Я была раздражена, хотя это было вызвано не его побегом. Я не представляла, как мне обезопасить себя, зато теперь не приходилось переживать, что его поймают или убьют ученые. И что раздражало меня больше всего, что он явно задумал побег раньше. Хотя кольцо технически принадлежит ему, он не сможет взять его, не сказав мне. Иган подарил мне это кольцо, а значит, у него нет никаких прав на него.
Но когда такое было, чтобы вор спрашивал, можно ли ему что-то украсть?
И если бы Трей просто попросил кольцо, а не попытался его укрась, отдала бы я ему его?
Скорее всего нет, печально мелькнуло в голове. Во всяком случае, не раньше, чем он мне объяснит, что не так с этим кольцом.
Хорошо, что я обнаружила пропажу вовремя. Я все еще раскрыть секрет кольца самостоятельно.
Но вопрос состоит в том, как я собираюсь защитить кольцо и убедиться в том, что чертов Трей не подберется слишком близко во второй раз? Он был больше, быстрее и сильнее. Если меряться силой, то я и секунды не продержусь. Я не думаю, что он вытворит нечто подобное, но кто знает? Но он точно не нападет со спины, когда я ей повернусь.
Я резко выдохнула.
Нужно выбраться из комнаты. Немедленно.
Я схватила ключи и выглянула за дверь. Ночь была ясной и свежей. Ленивый ветер нес запах океана. Я глубоко вздохнула, и меня окатило возбуждением. После одиннадцати лет разлуки с красотой и силой океанских глубин моя душа ликовала. Я не могла насытиться этим чувством.
Я подошла к регистраторскому столику и повесила ключи, затем обернулась и осмотрела улицу. Во мне нарастало желание добраться до Мэна. Мне необходимо сделать это как можно скорее. Мой отец умирал, и я не знала, сколько еще у него осталось времени.
Именно поэтому мы так рисковали, когда пытались прорваться. Все могло пойти неправильно, нас даже могли убить, а мы ведь оставили детей без защиты.
Но у меня не было выбора. Папа был огненным драконом. Его смерть придет на рассвете, как это случилось с Иганом, и если некому будет помолиться за него, чтобы проводить, его душа затеряется между этим миром и вечным землями.
У папы никого, кроме меня и мамы, не осталось. Он никогда не вспоминал о своей семье, и я никогда даже фотографий не видела. Это выглядело так, как будто произошло что-то очень плохое. Что-то, что он не хотел или даже отказывался вспоминать, или делиться этим с окружающими. Все, что я знала, сводилось к следующему: он американец, вырос где-то возле Лас-Вегаса, у него есть жуткий шрамы (пересекающий всю левую руку и ногу так, как будто кто-то пытался их мелко покрошить большим ножом). Вот и все.
Именно поэтому мама хотела, чтобы пошла я, а не попыталась немедленно освободить себя и остальных. Она не хотела бы, чтобы папа умер в одиночестве.
Но она вполне могла обречь себя на одинокую смерть и вечное скитание между миром живых мертвых. Она тоже умирала.
Я смахнула слезы и постаралась не думать о несправедливости всего этого. У меня не было выбора: мне суждено потерять обоих родителей. Единственное что мне оставалось – это по возможности облегчить их смерть.
Но сейчас, когда Флорида была так близко, ехать в Мэн просто нецелесообразно. Нам – мне – нужны эти коды. Я ведь обещала маленькой Карле и остальным, что приду и освобожу их, чего бы мне это не стоило. Защищать их остался Джейс, но пятнадцатилетний мальчик просто не сможет долго справляться с такой миссией.
Я даже не представляла, где во Флоренсе может жить мать Марстена. Мы знали только, что она и его брат финансировали исследования и состояли членами правления. Нам точно не было известно, знала ли она обо всем, что происходит на самом деле. Марстен был осторожным человеком. Если бы что-то основательно пошло не так в исследованиях, то он все еще имел бы возможность добраться до накопленной информации. И мы очень надеялись, что информационной безопасностью он тоже обеспокоился.
Я очень сильно надеялась, что мне повезет, и номер мамы Марстена будет в телефонном справочнике. Ну а если нет, у меня есть план «Б». Точнее, он у меня будет, когда я его придумаю.
Я смотрела в темноту. Сначала я должна побеспокоиться о кольце. Я знала только одно место, где оно будет в безопасности.
Океан.
Я посмотрела на начало улицы. Оттуда ехала машина. Не думаю, что это Трей, но я все равно бросилась бежать. Пересекла парковку и забежала на соседнюю улицу. У обочины росли деревья. Из-за их крон на тротуар падал слабый рассеянный свет, создавая тени. В листьях гулял мягкий, пахнущий океаном ветер.
Свет фар промелькнул позади. Я прыгнула за ближайшую изгородь и влетела в какой-то колючий куст. Свет фар стал ближе, дыхание перехватило. Машина проехала дальше.
Волна облегчения затопила меня. Я тряхнула головой, чтобы прояснить мысли. Вот сижу я в предынфарктном состоянии от мысли, что меня поймает вор, в то время как где-то там на меня охотятся жуткие подонки. Это их я должна бояться, а не какого-то дурацкого вора, которого не заботит никто, кроме него самого.
Я сунула наличные и карточку в карман брюк, застегнула его, потом перелезла через изгородь обратно и побежала вниз по улице, к океану.
Если я хочу, чтобы дело выгорело, я должна оказаться там к рассвету.
Я продолжала бежать. Несмотря на годы заключения я сохранила форму. Но когда на горизонте показалась голубая полоска горизонта, дыхание сильно сбилось. Я перешла на шаг, когда дома сменились на старинные здания и магазины. Перешла на другую улицу, вымощенною чем-то вроде булыжников и увидела арку входа на Пляж Най. Старомодные фонари освещали дорогу до самого пляжа, булыжники поблескивали в их свете. Я пошла туда, то ныряя, то выныривая из света фонарей. Я не слышала ничего, кроме звуков океана: дыхание ветра, надрывные крики чаек и шипение волн, омывающих песок. Мой пульс ускорился в такт быстрым шагам.
Не было ни одной припаркованной машины, ни души на берегу. Рассвет еще не потревожил тьму. Я была уверена в том, что когда он придет, на этом пляже я буду уже не одна.
Я перепрыгнула через забор парковки и спрыгнула на песок. Песок под пальцами ног был прохладным, рассыпчатым и хрупким. Я с наслаждением подогнула пальцы ног, но океан и дело, приведшее меня сюда, не давали мне расслабиться до конца.
Гул рассвета зазвучал в воздухе. Его энергия ярким светом танцевала на моей коже. Сумасшедшее покалывание изгоняло холод с моей кожи.
Я переместила взгляд на горизонт. Ночь все еще не сдала свои позиции, но это ненадолго. К этому времени мне необходимо быть в воде.
Я быстро разделась, бросая одежду подальше от воды. Мои ноги шлепали по мокрому песку, едва оставляя следы. Пена омыла пальцы ног. Я зашла поглубже в воду.
Гул энергии наполнил воздух ритмичной пульсацией, чувствительно омывая кожу. Океан омывал бедра, холод воды резко контрастировал с теплом, разлитым в воздухе. Это было своеобразным приветствием. Когда нежные волны начали омывать мои ягодицы, я остановилась и стала ждать.
На горизонте золотые лучи разрезали полог тьмы. Напряжение энергии начало расти, постепенно достигая кульминации, когда всполохи желтого и красного расчертили небо. Когда напряжение достигло пика, а воздух ожил от песни сил нового дня, я подняла левую руку в воздух с лежащим в ладони кольцом и сжала пальцы в кулак.
— Я взываю к богам моря.
Слова наполнялись энергией, укрепляясь ей и формируясь от нее, становясь силой и красотой. Уверенностью. Вода забурлила вокруг меня, натиск волн сливался с давлением энергии в воздухе, создавая единый поток. Капельки воды поднялись в воздух, сверкая в лучах света как бриллианты.
— Я взываю к моим братьям - глубинам и темным водам, к моим сестрам - быстрым ручейкам.
Еще больше энергии вылилось в воздух. Она наполняла воздух звучанием басов, напоминая о бесконечных холодных просторах. Эти звуки проникали в меня, наполняя и захлестывая так, как тепло дня никогда не смогло бы.
Капельки воды начали собираться в настоящий поток, блестящий и подвижный, танцующий с морскими глубинами. Я раскрыла ладонь, предлагая кольцо. В рассветном зареве рубиновый глаз кольца поблескивал алыми сполохами, напоминая каплю крови.
— Сохраните кольцо в безопасности. Сделайте так, чтобы его не смогли отыскать. Схороните его в самой темной и недоступной глубине, чтобы ни человек, ни животное, ни рыба не смогли до него добраться, пока я не попрошу его обратно.
Серебряная вспышка коснулась ладони, теплый поцелуй воды, и кольца не стало.
— Спасибо, — только и смогла прошептать я. Хотя мои слова и были лишь шепотом, они продолжали звучать, медленно растворяясь вслед уходящей ночи и потоку энергии. Их приняли и признали, что было понятно по вспышкам искорок в воде. Я опустила руку. Водяная струя сделала последний виток и пропала.
Рассвет победил ночь. Жужжание энергии угасло как и вибрации воды. Остались обычные волны, омывающие ноги и ягодицы, охлаждающие кожу.
Я почувствовала себя странно опустошенной.
Я вздохнула, повернулась и побрела из воды на берег. У самой кромки воды я остановилась, позволяя пене щекотать мои пальцы ног, пока я осматривалась по сторонам. Как же я доберусь отсюда до Флоренса?
Я могла бы арендовать машину, но для этого нужен документ, удостоверяющий личность, а у меня есть только кредитка Трея. Украсть машину тоже вариант, но надо найти машину с ключами в зажигании. В отличие от Трея я не вор. Кроме тех случаев, когда мне срочно понадобились одежда и столь необходимая наличка.
Итак, у меня оставался только вариант с общественным транспортом. Автобус?
Я разглядывала пляжные домики. Я здесь ничего не знаю, то логично было бы спросить у местных самый короткий путь до Флоренса. Ряд магазинов стоял на кольцевой дороге. Там должны быть кафе или ресторан, или что-то типа того, если конечно упаковки и контейнеры стоят там не просто так. Я не знала, когда откроются магазины, и откроются ли они сегодня вообще, потому что время в заключении текло сплошным потоком: дни и ночи сменяли друг друга и сливались в одно пятно, так что я не представляла, какой сегодня день. Стоило спросить продавца, куда мне пойти. Или можно остановить местного на улице. А персонал кафе и ресторанов, особенно с такой текучкой туристов, как правило, давно привыкли к таким вопросам.
Я оделась и пошла по песку к ограждению, перебралась на кольцевую дорогу. И обнаружила, что стоянка уже не была пустой. По середине припарковалась темная машина. Прислонившись к машине, стоял Трей, скрестив руки и излучая сексуальность.
Я остановилась.
— Какой сегодня день?
Он приподнял бровь.
— И что, никаких обвинений? Даже гнев не будешь изображать?
— Это поможет мне получить ответ?
— Скорее всего нет. Сегодня четверг.
—А, — по крайней мере, если понадобиться, я смогу найти автобус. — Зачем вернулся?
— Обнаружил, что мой кошелек обчистили.
— Как?
— Заехал на заправку и обнаружил отсутствие кредиток и наличных. Дальнейшее расследование показало, что кольца тоже нет.
— Ты поэтому вернулся? За кольцом?
— Да, — он коротко мне улыбнулся, а мой пульс пустился вскачь. — Милая, я бы хотел остаться и разобраться с твоими… — он остановился, медленно скользя горячим взглядом по моему телу. От его взгляда по мне пробежали мурашки удовольствия, и в душе разлилось приятное тепло, — … «проблемами», но у меня есть дела, которые не терпят отлагательств.
— Но ты же обещал Игану!
Наши взгляды встретились. Его синие глаза по-прежнему были холодны, но этот холод был разбавлен каплей сожаления, странно переплетенного с решимостью.
— Игану я ничего не обещал. Я только согласился встретиться с ним во Флоренсе.
— Так зачем ты предлагал мне свою помощь, если помогать не собирался?
— Часть образа, милая. Просто игра. Ты же хочешь сказать мне, где сейчас кольцо?
Я застыла, осмысливая полученную информацию, что-то стояло за его словами. Что-то более глубокое и темное.
— Нет, потому что я не имею никакого представления, где сейчас находится кольцо.
— А чем же ты занималась в водах Тихого океана?
— С океаном разговаривала. И это, по крайней мере, не ложь.
В его глазах мелькнула искра веселья.
— Можешь верить, можешь нет, но я не сказал тебе ни слова лжи.
Может и нет, но это не имеет никакого значения. Иган верил, что он мне поможет, а Трей не разубедил его. А я считаю, что это так же плохо, как ложь и воровство.
Конечно, у меня у самой рыльце в пуху. Я украла одежду и деньги у совершенно незнакомого человека.
— После смерти Игана я поклялась вернуть кольцо его законному владельцу. А ты ведь таковым не являешься?
Он фыркнул.
— Нет, мы, полукровки, не имеем на него никаких прав. Но оно мне все равно необходимо.
— Зачем?
Он колебался.
— Я заключил сделку с отцом. Если я принесу ему кольцо, он даст мне необходимую информацию.
— Это должно быть очень ценная информация, если ты согласен обменять кольцо своего брата на нее.
— Для Игана кольцо не имело никакой особой ценности, — его голос звенел от досады. — Он ценил только его предназначение.
— Тогда все понятно.
— Вовсе нет, — он пренебрежительно махнул рукой. — Оно имеет политический и исторический вес, но сейчас не об этом. Дестини, отдай мне кольцо.
— Извини. Не могу.
Он расцепил руки и шагнул ко мне. В ту же секунду маленькая искорка тепла в его глазах погасла окончательно. На меня смотрел дракон. Передо мной стоял незнакомец – очень опасный незнакомец.
Это был не просто опасный вор и даже не человек, который навел на меня дуло пистолета. Это был кто-то абсолютно новый. Это был человек, которого не волнует, чем или кем придется пожертвовать, чтобы достичь цели.
И я не понимала, почему Иган просил его о защите.
— Отдай мне кольцо, Дестини, - повторил он.
Я вздернул подбородок, показная бравада придала мне немного сил, хотя я и понимала, что человеку, стоящему напротив, на это глубоко наплевать.
— Не могу.
— Почему? Что ты с ним сделала?
— Я оставила его в безопасности. В месте, где никто не сможет до него добраться.
— Ты отдала его одному из своих людей в океане?
У меня не было знакомых людей в океане. Мамина родня стала фактически чужой, когда мы уехали из Шотландии. Но я не стала разубеждать его. Контроль, который мы, морские драконы, имели над океаном, да и над любой водой вообще, был чем-то вроде хорошо хранимого секрета. До Коста-Брава он точно был таковым.
Черт, в старых легендах мы часто нападали на корабли с помощью физической силы. Это, скорее всего, были старые драконы, которые любили крушить и громить судна, прежде чем их разграбить. Но большинству это не нужно. Зачем, если вода может затопить корабль за нас.
Трей приблизился еще на шаг. Ледяная стужа в глазах, напряженность в движениях свидетельствовала о с трудом сдерживаемом гневе. Я должна была бы испугаться. Очень испугаться.
Часть меня, большая часть, точно была напугана. Пока он не подошел ко мне на расстояние двух вытянутых рук, и меня не окатило острым и будоражащим мужским ароматом. Он заставил пробудиться мои чувства, а тело начало гореть.
Я скрестила руки, пытаясь подавить внезапный порыв сократить расстояние между нами, ощутить его руки на теле, распробовать эти суровые, но несомненно чувственные губы. Думай об Игане, напомнила себе строго. Он заслужил, чтобы его оплакивали какое-то время.
Но проблема в том, что та часть меня, которая жаждала Трея, не слушала.
Если бы я знала, как подавить это чувство. Я никогда не говорила с мамой о любви и реальных жизненных проблемах и потому не знала на что это похоже – встретить пару, предназначенную тебе судьбой. Я говорила с папой, но он мог привести только свои личные примеры и опыт как мужчина и воздушный дракон.
И между воздушными драконами и их водяными собратьями разница гораздо существеннее, чем различие в подчиненном элементе. Наше общество было преимущественно матриархальным, и женщина решала, когда и с кем сможет зачать ребенка. И я не знала, должна ли женщина быть девственницей до образования пары, или ей позволено придаваться плотским утехам с другими. Не знаю, как может повлиять то, что я полукровка на мою половую жизнь и изменения в моей ДНК. Разумеется, я не забеременела за десять лет проживания с Иганом, что говорит о том, что я больше мамина, чем папина дочка, но может быть то, что я не была девственницей, но и не забеременела, результаты мутаций во мне?
Смогу ли я продолжить род? И существует ли пара для меня?
Я не знала.
И если я не вытащу маму из того места, то никогда не узнаю.
— Дестини, ты отдала кольцо кому-то?
Я недолго посмотрела на него и кивнула. Это была почти правда, а он все равно ничего не сможет сделать. Рассветная пора прошла, а значит и я не способна достать кольцо. Конечно, это не последний рассвет, но, не зная всей правды, он не сможет решить эту проблему.
— Оно вне моей досягаемости и контроля еще как минимум пару дней.
Он тихо выругался и пригладил волосы рукой.
— Черт! Кто тебе дал право распоряжаться кольцом?
— Я имею право защищать собственное имущество. Иган оставил кольцо мне, — я лгала, но он об этом не знал. — И я пока не вижу причин отдавать его кому-либо.
Он что-то прошипел и отвернулся, поставил руки в боки и поднял голову вверх. Как будто ему приятнее смотреть на утреннее небо, чем на меня.
Мой взгляд уперся в его кожаную куртку. У него были широкие плечи, хорошо развитая фигура. Джинсы обтягивали ягодицы так, как наверное и задумывали это боги. Но со спины он был очень сильно похож на Игана. В моей душе вспыхнула скорбь, смешиваясь с чувством вины.
Я сильно задолжала его брату.
— А если я предложу сделку?
Он обернулся. Дикий и опасный чужак в его глазах уступил место холодному человеку. Конечно, если дракона можно назвать человеком.
— И в чем же она будет состоять?
— Ты поможешь добыть мне секретные коды…
— Какие секретные коды? — он нахмурился.
— Коды доступа Лох-Несского Исследовательского Центра, где нас держали в плену.
Он нахмурился еще сильнее.
— Зачем они тебе?
— Моя мама, как и дети, все еще там, а я пообещала вернуться и вытащить их. И собираюсь сдержать слово, чего бы мне это ни стоило.
Он рассматривал меня с минуту, потом сказал:
— Очень смело с твоей стороны.
— Скорее очень глупо, — пробормотала я. — Когда мы получим коды, было бы неплохо, чтобы ты помог мне добраться до Мэна. Как раз пройдет достаточно времени, и я смогу вызвать кольцо и отдать его тебе. Это даст тебе возможность в самые короткие сроки получить кольцо, а я получу защиту, как того и хотел Иган.
— А что в Мэне такого важного?
— Мой папа. Он умирает.
— Сожалею.
— Я тоже, — но я была очень зла: на ученых, которые так надолго разлучили меня с ним, и в первую очередь на себя, за то, что так глупо его оставила. — Так что насчет сделки?
— Я думаю, что на таких условиях она вполне приемлема, — его взгляд встретился с моим, и мое сердце пропустило удар. И я не уверена, что было тому причиной: жар, который возник между нами или искра интереса ко мне дракона, полыхнувшая в глубине его глаз. — Но должен предупредить, что если ты принимаешь меня за дурака и рассчитываешь предать, то ты еще об этом пожалеешь.
— У меня за жизнь накопилось слишком много причин для сожаления, Трей. И добавлять еще одну я не собираюсь.
— Замечательно. Тогда с чего начнем?
— Флоренс, - сказала я и подошла к машине со стороны пассажирской двери. Автомобиль издал гудок и полыхнул фарами. Мне было интересно, откуда он достал ключи. Потом решила, что не хочу этого знать, открыла дверь и залезла в машину.
— И у кого же ты планируешь украсть коды?
— У Луизы Марстен, матери Доктора Джеймса Мастерсена — основателя Лох-Несского Исследовательского Центра и главного мучителя всех тамошних драконов.
Он завел машину и выехал со стоянки.
— Скольких таких, как ты, там?
— Трех взрослых и шесть детей, самому младшему семь лет.
— Семь? Ублюдки. Что они там с вами делали?
Я фыркнула.
— Что ученые во всем мире обычнее делают с недавно открытым видом животных?
— Ну мы же не животные…
— В их понимании мы животные, потому что превращаемся в монстров, которых в принципе не должно существовать, — я потерла руки, пытаясь отогнать внезапно пробравший меня холод. — Они колют, они бьют, они изучают, они разрезают. Заставляют нас прыгать через кольцо и хотят, чтобы мы были довольны происходящим.
— Но мы, как ты сказала, можем превращаться в монстров. Почему вы не превратились и не сбежали?
— Потому, что многие годы мы даже не подозревали, что нас накачивали наркотиками.
— Вы должны были уничтожить их, когда был такой шанс.
— Мы не смогли. Нам едва удалось сбежать. И то, только потому, что они боролись с огнем, который забрал жизнь одного из их людей и чуть не отнял наши.
Я смотрела вдаль, наблюдая за тем, как офисные здания, магазины и дома оживают, как для людей начинается новый день. Душу затопила тоска. Слишком долго в моей жизни были только белые стены и яркий свет ламп. И воздух, такой холодный, что от него синела кожа. Конечно, для меня и мамы это не было такой уж проблемой, но вот воздушным драконам приходилось тяжело. Ученые довольно скоро открыли, что холод сковывает их движения, сдерживает огонь и делает их очень пассивными. И это создавало Игану массу проблем. Но для детей пережить такое еще тяжелее, особенно для Карли. Маленький коричневый дракончик стал первым схваченным малышом, и сейчас она оставалась самой маленькой – ее схватили в 3, и сейчас ей 7.
Иган первый догадался, что холод ее убивает. Это он настоял, чтобы температуру в ее жилой комнате и в общих комнатах повысили. Я до сих пор не понимаю, почему ученые его послушались. Может, они просто не хотели терять единственную женскую особь воздушного дракона. Примерно в это же время они повысили выдаваемую нам дозировку наркотиков до такого уровня, что мы начали ощущать их на вкус.
После этого мы занялись составлением плана побега.
Но наши планы слишком долго не приносили плодов, думала я, пока мой взгляд медленно скользил по домам, освещенным теплым светом. Боже, мы так долго были лишены простого ощущения дома, места, где ты в кругу семьи. Меня поймали из-за глупой ошибки, Игана из-за небрежности, но большинство детей поймали в те магические, мистические часы предрассветного сумрака, когда молодые воздушные драконы осваивали воздушную энергию, доверяя первым сполохам неба сокрыть их, пока они пытаются стать мастерами ветра. Они были легкой добычей для опытных охотников, которые таились в небе в ожидании маленького дракона, который случайно отобьется от стаи.
Но зачем забирать трехлетнего ребенка? Охотники, которые делают просто ужасные вещи: не просто придают своих, а но и разделяют семьи, ради жажды наживы – отвратительны мне. Они вызывают у меня даже больше отвращения, чем ученые.
В конце концов, мы выманили одного из них в Сант-Лукас. Из чего следует, что один-два охотника сели мне на хвост. Ну, это те, о которых я знаю.
Я перевела взгляд с обочины дороги на Трея. Золотистые лучи рассветного солнца пробивались сквозь ветровое стекло, омывая его лицо, заставляя щетинки на подбородке сверкать, словно расплавленное золото.
И должна сказать, однодневная щетина ему шла и делала еще сексуальнее.
— Расскажи мне об этом кольце, — эта просьба была продиктована больше стремлением отвлечься от накатившего желания, чем реальным желанием узнать историю кольца.
Он пожал плечами.
— Если коротко, это кольцо – королевская регалия власти, и оно принадлежало Игану по праву рождения.
— Почему?
Он глянул в зеркало заднего вида.
— Наш отец был королем нашего клана, а Иган – первый чистокровный сын. Поэтому, он был наследником семейного состояния.
— А трон?
— В перспективе, — он бросил взгляд на меня. — Я удивлен, что он тебе не рассказал.
— Не рассказал. Он сказал, что прошлое больше не имеет значения, — я задумалась. — Ведь в этом как-то замешана некая Сайла?
— Точно, — хотя голос его был плоским, совершенно неэмоциональным, меня окатило горячей волной его гнева…
— Что с ней случилось?
— С ней случился мой отец.
— Он разлучил их?
— Он убил ее.
— Что? — я пораженно уставилась на него. — Почему?
— Внимание моего отца всегда было приковано к призу побольше. Сайла была черным драконом без роду и племени, а потому не могла повысить престиж клана и положение в обществе драконов, следовательно, была в его глазах бесполезна.
— Он ее убил за то, что у нее не было полезных связей?
— Боюсь, что так.
О Боже…
— По-моему, твой отец был гребаным ублюдком.
Он тихо фыркнул.
— Это еще мягко сказано.
Неудивительно, что Иган не хотел говорить о прошлом. Неудивительно, что он потерял смысл жизни, пока не начал заботиться о детях. Он потерял любимую женщину, закрылся в себе и очерствел.
Все, что я о нем знала, теперь обретало смысл. Я резко выдохнула и спросила:
—И какое место ты занимал в этом обществе?
— Я? Я был ненужным молодняком, — его тон был дразнящим.
Мои брови поползли вверх.
—Ты не похож на ненужного.
Он посмотрел на меня. Изумление светилось в его голубых глазах.
— И на кого же я тогда похож?
— Ты замкнутый. И злой.
— Злой, да. Уж поверь мне.
— Это другая злость. Скорее мстительная, чем злость «весь-мир-мне-обязан».
Он улыбнулся, и мои гормоны вновь взбунтовались.
— А ты легко судишь о людях, которых едва знаешь, — он снова бросил взгляд на зеркало заднего вида. — Расскажи мне, как вы с Иганом встретились.
— Я тебе уже рассказывала. В клетке в исследовательском центре.
— И они насильно заставляли вас размножаться?
— Никто нас не заставлял, но и выбора особого у нас тоже не было. Нам предоставляли на выбор: либо самец, либо искусственное оплодотворение. Но все их попытки за много лет не принесли ни одного положительного результата.
И не принесут, потому что они просто не понимают суть водных драконов. Они могут подсадить мне оплодотворенное яйцо, но оно не приживется в матке, просто не сможет нормально развиваться.
— Как я понимаю, они хотели, что бы ты родила?
— М-да.
— Иган не был твоей парой, этого бы не произошло.
Я подняла одну бровь.
— Ты очень хорошо осведомлен.
Он улыбнулся.
— Ты бы не реагировала на меня так сильно, если бы Иган был твоей парой. К тому же, его парой была Сайла.
— О Боже, удивляюсь, как он не убил своего отца, — будь я на его месте, я бы так и поступила. — Когда самка водного дракона беременна, она может приказывать партнеру. У воздушных драконов так же?
Он выглядел сильно удивленным.
— Нет, это право принадлежит только мужчинам.
— А когда самец воздушного дракона обретает пару, сохраняет ли он верность ей?
Он посмотрел на меня. Его губы начали растягиваться в удивленной улыбке.
— Что за вопросы? Неужели нашла себе потенциального партнера?
Я покраснела и попыталась спрятаться от его вопрошающего взгляда.
— Нет. Но Иган о таком не стал бы говорить, а мне больше не у кого спросить.
— А, — он посмотрел на дорогу, затем сказал: — Обычно все зависит от того, принимают ли они свою пару. Если да, то они хранят друг другу верность. Если нет, то не хранят. Мой отец как раз был из последних: он абсолютно не заботился о своей истинной паре и спал с кем хотел, — он посмотрел на меня. Его бровь приподнялась. — А как это происходит у водных драконов?
— Не знаю. Маму схватили, когда я была еще очень маленькой, и мы с папой остались одни. Я очень сильно люблю папу, но о таких вещах он не мог рассказать мне ничего стоящего. И он не поощрял мои исследовательские изыскания на этом поприще, когда я повзрослела. Да я и не стремилась. Большую часть своей жизни я скрывала свою сущность: я притворялась человеком, хотя даже близко им не была. У меня были друзья, но я всех держала на расстоянии. Были парни-друзья, но я ни с кем не встречалась. А какова предыстория твоего рождения? Твой папа специально зачал ребенка с человеком?
— Не специально. Он был сильно пьян, а мама была просто теплым телом, которое ему было нужно, — он пожал плечами, пытаясь казаться равнодушным, но я чувствовала его гнев в глубине. — Союз дракона и человека почти всегда приводит к беременности, даже если мужчина этого не желает. Никто не знает, почему так происходит.
— Так почему тогда драконы так часто спят с людьми?
— Потому что могут. Все очень просто, — он опять посмотрел в зеркало заднего вида, — давным-давно, нас, драманов, убивали при рождении.
— Зачем?
— Чтобы сохранять чистоту господствующей расы, — в его голосе была насмешка. — Только в последние пятьдесят лет Совет официально объявил такие действия незаконными.
Мои брови поползли вверх.
— Существует Совет драконов?
Он кивнул.
— Он состоит из королей тринадцати главных кланов. Они принимают законы и решают возникающие проблемы.
— Так они следят, чтобы драконы не были обнаружены людьми?
— В основном.
— Так почему никто ничего не сделал с Мастерсеном?
— Они могут даже не догадываться о его существовании. Совет занимается только проблемами, возникшими на нашем континенте, насколько я знаю.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |