Когда он собирается дёрнуть ручку, дверь распахивается, и его сбивают с ног. Пара сильных рук прижимает его к полу. Прежде, чем Лиам может ударить в ответ, он поднимает взгляд, и его глаза расширяются, когда он видит, что это Зейн.
— Что…
Зейн затыкает его, зажав ладонью рот, и быстро кивает в сторону двери. Лиам пользуется случаем, чтобы осмотреть Зейна на предмет повреждений; в конце концов, он упал с крыши. Он не видит каких-то явных увечий и чувствует облегчение.
Это не длится долго: он снова напрягается, когда слышит стон. Он не знает, кто это, Найл или Гарри, но ему всё равно — он знает, что должен помочь. Он дёргается, пытаясь вырваться из хватки Зейна, и силится понять по его глазам, что тот намерен делать.
— Подожди секунду, я помогу тебе, — шепчет Зейн, ждёт короткого кивка Лиама и лишь тогда разжимает руки. Он доверяет Лиаму достаточно, чтобы отпустить его.
— Ты в порядке? — спрашивает Лиам, снова оглядывая Зейна. Он слегка растерян, потому что парень абсолютно невредим.
— Девять жизней, — усмехается Зейн и крадётся к двери, чтобы выглянуть из комнаты.
— Где они? — шипит Лиам, когда слышит очередной болезненный стон.
— Где-то здесь, вопрос в том, где Джокер, — отвечает Зейн, и его брови нахмурены; вообще-то, Лиаму кажется, что он выглядит скорее злым, чем взволнованным. Это наполняет его сердце тревогой.
Прежде, чем Лиам может что-то сказать, он слышит каркающий смех совсем рядом, и волосы на его затылке встают дыбом. Зейн быстро разворачивается, распластавшись по стене, и испуганно смотрит на Лиама. Но Лиам не собирается отсиживаться и встаёт, готовясь к драке.
— Не надо, — просит Зейн, глядя на Лиама, который поправляет плащ так, чтобы тот не мешал, если придётся бежать.
У Лиама нет времени отвечать или успокаивать Зейна, потому что в этот момент в комнату врывается Джокер и двое его помощников. Джокер смотрит на Зейна с жестокой усмешкой:
— А ты не утерпел, значит, — смеётся он и поворачивается к Лиаму, который уже больше, чем просто сбит с толку. — Ах! Ох! О-ох, это так забавно, — он хохочет ещё громче и загораживает дверь, когда видит, что Зейн собирается сорваться с места.
— Ты думал, что твой славный друг-воришка — твой союзник, э? Боже-боже, как трогательно, — хихикает Джокер, смахивая воображаемую слезу. Взгляд Лиама встречается с глазами Зейна, и всё, что он там видит — боль и сожаление. Никакой привычной насмешки или озорного веселья.
Зейн работал на Джокера всё это время — понимает он. Он пытается не выдать своих чувств, но он уверен, что что-то меняется в его позе и выражении лица. Зейн отводит печальный взгляд, и он выглядит таким разбитым, каким Лиам себя чувствует. Это приносит Лиаму странное удовлетворение.
— Он привёл меня к тебе, он отвлекал тебя, чтобы я мог поболтать с твоим кудрявым другом. Он был очень полезен, — Джокер говорит так, словно собирается вести армию на войну: все эти театральные движения и громкие восклицания.
— Где мои деньги? — спрашивает Зейн, избегая смотреть на Лиама.
Джокер резко разворачивается к нему и сжимает пальцами подбородок Зейна. Лиам ненавидит ту часть себя, которая хочет броситься в бой и защитить предателя. Джокер смеётся долгую минуту прямо перед лицом Зейна, и его смех громкий, наигранный и ужасающий.
— Твои деньги?! — его хохот граничит с истеричным. — Не будет никаких денег, ты поверил мне, чего ещё ты ждал, а теперь иди, малыш, оставь это большим дядям.
Он отпускает лицо Зейна, и если Зейн выглядел разбитым раньше, то Лиам не знает, как описать его нынешнее состояние.
— Давай же… Иди отсюда, — Джокер смеётся, когда Зейн не двигается с места и стоит, глядя на Лиама.
— Мне жаль, — шепчет Зейн, его голос звучит надломленно, и для Лиама это словно удар под дых.
— ПОШЁЛ ВОН, — орёт Джокер, и его рука ныряет в карман за — Лиам боится этого — пистолетом.
— Делай, что говорят, — приказывает Лиам, и он надеется, что не звучит отчаявшимся; он надеется, что звучит безразличным. Так, словно он никогда не заботился о Зейне. Словно ему наплевать.
Зейн смотрит на него последний раз, и его глаза кричат: прости меня. Лиам отводит взгляд прежде, чем захочет сделать что-то глупое, например, сказать Зейну, что всё в порядке. Он слышит шаги Зейна, затихающие в коридоре, и выдыхает.
— Как романтично, — восклицает Джокер, прижав руки к груди.
— Где они? — цедит Лиам сквозь зубы.
— Сейчас-сейчас, терпение горько, но его плод сладок, — тянет Джокер, но на его лице растянута улыбка.
Лиам вздыхает, он знает, что это долгая ночь. Джокер ждал этого; ждал, чтобы снова оказаться на середине сцены в главной роли.
— Я отпущу твоих дорогих друзей, если ты сыграешь со мной, — улыбается он и кладёт колоду карт на стул, к которому был привязан Лиам. Даже не глядя Лиам знает, что там одни шуты. Так что он ждёт.
— Ты отдашь мне Готэм, я отдам тебе их, — мурлычет Джокер и щелчком отправляет карты в полёт. Размалёванные клоунские лица кружатся вокруг.
— Готэм не мой, я не могу просто отдать его тебе, — фыркает Лиам. Джокер бьёт ладонями по сиденью, и несколько карт слетают на пол.
— Нет, он твой, и я хочу его, — смеётся он, запрокидывая голову, и Лиам видит его шею — светлая кожа без грима. Это всегда пугает Лиама больше, чем сам Джокер — это напоминает о том, что он не всегда был маньяком. Когда-то он был таким же, как Лиам.
— Пойдём со мной, — пританцовывая и подскакивая, Джокер выходит из комнаты, и Лиам знает, что не имеет смысла не идти за ним.
Джокер гордо идёт по коридору, его помощники следуют за Лиамом, так что он не может ничего сделать.
Джокер продолжает мельтешить перед глазами, истерично дёргаясь, и Лиаму приходится ускорить шаг, чтобы успеть за ним, пока не оказываются у лестницы. Джокер опирается на перила.
В паре метров Лиам видит Гарри и Найла. Они оба привязаны к стульям, как и он, за руки к подлокотникам и за ноги к ножкам, повязки закрывают их глаза. Лиам напрягается, и Джокер неодобрительно цокает языком, когда Лиам сжимает кулаки.
— Не торопись, — хихикает он и щёлкает пальцами. Один из мужчин возле пленников разворачивается к Найлу и бьёт его в живот. Найл сжимает зубы и удерживает крик, и Лиам знает, что это для его блага.
— О, какие мы храбрые, малыш Робин! Чуть раньше он визжал как свинья, — кудахчет Джокер и наклоняется к Найлу с дьявольской улыбкой на лице. Лиам остаётся на месте, но он уже готов драться. Если Найлу будет грозить серьёзная опасность, он завалит их всех. Он с радостью убьёт их всех, если понадобится.
Джокер нависает над Найлом, и Лиам видит, как дрожит его друг.
— Мы немного поиграли, да, малыш? — он напевает что-то себе под нос, пока водит пальцами по телу Найла. Когда он нажимает на шрам, Найл до крови прикусывает губу.
— Оставь его в покое, — рычит Лиам, и Джокер поворачивается к нему с таким лицом, словно Лиам сказал, что пришло Рождество.
— Ну уж нет, — он ухмыляется Лиаму, его пальцы снова ползут по шее Найла.
— Если ты не отвалишь от него…
— Что тогда? Сделаешь мне вот так? — Джокер снова бьёт Найла в живот, и в этот раз тот вскрикивает, и его крик стреляет Лиаму в сердце. — Или так? — он отвешивает Найлу пощечину, и голова Робина безвольно мотается в сторону. Лиам дёргается вперёд, но помощники Джокера хватают его и заламывают руки за спину, ставя на колени. Джокера это устраивает, он оставляет Найла дрожать и всхлипывать на своём стуле.
— А что насчёт кудрявого? О нём ты не заботишься? — он поворачивается к Гарри, чьё лицо уже в лиловых отметинах и запекшейся крови. — Мы с ним развлекались часами, смотри, он весь фиолетовый, мне уже негде раскрашивать его, — он бьёт Гарри по щеке тыльной стороной ладони, даже не глядя, и Гарри реагирует лишь тихим стоном. Лиам знает, что это — самое меньшее из того, что ему пришлось вытерпеть, и он в бешенстве.
— Прекрати! — восклицает Лиам.
— Хочешь знать, почему я делаю это?
Лиам не отвечает: он знает, что в любом случае услышит ответ.
— Всё, что нужно, чтобы превратить нормального человека в невменяемого придурка — один плохой день. Это твой плохой день, мистер Бэтмен.
Он отворачивается и достаёт из кармана перочинный нож. Он наклоняется к уху Гарри и говорит приторно-сладким голосом:
— Думаю, время тебе получить такой же шрам, как у твоего друга Робина. Как ты на это смотришь?
Лиам в ужасе смотрит, как Джокер приставляет лезвие к шее Гарри. Только не снова. Он не может сделать это снова. Лиам помнит Найла год назад, как он зажимал шею ладонью, как кровь текла с пальцев, как его везли в больницу, как он едва не умер. Не только жизнь Найла, но и его собственная промелькнула перед глазами той ночью. И он не позволит этому случиться снова.
— Нет! — кричит он и дёргается, пытаясь вырваться из удерживающих его рук.
— Что ты собираешься сделать? Порычать на меня? Показать свои мускулы? Я весь дрожу, — хихикает Джокер и делает вид, словно его колени трясутся. Его помощники едва не падают с ног от смеха.
— Оставь их, тебе нужен я, — предлагает Лиам, и он знает, что это не то, но у него кончаются варианты, и он почти слышит, как слёзы текут по щекам его друзей.
Улыбка Джокера становится даже более безумной, чем обычно, и он танцующей походкой приближается к Лиаму.
— Мой герой, — воркует он, наклонившись к лицу Лиама, и оставляет мокрый поцелуй на его щеке. Лиама тошнит.
Джокер возвращается к Гарри, когда до ушей Лиама доносится шум на улице. Он быстро смотрит на Джокера, который шепчет что-то Гарри на ухо, и видит, что тот ничего не слышал. Он надеется, нет, он молится, чтобы это был Луи. Лучшее, что он может сделать — потянуть время.
— Эй, Джокер, здорово было в Аркхэме? Понравилось есть через трубочку?
Джокер кривится, когда он оборачивается, на его лице дикая гримаса.
— Было неплохо, я скинул пару фунтов, — смеётся он, похлопывая лезвием по бедру.
— Как ты сбежал? — спрашивает Лиам, и он знает, что Джокер на крючке. Он не может удержаться от рассказов о своей находчивости.
— Ну, Бэтси, это заняло кучу времени, не буду врать. Я спорил, пытал и уговаривал — я ведь мастер слова — я собрал команду великолепных…
Лиам не слушает его и сосредотачивается на окружении. Он делает вид, что всё его внимание принадлежит Джокеру, но его уши ловят звуки снаружи: шелест листьев, чьи-то приглушённые взволнованные голоса, щелчок снятого предохранителя. Его сердце бьётся всё быстрее, и он обрывает Джокера на полуслове, когда больше не может терпеть:
— Перестань. Извини, мне стало скучно.
Брови Джокера поднимаются, уголки его губ опускаются.
— Скучно? Милый Бэтмен, я нахожу это крайне неправдоподобным, — говорит он, приближаясь к Лиаму, нож опасно поблёскивает в его руке.
Прежде, чем он успевает сделать или сказать ещё что-то, двери склада распахиваются и, конечно же, один из стоящих там людей — Луи. Лиам готов завизжать от восторга, но вместо этого он вырывает руку из хватки одного из удивлённых помощников Джокера и бьёт его в челюсть. Он падает, Лиам выдирается из рук другого и кидается вперёд, чтобы схватить Джокера.
Ладно, ему стоило подумать об этом: Джокер тоже удивлён, но он привык к таким ситуациям и быстро отскакивает от Лиама, умудряясь при этом не попасть в руки к полиции. Он ухмыляется, вскарабкиваясь вверх по лестнице.
— Не стрелять! — кричит Луи, когда его люди, скрутив помощников Джокера, начинают целиться в маньяка: тот скачет по балкам, и с такого расстояния в него невозможно попасть.
— Гарри!
Лиам отводит взгляд от своего врага как раз вовремя, чтобы увидеть Луи, который падает перед Гарри на колени, снимает с его глаз повязку и гладит его лицо так нежно, что Лиаму почти завидно. Гарри пытается сдерживать слёзы, когда Луи смотрит на него так, словно не может поверить, что перед ним настоящий Гарри. «Я с тобой», — шепчет Луи, и Лиам видит, каких усилий ему стоит удержать себя и не начать целовать разбитые губы Гарри.
Лиам отворачивается и бросается за Джокером, который уже на верхнем этаже. С потолка свисает верёвка, и Лиам знает, что Джокер собирается забраться по ней. Даже не целясь, он бросает пару оставшихся бэт-рангов в безуспешной попытке перерезать её.
Джокер хватается за верёвку и карабкается вверх, безумно хохоча.
— Предательство — это больно, да, милый? Тем не менее, ты не можешь сказать, что плохо провёл время. Я буду скучать! — вопит он прежде, чем послать Лиаму воздушный поцелуй и исчезнуть на крыше.
Чертыхнувшись, Лиам бежит по лестнице вверх и забирается на крышу по той же верёвке, но он видит только машину, поднявшую за собой клубы пыли. Он снова ругается и возвращается на склад.
Он идёт прямо к Найлу, которого уже освободили. Он выглядит немного лучше, чем парой минут раньше. Он бледен, но улыбается, когда Лиам появляется перед ним. На самом деле он всегда улыбается, но сейчас Лиам не может быть благодарен ему ещё больше.
— Ты в порядке?
— Да, немного испугался. Я больше волновался за Гарри. И за тебя, — тихо говорит Найл, и Лиам смотрит на Гарри, от которого медики пытаются оттащить Луи.
— Я тоже в порядке, просто зол. Очень зол.
Найл вздыхает, и они оба идут к Гарри, который выглядит неважно, но его улыбка всё та же.
— Извините, комиссар Томлинсон, мы должны осмотреть его. Это может быть серьёзно, — кашляет врач. Глаза Луи сужаются, но он не двигается — продолжает сидеть на коленях перед Гарри.
— Луи, всё в порядке. Давай, — говорит Гарри, и у него во рту кровь. Желудок Лиама сжимается от жалости, и он не представляет, что чувствует Луи.
— Я сам могу осмотреть его, — возражает Луи и оборачивается, чтобы взглянуть на врача, который выглядит усталым или нервным, Лиам не уверен.
— Комиссар, на минутку, — вмешивается он прежде, чем Луи будет готов выстрелить в медработника. Луи вздыхает и бормочет: «Я всё ещё здесь», прежде чем отойти от Гарри к Лиаму.
— Что за хуйня здесь творится? — спрашивает Луи, и Лиам никогда не видел таких мешков под глазами.
— Джокер… Он и его люди похитили Гарри.
— Чёрт, но почему? — глаза Луи становятся ещё уже, если это возможно.
— Я не знаю, но…
— Дерьмо. Я просил моего друга передать, чтобы вы присмотрели за ним, и, блять, взгляните на него! — шипит Луи и указывает на Гарри, который кривится, пока врач осматривает его лицо.
— Я получил сообщение, и мы делали всё возможное. Поверьте, комиссар, меня тоже расстраивает происходящее, — Лиам пытается его успокоить, но Луи рычит, он на самом деле рычит. Даже Лиам сжимается под своим костюмом Бэтмена.
— Нет. Вы не выполнили свою работу, и он пострадал. Вы упустили психа, и чёрт знает, кого он собирается покалечить теперь! Если он ещё только раз приблизится к Гарри — не поздоровится в первую очередь тебе, чёртов Бэтмен, — Луи разворачивается на пятках и оставляет Лиама в звенящей тишине.
Он знает, что Луи не отличается особым терпением, и основная цель его слов — обидеть и ранить как можно глубже, но он прав. Лиам не выполнял свою работу так, как полагалось, и Джокер всё ещё на свободе. И жизни Гарри и Найла были в опасности. И доверял Зейну. И Зейн оказался всего лишь крысой.
Он сглатывает обиду, комком вставшую в горле, и касается плеча Найла прежде, чем выйти на улицу и запрыгнуть в бэт-мобиль.
— Как ты? — спрашивает Найл, когда Лиам снимает маску и закрывает лицо руками.
Лиам игнорирует его и заводит машину, уже готовый вернуться домой и сразу завалиться спать.
+
— Здесь мистер Стайлс, — на следующий день его будит Альфред, и Лиаму нужно всего мгновение, чтобы восстановить в памяти события прошлой ночи.
Он стонет, потому что всё его тело болит, и одеваться довольно сложно — как и спускаться по лестнице в гостиную. Он входит и видит Найла на диване, Гарри рядом с ним и Луи, нависшего над Гарри.
— Чем обязан? — Лиам выпрямляет спину. Он не хочет показывать Луи, как ему больно — это вызовет подозрение. Он чувствует укол вины, глядя на Найла, завернувшегося в плед, чтобы скрыть синяки и ссадины на теле. Судя по его красным щекам, ему безумно жарко, и Лиам действительно ужасно виноват.
— Гарри, что с тобой случилось?! — охает Лиам, подходя ближе, чтобы взглянуть на лицо Гарри. Он думает, что заслуживает Оскар.
— Хватит ломать комедию, Ли, — вздыхает Луи, потирая переносицу, и Гарри виновато отводит взгляд. — Ты тоже, Найл.
Найл отбрасывает плед и шумно вдыхает.
— Блять, я чуть не сжарился, — бормочет он, не обращая внимания на уничтожающй взгляд Лиама.
— Что ты…
— Гарри рассказал мне.
Лиам снова смотрит на Гарри, чьи щёки не уступают по красноте лицу Найла.
— Я скорее поверю в то, что ты вытянул это из него пытками, — вздыхает Лиам и примирительно машет рукой, когда видит, что Луи готов спорить.
— Какого чёрта, Лиам? Почему ты не сказал мне раньше, всё было бы гораздо проще! — говорит Луи, и теперь его голос звучит мягко. Лиам сталкивается с ним взглядом, и в голубых глазах плещется тревога. Вот что он хочет сказать: Гарри или Найл не пострадали бы.
— Я бы подверг тебя опасности. Чем меньше людей знают, тем лучше, — тихо говорит Лиам. Это единственное их с Найлом оправдание.
— Боже, ты бываешь таким тупым иногда. Это дерьмо пахнет Гарри Поттером, — стонет Луи, кладёт обе руки Лиаму на плечи и одаривает его своим я-сыт-твоим-идиотизмом-по-горло взглядом.
— Чем больше у тебя помощников, тем лучше, а теперь заткнись, сядь и объясни, что мы собираемся сделать, чтобы поймать того ублюдка.
Лиам открывает и снова закрывает рот, ожидая хоть какой-нибудь умной мысли. Его взгляд соскальзывает на Найла, которому явно больно лежать на боку, но он делает равнодушное лицо и ободряюще улыбается, и Гарри, левый глаз которого заплыл, так что он подмигивает правым. Потом он смотрит на Луи, который выглядит решительно и готов рвать глотки за людей в этой комнате.
И он понимает: не Бэтмен, а они хранят этот город. Их храбрость, сила и дружба. Лиам знает, что он был бы пустым местом без них.
— Ладно, садись. Обсудим это, — вздыхает Лиам.
Светлая улыбка Луи свойственна скорее ребёнку, чем взрослому мужчине. Он падает на диван рядом с Гарри, который тоже улыбается, превозмогая боль. Лиам смеётся, не в силах ничего с этим поделать. Он открывает лучший виски из своих запасов и достаёт карту Готэма.
— Пора за работу.
/ /
Больше всего Лиам ненавидит, когда ночные патрули проходят без происшествий. Он знает, что это не должно его так бесить: ведь это значит, что Готэм в безопасности, что Джокер залёг на дно. Но ещё это значит, что он остаётся наедине со своими мыслями, пока скачет по крышам и прячется в подворотнях.
Он ненавидит свою надежду на случайную встречу с Зейном. Он не знает, что станет делать, если это случится. Он хочет убить его, он очень хочет. Но ещё он хочет поцеловать его. Он часто представляет, как налетит на Зейна, отстаивающего свою честь в пьяной потасовке, а потом Зейн скажет, что ему очень жаль, Лиам обнимет его, и они убегут куда-нибудь вместе.
Но этого не происходит.
Кажется, что Зейн исчез с лица земли. И это ещё одна причина, по которой Лиам его ненавидит. За то, что он убегает; он предал Лиама и, скорее всего, никогда не заботился о нём, но Лиам просто хочет узнать у него, почему.
— Что случилось? — спрашивает Найл, когда Лиам заходит на кухню в три часа ночи: в городе снова тихо.
— Всё нормально, почему ты спрашиваешь? И почему ты не спишь? — он вздыхает, когда Найл накрывает тремя кусочками ветчины очень большой и очень аппетитный сэндвич.
— Ты выглядишь расстроенным, а у меня бессонница.
Лиам смотрит на своё изуродованное отражение в дверце холодильника и качает головой. Он видит чёрные круги под своими глазами и выражение лица, которое далеко от радостного.
— Просто очередная тихая ночь, — врёт он, и Найл фыркает.
— Зейн не объявлялся?
Лиам резко оборачивается. Найл ухмыляется, вываливая на свой сэндвич полбанки майонеза. Лиам смотрит на него, пока Найл не заканчивает свою кулинарию смешным причмокиванием и не поворачивается к Лиаму.
— Не смотри так на меня. Мы оба знаем, что тебе безумно хочется увидеть его снова, — Найл замолкает, глядя на огромный сэндвич его руке, и кусает его с абсолютно счастливым выражением лица.
— Мне не хочется.
Найл снова фыркает, и Лиам удивляется, почему они вообще дружат. Найл жует свой сэндвич и глотает, потому что знает — Лиам ненавидит, когда кто-то говорит с набитым ртом.
— Я знаю, он совершил непростительный поступок, но… Между прочим, ты никогда не пытался взглянуть на происходящее с его точки зрения. Ещё я знаю, что он пробрался тебе под кожу, но… В хорошем смысле? Ли, я ни разу не видел, чтобы ты улыбался так.
Лиам смотрит, как Найл снова вонзает зубы в бутерброд, и отстраннённо думает: как он может говорить такие вещи, параллельно набивая желудок? Он чувствует волну разнообразных эмоций, которая захлёстывает его на словах Найла.
Он знает, что Зейну были нужны деньги, он сам так сказал. Но он солгал ему, сдал Джокеру! Гарри и Найл пострадали при этом. Это непростительно. Но да, он помнит, как Зейн влияет на него. Он превращает Лиама в фанатичную девочку-подростка.
— Спокойной ночи, — говорит Найл, и он выглядит так, словно изо всех сил сдерживает смех.
Лиам смотрит ему вслед и вдруг чувствует прилив нежности к этому парню. Даже если он его немного ненавидит.
— Я люблю тебя, Найл.
— Я люблю тебя сильнее, — откликается Найл и что-то напевает, поднимаясь по лестнице.
+
Иногда Лиам уверен, что он видит Зейна. Однажды ночью его сердце едва не останавливается: краем глаза он замечает невысокого парня в кожаной куртке. В другой раз он чувствует запах, и это запах Зейна. Дым и свежесть в одном, такое вот противоречие.
Лиам знает, что слегка помешался. Он хочет найти Зейна, но не знает его адреса, хочет позвонить, но не знает номера телефона. Собственно говоря, он ничего не знает о Зейне, даже его второго имени. И он никак не может понять, как мог пустить в свою жизнь кого-то настолько непроверенного.
Лиам с Найлом на охоте, они выслеживают одного из сбежавших в ту ночь преступников, Роджера Марсдена, когда звонит Луи.
— Знаю, ты гоняешься за Марсденом, но я забыл кое о чём сказать. Тот парень, за которым ты просил приглядеть. Я видел его сегодня в мэрии. На пресс-конференции.
Лиам сжимает руль, и Найл смотрит на него, чуть наклонив голову. Он напоминает Лиаму щенка, который был у него в детстве.
— Хочешь зайти и взглянуть на записи с камер наблюдения?
— Куда он пошёл потом?
Луи замолкает, и Лиам ругается про себя.
— Если честно, я не знаю, — Лиам слышит вину в голосе Луи.
— Всё нормально, я перезвоню.
Лиам вешает трубку и предупреждает любопытные расспросы Найла взмахом руки.
— Сосредоточься, — командует он и нажимает на газ. Бэтмобиль бесшумно летит в сторону отеля, где был замечен Марсден.
Найлу не стоит труда взломать систему охраны в здании и обнаружить преступника, трахающего молоденькую девочку в комнате на семьдесят шестом этаже. Ещё легче Лиаму ворваться в номер, выбив окно, и напугать обоих до смерти.
— Клянусь, я ни в чём не виноват! — визжит беглец, пока девчонка торопливо натягивает джинсы и одевается. Лиам не знает, чего нет у Марсдена, совести или мозгов, но он даже не пытается прикрыть наготу.
— Или ты идёшь со мной, или я медленно и мучительно убиваю тебя. Тебе выбирать, — рычит Лиам и чувствует укол вины, когда наслаждается страхом в глазах Марсдена.
— Я не псих, меня отправили в Аркхэм без причины, мне нужно было выбраться! — лепечет он, когда Найл с отвращением кидает ему его одежду.
— Заткнись и оденься, — перебивает Лиам и осматривает девочку. Она выглядит невинной, смущённой, но невинной. — Убирайся, — приказывает Лиам, и она исчезает за дверью в ту же секунду.
Лиам осматривает комнату, пока мужчина одевается, и Лиам понимает, что тот тянет время: никто не застёгивает рубашку почти пять минут.
— Где он?
Марсден замирает, не застегнув верхнюю пуговицу, и Лиам видит морщинку между его бровей. Он думает, что-то решает, придумывает.
— Я… Я не знаю.
— Не ври мне. Сегодня у меня нет настроения прощать, — Лиам резко оборачивается, и ему чертовски нравится, как угрожающе взлетает плащ за его спиной. Найл оказывается за его спиной, готовый действовать по первой команде Лиама. — Я спрошу тебя ещё раз, где он и что он задумал. Если ты не ответишь… Ты поплатишься.
Марсден возится с галстуком, он завязывает его неловко, один конец свисает ниже и воротник рубашки попал в узел. Он ужасный лгун.
— Я сказал, я не знаю.
Лиам тяжело вздыхает и рывком наклоняется вперёд. Его кулак врезается Марсдену в лицо, и это слишком, потому что глухой удар эхом отражается от стен комнаты.
— Ещё раз. Где он?
Лиам чувствует, как закипает его кровь от нетерпения, и он почти улыбается, когда Марсден пожимает плечами и вздрагивает, ожидая новой боли. Лиам не заставляет его долго ждать: на этот раз его удар приходится под левый глаз.
— Что бы ты не сделал, он способен на вещи в десять раз хуже, — тихо говорит Марсден, опустив взгляд.
— Ты уверен? — шепчет Лиам и слышит, как Найл охает. Марсден кивает, и этого хватает. В голове Лиама что-то щёлкает, и он срывается с места.
Он валит Марсдена на пол и бьёт его. Снова и снова, пока не теряет остатки рассудка. Он уверен, что слышит крик Найла, он уверен, что слышит вопли Марсдена, и он уверен — это приятно, — что слышит хруст костей под своим кулаком.
Он тяжело дышит, когда Найл оттаскивает его.
— Что ты творишь?! — кричит Найл, и они оба смотрят на кровавое месиво, в которое превратилось лицо Марсдена. — Лиам?!
Лиам переводит взгляд на свою руку. Она красная и распухшая, и его пальцы в чужой крови.
Найл смотрит то на Лиама, то на Марсдена в ужасе и панике.
— Всё нормально, я просто… Я…
— Тебе нужно перестать думать о нём. О нём и не только. Тебе нужно остановится, тебе нужен перерыв, — взволнованно говорит Найл и наклоняется, чтобы поближе взглянуть на Лиама. Он смотрит умоляюще, в голубых глазах — паника.
— Да, — это всё, что Лиам может сказать, потому что ему плохо. У него есть правило: не наносить никому сильного вреда. Глядя на Марсдена, он с уверенностью может сказать, что нарушил это правило. Значительно.
— Я всё улажу, иди домой и выспись, — вздыхает Найл и гладит плечо Лиама. Лиам хочет плакать. Или кричать. Или умереть. Ему нужно что-то сделать, и в следующую секунду уже сидит на подоконнике.
— Извини, Найл, — тихо говорит он, сглатывая комок, вставший в горле. Он спрыгивает с балкона раньше, чем Найл успевает ответить.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |