ни тварь, то разумная, что ни гад, то телепат! С
ума сойти, непостижимо!
- Не надо запугивать меня, - прорычало
чудовище, - это мой дом, а не твой, это мой
мир, а не твой! ItHe думай, что мы не можем
поменяться местами!
- Что? -~ удивился Иван.
- А ничего, - спокойно ответило чудовище.
Иван вдруг почувствовал, что он стоит у стены,
придавленный к ней огромными камнями, не
ломающими и не калечащими его тела, ног и
рук, а чудовище, откинувшись назад,
раскачиваясь на змеином туловище, сжимает в
лапах его лучемет, целится ему в грудь. Безумие.
Это было форменным безумием!
- Как тебе это нравится? - поинтересовался
змеемедведь. - Что это с тобою, никак худо
стало? - рык чудовища перешел в раскастистые
надрывные стоны, монстр смеялся. Он умел
смеяться.
Иван почувствовал себя ребенком в лапах
хищника.
Он был беззащитен. И уже ничто не могло его
спасти, он был в полной воле монстра.
- А можно и так...
Рык не дозвучал до конца, как все переменилось.
И Иван ощутил себя несказанно сильным. Он
вознесся на большую высоту и оттуда взирал на
маленького человечка, припертого к каменной
стене пещеры. Человечек был длинноволос,
длиннобород, грязен, немощен и жалок.
Иван не сразу понял, что это он сам. Почему же
он видит себя Со стороны, почему и как?! С
опозданием до него дошло, что... - Иван
поднес к глазам руки. Нет, это были не руки, а
огромные звериные лапы, только очень
развитые, с умелыми и гибкими пальцами,
способными выполнить сложнейшую работу.
Невероятно. Собственными глазами он видел,
как вытягивается шерстистой огромной мордой
вперед... его лицо. Нет, не его.. И не лицо, а
именно морда! Он поглядел вниз - и увидел
лохматую широченную медвежью грудь, живот,
где лохмы и шерсть переходили незаметно в
крупную желтую чешую.
А дальшеT дальше извивалось, сплеталось
кольцами тело сверхгигантской анаконды,
чудовищного змея-удава. Он решил проверить,
чуть напрягся. И вознесся еще выше, под самые
своды пещеры. По его велению кольца
расплелись и снова сплелись, но уже иначе,
тугими витками.
Это было сказочно, и упоительно. Ощущать себя
столь мо17чим, а новое тело столь
послушным... Ивану вдруг вспомнилось что-то
маленькое, кругленькое, нет, яйцеобразное, он
прикладывал его к шее, и с ним что-то
происходило, да, точно,, он мог стать совсем
другим, совсем. В затылок вонзилась тупая игла,
не дала ему вспомнить, разобраться. Да и не
время. Он был в теле, в мозгу чудовищного
зверомонстра. Непонятно. Болезненно
непонятно.
Рык прозвучал в его голосе, будто ничего не
изменилось:
- Ну что, неплохо, да?! Та можешь оборвать
цепь мучений этого жалкого существа. Помоги
ему1 И оно тебе скажет спасибо. И ты сам себя
возблагодаришь. И себя и... Ты останешься в
этом всесильном теле. И мозг твой станет могуч
и неостановим в своем могуществе. А
презренному существу предстоит такая цепь
мучений, тягот, унижений, что ваш земной ад в
сравнении с этой цепью - благодатные поля
отдохновения, понял?! Пожалей его, убей!
Лучемет в твоих могучих и послушных руках.
Тебе стоит только нажать на крючок, и все -
восторжествует высочайшая на Белом свете и в
Пристанище справедливость...
- Пристанище - это разве не белый свет? -
спросил Иван ни с того, ни с cere.
- Не спеши, тебе откроются моря знания,
океаны, прежде недоступные для твоего
недоразвитого человечьего мозга. Делай выбор
- кто ты: жалкий слизняк, смертная букашка-
однодневка или существо высшего порядка,
бог?! Ну же, жми на крюк, ты не ошибешься!
Иван вгляделся в мохнатые лапищи, лучемет
они держали цепко и умело. Недаром. Ведь он
управлял ими, и они были послушны ему. А
почему бы на самом деле не прервать цепь
мучений, почему бы не выпустить на волю дух
из этого измочаленного, истерзанного
существа?!
Обрести покой и тайные знания, отрешиться от
суеты, заняться самосовершенствованием в
тиши и благости.
Ведь он всегда мечтал об этом. Почему же он
должен отказаться теперь, когда сама судьба
делает ему веиичайший подарок?! Нет, нельзя
упускать шанса, нельзя! Он медленно поднимая
лучемет, наводил* его на грудь чеяовечка,
прижатого к стене. Надо делать выбор. Надо
быть твердым. Надо убить его. Длинный
когтисто-мохнатый палец лег на спусковой
крюк. Сейчас, сейчас все свершится, и он
выпустит беспокойную измученную душу на
свободу. А сам останется в этом теле,
насладится высшим наслаждением всевластия,
всемогущества, всесилия, всезнания.
- Не надо медлить, - не прорычало вовсе" а
нежно проурчало в уши. - Ты уже выбрал,
осталось дело за малым, будь же стоек и уверен
в себе. Ну!
Иван сделал легкое движение послушным
пальцем и ощутил тугость, упругость спускового
крюка. Сейчас.
Еще немного. Он его убьет сразу. Несчастный
человечишка не будет мучиться, он счастливчик,
любимец богов, а боги не дают своим любимцам
стариться, они забирают их к себе молодыми.
Ну, вот, вот... Что-то отвлекло Ивана, зарябило
в глазах от еле уловимого блеска - будто
золотинка какая-то сверкнула далеко-далеко, а
может, и совсем близко, в самом зрачке, в
голове. Что это?
Он вгляделся - Неземной блеск. Неземное
сияние Золотых Куполов. Нет, именно земное,
сейчас сияние было именно земным, родным.
Золотые Святые Купола! Палец на крюке ослаб.
Это весть! Весть оттуда, с Земли... и еще
откуда-то, из сердца, с Незримых Небес. Это
знак. В ушах прозвучало тихо, просто и вместе с
тем торжественно, будто под сводами: "Иди, и
да будь благословен!"
Иван вспомнил Храм. Вспомнил
благословлявшего его на подвиг, на далекий и
тяжкий путь в Систему. Да, он был в Системе!
Он вернулся! И он принес что-то людям, какое-
то важное знание, необходимейшую весть. Но
какую?! Опять ударило в затылок. "Иди, и да
будь благословен!"
Он разжал пальцы. Лучемет с лязгом полетел
вниз, на камни.
Видения растаяли.
- А ты слишком слаб, - прорычало
неожиданно, - я в тебе разочарован. Рано, еще
рано, ты не готов, ты еще не созрел!
Иван вспомнил, что.где-то за миллионы
парсеков отсюда ему уже говорили эти слова,
что, дескать, рано, что Он не созрел, не готов
еще. Бред. Нелепый бред!
- Я не могу убить его. Я не хочу убивать...
себя! - проговорил он твердо и непреклонно.
- А ты знаешь, кто я? - поинтересовалось
невидимое чудище, в теле которого Иван
находился сейчас.
- Нет, не знаю, - ответил он просто.
- Я повелитель света и тьмы, подземных миров
Пристанища и Вселенной. Я всемогущий и
неодолимый, всесокрушающий и
обладающий'знанием всех цивилизаций'Белее.
Нет равных мне в мирах Тьмы и Света. Ты
способен постичь меня лишь в первой
наипростейшей и зримой для твоих очей
ипостаси, понял?! Но ты уже убепился, что я
всесилен. Я могу, не притрагиваясь к тебе,
переместить твое тело и мозг куда угодно, могу
и" погубить, разделить, раздвоить, растроить.
Могу взять твой мозг и твою душу и поместить
их в любое другое тело, могу их оставить
бестелесными витать в эфире. Я могу все!
- Всемогущий должен быть всеблагим, -
проговорил Иван тихо, - я не знаю, всемогущ
ли ты в полной мере.
Стоны и стенания, перемежающиеся рыком,
сотрясли своды пещеры. Монстр смеялся.
Смеялся, содрогаясь всем телом, в которое был
заключен Иван, разевая устрашающую пасть,
роняя слюну на камни. Смолк он неожиданно.
- Ты хитер. Но и я не прост. Смотри же, не
пожалей о своем выборе!
Иван почувствовал, что послушное его воле тело
вдруг оцепенело. Он утратил возможность им
управлять. Но он видел все четко и ясно:
человек, придавленный камнями, неожиданно
освободился от пут, вырвался, подхватил
лучемет". и снова отпрянул.
- Ну как? - прорычало опять. - Он не станет
раздумывать, он нажмет на крюк. Пока я ему не
даю этого сделать, я сдерживаю его. Но я могу и
устраниться. Ты еще не жалеешь о своем глупом
выборе?
- Нет, - ответил Иван, заключенный в теле и
мозгу монстра Белеса.
- Пеняй на себя.
Человек, словно отбросив сомнения,
неожиданно поднял лучемет, уставил его прямо
в Ивана. И Иван увидел его глаза - они
смотрели без страха, без сомнения, в них не
было ни злости, ни мстительности, в них было
нечто иное, похожее на сожаление. Это были
ясные, серые, широко открытые глаза. Это были
его собственные глаза.
Нажимай! - мысленно скомандовал он.
Но человек не нажал на крюк. Что-то остановило
его.
Ствол лучемета опустился. И именно в этот миг
Иван вновь ощутил себя в собственном теле.
Он стоял в полутемной пещере.
И никого в ней не было.
Только черная исполинская тень всемогущего
Белеса плясала на неровной холодной стене.
В пещере Иван просидел долго. Он выбрал себе
подходящий валун, устроился на нем.
Подкрепился шариками-концешратами. Воду
пришлось пить "твердую".
Постарался привести себя в порядок как мог. И
задумался.
С первого мига пребывания на этой планете."
нет, даже раньше, когда еще только готовился,
крутился возле нее, его начали преследовать
какие-то нежити, порождения совершенно
нереальных миров, какие-то сказочные или
попусказочные существа, мифические,
мистические.
Откуда все эти мохначи, вся эта нечисть, лешие,
колдуны, чудища тут взялись? Не могло их быть
в чужом, инопланетном мире, не могло, и все
тут! Правда, подлый Авварон говорил, что
Пристанище часть Земли, а Земля часть
Пристанища - нечто в подобном духе. Но тот
мог и соврать, подлая душонка! И почему
всемогущий Белее?
Откуда здесьземные боги? Или это простое
совпадение?!
Белес - древнейшее мифическое божество
индоевропейцев, праиндоевропейцев,
протоиндоевропейцев, бореалов - всех прямых
далеких и самых далеких предков славян-
русичей. Белес - это воплощение сил Зла и
Тьмы. Он всемогущ и страшен, он обитает под
землей. И он слеп. Он владеет всеми
подземными богатствами мира и душами
умерших. Мир мертвых - велесовы пастбища,
его полное и безграничное царство. Он
повелитель мертвых и бич живых. Он владыка
всей нечисти и оборотней. Он царь всех гадов
земных и-подземных. Он мифический змей и
медведь-колдун в одном липе. Он - почти все,
что несет на себе отпечаток страха, злобы,
мести, смерти. И он един во всех нечистых, и
они едины в нем. Все обитающи& в поганых
колдовских чащобах оборотни, лешие, ведьмаки,
ведьмы, русалки, водяные, упыри, вурдалаки и
волкодлаки, оплетай и лиха, черные нави".
Стой! Нави! Именно - нави! Какой не понял
сразу.
Планета Навей. Ему поначалу да и потом
казалось, что это обычное необъяснимое
словечко, ничего не значившее или утратившее
свой смысл, свое значение. Просто Навей - и
все. Нет, не все! Нави - это злобные духи
умерших недоброй смертью, это души
преступников и ворожей, колдунов и убийц,
продавших дьяволу самое бесценное. Нави -
это неприкаянная, мятущаяся нечисть, несущая
зло всем, всем! Вот что это за планета -
Приставшие чарных душ, планета Навей! Как он
не понял этого сразу. Иван неплохо знал
историю Земли, историю верований, мифологии,
они все учили в Школе, им закладывали в
память целые пласты сведений. Иван по меркам
минувших веков был сверхэрудитом, ходячей
энциклопедией. Но Вселенная всегда таила
новые знания... и встретить в ней нечто земное,
да еще в таком объеме, в такой мешанине" нет.
Это или безумие или нечто непостижимое! Край
Мироздания! Сектор Смерти! И Велес... Иван
вдруг опешил. А где же еще быть властелину
?лира мертвых как не здесь! Все совпадало. -
вся эта нечисть была лишь множественными
ипостасями всепроникающего, всеведущего
Белеса, он был в каждом нечистом, он повсюду,
где царствует черный дух. Нет, этого просто не
может быть, этого не может быть никогда, это
сказки от начала и до конца, это вымысел, мифы,
легенды, предания! Ну откуда люди Земли
тысячелетия назад могли знать про край
Вселенной, про вынырнувшую считанные годы
назад из Иного пространства планетупризрак и
ее обитателей, откуда?! Это нелепица! Это
галиматья и чушь на постном масле! В жизни не
бывает сказок, жизнь это жизнь, а сказки - это
сказки, выдумки, фантазия! И зачем он дал
согласие! Сам себе надел петлю на шею. Ведь
даже если он выживет, все одно - он спятит,
сойдет с ума от всего этого!
Он снова поймал себя на одной мысли. Дал
согласие! А если бы не дал, что тогда? Неужели
он так наивен. Сейчас он поиузомби - человек
с заложенной в глубины мозга программой.
Откажись он, и они бы сделали из него полного
зомби, он шел бы в поиск "на автопилоте", не
имея своего "я". Он бы уже сейчас бы трупом. А
может, наоборот? Может, он был бы уже у
цели?! Проклятущее Пристанище! Проклятущее
задание! Негодяи! Подонки!!! Он отомстит им
всем! Он не простит их! Только вернуться,
только бы вернуться! Он сведет концы с
концами. Он все вспомнит про Хархан, Систему.
Он скажет людям Земли то, что должен сказать.
Это главное. Все остальное мелочи. Нулевой
Канал. Вот путь смерти. Рядом с этой дорогой
все иные теряют свое значение, пока есть Она,
нет ничего другого, это пасть аллигатора, пасть
уже раскрыта... А дсе совпадения, имена,
облики, лешие эти, нечисть - все бред, все от
усталости, от чудовищного психического и
нервного напряжения! Есть только монстры,
только твари, обитающие в этом странном мире,
все прочее игра измученной психики, голоса,
галлюцинации.
Это что-то вроде Осевого измерения, это
материализация несуществующего,
материализация исключительно внутри самого
себя, внутри иссушенного, истощенного мозга.
И все! Хватит! Надо идти вперед, взять себя в
руки и идти! Есть только реальность: есть Земля,
есть планета, где ему надо выполнить задание,
да, самое обычное задание, это работа. Есть он
сам, есть трудности на пути к цели, есть те, кого
надо спасти во что бы то ни стало. И больше
ничего нет! Ни черта больше нету!!!
Иван вскочил на ноги. Никакой тени на стене не
было.
Это все сон, нелепый сон. Надо не спать, а делом
заниматься. Он подхватил меч, поправил
лучемет за спиной.
Потом все сложил у стены. Какой смысл лезть
обратно в дыру, он там уже был. Нет, надо
искать иной путь. Он есть. Иван принялся
отбрасывать камни, разбирать завал у стены -
там что-то было, точно было! Он с удивлением
заметил, что никаких черепов в пещере нет. Их и
не было наверное. Повсюду лежало множество
округлых и овальных камней с выбоинами,
щербинами. В потемках немудрено было их
принять за человеческие черепа. Сказки! Игра
больного воображения! Есть лес, есть скалы, ход
в земле, есть пещера. Но никакого Белеса нет и
не было, нет лешего, нет зургов, нет чудищ'с
паразитами-прилипалами, нет мохначей и уж
тем более нет никакого Авварона Зурр бан-
Турга в Шестом Воплощении Ога
Семирожденного... такого и быть не может на
свете, это младенцу ясно. Причина простая -
его здорово шарахнуло при посадке, так
тряхануло, так треснуло о поверхность планеты,
что ум за разум зашел. Точно, он бродил по
дебрям и скалам s полубезумном состоянии, он
разговаривал сам с собою, дрался сам с собою,
ловил призраков и они его ловили, и все. это
происходило только в его мозгу... А сейчас
пришло исцеление, кризис прошел, голова
прояснилась. Все! Иван размышлял так и
отшвыривал камень за камнем, откатывал
валуны, он уже видел краешек дыры^ краешек
лаза! Все на свете материально, все можно
пощупать, а чего нельзя пощупать, того нету.
Все! Только так!
Он уже выкатывал каменья из самой дыры,
расчищал проход. Работа была адоза, но Иван не
боялся работы.
Часа не прошло, как он, прихвативши оружие,
спустился в дыру и пополз.
Эта была не прежняя дыра. Здесь можно было
только ползти. И если с поверхности ход шел
отвесно, а потом выравнивался, то здесь была
наоборот, Иван чувствовал, как узенькая лазейка
стремительно изгибается книзу, как она
становится не ходом, а колодцем; Вот так
сюрприз!
Иваа уже не полз, а спускался вниз. И кончилось
все тем, что он упал с высоты метра в четыре,
ударился подошвами ног, потом коленями о
плоские камни. Да так я застыл.
А застыть было от чего. Прямо напротив его
яйца, метрах в трех, в слабом, будто лунном
свете висеяатолстая слизистая паутина, точно
такая же как на гнилых елях в Поганом лесу. А в
центре паутины синея огромный, величиной с
крупного человека, паук о восьми тоистых,
скорее не паучьих, а звериных лапах. Тело у
паука было прозрачным - просвечивали
вызывающие тошноту внутренности. Паук имел
странную голову-череп, совсем не паучью. Но
еще более странным, ошеломляющим было то,
что этот паучина держал в одной из своих лап
переливающийся даже во мраке Кристалл. Тот
самый Кристалл!
Все Ивановы доводы и умозаключения о сказках и ре-
альностях рассыпались в прах, когда он увидал гадкого
паука. Никакая это не галлюцинация! Самая натуральная
омерзительная вонючая тварь. Его передернуло от отвра-
щения. И вместе с тем...
- Откуда здесь Кристалл?! - вырвалось у него.
Паук неохотно оторвался от созерцания предмета, за-
жатого в уродливой лапе, скособочился, выгнул свои
мясистые конечности и удостоил Ивана таким взглядом
красных глаз-угольков, высвечивающих из черноты
глазниц черепа, что лучше б его и не тревожить было.
- Отвечай! - потребовал Иван.
И не дождался ответа. Тварь его то ли не понимала,
то ли не желала ни понимать, ни отвечать. Иван не
сразу сообразил, что она просто неразумна, что это
животное-обычное заурядное животное, обитающее в
подземельях планеты, эдакий местный крот, а может,
крыса. И он рассмеялся в голос.
- Вот и прекрасно, - проговорил он не для паука, а для
себя. Ему надоело бить, кромсать, убивать пускай и злобных,
подлых, негуманных, но все же разумных обитателей
Вселенной.
- А ну, брысь отсюда! - Иван замахнулся на паука
мечом, напустил на себя грозный вид, топнул ногой. Паук
проигнорировал его усилия.
- Ну, как знаешь!
Иван рубанул по паутине - только слизистые брызги
полетели по сторонам. Перепуганная тварь, не выпуская
Кристалла, взобралась повыше и уставилась на Ивана еще
более злобно. Паутина дрожала, тряслась вместе с ее хозяином
и создателем.
Неужели эти гады выползают наружу и там свивают свои
липкие студенистые сети, думалось Ивану. Ведь весь Поганый
лес в такой вот гадости. Его чуть не выворотило.
- Бросай Кристалл, урод! - крикнул он, нанося по
паутине второй удар и с жалостью поглядывая на изгаженный
меч, с которого свисали хлюпкие махры.
Паук затаился под самым потолком. Он, похоже, не хотел
расставаться с блестящей игрушкой. Надо было его просто-
напросто пришибить, да и все!
"Не трогай его!" - прозвучало вдруг в мозгу у Ивана.
- Что? - невольно переспросил он вслух, "Не трогай,
говорю! Ты не смеешь его трогать, не ты
его создавал, не тебе он принадлежит! Хотя... хотя, может
быть, именно ты будешь в нем!"
-Вперед я доберусь до тебя и размозжу тебе башку! -
взревел Иван. - Ишь чего захотел - я буду в нем?!
Он резко развернулся, огляделся. Никого не было.
Мерещится; Или опять где-то неподалеку леший-телепат, а
может, сам Белее. Нет, глупости. Их нет и никогда не'было!
Иван разбежался, вспрыгнул на стену - шаг, второй,
третий: этого достало, чтобы рубануть паутину над пау-чищем.
Они упали почти одновременно. Чтобы не затягивать
возню, Иван рукоятью меча саданул гадине в зубы, вышиб
ногой Кристалл из лапищи, успел увернуться от когтей,
выскользнуть.
Только он нагнулся за добычей, как паучина ринулся на
него. Иван сразу понял, что гадина прекрасно чувствует себя
не только в липких сетях, но и на поверхности земли. И он
резко выбросил вперед меч.
Реакция у паука была отменная, он замер камнем в
микроне от острия, уже почти упираясь в него набухшей
полупрозрачной шеей, которая держала над телом-бурдюком
череповидную голову.
- Ваш ход, маэстро! - с издевкой сказал Иван.
Ход оказался неожиданным. Паук пригнулся, вжался в
землю, надулся... и одним махом перескочил Ивану за спину,
на лету секанув его острейшими когтями по ногам. Иван успел
обрубить концы мохнатых пальцев. Но это, казалось, не
обеспокоило паука. Тот готовился к новому прыжку.
Игра могла продолжаться до бесконечности, но у Ивана не
было желания ее продолжать •- он давненько вышел из
юношеского возраста, когда единоборство с обреченной
живностью доставляет удовольствие, он не любил охоты, тем
более, что охотник практически всегда выступает с позиции
силы, всегда играет белыми. Надо было просто прибить
гадину!
Иван уже занес было меч, но паук неожиданно сиганул в
дальний конец пещеры, вжался в стену. Иван отчетливо видел,
как его лапищи суетливо скребли камень, пытались выскрести
в нем лазейку. Нет, камень был прочнее когтей. Затравленное
животное это поняло. И от безысходности стало наливаться
невероятной яростью. Это была ярость загнанного зверя,
помноженная на его отчаяние и его сатанинское естество.
Острейшие зубы выбивали нервную Дробь, лапы сжимались и
разжимались, полупрозрачное нутро налилось чем-то кроваво-
красным, кольчатый хвост бил по полу и стенам, глазища
горели.
Да, пора его бить, подумал Иван. И нагнулся, поднял
Кристалл. Именно на это и клюнуло тупое создание. Оно
ринулось на противника живым всесокрушающим снарядом.
И было в этом снаряде не менее трех центнеров. Дело могли
решить доли мгновения.
Иван машинально выставил левую руку вперед. Меч в
правой был готов к удару. И все же он не хотел убивать тварь.
Он хотел ее всего-навсего остановить. Нет, поздно!
...Но тварь остановилась, замерла. И безвольно поплелась в
угол - туда, где сопливыми ошметками содрогалась
обрубленная паутина. Был каждый шаг восьминого-го или
восьмирукого паука странным, неестественно вялым,
неживым. Что возьмешь с него, нежить- она и есть нежить.
Нет, тут дело в другом.
- Вот тебе к раз! - вслух удивился Иван. Он только
сейчас заметил" что в выставленной вперед
левой руке был зажат чуть посверкивавший в темноте
Кристалл. Не может быть!
- Попробуем, испытаем!
Он опять вытянул руку в сторону паучины, вгляделся в
него сквозь искажающие все на свете грани и плоскости
Кристалла и пожелал, чтобы паук запрыгнул на потолок.
Паучина послушно сиганул вверх, вцепился в обрывки
паутины и затрясся там, наверху.
Иван расхохотался. Ему стало вдруг до невероятной
легкости весело. Кристалл? Да это же усилитель-телеки-
незатор! Ему давно говаривали сведущие люди, что раз-
работки по управлению мыслью на расстоянии близки к
завершению. Он не то чтобы не верил, а просто не придавал
значения всем этим пустякам- близки так близки, ну и пусть
себе. Нет, все надо пробовать в деле, испытывать на
собственной шкуре!
- Вот и сиди там! - приказал он пауку. - А нам в путь
пора!
Напоследок он еще раз оглядел гадину. Жуть' И в это
мерзкое тело его кто-то намеревался засадить? Да он бы в
первую минуту разбил бы себе голову о стену. Нет! И Ивана
вдруг словно молнией озарило- внутренней молнией! Ведь
он же бывал в чужих телах". Неправда! Нет! Этогеие может
оыть! Мозг отказывался соглашаться. Но возвращающаяся
урывками память твердила; бывал! бывал! и именно там, в
Системе, на Хархане! Он был в телах этих монстров-
негуманоидов, он вселялся в них... нет, он просто каким-то
неизъяснимым приемом мог облечь себя, свое "я" чужой и
чуждой плотью. У него был превращатель! Точно, теперь он
вспомнил, что это за маленькая, кругленькая штуковина
размером с яйцо... это и было яйцо-превращатель. Гут
Хлодрик! Старина Гут Хлодрик ему подарил эту штуковину
перед арестом, перед тем, как его упекли на подводные
рудники Гиргеи. Гут со своей бандой выкрал эти штуковины
из секретного центра, расположенного на каких-то особо
охраняемых кораблях. Эх, Гут! Бедолага! Иван очень образно
представил, как старый космодесантник, зубр звездных троп, а
потом главарь бесстрашной банды, десять лет державшей в
страхе европол и половину Объединенной Европы, теперь с
вживленным датчиком в мозгу и кибе-ром-охранником,
вгрызается в породу на глубине сорока трех миль от уровня
океана. Это пытка, это каторга -
бессрочная лютая казнь! Ивану страшно захотелось по-
видаться с Гугом. Даже слеза навернулась на щеку. Ведь это
он его выручил тогда, спас... Повидаемся еще, решил Иван.
Ему вдруг вспомнилось ощущение необычной силы и
ловкости, когда он был в теле негуманоида. Но зачем он все
это проделывал/зачем?! Мрак! Темнота! Может, и здесь так
же, может, они его перемещали в тело Ве-леса с помощью
такой штуковины, только действующей на расстоянии? Нет,
навряд ли. Здесь нечто иное, здесь, как они все твердят,
перевоплощения и воплощения... но суть-то та же самая!
Иван задрал голову к потолку, точнее, к верхнему своду
пещеры - до отверстия, из которого он вывалился, не
допрыгнешь. Как же отсюда выбираться? Вот еще незадача.
Здесь даже "волшебный" Кристалл бессилен.
Иван уселся прямо посреди темной пещеры, приго-
рюнился.
Положение было безвыходное. В этом каменном мешке
можно сгнитьзаживо, и ни одна тварь поганая из туземной
шатии-братии не поможет!
Еле слышный знакомый смешок отвлек его от горестных
мыслей. Смех этот, реденький, сухой, старческий, прозвучал
из-за спины. И Ивану сразу вспомнилась рубка капсулы. Там
было так же. И прозрачный пол с плавающими под ним в
гигантском аквариуме гиргейскими клыкастыми и языкастыми
рыбинами тоже всплыл вдруг в памяти. Старуха! Проклятущая
старуха! Это могла быть только она!
- Что надо?! - не оборачиваясь, спросил Иван. Смех
смолк. И стало нарастать приглушенное недовольное и
прерывистое рычание. Но так не мог рычать ни один из
хищников Мироздания. Так могло рычать только существо,
порожденное Преисподней. Иван почуял, как его затылок
сжимают упругие волны черной энергии. Давление нарастало
вместе с нечеловеческим рыком.
- Ну что?! -.Иван обернулся, ожидая увидеть невы-
носимое. - Что вам всем от меня надо?!
Старуха стояла у стены. И лицо ее как и прежде скрывал
черный капюшон. Лишь светились налитые злобой глаза,
змеились желтые губы, трясся морщинистый и обросший
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |