Впервые в жизни я была готова умереть и была абсолютно спокойна. Мне нечего было бояться. Мои друзья останутся в безопасности, Кирилл будет в безопасности, потому что они все Мартынову не нужны, они были лишь ключом, чтобы добраться до меня. Не будет меня - и все будут в безопасности.
"Ты рано сдаешься", - не унимался Зверь.
"Спорим, ты уже пробовал прожечь веревки?" - спросила я.
"Как ты узнала?"
"Догадалась. Иначе какого черта я бы до сих пор сидела связанная? Он покрыл их каким-нибудь магическим силовым полем, типа розового купола, и мы не можем их прожечь?"
"Если бы розового! - Зверь не говорил, выплевывал слова. - Красного! Тут жечь - не пережечь".
"Дима не дурак, - я не была удивлена, глупо было бы связывать носителя Огненного Зверя обычной веревкой, да и чем угодно без особой защиты, - а дураком он быть не может, иначе не смог бы водить меня за нос так долго".
Я замолчала. Подумать только, я ведь никогда его ни в чем не подозревала. Кирилл говорил, что почувствовал в его эмоциях нечто неприятное, предупреждал, чтобы я была с ним осторожна. Но ведь я даже в самом страшном сне не могла представить себе подобное!
Это он убил Акимову, а потом делал вид, что ведет дело об ее убийстве. Как удобно - работать в полиции и убивать, всегда знаешь, нет ли подозреваемых, не докопался ли кто до правды.
Подумать только, он утешал меня после смерти Илоны, обнимал, шептал ободряющие слова, хотя сам за несколько часов до этого замучил ее до смерти!
Я даже не чувствовала злости, только омерзение. Моя интуиция никогда меня не обманывала, не зря мое подсознание всегда говорило мне, что от Димы стоило держаться подальше.
Какой же слепой дурой я была.
"Глупо себя винить, - сказал Зверь. - Я вот, сколько лет живу на свете, и то не догадался, еще в женихи его тебе прочил".
"Бывает", - только и ответила я.
Разве я могла обижаться на Зверя и обвинять его? Никто не догадался, никто не почувствовал. Владимир Петрович был прав, видимо, у Мартынова была особая защита. Ведь он никогда не мог увидеть его лица в своих видениях. А Ковров? Антон чувствует других магов и их способности. Он ведь тоже не догадался, не почувствовал, хотя Дима и заходил к нам в офис.
Слепцы, все мы наивные слепцы. Мы не заметили Петю, мы прозевали Мартынова.
За свои ошибки нужно платить. Так, кажется, я только сегодня сказала Кириллу? Что ж, я готова была заплатить сполна. Своей жизнью.
А ведь я действительно считала Диму своим другом, верила ему...
Я никогда никого сознательно не предавала, и для меня было странно и непонятно, как люди с такой легкостью способны обмануть доверие, предать, плюнуть и растереть.
"Всему есть свои причины", - философски заметил Зверь.
Он был прав, всему и всегда существуют свои причины, но от этого не менее больно осознавать, что тебя предали.
Дверь скрипнула и вошел он, Главный Капюшон, Дима Мартынов. Он был в черном плаще-балахоне, только капюшон не был на лице.
- Ждите там, - распорядился он своим сообщникам, которые остались на улице, потом прикрыл дверь, но на засов запирать не стал.
Когда я увидела его в плаще, реальность происходящего стала ощущаться острее. Это все правда, не сон не выдумка, вот он стоит передо мной, живой, настоящий, из плоти и крови. Мой друг, оказавшийся моим самым злейшим врагом.
- Ну, здравствуй, Дима, - мои губы сами собой растянулись в усмешке.
Он хотел напугать меня? Черта с два я доставлю ему такое удовольствие. Если бы я могла, я бы его убила, вот так просто, без единого колебания и сожалений. Но, конечно же, он не собирался предоставить мне такой шанс.
- Здравствуй-здравствуй, - пробормотал Мартынов, заложив руки за спину, он обошел меня вокруг. - Эх, все-таки ты чертовски красива. Веришь ли, я не хотел, чтобы все дошло до этого?
- Верю, - ответила я. - Что дальше?
Как ни странно, я ему действительно верила. Не зря же он обхаживал меня несколько месяцев, пытаясь завоевать мое расположение. Значит, действительно не хотел, чтобы все закончилось так. Но только его былые намерения не способны уже ничего изменить. И, что бы Дима не планировал ранее, теперь у него есть только один выход - убить меня.
- Злючка, - улыбнулся Дима. - Этим ты мне всегда и нравилась. Такая же, как я, тихая с виду, но острые зубки.
- Ошибаешься, - возразила я. - Я не такая, как ты. Ты убийца.
Мартынов рассмеялся.
- А ты? Кто убил моих наемников в августе? Скажешь, Зверь, ты тут ни при чем? Ладно, а Петя? Тоже Зверь?
- То, что я тоже убийца, не делает меня такой же, как ты. Я не получаю от этого удовольствия.
- Ах, ну да, конечно, - он веселился, он все еще не понял моего настроя стоять насмерть.
- Как ты теперь будешь пытать своих жертв с даром Кирилла? - поинтересовалась я. - Хочешь почувствовать на своей шкуре, что делаешь с людьми?
Я сама не знала, зачем я разговаривала с ним, задавала вопросы. Наверное, просто хотелось понять, что способно подвигнуть человека на ту жестокость и беспощадность, с которой он пытал своих жертв ради могущества.
- Ну что ты, дорогая, - он встал передо мной, потом присел на корточки, чтобы наши лица оказались на одном уровне. - Я выпил столько сил магов, что уже давно потерял им число. Если бы использовал их всех одновременно, я бы сошел с ума. Я умею пользоваться нужным мне даром в нужное время. Вот, например, сегодня дар твоего благоверного сослужил мне службу, иначе ты могла бы скрыть, что все поняла. Да уж, прогадал с туфлями... Видишь, какой у него оказался полезный дар, а я еще не хотел его брать. А вот, пригодилось.
- Дим, зачем тебе все это? - поддавшись внезапному порыву, спросила я. - Ведь у тебя все было? Благополучная семья, хорошая работа. Зачем все это?
Я все еще не понимала, не могла понять.
- Зачем? - его губы улыбались, но голос стал резким. - Меня с детства все унижали, не считали за человека. А я ведь был магом, я изначально был лучше их всех, а эти людишки смеялись надо мной, и ты тоже. А потом я нашел старую книгу и открыл для себя способ возвыситься, всем доказать, чего я стою.
- Доказал? - спокойно поинтересовалась я. - Теперь тебя кто-нибудь любит? - в моих глазах он выглядел жалко. Причиной оказались всего-навсего детские комплексы и обиды. - Знаешь историю про толстую девочку? Она была толстой, и ее никто не любил. Она думала, это потому, что она некрасивая. Она похудела, но никто не стал ее любить больше, потому что она была дурой. Никого не напоминает?
Он залепил мне пощечину. Видимо, я попала в точку.
Сначала было больно, но Зверь быстро убрал боль.
- Мне не нужна любовь мелких людишек, - заявил он, хотя я прекрасно видела, что он лгал, всего лишь бравада. - Меня боятся, меня уважают, мне этого достаточно. Между прочим, ваш Петя тоже пришел ко мне, потому что его все унижали и не ценили, он искал самоутверждения, и я ему его дал.
- Эй, Петя, слышал? - обратилась я к кучке пепла, которая по-прежнему лежала у дверей. - Странно, молчит. Кажется, его самоутверждение не пошло ему на пользу.
- Он был всего лишь глупый мальчишка, - презрительно бросил Мартынов. - К тому же трус. Ты бы видела, как он верещал, когда мы обрабатывали Илону, с незнакомыми не церемонился, а, как увидел ее, хотел соскочить, остаться чистеньким.
Я покачала головой.
- Видно, не больно-то хотел.
У Пети был миллион шансов прийти и покаяться Золотаревскому, старик бы понял, старик бы простил и помог.
- Знаешь, ты ведь мне действительно нравилась, - продолжал Мартынов. - Я хотел быть с тобой, думал, если мы будем вместе, ты отдашь мне Зверя добровольно. Когда ты сожгла моих людей в фургоне, я решил сменить тактику, испробовать с тобой пряник, а не кнут. Я ведь вел себя идеально, всегда был рядом. Чего тебе еще было надо?
Кажется, сегодня не одна я пыталась что-то понять для себя. Впрочем, это было бесполезно, как для него, так и для меня.
Я покачала головой.
- Я тебе уже говорила, Дим, я просто та, кто я есть. И, видимо, мое подсознание разбирается в людях лучше, чем я сама.
Но, как бы искренне я не пыталась говорить, мы общались словно на разных языках.
- Ты встретила своего святого Кирилла Золотаревского и даже не смотрела в мою сторону, - желчно бросил Мартынов.
Надо же, он обвинял во всем Кирилла, даже не меня.
Я поняла, что мне больше нечего сказать этому человеку. Мне больше не были интересны его мотивы. Передо мной просто стоял маленький никому и никому не нужный садист-убийца с манией величия.
Я больше ничего не хотела знать, видеть и слышать. Зверь как-то сказал мне: никогда не суди людей по себе, не пытайся вогнать их в те же рамки. Он был прав.
Не знаю, что прочел Мартынов в моем взгляде, но он вдруг встал.
- Довольно пустых разговоров, - сказал он резко.
Я была с ним солидарна. Наш разговор ни к чему не привел. Меня только замутило. Этот человек мучил и убивал других только ради того, чтобы кому-то что-то доказать. Я чувствовала отвращение.
- Что ж, в память о своей симпатии к тебе, предлагаю тебе отдать мне Огненного Зверя и идти с миром. Мне не будет никакой пользы от твоей смерти. Отдай мне то, что я хочу, и я отпущу тебя.
Мы смотрели друг другу в глаза, и оба знали, что он лгал. Что бы я ни сделала, он бы не оставил меня в живых, потому что я видела его лицо. Такие, как он, свидетелей не оставляют. Впрочем, сейчас Дима не рассчитывал на мою мыслительную деятельность, он надеялся напугать меня, достучаться до моего эгоизма. Но ему не повезло, сегодня мой инстинкт самосохранения отключился окончательно и бесповоротно.
Мои губы тронула печальная улыбка.
- Дим, неужели ты думаешь, что если я готова была позволить Кириллу умереть, лишь бы тебе не достался Зверь, я отдам его тебе ради своей собственной жизни? Ты жалок. Мне все равно, что ты будешь со мной делать, Зверя ты не получишь.
За эти слова я получила новую пощечину.
- Ты не знаешь, что говоришь, - желчно пообещал он. - Ты маму родную проклянешь, если я за тебя возьмусь.
Он так ничего и не понял, совсем ничего...
- Правда? - мой голос не был полон сарказма, не было в нем и вызова или бравады, я говорила тихо и спокойно, все чувства притупились, осталась только грусть. - Вчера я уже вынесла все прелести твоей обработки, и не сломалась и никого, кроме тебя, не прокляла. Хочешь попробовать еще? Что ж, валяй. Но Зверь умрет со мной. Ты это знаешь, я это знаю и Зверь это знает.
- Ты отдашь мне его! - его лицо побагровело от ярости, победной улыбки как не бывало.
Я же оставалась спокойной. Таким спокойствием обладает разве что кирпичная стена, спокойствием, которое не пробить.
- Можешь разрезать меня на три куска, а можешь пилить тупой пилой, - мой голос звучал твердо, - это как твое воображение позволит. Но Зверя ты не получишь, мы умрем с ним вместе. Знаешь, так бывает, настоящие друзья умирают друг за друга.
"Прости, Зверёк", - попросила я прощения.
"Не мешай, я думаю", - отозвался Зверь.
Он думал, он не смирился, искал выход. Но не из каждой ситуации бывает выход. Я все для себя решила. Лучше умереть, чем дать Диме могущество, которое он обретет, получив Огненного Зверя.
В этот момент у Мартынова зазвонил телефон, он достал трубку из кармана, посмотрел, кто ему звонил, и вышел на улицу.
- Прощай, Зверь, - вслух сказала я. - Я тебя люблю.
"Ты не должна умирать!" - закричал в отчаянии Зверь.
- Так бывает, Зверёк, ты же знаешь, - мне хотелось плакать, но не за себя, а за него, ведь его я тоже обрекала на смерть ради своих убеждений, не плакала, только потому, что твердо решила, что такая мразь, как Мартынов, никогда не увидит моих слез.
"Нам совсем не нужно умирать вдвоем. Ты должна жить", - решимость в его голосе меня испугала.
"Что ты задумал?" - я снова перешла на мысленный разговор, Дима еще не возвращался.
"Ты должна передать меня", - твердо сказал Зверь.
"Ты же знаешь, я не имею права, он..."
"Послушай меня, - быстро заговорил он. - Ты должна передать меня. Ты помнишь момент вживления?"
Конечно же, я помнила. До вчерашнего дня я думала, что боли страшнее не существует.
"Вот именно, - продолжал Зверь. - Думаешь, он сможет тут же вскочить и побежать совершать злодеяния?"
"Нет", - признала я.
"Спорим, он не знает подробностей про вживление? Ты должна сделать вид, что подумала, и согласиться на его условия. Передашь меня ему, а когда начнется вживление, убей его. Сделай, что хочешь, перережь горло, заколи. Он не сможет сопротивляться, это я тебе гарантирую".
"Но тогда ты умрешь вместе со своим новым носителем!" - я испугалась, от равнодушия не осталось и следа.
Зверь хмыкнул, совсем как всегда, будто мы обсуждали повседневные дела:
"А пять минут назад ты не готова была к тому, что я умру?"
"Я не... Я собиралась умереть вместе с тобой!"
"Изольда, - его голос стал чуточку грустным. - Скажи, почему ты была готова умереть?"
"Потому что Кирилл жив, потому что..." - я осеклась, догадавшись, к чему он вел.
"Ты все правильно поняла, - подтвердил Зверь. - Я умру спокойным, зная, что ты останешься в живых".
"Звеееерь!" - на глаза лезла непрошенная влага. Я понимала, что он прав, и дело даже не во мне и не в моей жизни. Если мы умрем вместе, Мартынов останется жив, никто не сможет его остановить, он не получит Зверя, но от этого не прекратит свои злодеяния. Его нужно остановить, во что бы то ни стало, нужно.
"Ты меня поняла?" - спросил Зверь, желая удостовериться.
- Поняла, - прошептала я.
"У нас мало времени, - торопливо продолжал Зверь. - И я хочу, чтобы ты знала, я ни о чем не жалею, вся моя долгая жизнь не стоит нескольких месяцев вместе с тобой. Ты помогла мне увидеть дружбу и любовь не со стороны, а испытать самому. Я менял носителей, но для меня они все были безликими, для меня не имело значения, в ком я нахожусь, я просто наблюдал за миром. С тобой я впервые почувствовал себя почти человеком. Спасибо тебе за это".
Я не знала, что сказать. В глазах стояли слезы. Это было так несправедливо, так неправильно. Огненный Зверь - волшебное существо, но с настоящей человеческой душой. Он имел право на жизнь, он...
"Я люблю тебя", - это все, что я сказала, это все, что он должен был от меня услышать.
"Ради любви такой девушки стоит умереть", - невесело пошутил он.
Дверь снова скрипнула, Мартынов возвращался.
- О! - удивился он, увидев у меня в глазах слезы, остановился, словно прислушиваясь, наверное, считывал мои чувства даром Кирилла.
В этот момент я чувствовала решимость и отчаяние, нежелание отдавать Зверя и понимание, что я должна была это сделать. Мое отчаяние было таким сильным, что мне стало тяжело дышать.
Мои чувства понравились Мартынову.
- Ты передумала? - на его лицо снова поползла улыбка. - Позволь узнать, с чего такие перемены?
- Зверь уговорил, - честно ответила я.
- О, - теперь Дима откровенно смеялся. - В таком случае, мы со Зверем сработаемся. Рад, что кто-то оказался умнее тебя.
Да, Зверь оказался умнее, великодушнее, лучше...
- Отпусти меня, и я передам его тебе, - сказала я.
Дима изогнул бровь:
- И никаких подвохов, если я тебя развяжу?
- Куда я денусь? Сила Зверя слабее твоей, я не смогу бежать. Он нужен тебе, как дополнение, и только.
Дима обдумал мои слова, но не нашел в них ни одной уловки. Он был прав, я не играла и не притворялась. Бежать вместе со Зверем мы не могли. Если бы у нас был шанс, я бы никогда не позволила своему другу умереть.
- Хорошо, - кивнул Мартынов, - что нужно для передачи?
- Ничего особенного, - ответила я. - Закрой двери, чтобы нам никто не мешал и развяжи меня. И пусть твои головорезы ждут на улице, рядом никого не должно быть.
- Если ты попробуешь сбежать... - пригрозил Дима.
Он все еще пытался мне угрожать, глупец...
- Я не сбегу, - уверила я. - Ты можешь читать мои чувства. Я не лгу.
Мартынов медленно кивнул.
- Да, ты не врешь, - пошел и закрыл дверь на засов. - Что ж, давай.
Он вскинул руку, и путы на моих запястьях исчезли. Я выпрямила руки, потерла места, где давила веревка, потом встала.
"Дотронься до него, напрягись и представь, что выбрасываешь меня, - сказал Зверь. - Это просто. На нашем уровне единения у тебя получится автоматически".
Я поняла, что он имел в виду. К тому же я видела, как его передала мне Акимова, всего лишь одно прикосновение...
Я подошла к Мартынову и положила руку ему на предплечье. Его лицо приняло совершенно детское выражение. Трудно было представить, что этот человек способен на пытки и убийства. Что ж, я тоже была готова убить.
"Прощай, Зверь".
"Прощай, Изольда".
Было больно осознавать, что я слышала его голос в последний раз.
Я сморгнула слезы и сделала над собой усилие, как просил Зверь. Моя ладонь осветилась ярким огненным светом, как когда-то у Акимовой.
Зверь уходил из моего тела. Навсегда.
Свет под моей ладонью погас. Я почувствовала слабость в ногах и усталость, разом навалившиеся на меня. Мое тело больше не поддерживалось Зверем, оно стало прежним. А в голове была звенящая пустота.
"Зверь?" - на всякий случай позвала я, чтобы убедиться, но мне никто не ответил.
Мартынов же ликовал. Он рассматривал ожог на руке в форме моей ладони.
- И это все? - радостно воскликнул он. - Так просто? Он теперь мой!
- Он твой, - подтвердила я. - Наслаждайся.
Что-то такое мелькнуло в моих чувствах или в тоне моего голоса, что Дима нахмурился. Он ощущал подвох, но еще не понял, в чем он.
Мартынов окинул меня оценивающим взглядом и скривился:
- А теперь я вынужден сообщить, что соврал, и мне придется тебя убить.
Я ничего не ответила, я только смотрела на то место, до которого только что дотронулась. Он проследил за моим взглядом, удивленно поднял руку, на которой вскипали огромные пузыри, как на поверхности кипящего масла.
- Что за?.. - пробормотал Мартынов.
Я пожала плечами.
- Обычный процесс вживления, - он смотрел на меня недоверчиво. - Чистая правда. Со мной было все точно так же.
И тут Дима взвизгнул и стал опускаться на колени, обхватив здоровой рукой обожженную руку.
- Ты не говорила, что это так больно! - прорычал он.
Я снова равнодушно пожала плечами.
- Ты не спрашивал.
- Чеееерт! - Мартынов взвыл от боли, на его руке появились искорки, она вот-вот должна была загореться.
Дима уже не обращал на меня внимания, скорчившись на полу.
Я подошла к катушке с цепью, конец которой уходил под потолок, а затем был перекинут через балку и свисал вниз. Именно на этой цепи и был подвешен Кирилл.
Я дернула рычаг, катушка завертелась, конец цепи с грохотом упал на пол. Я просто действовала, стараясь не думать. Взяла цепь и пошла к Мартынову. Все его плечо уже было охвачено пламенем.
- Как больно! - выл он.
- О да, Димочка, это больно, - ответила я, но мне показалось, он меня даже не слышал.
Я накрутила цепь вокруг его шеи, потом пошла обратно. Я двигалась, как зомби, или как робот, перед которым точно поставлена задача.
- А сейчас сдохни, - прорычала я, пнула ногой рычаг, катушка начала наматывать цепь обратно. Мартынова потащило на цепи по полу, а потом к потолку.
Он что-то визжал, дергался, а пламя уже охватило все его тело.
А я стояла и смотрела, как дергаются его ноги. Равнодушно, лишенная всяких чувств.
Пламя начало гаснуть, ноги Мартынова безвольно повисли.
- Мой ласковый и добрый Зверь, - прошептала я, я стояла, не шевелясь, а слезы так и бежали по лицу.
Я думала, что испытаю облегчение, когда Дима умрет, но я ошиблась, я чувствовала всю ту же боль и отчаяние, потому что мой лучший друг умирал вместе с ним.
Наверное, я могла бы простоять так долго, пребывая в полнейшем шоке, пока за мной бы не пришли сообщники Мартынова.
Но вдруг тело Димы дернулось, сломанная шея выпрямилась.
- Чего ты ждешь?! - прикрикнул на меня голос Мартынова, но совсем с другой, знакомой, родной интонацией. - Я еще успею поджечь это здание к чертям собачим! Ну же, Изольда! Очнись! Беги!
Я словно вышла из ступора, кивнула и бросилась к двери.
Когда уже взялась за засов, обернулась.
Лицо Мартынова улыбнулось мне совсем другой улыбкой, доброй и искренней.
- Я люблю тебя, - сказал Зверь. - Не грусти обо мне.
А потом уже мертвое тело Мартынова вскинуло руки, выпуская огонь, загорелись балки.
Я распахнула дверь.
- Все сюда! - заорал Зверь голосом Мартынова.
Мне стоило только отойти, чтобы меня не затоптали человек десять в черных плащах, мгновенно кинувшихся на зов хозяина. Как цепные псы. А я так и не увидела их лиц...
- Прощай, - прошептала я и выскользнула на улицу, потом навалилась на дверь и закрыла на засов снаружи.
Внутри что-то громыхнуло, послышались крики. Зверь уходил красиво, он уходил не один, забрав с собой своих врагов.
Я слышала треск пламени. Мои враги и мой лучший друг умирали в этом огне.
Я всхлипнула и пошла прочь.
На улице было уже совсем темно, вокруг лежал снег. Я была в легком свитере и впервые за несколько месяцев почувствовала холод.
Чуть вдалеке стояли припаркованные машины Черных Капюшонов. Что ж, им они больше не понадобятся.
Я, не задумываясь, выбрала машину Мартынова, и забралась в нее, включила печку, ключ зажигания был замке.
Андрей потом поможет спалить эту машину, чтобы не оставить улик, а сейчас нужно было убираться отсюда, пока кто-нибудь не увидел пламя и дым и не вызвал полицию и пожарных.
Я завела машину, последний раз обернулась на охваченное огнем здание и поехала прочь.
Больше не было Черных Капюшонов. И больше не существовало Огненного Зверя.
Слезы потоком катились по лицу, но я упрямо ехала вперед.
Зверь умер ради меня, он хотел, чтобы я жила, и я буду жить, чего бы мне это не стоило.
Я вспоминала себя до встречи со Зверем, потерянную, запутавшуюся, не знающую, кто я и зачем. Теперь я четко знала, кто я такая. А еще я знала, что я сильнее, чем думала, и я буду бороться за тех, кого я люблю, что бы ни случилось.
И я никогда не забуду, что для меня сделал мой ласковый и добрый Зверь...
Эпилог
Это правда? - не поверила мама, когда я ей позвонила. - Ты приедешь?
Да, мамочка, - я улыбнулась Кириллу, который только что забрался в машину. - Мы уже выезжаем.
О Господи! - мамин голос стал выше. - Ты сказала "мы"?!
Мы, - твердо повторила я, потом обернулась и подмигнула Линке-Малинке на заднем сидении.
Ну почему не предупредили? - запереживала мама. - Мы бы подготовились, мы бы...
Все хорошо, - я не позволила ей продолжить. - Мам, все правда хорошо. Мы выезжаем.
Я убрала телефон в карман и потянулась к Кириллу, чтобы его поцеловать.
А там гуси будут? - Линка влезла между нами.
Кирилл засмеялся и потрепал ее по волосам.
И даже индюк, - пообещал он.
Девочка с шумом втянула в себя воздух в предвкушении.
А теперь быстро в кресло и пристегнись, - строго сказал ей Кирилл. - А то передумаем.
Линка испуганно пискнула и бросилась устраиваться в детском кресле, прикрепленном к заднему сидению.
Кирилл проследил за ее действиями и одобряюще кивнул, когда она устроилась. Потом он повернулся ко мне, его взгляд стал тревожным.
А как они воспримут?.. - он качнул головой в сторону Линки-Малинки.
Они будут рады, - заверила я. - Иначе и быть не может.
Кирилл улыбнулся и завел машину.
Больше незачем было прятаться и не от кого.
Кирилл быстро пошел на поправку, и его выписали из больницы, а потом набравшаяся сил Линка-Малинка вылечила его оставшиеся синяки и раны, так что даже шрамов не осталось.
Жизнь потекла дальше. Мы были вместе: я, Кирилл и наши друзья. Вместе, что бы ни произошло.
Мы уничтожили машину Мартынова, как только я добралась до Андрея. Не осталось никаких улик, которые указывали бы на меня.
Весь город облетела новость о пожаре на старом заводе, где обнаружили двенадцать обгоревших трупов, но причину возгорания обнаружить не удалось.
Жизнь потекла дальше.
Так всегда бывает, люди уходят, а оставшиеся в живых продолжают жить. Хранят скорбь в своем сердце и продолжают жить.
Я и Кирилл теперь были самыми обычными людьми среди магов. Но и без сверхспособностей нам хватало дел в Яслях. Владимир Петрович хотел, чтобы мы продолжили его дело, и мы готовы были на все, чтобы не обмануть его ожидания.
Он просил быть сильными, он просил верить в себя... Старый мудрый кукловод, как же мне его не хватало. Его и Зверя.
Иногда мне снилось, что Зверь снова во мне, мы смеялись и подолгу разговаривали, как раньше. А когда я просыпалась, то снова и снова обнаруживала, что это был всего лишь сон, и Зверя больше нет. Я радовалась, что Кирилл больше не мог слышать моих чувств, я не хотела, чтобы он страдал вместе со мной. Он и так переживал из-за смерти Илоны и Владимира Петровича, а также мучился чувством вины из-за Пети, не хватало ему еще и тоски по Зверю.
Мой ласковый и добрый Зверь. Он многому меня научил, он изменил меня за три месяца так, как я не менялась всю свою жизнь. Он открыл новую меня, и эта новая я больше ничего не боялась, я была готова встречать в лицо все трудности, которые появятся у меня на пути. Я больше не боялась даже смерти, уж слишком близко я с ней столкнулась, я не боялась боли, страшнее, чем мне уже пришлось испытать, я не могла даже представить. И я была благодарна Богу за все, что со мной случилось в моей жизни, потому что я встретила таких замечательных людей на своем пути. И Огненного Зверя, который, по-своему, тоже был человеком.
Кто-то мудрый сказал, если вас никто не любит, будьте уверены, это ваша вина. Как жаль, что Дима Мартынов и мальчик Петя вовремя это не поняли. А я любила и была любима, и, по-моему, именно ради этого и стоит жить.
Владимир Петрович, Илона и Зверь - те, кого я никогда не забуду, и те, кому я буду благодарна всю свою жизнь. До последнего вдоха.
Кирилл включил радио. Из динамика полилась песня: "Мой ласковый и нежный зверь".
Я улыбнулась и отвернулась к окну, тайком смахивая слезы...
май 2012г.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |