Затем и я изменила форму и последовала за ним. Магия, что позволила нам изменяться, позаботилась об одежде, которая была на нас (то, что во что мы были одеты, будучи людьми, не пропадало после смены обличья), но это не означало, что вещи останутся сухими. Так что я была довольно грязной к тому моменту, когда присоединился к нему на пляже.
— Почему у тебя кровь? — спросила я.
Он приподнял брови, словно удивляясь вопросу.
— Я драман.
Как будто это должно было все объяснить.
— Что это?
— Наполовину человек, наполовину дракон.
— И это важно, потому что?..
— Потому что магия, которая позволяет драконам изменяться, приглушена в нас, драманах, и когда крылья вырываются из нашей плоти, мы истекаем кровью.
— Больно?
Он пожал плечами, и это могло означать что угодно. Он оглядел меня сверху вниз.
— Похоже, ты замерзла.
— Наверное потому, что чертовски холодно стоять здесь в мокрой одежде.
Я, может быть, и морской дракон, и могла бы оставаться в холодной воде даже в человеческом облике, но это не значит, что я обязана была этим наслаждаться.
— Это было довольно опасно, не так ли? Копы могли бы легко увидеть тебя в форме дракона. Или кто-нибудь другой, кто мог бы идти сейчас мимо скал.
Он пожал плечами.
— Они могут меня увидеть, но кто же на самом деле им поверит?
— Люди, если будет достаточно доказательств. И воздушные драконы, знаешь ли, достаточно большие, чтобы отражаться на радарах.
— Да, но люди явно глупы, когда дело доходит до того, что бродит или летает вокруг них. Они не скажут ничего, даже если же заметят меня, потому что не захотят быть принятыми за идиотов. Это «эффект НЛО». Кроме того, я сомневаюсь, что копы нас заметили бы. Мы далеко ушли, прежде чем они добрались до обрыва.
— Люди не такие тупые, поверь мне, — пробормотала я. В противном случае я не оказалась бы в этой кутерьме, и Иган не умер бы. — И так рисковать глупо.
Он снова пожал плечами, но его взгляд смотрел сквозь меня, а выражение лица по-прежнему оставалось отстраненным.
— Я думаю, первое, что мы должны сделать, так это найти место для отдыха на ночь.
— Хорошая идея, — когда я согреюсь, то смогу думать связно и задать некоторые вопросы.
— Тогда, поехали.
Он схватил меня за руку, его пальцы обожгли мои. Это было хорошим качеством воздушных драконов – к ним приятно прижиматься даже самыми холодными ночами.
Не то что бы я собиралась прижиматься к этому дракону в ближайшее время, даже не смотря на странное притяжение между нами.
Нам удалось поймать такси, потом Трей направил водителя в гостиницу, расположенную в семи милях от нас в глубине материка. Это был не Хилтон – я сомневаюсь, что тут было две звезды, не говоря уже о пяти, но кровати казались чистыми, и вода была горячей, а это практически все, что имело значение.
Когда Трей занял душ, я развесила одежду, чтобы просушить, а затем залезла в кровать. И хотя я не собиралась засыпать, именно это и произошло.
Было уже темно, когда я проснулась. Голубой свет вспыхивал, разгоняя тени – и на секунду привлек взгляд к аккуратно застеленной двуспальной кровати. Трей не спал, хотя его острый пряный аромат все еще витал в воздухе.
Я перевернулась и увидела его. Он был тенью в темноте, не тронутый мерцающим светом, проникающим через окно справа от меня. Он сидел на краю моей кровати. Его поза казалась обычной, но в этой неподвижности было что-то неестественное и смертоносное. Это был хищник, выслеживающий свою добычу.
Что я должна понять сейчас: был ли этот хищник другом или врагом. Марстен и его ученые использовали подобных нам, чтобы захватить большинство драконов, для их Лох-Несского научно-исследовательского центра. Конечно, большинство из тех драконов были молодые, в возрасте от семи до пятнадцати лет и поэтому не могли сильно сопротивляться. Моя мать, Иган, и я были единственными взрослыми и, хотя я понятия не имела, как они захватили маму, я знала, что потребовалось три охотника, чтобы справиться с Иганом. Меня поймали скорее из-за моей глупости и доверчивости, чем из-за чего-то еще.
Вот почему я должна быть так осторожна. Я бы хотела доверять Трею. Я, может, и хочу верить, что он брат Игана, но это не означает, что я действительно могу сделать то или другое.
Мой взгляд скользнул вниз, на затаившегося в тени Трея и сидевшего на расстоянии вытянутой руки. Он, казалось, указывает чем-то на меня. Напряжение поползло по моему телу, и чувство опасности заставило сосредоточиться.
Я протянула левую руку и включила прикроватную лампу. Бледный желтый свет осветил комнату, открывая потрескавшиеся стены, выцветшие краски, и пистолет в руке Трея.
— Так, так, — сказала я, радуясь, что мой голос оставался спокойным, потому что мой пульс, черт возьми, таким не был. И я не была уверена, было ли это страх или притяжение или немного и то, и другое, потому что было что-то опасно-притягательное в его горящих от гнева глазах. — У вора есть жало.
— Вор хочет ответы.
Я заставила себя сесть и прижала колени у груди. Моя кожа была холодна из-за ночной прохлады и сияла странным свечением, доставшимся мне, скорее, от матери, чем от отца. Только день и только солнечный свет согревали меня.
Я пошевелилась, и простыня, прикрывавшая меня, скользнула вниз к ногам, возможно, открывая куда больше, чем следовало. Но в течение одиннадцати лет, когда ученые держали нас голыми, это не особенно меня беспокоило.
Взгляд Трея остался непоколебим так же, как его прицел.
— Где Иган?
— Я тебе ничего не скажу об Игане, пока ты не скажешь правду о том, кто ты и что здесь делаешь, — мой взгляд скользнул к пистолету, и дрожь пробежала по моему телу. Его рука была по-прежнему слишком твердой. Что говорило о хорошей осведомленности и опыте. – Валяй, стреляй в меня, если хочешь. Я уверена, что ученые дадут тебе солидное вознаграждение за мой труп.
Удивление, промелькнувшее на его лице, слегка успокоило мое напряжение. Если он не понял, что я имела в виду, то он не охотник. Может быть, это и небольшой повод для радости, учитывая то, что он все еще держал меня на мушке, но долгие годы плена научили меня быть благодарной и за такие вещи.
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, — сказал он, и голос его по-прежнему оставался ледяным, а глаза по-прежнему горели от гнева, — но могу заверить тебя, что не работаю ни на каких ученых и не хочу получить награду за твой труп.
Произнося эти слова, его взгляд быстро двигался вверх-вниз по моему телу. Он, может и не хотел мое мертвое тело, но определенно хотел живое. Его желание наполнило прохладный воздух, согревая меня. И хотя я не совсем уверена, была ли моя реакция просто похотью или чем-то гораздо более сильным, я знала, что для этого было самое неподходящее время. И все же я не могла остановиться, втягивая его запах и наслаждаясь его теплом, чувствуя, как в глубине душе разгорается голод, которого я никогда не знала с Иганом.
Часть меня хотела чувствовать себя виноватой, но, честно говоря, я просто не могла. Иган и я были любовниками, потому что мы были одиноки и потому что у нас было мало выбора. Если бы мы встретились во внешнем мире, сомневаюсь, что мы даже обменялись приветствиями. Мне было очень стыдно, потому что Иган был хорошим человеком, который заслуживал намного больше, чем то, что он получил от жизни и от меня.
— Ну, если ты не хочешь сдать меня кому-нибудь, почему ты направил пистолет на меня?
— Потому что я понятия не имею, что в чем заключаются силы морского дракона, и я точно не доверяю тебе.
— Морской дракон не на многое способен, находясь далеко от моря, — что было не совсем правдой. Мы могли контролировать любую воду, когда хотели, но если это было озеро, то его окружала земля, и лишь в море была наша полная сила, где у нас был полный контроль.
— От того, что ты наставил пистолет, я не захочу ответить на твои чертовы вопросы.
Он смотрел на меня еще с минуту, потом покачал головой и опустил оружие.
— Я сижу здесь с заряженным пистолетом и злобным взглядом, а ты сидишь абсолютно обнаженная и абсолютно спокойная. Ты сумасшедшая.
— Если это лучший злобный взгляд, что у тебя есть, то тебе точно надо посетить школу актерского мастерства, — я оперлась подбородком на колени и внимательно наблюдала за ним. Просто потому, что то, что он опустил оружие, не означает, что он не собирается использовать его. Этот человек был драконом, и воздух был его стихией. Он мог двигаться быстрее, чем я успею моргнуть. — Ты действительно брат Игана?
Он не сразу ответил, только засунул руку в задний карман джинсов и вытащил бумажник.
— Загляни внутрь, — сказал он, бросая его на кровать.
Открыв его, я увидела, что он действительно Трей Уилсон и что ему тридцать пять. Того же возраста, что и Иган, и на шесть лет старше меня. Затем мой взгляд обратился к картинке внутри маленькой фото-рамки. На ней было два почти одинаковых мальчика. Тот же возраст, те же улыбки, та же золотистая кожа и сверкающие волосы. Единственное различие заключалось в цвете глаз - одна пара золотых, одна небесно-голубых. Иган и Трей - мальчики.
За ней шли несколько фотографий Трея с двумя женщинами - одна постарше, другая помоложе, но у всех трех одинаковые голубые глаза, на другой были сняты он и Иган, на этот раз подростками. Оба дурачились возле доски для серфинга, и казалось, кадр поймал смех, дружбу, и любовь.
Не остается никаких сомнений в том, что они на самом деле братья. Боже, как же я скажу ему, что Иган мертв?
Я бросила бумажник обратно на кровать, затем сказала:
— Ты искал его все время, как он пропал?
— Нет, потому что он сказал мне, что исчезнет на некоторое время. Я просто не ожидал, что это будут десять лет, — он снова поднял пистолет, и гнев вспыхнул в глубине его синих глаз. — Перестань уходить от ответа. Где он?
Я выдохнула. Нелегко было сделать это. Нет таких мягких слов, которые могли бы хоть немного смягчить услышанное.
— Он был застрелен в грудь прошлой ночью. Мы сбежали, но я не смогла доставить его в больницу, и он умер.
Боль, до этого хорошо скрываемая, вспыхнула в его глазах. Он знал, подумала я. Почувствовал, что что-то случилось, вот почему он был так зол на мой отказ говорить об Игане и том, где он находится.
— Где его тело?
Я колебалась, ненадолго прикрыв глаза от внезапно нахлынувших слез.
— Я ждала с его телом до рассвета, до окончательной смерти и молилась, чтобы Боги солнца, неба и воздуха направили его душу на новый путь.
Он не рассердился. Не отреагировал любым из способов, которые я ожидала, что лишь подтвердил мысль о том, что в глубине души он знал, что его брат мертв. Он смотрел на меня, его взгляд прошелся вверх по шраму на моей голове, потом переместился на губы, затем он опустил пистолет.
— Большое спасибо тебе за это.
Я кивнула, немного благодарная за то, что он не спросил, почему Иган был застрелен. Но в таком случае, может быть, он уже знал это - в конце концов, он связывался со своим братом перед его смертью.
— Иган был хорошим человеком. Я не могла просто оставить его в одиночестве. Это было неправильно.
— Да, неправильно, — он резко встал. — Не хочешь ли чашечку черного кофе? Молока у нас нет.
— Я могу жить без молока. Я не могу жить без трех кусков сахара.
— Три кусочка сахара? Просто чудо, что у тебя не гнилые зубы.
Я вытянула ногу и пальцами ног открыла бумажник.
— Кто сказал, что они такие?
— Милая, эти зубы выглядят так, будто готовы укусить в любой момент.
— Ну, они не будут кусать тебя в ближайшее время.
Он бросил мне усмешку, которая на мгновение осветила комнату.
— Какая жалость. Я мог бы наслаждаться этим.
Я коротко фыркнула.
— По документам выходит, что ты живешь в Сан-Франциско, но Иган пришел не оттуда.
— Нет, мы оба родились и выросли в Стюарт-Пойнт, и наш клан до сих пор живет там. Я был там, навещал мать, когда он связался со мной.
Клан, насколько я помнила еще по нескольким беседам с моим отцом о моих воздушных кузенах, был поколениями семей воздушных драконов, проживающих совместно в населенном пункте. В отличие от морских драконов, которые стремились жить только своими семьями.
Я понятия не имела, сколько кланов воздушных драконов существовало, но я знала, что их было намного больше, чем морских драконов. Море может быть огромной и могущественной госпожой, но оно также полно хищников. А древних убежищ, где мы могли рожать и воспитывать молодняк, было мало и все далеко друг от друга. И с каждым днем все больше оказывались занятыми людьми.
— Чего он хотел? — спросила я. — Зачем он связался с тобой?
— Он просил помощи, — Трей колебался. — И защиты.
Первое, должно быть, означало защиту от Марстена. И я думаю, помощь вора была бы полезна, учитывая наши планы, чтобы ворваться в родной дом Марстена, и украсть то, что наверняка хранилось под кодами. Но защита?
— Что ты можешь делать, чего Иган не мог?
— Ничего, — он поколебался, потом добавил: — Он не мог объяснить, что происходит. Просто сказал, что ему нужна лишняя пара рук, чтобы защитить тебя.
В этом был весь Иган, подумала я, смахивая слезы. Он всегда больше волновался о других, чем о себе самом. Вот почему младшие дети в исследовательском центре привязались к нему так быстро — он был их защитником. На столько, на сколько мог защищать в таком месте.
Он был и моим покровителем. Только теперь он ушел, и я остался с его братом.
— Пистолет не делает тебя способным защитить меня.
— Нет. Но моя готовность использовать его – делает.
Я предполагала, что это правда. Я выглянула в окно, изучая холодную ночь. Лунный свет, падавший на небольшую автостоянку, обратил внимание на несколько машин и витой формы деревья, растущие вдоль границы. Они говорили о море, и песке, и ветре.
Закипела небольшая кофеварка. Трей отключил ее и наполнил две кружки. Острый запах кофе коснулся воздуха, смешиваясь с резким запахом человека, подвергавшего меня танталовым мукам и поднимавшего мое желание на небывалую высоту. Что, как минимум, раздражало.
Я подтянула простыню на колени. Может быть, если я прикроюсь, это подарит мне немного комфорта. Он прошел через комнату и предложил мне дешевую белую кружку.
— Черный кофе, тошнотворно сладкий.
— Спасибо, — я взяла предложенную кружку, мои пальцы ненадолго прикоснулись к его, отчего по руке словно пробежал разряд тока. — А где мы собственно?
Он отступил назад и сел на другую кровать. Хотя его движения были обычными, я почувствовала в нем внезапное напряжение. Увидела вспышку желания в его глазах.
— Мы в Ньюпорте.
— Где это? Рядом с Орегоном?
Я не плавала так далеко и понятия не имела, где он на самом деле подобрал меня, и поэтому не представляла, где это по отношению к Флоренсу.
— Около пятидесяти миль к северу от Флоренса.
— Значит, мы действительно проехали его? Почему, когда мы туда и направлялись?
— Когда тебя преследуют, всегда безопаснее пройти мимо цели, а затем вернуться к ней, — он сделал глоток, и его взгляд задержался на мне. Эти синие глубины все были на стороже, все еще не доверяли, несмотря на глубоко теплящееся желание. — Ты собираешься объяснить, что вы делали, и как в Игана застрелили?
Я выдохнула. Как бы я не хотела избежать этих воспоминаний, он заслуживает ответа.
— Мы ехали в Мексику…
— В Мексику? — перебил он. — Почему туда?
— У него был дом недалеко от Сан-Лукаса.
Понимание мелькнул в его глазах. Он удивился.
— Вилла Коста-Брава?
Я кивнула.
— Ты знаешь ее?
— Да, — он покачал головой, на лице были очевидны удивление и старая боль. — Это долгая история, но давай просто скажем, что мы просто сбежали из дома, когда были подростками. Продолжай.
— Он хотел проверить, в порядке ли вилла. Он сказал что-то про то, что там его сердце, если не его душа, — боль, что была очевидна и раньше, вышла на первый план, сопровождаясь печалью, что разрывала мое сердце.
— Да, это так. Там похоронена Сайла.
Я подняла брови.
— Сайла?
— Черный дракон, он любил ее.
— Что с ней случилось?
— Как я уже сказал, это долгая история, — в голосе Трея прозвучало столько холода и глубинной горечи, что моя душа содрогнулась. — Продолжай.
Я не хотела. Я хотела бы узнать об Игане — человеке, с которым я провела десять лет в одной постели и о котором так мало знала. Но Трей командным тоном сообщил, что он все равно собирается получить ответы на свои вопросы.
— Они ждали его на Коста-Брава. Ждали нас.
— Кто?
— Ученые. Охотники.
Боль всколыхнулась, и я закрыла глаза. Но воспоминания в этот раз не захотели уходить, и замелькали картины — резкие фотографии прошлого, которые часть меня не хотела помнить. Ярко белый цвет великолепного здания на фоне голубого неба, и бассейн, издалека казавшийся почти океаном. Дымчато-серый камень, окружавший бассейн, его холод под моими босыми ногами. Волны страха, пробежавшие вниз по моему позвоночнику, когда тени задвигались и превратились в наших охотников. Борьба, страх, и огонь — горячий желто-белый огонь — вспыхнул на кончиках пальцев Игана, окружил тех, кто угрожал нам, поглощая их. Моя рука, заключенная в теплую безопасность руки Игана; воспоминания о том, как мы бежали к океану и его манящей безопасности. Резкое эхо выстрелов. Ожог от пули на моем черепе. Мужчина, который выскочил, казалось бы, из ниоткуда прямо перед нами. Затем кровь — густая и темная — разлетевшаяся по хрустальным стенам, растекшаяся по всей поверхности серого камня.
И паника, паника, в которую я ударилась, когда пытался спасти умирающего и защитить себя…
Я глотнула воздух, борясь со слезами, стараясь не помнить, не видеть больше ничего. Я потерла глаза, сказала:
— Они нас ждали. Я не знаю, как или почему, но они нас ждали.
Он наклонился вперед и прикоснулся к моей щеке, поймав слезу, пропущенную мной.
— Почему ученые охотятся на вас? Как они вообще узнали о вашем существовании?
— Потому что мы были их пленниками последние десять лет. Ну, одиннадцать в моем случае.
— Что?!
Мой пристальный взгляд поймал его удивление.
— Иган не сказал тебе?
— У Игана не было много времени, чтобы рассказать мне что-нибудь, — он колебался. — Я думал, что у него странный голос, потому что он далеко. Теперь я точно знаю, почему. Он умирал.
И даже умирая, он думал о других. Связался с Треем, чтобы позаботиться обо мне.
Еще больше слез потекли по моим щекам. Боже, он заслуживал гораздо больше, чем проходящую мимо него жизнь в течение десяти лет.
Я шмыгнула носом, и продолжила:
— Они стреляли в основном по нему. Я не думала, что они захотят убить кого-то из нас, но я ошибалась. Иган боролся. Он… — я снова остановилась, стараясь не думать о тех горящих фигурах, стараясь не помнить запах горелой плоти или то, как они кричали. Пытаясь вспомнить, что они причинили нам с Иганом гораздо больше вреда…
— Сжег? – тихо спросил Трей.
Я кивнула.
— Мы оторвались, но один из них выскочил перед нами и выстрелил Игану в грудь.
— Как ты сбежала?
Я закрыла глаза.
— Я позвала на помощь. Я позвала океан.
И оно ответило, бросаясь на белые стены, уничтожая ярко-красный гибискус, сметая человека, который угрожал нам. А затем океан ушел, оставив меня и Игана нетронутыми.
— Ты позвала океан?
— Он откликается на наш зов, подобно пламени в твоем клане. Большая волна пришла и смела человека, который стрелял в Игана.
Снесла его и увлекла в глубину. Потому что я попросила ее, потому что я позвала. Ученые ничего не знали об этой силе... Они никогда не подозревали, что мы были водой, как воздушные драконы были пламенем. Что же, эта сила помогла нам уйти достаточно далеко от Сан-Лукаса. Но она не спасла Игана.
Теперь ученые знают об этой способности. И они хотят меня. Хотят еще сильнее. Может быть, поэтому я была все еще жива, а Иган был мертв.
У них было только два морских дракона и шесть других огненных драконов для изучения и игр.
— Иган должен был способен пережить выстрел, если бы это не убило его сразу, — сказал Трей.
Я горько улыбнулась.
— За исключением того, что ни один человек — не важно, насколько одаренный, сильный или волшебный – не может пережить, когда его сердце выстрелом разносят в пух и прах.
Трей протянула руку, чтобы коснуться меня, но я отшатнулась.
— Не надо, — сказала я. – Просто не надо…
Я не знаю, почему я это сказала, когда я на самом деле жаждала его прикосновений. Чувство, что если я поддамся прикосновениям, этим все не закончится.
Что я стану зависеть от него, так же, как я зависела от Игана.
Я не могла допустить, чтобы это произошло. Не могла позволить, чтобы кто-то попал в плен или был убит. На моих руках было уже больше чем достаточно крови.
Он опустил руки.
— Ты не доверяешь мне.
Я встретилась с ним взглядом.
— Это не вопрос доверия. Это предположение, что твоя помощь - не самый лучший вариант.
— Иган считал иначе.
— Иган мертв. И люди, которые убили его, все еще там.
Он мгновение изучал меня, затем откинулся назад. Прохладный воздух кружился между нами, посылая озноб по моей и так холодной коже.
— Так ты хочешь, чтобы я ушел? Хочешь сказать, что тебе не нужна моя помощь?
Я заколебалась и посмотрела вниз, на свой кофе. Я не хочу давить на него или использовать больше, чем необходимо, но факт остается фактом, у меня нет ни денег, ни документов, ни транспорта. Я, может быть, смогу плавать по океанам, но ученые, вероятно, будет искать меня там.
Конечно, его бумажник все еще лежал на кровати и он был набит деньгами. Он, наверное, не заметит исчезновение нескольких купюр. Может быть, даже кредитной карты. Но если я украду их и сбегу, он оставит меня в покое. И не важно, что мне нужна помощь, чтобы проникнуть в сейф и получить коды безопасности.
Я снова подняла на него взгляд.
— О чем я беспокоюсь, так это о цене твоей помощи.
Я имел в виду смерть, но огонек в его глазах подсказал, что он размышлял в совершенно другом направлении.
— Ну хорошо, — сказал он. Его взгляд скользил по моему телу; участки, на которых он задерживался, полыхали. — Это мы, вероятно, сможем обсудить, когда у нас будет чуть больше времени.
— Сомневаюсь, — сказала я, пьянея от правды, которую осознавали мы оба, позволяя ей пройти сквозь меня и прогнать ночной холод. — Потому что я не собираюсь делить постель с братом моего любовника.
Я очень многим обязана Игану. Я, может, не любила его, он даже не привлекал меня так же сильно, как его брат, но мы были десять лет вместе. Он был важен для меня. И когда человек важен, то это не подразумевает, что можно прыгать в другую постель, когда тепло его прикосновения по-прежнему живо в моем сознании.
Теплое выражение лица Трея угасло, стоило упомянуть Игана. Он резко встал и посмотрел на часы.
— Нам нужно двигаться. Я хочу убраться отсюда до рассвета.
— До рассвета еще девяносто пять минут.
Он поднял брови.
— А с точностью до секунды?
— Девяносто пять минут, сорок три секунды, если тебе нужно точнее.
Я знала, потому что чувствовала. Чувствовала далекий нарастающий гул в воздухе. Я нахмурилась.
— Воздушные драконы настроены на рассвет и сумерки как и мы, так откуда неверие?
— Можно с уверенностью сказать, что я не среднестатистический дракон...
— Пожалуй, ты прав, — пробормотала я, а затем добавила, — ты не можешь чувствовать рассвет, потому что ты драман?
— Да, — в уголках его пухлых губ играло веселье, — и женщина, которая встает перед мчащимся автомобилем, не имеет права считать меня странным.
— Я просто пыталась получить помощь. А ты один из тех, кто не может найти педаль тормоза.
Веселье достигло его глаз, и от их яркого блеска что-то странное произошло с моим дыханием.
— Я не собирался сбивать тебя.
— Уже не важно.
— Важно, — он взял бумажник с края кровати, бросил его поверх сумки, лежавшей в кресле в углу. — Я иду в душ.
— Снова?
Он улыбнулся через плечо.
— Этот будет намного холоднее.
Я улыбнулась. Я, может быть, и сопротивлялась ему, но все равно приятно осознавать, что тепло и желание, что я чувствовала, были взаимным.
Я понаблюдала за его отступлением в ванную, затем мой взгляд вернулся обратно к бумажнику. Конечно, мне нужна его помощь, но мне нужен запасной план на случай, если все пойдет не так — потому что все всегда идет не так. И что мне больше всего нужно, кроме помощи, так это наличные. Без них я не смогу передвигаться самостоятельно.
Я подождала, пока не услышала, как полилась вода и закрылась дверь душа, затем встала на пол и схватила бумажник. Там были четыре кредитные карты, и, по крайней мере, пятьсот баксов, если не больше. Я вытащила кредитную карточку и две сотни баксов и почувствовала себя лишь немного виноватой. Если с Треем все пойдет через задницу, то я буду в состоянии позаботиться о себе день или около того. Когда я бросила бумажник обратно в верхнюю часть сумки, мои пальцы коснулись нейлона поверхности, и знакомое ощущение холода пробежало по кончикам пальцев.
Слегка нахмурившись, я расстегнула молнию сумки и заглянула внутрь. Рядом со стопками одежды лежало кольцо Игана.
Во мне вспыхнул гнев. Вот ублюдок.
Я схватилась за кольцо и сделала шаг в сторону ванной, потом остановилась. Не будет ли лучше и безопаснее, если он не узнает, что я обнаружила кражу? Ни он, ни я не упоминали кольцо после пробуждения, так что, он надеялся, что я о нем забыла. Это означало, что он, не станет проверять его наличие в сумке. Пока я оставалась здесь, во всяком случае.
Я закрыла сумку, затем резко развернулась и пошла обратно к кровати. Поколебавшись мгновение, я спрятала украденные призы внутри второй наволочки. Это не самое безопасное место, но оно не на виду, как остальные.
Сделав это, я села обратно на кровать, медленно потягивала свой кофе, слушая душ и воображая, как вода бежит по поджарому, крепкому телу. Это был отличный способ провести следующие пять минут.
Он вышел несколько минут спустя, его чистый мужской запах заполнял комнату.
—Пойдешь в душ? — спросил он, энергично вытирая волосы.
Я допила последние глотки кофе, потом встала. Его взгляд скользнул вниз по мне, посылая маленькие уколы желания по коже, уже раскалившейся из-за прошлых фантазий.
— Это как просить собаку хочет ли она поваляться в чем-то отвратительном.
— Я знаю, что уже называл тебя неряхой раньше, — он скривился, — но даже я не думаю, что это сравнение подходит.
— Конечно, подходит. Подумай — собака не должна валяться в грязи, но она всегда хочет это сделать.
Веселье тронуло уголки его рта.
— Ты права.
— Как обычно.
Я проскочила мимо него, поддразнивая нас обоих. Я готова поклясться, что под его полотенцем появился бугорок. Слегка улыбаясь, я включила кран и проверила воду рукой, шагнув туда после того, как вода стала теплой.
В течение нескольких минут я не делала ничего, просто стояла, позволяя воде стекать по моей коже. Море, конечно, мой дом, но мы могли выжить и в пресной воде довольно долгое время. Что объясняет, почему существует так много мифов о монстрах в озерах. Во время болезни, а также в такие моменты, как рождение или смерть, спокойная вода древних озер была гораздо более надежным убежищем, чем дикое море.
Конечно, я понятия не имела, как долго мы можем обходиться без воды. Так или иначе, после определенного времени это будет иметь плохие последствия. Конечно, я была заперта одиннадцать лет в научно-исследовательском центре и близко к ней не подходила, и чувствовала себя хорошо, но, нельзя сказать, что это никак не аукнется в будущем.
Мама должна была знать, но кроме мимолетного контакта, когда она сказала мне, что я должна освободиться ради моего отца, я не смогла больше поговорить с ней.
Помыв лицо и волосы маленьким мылом, которое так щедро предоставил отель, я вышла, вытираясь. В ванной не было зубной пасты, не говоря уже о чистой зубной щетке, так что я использовала свой палец, чтобы хоть как-то почистить зубы, затем прополоскала рот водой.
— Так куда нам нужно торопиться в такую рань? — сказала я, когда вернулась в главную комнату.
Там меня ждал сюрприз.
Трей и его сумка исчезли.
Глава 4
Мой взгляд уперся в кровать: на ней лежало две подушки. Они лежали так же? Карточка, кольцо и деньги нетронуты? Теперь, когда Трей ушел, мои украденные сокровища мне понадобятся, как никогда.
Сердце билось в ускоренном темпе. Я подошла к кровати и приподняла вторую подушку. Пальцы нащупали холодный металл и пластик. Облегчение накрыло меня. Вор так торопился уйти, что даже не заметил, что его собственные карманы пусты.
Но он может скоро обнаружить пропажу и вернуться. Его интерес к кольцу значительно больше, чем необходимость соблюдать данные Игану обещания. Из этого следует, что ему я могу доверять не больше, чем тем, кто на меня охотится. Может, он и не желает мне зла, но у него собственные цели, и я не думаю, что он сможет поставить мои интересы выше своих. Мне нужно убираться отсюда.
Я бросила подушку на кровать и подошла к окну. Мигающий синий свет от вывески отеля переплетался с лунным сиянием, заливая парковку. Раньше на парковке стояло три машины. Сейчас осталось две. Вор обзавелся новым транспортным средством.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |