Татьяна Владимировна Солодкова 17 страница

В глазах Пети мелькнул нехороший блеск. Его обидели эти слова.

- Отойди, когда работает Повелитель Стихий! - если бы я не видела, что эти слова произнес худенький маленький Петя, я бы не поверила. Его голос был подобен грому, властный, громкий и совсем не детский.

Все безропотно отошли. Не знаю уж, почему замолчали все остальные, но я была просто шокирована переменой в поведении мальчишки. Его глаза блестели, как от лихорадки, воздух вокруг стал уплотняться, превращаясь в вихри и потрескивать. Выглядело это жутко, его волосы развевались на ветру. Он вскинул руки над головой, между ними по дуге пробежал электрический разряд, в воздухе что-то грохнуло. Вихри увеличивались, и вот три огромных смерча окружили мальчишку. Он сделал взмах рукой, указывая направление, и смерчи, словно ручные собачонки, кинулись к тому месту, где упал огненный шар Андрея. Они кружили, собирая разлетевшуюся в стороны землю и поднимая ее в воздух.

Вскоре вся разлетевшаяся земля была собрана и поднята, смерчи стали черными и еще более устрашающими.

"Зверь, ты видел когда-нибудь нечто подобное?" - спросила я, заворожено глядя на Петю.

"Как работает стихийный маг? - в отличие от меня, в голосе Зверя не было восхищения. - Естественно. Только когда этот дурачок закончит, ему мало не покажется".

"Почему?" - не поняла я, по мне, так все, что он делал, было просто великолепно.

"А потому, что делает он это не вдумчиво, а только чтобы утереть нос Андрею, ну заодно и перед вами покрасоваться. Ну или самому себе что-то доказать, черт его знает, что там у него в голове творится. Но Повелители Стихий работают не так. То, что делает этот пацан, показушничество, фиглярство, отнимающее энергию. Эффектно - да, эффективно - нет. Он мог выполнить просьбу Золотаревского за пару секунд, а он уже третью минуту тянет кота за хвост и красуется. Вот увидишь, чем это кончится".

В этот момент Петя хлопнул в ладоши над головой, смерчи на мгновение замерли, а потом послушно устремились к яме, а, нырнув в нее, исчезли.

Все стихло, на месте воронки был ровный пласт земли. С исчезновением последнего ветерка Петя охнул и повалился на жухлую траву, как подкошенный.

"Видела? - жестко сказал Зверь. - Недоучка, а красуется. На месте Золотаревского я бы его выпорол, так ведь и загнать себя до смерти не далеко".

Петя лежал на земле и не шевелился, его лицо было мертвенно бледным.

- Ну и что это было? - строго произнес Владимир Петрович.

- Простите, - белыми губами выдохнул Петя.

- Не я должен тебя прощать, а ты должен думать и учиться на своих ошибках.

Петя только мученически закатил глаза. Я была уверена, что никакого урока мальчишка не извлек, только злился, что у него опять не получилось никому ничего доказать.

"Глупо", - высказался Зверь, и я была полностью с ним согласна.

- Ничего, - беззлобно сказал Андрей, подошел и взвалил Петю себе на плечо. - Я тоже поначалу так делал, что только ни вытворял, чуть ли не до смерти себя выматывал, со мной даже Кирилл ездил на тренировки, чтобы уберечь меня от меня же самого и моей глупости. Но ничего, научился же.

- Я могу научиться сам, без надсмотрщика, - огрызнулся Петя, но вырваться не пытался.

- Пошли, горе луковое, отлежишься, - отозвался Андрей и потащил Петю к машине.

Владимир Петрович повернулся к нам с Леночкой.

- Все извлекли урок? - спросил он.

Леночка закивала, как китайский болванчик. Я же, как всегда сделала свои выводы.

- Вы же заранее знали, что он это сделает! - накинулась я на Золотаревского. - Вы могли его заранее предупредить, дать совет. Как долго он теперь будет приходить в себя?

- Дня два, - равнодушно ответил старик.

- Два дня? - вскинулась я. - Забавная у вас методика преподавания.

Но Золотаревский и не думал обижаться на мой резкий тон, хотя я видела, как сжалась Леночка, ожидая его реакции.

- Каждый должен учиться сам, - спокойно сказал он. - И только на своем горьком опыте. Как ты думаешь, как Петя может узнать свой предел, ни разу не дойдя до него?

- Вы могли предупредить, - сказала я, но сбавив обороты, определенный смысл в его словах был, этого я не могла не признать.

- Я могу лишь направлять, - ответил Золотаревский, - а не дергать за ниточки... - Как он точно подметил - "дергать за ниточки" ведь именно кукловодом я его и считала. - А Петя очень тщеславен, это надо искоренять, так или иначе.

- Так или иначе, - зло вполголоса пробормотала я.

- Что? - то ли правда не расслышал, то ли притворился старик.

- Ничего, - на этот раз громко ответила я. - Я говорю, останемся при своем.

Старик улыбнулся так, будто он одержал победу в этом споре. Я так не считала, но дискуссию продолжать не стала. В конце концов, я приехала сюда не баталии разводить.

Леночка тем временем начала свою тренировку. Покосившись на наш разрастающийся спор, она благоразумно отошла в сторону, подняла с земли булыжник силой мысли и начала перемещать его с места на место. Девушка переплетала пальцы, и камень подчинялся ее движениям. Она была напряжена, и то ли булыжник был слишком тяжел, то ли она еще недостаточно практиковалась в своем мастерстве, но через минуту таких испытаний, ее лоб покрылся испариной, рука совершила неверное движение, и камень с грохотом свалился на траву. Леночка тихонько выругалась, о чем я догадалась лишь по движению губ, и подняла его снова. Все началось сначала.

- Видишь разницу? - спросил Владимир Петрович, проследив за моим взглядом.

Я кивнула и улыбнулась:

- Она молодец.

- Вот именно. Сила Пети велика, ее же посредственна. Но посмотри, как тщательно она тренируется, и какие успехи делает, и как импульсивно ведет себя он, на показ, а не для себя. А ведь Леночка занимается меньше года, а Петя с самого детства.

- Вы думаете, он не научится? - спросила я, повернувшись к Золотаревскому.

Старик покачал головой.

- Ну, почему же? Обязательно научится. Как только вырастет и найдет себя. У него сейчас переходный возраст, когда все взрослые плохие и ничего не понимают, а он сам не знает, кто он и чего хочет от жизни. Когда этот период пройдет, и он станет уверен сам в себе, его дар тут же станет ручным.

Звучало многообещающе, хотя и невероятно. Сколько еще шишек набьет себе мальчик Петя в попытке совладать со своим даром? Шишек и синяков не в переносном смысле, а в самом прямом, если он каждый раз будет падать, как подкошенный, от энергетического истощения?

- Может быть, и ты попробуешь потренироваться?

Я вздрогнула, так как совершенно ушла в свои мысли и не ожидала, что очередь дойдет и до меня. По правде говоря, я думала, меня сюда позвали как на экскурсию и только.

- Я?

- А чего ты так удивляешься? Ты уже достаточно училась за закрытыми дверьми. И когда ты находишься в моем кабинете, ты уже хорошо владеешь собой, но как быть с реальными ситуациями? Нужно расти над собой.

- И что вы предлагаете? - все еще не понимала я.

- Пойдем, - он поманил меня за собой, и мы пошли в противоположную от Леночки сторону. - Расскажи, как вы со Зверем сожгли твоих похитителей.

Я внутренне сжалась. Это был один из тех моментов, которые мне вообще не хотелось бы вспоминать.

- Зверь взял контроль над моим телом, - не хотя ответила я.

- То-то и оно.

- Я не понимаю, к чему вы ведете.

- Сейчас увидишь.

Мы остановились. Поверхность была неровная, и потому раньше я не видела, что находилось за холмом. Теперь перед нами предстало два десятка соломенных чучел, расположенных в расстоянии не больше метра друг от друга.

"Эхе! - засмеялся Зверь. - Поиграем!"

Я же его веселья не разделяла.

- И? - я уперлась взглядом в Золотаревского. Что этот сумасшедший кукловод задумал?

- Подожги одно из чучел, - он указал на стройные ряды соломенных фигур.

И только? От этого странного задания я удивилась еще больше. Поджечь чучело и все? В чем-то определенно был подвох, но где именно я пока не понимала.

Что ж, пока поиграем по его правилам.

"Зверь", - мысленно попросила я.

"Как скажешь", - отозвался голос в моей голове.

Я почувствовала толчок изнутри, меня словно ударило током, а потом я перестала ощущать свое тело. Почти забытое ощущение. Зверь обещал, что не будет брать мое тело под контроль без спроса и держал слово, мое тело весь последний месяц было только моим, и именно я решала, что ему делать, а что нет. И вот я превратилась в стороннего наблюдателя.

Мои ноги сами встали на ширину плеч, рука вскинулась вверх, с ладони сорвалось пламя, точно направленное на цель. Одно из чучел запылало.

В то же мгновение, последовал еще один внутренний толчок, Зверь возвращал мне контроль. Я даже пошатнулась от неожиданности.

- М-да, - протянул Золотаревский, будто я провалила экзамен. Я, не понимая, уставилась на него. - Зверь знает свое дело, и он хорошо вжился в твое тело, чтобы мгновенно брать его под свой полный контроль. Но как быть с тобой?

- Или вы перестанете говорить загадками, или я ухожу, - не выдержала я.

- Хорошо, - спокойно кивнул Владимир Петрович. - Говорю прямо, я хочу, чтобы ты подожгла эти чучела сама, не передавая контроль Зверю.

Я выпучила глаза:

- Да вы с ума сошли! Как я, по-вашему, это сделаю? Зажигалкой?!

В отличие от меня, старик самообладания не терял. Его голос был по-прежнему спокоен и серьезен:

- Это твое тело, и ты должна четко это осознавать. Так же, как Огненный Зверь может использовать ресурсы твоего тела, ты можешь использовать его ресурсы. Так же, как он может управлять тобой, ты можешь управлять им. Все очень просто.

Я все еще не понимала, не могла понять. Все это шло вразрез с тем, что я знала и к чему привыкла.

"Зверь?! - мысленно заорала я. - Это правда?"

"Ну, да", - весело ответил тот.

И чего, спрашивается, веселился?

"И ты это всегда знал?"

"Естественно. Когда мы с носителем полностью сживаемся, он может управлять мной точно так же, как и я им".

Какая прелесть, я почувствовала себя одураченной. И почему никто не счел нужным мне это сообщить?

"Прости дорогая, - Зверю все еще было смешно, но он старательно сделал свой голос серьезнее, настолько старательно, что это было неестественно и заметно, - я даже не знал, что ты это не поняла. Мы просто это не обсуждали. Почему же, ты думаешь, Черные Капюшоны хотят овладеть мной? Не для того же, чтобы это я ими управлял?"

- Вот черт! - выругалась я уже вслух.

- Зверь объяснил тебе? - поинтересовался Владимир Петрович.

- Более-менее, - прорычала я и вернулась взглядом к чучелам. Подожженное Зверем уже догорало. - И как, черт возьми, я должна его поджечь? Силой мысли? Или произнести волшебную абру-кадабру?

- О, тут я тебе не советчик, - Золотаревский даже отступил на пару шагов. - Это дело твое и Зверя. Мое - поставить задачу, а ваше найти решение, - он поднял руки ладонями вверх в знак капитуляции, сделал несколько шагов задом наперед, потом развернулся и зашагал по направлению к Леночке.

- Чертов кукловод, - пробурчала я.

"На этот раз он прав, - не согласился со мной Зверь. - Только научившись использовать мою силу, ты сможешь передать меня другому".

"А может, я не хочу тебя никому передавать?!"

"Рано или поздно... Рано или поздно..."

Это прозвучало грустно, и потому так реально. Зверь был прав, рано или поздно, поздно или рано, но мне придется его передать кому-то более достойному, более подготовленному, чем я.

Я вздохнула, признавая то, что выбора у меня не осталось.

"Ну, с чего начнем?"

"Попробуй согреть свои руки".

"Чего-чего?"

"Вытяни руки вперед, - я послушалась. - Поверни ладонями вверх, - я сделала и это. - А теперь закрой глаза. Попробуй сосредоточиться на руках. Что ты чувствуешь?"

"Свои руки".

"Хорошо, почувствуй в них тепло".

Ха, у меня создалось впечатление, что сегодня надо мной все издевались. Легко сказать - почувствуй тепло. Как, хотела бы я знать? Представить, что они горят?

"Не открывай глаз! - прикрикнул на меня Зверь. - Расслабься!"

"Но..."

"Без "но"! Ты уже умеешь это делать. Расслабься... Вот так... Еще... - честное слово, я старалась, я хотела быть сильной, хотела быть достойной, Кирилл считал меня сильной, и я очень хотела соответствовать этому званию. - А теперь представь пламя на своих ладонях. Ничего не пытайся сделать, не напрягайся, просто представь! - я попыталась, представила, будто у меня в руках появились два маленьких огонька, не больше, чем на фитиле свечки, они горели ровным желтым цветом. - А теперь пусть пламя растет! - огоньки стали разгораться, в них переплелись оттенки желтого и красного. - Вот так, вот так, - повторял Зверь, его голос звучал ласково и умиротворяюще. - Пламя растет, растет... - и пламя в моем воображении действительно росло с каждым его словом. - Пламя растет!"

Изменение его тона меня испугало, я потеряла самоконтроль, шарахнулась, открывая глаза, успела открыть их как раз вовремя, чтобы увидеть, как с моих ладоней в воздух взметнулось два огненных столпа.

- Черт! - я пригнулась, накрывая голову руками, с неба сыпались искры.

"Спокойно, огонь тебя не тронет", - пообещал Зверь, но от этого спокойнее мне не стало, я вообще слабо понимала, что произошло.

Ко мне подбежал Золотаревский, и откуда у старика нашлось столько прыти? Даже не запыхался.

- Ты как? - заботливо спросил он, видимо, видок у меня был тот еще.

Я, наконец, убрала руки от головы, ощупала волосы, вроде бы, и вправду, без подпалин.

- Жива, - пробормотала я.

- Вот это пламя ты создала. Я надеялся, что у тебя получится, но я даже не рассчитывал на то, что у тебя выйдет всего через пять минут! - в его голосе было восхищение.

Вот теперь я по-настоящему разозлилась.

- Всего через пять минут, - передразнила я. - Да мне за эти пять минут показалось, что небо падает мне на голову!

"Тпру, - вступился за старика Зверь. - Притормози!"

Притормози, легко сказать. Я по-настоящему испугалась, сердце колотилось с бешеной скоростью и не желало успокаиваться.

"Вот, прекрасный повод потренироваться в самоконтроле, - не унимался Зверь. - Вдох-выдох, позитив!"

Я взяла себя в руки просто титаническим усилием воли.

- Простите за грубость, - пробормотала я. - Я просто испугалась.

Как ни странно, но Владимир Петрович не обиделся, он почему-то вообще на меня не обижался, хотя я в последнее время только и пыталась обвинить его во всех смертных грехах.

Он по-отечески потрепал меня по плечу.

- Для первого раза это было замечательно. А теперь попробуй поджечь куклу.

Я посмотрела на свои ладони, целехоньки, будто бы и не с них пару минут назад сорвался нечеловеческий огонь. Я снова ощутила себя монстром.

- Отойдите, пожалуйста, - попросила я. Не хватало еще покалечить старика, этого Кирилл мне точно не простит, да я и сама себе...

Владимир Петрович кивнул и отошел на десяток шагов. Конечно же, я понимала, что это была глупая предосторожность, и, если понадобится, пламя Зверя перодолеет расстояние в тысячу метров за пару секунд, но так мне было спокойнее.

Я снова посмотрела на свои руки. Руки как руки, тонкие кисти, белая кожа...

Я снова попыталась расслабиться, как учил Зверь, только на этот раз он молчал. Расслабиться и представить пламя, но уже не закрывая глаз... Я могу... Я способна на это...

Посреди ладони появился слабый огонек, я вытаскивала его на поверхность кожи усилием воли, мысленно заговаривала его, чтобы не гас, заставляла расти.

Не знаю, сколько прошло времени, оно субъективно замедлилось. Даже Зверь не вмешивался. Только я и пламя. Огонь и я...

Когда пламя в моих руках выросло на двадцать сантиметров, я прицелилась и швырнула его вперед.

Промазала. У чучела подпалилось лишь пара соломинок.

Я прикусила губу. Краем глаза заметила, как замер Золотаревский, наблюдая за мной.

Я чувствовала разочарование, хотелось все бросить и убежать. Но ведь этот всезнающий старик не зря сначала показал мне Петю и Леночку, их пример был олицетворением силы и слабости, мастерства и глупой самоуверенности.

Я собрала остатки самообладания в кулак и снова призвала пламя. На этот раз это получилось быстрее, конечно же, мне было еще далеко до автоматизма, но, по крайней мере, я уже знала, что делать и чего ждать.

Второй бросок был более точным, чучело запылало под моим огнем, солома затрещала, осыпаясь пеплом на траву.

Это был восторг. Моя первая маленькая победа! Я запрыгала на месте, что-то крича, наверное, это выглядело глупо, но в тот момент я была по-настоящему счастлива. Я могу! Я способна на это!

Не позволяя своему телу забыть успех, я повторила опыт, призвала огонь снова и подожгла еще одно чучело, прицелилась, размахнулась, бросила...

Через несколько минут все мои мишени пылали. А мне хотелось смеяться, впервые я чувствовала себя победителем, а не проигравшей, впервые я чувствовала себя по-настоящему сильной.

12 глава. Свидание

Время снова потекло, превращая мою жизнь в один бесконечный "День Сурка".

Я вставала утром, приводила себя в порядок и отправлялась в офис, где проходило общее собрание, затем короткое занятие в кабинете Золотаревского и поездка на полигон.

Полигон стал моей ежедневной обязанностью, и, если только позволяла погода, мы со стариком отправлялись туда. Первые две недели он непременно сопровождал меня, иногда прихватывая с собой Леночку или Петю, но на третью неделю Золотаревский сообщил мне, что я больше не нуждаюсь в его надзоре, и мы со Зверем прекрасно справимся со всем сами. Он только выделял мне Степана на своем огромном авто, чтобы я, во-первых, не заблудилась на своей машине, во-вторых, не застряла на бездорожье.

Я делала успехи. Это говорил мне Зверь, и я чувствовала это сама. Два месяца моей жизни вместе с Огненным Зверем не прошли даром. Я изменилась. Я научилась расти над собой, я стала чувствовать, что развитию своих способностей не бывает границ.

Я тренировала самоконтроль до полного изнеможения, училась не только сохранять спокойное выражение на лице, когда внутри бушевала буря эмоций, но и душить их проявление у себя внутри. Я училась выравнивать пульс, успокаиваться за пару секунд. Я запрещала себе жалеть себя, отгоняла от себя дурные мысли усилием воли и вместо лежания лицом в подушку, как в прошлом месяце, я начала заниматься спортом все свое свободное время. Я занималась самозабвенно, я хотела быть сильной.

За этот месяц мои отношения с Кириллом так и не сдвинулись с мертвой точки. Пожалуй, определение "мертвая точка" было самым точным, иначе как "мертвым" это положение назвать было нельзя. Я видела теплоту в его взгляде, когда он смотрел на меня. На собраниях мы сидели рядом, и, казалось, он действительно был рад моей близости. Но собрание заканчивалось, и он снова уносился в Ясли. Каждый день, изо дня в день...

Ковров уезжал в так называемую командировку по стране, искал новых ребят в Ясли. Когда он вернулся, то привез с собой десять детишек в возрасте от пяти до десяти лет, и у Кирилла прибавилось проблем с их адаптацией. Каждый раз, когда он покидал офис, его взгляд был виноватым, он словно просил у меня прощения за то, что уходит. Каждый день, изо дня в день...

Я держала чувства в узде, скрипела зубами и наполняла себя изнутри пониманием, внушала себе, что наши чувства - это мелочь по сравнению с судьбами несчастных детей, которым Кирилл нужен гораздо больше, чем мне. Потому что я сильная, я могу пережить все, что угодно, а они нуждаются в нем.

Я не могла точно определить, замерло ли время, или, наоборот, понеслось, но все стало по-другому. Мне казалось, что за прошедшие два месяца моя жизнь настолько круто изменилась, как не менялась на протяжении всей моей жизни. С другой стороны, прошло действительно всего-навсего два месяца. Сколько это? Восемь недель? Всего-то. А мне казалось, что за это время я прожила целую жизнь. Зверь смеялся, что я драматизирую, как всегда, но я просто потерялась в происходящих событиях, я стала терять цель, знала одно, мне нужно учиться, совершенствоваться, но я больше не знала, для чего. Чтобы отдать Зверя? Этого я уж точно не хотела и не собиралась делать в ближайшее время. Порой мне казалось, что Огненный Зверь - единственное хорошее, что есть в моей пропащей жизни. Чтобы быть вместе с Кириллом? В этот исход событий я давно уже не верила. Возможно, то, что он любил меня, было правдой, но мне не было места в его жизни. С самого детства он решил жить для других, а не для себя, и любовь ко мне в его жизненный план не вписывалась. И я слишком его любила, чтобы пытаться давить.

Я потерялась, заблудилась в собственных мыслях. С каждым днем они становились все мрачнее.

- Может быть нам уехать? - спросил однажды Зверь.

Я висела на турнике за домом вниз головой и качала пресс. В последнее время я все чаще стала проводить одинокие вечера именно так. Даже кубики на животе стали появляться, благодаря Зверю, я могла без устали заниматься несколько часов.

- Куда уехать? - не поняла я.

- Подальше, - фыркнул он. - Другой город, страна...

Я никогда не думала об этом. Сейчас же эта мысль показалась мне притягательной, как никакая другая. Другое место, другое окружение, обычная человеческая жизнь, но со способностями, данными мне Зверем. Это показалось мне раем.

- Это твоя лучшая идея, - пробормотала я сквозь зубы, не прекращая тренировку.

- Я просто уже переживаю за тебя и за то, во что стала превращаться твоя жизнь.

- Зато я не переживаю, - теперь я огрызалась. - Мне плевать, во что она превратилась.

- Неправда.

- Правда-неправда. Я всегда была неудачницей, против судьбы не попрешь, - я оторвалась от турника, ушла в кувырок и приземлилась на ноги.

- Но мы можем попытаться это изменить, - не унимался Зверь.

- Мы попробуем, - пообещала я.

- Когда?

Этого вопроса я не ожидала. Действительно, когда? Когда я научусь полностью себя контролировать? Но в этот деле нет и не может быть предела совершенства. Когда я буду готова? Это вообще бред, я никогда не буду достаточно готовой и, тем более, сильной, чтобы уехать. Несмотря на то, что я трезво оценивала ситуацию и свои шансы, Кирилл держал меня, как якорь.

- Скоро, - пообещала я. - Дай мне пару дней, чтобы определиться, чего я все-таки хочу на самом деле, - выдала я самый разумный ответ из всех, просящихся на язык.

- Я напомню тебе, - пригрозил Зверь.

И угрозу он сдержал. Напоминал мне изо дня в день. И хотя я злилась на него и просила оставить меня в покое, эта идея становилась для меня все более привлекательной. И я решила поговорить с Владимиром Петровичем, посоветоваться с ним, насколько я готова, чтобы начать самостоятельную жизнь.

В тот день я ехала на работу, будучи полна решимости разорвать этот замкнутый круг, в который превратилась моя жизнь.

Я полностью погрузилась в невеселые мысли о своем будущем, лишь краем глаза следя за дорогой, когда припарковалась у офиса, еще несколько минут сидела, выпрямившись на видении и закрыв глаза. Так задумалась, что даже не сразу поняла, что у меня звонит телефон.

"Может быть, ответишь?" - прорычал Зверь.

Я скривилась и потянулась к телефону. В последнее время я пользовалась им редко, мне никто не звонил, Мартынов на некоторое время сбавил обороты и перестал мне названивать изо дня в день, мама тоже ограничила свое присутствие в моей жизни редкими звонками по выходным, потому как поняла, что я не настроена ни делиться своими переживаниями, ни жаловаться. В последний раз она даже ничего не сказала о том, что мне пора замуж. Только вздохнула, что мне не мешало бы отдохнуть.

Когда я взяла телефон в руки, на экране светилось: "Ирунчик". Час от часу не легче, вот только ее не хватало!

Вздохнув, я все же нажала зеленую клавишу.

- Привет, - сказала я достаточно сухо, чтобы дать понять, что она не вовремя и вообще некстати.

Но Ирка, как и предполагалось, намеку не вняла.

- Привет, Изочка! - пропела она в трубку. - Совсем пропала. Избегаешь? - ее тон сменился на подозрительный.

- Избегаю, - не стала я отрицать.

- Ну и почему же? - подруга сегодня догадливостью не отличалась.

- А потому, - мой голос совсем не походил на дружелюбный, - что мне до сих пор стыдно после нашей прошлой "прогулки".

- Всего-то? - похоже, Ира окончательно расслабилась. - А я уж было начала переживать. Это ерунда! Если на утро стыдно, значит, вечер прошел, как надо!

- Ир, - я была очень далека от того, чтобы согласиться с подобным высказыванием, - ты зачем звонишь мне с утра? Я сейчас на работу опоздаю.

- Ой, и правда, - спохватилась подруга, - ты же работаешь! Это я в сводном полете, - я хмыкнула, сочетание "в свободном полете" у меня ассоциировалось точно не с безработицей. - Я просто хотела тебя поймать с утра, чтобы ты спросонья не придумала план, как от меня отделаться.

Я хмыкнула еще раз. Спросонья - это точно не про меня.

- Я тебя слушаю, - поторопила я.

- Сегодня же вечер встреч! Там-тарарам! Идем?

Я скривилась. Помнится, мне как-то Мартынов говорил про это мероприятие.

- Идите без меня.

- Ну, Изольда! Ну не будь букой, - принялась уговаривать Ирка. - Давай, ты подумаешь? Ну, пожалуйста, хотя бы подумай!

Я закатила глаза, можно подумать, ей будет легче, если я откажу чуть позже.

- Окей, - пообещала я, - я подумаю.

- Я тебя обожаю! - завизжала Ира. - До вечера! - и отключилась прежде, чем я успела хоть что-нибудь возразить.

- Тьфу! - я швырнула телефон на соседнее сидение, не собираясь даже брать его с собой, пусть теперь названивает.

"А идея хороша, - вмешался Зверь. - Выпила бы, расслабилась".

- Ненавижу алкоголь!

"Ну, я рад, что ты не пьешь ежедневно, - настаивал он. - Но посмотри сама на себя, нервы, как натянутая струна, расслабиться тебе не помешает".

- Мои нервы, мне решать, - прорычала я, вышла из машины и громко хлопнула дверцей.

Холодный ветер пахнул в лицо, остужая мой пыл. Два глубоких вздоха, и я снова спокойна и рассудительна. Бог с ней с Иркой, она же хочет, как лучше.

Несмотря на то, что Ира меня задержала, я пришла первой. Что за черт? Все стали собираться все позже и позже. И как я еще первое время умудрялась опаздывать?

Я привычно включила кофеварку, взяла со столика вчерашнюю газету и плюхнулась в кресло для гостей. Хоть посмотреть, что в мире делается.

Но газета не порадовала ничем интересным. Какого-то чиновника, имя которого я не знала, арестовали за взяточничество, поймали маньяка-насильника, пьяный водитель сбил пешехода на "зебре". Похоже, слово "новости" передает всю эту информацию не в полном объеме. "Плохие новости" было бы более точным определением.

Скрипнула дверь.

Не поднимая глаз, я узнала эти шаги. Он всегда приходил рано.

Еще один глубокий вздох, и я снова спокойна, лишь улыбнулась краем губ, потому что, несмотря ни на что, мне было чертовски приятно видеть его красивое лицо.

- Привет.

Кирилл тоже улыбнулся мне.

- Привет. Ты стала рано приезжать.

Я дернула плечом.

- Превращаюсь из "совы" в "жаворонка".

Когда мы оставались наедине в офисе, между нами всегда возникала непонятная неловкость, которой не было за пределами этого здания.

Кирилл тоже почувствовал это, он покосился на кофеварку.

- Тебе налить?

Что ж, если он решил поухаживать, я была не против. Я его понимала, я бы тоже заняла руки чем-нибудь полезным, чем сидеть.

Я следила за его движениями, как он брал кружки, как подходил к столу. Мне нравилось в нем все, его лицо, его голос, его глаза, то, как он двигался.

Раньше мои чувства были порывистыми, при одном взгляде на него мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, теперь все стало иначе, я любила его спокойно, твердо уверенная в своих чувствах, без всплесков, взрывов и перепадов. Возможно, моя влюбленность переросла в нечто большее, или, может, это спокойствие появилось от осознания безысходности?

Я следила за ним и пыталась проанализировать свои чувства, получалось плохо.

Кирилл подошел ко мне, поставил передо мной кружку, сел в соседнее кресло.

Близко.

Я подняла на него глаза. Не знаю, что он увидел в них, отчаяние или просто тупую грусть, но он нахмурился. Я бы и сама не смогла точно ответить, что чувствовала в этот момент.

Он вздохнул.

- Изольда, так больше продолжаться не может.

"О! Это что-то новенькое!" - прокомментировал Зверь, я была с ним полностью согласна.

- Так продолжается уже давно, - горько сказала я, - и так будет продолжаться... Пока кто-нибудь из нас не уберется подальше отсюда, - я надеялась, он понял, кто именно должен убраться, а не подумал, что это его я пытаюсь выгнать.

Кирилл понял.

Он поднял мое лицо за подбородок.

- Ты хочешь уехать?

Мне захотелось отбросить его руку, вырваться, отбежать в другой конец помещения, а лучше вообще вон из здания. Но я сдержалась, только упрямо посмотрела в его глаза.

Дата добавления: 2015-11-04