Лиза Джейн Смит - Темное воссоединение 6 страница

Глава XI.
Машина скользнула прямо позади одного из полицейских автомобилей, припаркованного прямо на улице. Огни были всюду, отсвечивали синим, красным, янтарным, огни сверкали на доме Беннетов.
- Останемся здесь, - Мэтт словно застыл, и остановился подле Стефана.
- Нет! - Бонни мотнула головой, попыталась схватить его и потянуть назад. Головокружительная тошнота, которую она все еще чувствовала из-за Тайлера, напомнила, как Викки подавляла ее. Но было слишком поздно. Она с самого начала знала, что уже слишком поздно. Мэтт собирался точно так же уничтожить себя.
- Ты останешься Бонни, закрой все двери! Я пойду за ними. - молвила Мередит.
- Нет! Я ненавижу, когда кто-нибудь говорит мне отставаться! - плакала Бонни, борясь с ремнем безопасности, наконец отстегнув его. Она все еще плакала, но не видела все достаточно четко, чтобы выйти из машины, и подойти к дому Викки. Она слышала, что Мередит находится сзади ее+
Все события происходили на заднем фронте: крики людей, крик женщины, потрескивающие голоса полицейских по рации. Бонни и Мередит возглавляли группу людей у задней части дома, у окна Викки. Но что-то явно было не так. Что же? Бонни дико раздумывала над этим, пока они приближались. Явная неправильность того, что она видела, была бесспорна, но все же непонятна. Окно Викки было открыто - но оно просто не могло быть открытым. Среднее стекло таких окон никогда не открывается, думала Бонни. Но как же, в таком случае, могли трепетать зановески, подобно подолу рубашки+?
Но окно было не открыто, а попросту разбито. Стекло лежало на протяжении всей дорожки из гравия, и скрипело под ногами. Оставшиеся черепки были подобны зубам в усмехающемся, полупустом рту. И тут в дом Викки ворвалась полиция.
- Она звала его внутрь!! - кричала Бонни в отчаянной ярости. - Почему она делала это? Почему?
- Оставайся здесь, - ответила ей Мередит, облизывая высохшие губы.
- Прекрати говорить мне это. Я могу перенести это, Мередит. Я безумна, и это - все. Я ненавижу его! - Она схватила Мередит за руку и пошла вперед.
Зияющее отверстие становилось все ближе и ближе. Занавески слегка шевелились. Между ними было достаточное расстояние, чтобы видеть пространство внутри комнаты.
В одно мгновение Мередит отодвинула Бонни за спину и первая посмотрела внутрь. Но было уже неважно. Психические возможности Бонни активизировались и уже говорили ей все об этом месте. Оно походило на кратер, оставленный в земле после падения и взрыва метеора, и было похоже на обугленный скелет леса, после гибели в нем всего живого. Мощь и сила все еще витали в воздухе, но все было закончено. Это место уже было разрушено.
Мередит отпрянула от окна и ее дважды вырвало. Сжимая кулаки с такой силой, что ногти вонзились в ладони, Бонни наклонилась вперед и заглянула внутрь+
Запах ударил ей в ноздри. Влажный медно-красный запах мяса. Она могла почти попробовать его на вкус, это было похоже на случайно прикушенный язык. Стерео играло что-то, но она не могла понять, что, из-за звона в своих собственных ушах. Ее глаза, приспособившиеся к темноте снаружи, видели только красный. Только красный+
Потому что это был новый цвет комнаты Викки. Цвет окиси кобальта исчез. Красные обои, красный утешитель (*не знала, как это перевести*). Красный, безвкусно расплескавшийся поперек этажа беспорядочными пятнами и линиями. Будто некий маленький ребенок получил ковш красной краски и сошел с ума от радости.
Проигрыватель щелкнул, и песня началась сначала. С болью, Боннни осознала, что играло.
Это была песня "Прощай, возлюбленный".
- Ты монстр, - задыхалась Бонни. Боль прошла сквозь ее живот. Ее рука хваталась за оконную раму, все сильнее, и сильнее+ - Ты монстр и я ненавижу тебя! Я ненавижу тебя!
Мередит услышала это и, повернувшись, выпрямилась. Она резко поправила волосы и несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь посмотреть внутрь и надеясь, что она сможет с этим справится+ - Ты ранишь свою руку, - обратилась она к Бонни, - Позволь мне посмотреть.
Бонни даже не поняла, что она схватилась со всей силой в раму с разбитым стеклом. Она позволила Мередит взять свою руку, но вместо того, чтобы позволить ей исследовать ее, повернула ее, и со всей силы сжала холодную кисть Мередит. Мередит выглядела ужасно: темные, застывшие глаза, дрожащие сине-белые губы. Но она все еще пыталась заботится о Бонни, все еще пыталась держать ее.
- Продолжай, - сказала она, пристально глядя на подругу. - Плачь, Мередит. Кричи, если захочешь. Но выпусти это из себя. Сейчас ты не должна быть холодной и держать все это внутри себя. Будет гораздо правильней, если ты отпустишь это прямо сейчас!
Мгновение Мередит молча стояла, подрагивая, но затем покачала головой с ужасающей попыткой улыбнуться. - Я не могу. Только не сейчас. Подойди, позволь мне осмотреть твою руку.
Бонни, возможно, начала бы спорить, но тут Мэтт появился из-за угла. Он пришел в ярость, когда увидел девушек, стоящих там.
- Что вы делаете+? - начал он. А затем увидел окно.
- Она мертва, - резко сказала Мередит.
- Я знаю. - Мэтт напоминал отвратительно сделанную фотографию самого себя, выставленную на всеобщее обозрение. - Они сказали мне. Они производят+ - он остановился.
- Мы не смогли сделать этого. Даже после того, как мы обещали, что ее+ - Мередит так же остановилась. Больше нечего было сказать
- Но полиция поверит нам теперь, - сказала Бонни, смотря на Мэтта, затем на Мередит, благодарная за то, что смогла найти слова, - У них будут вопросы к+
- Нет, - сказал Мэтт. - У них не будет вопросов, Бонни. Поскольку они считают, что это - самоубийство.
- Самоубийство? Они видели эту комнату? Они думают о самоубийстве?? - прокричала Бонни, повысив голос.
- Они говорят, что она была неуравновешенной+Говорят, что она сделала это ножницами+
- О, мой Бог, - сказала Мередит, отворачиваясь.
- Они думают, что, возможно, она чувствовала себя виновной в смерти Сью+
- Но кто-то ворвался в этот дом, - сказала Бонни отчаянно. - Они должны признать это!
- Нет. - голос Мередит был мягок, как будто она очень утомилась. - Посмотрите на это окно. Внешняя часть стекла целая. Кто-то изнутри разбил его.
"И это - как раз то, что также является неправильным во всей этой картине" - подумала Бонни.
- Возможно он вышел наружу, - сказал Мэтт. Они тихо смотрели на друг друга, пораженные.
- Где Стефан? - спокойно спросила Мередит у Мэтта. - Его нет нигде, где кто-либо может увидеть его?
- Нет, как только мы узнали, что она мертва, он вернулся назад. Я пришел, чтобы найти его. Он должен быть где-то рядом+
- Тссс, - шепнула Бонни. Крик позади прекратился. Это был крик женщины. Находясь без движения, они могли слышать слабый голос со стороны почерневших деревьев грецкого ореха в задней части двора.
- +в то время как ты, как предполагалось, следил за ней!
Тон заставил кожу Бонни покрыться мурашками. - Это - он! - сказал Мэтт. - И он - с Дамоном. Пойдемте!
Как только они оказались среди деревьев, Бонни смогла гораздо лучше слышать голос Стефана. Два брата встретились в лунном свете.
- Я доверял тебе, Дамон. Я доверял тебе! - кричал Стефан. Бонни никогда еще не видела его в такой ярости, даже с Тайлером на кладбище. Но это было больше, чем гнев.
- Но ты все же позволил этому случиться! - продолжал Стефан, не глядя на Бонни и остальных, не давая Дамону шанса ответить. - Почему ты ничего не сделал? Если ты слишком боялся, чтобы бороться с ним в одиночку, ты мог бы, по крайней мере, позвать меня! Но ты только стоял там!
Лицо Дамона было твердым, застывшим. Его черные глаза блестели, и сейчас в нем не было ничего ленивого и грациозного, как обычно. Он выглядел столь же непреклонным и твердым, как стекло. Он открыл было рот, но Стефан не дал ему заговорить.
- Это - моя собственная ошибка. Я должен был знать больше. И я действительно знал больше. Они все знали, они предупреждали меня, но я не послушал!
- О, неужели? - Дамон бросил взгляд на Бонни, стоящую дальше остальных. Холод прошел сквозь нее.
- Стефан, подожди, - говорил Мэтт. - Я думаю+
- Я должен был слушать их! - бушевал Стефан. Он, казалось, даже и не слышал Мэтта. - Я должен был остаться с ней! Я обещал ей, что она будет в безопасности - и я лгал! Она умерла, думая, что я предал ее! - сейчас Бонни могла видеть это на его лице, чувство вины разъедало его, подобно кислоте. - Если б я остался здесь+
- То был бы точно так же мертв! - прошипел Дамон. - Это - не один из тех обычных вампиров, с которыми ты уже имел дело! Он сломал бы тебя, как сухую ветвь!
- И это было бы куда лучше!!! - кричал Стефан. Его грудь бешено поднималась. - Я предпочел бы умереть с нею, чем просто стоять рядом и смотреть на это!! Что случилось, Дамон? - он, наконец, смог держать себя в руках, и стал спокоен, слишком спокоен+ Его зеленые глаза лихорадочно горели на его бледном лице, его голос был порочен и ядовит, когда он проговорил: - Ты был слишком занят, преследуя какую-то другую девушку в кустах? Или настолько незаинтерисован в том, чтобы вмешаться?
Дамон ничего не ответил. Он был так же бледен как его брат, каждый его мускул был напряжен и тверд. Волны черной ярости кружились вокруг него, пока он наблюдал за Стефаном.
- А может ты просто наслаждался этим, - продолжал Стефан, шагнув вперед так, чтобы его лицо находилось прямо напротив лица Дамона. - Да, вероятно, так и есть, ты ведь любил это, находясь с другим убийцей. Это действительно было хорошо, Дамон? Он позволил тебе наблюдать?
Кулак Дамона дернулся вперед и он ударил Стефана.
Это случилось слишком быстро для глаз Бонни. Стефан упал назад, его длинные ноги растянулись на земле. Мередит что-то крикнула, а Мэтт подскочил и встал прямо перед Дамоном.
"Храбрый", - думала Бонни, - "но глупый". В воздухе потрескивало электричество. Стефан поднес руку ко рту и ощутил кровь, черную в лунном свете. Бонни качнулась в его сторону и схватила его руку.
Дамон снова двинулся на него. Мэтт отступил перед ним, но не до конца. Он присел на колени около Стефана, затем уселся на пятках и поднял вверх одну руку.
- Достаточно, вы, парни! Достаточно, хорошо? - прокричал он.
Стефан пытался встать. Бонни более твердо обхватила его руку. - Нет! Стефан, нет! Нет! - просила она. Мередит схватила его за вторую руку.
- Дамон, оставь его в покое! Просто оставь его! - проговорил Мэтт резко.
"Мы ведь просто сумасшедшие, что становимся между ними," - думала Бонни. "Стараемся прекратить стычку между двумя разъяренными вампирами. Они же убъют нас, чтобы убрать со своего пути." - Дамон отодвинул Мэтта, словно назойливую муху.
Но он остановился, когда Мэтт все же заблокировал ему путь. В течение бесконечно долгого момента сцена действий оставалась словно замороженной, никто не двигался, каждый был напряжен и застыл в своей позе. Тогда, очень медленно, Дамон расслабился.
Его руки вытянулись и разжались. Он восстановил медленное дыхание. Бонни вдруг поняла, что она задерживала свое собственное дыхание, и вздохнула.
Лицо Дамона было холодным, словно статуя, вырезанная из льда. - Хорошо, это твой собственный путь, - сказал он, и его голос был так же холоден. - Но я покидаю это место. Я уезжаю. И на сей раз, брат, если ты последуешь за мной, я убъю тебя. Обещай - не обещай.
- Я не стану следовать за тобой, - сказал Стефан с того места, где сидел. Его голос прозвучал как будто через толстое стекло.
Дамон подтянул свой пиджак, поправив его. Взглянув на Бонни, но едва ли заметив ее, он отвернулся, чтобы уйти. Но затем снова повернулся и сказал ясно и точно, каждое его слово было, словно стрела, нацеленная на Стефана: - Я предупредил тебя, - сказал он. - О том, кто я такой, и о том, чья сторона победит. Тебе следовало послушать меня, маленький братик. Возможно, сегодня ты сделаешь для себя кое-какие выводы.
- Я сделал вывод о том, чего стоит доверие тебе, - сказал Стефан. - Уходи отсюда, Дамон. Я никогда больше не хочу видеть тебя.
Не произнеся больше ни слова, Дамон повернулся и ушел в темноту.
Бонни отпустила плечо Стефана и закрыла голову руками.
Стефан встал, пошатываясь словно кот, которого держали на руках против его желания. Он отошел на небольшое расстояние от остальных, и отвернулся. Он просто стоял и молчал. Гнев, казалось, оставил его так же быстро, как и настиг.
"Что же нам сказать сейчас?" - Бонни задавалась этим вопросом, ища на него ответ. "Что мы вообще можем сказать?" - Стефан был прав в одном: они предупредили его о Дамоне, а он не послушал. Он, казалось, действительно полагал, что его брату можно было доверять. А потому они все вели себя слегка небрежно, полагаясь на Дамона, потому что это было легко и потому что им требовалась помощь. Никто не привел доводы против того, чтобы Дамон следил за Викки сегодня вечером.
Они все могли бы его обвинить. Но именно Стефан ощущал вину больше других. Она знала, что таилось за его неконтролируемой яростью на Дамона: его собственный позор и раскаяние. Она задавалась вопросом, знал ли Дамон об этом, волновало ли это его? И она задавалась вопросом о том, что же в действительности случилось сегодня вечером. И теперь, когда Дамон уехал, они, вероятно, так никогда этого и не узнают.
Но в независимости от того, что она думала, было хорошо, что он ушел.
них доносились внешние шумы: автомобили, разъезжающие по улице, короткий взрыв сирены, хлопанье дверей. На данный момент, в этой небольшой рощице, они были в безопасности, но они не могли оставаться здесь.
Мередит приложила руку ко лбу, ее глаза закрылись. Бонни перевела взгляд от нее на Стефана, а затем к огням тихого дома Викки за деревьями. Волна истощения прошла сквозь ее тело. Адреналин, поддерживающий ее в течение всего этого вечера, казалось, иссушился. Она уже даже не чувствовала ярости по поводу смерти Викки, только угнетение, боль, и большое, очень большое утомление. Ей было жаль, что она не может залезть в свою теплую кровать и зарыться в одеяло с головой.
- Тайлер Смоллвуд, - сказала она громко. И когда все обернулись, чтобы посмотреть на нее, она продолжила, - Мы оставили его в разрушенной церкви. И он теперь - наша последняя надежда. Мы должны заставить его помочь нам.
Это, кажется, разбудило всех. Стефан тихо обернулся, ничего не говоря и не встречаясь ни с кем взглядом, пока они следовали за ним назад, на улицу. Полицейские автомобили и машина скорой помощи уехали, и они добрались до кладбища без инцидентов.
Но когда они достигли разрушенной церкви, Тайлера там не было.
- Мы оставили его ноги развязанными, - тяжело сказал Мэтт, с гримасой самоотвращения на лице. - Он, должно быть, ушел, однако его машина все еще там. - "Или его, возможно, поймали" - подумала Бонни. На каменном полу не было никакой отметки, которая объяснила бы, что произошло.
Мередит подошла к высокой колокольной стене и присела, зажимая одной рукой нос.
Бонни присела напротив колокольни.
Они потерпели полную неудачу. Все тянулось так долго и прервалось за один вечер. Они все потеряли, и он победил. Все, что они сделали сегодня, закончилось поражением.
И Стефан, она была уверена в этом, большую долю ответственности взваливал на свои плечи.
Она смотрела на его темную, склоненную к груди, голову; он сидел на переднем сиденье машины. Они возвращались к пансионату. Другая мысль промелькнула в ее голове и послала острые ощущения тревоги в ее душу. Стефан был всем, кто мог защитить их теперь, когда Дамон ушел. И если сам Стефан был так слаб и истощен, Бонни прикусила губу, когда Мередит наконец доехала до амбара. Идея уже сформировалась в ее голове. Она была неудобной, даже пугающей, но еще один взгляд на Стефана только укрепил ее решение.
Феррари все еще оставалась позади амбара, очевидно, Дамон оставил машину. Бонни задалась вопросом о том, как он планировал выбраться из сельской местности, но затем подумала о крыльях. Крылья бархатной мягкой, сильной, черной вороны, отражение радуги на блестящих перьях. Дамон не нуждался в машине.
Они провели в пансионате немного времени, но Бонни позвонила родителям и сказала, что проведет ночь у Мередит. Это было ее идеей. И после того, как Стефан поднялся по лестнице в свою комнату, Бонни остановила Мэтта у выхода из пансионата.
- Мэтт? Могу я попросить тебя о помощи?
Он огляделся вокруг, его синие глаза расширились. - Это - ужасная фраза. Каждый раз, когда Елена говорила подобные слова+
- Нет, нет, здесь нет ничего ужасного. Я только хочу, чтобы ты позаботился о Мередит, и проследил, чтобы она спокойно добралась домой. - Она помахала рукой девушке, которая уже шла к автомобилю.
- Но ты идешь с нами.
Бонни через открытую дверь взглянула на лестницу. - Нет. Я думаю, что я останусь на несколько минут. Стефан сможет отвезти меня домой. Я лишь хочу поговорить с ним кое о чем.
Мэтт выглядел изумленным. - Поговорить с ним о чем+?
- Есть кое-что. Я пока не могу объяснить. Ты выполнишь то, что я попросила?
- Но+ о, хорошо. Я слишком утомлен, чтобы волноваться. Сделай то, что хочешь. Увидимся завтра. - Он ушел, расстроенный и слегка недовольный.
Бонни была сбита с толку его отношением. Почему он должен волноваться, утомлен он или нет, о чем она хочет поговорить со Стефаном? Но не было времени, чтобы впустую ломать над этим голову. Она оказалась перед лестницей, и, распрямив плечи, подняла голову повыше.
В светильнике на чердаке не было лампы, и Стефан зажег свечу. Он развалился на кровати, одна его нога свисала вниз, вторая лежала на поверхности, и закрыл глаза. Возможно, он заснул. Бонни на цыпочках подошла к нему и глубоко вздохнула.
- Стефан?
Его глаза открылись. - Я думал, что вы уехали.
- Они уехали. Но я - нет. - "Боже, как он бледен," - думала Бонни. Импульсивно, она перешла сразу к делу.
- Стефан, я подумала кое о чем. С уходом Дамона, ты - единственная преграда между нами и убийцей. Это означает, что ты должен быть сильным, настолько сильным, насколько вообще можешь быть. И, ну, в общем, мне пришло в голову, что возможно+ Ты знаешь+, ты, возможно, нуждаешься в+ - ее голос дрогнул. Подсознательно она начала водить пальцами по рваным ранкам, образовавшимся на ее ладони. Они все еще немного кровоточили в тех местах, где она схватилась за стекло.
Его пристальный взгляд проследовал вниз, остановился на ранах. Затем его глаза метнулись к ее лицу, читая подтверждение в ее глазах. На некоторое время наступила тишина.
Затем он покачал головой.
- Но почему? Стефан, ничего личного, но ты действительно выглядишь не слишком хорошо. Ты не сможешь нам ничем помочь, если просто упадешь в обморок! И+я совсем не стану возражать, если ты возьмешь немного. Я имею ввиду, я ведь не пропущу все, правда? И это не особо сильно мне навредит. И+ - Вновь ее голос затих. Он только смотрел на нее, смущая ее. - Ну почему нет? - потребовала она ответа, чувствуя себя немного ущемленно.
- Потому что, - сказал он мягко, - Я дал обещание. Возможно, не многословное, но - обещание. Я не буду использовать человеческую кровь в качестве питания, потому что это означает использование человека, словно домашнего скота. И я не буду обмениваться ею ни с кем, потому что это означает любовь, и+ - на сей раз он не смог закончить фразу. Но Бонни все поняла.
- И никогда не будет кого-либо еще+? - спросила она.
- Нет. Не для меня. - Стефан был настолько утомлен, что его контроль над собой ускользал, и Бонни смогла увидеть то, что он всегда прятал под маской И снова она видела в нем боль и потребность, настолько большую, что вынуждена была отвести глаза.
Странный, небольшой холодок предупреждения и тревоги сочился сквозь ее сердце. Прежде она задавалась вопросом, сможет ли Мэтт когда-нибудь преобладать в этом смысле над Еленой, и сейчас ей казалось, что да, сможет. Но Стефан+
Для Стефана эта пропасть была огромной. Независимо от того, сколько времени пройдет, независимо от того, что он будет делать, его раны никогда не заживут. Без Елены он всегда будет только половинкой. Живым только наполовину.
Она должна была подумать об этом, сделать что-нибудь, чтобы отодвинуть это ужасное чувство страха. Стефану нужна Елена; без нее он никогда не будет целым. Сегодня вечером он сорвался, он балансировал между напряженным контролем и сильным гневом. Если бы он смог увидеть Елену лишь на минуту, поговорить с ней+
Она пришла сюда, чтобы вручить Стефану подарок, которого он не желал. Но было кое-что еще, чего он действительно хотел, и она понимала, что она единственная в силах дать ему это.
Несмотря на него, она сказала хриплым голосом, - Ты хотел бы увидеть Елену?
Мертвая тишина разлилась по комнате. Бонни сидела, наблюдая за игрой теней на стенах, образовавшейся от вспышек пламени свечи. Наконец, она повернулась, и встретила его взгляд из угла комнаты.
Он тяжело дышал, его глаза были закрыты, а тело стало тугим, словно натянутая тетива. Бонни диагностировала, проверяла его силу, способность бороться с искушением.
Он не мог. И Бонни видела это.
Елена всегда значила для него слишком много.
Когда его глаза снова встретились с ее глазами, они были мрачны, его губы сложились напряженной линией. Его кожа больше не была бледна, она вспыхнула ярким цветом. Его тело все еще было напряжено, но дрожало от нетерпения.
- Это может причинить тебе боль, Бонни.
- Я знаю.
- Ты нашла в себе силы для контроля. И я не могу гарантировать, что смогу защитить тебя от них.
- Я знаю. Как ты хочешь сделать это?
С отчаянием он взял ее за руку. - Спасибо, Бонни, - прошептал он.
Она чувствовала, как кровь приливает к ее лицу. - Все хорошо, - ответила она. На его лице отразилась печаль. Он был великолепен. Эти глаза+ минута, и она вскочила бы к нему на кровать и растаяла. С радостным, агонизирующим чувством собственного достоинства она вырвала свою руку и повернулась к свече.
- Итак, я войду в транс и попытаюсь найти ее, как только мне удастся вступить в контакт, я попытаюсь найти тебя и привлечь к этому+Думаешь, сработает?
- Могло бы, если бы я смог достичь твоего уровня, - ответил он, отвернувшись от нее и сосредотачиваясь на свече. - Я смогу проникнуть в твой разум+Когда ты будешь готова, я почувствую это.
- Хорошо. - Свеча была белой, ее восковые стороны были гладкими. Пламя разгоралось, а затем отступало. Бонни смотрела на него, пока не оказалась далеко от этой комнаты и ее не окружила темнота. Вокруг было только пламя, ничего, кроме пламени. Она входила в пламя.
Невыносимая яркость окружила ее. И она прошла сквозь нее в темноту.
В похоронном бюро было холодно. Бонни с тревогой огляделась вокруг, задаваясь вопросом, как она попала сюда, пытаясь собраться с мыслями. Она была в полном одиночестве, и, по некоторым причинам, это беспокоило ее. Разве здесь не должно быть кого-то еще? Она определенно кого-то искала.
В ближайшей комнате горел свет. Бонни двинулась туда, и ее сердце забилось слишком быстро. Это была комната для посетителей, заполненная высокими канделябрами, и дрожащим белым мерцанием свечей. Посреди комнаты стоял белый гроб с открытой крышкой+
Шаг за шагом, как будто что-то тянуло ее, Бонни приблизилась к нему. Она не хотела заглядывать туда. Не хотела+ Что-то было в этом гробу, ждущем ее.
Вся комната была залита мягким белым светом свечей. Все было в этом сиянии. Но она не хотела смотреть внутрь+
Перемещаясь, как будто в замедленном движении, она достигла гроба, и уставилась на белое атласное покрытие внутри. Там было пусто.
Бонни закрыла крышку, и, вздыхая, прислонилась к нему.
Переферийным зрением она уловила какое-то движение и резко повернулась.
Это была Елена.
- О, Боже, ты напугала меня, - выдохнула Бонни.
- Я думала, что попросила тебя не приходить сюда, - ответила Елена.
Сейчас ее волосы были распущены, спускаясь по ее плечам и вниз, по спине, бледно-золотым пламенем. Она носила тонкое белое платье, которое мягко подрагивало в искусственном освещении. Она напоминала люминесцентную, сияющую свечу. Ее ноги были голы.
- Я пришла сюда для+ - Бонни задумалась, какая-то мысль мелькала на самой грани ее разума, дразня ее. Это была всего лишь ее мечта, она вошла в транс. Она должна это помнить. - Я пришла сюда, чтобы ты увиделась со Стефаном.
Глаза Елены расширились, ее губы чуть приоткрылись. Бонни узнала этот тоскливый взгляд, светящийся непреодолимой болью. Пятнадцать минут назад она видела тоже самое во взгляде Стефана.
- О, - прошептала Елена. Она сглотнула и ее глаза помрачнели. - О, Бонни+, но я не могу.
- Почему нет?
Сейчас в глазах Елены сияли слезы, и ее губы дрожали. - Что, если все изменится+? Что, если он придет, и+? - она прижала ладонь ко рту, и Бонни вспомнила их последнюю встречу+ Бонни встретила взгляд Елены с полным пониманием ужаса.
- Разве ты не видишь? Я не смогу выдержать, если что-то подобное этому, случится, - шептала Елена. - Если он увидит меня такой+, и я не могу управлять тем, что здесь происходит; я не достаточно сильна. Бонни, пожалуйста, не позволяй ему приходить сюда. Скажи ему, как мне жаль. Скажи ему+ - Она закрыла глаза, и по щекам ее побежали слезы.
- Хорошо. - Бонни чувствовала, что сейчас точно так же заплачет, но Елена была права. Она проникла в разум Стефана, чтобы объяснить ему произошедшее, помочь ему перенести это разочарование. Но в тот момент, когда она проникла в его разум, она поняла, что сделала ошибку.
- Стефан, нет! Елена сказала+ - не имело значения. Его разум был более силен, чем ее, и он понял, когда она вступила в контакт, и принял его. Он ощутил суть ее беседы с Еленой, но он не собирался остаться без ответа. Беспомощно, Бонни почувствовала себя отвергнутой, почувствовала, что его разум проникает все дальше в круг света, образованного канделябрами. Она чувствовала его присутствие там, чувствовала, что оно принимает форму. Она обернулась и увидела его, его темные волосы, напряженное лицо, зеленые глаза, жестокие, как у сокола. И затем, зная, что она больше ничего не сможет сделать, она отстранилась, чтобы позволить им побыть наедине.

Глава XII.
Стефан услышал шепот, в котором была нежность и боль.
- О, нет.
Голос, который он уже никогда не надеялся услышать, голос, который он никогда не забудет. Холодок прошел по его коже, и он почувствовал, что его пробирает дрожь. Он повернулся на голос и сразу же обратил на него все свое внимание. Его мысли затуманились, потому что он не мог справиться с тем объемом эмоций, которые нахлынули на него.
Перед глазами все поплыло, он мог видеть только сияние подобное тысяче свечей. Но он не обращал на это внимание. Он чувствовал ее. То же самое присутствие он ощутил в самый первый день, когда прибыл к Феллс-Черч, золотой и белый свет, который сиял в его сознании. Полный холодной красоты, жгучей страсти и яркой жизни. Он ощущал потребность двигаться к этому свету, забывая обо всем на свете.
Елена. Это действительно была Елена.
Ее присутствие заполняло его до кончиков пальцев. Все его страстные чувства, ослепленные от света, были обращены к ней. Ища ее. Нуждаясь в ней.
Тогда она вышла.
Она двигалась медленно и нерешительно. Как будто заставляла себя делать это. Стефан стоял все еще шокированный.
Елена.
Он видел ее, как будто впервые в жизни. Волосы цвета блестящего золота, ниспадающие на ее лицо и плечи подобно ореолу. Безупречная кожа. Стройное, красивое тело, сейчас находящееся далеко от него. Она подняла руку, протестуя.
- Стефан, - шепот дошел до него, это был ее голос. Ее голос, зовущий его по имени. Но в нем звучала такая боль, что он хотел бежать к ней, держать ее и обещать, что все будет хорошо.
- Стефан, пожалуйста+ я не могу+
Он видел ее глаза. Темно-синие, подобно лазуриту, с отблеском золотого. Широкие и влажные, от непролитых слез, в них была боль. От этого его сердце сжалось.
- Ты не хочешь меня видеть? - Его голос был сухим как пыль.
- Я не хочу, чтобы ты видел меня. О, Стефан, он может сделать все, что угодно. Он найдет нас. Он придет сюда+
Облегчение и радость заполнили Стефана. Он едва мог осмысливать ее слова, но это не имело значения. Ведь она же назвала его имя, и этого было достаточно. "О, Стефан", эта фраза объяснила ему все, о чем он так беспокоился.
Он спокойно подошел к ней; Затем поднял руку, чтобы дотронуться до нее. Он видел, как она протестующе откидывала голову, видел, как ее губы двигались, под давлением учащенного дыхания. Он был настолько близко, что чувствовал, как ее кожа пылала от жара, подобно пламени, сияющему через прозрачный воск свечи. На ее ресницах он видел, подобные алмазам, капельки.
Хотя она продолжала трясти головой и возражать, но руки не убрала. Нет, даже когда его пальцы коснулись ее, нажимая на кончики ее пальцев, как будто они были на противоположных сторонах стекла.
И на этом расстоянии ее глаза не могли оторваться от его. Они смотрели друг на друга, смотрели, не отрывая взгляд. Пока она, наконец, не прекратила шептать "Стефан, нет", а только шептала его имя.
Он не мог ни о чем думать. Его сердце выпрыгивало из груди. Ничто не имело значение за исключением того, что она была здесь, и что они были здесь вместе. Он не замечал странного места, его не волновало, что кто-то мог за ними наблюдать.
Медленно, очень медленно, он накрыл ее руку своей, переплетая пальцы, словно переплетая их судьбы. Он поднял другую руку к ее лицу.
Ее глаза закрылись, щека прислонилась к руке. Он чувствовал влажность на его пальцах и услышал смех, исходящий из его горла. Слезы сна. Но они были реальны, и она была реальна. Елена.
Сладость проникла в него. Он стирал слезы своим пальцем с ее лица, и получал от этого столь сильное удовольствие, что оно причиняло боль.
Вся нежность прошлых шести месяцев, все эмоции, которые он держал запертыми в своем сердце, выходили наружу. Он погружался в них. Потребовалось небольшое движение, и он уже держал ее в своих объятиях.
Ангел в его руках, холодный и волнующий, живой и красивый. Существо пламени и воздуха. Она дрожала в его объятиях; тогда, не открывая глаз, она подняла свои губы.
В поцелуе не было ничего холодного. В мыслях Стефана промелькнула искра, которая растворяла и плавила все перед глазами. Он почувствовал, что его самоконтроль растаял, самоконтроль, которому он уделял так много сил, с тех пор как потерял ее. Все в нем дышало свободой, все узлы развязались, все двери открылись. Он почувствовал свои собственные слезы, поскольку прижимал ее к себе, пытаясь объединиться в одно целое. Так, чтобы ничто не могло вновь разделить их.
Они оба плакали, не прекращая поцелуй. Тонкие руки Елены теперь обвивали его шею, каждый дюйм ее тела прикасался к нему, как будто она всецело принадлежала только ему. Он чувствовал соль ее слез на своих губах, и это было для него сладостью.
Он смутно осознавал, что есть еще что-то, о чем он должен думать. Но электрическое прикосновение к ее прохладной коже испарило все другие мысли. Они были в центре огневого вихря; вселенная могла взорваться, крошиться и сжигать дотла всех, о ком он заботился, до тех пор, пока он мог спасти ее.
Но Елена дрожала.
Не только от эмоций, от интенсивности, которая заставляла его голову кружиться и пьянеть от удовольствия. А от опасения. Он почувствовал это в ее мыслях. Он хотел защитить, оградить и лелеять ее, и уничтожить все, что ее пугало. В некотором смятении он поднял лицо, чтобы осмотреться.
- Что это? - Спросил он, слыша голос хищника в своем голосе. - Если это пытается навредить тебе+
- Ничто не может навредить мне. - Она все еще цеплялась за него, немного отклоняясь назад, чтобы изучить его лицо. - Я боюсь за тебя, Стефан, за то, что он может сделать с тобой. И за то, что он может заставить тебя видеть+ - Ее голос дрожал. - О, Стефан, уходи, сейчас, прежде чем придет он. Он может найти тебя, используя меня. Пожалуйста, уходи+
- Можешь просить меня о чем угодно, только не об этом Елена, - сказал Стефан. Убийце придется вырвать каждый его нерв, каждый мускул, чтобы заставить покинуть ее сейчас.
- Стефан, это только сон, - отчаянно сказала Елена, проливая новые слезы. - Мы не можем на самом деле дотрагиваться друг до друга, мы не можем на самом деле быть вместе. Это не правильно+
Стефана это не волновало. Все это не было похоже на сон. Все это выглядело реальным. И даже во сне он не собирался бросить Елену. Никакая сила ни в небесах, ни в аду не могла заставить его+
- Плохая шутка. Сюрприз! - сказал новый голос, которого Стефан никогда ранее не слышал. Инстинктивно, он понял, что это голос убийцы. Охотник среди охотников. И когда он обернулся, он вспомнил то, что сказала Викки, бедная Викки.
Он напомнил ему дьявола.
Дьявола, красивого и белокурого.
Он носил изношенный плащ, как и описывала Викки. Грязный и потрепанный. Он был похож на обычного человека с улицы любого большого города, за исключением того, что он был слишком высок, а его глаза были слишком ясны и проницательны. Электрически синие, подобно морозному небу. Его волосы были почти белы, и стояли ежиком, как будто растрепаны взрывом холодного ветра. Его широкая улыбка причиняла Стефану огромную боль.
- Сальваторе, если не ошибаюсь, - сказал он, сделав поклон. - И, конечно же, красивая Елена. Красивая мертвая Елена. Прибыл, чтобы присоединиться к ней, Стефан? Вы двое были созданы, чтобы быть вместе.
Он выглядел молодым, старше, чем Стефан, но все же молодым. Но он таковым не являлся.
- Стефан, уходи сейчас же - прошептала Елена. - Он не может причинить боль мне, зато тебе может. Он может заставить случиться чему-то, и это будет следовать за тобой из сна.
Рука Стефана только сильнее прижала ее к нему.
- Браво! - мужчина в плаще поаплодировал, оглянувшись, как будто поощряя невидимую публику. Он немного шатался, если бы он был человеком, Стефан подумал бы, что он пьян.
- Стефан, пожалуйста, - шептала Елена.
- Некультурно уходить, не представившись друг другу, - сказал белокурый мужчина. Он подошел на два шага ближе, держа руки в карманах. - Разве ты не хочешь узнать, кто я?
Елена трясла головой, не в отрицании, а в поражении, и опустила голову на плечо Стефана. Он провел рукой по ее волосам, и прижал голову к себе, желая оградить всю ее от этого сумасшедшего.
- Я хочу узнать, кто ты, - ответил он, смотря на белокурого мужчину.
- Не понимаю, тогда почему ты все это время не спрашивал об этом меня лично, - рассуждал мужчина, царапая щеку своим средним пальцем. - А, расспрашивал обо мне других. Я единственный, кто может тебе ответить. Я живу уже долго.
- Насколько? - спросил не впечатленный Стефан.
- Довольно долго+ - пристальный взгляд белокурого мужчины стал мечтательным, как будто он начал вспоминать прошлое. - Я ломал шеи еще, когда ваши предки строили Колизей. Я убивал вместе с армией Александра. Я боролся в троянской Войне. Я стар, Сальваторе. Я, один из Древних. В моих самых ранних воспоминаниях я носил бронзовый топор.
Медленно, Стефан кивнул.
Он слышал о Древних. О них шептали среди вампиров, но никто из тех, кого знал Стефан, не встречал их. Каждый вампир был обращен другим вампиром, в последствии обмена крови. Но давно, очень давно, появились Древние, те, кто не был обращен. Они были теми, с которых все началось. Никто не знал, как они появились, сразу будучи вампирами. Но их Силы были легендарны.
- Я помог уничтожить Римскую империю, - мечтательно продолжал белокурый мужчина. - Они называли нас варварами, и ничего не поняли! Война, Сальваторе! Нет ничего подобного ей. Европа тогда была захвачена. Я решил придерживаться сельской местности и наслаждаться. Странно, ты знаешь, люди никогда не чувствовали себя комфортно рядом со мной. Часто, только взглянув на меня, они крестились и убегали. - Он потряс головой. - Но одна женщина пришла и попросила у меня помощи. Она была девицей в домашнем хозяйстве барона, и ее маленькая хозяйка была больна. Умирала, как она говорила. Она хотела, чтобы я сделал с ней что-нибудь. И так+ - улыбка вернулась к нему и, становилась все шире и шире, - я это сделал. Она была той еще штучкой.
Стефан повернул свое тело так, чтобы Елена была как можно более защищенной от него, и потом, какое-то мгновение, он тоже тряс головой. Он должен был знать, должен был предположить. И так все воспоминания вернулись к нему. Смерть Викки и Сью было его рук делом. Он вспоминал цепь событий, которая закончились здесь.
- Катрин, - сказал он, поднимая голову, чтобы посмотреть на мужчину. - Ты, вампир, который обратил Катрин.
- Спас ее жизнь, - поправил белокурый мужчина таким тоном, как будто Стефан сглупил на уроке. - Которую твоя маленькая возлюбленная забрала с собой.
Имя. Стефан пытался вспомнить имя, зная, что Катрин когда-то его упоминала. Он мог слышать слова Катрин в своих мыслях "+я проснулась посреди ночи, и увидела мужчину, которого привела моя горничная, Гудрен. Я испугалась. Его звали Клаус, я слышала, что люди в деревне говорят, что он злой+"
- Клаус, - белокурый мужчина сказал мягко, как будто с чем-то соглашаясь. - Именно так она называла меня. Она возвратилась ко мне после того, как два маленьких итальянских мальчика бросили ее. Она сделала для них все, обратила их в вампиров, подарив им вечную жизнь, а они просто бросили ее. Очень странно.
- Все было не так, - сквозь зубы выдавил Стефан.
- А еще более странно то, что она никогда не брала верх над вами, Сальваторе. Особенно над тобой. Она всегда была между вами. Я пытался вызвать у нее чувства ко мне, но у меня так ничего и не получилось. Возможно, мне следовало просто убить ее, я не знаю. Но за это время я привык, что она всегда рядом. Она никогда не была самой яркой. Но она была хорошенькой, и знала, как развлечься. Я показал ей, как можно наслаждаться убийством. В конечном счете, она немного рехнулась, ну и что с того? Я не хотел, чтобы она стала такой.
В сердце Стефана больше не было и частички любви к Катрин, но он понял, что все еще ненавидит мужчину, который сделал ее такой, какой она была к концу своей жизни.
- Люблю ли я развлекаться? - Клаус ткнул себя в грудь, словно в неверии. - Ты уничтожил Катрин, хотя это скорее заслуга твоей маленькой подружки. Прямо сейчас, она является пылью. Едой червей. Но твоя крошка, к сожалению, вне моей досягаемости. Ты находишься в высшем мире, разве это не странно, Елена? Почему ты не здесь с нами?
- Если бы я только могла, - прошептала Елена, подняв голову и бросив на него ненавистный взгляд.
- О, это хорошо. А пока мне хватит и ваших друзей. Сью была такой сладенькой девочкой. - Он облизнул губы. - А Викки была привлекательной. Тонкое тело, все при ней. Она больше напоминала девятнадцатилетнюю, чем семнадцатилетнюю.
шагнул вперед, но Елена его поймала.
- Стефан, не делай этого! Это его территория, он ею управляет. А его Сила намного больше наших.
- Точно. Это, моя территория. Нереальность. - Клаус вновь усмехнулся своей странной злобной усмешкой. - Где совершенно бесплатно осуществляются ваши самые жуткие кошмары. Например, - сказал он, взглянув на Стефана, - Какой бы ты хотел увидеть свою возлюбленную в ее настоящем обличье? Без косметики? - Елена издала мягкий звук, похожий стон. Стефану показалось, что она напряглась.
- Сколько времени прошло с тех пор, как она умерла? Примерно шесть месяцев? Знаешь, что происходит с телом, когда оно лежит под землей в течение шести месяцев? - Клаус снова облизнул губы, как собака.
Теперь Стефан все понял. Елена задрожала и, согнув голову, пыталась от него отойти, но он только сильнее прижал ее к себе.
- Все в порядке, - он сказал ей мягко. И обратился к Клаусу:
- Ты забываешься. Я не человек, который боится темноты и трясется от вида крови. Я знаю о смерти, Клаус. Она не пугает меня.
- Да, но разве она тебя не волнует? - Голос Клауса понизился и прозвучал низко и словно опьянено. - Разве это не возбуждает? Зловоние, гниль и жидкости разлагающейся плоти? Разве это не приводит в восторг?
- Стефан, позволь мне уйти. Пожалуйста. - Елена дрожала, отталкивая его своими руками и все время отворачивая голову, чтобы он не мог увидеть ее лицо. Ее голос звучал так, будто она плакала. - Пожалуйста.
- Единственная Сила, которая здесь у тебя есть, это сила иллюзии, - сказал Стефан Клаусу. Он держал Елену рядом с собой, прижимаясь щекой к ее волосам. Он чувствовал изменения в теле, которое он держал. Волосы под его щекой, стали жестче, а кожа поморщилась.
- У некоторых под землей загар остается прежним, - уверил его Клаус, яркие глаза словно усмехались.
- Стефан, я не хочу, чтобы ты смотрел на меня+
Все еще смотря на Клауса, Стефан мягко отодвинул жесткие белые волосы и погладил лицо Елены, игнорируя грубость, которую он чувствовал на пальцах.
- Но конечно в основном тело только разлагается. Ты теряешь все: кожу, плоть, мускулы, внутренние органы, все это уходит в землю+
Тело в руках Стефана истощалось. Он закрыл глаза и стал более напряженным из-за ненависти к Клаусу, сжигающей его. Иллюзия, это все только иллюзия+
- Стефан+ - он услышал сухой шепот, слабый как будто кто-то медленно рвал бумагу. Этот звук висел в воздухе с минуту, а затем исчез, и Стефан провел рукой по груде костей.
- Наконец все заканчивается вот так. Более двухсот отдельных частей. Их можно с легкостью перенести куда захочешь+ - С другой стороны помещения послышался странный скрип. От белого гроба начала отъезжать крышка. - Почему ты не делаешь почестей, Сальваторе? Помести Елену туда, где ей самое место.
Стефан, колеблясь, опустился на колени и посмотрел на стройные белые кости в его руках. Это была иллюзия, Клаус просто управлял сном Бонни и показывал Стефану то, что хотел. Он действительно не мог навредить Елене, но сильная защитная ярость в Стефане не могла признать это. Тщательно, Стефан положил хрупкие кости на землю, мягко к ним прикасаясь. Его губы скривились в презрении, когда он взглянул на Клауса.
- Это не Елена, - сказал он.
- Разумеется она. Я узнал бы ее где угодно. - Клаус раскинул руки и продекламировал, "я знал женщину, даже кости ее были прекрасны+"
- Нет. - Пот стекал каплями со лба Стефана. Он закрылся от голоса Клауса и начал концентрироваться, сжав кулаки, от напряжения у него вздымались мускулы. Борьба с Силой Клауса походила на выталкивание валуна на гору. Но там, где якобы лежала Елена, тонкие кости начали дрожать, и слабый золотой свет засиял вокруг них.
- "Одежда, кости и пучок волос+ дурак, он назвал их красивой леди+"
Свет мерцал, и кости, словно танцуя, соединялись вместе. Тепло и золото поселилось в них, обволакивая их. Кости поднялись в воздух. Затем появилась невыразительная форма из тусклого света. Пот скатился до глаз Стефана, и он чувствовал, будто его легкие сейчас взорвутся.
- "Глина лежит неподвижно, а кровь нет+"
Волосы Елены, как длинное и шелковистое золото, ниспадали по пылающим плечам. Сначала форма Елены была размытой, но затем полностью зафиксировалась, сформировалось лицо. С нежностью, Стефан восстановил каждую деталь. Маленький нос, губы, похожие на лепесток розы. Белый свет циркулировал вокруг фигуры, создавая тонкое платье.
- "И трещина в чашке открывает дорогу к земле мертвых+"
- Нет. - Голова Стефана кружилась, он чувствовал, как последняя волна Силы сошла с него. Воздух входил, поднимая грудь фигуры, затем глаза, синие как лазурит, открылись.
Елена улыбнулась, и он чувствовал пламя ее любви, направленное на него.
- Стефан.
Она приподняла подбородок, как гордая королева.
Стефан обратился к Клаусу, который сейчас был абсолютно безмолвен.
- Вот она, - отчетливо сказал Стефан, - это Елена. А не тот пустой скелет, лежащий на земле. Вот она, Елена, и что бы ты не делал, ты этого не изменишь.
Он протянул руку, Елена взяла ее и ступила к нему. Когда они коснулись он, почувствовал какой-то толчок, и ее Силы потекли в него. Они стояли рядом, напротив белокурого мужчины. Стефан еще никогда в жизни не чувствовал себя настолько сильным и непобедимым. Клаус просто пялился на них секунд двадцать, а потом словно обезумел.
Его лицо исказилось от ярости. Стефан почувствовал могущественные волны злой Силы, которые разбивались об него и Елену, он использовал всю свою Силу, чтобы сдерживать их. Водоворот темной ненависти пытался их разлучить, воя на всю комнату, уничтожая все на своем пути. Потухшие свечи летали в воздухе, будто захваченные торнадо. Сон разрушался вокруг них.
Стефан цеплялся за руку Елены. Ветер трепал ее волосы, которые хлестали ей в лицо.
- Стефан! - Кричала она, надеясь, что он ее услышит. Он разобрал ее голос в своих мыслях.
- Стефан, слушай меня! Тебе нужно кое-что сделать, чтобы остановить его. Тебе нужна жертва, Стефан, найди одну из его жертв. Только жертва знает+
Шум был невыносимым, как будто все вокруг, даже пространство и время рвалось на части. Стефан почувствовал, как руки Елены оторвались от него. С криком отчаяния, он потянулся за ней, но ничего не почувствовал. Сила Клауса высушила его, и он больше не мог держаться в сознании. Тьма поглотила его.
Бонни все видела.
Это было странно, но как только она отступила, позволив Стефану подойти к Елене, то физически перестала существовать во сне. Как будто она больше не была актером, но действие на сцене все еще продолжалось. Все что она могла делать, это наблюдать.
Под конец она испугалась. Ей не хватало сил, чтобы удерживать сон, и, наконец, все взорвалось, выбросив ее, назад в комнату Стефана.
Он лежал на полу, словно труп. Очень бледный. Но когда Бонни тащила его, пытаясь положить на кровать, его грудь вздымалась, и она слышала, что он задыхается.
- Стефан? С тобой все хорошо?
Он дико осмотрелся, как будто хотел что-то найти.
- Елена! - начал он, но затем остановился, поскольку к нему постепенно возвращались все воспоминая.
Его лицо скривилось. Бонни с ужасом подумала, что он собрался плакать, но он только закрыл глаза и опустил голову в свои руки.
- Стефан?
- Я потерял ее. Я не мог сопротивляться.
- Я знаю. - Бонни немного понаблюдала, а затем, собрав всю свою храбрость, встала на колени рядом ним и коснулась его плеча. - Я сожалею.
Его голова резко поднялась, зеленые глаза казались сухими, но настолько расширенными, что выглядели полностью черными. Его ноздри колыхались, а губы раскрылись в оскале.
- Клаус! - Выплевывал он, будто проклятие. - Ты видела его?
- Да, - отступая, сказала Бонни. Она сглотнула. - Он сумасшедший, правда?
- Да. - Стефан встал. - И его нужно остановить.
- Но как? - Наблюдая за Клаусом, Бонни была более испуганная и менее уверенная, чем когда-либо.
- Что может остановить его, Стефан? Я никогда раньше не чувствовала такой колоссальной Силы.
- Но разве ты не+ - быстро обратился к ней Стефан. - Бонни, разве ты не слышала, что Елена сказала в конце?
- Нет. Что ты имеешь в виду? Я ничего не слышала; в то время ревел бушующий ураган.
- Бонни+ - Взгляд Стефана был устремлен куда-то вдаль, и он говорил как будто сам с собой. - Это значит, что он, вероятно, также этого не слышал. А если он не знает, то не сможет нас остановить.
- От чего? Стефан, о чем ты говоришь?
- От поисков жертвы. Послушай, Бонни, Елена сказала что, если мы найдем выживающую жертву Клауса, то сможем найти способ остановить его.
Бонни пыталась все это осмыслить в своей голове.
- Но+ почему?
- Потому что вампиры и их добыча, обмениваются своими мыслями, в то время как обмениваются кровью. Таким образом, иногда донор может узнать что-нибудь о вампире. Не всегда, но порой такое бывает. Именно это, должно быть, и случилось, и Елена узнала об этом.
- Очень, очень хорошо, - если бы не одна маленькая деталь, - едко сказала Бонни.
- Пожалуйста, скажи мне, кто на земле пережил нападение Клауса?
ожидала, что Стефан будет поражен, однако он таким не был.
- Вампир, - просто сказал он. - Человек, являвшийся жертвой для Клауса, но, тем не менее, ставший вампиром. Пока они обменивались кровью, они обменялись и мыслями.
- О. Ого. Так+ если мы сможем найти вампира, которого он обратил+ но где?
- Наверное в Европе. - Стефан начал шагать по комнате, его глаза сузились. - У Клауса длинная история, и некоторые из созданных им вампиров должны быть там. Мне, вероятно, придется отправиться на их поиски.
Бонни была крайне встревожена.
- Но Стефан, ты же не оставишь нас. Ты не можешь!
Стефан остановился, посреди комнаты, и очень долго стоял. Тогда, наконец, он обернулся, чтобы встать перед ней.
- Я не хочу, - спокойно сказал он. - И мы сначала попробуем найти другое решение, наверно, стоит опять пообщаться с Тайлером. Я подожду неделю, до следующей субботы. Но, скорее всего, мне придется вас оставить, Бонни. Ты же знаешь, я ничего не могу с этим поделать.
Повисла долгая тишина.
Бонни боролась со слезами в глазах, которые хотели выплеснуться наружу. Она не ребенок, и сейчас докажет это, раз и навсегда. Она ответила на пристальный взгляд Стефана и медленно кивнула.

Дата добавления: 2015-10-21