16. "Законом о международном коммерческом арбитраже", отсылка к которому сделана в ст. 1186, является Закон об арбитраже 1993 г.
Суть установленных этим Законом "особенностей определения права, подлежащего применению международным коммерческим арбитражем", состоит в том, что "при отсутствии какого-либо указания сторон (о выборе ими норм права, применимых к существу спора. - А.М.) третейский суд применяет право, определенное в соответствии с коллизионными нормами, которые он считает применимыми" <1>.
--------------------------------
<1> Международный коммерческий арбитраж является одним из двух видов третейских судов, существующих в России, и в Законе об арбитраже 1993 г. понятия "международный коммерческий арбитраж" и "третейский суд" употребляются как синонимы.
Отсюда следует, как уже указывалось, что, определяя применимое право, международный коммерческий арбитраж не связан коллизионными нормами Гражданского кодекса и других российских федеральных законов. Но это не означает, что арбитраж может совершенно произвольно, не утруждая себя каким-либо обоснованием, выбрать применимое право, основываясь на любой известной в мире коллизионной норме. Закон об арбитраже 1993 г. требует, чтобы в арбитражном решении были "указаны мотивы, на которых оно основано" (п. 2 ст. 31), и, очевидно, такая важная часть решения, как определение применимого права, не может быть не мотивирована. Таким образом, определение арбитражем применимого права должно быть разумным и должно быть сделано профессионально, а не дилетантски и не по прихоти. "Эффективное и профессиональное решение международным арбитражем коммерческого спора включает в себя определение наиболее подходящей коллизионной нормы, что означает стремление к применению права, наиболее тесно связанного с договором, из которого возник спор" <1>.
--------------------------------
<1> Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. А.Л. Маковского и Е.А. Суханова. С. 317 (автор п. 8 комментария к ст. 1186 - А.С. Комаров).
Следует обратить внимание также на то, что первоисточником нормы, вошедшей в п. 2 ст. 28 Закона об арбитраже 1993 г., послужило правило Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже, принятой в Женеве 21 апреля 1961 г. (вступила в силу для СССР 7 января 1964 г.). Хотя приведенная норма Закона об арбитраже 1993 г. почти дословно совпадает в этой части с аутентичным русским текстом Европейской конвенции (п. 1 ст. VII), она значительно отличается от соответствующего английского текста Конвенции, в котором сказано, что арбитры "применяют свойственное существу отношений право (...shall apply the proper law...) согласно коллизионной норме, которую арбитры сочтут применимой" <1>.
--------------------------------
<1> Параллельный русский и английский тексты Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже 1961 г. см. в кн.: Карабельников Б.Р. Признание и приведение в исполнение иностранных арбитражных решений: Научно-практический комментарий к Нью-Йоркской конвенции 1958 года. М., 2001. С. 248 - 262.
На практике международный коммерческий арбитраж, не нашедший оснований для применения коллизионных норм отечественного права и воспользовавшийся возможностью самому определить применимую коллизионную норму, скорее должен найти относящийся к существу дела коллизионный принцип, чем коллизионную норму какого-либо иностранного законодательства.
Дискреция в отношении выбора применимого коллизионного правила, предоставленная международному коммерческому арбитражу абз. 2 п. 1 ст. 1186 и Законом об арбитраже 1993 г. (п. 2 ст. 28), не освобождает его от соблюдения других норм российского международного частного права, в том числе исключающих или ограничивающих применение в пределах российской юрисдикции иностранного права (см. выше, п. 6).
17. По точному смыслу Закона об арбитраже 1993 г. международный коммерческий арбитраж должен при разрешении спора прежде всего руководствоваться "нормами права, которые стороны избрали в качестве применимых к существу спора" (п. 1 ст. 28), и только при отсутствии такого выбора может определить применимую коллизионную норму (п. 2 ст. 28).
Установленная таким образом в Законе тесная связь между этими двумя правилами не означает, что право сторон выбрать применимые к их отношениям нормы, когда спор между ними рассматривается международным коммерческим арбитражем, тоже относится к "особенностям определения права, подлежащего применению" таким арбитражем, и следовательно, это право сторон даже выпадает из-под действия российского международного частного права. Норма, содержащаяся в абз. 2 п. 1 ст. 1186, предусматривает возможность изъятия из коллизионных правил российских законов для международного коммерческого арбитража как органа, рассматривающего спор, но не для сторон ставшего предметом спора гражданско-правового отношения при использовании ими закрепленного и регламентированного в российском законодательстве принципа автономии воли.
18. Сфера действия содержащегося в Законе об арбитраже 1993 г. правила, дающего международному коммерческому арбитражу возможность самому определить применимую коллизионную норму (п. 2 ст. 28), определяется сферой действия этого Закона в сочетании с общей сферой действия раздела VI ГК. Это означает, что такое право принадлежит:
а) арбитражу (третейскому суду), который является "международным коммерческим", т.е. правомочным в соответствии с его компетенцией рассматривать и разрешать споры, определенные в п. 2 ст. 1 Закона об арбитраже 1993 г., при условии, что спор вытекает из гражданско-правового отношения, осложненного иностранным элементом (см. абз. 1 п. 1 ст. 1186 и п. п. 7 - 11 настоящего комментария);
б) международному коммерческому арбитражу, который в соответствии со ст. 2 Закона об арбитраже 1993 г. является "постоянно действующим арбитражным учреждением" (в частности, Международному коммерческому арбитражному суду и Морской арбитражной комиссии при Торгово-промышленной палате Российской Федерации) или образован "специально для рассмотрения отдельного дела" (арбитражу ad hoc);
в) международному коммерческому арбитражу, отвечающему изложенным требованиям, "если место арбитража находится на территории Российской Федерации" (п. 1 ст. 1 Закона об арбитраже 1993 г.).
Статья 1187. Квалификация юридических понятий при определении права, подлежащего применению
Комментарий к статье 1187
1. До принятия части третьей ГК в отечественном международном частном праве не существовало норм, вошедших в ст. 1187. В то же время проблема квалификации юридических понятий давно и активно обсуждалась в доктрине, излагалась в учебной литературе и время от времени находила решения (не всегда совпадающие) в практике международного коммерческого арбитража.
2. Проблема "квалификации юридических понятий при определении права, подлежащего применению" (или, как ее чаще называют в литературе международного частного права, "проблема квалификации"), существует в четко очерченных границах: она имеет отношение только к юридическим понятиям, содержащимся в коллизионных нормах.
Это видно из текста ст. 1187, определяющей право (в пункте первом это обычно российское право), на основании которого осуществляется толкование (квалификация) юридических понятий с целью установить право, применимое к гражданско-правовым отношениям, осложненным иностранным элементом. Таким образом, проблема квалификации, как она определена в ст. 1187, это всегда проблема, которая должна быть разрешена до того, как определено подлежащее применению право (и для того, чтобы оно было определено). Иными словами, проблема квалификации - это предварительная коллизионная проблема. "Вся проблема и все юридические трудности возникают потому, что компетентное право еще не избрано и коллизионная норма еще не применена" <1>.
--------------------------------
<1> Виноградова Р.И., Дмитриева Г.К., Репин В.С. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей. М., 2002. С. 192.
Но в тех случаях, когда российский закон, стороны своим соглашением или суд в силу предоставленной ему компетенции прямо указывают на то, правом какого именно государства регулируется отношение, осложненное иностранным элементом, на основании права этого государства должны квалифицироваться как содержащиеся в нем, так и используемые сторонами юридические понятия. Поэтому, например, в случае аренды иностранцем земельного участка на территории Российской Федерации юридические понятия, относящиеся к такому договору, должны толковаться в соответствии с российским правом непосредственно в силу того, что закон подчинил эти отношения российскому праву (п. 2 ст. 1213 ГК), без обращения к ст. 1187. Равным образом, если российский суд применяет, например, к требованию иностранного гражданина о защите его чести и достоинства право конкретного иностранного государства (германское, французское, итальянское и т.д.) по принципу "наиболее тесной связи" (п. 2 ст. 1186 ГК), то и квалифицировать (толковать) связанные с этими отношениями юридические понятия следует по праву такого государства, не прибегая к ст. 1187. Не возникает необходимости обращения к этой статье и тогда, когда стороны соглашением правомерно подчинили свои отношения праву определенного государства (см. ст. 1210 ГК и др.): нормы, необходимые для квалификации юридических понятий, связанных с этими отношениями, должны черпаться непосредственно в избранном сторонами праве.
Ясное представление о сфере действия комментируемой статьи играет важную практическую роль прежде всего потому, что установленные в ней нормы в принципе подчиняют квалификацию юридических понятий, содержащихся в коллизионных нормах, российскому праву и лишь в виде исключения - иностранному. За пределами сферы применения ст. 1187 действует иной принцип: юридические понятия, связанные с регулированием конкретного отношения, квалифицируются в соответствии с подлежащим применению правом.
3. Квалификация юридических понятий, содержащихся в коллизионной норме, необходима для того же, для чего необходимо толкование любой нормы права - для ее верного понимания и точного применения. С учетом специфического назначения коллизионной нормы ее толкование должно обеспечить такое определение применимого права, какое имел в виду законодатель, устанавливая эту коллизионную норму <1>.
--------------------------------
<1> В зависимости от содержания коллизионной нормы и ее квалификации таким правом не обязательно может оказаться иностранное право - им может быть и российское право (ср.: Сергеев А.П., Толстой Ю.К., Елисеев И.В. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный). Часть третья. М., 2002. С. 196).
Несмотря на внешнюю простоту, проблема квалификации является одной из самых сложных как для понимания, так и для практического решения проблем международного частного права. В основе этой сложности лежат, прежде всего, объективные особенности коллизионных норм и складывавшиеся в течение многих лет теории решения этой проблемы, отраженные (при отсутствии соответствующего законодательного регулирования) в практике судов, а также трудности применения иностранного права и внутренняя противоречивость самого этого феномена (подробнее см. ниже).
Проблема квалификации возникает главным образом из-за того, что содержащиеся в коллизионной норме юридические понятия называются терминами (словами, словосочетаниями), которые хотя и совпадают в праве разных государств, в их юридическом языке ("совершеннолетие", "недвижимое имущество", "место заключения договора", "место причинения вреда" и т.д.), но используются для обозначения понятий, не всегда совпадающих по содержанию. В результате происходит так называемый конфликт квалификаций: от того, по праву какого государства будет квалифицироваться (толковаться) соответствующее понятие, будет зависеть и определение права, применимого к осложненному иностранным элементом правоотношению. Поэтому проблему квалификации иногда называют еще проблемой "скрытых коллизий" - за совпадающим названием юридических понятий скрывается коллизия содержания этих понятий (и соответствующих коллизионных норм).
Обстоятельствами, усугубляющими сложность проблемы квалификации, в частности, являются:
а) краткость терминов, используемых в коллизионных нормах (в особенности в привязках этих норм) и ставших своего рода клише, что очень часто требует обращения к ряду норм материального права для того, чтобы понять суть этих терминов. Из-за этого проблема квалификации может возникнуть едва ли не в каждом случае определения применимого права и при этом многократно (если квалификации требует не одно, а два или несколько понятий, содержащихся в одной коллизионной норме);
б) необходимость определить право, применимое к правоотношению, неизвестному закону страны, в которой возникла такая необходимость. Если надо выбрать право, применимое, например, к отношениям "доверительной собственности" (trast), то при отсутствии этого понятия в коллизионных нормах российского законодательства возникает трудноразрешимая задача установить, в какой из имеющихся в нем коллизионных норм есть юридическое понятие, которое может быть квалифицировано как охватывающее и отношения доверительной собственности;
в) регулирование сходных и по сути дела однотипных в законодательстве разных стран отношений нормами различных отраслей права.
4. Любое юридическое понятие, содержащееся в коллизионной норме, может оказаться нуждающимся в квалификации. Это может быть понятие, входящее в ту часть коллизионной нормы, которая составляет ее объем, т.е. представляет собой обозначение в ней круга отношений, на которые она распространяется (например, понятия "безвестного отсутствия", "предпринимательской деятельности", "вещных прав", "договора строительного подряда"). Но квалификации может потребовать и понятие, определяющее привязку коллизионной нормы, - тот ее элемент, которым, собственно, и определяется применимое в силу данной нормы право (например, "место жительства", "учреждение юридического лица", "место наступления вреда").
В конечном счете понятия в коллизионной норме всегда квалифицируются для определения применимого права, но ее непосредственные цели в названных двух случаях не совпадают. Квалификация понятий, входящих в объем коллизионной нормы, необходима, чтобы установить, под действие какой из коллизионных норм подпадает отношение, осложненное иностранным элементом. Квалификация понятий, составляющих привязку коллизионной нормы, нужна тогда, когда выбор надлежащей коллизионной нормы уже состоялся, и поэтому непосредственно квалификация направлена на то, чтобы определить право, подлежащее применению.
При решении вопроса о том, под действие какой коллизионной нормы (имея в виду ее объем) подпадает конкретное отношение, осложненное иностранным элементом, задача квалификации юридических понятий заметно усложняется. Она как бы удваивается. Ее первая часть состоит в необходимости выяснить правовую природу указанного отношения исходя из его содержания, включая и юридические понятия, использованные в соответствующих документах (в договоре, претензионной переписке и др.). После этого необходимо сопоставить полученный результат с объемом коллизионной нормы, что также может потребовать толкования юридических понятий, но уже тех, которыми в коллизионной норме определен ее объем.
Как правило, эта задача в обеих ее частях должна решаться "в соответствии с российским правом". Однако в некоторых случаях установить действительную природу гражданско-правового отношения, осложненного иностранным элементом, оказывается невозможным без обращения к иностранному праву (см. ниже, п. 8).
5. До принятия части третьей ГК вопрос о способе квалификации (толкования) юридических понятий, содержащихся в коллизионной норме, не будучи прямо решен в отечественном праве, оставался спорным. В п. 1 ст. 1187 он решен в пользу их квалификации в соответствии с российским правом. Это означает, что для выяснения содержания любого такого понятия следует обращаться к соответствующим нормам российского законодательства, в которых это понятие определяется. Например, чтобы установить значение понятия "место жительства", используемого в привязках целого ряда коллизионных норм раздела VI ГК, следует обращаться к ст. 20 этого Кодекса; понятия "гражданская правоспособность" (см. ст. 1196 ГК) и "гражданская дееспособность" (см. п. 1 ст. 1197 ГК) определены соответственно в ст. ст. 17 и 21 ГК.
При квалификации юридических понятий по российскому праву следует прежде всего обращаться к федеральным законам, а среди них - к тому, в котором содержится коллизионная норма, использующая это понятие: если квалификации требует норма из раздела VI ГК, - к материальным нормам ГК, если дело касается коллизионной нормы из раздела VII СК, - к другим нормам СК и т.д. При отсутствии в законах нормативного материала, достаточного для квалификации юридического понятия, должны использоваться подзаконные нормативные акты. Во всех случаях надо учитывать толкование правовых норм, используемых для квалификации, которое сложилось в практике их применения (прежде всего, судебной) и в доктрине.
6. Избранный в п. 1 ст. 1187 способ квалификации юридических понятий по российскому праву, т.е. по праву, в котором содержится коллизионная норма (lege fori), является единственным способом квалификации, который может быть обоснован принципиальными соображениями.
Во-первых, коллизионные нормы, квалификации которых посвящена ст. 1187, представляют собой нормы национального (российского) права, создание которого основано на суверенитете государства и составляет одно из важнейших его проявлений. Соответственно, и толковаться эти нормы должны в принципе по праву государства, их создавшего. Отступления от этого принципа возможны, если для них есть серьезные основания и они предусмотрены законодателем (см. подробнее, п. 7).
Во-вторых, являясь нормами национального права, требующие квалификации коллизионные нормы входят в систему права определенного государства (в данном случае - России), в основе которой лежат общие для этой системы принципы и начала. Отказ от толкования этих норм в виде общего правила по отечественному праву означал бы их изъятие из-под действия общих для него принципов и начал, т.е. автономность коллизионных норм в системе национального права, неопределенность содержащихся в них юридических понятий и полную зависимость определения применимого права от того, какое толкование этих понятий сочтет подходящим тот, кто их применяет.
Хотя квалификация юридических понятий коллизионной нормы по отечественному праву (lege fori) является самым логичным и понятным способом их толкования, возможность использовать этот способ в некоторых случаях ограничивается законом (см. ниже, п. п. 7 и 8). Это объясняется особенностями иностранного элемента, осложняющего отношение, для регулирования которого необходимо определить применимое право.
7. Из общего правила о квалификации юридических понятий коллизионной нормы по российскому праву могут быть установлены прямые изъятия в виде специальных ("иных") правил в федеральных законах (п. 1 ст. 1187). В настоящее время, по-видимому, существует одно такое исключение.
В изъятие из общего правила толкования, установленного в п. 1 ст. 1187, в п. 2 ст. 1205 ГК, предусмотрена иная квалификация понятий "недвижимые вещи" и "движимые вещи" - "по праву страны, где это имущество находится", а не обязательно по российскому праву. Это последнее правило имеет более широкую сферу применения, чем можно предположить исходя из заголовка ст. 1205 ГК, и относится к нормам всех статей раздела VI ГК, в которых употреблены эти понятия или их синонимы - недвижимое и движимое "имущество" (см. п. 3 ст. 1209, п. 1 ст. 1210, п. 1 ст. 1212, п. п. 1 и 2 ст. 1213, п. п. 1 и 2 ст. 1224 ГК).
8. Ограничение действия общего правила квалификации (п. 1 ст. 1187), предусмотренное в п. 2 ст. 1187 и дающее суду возможность применять для толкования юридических понятий иностранное право, относится не столько к понятиям, содержащимся в коллизионной норме, сколько к юридическим понятиям, использованным участниками конкретного отношения, осложненного иностранным элементом.
Установить юридическую природу такого правоотношения, чтобы затем решить, под действие какой коллизионной нормы оно подпадает (см. выше, п. 4), может оказаться невозможным "посредством толкования в соответствии с российским правом" из-за того, что использованные в связи с этим правоотношением (прежде всего, в относящихся к нему документах) юридические понятия:
вообще не известны российскому праву, или
известны российскому праву, но в ином словесном обозначении, или
известны российскому праву в том же словесном обозначении, но "с другим содержанием".
Во всех этих случаях установление действительной правовой природы соответствующего отношения может потребовать выяснения того, как указанные юридические понятия толкуются в иностранном праве.
Статья 1188. Применение права страны с множественностью правовых систем
Комментарий к статье 1188
1. Нормы, содержащиеся в ст. 1188, в прежнем отечественном законодательстве (как советском, так и российском) отсутствовали. В то же время правило, вошедшее в первое предложение этой статьи, никогда не отрицалось ни доктриной, ни практикой, поскольку гражданское и семейное право входивших в СССР республик до 1961 - 1965 гг. весьма значительно, а позднее - существенно различалось и, таким образом, Советский Союз принадлежал к числу стран, в которых в сфере частного права действовали "несколько правовых систем" <1>.
--------------------------------
<1> Прообразом ст. 1188 послужила норма, включенная в ст. 1202 Модели ГК для стран СНГ: "В случаях, когда подлежит применению право страны, в которой действуют несколько территориальных или иных правовых систем, применяется правовая система в соответствии с правом этой страны". Следует обратить внимание на то, что в ст. 1188 в отличие от приведенной нормы Модели говорится просто о "правовых системах".
2. Статья 1188 призвана решить вопрос о том, как определить право, применимое к отношению, осложненному иностранным элементом, в случае, когда в силу коллизионной нормы или иных оснований (см. ниже, п. 6) им оказывается право государства, в котором существуют две, несколько или даже множество различающихся систем гражданского права ("несколько правовых систем" в смысле ст. 1188).
Существование в пределах одного государства различающихся систем гражданского права свойственно государствам со сложным устройством, в составе которых имеются внутрифедеративные или административно-территориальные образования, обладающие правотворческой компетенцией (ведением) в сфере гражданского (торгового) права. Как правило, такими государствами являются федерации (Австралия, Бразилия, Канада, Мексика, США, ФРГ и др.), реже - унитарные государства (например, Великобритания). При этом пределы компетенции внутригосударственных образований таких стран в сфере гражданского права могут быть широкими (как в США или Канаде) либо, напротив, узкими. Но вывод о применимости права любого из таких государств к отношению, осложненному иностранным элементом, может оказаться недостаточным, если соответствующий вопрос не решен (или решен не полностью) правовыми нормами этого государства, действующими в качестве общенациональных (общегосударственных, федеральных).
Вместе с тем федеративное или конфедеративное устройство государства не означает присутствие в нем различных систем гражданского права, если регулирование в этой области полностью отнесено к общегосударственной компетенции (как, например, в Швейцарии или России). Поэтому, несмотря на общий характер формулировок ст. 1188, под "странами, в которых действуют несколько правовых систем", в этой статье понимаются только иностранные государства.
3. В каждом из двух предложений ст. 1188 содержится самостоятельная правовая норма, причем различие между этими нормами весьма существенно.
Норма, установленная в первом предложении, является чисто отсылочной и, по сути дела, своего содержания не имеет. В отечественной доктрине общепризнано, что "коллизионное правило, определяя применимое право, отсылает не к отдельной изолированной правовой норме и даже не к системе правовых норм, а к правовой системе соответствующей страны " <1>. Это означает, что все вопросы сферы действия внутригосударственных гражданско-правовых норм такой страны - их действия во времени, по лицам и в пространстве в пределах ее территории - решаются ее собственным правом. Коллизионное право каждой страны, определяя право, применимое к осложненному иностранным элементом отношению, как бы "останавливается на пороге" избранного таким путем правопорядка и, за редкими изъятиями, не вмешивается в то, каким образом в рамках этого правопорядка регламентируется соответствующее отношение. Норма, содержащаяся в первом предложении ст. 1188, лишь выражает этот общий принцип применительно к случаям, когда "регулирующим" правом оказывается право страны, в которой существуют различающиеся системы гражданского права: выбор между ними применимой правовой системы "определяется в соответствии с правом этой страны" (см. ниже, п. 4).
--------------------------------
<1> Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. А.Л. Маковского и Е.А. Суханова. С. 330 (автор комментария к ст. 1188 - В.П. Звеков).
Правило, установленное во втором предложении ст. 1188, является нормой международного частного права в точном смысле слова. Она имеет вполне самостоятельное содержание, в основе которого лежит принцип "наиболее тесной связи" (см. п. п. 12, 13 комментария к ст. 1186), хотя и в несколько модифицированном применительно к цели этой статьи виде (см. ниже, п. 5).
4. Поиск (или выбор) правовой системы из существующих в стране, право которой подлежит применению, осложняется рядом обстоятельств.
Во-первых, практически нет государств, гражданское право которых полностью распадалось бы на автономные правовые системы существующих в этих странах внутригосударственных образований. В государствах с множественностью правовых систем тенденция к унификации гражданского права (в особенности в его "торговой" части) проявляется в не меньшей степени, чем в межгосударственных отношениях (хотя и прокладывает себе дорогу иногда труднее и медленнее). В результате гражданское право в них не относится к исключительному ведению внутригосударственных образований, а нормотворчество в этой области составляет (в определенной части) и прерогативу центральной власти. Поэтому в случае, когда подлежащим применению оказывается право такого государства, следует прежде всего установить, в какой части (в каких вопросах) соответствующее отношение регулируется общенациональным (чаще всего федеральным) гражданским правом, а в какой относится к ведению внутригосударственных образований (субъектов Федерации).
Во-вторых, необходимо найти ответ на вопрос, как в государстве, право которого применимо, определяется - "в соответствии с правом этой страны" (т.е. с помощью каких правил и критериев) - надлежащая из существующих правовых систем. Иными словами, в праве этого государства надо найти "ключ" к разрешению возникающих в нем интерлокальных правовых коллизий - коллизий между правовыми системами его внутригосударственных образований. Осуществляя этот поиск, необходимо иметь в виду два обстоятельства:
1) правила о разрешении интерлокальных коллизий в одних государствах унифицированы в общенациональном масштабе, а в других устанавливаются внутригосударственными субъектами самостоятельно. К первым относится, например, Мексика, в Гражданском кодексе которой (1928 г., с изменениями 1987 г.) установлены правила разрешения коллизии с федеральным мексиканским законодательством и с законодательством ее штатов (ст. 13), а ко вторым - Канада, где, судя по Гражданскому кодексу Квебека (1991 г.), каждая провинция решает этот вопрос самостоятельно (см. ст. 3077 этого Гражданского кодекса);
2) правила национального законодательства о разрешении интерлокальных коллизий могут совпадать с нормами международного частного права этого государства (и даже быть с ними едиными), как, например, в Мексике и Канаде, но могут и весьма существенно от них отличаться <1>.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |