ходе всего психического развития личности и вне него не могут быть правильно
поняты. Применительно к человеку все в целом "психологическое развитие является
качественно специфическим компонентом общего развития личности, определяемого
совокупностью реальных конкретно-исторических отношений, в которые включен
человек" [13. С. 487]. Таков, по Рубинштейну, исходный пункт психологического
изучения личности и ее деятельности.
Деятельность в строгом смысле слова присуща только человеку (но не животному).
Отношение людей к условиям жизни - принципиально иное, чем у животных,
поскольку эти условия не даны человеку природой в готовом виде. В ходе всей своей
истории человек сам создает их своей деятельностью, изменяющей природу и
общество. Иначе говоря, изначально практическая деятельность, производящая
материальные продукты, всегда есть целенаправленное воздействие, изменение,
преобразование людьми окружающей действительности в ходе взаимодействия
субъекта с материальным объектом.
Свое понимание единства психики и деятельности Рубинштейн детально и
систематически начал раскрывать уже в 1935 г. в монографии "Основы психологии".
На всех этапах жизни человека психические свойства не только проявляются, но и
формируются в деятельности. В педагогическом процессе так же, как в процессе
производства, они формируются и развиваются.
Практическое действие - исключительно мощное средство формирования мышле-
ния (наглядного, теоретического и т.д.). У ребенка "действие поэтому как бы несет
мышление на проникающем в объективную действительность острие своем. На поле
действия сосредоточивается первично самый освещенный, наиболее интеллек-
туализированный участок сознания" [13. С. 337].
Одним из важнейших результатов исследований, проведенных в 30-е годы,
является детально разработанная Рубинштейном, а затем и Леонтьевым философско-
психологическая схема анализа деятельности по ее главным компонентам (цели,
мотивы, действия, операции и т.д.). Сейчас она широко применяется и совершенст-
вуется (иногда критикуется) психологами, философами, социологами и т.д.
В монографии "Основы психологии" Рубинштейн систематизировал свои первые
важнейшие достижения в реализации деятельностного принципа. Прежде всего в
самой деятельности субъекта им были выявлены ее психологически существенные
компоненты и конкретные взаимосвязи между ними. Таковы, в частности, действие (в
отличие от реакции и движения), операция и поступок в их соотношении с целью,
мотивом и условиями деятельности субъекта. Любой из этих актов деятельности не
может быть психологически однозначно определен вне своего отношения к психике.
Например, одни и те же движения могут означать различные действия и поступки и,
наоборот, различные движения могут выражать один и тот же поступок.
Поведение человека не сводится к совокупности реакций; оно включает в себя
систему более или менее сознательных действий и поступков. По Рубинштейну,
действие отличается от реакции иным отношением к объекту. Для реакции предмет
есть лишь раздражитель, т.е. внешняя причина или толчок, ее вызывающий. В
отличие от реакции действие - это акт деятельности, который направлен не на
раздражитель, а на объект. Отношение к объекту выступает для субъекта именно
как отношение (хотя бы отчасти осознанное) и потому специфическим образом
регулирует всю деятельность.
Действие отлично не только от реакции, но и от поступка, что определяется
прежде всего иным отношением к субъекту. Действие становится поступком по мере
того, как оно начинает регулироваться более или менее осознаваемыми обществен-
ными отношениями между действующим субъектом и другими людьми как
субъектами, и в частности, по мере того, как формируется самосознание.
Всю эту систему своих идей Рубинштейн очень детально разработал затем в
1940 г. в первом издании "Основ общей психологии". Здесь уже более конкретно
раскрывается диалектика деятельности, действий и операций в их отношениях прежде
всего к целям и мотивам. Цели и мотивы характеризуют и деятельность в целом, и
систему входящих в нее действий, но характеризуют по-разному. Единство деятель-
ности выступает, в первую очередь, как единство целей ее субъекта и тех его
мотивов, из которых она исходит. Мотивы и цели деятельности в отличие от таковых
у отдельных действий носят обычно интегрированный характер, выражая общую
направленность личности. Это - исходные мотивы и конечные цели. На различных
этапах они порождают разные частные мотивы и цели, характеризующие те или иные
действия.
Мотив человеческих действий может быть связан с их целью, поскольку мотивом
является побуждение или стремление ее достигнуть. Но мотив может отделиться от
цели и переместиться 1) на самое деятельность (как бывает в игре) и 2) на один из
результатов деятельности. Во втором случае побочный результат действий стано-
вится их целью.
Например, выполняя то или иное дело, человек может видеть свою цель не в том,
чтобы сделать именно данное дело, а в том, чтобы посредством этого проявить себя и
получить общественное признание. Результат, составляющий цель действия, при раз-
личных условиях должен и может достигаться соответственно различными способами
или средствами. Такими средствами являются прежде всего операции, входящие в
состав действия (на этой основе проведено существенное различие между действием и
операцией).
Поскольку действие приводит к результату - к своей цели в разных, изменяющихся
условиях, оно становится средством решения задач, т.е. более или менее сложным
интеллектуальным актом.
Все, что человек делает, всегда имеет определенный общественный эффект: через
воздействие на вещи человек воздействует на людей. Поэтому действие становится
поступком прежде всего тогда, когда оно осознается самим субъектом как
общественный акт, выражающий отношение человека к другим людям.
Так, в общем итоге уже в 1935-1940 гг. выступает внутри деятельности субъекта
сложное соотношение ее разноплановых компонентов: движение - действие - опе-
рация - поступок в их взаимосвязях с целями, мотивами и условиями деятельности. В
центре всех этих разноуровневых взаимоотношений находится действие. Именно оно
и является, по мнению Рубинштейна, исходной "клеточкой", "единицей", "ячейкой"
психологии. Признание действия основной "клеточкой" психологии человека не
означает, что действие признается предметом психологии. Психология не изучает
действие в целом, и, кроме того, она изучает не только действие. Признание действия
основной "клеточкой" психологии означает, что в действии психологический анализ
может вскрыть зачатки всех элементов психологии, т.е. зачатки у человека его
побуждений, мотивов, способностей и т.д.
Этот психологический анализ деятельности и ее компонентов (действий, операций и
т.д.) был потом продолжен в 1946 г. во втором, дополненном издании "Основ общей
психологии". Разрабатывая дальше свою прежнюю общую схему соотнесения дейст-
вий, операций и т.д., Рубинштейн, в частности, писал: "Поскольку в различных усло-
виях цель должна и может быть достигнута различными способами (операциями) или
путями (методами), действие превращается в разрешение задачи" [15. С. 181]. И здесь
Рубинштейн сделал ссылку на Леонтьева: "Вопросы строения действия специально
изучаются А.Н. Леонтьевым".
В 40-е и последующие годы Леонтьев опубликовал ряд своих статей^ и книг, в
которых обобщенно представлена его точка зрения на соотношение деятельность -
действия - операции в связи с мотивом - целью - условиями. Это прежде всего его
"Очерк развития психики" (1947), затем "Проблемы развития психики" (1959) и,
наконец, "Деятельность, сознание, личность" (1975).
В теории Леонтьева понятие деятельности жестко соотносится с понятием мотива,
а понятие действия - с понятием цели. На наш взгляд, более перспективна другая, не
столь жесткая схема, которая выражает связь мотивов и целей и с деятельностью, и с
действиями, но в первом случае это более общие мотивы и цели, а во втором - более
частные. Впрочем, иногда Леонтьев тоже расчленяет цели на общие и частные и
тогда лишь вторые из них (но не первые) непосредственно соотносит с действиями.
Тем самым в данном пункте намечается определенное сближение позиций Рубин-
штейна и Леонтьева. Вместе с тем между ними сохраняются и существенные
различия - прежде всего в трактовке субъекта и его мотивов [1; 2. С. 65; 3-6].
Кроме того, Рубинштейн все время подчеркивает принципиально важную роль
поступка.
В целом эта общая схема соотнесения деятельности, действий, операций в их свя-
зях с мотивами, целями и условиями является важным этапом в развитии всей пси-
хологии. Не случайно она до сих пор широко используется рядом авторов. Вместе с
тем нередко данная схема, разработанная Рубинштейном и Леонтьевым, рассмат-
ривается как чуть ли не главное достижение советской психологии в изучении всей
проблематики деятельности. На наш взгляд, это, конечно, не так. В указанной
проблематике наиболее существенным для психологии является вовсе не выше-
упомянутая общая схема (которую поэтому не нужно канонизировать). Наиболее
существенное состоит в том, что с помощью категорий субъекта и его деятельности
впервые удалось глубоко раскрыть неразрывную связь человека с миром и понять
психическое как изначально включенное в эту фундаментальную взаимосвязь.
Период 40-50-х годов является завершающим творческий и жизненный путь
^Первая из этих статей опубликована в 1944 г. [7].
Рубинштейна (скончавшегося в 1960 г. на семьдесят первом году жизни). Начинается
московский период жизни и деятельности. Рубинштейн получает высшее признание в
качестве психолога, избранного в 1943 г. членом-корреспондентом, впервые в Акаде-
мии наук СССР представившего эту науку, выступает официальным и неофициаль-
ным лидером, интегрирующим ленинградских, харьковских, грузинских и московских
психологов, создателем в 1942 г. кафедры психологии Московского государственного
университета и в 1945 г. сектора психологии академического Института философии. К
середине 40-х годов он возглавляет научные исследования трех крупнейших психо-
логических центров Москвы.
С конца 40-х годов в период трагически знаменитой "павловской" сессии и борьбы с
космополитизмом он подвергается гонениям вместе с такими учеными, как Л.А. Ор-
бели, П.К. Анохин и многие другие, лишается всех постов, рассыпается верстка его
новой книги и запрещается дальнейшая публикация его трудов. Тем не менее вторая
половина 50-х годов становится периодом расцвета творчества Рубинштейна. В тече-
ние трех лет подряд он публикует три книги по философско-методологическим и тео-
ретико-эмпирическим проблемам психологии ("Бытие и сознание" - 1957; "О мыш-
лении и путях его исследования" - 1958; "Принципы и пути развития психологии" -
1959) и завершает свой жизненный путь написанием фундаментального философского
труда "Человек и мир". Этот труд, знаменовавший смену философской парадигмы,
удалось опубликовать лишь через 13 лет после смерти автора [17], когда эта пара-
дигма начала разрабатываться в разных аспектах в трудах следующего поколения
философов: В.А. Лекторским - в гносеологическом, О.Г. Дробницким - в этическом,
К.А. Абульхановой-Славской - в методологическом, А.В. Брушлинским - в психо-
логическом плане.
Несколько схематизируя, можно сказать, что, оторвавшись от философии, психо-
логия отрезала себя не только от столетних традиций, на протяжении которых осу-
ществлялись поиски разных определений сознания.она лишилась, став самостоя-
тельной наукой, векового методологического опыта выстраивания системы абстрак-
ций. С этим именно был связан кризис мировой психологии начала века, на фоне
неразрешенности, остроты которого перед отечественной психологией встала задача
применения философии Маркса к психологии. Марксова парадигма, будучи в основе
своей социально-экономической, не охватывала проблем сознания, познания и, тем
более - психического в том виде, как они разрабатывались на протяжении истории
философии, определившись в линию, связанную с предметом психологии. Естественно,
что первые попытки психологов (не все из которых были даже достаточно философски
образованы) применить марксизм в психологии носили сугубо иллюстративный,
поверхностный характер.
Этим объясняется сложность задачи, поставленной и решенной Рубинштейном, а
также то, почему именно он смог ее решить. Поскольку, как уже отмечалось выше,
по образованию и способу мышления он был философом, он мог рассматривать
Марксову концепцию в контексте всей истории и "лотки" развития философии, это -
во-первых. Во-вторых, проблемы методологии психологии не были для него
уникальными: он осмыслял одновременно проблемы методологии целого ряда наук
(поскольку он блестяще знал и физику, и математику, и, тем более - социологию,
экономику и т.д.). В "Основах" представлена система методологических принципов
психологии, из которых системообразующим выступает принцип единства сознания и
деятельности, а также принципы личности, развития, социальной детерминации пси-
хического. Рубинштейн определяет психическое, сознание как единство знания и
переживания, отражения и отношения, идеального и экзистенциального. Тем самым
сознание отнюдь не отождествляется с деятельностью, а определяется в своем ка-
чественно специфическом содержании. Необходимо сразу оговорить это отличие в
свете исторически последующего представления о деятельности в философии и пси-
хологии. Для Рубинштейна существенна проблема взаимопереходов сознания и дея-
тельности, которая только и существует при признании качественной определенности
каждой из сторон связи.
В "Основах" Рубинштейн делает первый шаг в раскрытии онтологической природы
психического. Он заключен в двух определениях психики и сознания. Во-первых,
кроме характеристики психического как отражения, знания, что вскоре стало общим
местом с "легкой руки" гносеологов, он вводит в это определение отношение.
Рубинштейн обращается, конкретизируя категорию отношения, к его собственно
экзистенциальному онтологическому эквиваленту - переживанию. Переживание есть
состояние, принадлежащее самому субъекту, который в тот момент как бы "стоит за
сценой" (хотя, как показало исследование рукописного наследия 20-х годов, Ру-
бинштейн уже тогда имел целостную концепцию субъекта [3]). Сегодня можно
сказать, что, согласно Рубинштейну, сознание есть отражение субъектом мира и вы-
ражение отношения к нему.
Онтологизация сознания и психики проявилась, во-вторых, в раскрытии их регу-
ляторной функции по отношению к деятельности, сохраняющей свой специфический
онтологический статус, свое качество реальности. Если сознание есть идеальная
формула деятельности, то оно не может регулировать реальную практическую
деятельность в силу их тождественности. Только признание экзистенциальности и
качественной специфичности сознания, в отличие от деятельности, позволяет вскрыть
разные формы их связи, в числе которых находится регуляторная - (тождественность
исключает наличие связи). Таким образом, свести сознание к деятельности - ход не
более оригинальный, чем отождествить сознание с физиологическим или отражением.
Решение проблемы корпускулярно-волновой природы физических явлений позво-
ляет по аналогии понять суть теоретико-методологического онтологического опреде-
ления психического как имеющего определенную структурную, устойчивую и одно-
временно процессуальную, функциональную, имплицитную модальность, которое
было предложено Рубинштейном. Он внимательно прослеживает изменение
соотношения структуры и функции в эволюции, приходя к выводу, что, чем выше
уровень организации (особенно при переходе к уровню человека), тем менее жестко
фиксировано соотношение структуры и функции, тем более функции начинают
зависеть от образа жизни и (что самое главное уже для индивидуального развития) от
складывающегося способа функционирования, который начинает оказывать обратное
воздействие на саму структуру. Тем самым уже здесь заложена основа для понимания
психического как функционального, т.е. процессуального явления, что не исключало
признания его структурных, устойчивых, а скорее - определенных форм. Эти идеи
Рубинштейн разрабатывает в порядке развития концепции А.Н. Северцева и
И.И. Шмальгаузена.
Однако, с точки зрения методологии науки, очень существенно, что в "Основах"
Рубинштейн предлагает два различных и связываемых им определенным образом
понимания развития. Первое - эволюционное или генетическое, предполагающее свои
стадии, развертывающиеся последовательно во времени одна за другой, вытекающие
одна из другой или отрицающие одна другую (в данном случае - не существенно).
Второй новый ракурс рассмотрения развития Рубинштейн связывает не с тради-
ционной стадиальностью, а с развитием в деятельности: в ней проявляется функ-
циональная особенность психического, которое, осуществляясь в деятельности, одно-
временно развивается. Здесь имеют место разные временно-пространственные коор-
динаты развития. Первое - в основном необратимо, даже если имеет место регресс.
Второе - в принципе развернуто в будущее, является не линейным прохождением
стадий (как, например, возрастная периодизация), а движением по восходящей,
отвечает критерию совершенствования. Именно за непонимание последнего типа
развития Рубинштейн критикует К. Бюлера, который не мог понять иерархичности
стадий, "вытягивая их в одну прямую линию, разделенную на три строго огра-
ниченных отрезка". Именно таким образом преодолевается всякое понимание конеч-
15. Рубинштейн С.Л. 449
ности развития, зафиксированное в теориях локализации и жестких структур. Разви-
тие - это линия на дифференциацию и генерализацию - на образование системно-
динамических связей. Генерализация, согласно Рубинштейну, - также онтологический
механизм функционирования психики, который обеспечивает возможность образования
неограниченных, гибких, обобщенных связей между структурами. Генерализация и
лежащее в ее основе обобщение - это механизм бесконечного расширения возмож-
ностей психики, ее своеобразная геометрическая прогрессия. Этот механизм отвечает
не статике, а динамике соотношения человека, личности со средой.
Для Рубинштейна "личность" - исходная психологическая категория (как уже было
отмечено, для него важна не только связь разных категорий психологии, но и их
логическая последовательность при изложении), предмет психологического исследо-
вания и, одновременно, методологический принцип психологии. Через личность он
раскрывает систему различных связей сознания и деятельности, в личности и
личностью эта связь замыкается и осуществляется. Для сравнения степени разра-
ботанности самой проблемы личности в книге Рубинштейна с общим состоянием ее
разработки в психологии, достаточно сказать, что в первом учебном пособии
"Психология" К.Н. Корнилова, Б.М. Теплова и Л.М. Шварца вообще не было главы о
личности (1938), в трудах других психологов она появляется в такой последова-
тельности: у Б.Г. Ананьева - в 1945 г., у Н.Д. Левитова - в 1952, у Б.М. Теплова - в
1953, у В.А. Артемова - в 1954 г.
Рубинштейн определяет личность как триединство отношений - к миру, к другим
людям, к самому себе и трех модальностей - чего хочет, что может и что есть сам
человек^. Первая - мотивационно-потребностная модальность, вторая - способности
человека, третья - его характер. Здесь преодолена и исторически предшествовавшая
односторонность понимания личности, которое сводилось, в основном, к характеро-
логии, и последующая ограниченность, состоявшая в сведении личности к потреб-
ностно-мотивационной сфере (что было свойственно и современным Рубинштейну
динамическим теориям личности), а также в отрыве способностей как раздела общей
психологии от личности. Ананьев отметил как самую главную заслугу Рубинштейна -
его понимание личности как интегративной системы. Сознание, согласно Рубинштейну,
осуществляет четыре взаимосвязанные функции - регуляцию психических процессов,
регуляцию отношений личности с миром, регуляцию деятельности, и, выступая в
качестве самосознания - рефлексию самого способа жизни, поступков и мыслей
человека. На наш взгляд, основным в концепции личности, предложенной Рубин-
штейном, явилось то, что он, вслед за III. Бюлер, рассмотрел личность не как
обособленную субстанцию, а в специфическом для нее масштабе жизненного пути, его
особом времени и пространстве. Тем самым была преодолена определенная
абсолютизация в трактовке категории и проблемы деятельности: теперь личность
могла рассматриваться не только соотносительно с деятельностью или ее видами, но и
с жизненным путем в целом, в котором деятельность занимает определенное место.
Книга "Бытие и сознание" (1957) представляет собой дальнейшую линию разра-
ботки вопроса о природе психического: здесь проблемы предмета психологии осно-
вываются на философско-методологическом принципе детерминизма. В "Основах"
Рубинштейн связывал определение психики с двумя ее характеристиками - со-
циальной, с одной, и физиологической, с функционированием мозга - с другой стороны.
Неправомерно приписанное Рубинштейну в процессе критики "Основ" авторство
теории "двойной детерминации" заставило его не просто отвергнуть критику, а ос-
мыслить самую проблему детерминации психики.
Как ни парадоксально, штудируя труды А.Д. Александрова, П.Л. Капицы,
А.Н. Колмогорова в физике и математике - в области этих точных наук, Рубинштейн
^Мы бы добавили к этим трем модальность "должен", выражающую необходимость и социальную детер-
минированность личности. Однако, сохраняя последовательность, Рубинштейн определяет здесь именно пси-
хологическую сущность личности.
искал аналоги подходов к природе психического как совершенно уникального явления
и одновременно принадлежащего к всеобщим закономерностям бытия.
Теперь он преобразует самое детерминационное уравнение, посредством которого
природа психики могла бы быть строго закономерно объяснена. Ставшую привычной и
стереотипной причинно-следственную связь он предлагает заменить новой формулой,
звучащей до непонятности просто: "внешнее, преломленное через внутреннее". Сме-
лым методологическим ходом Рубинштейн проводит аналогию между физическими
явлениями, имеющими свои закономерности (и, в частности, в зависимости от изме-
нения температур по-разному реагирующими на эти изменения), и психическими
явлениями, которые онтологически также принадлежат к явлениям бытия, а потому
имеют собственные специфические закономерности, преломляющие воздействия на
них тех или иных условий или причин. Психику он предлагает представить не только
как отражение реальности - она "противодействует" оказываемым на нее воздейст-
виям, сопротивляясь, преобразует их, проявляя свою сущность, относится к ним
избирательно.
В чем заключалась парадоксальность методологического хода Рубинштейна? Зна-
чительная часть психологов, будучи не в состоянии объяснить специфику психического
как высшего уровня организации "материи", сводила его к низшему, а именно -
материальному. Это сведение базировалось на двойных аргументах - философском
утверждении первичности материи, и общепринятом психологическом понимании
объективности как непосредственной данности, т.е. материальности. Рубинштейн,
сближая психику со всеми другими способами существования (организации), правда, не
материи, а бытия^, отвлекаясь, абстрагируясь от ее идеальных характеристик, сбли-
жает ее закономерности с закономерностями любого уровня организации сущего,
которое обнаруживает эти закономерности при взаимодействии с другим сущим.
Формула "внешнее через внутреннее" приобретает специфичность, когда ставится
вопрос о типе закономерностей, которые свойственны, скажем, психофизиологичес-
кому уровню, в отличие от психического уровня организации, а этому последнему - в
отличие от высшего сознательного, личностного уровня. Глубочайший уже для
психологии смысл этой формулы заключался в том, что она позволяла отказаться от
признания исключительной роли социальной детерминации в определении психического
(на чем настаивал ряд психологов и что вполне отвечало идеологии того времени) и
отстоять специфику внутренних, т.е. собственных закономерностей психического.
Проведя определение предмета психологии между "Сциллой и Харибдой" - его
социологизации или физиологизации, Рубинштейн обращается к раскрытию его
собственной "внутренней" сущности. И здесь психическое выступает не только как
преломляющее (согласно своим закономерностям) внешние воздействия, но и как
обусловливающее, т.е. само выступает в качестве причины. Психическое определя-
ется как обусловленное и обусловливающее, т.е. определяющее поступки, поведение
человека и, в конечном итоге, самоопределение личности в мире. Если сравнить с
ранней формулой единства сознания и деятельности, то, согласно ей, сознание лишь
проявляется в другом. В данной формуле сознание рассматривается в двух своих
собственных модальностях - как идеального и как...субъективного. И если в
"Основах" сознание также определялось через двоякую модальность - отражение и
отношение, переживание, но последнее еще не имело своего методологически
эксплицированного, доказательного определения, то в "Бытии и сознании", впервые в
истории психологической мысли, субъективное признается в своем объективном, т.е.
онтологическом, статусе, признается в своем "праве" на существование. Субъектив-
ное перестает трактоваться как производное от объективного, в качестве которого
предлагалось рассматривать высшую нервную деятельность, содержание отражения и
"*В соответствии с этим он называет свою книгу не "Материя и сознание": а "Бытие и сознание" и в связи
с юбилеем ленинского "Материализма или эмпириокритицизма" дает...критику ленинского понимания ма-
терии.
i^ 451
общественные условия существования (Б.М. Теплов), или как только неадекватное,
т.е. не истинное, искаженное отражение.
Эта новаторская трактовка субъективного конкретизируется в труде "Бытие и
сознание", в частности, применительно к общественно-историческим условиям жизни
людей и их психики. Рубинштейн раскрывает здесь эзоповым языком свое
оригинальное понимание предмета исторической и социальной психологии, однако, не
употребляя два последних термина в позитивном смысле [Наст. изд. С. 152-158]. Он
вынужден это сделать столь парадоксальным образом, потому что до 1963 г.
социальная и историческая психология все еще находились в нашей стране под
запретом.
Тезис о принадлежности субъективного субъекту (и потому о возможности его
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |