Тело нежится в приятной истоме. Я медленно зализываю укус на плече, глядя тебе в глаза. Ты уже давно меня не боишься, только улыбаешься.
- Кровожадный мой.
- Ты вкусный. - Я даже не стараюсь сдержать голос, и в нем проскальзывают рычащие нотки. Горло тоже изменилось.
- Я не сделал тебе больно? Прости, я потерял голову. - Он мило краснеет, и я перехожу с плеча на губы.
- Не более, чем я тебе. - Ранка уже затянулась, и я в последний раз прикасаюсь к тому месту губами.
- Это же не последняя наша ночь?
- Я не знаю, малыш, и ничего не могу обещать.
- Зато я тебе обещаю, что не последняя. - Ах, этот юношеский максимализм.
- У нас еще эта не закончилась. Пойдем в спальню.
Тирзен.
Теперь ты спишь, а я смотрю на тебя. Скоро рассвет. В серой утренней дымке ты кажешься очень хрупким. Обычно чуткий сон не прерывается легкими прикосновениями. Совсем я тебя замучил, но оторваться не мог. Сейчас я в первый раз за всю жизнь пожалел, что рожден принцем. Но мне уже не избавиться от этого клейма. Оно не только веточка на генеалогическом дереве, оно въелось в меня. Я ведь даже не подумал о том, чтобы сорвать свадьбу, пойти против воли отца. Я лишь мечтаю увезти тебя с собой. Тайно ли, явно ли. Я понимаю, что это глупость, но все равно планирую.
Я уже ненавижу свою будущую жену. А ведь я еще ее и не видел. Я ненавижу ее отца, поставившего это условие. Я ненавижу всех светлых за высокомерие и расчетливость. Но мне придется жить среди них, улыбаться, говорить комплименты, лицемерить. Да, отец, ты не зря сегодня отправил меня на практику. Я, наверное, должен злиться еще и на тебя, но не могу. Я лучше других знаю, как тяжела твоя ноша. И как трудно тебе далась потеря матери. Ты выдержал. Выдержу и я. И когда-нибудь, неважно, какой ценой, я вернусь. Пусть для этого мне придется превратить жизнь светлых в ад. Пусть для этого мне придется занять их престол. Дроу на Изумрудном троне - это будет хорошая шутка.
***
Солнце светило ослепительно ярко, будто в насмешку над моим помятым лицом. Холодная вода помогла после бессонной ночи, но настроение не улучшила. Я давно не надевал маски, сегодня придется вспомнить это придворное умение. Сирил почти не прикоснулся к завтраку. Он просто наблюдал за тем, как я одеваюсь, расчесываюсь, ем. Признаки перевоплощения прошли лишь утром, когда, стоя перед зеркалом, он сам вернул себе привычный облик.
А за дверями царила суета. Всюду разносили живые цветы, намывали стекла. Прислуга бегала из крыла в крыло, развивая кипучую деятельность. Хотелось забиться куда-нибудь в угол и переждать это безумие. Но нельзя. Я не мог так подвести ни Сирила, ни отца. Время прибытия делегации близилось. Сирил ушел к себе - надевать официальное облачение. Сегодня образ "ледяного Советника" удавался ему как никогда хорошо.
Во время визита орков такого роскошного приема не было. Как же, извечные соперники. Нужно показать наше превосходство. Но и уважение нельзя забывать. Поэтому к нашей мрачной темной красоте добавляли живую зелень. Отец встретил меня спокойным понимающим взглядом. Тема моей свадьбы не поднималась. Тариман тоже явно был в курсе. Он смотрел на меня жалобными глазами побитой собаки: старший брат, а не смог уберечь. Усмехнувшись, я подмигнул ему. Я знал, что мое лицо спокойно, а по глазам прочесть ничего не возможно. Кажется, он удивлен. Все мы когда-то взрослеем.
Хранитель Эленандар зари'Лелунель со своей свитой царственно и неторопливо въехали в главные ворота. В цветах одежд преобладали зелено-золотые. Тонконогие серые лошади гарцевали под наездниками, раздувая ноздри и нервно принюхиваясь к незнакомым запахам. Все в светлых сияло. Неизменно золотистые волосы, такая же золотистая кожа, это же золото в нарядах. Этот цвет был мне уже неприятен. Окинув взглядом личную охрану их правителя, я отметил уровень подготовки, но, все же, наши мечники были лучше. Светлые же больше специализировались на луках. Личные советники Эленендара презрительно морщили носы, оглядывая острые шпили замка и темную красоту камня, из которого он был сложен. Да, это не их воздушно-прозрачное строение. В горах такое просто не выстоит. Владыка же был спокоен, он позволил себе лишь легкую доброжелательную полуулыбку. Глаза отмечали мельчайшие детали. На секунду оценивающий взгляд остановился на мне, но особо не задержался. А я рассматривал мою будущую жену. За спиной второго советника можно было разглядеть хрупкую девичью фигурку. Принцесса оказалась не просто очень молода. Он была еще практически ребенком. Невысокая даже для женщины, с почти белыми волосами, что редкость для светлых, и большими золотистыми, чуть раскосыми глазами. Она оглядывалась с любопытством и толикой страха. Ее глаза остановились на мне. Интересно, она знает, какую судьбу приготовил ей ее отец? Не похоже. Лаари с интересом ребенка разглядывала меня, ничуть не смущаясь тем, что такое пристальное внимание воспитанной девице проявлять не пристало. Вот ее одернула какая-то высокая сухая жердь (вот это идеальная светлая), после чего девчонка стыдливо зарделась и больше от земли глаз не поднимала. А я стоял и понимал, что не смогу вымещать свою боль на этом ребенке. Она точно такая же жертва обстоятельств. И судьба нелюбимой жены будет для нее уже наказанием.
А приветствия шли своим чередом. Я автоматически сказал положенные мне фразы, слегка склонился перед Эленандаром, проигнорировав его равнодушие, и все вошли внутрь. Гостям показывали их покои, чтобы те могли отдохнуть после долгой дороги. На пару часов, до торжественного ужина, я был свободен.
Сирил.
Шерри ждал меня в моих комнатах, как я и просил его накануне. Меня встретили встревоженные глаза.
- Все хорошо. - Я потрепал тигра по холке. - Все хорошо...
Мне нужно было собираться для встречи. Сегодня холодные цвета официального костюма были как никогда кстати. Я долго думал, брать ли с собой Шерри, но в конце решился. Правда, пришлось уговорить его на легкую, символическую цепочку, которую я прикрепил к ошейнику. Котенок фыркал, но терпел.
В холле я встретился с Императором. Он кивнул мне, после чего я занял свое место рядом с его левым плечом. Правая сторона принадлежала Тариману, как наследнику. Кронпринц прятал от меня глаза. Уже знает.
Процессия светлых, как всегда, ослепляла золотом и величием. Я смотрел на белокурых тонких эльфов и не понимал, как мы когда-то могли быть одним народом. По преданию, от первого эльфийского царя осталось два сына. Один светлый, как день, другой - темный, словно ночь. Анарендил и Исилендил. Они были неразлучны с рождения. Но один предпочитал высокие искусства и лук, а второй - поиск могущества и мечи. Потом между ними, конечно, встала женщина. Она выбрала светлого, увлекающегося искусством Анарендила. В Исилендиле взыграла ревность. Он устроил магическую западню влюбленной паре, в которой дева погибла, а ее возлюбленного тяжело ранило. Испугавшись содеянного, Исилендил вымаливал у брата прощение, но тот не простил. По праву первенца, он один занял трон отца, который ранее делил с братом, а того изгнал из Великого леса. С темным братом ушли и его единомышленники. Так разделились эльфы на светлых и темных. Так появились дроу, взявшие себе другое имя, так как Великий лес больше не был им домом. Их приютили суровые горы. На долгие годы изгнанники скрылись в земной тверди, где обрели невиданную мощь в магических поисках и совершенствовании боевого мастерства. Лишь тогда явив себя снова в открытый мир. И никогда больше не было между нашими народами полного мира.
Хранитель Эленандар был невозмутим, хотя светлые впервые вступили в столицу дроу. Но, с его опытом, это не удивительно. Он правит уже более двух тысячелетий. Пока бессменно. И продолжает плодить детей от разных матерей. Вот невесте Тирзена не более ста двадцати. Ребенок еще. Я смотрел на ту, что забрала у меня любимого, но злость не поднималась. Эта девочка ничего не знала, она пешка в руках отца. А вот и мои личные знакомые.
- Советник Нарамакил, рад Вас видеть в здравии, как Ваши раны? - Мой голос выражал холодный интерес. Когда-то я обещал себе вендетту. Его отец убил моего, но умер до того, как я смог ему отомстить. Поэтому какое-то время я пытался уничтожить его сына. Когда я понял, что делаю это больше из привычки, чем из-за клятвы, я простил ему свое горе. Чем, кажется, серьезно оскорбил. Но его чувства меня не касаются. Он прошипел сквозь зубы что-то вроде: "Щенок блудницы", - но достаточно тихо, чтобы нельзя было заметить. Я услышал только благодаря обостренному слуху.
- Напоминают о себе только шрамами. А как Ваша сломанная рука? Не беспокоит в непогоду?
- Какие мои годы. - Нужно было уделять внимание и остальным делегатам, так что, оскалившись друг другу, мы разошлись. Меня преследовало стойкое желание показать ему мои новые клыки, но обошелся я родными. Кстати, у светлых зубы устроены совсем по-другому. Травоядные.
Наконец, гости разошлись по комнатам до ужина. Я нашел Тирзена в конюшне, рядом с его конем.
- Я не могу ее ненавидеть. Я смотрю на нее, и мне ее жалко! - Зеленые глаза смотрели на меня просительно и жалобно.
- Ты и не должен ее ненавидеть. Девочка не виновата. А мне эта ненависть не нужна. Я хочу лишь тебя. - Я не удержался и поцеловал его. Тут мои уши уловили звук удаляющихся шагов; я выругался. - Нас подслушивали.
- Это их дело. А мне скрывать нечего. Они не заказывали принца-девственника. - Я не смог не рассмеяться.
- Смотри, Эленандар испугается за старшего сына и сошлет тебя в какую-нибудь глушь, - Я шутил, но Тирзен отреагировал неожиданно зло.
- О, я с удовольствием попорчу его наследнику... шкуру.
- Не смей даже говорить это? Тебе жить надоело? Тебя же убьют за одни только слова. - Он лишь упрямо сцепил зубы и отвернулся.
- За столом мы будем сидеть напротив друг друга. - Я решил перевести тему.
- Значит, у меня будет возможность приставать к ледяному Советнику. - Он игриво куснул меня в ухо.
- Ну, попробуй. - Я ответил не менее игривой улыбкой.
***
Ужин был потрясающе благообразен и скучен. Длинный стол условно поделили на две части. Во главе каждой сидел правитель. Рядом с ними - дети и советники, дальше - остальные придворные. Мое место было действительно напротив Тирзена. Он строил из себя наивного юношу и громко закидывал меня вопросами о моей боевой практике. Я с трудом сдерживал улыбку, рассказывая о своих "подвигах". Он восторженно хлопал глазами и смотрел мне в рот, от чего очень хотелось его поцеловать. Император терпел. В сущности, мы вели себя нормально. А то, что Хранитель Эленандар будет думать, что в мужья его дочери достанется неразумный юнец - так это его идея. Кстати, прекрасная Лаари тоже внимательно прислушивалась к моим рассказам, пряча вздохи за салфеткой. Но при этом скрывая свой интерес. Наконец, Нарузэ надоело смотреть этот спектакль.
- Эленандар, я попросил своего младшего сына Тирзена показать твоей дочери город и достопримечательности. Поэтому включил его в ее свиту.
- Я согласен с твоим решением. Таким юным созданиям не усидеть все время в четырех стенах. Да и Лаари хотела побольше увидеть.
Тирзен рядом чуть слышно хмыкнул, а старая эльфийка рядом с принцессой сурово поджала губы. Теперь она глаз не спустит с молодого развратника. Кем же еще может быть ненавистный дроу.
Ужин продолжался. Велись ничего не значащие разговоры. Тирзен иногда бросал нарочито заинтересованные взгляды в сторону принцессы. Та краснела. В то же время этот паршивец нагло гладил мои ноги под столом своей ступней. Мне пригодилась вся моя невозмутимость, чтобы сохранить спокойное лицо. После принц подошел к невесте, видимо, сказал какую-то игривую глупость, потому что девушка улыбнулась, а ее охранница сурово сдвинула брови. А я мучился неуверенностью. Я не знал, стоит ли мне сегодня ночевать у принца. Оказывается, он все решил за меня.
- Я решил поддерживать образ глупого ветреного мальчишки. - Он догнал меня в коридоре. - А, значит, мне просто не положено часто ночевать у себя. И, если ты меня не примешь, то я пойду на конюшню или еще куда-нибудь.
Он невозможен. Конечно, мне ничего не оставалось, как смириться, пообещав себе начать отвыкать от его присутствия с завтрашнего дня.
Тирзен.
Утро наступило слишком быстро. Мы так поздно уснули. А мне уже пора к принцессе. Развлекать. А Сирилу - к Императору, исполнять обязанности. Уходить было тяжело. Меня никто не задерживал и не останавливал, но я чувствовал себя, как привязанный к Советнику. Но позавтракать я решил все же тут, а то светлые не только день, но и аппетит испортят. Я был абсолютно прав. Мое появление в гостевых покоях пришлось как раз на середину их завтрака. Перед Лаари стояла какая-то трава в мисочке, в которой она вяло ковырялась. Увидев это, я скривился и даже пожалел несчастную.
- Ваше Высочество, - решил исправлять положение я. - Раз уж вы у нас в гостях, я предлагаю начать знакомство с чужой культурой с нашей традиционной утренней еды.
Я немного преувеличивал. Знакомить принцессу я собирался со своей традиционной пищей. Отец, например, предпочитал завтраки поплотнее. Желательно с мясными блюдами. Но, насколько я знаю, светлые мясо почти не едят. Лаари заметно оживилась, любопытно глядя на меня. Ее придворных дам я решил игнорировать. Пусть себе едят это сено. Кликнув слугу, я попросил принести горячих булочек, молока и меда. Глядя на доставленное великолепие, светлая пораженно распахнула глаза:
- Вы так завтракаете каждое утро?
- На самом деле, это дело вкуса. Я - да. Блюда могут меняться по настроению заказчика... и повара.
- То есть, вы сами решаете, что хотите есть?
- Ну да. - Я не понимал смысла этих вопросов.
- Это удивительно. Наши обычаи предписывают строгое соблюдение списка блюд на каждый месяц и период жизни. Например, беременные женщины могут есть только молочные продукты, тогда как уже родившим молока нельзя.
Я был в шоке. Нет, я был в ужасе. И с этими педантами мне предстоит жить? Что-что, а рацион питания я менять не собираюсь. Придется им терпеть.
- Хм, Ваши обычаи весьма... удивительны. Но, думаю, раз вы на нашей территории, Вы можете себе позволить попробовать наши. - Я мягко улыбнулся девочке. Какое же у нее было детство? Среди этих мегер, без конфет и шалостей.
Она робко отломила кусочек булочки, макнула ее в мед и быстро положила в рот. Такого довольного эльфийского лица я еще не видел. А у светлых, наверно, и не увижу больше. Ее личная жердь попыталась возмутиться:
- Принцесса, что вы делаете. У вас же сейчас зеленый пост. - Лаари испуганно сжалась и взглядом просила у меня помощи.
- Ее отец сам хотел, чтобы она узнала и попробовала как можно больше. Так что, думаю, пост можно отложить.
- Да как Вы смеете...
- Это Вы как смеете. - Я с удовольствием прошипел это прямо в лицо матроне. - Вы понимаете, с кем и как сейчас разговариваете?
О, этот уничижительный взгляд я давно и в совершенстве отрепетировал. Так что старая эльфийка смешалась, скомканно пробормотала извинения и скрылась за спинами остальных. Больше нам не мешали. Лаари послала мне восторженный взгляд. Ох, девочка, девочка, что же с тобой дальше будет?
На последнюю булочку принцесса смотрела с жалобной жадностью, но больше уже есть не могла. Улыбнувшись, я повел ее на прогулку. Сегодня я хотел показать ей главные улицы города и пообедать где-то там же. Но, судя по утренним событиям, визит в таверну придется выбивать с боем.
Я галантно подсадил ее в седло; она опять покраснела. Меня уже начинала раздражать эта ее робость. Но в городе она несколько оживилась под влиянием новых впечатлений и даже робко смеялась моим историям из детства. Мы медленно ехали по широким улицам, я обращал ее внимание на особенно интересные места.
- Ваше Высочество, - обратилась ко мне девушка. - А что, народ не знает Вас в лицо? - Ее вопрос опять выбил меня из колеи.
- С чего Вы так решили?
- Ну, никто не кланяется, не уступает дорогу.
Мне все больше не нравились обычаи светлых, поэтому я хмуро буркнул:
- У нас нет таких обычаев. Простой народ - слуги Императора, но и Император - слуга народа. Головы у нас склоняют из уважения, а не из-за обычаев. - Фраза прозвучала несколько грубо, я решил поправиться и более мягко закончил: - И давайте перейдем на "ты", принцесса. Ведь мы, фактически, равные.
Она смущенно-задумчиво кивнула.
Как я и предполагал, обед в таверне восторгов у свиты не вызвал. В итоге я разозлился.
- Кто против, может ждать нас здесь, под дверью. Пойдем, Лаари. - И я, взяв ее за руку, потянул внутрь.
Хозяин меня довольно хорошо знал. Раньше мы с Тариманом часто сюда захаживали.
- Лорд Тирзен! Рад Вас снова видеть. Все как обычно? - Девушку старичок вообще не замечал.
Я повернулся к принцессе.
- Хочешь мяса? - Она чуть кивнула.
- Да, мне все как обычно. Моей спутнице то же самое, только вино помягче. А еще фруктов. Разных.
Сели мы за столик у окна. Остальные светлые так и не зашли. Что ж, так обед пройдет приятнее. Сена тут все равно не подают. Вскоре симпатичная полукровка принесла нам две порции мясного рагу и остальной заказ. Девчушка стреляла в меня глазами, я ей в ответ подмигнул. Моя спутница снова залилась краской. Глядя, как я с аппетитом расправляюсь со своей порцией, она тоже попробовала кусочек. И ей понравилось. Похоже, вегетарианка она вынужденная. Когда на столе остались только фрукты и вино, в дверь просочилась тонкая фигурка модой эльфийки из сопровождения принцессы. Увидев нас, она начала испуганно пробираться к столику под насмешливые комментарии посетителей. Под конец девушка была уже чуть ли не зеленой.
- Ваше высочество, Мадам просит Вас поторопиться.
- Ничего, подождет, - вместо принцессы ответил я. - А ты садись к нам. Смотри, какие яблоки.
Вручив одно испуганной девушке, я сам с удовольствием впился зубами в другое. А у Лаари опять проснулось любопытство.
- А правда, что у Вас, то есть у тебя, есть клыки? - Я поперхнулся фруктом.
Вместо ответа, плотоядно ощерившись, продемонстрировал те самые клыки. Служанка отшатнулась, принцесса слегка вздрогнула. Я довольно улыбнулся.
Дождавшись, пока девушки справятся со своими фруктами, я прихватил с собой одно крупное зеленое яблоко. Мы пошли на выход. Лаари заметно нервничала.
- Успокойся и сделай вид, что все идет так, как нужно. - Я ободряюще ей улыбнулся. Вроде помогло.
А на улице нас ждала разъяренная мегера в лице той самой Мадам. Опережая ее гневную тираду, я кинул ей яблоко:
- Ловите. Оно не только гармонирует с цветом Вашего лица, но и вкусное. Не сено, конечно, но лучше, чем ничего. - Вокруг раздались сдавленные смешки.
Чтобы не получить в лоб фруктом, эльфийке пришлось его ловить. Потом она быстро отдала его кому-то другому. Я наклонился к уху принцессы и мстительно громко зашептал:
- Вот видите, Лаари, как Ваше окружение принимает мои подарки! - Как ни странно, но мне подыграли.
- Мы же договорились обращаться друг к другу на "ты". - Голосок девушки обиженно звенел. - А с ней я потом поговорю о тонкостях этикета.
Мадам сменила цвет лица с зеленого на красный. Все старательно отводили от нее глаза. Остальной день прошел спокойно. Нам теперь никто не мешал. Я рассеянно что-то говорил, показывал, а сам искал в прохожих знакомый силуэт, родные черты, самые прекрасные на свете глаза.
***
Шли дни. Я проводил все свое время рядом с Лаари. На душе становилось все тяжелее. Все сложнее было улыбаться и строить из себя шута, глупого мальчишку. Мальчишку, которому не важно его будущее, который живет одним днем. Я искал встречи с Сирилом, но он был сильно загружен и избегал меня. Я понимал, что так лучше, так будет легче потом, но сердце просило сказки. А я мог довольствоваться только мельком увиденным силуэтом, парой скользящих движений, подсмотренных из-за угла казарм, а вспоминать, как было раньше, не хотелось. Слишком такие мысли рвали душу.
Сегодня я чуть не сорвался с принцессой. Чуть не накричал. Чуть не назвал глупой девчонкой. Как же я устал от ее вечных вопросов и невинных глаз. Я должен, должен увидеть его, или сойду с ума.
Сирил.
Я делал работу за десятерых. Я возвращался к себе, когда уже падал с ног от усталости. Тогда было легче не думать, не вспоминать. Шерри молчал; за эти дни он ни разу не перекинулся. Он тенью встречал меня в комнатах вечером, мы молча ели и ложились спать. Он грел меня ночью и будил, когда снились кошмары. А они снились мне часто.
Я шел к Тариману, привычно не замечая ничего вокруг, когда меня прижало к стене тяжелое тело, а губы уже терзали поцелуем. Я не мог не ответить, это было слишком нужно мне самому.
- Сирил, я больше не могу. - Жаркий шепот обжигал мне висок. - Я больше не могу строить из себя королевского шута для светлых, улыбаться ненавистным лицам, выглядеть счастливым. Я схожу с ума. Вижу тебя в каждом случайном силуэте. И жду, жду до дрожи, когда этот кошмар кончится, и я проснусь и пойму, что это был сон. Но он все не кончается...
- Тише, тише, пойдем ко мне. Ты выспишься, пока я закончу дела, а потом мы вместе поужинаем, выпьем вина, и все будет казаться уже не таким мрачным.
Я вел несопротивляющегося принца черными ходами к своим комнатам. Там поручил его Шерри, наказав ни при каких обстоятельствах не выпускать. А сам пошел доделывать государственные дела.
Сосредоточиться не получалось: я пропускал адресованные мне вопросы, невпопад отвечал. В результате Нарузэ не выдержал.
- Сирил Ро'Шамин, идите и выспитесь. И чтоб завтра были в порядке. - Он даже не подозревал, что в моей рассеянности виноват не недостаток сна, а его собственный сын.
Вернувшись к себе, я застал принца спящим. Он обнимал несопротивляющегося Шерри, который, увидев меня, тут же спрыгнул с кровати и выскользнул наружу. А я осторожно занял его место. Любимые руки тут же сомкнулись на моем животе. Расслабившись, я уснул. Так спокойно мне не было уже давно.
Чуть раньше.
Мужчина быстро двигался по широкому коридору, совсем не замечая, что его старается догнать хрупкая девушка. Он был поглощен совсем другим. Его цель была впереди. За поворотом. И вот уже две фигуры сплелись в поцелуе у стены. Они не видели и не слышали никого и ничего. Жаркий шепот закладывал уши и помутнял зрение. Они не заметили тонкой тени, которая сначала метнулась обратно за угол, а потом быстро побежала в другую сторону.
***
Окружение принцессы Лаари было обеспокоено. Она отказалась от ужина и с небывалой решительностью и даже злобой выгнала всех из своих комнат. Поговаривали, что она заболела или отравилась очередным запретным блюдом. И никто не мог предположить, что девушка сейчас горько рыдает, переживая первое серьезное разочарование в жизни.
Тирзен.
Я сидел в кабинете отца, слепо глядя в потолок, даже не пытаясь скрыть свое состояние. Я только что узнал, что мне осталось пять дней. А потом наступит конец. Брачные браслеты. Которые не снять ни силой, ни магией. Они спадут только со смертью второй половины. Мы молчали. Все было уже сказано и решено. Я еще раз пообещал себе выдержать, не сломаться. Пора было уходить. Я обещал Лаари составить компанию за обедом. Опаздывать нельзя, девочка и так подозрительно тихая в последнее время. Как неживая. Я поднялся и молча вышел.
В гостевой принцессы не было. Я уже хотел постучать в дверь спальни, как услышал спокойный голос Хранителя Эленандара.
- Твое мнение значения не имеет. Все решено давно. Я специально сообщил тебе только сейчас, давая возможность узнать принца без давления свыше.
- Но отец! Мы же не любим друг друга. - Голос девушки дрогнул.
- Дитя, этим миром правит отнюдь не любовь, а разум и холодный расчет.
Дальше стоять под дверью было опасно. Я аккуратно постучал, одновременно громко позвав принцессу по имени.
- Лаари, уже время обеда. Ты просила зайти за тобой. - Дверь распахнулась, когда я хотел уже стучать еще раз. Открыл ее сам Эленандар.
Я притворно смущенно отступил.
- Простите, Хранитель, я не знал, что Вы тут, иначе не стал бы беспокоить.
Меня окинули равнодушным взглядом.
- Я уже ухожу.
На Лаари было страшно смотреть. Бледная, с трясущимися губами и руками. Она стояла, тяжело оперевшись о спинку кровати. За Эленандаром уже захлопнулась входная дверь. Кажется, мне предстоит самому успокаивать девушку. Кто бы успокоил меня. Я подошел и тронул ее за руку.
- Пойдем обедать, нас ждут уже.
- Ты знал? - Я не стал делать вид, что не понимаю, о чем она.
- Да. Перед вашим приездом сказали.
- Почему ты согласился? - Я рассмеялся ее наивности.
- Ты думаешь, что наше согласие или несогласие играет какую-то роль? Что оно важно на фоне судеб двух народов?
- Но так нельзя!
- Можно, милая, можно. Поверь. - Я нагло развалился в изящном кресле. Сейчас мне даже доставляло удовольствие видеть муку и растерянность на лице девушки.
- Пойдем обедать. Когда-то мой учитель в академии сказал: "Война войной, а обед по расписанию". Очень верное утверждение. Пойдем-пойдем. - Я потянул безвольную принцессу вон из спальни.
***
Огромный зал Храма Всех богов богато украшен белыми цветами. В воздухе плывет легкий, но навязчивый аромат. Присутствующие тихо шепчутся, с интересом поглядывают на нас. Я держу в ладони очень холодную и бледную руку Лаари. Девушка одета в золотистое воздушное платье. На его фоне она выглядит еще бесцветнее. Жрец читает традиционное заклинание единения; повинуясь его словам, две пары браслетов сами поднимаются в воздух, на них появляются руны наших домов, переплетенные в союзе. Я чувствую, как вечные силы этого мира привязывают меня к девушке. Отныне я буду всегда знать, где она находится, в каком состоянии. К этому вторжению в личное пространство придется долго привыкать. По приказу мы поднимаем вверх переплетенные кисти, и браслеты сами защелкиваются на наших запястьях. Мой - широкий, массивный, больше похожий на боевой. И ее - тонкий резной золотой обруч. Вот клетка и захлопнулась.
Сейчас мне нужно быть сильным. Я должен делиться спокойствием еще и с женой. Как же царапает горло это слово. Ее практически трясет. Жрец произносит финальные слова. Я невесомо прикасаюсь к холодным губам. Глаза девушки в страхе зажмурены. Мягко тяну ее сквозь толпу. У самого выхода мой взгляд встречается с родным, сиреневым. Он спокойный, грустный. На лице Сирила блуждает легкая улыбка. Она выделяется на общем фоне либо преувеличенно радостных, либо показательно равнодушных лиц. Вот оно, наше настоящее прощание. Я больше никогда не почувствую теплоту его прикосновения, запах кожи. Он тоже впитывает мельчайшие подробности, запоминая каждую черту. Вдруг я чувствую, как вздрагивает женская рука в моей. Лаари смотрит на нас широко открытыми глазами, и в них ужас. Ужас того, что мы делаем, чем жертвуем. Сирил улыбнулся уже ей.
- Береги его, девочка.
Кивнув мне, он растворился в безликой толпе. Мне предстоял еще торжественный ужин. А завтра мы покинем земли дроу.
Я еще очень долго не увижу родных лиц. И самое родное из них.
Сирил.
Свадебная церемония прошла для меня как в тумане. Я помню, что, вроде бы, не сорвался, что что-то сказал теперь уже жене Тирзена, что почти бегом пробирался к конюшням. А потом был только холодный ветер в лицо с редкими каплями влаги и бешеный стук копыт. Я пытался убежать от черной дыры в сердце, от себя самого. Когда конь подо мной устал и начал спотыкаться, меня догнала рыжая тень. Шерри все же нашел меня, и сейчас бежал рядом длинными плавными прыжками. А потом молча лежал рядом на сырой лесной земле и смотрел на качающиеся кроны деревьев. Обратно мы вернулись только на следующий день поздним утром. Мои ожидания оправдались. Светлые уже отправились домой. Я никого не хотел видеть, поэтому сразу ушел к себе. Спать. Долго. Столько, сколько нужно, чтобы улеглась эта боль. Месяц. Месяц - и я тоже покину эти земли.
***
Каждый годовой цикл, на втором месяце осени, когда листья деревьев укрывают землю багряным ковром, приходит день прошений. В этот день каждый дроу королевства имеет право на одну просьбу к Императору. Когда он обязан выслушать и помочь по мере сил. Традиции священны. И я собирался воспользоваться этим. Но даже они не могли снова соединить меня с Тирзеном.
Тронный зал был полон. Когда подошла моя очередь, я опустится на одно колено перед троном.
- Ваше Величество, я прошу о праве пути.
Жизненный путь дроу очень долог. В нем много обязательств, но есть и несколько нерушимых прав. Это право на жизнь, смерть и дорогу. Ты можешь защищать свою жизнь любыми средствами. Можешь попросить у своего Императора смерти, устав от мира. И можешь требовать право пути. Право уйти с родных земель в бессрочное путешествие. Этим правом пользуются редко. Либо молодые, когда хочется посмотреть мир, либо потенциальные изгнанники, чтобы избежать позора.
В воздухе повисла тишина. Небывалое событие. Успешный и обласканный судьбой Первый Советник просит разрешения уйти.
- Я даю тебе это право. Но ставлю запрет на посещение Великого леса. - Я и не сомневался в этом. - И еще... Твое место будет ждать тебя.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |