Мы идем по коридору и сворачиваем на людную сторону. Ученики у своих шкафчиков разбирают нужные им вещи, готовятся к урокам. Я смотрю на них и пытаюсь определить: смотрит ли кто-то на нас с интересом? Кажется, таких нет. А может и есть… несколько девушек смотрят на нас и, хихикая, шепчутся между собой. Они что, были на концерте? Или еще что-то… Ох, не нужно брать в голову.
Если я пытался как можно более деликатней и незаметней разведывать обстановку, то Фрэнк будет просто беспалевно и нервно озираться по сторонам. Он же всем своим видом себя выдает… Фрэнк!
- Может, хватит трястись, как не знаю что и вести себя так, будто ты украл миллион долларов? Ведь заподозрят.
- Очень смешно. Я просто слишком нервничаю… - мне показалось, или у Айеро действительно виноватый вид?
- Перестань. Так ты только больше внимания к себе привлекаешь.
- Ладно…
Мы снова сворачиваем за угол, и там стоят наши старые знакомые – друзья Аллин и еще их друзья. Как мы давно с ними не общались… Интересно, они знают?... А если и знают, что думают… Кстати, я помню, что один из этих придурков был влюблен в Аллин.
Увидев нас, парни оживились, и встали напротив. Их четверо.
- Ну привет, голубки, - сказал один из них. Я его знаю, но забыл, как звать. Вот мудак.
- Что-то не так? – попытался более уверенным тоном сказать я.
Очевидно они в курсе всех событий. И они точно будут против нас. Ну вот мы и нашли приключения на свои задницы.
- У тебя в мозгу, - огрызнулся тот. Ах да, это Алекс. И он точно любил ее. Ну да.
- Да пошел ты!
- В общем, так, не хочется бросаться ненужными фразами. Давно вас искал, прогульщики.
Какое у него противное лицо. Да и сам он не одуванчик.
- Мы презираем таких как вы. И мы объявляем вам войну.
Доигрались. Они ведь серьезно. Нам объявлена школьная война.
Глава 38.
POV Gerard.
Это даже на войну не похоже. Не знаю, это просто бред. Эти ребята… нет, это слово здесь не подходит. Эти ублюдки просто достают нас. И все. Впрочем, все именно так, как говорил Фрэнк. Все происходит в точности так же, как он и предполагал.
Этот Алекс сказал, что объявляет мне войну. Вот идиот. Нет, сначала, конечно, я даже немного был напуган, хотя теперь уже даже не знаю чем именно. Наверное, я думал, что эти придурки могут действительно что-то плохое сделать или нам с Фрэнком боль причинить. А теперь я понял, что таким наивным нельзя быть. Ни за что и никогда. В общем, теперь мне плевать на всех этих «воинов», пусть делают, что хотят. Посмотрим, что будет дальше.
Что с Фрэнком – так он нервничает. Снова. И мне снова приходится его успокаивать и говорить разные глупости, причем очевидные глупости. «Фрэнки, Фрэнки, не бойся, они не станут нам устраивать темную или стрелять из пистолетов!»
Тогда Айеро, этот до ужаса глупый мальчишка, спросил:
- А ты откуда знаешь?
Это действительно меня шокировало. Фрэнк, ты еще больший придурок, чем эти парни.
- Нет, я, конечно, не могу знать наверняка… Вполне возможно, что у одного из них есть папочка-мафиози, у которого до фига ненужного оружия и тот спокойно может дать его поиграться сынульке на время. Вот. Мне так кажется.
- Да, может быть…
Фрэнк, тебе совсем крышу снесло?! Быть адекватным – не в его стиле.
- Я тебя вовсе не пойму. Ты, что, боишься тех парней? – удивленно вопросил я.
- Нет, я их обожаю просто. Вот сижу и жду, когда они придут, и не знаю, что со мной сделают.
Фрэнк, у тебя сегодня плохо с чувством юмора.
- Смешно. Да. Тебе удалось рассмешить меня, приятель, - с каменным выражением лица отвечаю я.
Что, детские страхи возвращаются? Или как это еще называется?
Он смотрит на меня почти стеклянными глазами, он просто чего-то боится. Он молчит.
- Слушай, я, конечно, понимаю, что там психологическая травма, полученная в детстве и все такое, но нужно как-то перебороть себя. Сам подумай, нельзя же постоянно прятаться и ждать, пока наступит райская жизнь. Тем более, она не наступит, если ты сам не устроишь ее.
Ну, или вообще не наступит. Это уже как повезет.
Я продолжаю:
- Если ты делаешь проблему из ничего, то как ты будешь жить дальше, когда проблем будет больше и они будут значимей и объемней?
- Джи, может, уже хватит в психолога играть? – вскинув бровь, произнес Айеро.
- Нет, пока не хватит. Я еще хочу поиграть в доктора и сделать тебе лоботомию.
- Как мило. Ну, приступай.
Фрэнк развалился на кровати. Выражение лица все такое же – обозленное и напуганное.
После той встречи в школе не было больше ничего. Ну, те парни не били нас, не подсовывали какую-то гадость в еду и не разрисовывали шкафчики. Наверное, они пока что готовятся. Не знаю. Плевать. Не нужно о них думать. Конечно, проблемы нужно решать по мере их поступления. А сейчас просто расслабимся и отдохнем.
Хотя… Что, это я сейчас сказал, что у меня нет проблем? Нет, у меня все же есть проблемы. Да еще и похуже, чем какая-то кучка очумелых подростков, которым вдруг не понравилось то, что в их школе учатся два человека, которые любят друг друга. Так вот, это моя семья. Теперь же все ясно понятно. То, что они…. Они меня просто избегают. Они не хотят со мной общаться. Они не боятся меня, но что-то же их отталкивает. Это чертовски грустно, ведь что бы я там ни говорил, я же не смогу прожить жизнь без семьи. Фрэнк – это тоже уже почти моя семья, но ведь…. Меня все понимают. Я не имею ни малейшего понятия, как вообще сделать так, чтобы было хорошо всем. Расставить все по местам. По полочкам. Вернуть все не получится, дороги назад нет. Я знаю только то, что я решил не терять ни Фрэнки, ни собственную семью. Теперь есть одна, но главная задача: сохранить и любовь и родных людей.
- Ну, так что, ты там мне будешь операцию делать? – вздохнув, пробормотал Фрэнк.
- Я уже говорил, что у тебя сегодня плохо с юмором?
Если говорить о друзьях – то их нет. Шутка. В смысле… я даже не знаю. Ведь тоже понятно, что Рэй не в восторге от таких новостей. Он не приходит в школу, не отвечает на звонки. Нет, конечно, он с собой ничего не сделал. Он просто тоже избегает меня и Фрэнка. Ну и может еще кого-то. Например, зеленых человечков. И прячется от них в коробке из-под холодильника. М-да. Меня сегодня пробивает на идиотские шуточки. В общем, Торо тоже больше не хочет дружить с нами. Печально понимать, что человек, которого ты на протяжении долгих лет считал своим другом вовсе тебе не друг. Если он отворачивается от тебя в тот момент, когда узнает что-то новое и не совсем приятное для себя, это значит то, что он дружил скорее с твоей внешностью, чем с внутренним миром. Это значит то, что человек возможно уже составил себе портрет идеального друга и представляет на его месте тебя. Конечно, совсем уже не считаясь с тем, что хочешь ты, о чем ты думаешь, и что тебе там вообще хочется. Узнав правду, не принять ее не получается. И тогда этот псевдо-друг выбрасывает тебя на помойку и ищет того, кто согласится стать его новым другом. Причем таким, каким его и видят. В общем… это все слишком трудно. Или это меня снова куда не надо занесло. В моменты отчаяния я несу полнейший бред. Просто слишком грустно понимать, что у тебя действительно нет настоящих друзей.
Ну, а Майки… я даже не знаю, к какой группе его отнести: отвергнувшие меня родственники или отвергнувшие меня друзья. Хм. Пожалуй, запишу его и туда и туда. Это так, чтобы не забыть. Хотя Майки я могу чуть выделить на фоне этой массы. Он, по крайней мере, мне в глаза сказал, что ему не нравится то, что я стал таким. А у всех остальных духу не хватает сказать мне это прямо в глаза. Но… если подумать, то если бы я тогда не застал Уэя-младшего врасплох и не заставил его отвечать, то, возможно, он был бы таким же, как и все остальные. Ладно. Это сейчас не важно. Я иногда себя чувствую так, будто остался один в мире. Или только с Фрэнком. Но больше для нас людей вовсе не существует. Никого. И, можно заметить, что это не из самых приятных ощущений.
Черт… Мне кажется, что хватит анализировать все это. Надоело чувствовать себя размазней. Пора уже действовать…
Глава 39.
POV Gerard.
День первый. Ну что, кто там грозился нам пообрывать руки и ноги, а сами даже не в курсе, как это делается?
В общем, первый день, так сказать, нашей «войны». Я ничего не боюсь, так как тут бояться нечего. Хотя… конечно, немного страшновато от того, что у меня будет приступ смеха, ну да ладно.
Первый урок начинается через полчаса. Мы с Фрэнком уже почти у школьных ворот.
- Я не хочу. Давай не пойдем, - Фрэнк мне твердит это уже в пятнадцатый раз. Если к нему повнимательней присмотреться, можно заметить, что он трясется. Если бы я ему так не сочувствовал, я бы назвал его слабаком и трусом.
Мне вконец надоело его нытье, я резко остановился и заглянул в его глаза.
- Чего ты боишься? Ты думаешь, что они возьмут и убьют тебя? Что?!
Парень съежился еще сильней и отвел взгляд.
- Я не знаю. Мне просто страшно. У тебя что, никогда не было беспричинного страха?
- Нет. Почти. Не знаю, - честно сказать, я немного запутался.
- Ну, вот. Так что не обращай на меня внимания.
Слова Фрэнка заставили меня задуматься над ситуацией. Возможно, его действительно просто стоит оставить в покое. Само все пройдет, тогда, когда он узнает, что бояться нечего.
Мы уже заходим в здание. Все пока идет как обычно. С одной стороны странно, ну, а с другой – мне что теперь, постоянно напрягаться и чувствовать себя так, будто я герой какой-то игры-страшилки? Нужно бояться внезапности? Да ну их всех. Я же говорил, что мне плевать.
- Этих парней нет нигде… - тихо сообщает Фрэнк.
Спасибо за информацию.
Он продолжает:
- Это же что-то значит, да?
В ответ я только фыркаю:
- Ты просто параноик.
- Спасибо, я в курсе.
Я снова поражаюсь тому, какие философские разговоры мы можем вести с Фрэ.
Фрэнк, не угнетай меня, себя и обстановку тоже, ясно?!
… и почему я это ему не сказал вслух…
- Зато вокруг нас много остальных учеников, - говорю я. В принципе, подростки в холле в нормальном количестве. Как всегда.
- Серьезно? А как ты узнал? – Фрэнк шутит не смешно уже несколько дней подряд.
Так, ладно. Мне лично уже надоела эта напряженность и прочая фигня. Я буду вести себя как обычно. Все. И сейчас я направляюсь прямо к своему шкафчику, нужно приготовиться к уроку.
Фрэнк идет рядом со мной и продолжает доставать меня.
- Скажи, тебе в натуре ничего не страшно? – удивляется он.
- В самой натуральной натуре. Ты меня все равно не переубедишь.
- Я и не собрался. Просто поражаюсь тебе.
- М. Круто. Ну, вот такой я поразительный и бесстрашный.
Когда я подхожу к шкафчику, вижу, что на нем что-то написано. Ну конечно. Как же по-другому, можно было это ожидать в первую очередь. Сейчас я подойду ближе и увижу, что там про меня, ну, и скорее всего, про Фрэнка накаляканы какие-нибудь гадости или пошлости. Что, это самое безобидное, на что они способны, или наоборот – это самый феерический поступок в их жизни? Интересно знать. Ну, и. Есть ли еще сюрпризы? Хотя у нас еще много времени, все узнаем, все увидим.
- Эти дебилы взялись за свое дело, - говорю я Фрэнку. – Смотри, там какая-то хрень.
Фрэнк подбегает ближе, опережая меня, и внимательно изучает надписи. За ним я.
Так. Ничего особенного, банальности. «Позор Школы», «убейся», «любитель задниц», самое оригинальное, что мне понравилось – «гей». Тому, кто это написал только будущее предсказывать. Или на худой конец – погоду.
Конечно, это все настоящий бред, на который мне даже и внимание обращать не стоит, но все же это раздражает. Да, я сам себе говорил, что нужно держать себя в руках. Тем более, это, кажется, еще далеко не конец – нам еще предстоит долгий путь через издевательства и насмешки, как они говорят «войну», поэтому не стоит терять самоконтроль, по крайней мере, сейчас.
Эмоции контролировать трудно. Мне. Не знаю, как там Фрэнк. Я не смотрю на него. У меня перед глазами только разноцветные надписи на шкафчике, а в голове множество мыслей, но все затмевает одна единственная – стирается ли эта краска? Черт…
Я не спорю, это все неприятно. Неприятней будет, если это увидят учителя или директор, ну, или еще кто-нибудь такой.
Ну, вот, теперь у меня сердце бьется чаще обычного. В данном случае это значит то, что я… я раздражен, я в замешательстве, я… нет, я пока что еще не в отчаянии, но мне уж слишком неприятно. Черт! Держи себя в руках, Джерард, и все. Не показывай свои слабости, ты уже через многое прошел, через это тоже. Что это? Всего лишь насмешки каких-то придурков, которые ничего не знают ни обо мне, ни о настоящей любви. В конце концов, они когда-нибудь выдохнутся, устанут подкалывать нас, ну, или у них просто идеи кончатся.
Да, я был уверен в себе, даже слишком. Но я и сейчас хочу сохранить эту уверенность, только вот почти не получается. Когда сталкиваешься лицом к лицу с проблемой, она запросто делает человека бессильным. По крайней мере, многих людей. Хотя… по себе, как говорят, не судят. Может, это снова только я один такой слабак, который не может выдержать натиск каких-то идиотов, причем, они еще почти ничего не сделали. Я же уверен в том, что они уже приготовили нам много сюрпризов.
К черту! Лучше просто посмотреть на Фрэнка. Мне очень интересна его реакция. Фрэнк, только не расплачься…
Я смотрю на него. И я даже удивляюсь. Фрэнк не отрываясь пялится на записи, а в глазах, если я не ошибаюсь, злость. Фрэнк просто злой. Злоба. Я давно не видел такого. А может, вообще никогда. Не помню. Но сейчас – это будто был вовсе не он. Парень крепко сжимал кулаки, если смотреть пристально, то можно было заметить, что его руки немного дрожат. Не бесись так сильно, Фрэнк…
Он тихо, шепотом, слышным только мне одному, произносит:
- Они обижают тебя, - Фрэнк играет скулами. Если сейчас дверца моего шкафчика пострадает от его кулака…
Стоп. Его реплика сейчас прозвучала так, будто я его… девушка? А он меня хочет защитить? Нет, ребят, это смешно…
- Ну… - мой голос приглушен. – Они против нас обоих.
Подождите, мы, что, поменялись местами?
Фрэнк молчит. Я продолжаю:
- Что ты собираешься делать?
- Я не знаю, - озлобленным тоном говорит тот.
- Тогда… пойдем на уроки? Просто успокойся.
- Ладно…
Действительно, эта выходка будто многое изменила. Меня, Фрэнка еще больше… И вообще наше отношение… ко всему. Не знаю. Нужно утихомирить моего «защитника» и попробовать избежать остальных «сюрпризов». А еще было бы неплохо уравновешивать свое собственное настроение.
***
Сейчас уже ближе к вечеру. Обстановка в доме – ее просто нет. Мама и папа смотрят телевизор у себя в спальне, и, кажется, почти не разговаривают друг с другом. Майки как всегда нет дома. Мне иногда кажется, что он с Рэем где-то зависает. Они-то все так же дружат. А мы с Фрэнком снова в моей комнате. Фрэнк почти не разговаривает. Иногда его охватывают приступы злости, но в основном он просто валяется на кровати и пялится либо в небольшой телевизор, подаренный нам папой (он, видимо, решил, что нам здесь скучно затворничать), либо в телефон. А я… чтобы забыться, я просто сижу за компьютером в Интернете. Господи, какая убогая жизнь. Ладно, сейчас не об этом.
После той выходки со шкафчиком, те дебилы конечно не успокоились. И даже было вполне предсказуемо то, что они на нас натравят всех. Ну ладно, не всех, я просто преувеличил. Но факт остается фактом. Во время ланча, когда мы были в столовой, многие на нас пялились, ну, будто мы пришельцы с другой планеты, или у нас четыре руки и пять ног. Хотя те, что посмелее, они бросались обзывательствами и насмешками в наш адрес. Я пытался не обращать на это внимание. Фрэнк… не знаю. Я тогда на него пытался не смотреть. Тоже. Я даже не помню, как вел себя тогда. Я просто чувствовал себя так, будто меня из кунсткамеры выпустили на один день, чтоб люди поржали или поиздевались. Черт. Было ужасно. Теперь я представляю себе, как чувствуют себя изгои. И что чувствовал Фрэнк в детстве. В общем. Я хотел сказать, что, наверное, даже, скорее всего, всех этих подростков подговорили наши главные враги. Переманили их на свою сторону. Хм… а девчонки отворачивались и смеялись между собой. Господи, вот сейчас мне действительно все люди кажутся ненормальными, и я даже готов их всех если не возненавидеть, то хотя бы невзлюбить.
Да, есть одна хорошая новость – краска смывается. Так что, по крайней мере, мой шкафчик будет чист и невинен… пока эти паразиты снова не возьмутся за дело.
Еще интересно то, что внутри я нашел записку.
Они, что, взламывали мой шкафчик?! Это же уже ни в какие ворота не лезет.
Записка была от их главаря – Алекса, но далеко не от всей команды, она личная. И никто бы в жизни не догадался, о чем вообще она – об Аллин. Мне даже рассмеяться сначала захотелось. Бред полнейший. Он говорил, что я издевался над ней и убил ее я. Что она меня любила, не зная, что я «педик», а он любил ее. Ну, тут уже начинается «Санта-Барбара», я даже сам немного запутался в его логике. В общем, этот самый Алекс имел в виду, что еще отчасти хочет отомстить мне за то, что я убил его любимую девушку и прочее… Боже… просто после ее прочтения мой словарный запас сузился, я даже не мог что-то сказать. И я не знал, смеяться или раздражаться. Я решил, что не буду внимание обращать. Если бы они только осознавали всю бредовость ситуации…
Это, пожалуй, все, что случилось со мной за день. Более интересных событий не случалось, мне даже теперь иногда кажется, что эти парни действительно на большее не способны. Хотя… это же всего лишь первый день…
- Если сегодня будет то же самое, клянусь, я что-нибудь с ними сделаю, - не унимался Фрэнк, по дороге в школу.
Мы снова идем в чистилище и сегодня второй день этой нашей «войны». Есть предположения, что сегодня будет хуже, чем вчера, но так же не исключено то, что вообще ничего не будет. Возможно, парни уже поглумились над нами и успокоились. Кто же их знает.
Я все еще не перестаю удивляться поведению Фрэнка. Спрашиваю его:
- С чего ты таким храбрым стал?
…и еще злым. Агрессивным.
- Ты знаешь, сначала мне казалось, что они сильнее нас, круче… действительно что-то плохое могут сделать. Но теперь, после вчерашних проделок, да, они были безобидными, но меня они жутко взбесили. Я решил, что нужно просто защищаться, и тогда мы победим, все будет хорошо, - Фрэнк посмотрел на меня и улыбнулся. – Они же сказали, что это война.
Мы с ним чуть не рассмеялись.
- Ну да… - бормочу я.
- А война – это когда сражается как одна сторона, так и другая. Правда? Они же не говорили, что мы имеем право дать им отпор? Мы можем это делать. В любом случае.
- Ты прав. Да, ты так мыслишь… Такое до меня даже не дошло.
Мы оба поняли, что не нужно бояться. Страх – это ничто. Он только подавляет человека и не дает делать то, что ему по-настоящему хочется. Беспричинный страх нужно перебарывать.
- Интересно, для нас там уже сюрпризы приготовили?... – саркастически вопрошает Фрэнки. – Да, кстати, насчет драки – я серьезно. Хочется их побить.
- Нас двое, их четверо. И это если к ним на помощь еще человек двадцать не сбежится. Думаю, не самая лучшая идея.
- Предлагаешь все терпеть?
- Нет.
- Ну а что же тогда?
- Не знаю. Нужно хорошо все продумать. И вообще, не все же до одного в школе нас ненавидят. У нас тоже должны быть сторонники.
- Смешно. Не уверен в этом. Ну, может, мы можем понравиться каким-нибудь девочкам, которые всю жизнь мечтают стать парнями-гомосексуалистами, но…
У меня вырвался смешок.
- Да, но все остальные – ярые ненавистники обычных людей с нетрадиционной ориентацией, - продолжил я мысль Фрэнка.
Господи, какие же слова еще выдумали. Ненавижу их. Хотя «педик» еще хуже. Ладно, не важно.
- Вполне возможно.
- О, ты прямо настоящий интроверт. И как мне с таким парнем жить…
У Фрэнка все такое же каменное выражение лица. Он сегодня шуток не понимает. Блин, ну мы же не на настоящем фронте! Боже.
- Идем, скоро урок начинается.
***
Приближаясь к классу, я слышу смех. Смеются наши одноклассники, почти все, если оценивать по громкости звука. Периодически доносится более громкий голос парня. И это явно не учитель. Понятно, что он вовсе в кабинете не присутствует. Прислушавшись, я понимаю, что это голос Алекса. Вот тварь. Потребуется меньше секунды, чтобы понять, что этот парень развлекает публику тем, что что-то рассказывает или показывает. Угадайте, про кого и над кем там все смеются?
- Видимо, там что-то веселое… - произносит Фрэнк.
- Ты что, так и не догадался, что это Алекс, и что он там над нами издевается? – я смотрю на Айеро с удивлением. Тугодум? Фрэнк, ты на тупицу похож.
- Черт! Вот сволочь!
Жаль, что у Фрэнка такой небольшой словарный запас.
- Что делать будем? – продолжает он.
Я знаю, что сам Фрэнк горит желанием влететь в класс и набить морду этому юмористу, это видно по его сжимающимся кулакам. Он всегда так делает, когда ему хочется драться. Но Фрэнк сначала спрашивает меня, так как он тоже в свое время знает, что я против драки. По крайней мере, сейчас. Просто не время.
- Просто идем в класс. На месте разберемся. Но, прошу, не нужно рукоприкладства.
- Ладно, - недовольно фыркнул Фрэнки.
Мы заходим в кабинет, и я вижу, как этот самый Алекс стоит у разрисованной мелом доски и распирается, работает на публику. И еще у него лицо покраснело от его собственного ржача. Конечно, не заметить нас не получится ни у кого. Вот, теперь все пялятся только на нас. С полминуты в классе воцаряется гробовая тишина, а потом ее нарушает еще более громкий и заливной смех. Нет, не смех. Так ржут только лошади. Животные. Я вижу, как некоторые ученики уже схватились за животы и валяются на партах. Как все-таки смешно. Пожалуй, стоит взглянуть на доску. Может, там действительно смешной юмор… хоть и про нас.
Я поворачиваю голову и смотрю на доску. Там изображен рисунок. Корявый и некрасивый. Ну, если представить, как рисуют пятилетние дети всяких человечков. Вот, что-то типа того. Алекс нарисовал парней. Нас с Фрэнком. Целующимися. М-да. Рядом с рисунком какие-то слова, настолько корявые, что разобрать их очень трудно.
Надпись гласит: «Мы за свободную любовь!», за ней - еще одна, ее точно не разберу. Может, это к лучшему. Для Алекса. Иначе я бы сам не выдержал и вмазал ему. Но мне интересно одно: что в этом всем смешного? Может, он рассказывал что-то смешное, а это так, для фона? Черт. Нет, мне просто иногда интересно про себя сказки послушать, если, конечно, они не выходят за рамки дозволенного.
Фрэнк в это время стоял как вкопанный и с гневом смотрел на шутника, ну, испепелял его взглядом. К сожалению, тот не сгинул… и не рассыпался на кучу атомов. А ему бы было полезно…
Я просто понятия не имею, что вообще делать в таких ситуациях. Если я схвачу Фрэнка за руку и убегу, все будут думать, что мы слабаки. Айеро меня побьет за это, гарантированно. Драку устраивать не нужно. Я все еще придерживаюсь своего мнения, это может понадобиться потом, позже… если все зайдет слишком далеко.
О, я придумал.
Я беру Фрэнка за руку и веду его за наши парты, сохраняя полное спокойствие, делая вид, что ничего особенного не происходит. Фрэнк пытается мне что-то прошептать, но я не слышу даже его. Плевать. Плевать на то, что говорит Алекс. На то, что думают остальные, они ведь думают неправильно? А правду им все равно не докажут. Человек верит в то, что хочет верить.
В любом случае, сейчас придет преподаватель и начнется урок. Это, конечно, если я ничего не пропустил. Вдруг Алекс ведет себя так только потому, что классу сообщили, что этого урока сегодня не будет… Тогда он волен делать все, что захочет. Ну, это он так считает.
Фрэнк шепчет мне:
- Нужно хотя бы с доски это стереть.
Половина подростков продолжают ржать, но кто-то уже успокоился. Алекс… этот придурок что-то выкрикивает нам вслед, пытается придумать идиотские шуточки, но мне не смешно. У него не получается. Или получается, какая, к черту, разница. Класс все так же развлекается, хотя, некоторым, кажется, стало не по себе от нашего присутствия. Может, совесть проснулась.
Я отвечаю:
- Не стоит… Сейчас придет мистер Беренс и урок начнется. Он, конечно, сотрет все или заставит это делать художника нашего… Нет повода для беспокойства, он все равно не знает, кто там изображен.
- Если там наших имен нет, - буркнул Фрэнк, скрестив руки на груди и съехав вниз по стулу. – Да… ты вообще крут. Нет поводов для беспокойства, нет поводов для беспокойства…
Не слушая ворчание друга, я все еще размышляю. Все будет нормально, нужно просто подождать.
Господи, как же это ужасно, когда весь класс смеется над тобой. За два дня я убеждаюсь в этом уже... не-помню-в-какой-раз.
Алекс все это называет местью. За что? За то, что я убил его девушку. Я. ЕГО. Он шизофреник. Может, когда он узнал, что Аллин мертва, у него крышу снесло. Еще больше, чем у меня… Что ж.
Ждать…
- Я хочу убить его, - все такой же озлобленный голос Фрэнка возвращает меня в реальность, вытаскивая из собственных мыслей.
- Ну, я тоже.
- Так давай! Почему ты так неожиданно стал тихим и смиренным? Будто все то, что он здесь и сейчас болтает – это все правда? Или это нормально, по-твоему?
- Блин, перестань, Фрэнк! – я иногда пытаюсь перекричать толпу, которая вновь и вновь взрывается смехом.
Алекса я не слушаю. Но для них всех он говорит смешные вещи. Наверное, я по ошибке попал в детский сад. Не подскажите, где тут выход?
- А, значит, тебе нравится.
Фрэнк нахмурился.
- Нет, мне не нравится, мне ничего не нравится, я вообще хочу исчезнуть к чертям собачьим! – я просто устал держать себя в руках.
Черт, я просто так сорвался на Фрэнка. Только пусть он не обидится, если еще и мы будем порознь, то мы потерпим крушение.
- Круто, - пытаясь теперь сохранить безразличное выражение лица, произносит тот.
- Слушай… мы оба от этого устали. Но давай потерпим еще чуть-чуть… - я говорю все это, потому что знаю, что кроме Фрэнка меня никто не слышит.
- Я не могу.
- Можешь. Вместе мы все можем.
В следующий момент я слышу громкий и пронзительный возглас Алекса, который теперь доносится и до меня. Он орет:
- А как же себя чувствуют наши голубки? Мы про гвоздей программы забили, ай-яй-яй.
Этот парень совсем обнаглел, он уже с ногами залез на учительский стол. Придурок.
Надоел. Мне захотелось что-то ему ответить, и как только я открываю рот, чтобы что-то произнести, в класс заходит преподаватель.
***
Даже не знаю, какое чувство брало верх надо мной. Может, мне хотелось смеяться из-за того, что Алекса застанут за таким вот и еще накажут. А может, мне на это было плевать, потому, что я все еще злился. Это неприятно, в любом случае.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |