- Блин. Давай ждать год, два, десять. Пока нам по сорок лет не стукнет, да?
- Слушай, давай только из-за этого не будем ссориться.
- Я не ссорюсь. Я хочу все прояснить.
И если я что-то хочу, то я не отступлюсь, все это знают.
- Ты такой упрямый. Может, через месяц? Или, хотя бы, после выпускного? До него осталось совсем немного.
- Хороший вариант.
- Согласен? – с надеждой спросил Фрэнк.
- Я подумаю, - я улыбнулся. Кажется, моя улыбка была коварной.
Фрэнк закатил глаза.
- Наверное, нужно собираться. Мы еще подготовиться должны там.
- Рано же еще, - Фрэнк улыбнулся.
- Ну, ты как хочешь, а у меня терпения больше нет.
***
Может, это странно, но мне почему-то кажется, что на этом концерте должно произойти что-то необычное. Ну, что-то похожее на предчувствие. Только это что-то не плохое, это точно. Может быть, просто кто-то будет удивлен. Черт. О чем я думаю? У меня, конечно, есть одна идея, но все же…
Оказывается, что помимо нас, этот друг Рэя пригласил несколько других певиц. Тоже местных. Сейчас звучит последняя песня, а потом наш выход. Так. Не нервничать, только не нервничать.
Сейчас на сцене звучит чей-то голос, он пафосным тоном объявляет название нашей группы.
- Идемте, ребята. Пора, - пробормотал я и пошел на сцену.
Как оказалось, гостей оказалось немало. Хорошо, что я привык уже к такому количеству зрителей. Да и публика была довольно дружелюбной, кажется, большинству мы даже понравились. Это льстило.
Все шло просто отлично, я даже не забыл не одной строчки. Все-таки хорошо, что мы вчера устроили репетицию. Ладно. Сейчас это не важно.
Кажется, та идея была просто прекрасной. Не хотелось о ней думать, так как я не был уверен в том, что она хорошая, но теперь мне кажется, что она просто прекрасна. Если сделать это прямо сейчас, и не так, как все… пусть даже перед незнакомыми людьми. Это будет похоже на тренировку. Просто поцеловать Фрэнка. Я не хочу задумываться. Нужно просто сделать это. Нужно делать то, что тебе хочется, и делать это, пока не перехотелось.
Пока в очередной песне играет проигрыш, я пересекаю сцену, неумолимо приближаясь к Фрэнку, играющему на гитаре. Улыбаясь, я хватаю его за волосы и впиваюсь в его губы своими. Я даже не обращаю внимания на его реакцию – думаю, что он удивлен. А может, разозлен. Хотя от этого поцелуя он должен только получать удовольствие. Странно, но он не перестает играть на гитаре. Так даже лучше. Так даже правильно. Я страстно и с упоением целую его, а в зале слышатся взвизги и даже крики «Браво!». Им понравилось? Многим понравилось? Черт. Да какая разница, я уже просто не могу оторваться, и даже не могу следить за реакцией кого-либо. Главное, что теперь многие знают.
POV Gerard.
- Фрэнки, ты еще долго собираешься со мной не разговаривать? Это же просто смешно.
В ответ – молчание. Фрэнк обиделся на меня, за тот поцелуй. Сначала он, как всегда, устроил истерику, а теперь молчит и из него и слова не вытянуть. Наверное, ему не так не понравилось то, что я поцеловал его на людях, а то, что только я решил все за нас. Так, в принципе, случается чаще всего. Хотя в прошлый раз, кхм, он тоже со мной не считался. Ладно, это не важно.
Нельзя сказать, что после моего поступка в мире все перевернулось с ног на голову, но и сказать, что все так же, как и раньше нельзя. К примеру, можно взять наших друзей. Моего брата. Майки и Рэй абсолютно все видели, даже, наверное, больше, чем остальные. Они с нами общаются, но я заметил, что парни стали зажатыми и немногословными. Многие могли подумать, что мы с Фрэнком просто прикалываемся. Это такая фишка. Поэтому публику это несильно взволновало, а даже обрадовало или возбудило. Но парни видели, какой страстный и полный любви был поцелуй. Они не могут в это поверить. Я так думаю. А если даже и поверят, то, может, отрекутся от нас. Боже. Как все сложно… Только это все правда. Всем придется поверить.
- Отлично. Тогда мне терять нечего. Пойду папе и маме расскажу. И твоей маме. Всем.
- Если, кончено, Майки уже не разболтал… - грустно пробормотал Фрэнк. Он уже несколько часов валяется в постели и пялится в одну точку.
- Ты такой интроверт. Расскажи мне, что ты чувствуешь. Я хочу знать, почему именно ты такой.
- Черт. Джи, ты не понимаешь, что теперь все разрушится?
- Нет. Но я понимаю, что это бред сивой кобылы и самые банальные слова на свете.
В ответ – снова тишина. Фрэнк дает понять, что я его обижаю просто так.
- Ладно, извини, - продолжаю я. – Говори.
- Если не думать о том, что ты меня обидел своим поведением, то все равно… Все равно у нас теперь все будет по-другому.
- А ты не думал о том, что все эти люди могут подумать, что это была шутка?
- Ну уж нет. Этим людям лишь бы что-нибудь необычное. Они из мухи слона раздуют, будто ты не знаешь. Если только некоторые взрослые подумают, что мы дурачимся, но не ровесники. Те будут над нами издеваться. Хотя подожди. Я не понял. То есть, запутался. Ты, вообще, зачем тогда это сделал, если надеешься на то, что они не примут это всерьез? Так ты просто хотел поцеловать меня или действительно намеревался раскрыть тайну наших отношений?
- Господи. Теперь еще и… М-да. Я тоже запутался. Наверное, теперь мне стало страшно.
- Ой, да что вы говорите! Блин. Умник. То на весь мир о своей любви кричишь, то тебе страшно. Что ты делать собираешься?
- Не знаю. Но, по-моему, отступать нельзя.
- Да, будем драться до конца! – съязвил Фрэнк. Он присел на кровати и, наконец, повернулся ко мне лицом.
Все-таки я однажды ему врежу. Пытаясь игнорировать его слова и отвратительное поведение, я продолжил:
- Будь уже, что будет, но теперь нельзя затихать или превращать все в шутку. Я хочу рассказать все родителям.
- А я уверен, что они уже знают.
- Майки не такое уж трепло, - заметил я. – Кстати, с нашими друзьями тоже нужно поговорить. Узнать, что думают они.
- Они думают, что мы гребаные педики, - лицо Фрэнка приобрело каменное выражение.
- Перестань. Надоело уже выслушивать твой пессимистичный бред.
- Ну да. Мое мнение ничего не значит, кончено.
- Да у тебя не мнение, а просто… ты просто считаешь, что все плохо. Ну и что бы ты предложил, по-своему?
Я попытался заглянуть в отведенные глаза Фрэнка. Он чего-то боится. А я не могу понять чего. Догадок, кончено, много, но как выбрать правильную? Не стоит играть в детектива. Нужно просто узнать правду. Неужели он просто стыдится признаться в том, что любит парня?...
- Я ничего не знаю… Зачем ты это сделал вообще? У нас все было хорошо, пока никто об этом не знал. А теперь… Ты знаешь, наверное, я страшусь больше всего того, что теперь к нам будет плохое отношение. Не только родителей и друзей, но и тех, кому мы никто. Эти люди будут над нами издеваться, я говорю о школе. Ты же знаешь, какие подростки сейчас. Жестокие. Они норовят сделать подлянку ботаникам, или, например, почти все дразнят полных детей. Это им нравится. А теперь представь нас на их месте.
- Мы в школу почти не ходим, - попытался отмахнуться я.
- Это не поможет. Да и неправильно это, мы же все равно должны доучиться. Немного ведь осталось.
- В любом случае. Это ли так важно?
- Да, иногда важно. Первое время, конечно, можно будет попытаться это не замечать, но потом же эти издевки могут стать больнее, или просто наши нервы не выдержат. Понимаешь?
- Может быть, для тебя это Армагеддон, но я бы выдержал это.
- М-да. Это тебе только так кажется.
- А почему ты считаешь, что знаешь об издевках все?
- Ну… знаешь, меня дразнили в начальной школе.
- За то, что ты рассказал, что встречаешься с парнем? – усмехнулся я.
- Смешно. Нет. Не важно. Не хочу об этом говорить. Давай вернемся к нашей теме. Просто я тебе говорю, что это ужасно.
- Кончено, человеку свойственно все преувеличивать. Не могу поверить, что все будет так ужасно. Что, люди так доводят, что хочется повеситься? Не знаю. Тем более, твоя начальная школа была в другом заведении. А сейчас ты в нашей школе. Люди же другие.
- Люди везде одинаковые. Конечно, некоторые, совсем единицы могут быть добрыми, но таких людей на пути будет мало. Просто это мой горький опыт. А ты так думаешь обо всех только потому, что всегда был крутым. Ты почти всей школе нравился. Наверное. Не знаю.
- Ну да… В какой-то степени ты прав. И что делать?
- Этот же вопрос я задал тебе. Давай думать вместе. Нужно прийти к одному выводу. Я все же хочу раскрыть нашу тайну. Твоя речь была убедительной, но не достаточно. Я хочу рассказать миру, что люблю парня. Потому, что люблю его сильно, - я улыбнулся и мимолетно поцеловал в его губы легким поцелуем. Фрэнк поморщился.
- Ты прав… Наверное, это того стоит. Ради друг друга. Будем страдать вместе. Будем похожи на какую-нибудь пару из классического литературного произведения. Которая страдает. Надеюсь, нас ничто теперь не разлучит, - Фрэнк улыбнулся в ответ.
- Конечно.
Если только не твоя глупость, Фрэнк.
Я говорю:
- У нас все будет хорошо.
- Хотелось бы на это надеяться.
Вдруг раздался стук в дверь, а за ним сразу мамин голос произнес:
- Мальчики, завтрак готов!
Я поспешно ответил:
- Да, мам, мы сейчас, - переведя взгляд на чуть испуганного Фрэнка, я продолжил. – Ты знаешь, по-моему, это просто шикарный случай и очень подходящий момент, чтобы все рассказать.
- Вообще-то это просто завтрак. И ты, видимо, хочешь испортить аппетит своей семье.
- М-да. Я оценил твой юмор. Но я расскажу все. А ты будешь рядом со мной. Пошли.
…тебе же все равно никуда не деться, милый Фрэнк…
Скорчив самую недовольную гримасу на свете, Фрэнк поднялся с кровати и поплелся к двери. Я – следом за ним.
Так. Я думаю, что нам не стоит все превращать в глобальный разговор, прямо-таки разговор века, а просто сообщить об этом между делом. Например «О, мама, какой вкусный салат! А еще мы трахаемся с Фрэнком». Да уж, смешно. Просто нужно выбрать подходящий момент.
По дороге к столу, я шепчу Фрэнку на ухо, что буду говорить я. По крайней мере, самое главное должен сказать именно я, хотя бы потому, что Фрэнк может сказать то, что ненужно. Глупость. Или вовсе небылицу. Думаю, он и рад этому.
- А можно я вообще молчать буду? – он спрашивает у меня вполголоса, когда мы входим в комнату.
- Нет. Нельзя. Потом что-нибудь хорошее скажешь, - отвечаю я.
За столом сидит папа и читает утреннюю газету, впрочем, как всегда. Мама наносит последние штрихи на ее кулинарный шедевр, которым мы вскоре будем наслаждаться. Они ни о чем не подозревают. Ох, надеюсь, у них не будет инфаркта. Я что-то тоже стал беспокоиться. Нет, серьезно, они не должны сильно испугаться или быть против. Они же никогда не говорили, что имеют что-то против сексуальных меньшинств. Я, по крайней мере, не слышал. Наверное, больше всего я боюсь того, что семья меня возненавидит. Если они не гомофобы, то это все равно не значит, что они будут хорошо относится к геям.
- Доброе утро, - улыбаясь, проговорил я.
Фрэнк произнес свое стесненное «доброе утро» следом.
- Доброе утро, мальчики, - не отвлекаясь от своих занятий, отозвались родители.
Майки за столом нет. Он опаздывает к завтраку. Засоня. Не знаю даже, ждать его, или прямо сейчас сообщить нашу новость… Хм. Нет, лучше подождать Майкла, нужно, чтобы он тоже точно все знал.
- Как спалось? – спросила мама. Вопрос был похож на риторический. Нужно же заполнять тишину.
Я решил все же ответить.
- Неплохо. А тебе?
- Хорошо.
Она улыбнулась, уже подавая пищу на стол.
- Только вот Майки все еще спит и спит. Что это с ним…
Ох, мама, не пугай и не настораживай меня просто так, с ним все хорошо, просто он маленький гоблин, который любит спать. Которого с кровати не поднимешь даже подъемным краном. По крайней мере, я хочу так думать. Не стал бы он ничего замышлять. Нет.
- Я здесь, - несясь к столу, довольно бодро прокричал брат. Мы посмотрели в его сторону. Майки быстро преодолел расстояние и вскоре уже сидел за столом. Мне только одному показалось, что он пытается не смотреть на нас с Фрэнком? Черт… Параноик, параноик, параноик!
- Да, кстати, доброе утро.
Он попытался улыбнуться. Наверное, родителям.
Так. Сейчас начнется завтрак, и, наверное, это будет самый подходящий случай. Или нет? Может быть, до завтрака? Прямо сейчас?
- Ну, давайте приступим к завтраку, - мама улыбнулась и села за стол. Папа в то время отложил газету и уже взялся за вилку.
Сейчас или никогда.
- Извините, - я услышал собственный голос. Но он был негромкий, думаю оттого, что я слышал, как быстро бьется мое собственное сердце, заглушая все-все. Или голос у меня просто негромкий? Черт. Как я нервничаю. – Я хотел бы сначала сообщить одну очень важную… вещь. – Это же уже не новость, правда? Хотя… для кого как. – Мы с Фрэнком любим друг друга.
Это произошло. Я сказал то, что хотел сказать. Сказал то, что боялся произнести. Теперь мне нужна только реакция, желательно, положительная. Иначе все будет кончено.
Я пытаюсь внимательней вглядеться в лица родителей и брата.
Майки – особо он не удивлен. Наверное, он еще вчера все предельно правильно понял. Мама, кажется, до сих пор пытается переварить сказанное мною. А папа… у него странное выражение лица. Наполовину неприятно удивленное, наполовину – мрачное. М-да... Видя всю эту картину, мне начинает казаться, что ничего хорошего больше не случится.
POV Gerard.
«Сынок, я не могу сказать точно, что чувствую. С одной стороны я довольно современный человек, и даже где-то рад, что нашел настоящую любовь, но все же мне трудно это принять. Ты же должен понять меня тоже». Это сказал мне папа. Либо он хорошо держится, либо полное спокойствие у него в крови. Я понимаю папу. Но и он должен меня понять. Мы просто обязаны прийти к правильному выходу, сделать так, чтобы не было проигравших. Но в такой ситуации я даже не знаю, можно ли так сделать. Ладно… Спасибо на том, что не выгнал нас с Фрэнком из дома. Тогда, за столом, бедный Фрэнки почти, что в комок сжался и пытался смотреть только перед собой, опустив голову. Ему было намного страшнее. Может быть, ему даже казалось, что его может кто-то побить. Что ж.
Если выражаться банально, мама, кажется, пыталась не упасть в обморок. Для нее это было довольно сильное потрясение. Все ведь знают ее характер и нервы – тонкие нити. Я даже начинаю подумывать насчет разговора тет-а-тет со всеми членами семьи по отдельности. Я нуждаюсь в их мнении, мне просто жизненно важно знать их мысли, всех моих родных. Это же единственные люди, которым я нужен… по крайней мере, был нужен. И это те, кто меня любят. Или любили. Конечно, если они все будут настроены против, то я сбегу, с Фрэнком. Тогда, может быть, у нас начнется интересная жизнь, полная приключений и невзгод, в которой будут и удачи, но больше поражений. Не знаю. А если же они смогут принять меня, нас с Фрэнком такими, какие мы есть, я буду еще счастливее.
Что-то я замечтался. Всегда приходится возвращаться в реальность, которая до жути тебе не нравится. Как же я ненавижу время ожидания. Ждать чего-то – самое наихудшее наказание.
Кстати, я забыл про Майки. Брат сохраняет полное спокойствие, но мне кажется, что он постоянно о чем-то думает. Например, вспоминает что-то из прошлых дней, пытаясь выудить оттуда что-то, что отдаленно напоминает гомосексуальные отношения. Нас с Фрэнком. Черт. Эта паранойя меня доконала. Майкл пытается избегать нас. Вот и все.
А мы… мы с Фрэнком чаще всего снова прячемся в своей комнате. Как и в этот момент.
Все получилось как-то несуразно. Я даже думал сначала, что этот разговор будет похож на официальный. Это все будет похоже на главное, очень важное заявление, а потом все это обсудят… но… никто не мог и слова сказать. Папа сказал, что он должен обо всем подумать. Мама. С ней все понятно – когда человек находится в шоке, у него, я думаю, отпадает всякая охота к разговорам. Ну и брат, я уже говорил, что он, кажется, даже видеть меня не хочет. Все же я не могу понять: с чего это? Сейчас не такие времена, чтобы можно было чему-то удивляться. Может, это просто нужно принять? Такое ведь не лечится. А я бы и не стал лечиться. Я нашел себе пару, своего любимого человека. Они могут назвать это шизой, или простым увлечением. Бзиком. Мне не интересно. Главное, что счастлив я.
Беда еще в том, что мои мысли и мнения меняются со скоростью света. Чем больше я думаю, тем быстрее меняется моя точка зрения. Теперь, если я хотел знать чье-то мнение, то мне уже плевать, так как я понял, что в этом всем важны лишь мы – влюбленная пара. И только мы должны решать, что нам делать и кем мы должны быть. А потом мне снова начинает казаться, что это смахивает на эгоизм. Что обязательно нужно знать, что думают близкие. Но тогда я буду похож на тряпку, не имеющую собственного мнения. И что же тогда лучше: эгоист или тряпка?
- А я ведь говорил, что ничего хорошего из этого не выйдет, - говорит Фрэнк.
- Даже если так, то скажи, разве тебе не стало легче хотя бы от того, что мы признались. Что теперь какой-то груз упал с наших плеч?
- Это-то, конечно, да, но ты знаешь, теперь на наших плечах еще более тяжкий груз. Теперь все знают об этом и теперь все, или хотя бы многие нас не любят. Это, конечно, намного приятней, я не спорю, но все же…
- Черт, Фрэнк, ты вообще когда-нибудь довольным бываешь?
- В самых редких случаях.
Вид у Айеро был не самым счастливым. Жаль, что я не могу сейчас прочитать его мысли… Хотя я все же могу предположить, о чем он думает. Это звучит примерно так: «Какой Уэй придурок, зачем все разболтал на весь белый свет, теперь все знают о нашем секрете, и люди будут гнаться за нами с вилами и факелами, выгоняя из города все дальше и дальше». Да, ведь в его представлении все вокруг должны нас люто ненавидеть. А я думаю, что Фрэнки ошибается. У нас все должно быть хорошо.
- Просто… я думаю, что все нас должны оставить в покое, и мы будем жить своей жизнью.
- Так думаешь только ты. В покое мы останемся, если только уедем куда-нибудь подальше, поселимся глубоко-глубоко в лесу и станем подобием пещерных людей или лесников…
Что он несет?!
- Я к тому, что нам одним в этом огромном мире не остаться никогда. Сначала, как сейчас – школа. Потом будет институт или университет. Потом – работа. Везде, абсолютно везде будет хоть один человек, который питает самую жуткую ненависть к людям, как мы. Некоторые из них, более агрессивные станут над нами издеваться. Делать подлянки или вовсе изобьют. Ты знаешь.
- А ты не можешь о другом. Ты думаешь только о плохом. Неправильно. Везде нужно видеть что-то хорошее. Как говорится, даже если тебя съели, у тебя есть два выхода.
- Бред. К чему это?
Пессимизм Фрэнка меня доконает. Превратит во второго Фрэнка. Лучше выбираться из этой ямы безнадежности, пока мы еще не на самом ее дне.
Я внезапно схватил Фрэнка за плечи и стал трясти. Так же, как бывает во многих фильмах.
- Ты меня просто достал. Хватит быть тряпкой, думай только о хорошем, надейся на лучшее! Нельзя вечно сидеть во тьме отчаяния и твердить одно и то же. Что у тебя все плохо и что ничего не получится. У нас все получится и все будет хорошо.
Кажется, Фрэнки «немного» удивило мое поведение.
- Я стараюсь, - чуть испуганно проговорил тот, - но это слишком трудно и не выходит. Тот опыт…
- Опыт, опыт! – передразнил я парня. – Это совсем не то, что у нас. Тебя просто дразнили в школе, еще в начальной школе! Нашел, что вспоминать. Нас не будет никто дразнить.
- Возможно, ты и прав в этом, но ты не можешь отрицать тот факт, что у некоторых людей будет к нам не очень хорошее отношение.
Фрэнк пытался стоять на своем, однако уже менее убедительно. Его голос стал тихим и неуверенным.
- А не наплевать ли на тех людей? Насколько я помню, ты вообще мало когда зависел от мнения окружающих, - а вот мой тон стал намного агрессивней, уверенней, в нем стало больше страсти. Нужно непременно доказать Фрэнку его неправоту.
- Да. Возможно, ты прав.
- Я полностью прав. Даже если и появится кто-то слишком «крутой», мы не станем обращать внимания. А теперь, я думаю, разговор окончен.
***
В течении нескольких дней я заметил, что отношение окружающих людей ко мне и Фрэнку стало несколько другим. Эти окружающие – в первую очередь моя семья. Они просто стали нас избегать. Папа часто хмурится, улыбка с его лица вовсе пропала. Это слишком непривычно для моего всегда радостного отца. Мама, кажется, держится изо всех сил, чтобы не плакать. Это поразительней всего. Неужели я причиняю ей такую боль? Черт… И Майки. Он мне вообще не глаза не попадается. Может, в чем-то Фрэнк был прав. Люди не любят тех, кто отличается от них самих. Люди не принимают чужих, мы будто все еще живем в древнем мире, где все человечество разделено на племена. Есть племя обычных людей, есть племя таких, как мы. Тому племени вождь внушил, что нас нужно ненавидеть и истреблять. В нашем случае вождь – это стереотип. Если не такой как все, значит, плохой. И, как бы это ни было печально, наши племена никогда не будут жить в мире и согласии.
Я сначала думал, что мне будет наплевать на всех, но теперь… понятно, что это моя семья, и мне теперь грустно понимать, что они меня не принимают. А если и принимают, то недолюбливают. А если не недолюбливают, то уж точно не относятся так же, как прежде. Это плохо. Больно признавать это правдой.
И вдруг, однажды, с ужасом можно понять, что перед тобой негласный выбор. Либо любимый человек, либо семья. Я просто ненавижу эти споры и выборы – они невозможны! Если бы я мог сказать всем и каждому «никогда не заставляйте выбирать!» - вы заставляете человека метаться между двух огней, делаете его несчастным…
Проблема даже еще в том, что даже если я выбрал бы семью, их мнение обо мне не изменилось бы. Я бы от этого не изменил свое мнение, свою ориентацию. Все было бы только хуже. Я просто не стану делать выбор. Нет!
У меня такое чувство, будто мы с Фрэнком попали в сказку, в которой против двоих влюбленных ополчились все, абсолютно все. Потому, что действительно только в сказке бывает такой расклад. Мне так надоели эти проблемы.
Сам Фрэнк тоже почти не разговаривает, но я уверен, что он думает обо мне. Думает о том, что я идиот и кретин, на фиг рассказал всем об этом, а некоторым даже показал… довольно много людей видело наш поцелуй. Отговорка «он же так, в шутку!» уже не прокатит. А я и так действовал на полном серьезе.
Сегодня мне вконец надоело сидеть в своей комнате, и я решил просто посмотреть телевизор в гостиной. На мое удивление там сидел Уэй-младший. С ним нужно поговорить. Другого случая может не быть. Он опять сбежит из дома.
- Привет, братик, - произнес я, садясь рядом с Майки.
- Привет, - глухо отозвался тот.
О да, я знаю, что ты не хочешь со мной разговаривать. А я вот хочу.
- Как дела? Тебя что-то дома совсем не видно. Непривычно. Ты же у нас такой домашний…
- Тебе-то какое дело, - фыркнул он.
- Просто интересно, что случилось. Я серьезно спрашиваю, почему же ты избегаешь меня?
- Я тебя не избегаю.
- Да? А как же это называется? Хочешь сказать, ты просто даешь мне отдохнуть от себя? Спасибо, ты великодушен. А теперь мне хочется с тобой поболтать.
Ему определенно не нравится мое присутствие. Он глубоко вздохнул, повернулся ко мне лицом и просто спросил:
- Что тебе нужно?
- Мне нужно знать, почему все так.
- Ты и сам знаешь. Или ты хочешь, чтобы я сказал это вслух?
- Ты меня презираешь? Стыдишься меня? – я решил сразу спросить, иначе такие разговоры могли бы затянуться на несколько часов.
- Я не знаю… Это просто слишком… неожиданно, - вдруг Майки изменился. Голос из озлобленного превратился в неуверенный, сам брат стал каким-то грустным.
- Но тебе это не нравится.
- Нет. Я не хочу врать. Мне это не нравится.
- Я тебе противен? – у меня сердце забилось в несколько раз быстрее. Только бы не услышать тот ответ, который не хочу.
- Нет. Но и не приятен. Извини. Это сложно.
- Ты теперь всегда будешь меня ненавидеть? Я навсегда останусь для тебя чудовищем…
- Джерард, не преувеличивай. Возможно, всем нужно время, чтобы принять это.
- Господи, это же такая мелочь. Если семья не может принять человека таким, какой он есть – это же настоящая трагедия…
Брат не смог ничего сказать.
После некоторой паузы я продолжил:
- Ладно… пусть будет так. Пусть проходит время. Но я сомневаюсь в том, что это что-то изменит. Я не изменю свое мнение. – Вдруг мне стало интересно, общался ли Майки с Рэем?
- Рэй знает о нас? Ты с ним общался?
- Знает. Общался. Ему это тоже не нравится. Уже не помню, что он говорил, но уж точно не что-то лестное.
Так и познаются друзья. От всех отсортировываются те, которые с нами дружат по настоящему, а не просто так, для вида. И что же, у нас вовсе не было друзей? И это значит то, что у меня не было настоящей семьи? Печально, весьма.
- Спасибо.
Я узнал все, что мне нужно. Но я пока что не знаю, что нужно делать. Что предпринимать. А вдруг самое правильное в этом всем будет решение оставить все на своих местах и разрешить всему идти своим чередом? Проблема в том, что я просто не имею понятия.
С порцией очередных мыслей я отправился обратно в комнату, так и не посмотрев ТВ.
***
Утро. Как ни странно, сегодня нам нужно было в школу. Честно сказать, я иногда даже забывал, какой день недели или что нам вообще положено учиться. Фрэнк напомнил. Хотя лучше бы он этого не делал – только расстроил меня. Если хорошенько подумать, то это даже как-то нелогично. Фрэнк сам боялся идти в школу из-за того, что ему казалось, что там его могут побить или издеваться над ним… а тут. Странно. Хотя, возможно, он просто пересмотрел свои взгляды. Теперь ему не страшно, может, у него даже новые взгляды на жизнь появились. Кто же его знает. А я… я наоборот – разочаровался в людях. Особенно в своей семье. И уже даже не такой уверенный, как раньше. Прежде я доказывал Фрэнку, что у нас все хорошо, а теперь – кто бы сказал это мне.
Собравшись и даже не позавтракав, мы отправились на занятия и вскоре уже были в школе.
- Джи… как ты себя чувствуешь здесь? Не кажется, что будут убивать?
Если это юмор Фрэнка – нужно посмеяться. Если он говорит это всерьез – я убью его сам. Только пусть он мне не портит итак плохое настроение и не нагнетает обстановку.
- Очень смешно. Давай постараемся забыть о несуществующих проблемах хоть на полчаса.
Он вопросительно на меня посмотрел.
- Какие еще несуществующие проблемы?
- Ты хочешь сказать, что это все, что мы накрутили себе – это правильно и важно? Это все бред. Давай просто расслабимся. Да и с чего ты решил, что в школе знают об этом?
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |