институтами (политикой, государством, бизнесом
и т. п.), то сегодня вся система отношений не может
рассматриваться вне и независимо от интеграционных
процессов, характеризующих динамику промышленно
развитых стран. Речь идет о политической интеграции,
о глобализации экономики (а соответственно, об интернационализации
антиглобалистских движений), о новых
рисках научного развития, непредсказуемые последствия
которых могут угрожать не только государствам,
но и каждому отдельному человеку
Динамика общей ситуации корректирует и особенности
ее отражения в предмете социологии науки.
Наука и политика
•
В традиционном национальном государстве под
научной политикой понималась в первую очередь система
и институты принятия решений о стратегии
развития научно-технического комплекса страны, а
также действия по практической реализации этих решений.
Вся эта деятельность, за минимальными исключениями,
располагалась в зоне бюрократической
Наука как социальный институт
рутины и, как правило, мало касалась собственно политического
процесса (борьбы за власть, голоса избирателей).
Наука воспринималась лишь как одно из
средств реализации военной, экономической и других
направлений политики, впрямую связанных с перспективностью
партийных программ. Свою роль играла
наука и в международной политике, оказывая существенное
влияние на престиж государства и подкрепляя
его державные амбиции.
Радикальное изменение ситуации заключалась в том,
что современная научная политика во все большей мере
становится политикой публичной. Расходы на науку,
направления и формы ее развития, ее участие в жизни
общества, — все это становится предметом обсуждения
и непосредственно влияет на электоральные перспективы
отдельного политика или политической партии.
Все большую роль в этих процессах начинает играть
общественный контроль развития науки и использования
ее достижений. Соответственно, жизненно важным
для политики становится постоянный мониторинг
отношения населения к науке вообще, к отдельным
направлениям ее развития, к ее участию в других процессах
(развитии образования, экономической структуры
общества, инновационного процесса). Для этой цели
политики вместе с научным сообществом постоянно
проводят массированное изучение общественного мнения
о науке. В странах Европейского Союза этим регулярно
занимается служба «Евробарометр», в США —
ряд не менее известных институтов изучения общественного
мнения. Эти обследования проводятся в тесном
взаимодействии с институтами научного сообщества,
а их результаты широко обсуждаются.
Научное сообщество и общественные движения
Взаимоотношения в треугольнике «государство —
научное сообщество — общественные движения» прошли
длительный и болезненный процесс «отстройки».
Поначалу научная политика формировалась без обращения
к общественному мнению. Предпринимались
Некоординированные, малоэффективные попытки 351
Тема Б
противодействовать острой реакции общества на факты,
когда развитие науки и технологии приводило к
явно нежелательным последствиям (чернобыльская
катастрофа, Арал, энергетическая катастрофа в США
и другие случаи бедствий, явно связанные с несовершенством
современной науки и техники или с политической
безответственностью использования их достижений).
Реакция сводилась к замалчиванию фактов;
пропагандистским кампаниям, которые должны были
доказать общественности единичность, случайность
катастроф; политизации подобного рода инцидентов.
В целом такая политика привела к результатам
прямо противоположным желаемым. Общественные
движения, инициированные отдельными событиями
или общим ухудшением ситуации, которое так или
иначе связывалось с последствиями научно-технического
развития, приобретали откровенно конфронтационный
характер. Они быстро политизировались и часто
превращались в значительную деструктивную силу.
Все это заставило искать новую стратегию, в поиске
которой государство и политики обратились к научному
сообществу, которое также оказывалось «потерпевшей
стороной», принимая не всегда заслуженные
упреки общества и страдая от последствий неуклюжих
действий государственной бюрократии.
Постепенно сформировалась стратегия взаимодействия
с общественными движениями. В ее основе лежит
«асимметричный ответ» на вызов, который эти
движения бросают институтам власти и инновационному
сообществу. Эта стратегия исходит из предположения
о возможности наихудшего варианта развития
событий, когда продуктивный диалог с отдельными
общественными движениями оказывается вообще невозможным
из-за преобладания в них иррационального
элемента.
Готовиться нужно не к полемике с сектантами, а к
«отсечению» ослепленных эмоциями или увлеченных
харизматическим лидером членов движения от основной
массы вполне здравомыслящих и ориентированных
на рациональные оценки людей. Поэтому научная
политика должна исходить из реалистического пред
Наука как социальный институт
ставления о том, что знает о науке обычный здравомыслящий
человек, какие научные факты ему известны
и насколько он знаком с научной методологией. Эти
представления подвергаются интенсивному социологическому
и социально-психологическому анализу,
результаты которого используются для повышения
конструктивности диалога и широко применяются при
формировании и модификации научной политики.
Следующим шагом стало создание условий для преобразования
общественных движений в политические
партии (партия «зеленых», к примеру) и вовлечения их
в полноценное участие в политическом процессе, где
они представляют определенную социальную группу.
В целом же научная политика постепенно начинает
строиться так, чтобы привить обществу осознание того,
что риск, связанный с развитием науки и техники, неотделим
от ее достижений. Общественность должна быть
информирована о самой природе научного знания, не
только о достижениях, но и органических слабостях
научного метода, который не является абсолютным, и о
природе технических решений, которые даже в самом
лучшем случае оптимальны только с точки зрения ограниченного,
заведомо неполного набора критериев.
Придется свыкнуться с мыслью, что блага, которые
несет с собой развитие науки и техники, являются относительными.
Но и развитие инновационного комплекса
не является стихийным, неизбежным процессом. Общество
может регулировать этот процесс и, в конечном
счете, за ним остается выбор, финансировать ли новые
достижения инновационного комплекса и связанный с
ними новый уровень благосостояния и новый уровень
риска, или отказаться от каких-то направлений поиска.
Наука и бизнес
Активная позиция научного сообщества и признание
его институтов полноправным субъектом процесса
управления наукой кардинально изменили отношения
между наукой, государственной властью и бизнесом,
а тем самым и представления о движущих силах
экономического развития.
12 Лебедев С. А.
Тема G
Потребность в подобных изменениях выяснилась
еще в 70-х гг. XX в. отнюдь не в связи с управлением
наукой. Речь шла о поиске новых путей освоения высоких
технологий. Традиционная система «внедрения
инноваций», при которой от появления плодотворной
научной идеи до разработки основанного на ее использовании
конкурентоспособного рыночного продукта
проходит 12—15 лет, оказалась в новых условиях совершенно
неэффективной. За это время сменялись
целые поколения технологий, а прогнозировать изменение
рыночной конъюнктуры на такие периоды не
удавалось, как не удается и сегодня. В результате резко
повышался уровень риска для корпораций, работающих
в самых передовых и важных, в том числе и для
безопасности государства, областях. Государство тоже
не могло взять этот риск на себя, снижая тем самым
уровень конкуренции и подвергая серьезной опасности
всю бюджетную политику.
После длительных поисков и экспериментов удалось
выяснить, что наиболее перспективный путь —
передача основной части инновационного процесса и
связанного с этим коммерческого риска самим ученым,
точнее, тем из них, кто был на это согласен. Ученыебизнесмены
получали серьезные преимущества — они
могли более оперативно следить за развитием исследований
в своей области и, соответственно, быстрее
конкурентов реагировать на изменения ситуации.
Потребовались серьезные изменения в законах об
интеллектуальной собственности, позволявших авторам
инноваций их коммерческое использование. Была
скорректирована налоговая и кредитная политика, стимулирующая
развитие мелкого и среднего инновационного
бизнеса, так называемых «венчурных» фирм.
Скажем сразу, уровень риска для каждого владельца
фирмы остался по-прежнему высоким. Примерно
75 — 80% венчурных фирм разоряются в первые же годы
своего существования. Остальные фирмы встраиваются
в общую структуру экономики, продавая свои продукты
крупным корпорациям, государству или конечным
потребителям. И лишь единицы типа «Майкро
354 софт» вырастают в крупные корпорации.
Однако новая схема распространения инноваций
оказалась успешной в главном — интервал между научной
идеей и появлением конечного продукта был
сокращен в среднем до 3 — 4-х лет, а значительная часть
риска была распределена между тысячами мелких
предпринимателей. Существенно повысился уровень
конкуренции.
Экономические результаты оказались столь впечатляющими,
что сегодня, к примеру, во всех развитых странах
проблема инноваций формулируется только в терминах
программ «развития инноваций и малого научного
бизнеса». Возросло и общее доверие бизнеса к науке.
Не менее значительными были и структурные из
менения в отношениях между наукой, производством
и бизнесом в сфере высоких технологий. Разорение
венчурных фирм постоянно пополняет рынок труда
наиболее дефицитной категорией работников — квали
фицированными специалистами, имеющими опыт ра
боты как в науке, так и в бизнесе. Подавляющее боль
шинство из них либо возвращается в прикладные ис
следования, либо уже в качестве наемных менеджеров
и консультантов приходит в крупные корпорации.
Новые вызовы
.
.
h
В краткой сводке достижений науки за скобками
остаются десятилетия труда сотен исследователей,
трудности, мучительные поиски и драматические неудачи,
которых всегда на порядок больше, чем успехов.
Более того, на каждой стадии работы ее участники
совсем не уверены в том, что верный путь, во-первых,
вообще существует, а во вторых, что его выбрали именно
они, а не их соперники. А если речь идет о судьбах
человечества, то к этой драме идей добавляется и огромная
личная ответственность: «Кто, если не я?»
Эти особенности поведения профессионального
сообщества особенно отчетливо видны в ситуациях с
открытым финалом. В отличие от общественных движений
и политиков ученые еще три десятилетия назад,
после первых успешных опытов по генной инженерии
и ряду других направлений медико-биологичес
12*
Н| Тема в
ких исследований с тревогой отмечали, что отдаленные
последствия генно-инженерных манипуляций практически
невозможно предсказать с достаточной надежностью.
Ситуация полностью выходит из-под контроля
при массовом использовании генетически модифицированных
продуктов (ГМП).
Крайняя болезненность ситуации заключалась в
том, что объектом дискуссии явилось ограничение деятельности
по достижению главной цели науки — интенсивному
пополнению массива научного знания.
Потенциальная опасность направленного вмешательства
в генетические механизмы, равно как и готовность
власти и бизнеса широко использовать результаты
такого вмешательства были очевидны и авторам открытия,
и их коллегам из различных отраслей науки. Столь
же очевидной была неготовность профессии к решениям
и действиям в столкновении с проблемой.
Первое решение — использовать опыт физиковядерщиков,
объявлявших в свое время мораторий на
исследования в области ядерных вооружений, пока не
будет обеспечен соответствующий контроль со стороны
сообщества. Попытка реализовать это решение —
мораторий, объявленный рядом крупнейших специалистов
в 1970-х гг., — принесла неожиданные и шокирующие
результаты. Работы по биотехнологиям, которые
проводились небольшими коллективами на относительно
компактном оборудовании, не только не были
свернуты, но, наоборот, стали интенсивно развиваться
за счет притока молодых, не слишком разборчивых в
средствах, исследователей. В то же время наиболее
авторитетная часть профессионального сообщества,
соблюдая мораторий, фактически отказалась от контроля
над развитием этой области.
Все эти годы сообщество подвергалось массированному
давлению со стороны бизнеса (производители
с/х продуктов и фармацевтические корпорации) и
ряда общественных организаций, аргументы которых
выглядели куда как убедительно. Ученых обвиняли в
том, что они, опираясь на неясные предчувствия и
гипотетические опасности, препятствуют борьбе с
О реальными проблемами: недостатком дешевого продо
Каука как социальный институт
вольствия для сотен МИЛЛИОНОВ голодающих и дефицитом
эффективных лекарств против смертельных болезней.
Когда такие, сами по себе убедительные, аргументы
подкрепляются сотнями тысяч долларов на рекламные
и PR-кампании корпораций, спорить с ними оказывается
очень непросто.
Таким образом, попытки научного сообщества непосредственно
воздействовать на процесс принятия
решений успехом пока не увенчались. После долгих
поисков был избран другой, традиционный путь —
усиление информационного контроля исследований
и экспертизы ситуации в целом. Для этого впервые
в истории науки сделана беспрецедентная попытка
консолидированной акции научного сообщества для
ускорения информационного обмена. По инициативе
крупнейших специалистов тысячи исследователей,
работающих в биомедицинских исследованиях,
выдвинули ультимативное требование издателям
научных журналов по этой тематике. Учитывая огромное
общественное значение современного этапа
в развитии биомедицинских наук, его влияние на
будущее человечества, ученые потребовали открытого
доступа ко всем публикациям через сеть Интернет.
Ученые выразили готовность обсудить с издателями
возможности компенсации их расходов, однако
заявили, что готовы с сентября 2001 г. прекратить все
виды сотрудничества с журналами (публикацию собственных
статей, участие в работе редколлегий, редактирование
и рецензирование рукописей и т. п.),
издатели которых откажутся выполнить данное требование.
Не менее интересна и реакция издателей. Редактор
«Nature» — одного из самых престижных научных
журналов — в ответ на ультиматум ученых объявил, что
отныне обязательным требованием к авторам статьи
станет указание на источники финансирования исследований.
Если при этом обнаружится, что исследование
выполнено по заказу одной из заинтересованных
корпораций, редакция оставляет за собой право отказаться
от публикации и известить соответствующее
научное общество о мотивах отклонения. Таким обра- 357
Тема В
зом, обе стороны конфликта с разных позиций работают
на интересы общества.
Наряду с этим новый толчок получили исследования
по биоэтике, были внесены соответствующие дополнения
в уставы целого ряда профессиональных обществ
и кодексы поведения их участников (именно в ряде
биомедицинских наук такого рода писаные кодексы
существуют), а главное, формируется серьезная база для
взаимодействия между научным сообществом, государственными
институтами, представительной властью,
бизнесом и общественными организациями. Иными
словами, используется весь арсенал инструментов, которыми
располагает демократическое общество для
обсуждения жизненно важной проблемы и контроля за
принятием решений при любом развитии ситуации.
И сегодня, когда трагический смысл слова «необратимость
» в связи с клонированием человека постепенно
начинают чувствовать даже политики, подобное
взаимодействие является тем максимумом, который
общество может мобилизовать в ответ на новый вызов
времени. При этом, как уже говорилось, финал остается
открытым: наука — это предвидение, но не Провидение.
• СОЦИАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕДНЕГО КРАЯ
ИССЛЕДОВАНИЙ
В «классической» социологии науки, связанной, в
первую очередь, с работами Р. Мертона и его последователей,
практически все характеристики научного
сообщества и поведения ученых реконструировались
из особенностей научного знания как основной цели
науки. При этом предполагалось, что непосредственная
организация исследований и взаимодействие исследователей
заведомо протекают в различных условиях,
но их мотивация, ориентация, формы работы со
знанием и т. п. носят единый для профессии и в этом
смысле универсальный характер.
В то же время по мере того, как научная профес
358 сия становилась массовой, ее социальные и организа
Наука как социальный институт
ционные особенности начали приобретать все большее
значение, а их изучение — выделяться в самостоятельную
сферу социологического исследования, связанную
с социологией научных сообществ, но отнюдь не сводящуюся
к последней.
Обозначающее это направление понятие «передний
край исследований» (research front) вошло в социологию
науки на рубеже 60-х гг. XX в. как обозначение
новой самостоятельной области исследования. Представление
о переднем крае вводилось в расчете на
интуитивную ясность и эмпирическую очевидность его
содержания для любого работающего ученого. Имелось
в виду, что исследовательская деятельность осуществляется
на границе познанного и непознанного и что
пребывание в этой пограничной зоне придает особый
характер как взаимоотношениям между исследователями,
так и их отношению к научному знанию — его
отбору, оценке, способам обработки.
«Вход» в систему дисциплинарной публикации образует
естественную границу между двумя сферами
организации знания и связанной с ним деятельности. По
одну (внутреннюю) сторону этой границы индивидуальная
и групповая деятельность ученых, каковы бы ни были
ее конкретные характеристики (цели, мотивы, формы
взаимодействия и т. д.) в каждом конкретном случае,
приобретает системное значение тогда и постольку, когда
и поскольку ее результаты оказывают влияние на
содержание и динамику знания дисциплины.
С другой (внешней относительно дисциплинарной
системы) стороны границы, т. е. на переднем крае,
организация знания уже не задается состоянием дисциплинарной
системы, а отражает принципиально
иную функцию знания — интеллектуальное обеспечение
исследований, прагматика которых, в свою очередь,
определяется теми более широкими областями
научной и/или практической деятельности, в которые
включены исследования. При этом предсказать заранее,
какая именно группа результатов (содержательная,
методическая, техническая) и для какой именно
группы специалистов окажется особенно ценной, не
возможно. 358
Тема В
Поэтому изучение организации знания на переднем
крае ведется с совершенно иных позиций, а во
многом и на ином эмпирическом материале, нежели
исследование организации дисциплинарного знания.
В отличие от дисциплинарной организации знания,
где публикационный массив задавал единую группу
обобщенных и относительно стабильных ориентиров
для поддержания и развития системы дисциплинарного
знания, организованной по собственным законам, на
переднем крае исследований ориентиры, задающие
мотивацию исследователей и воздействующие на выбор
тематики работы, гораздо более разнообразны и
менее организованы.
Дисциплинарное знание на переднем крае играет
роль лишь одного из ориентиров — адреса возможных
приложений результатов исследований. До тех пор,
пока научное знание дано нам через сведения о коммуникации
по его поводу, мы не в состоянии отделить
в этой синкретической картине элементы, характерные
js^i организации знания, от организационных особенностей,
связанных с разделением труда, техникой коммуникации,
величиной и статусом конкретного исследовательского
сообщества и другими организационными
характеристиками коммуникации, не имеющими
прямой связи с ее содержанием.
Тем самым понятие переднего края приобретает
еще одно важное измерение — передний край связывает
дисциплинарно организованную науку с организационным,
и далее с социальным окружением исследований,
являясь своего рода границей между наукой и
обществом. Именно в этой пограничной зоне располагаются
организационные механизмы взаимодействия, а
следовательно, здесь имеет смысл искать возможности
целенаправленного воздействия на эти механизмы.
Наиболее подробному исследованию в этой связи
подверглись попытки представить науку как объект
социального управления.
Структура научно-технического прогресса
В основу исследований научно-технической дея3(
j(J тельности была положена принятая на конференции
Наука как социальный институт
ЮНЕСКО типология видов этой деятельности, связывающая
научные идеи с конечным продуктом прогресса
в виде технологий, ноу-хау, образцов продуктов и т. п.
Она включала следующие типы научно-технической
деятельности: фундаментальные исследования (в ряде
классификаций подразделяющиеся на поисковые и
целевые), прикладные исследования, опытно-конструкторские
разработки, рыночное освоение продукта.
В советской литературе вся совокупность этих типов
объединялась аббревиатурой НИОКР (научные исследования
и опытно-конструкторские разработки).
Непосредственно к науке в этой типологии относятся
фундаментальные и прикладные исследования.
Эти типы исследований различаются по своим социально-
культурным ориентациям, по форме организации
и трансляции знания, а соответственно, по характерным
для каждого типа формам взаимодействия
исследователей и их объединений. Все различия, однако,
относятся к окружению, в котором работает исследователь,
в то время как собственно исследовательский
процесс — получение нового знания как основа
научной профессии — в обоих типах исследований
протекает абсолютно одинаково.
Социальные функции фундаментальных и при
кладных исследований в современном науковедении
определяются следующим образом.
Фундаментальные исследования направлены на
усиление интеллектуального потенциала общества
(страны, региона...) путем получения нового знания и
его использования в общем образовании и подготовке
специалистов практически всех современных профессий.
Ни одна форма организации человеческого опыта
не может заменить в этой функции науку, выступающую
как существенная составляющая культуры.
Прикладные исследования направлены на интел
лектуальное обеспечение инновационного процесса
как основы социально-экономического развития совре
менной цивилизации. Знания, получаемые в приклад
ных исследованиях, ориентированы на непосредствен
ное использование в других областях деятельности
(технологии, экономике, социальном управлении и т. д.). Jul
Наука как социальный институт
Тема G
Формирование прикладных исследований как организационно
специфичной сферы ведения научной
деятельности, целенаправленное систематическое развитие
которой приходит на смену утилизации случайных
единичных изобретений, относится к концу XIX в.
и обычно связывается с созданием и деятельностью
лаборатории Ю. Либиха в Германии. Уже перед Первой
мировой войной прикладные исследования как
основа для разработки новых видов техники (поначалу
военной) становятся неотъемлемой частью общего
научно-технического развития, и к середине XX в.
постепенно превращаются в ключевой элемент научно-
технического обеспечения всех отраслей народного
хозяйства и управления.
Механизмы, регулирующие деятельность и отношения
в прикладных исследованиях, определяются их
организационным окружением. Хотя в конечном счете
социальная функция прикладных исследований направлена
на снабжение инновациями научно-технического
и социально-экономического прогресса в целом, непосредственная
задача любой исследовательской группы и
организации состоит в обеспечении конкурентного
преимущества той организационной структуры (фирмы,
корпорации, отрасли, отдельного государства), в рамках
которой осуществляются исследования.
Эта задача определяет приоритеты в деятельности
исследователей и в работе по организации знания:
выбор проблематики, состав исследовательских групп
(как правило, междисциплинарных), ограничение внешних
коммуникаций, засекречивание промежуточных
результатов и юридическая защита конечных интеллектуальных
продуктов исследовательской и инженерной
деятельности (патенты, лицензии и т. п.).
Ориентация прикладных исследований на внешние
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 37 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |