- Ладно. С тобой просто невозможно разговаривать.
Похоже, удача была сегодня на моей стороне.
- Мы можем идти?
- Да.
- Ну и отлично.
***
Вскоре мы оказались дома. Кончено, я знал, что мне не избежать разговора с родителями, и Майки их будет тоже поддерживать, но у меня совсем не было для этого настроения. Я решил, что буду просто кивать и все. Уверен, они мне ничего толкового не скажут, папа может даже сорваться и наорать на меня. Это, если кто-то хочет знать, не так уж приятно. Мне кажется, что после такого случая нужно с человеком обращаться осторожно и ласково. А может, я не прав. Просто я руководствуюсь своими чувствами, мне, например, неприятно будет выслушивать какой-то бред, которого я уже и так наслушался от врачей. Не знаю.
- Итак, сын, - папа вздохнул и посмотрел на меня. Наверное, он даже приготовил особую речь. – Я надеюсь, что ты осознаешь то, что хотел совершить чудовищный поступок. И осознаешь то, что за это мы уж точно тебя не похвалим. Мы все, конечно, бесконечно счастливы, что с тобой все хорошо, что все обошлось, но теперь от этого поступка никак не избавиться. Он же останется, это стало частью истории твоей жизни. Причем этот поступок, я думаю, никто не одобрит. А если люди увидят на твоих запястьях эти порезы, ты же понимаешь, что они будут относиться к тебе по-особенному. И это слово не значит «хорошо», в этом случае.
- У тебя же могло быть заражение крови! – вклинилась мама, чуть не плача.
- Я уже знаю, слышал от врача.
- Так. Не перебивайте меня. Хм… Забыл уже, что хотел… не знаю, зачем тебе это надо было. Ты же понимаешь, что это был чудовищный и безрассудный поступок. А думал ли ты о нас в тот момент?
- Конечно. Просто мне было… ладно, не важно. Извините меня. Я все понял, осознал. Я повел себя ужасно, отвратительно. Думаю, слова «этого больше не повториться» здесь неуместны?
Мама чуть ли в обморок не упала.
- Джи, ты такой придурок, - без единой эмоции, процедил Майки сквозь зубы.
Я промолчал. Наверное, брат прав.
- Ладно-ладно. Вы хотите, чтобы я что-то сказал? Я уже извинился.
- А еще?
- Я люблю вас.
- Что-то не видно, - продолжал острить брат.
- Так, Майкл перестань, - сказала мама. – Надеюсь, эта тема закрыта и теперь все будет хорошо.
Не думаю, что все будет так же, как прежде, и тем более, не будет все хорошо.
- Давайте обнимемся.
Мы поднялись из-за нашего обеденного стола и все вместе обнялись. Это моя семья и эти люди меня любят. Может, стоит жить только ради них?
Нет.
Не получится. Я их люблю, но у меня есть еще одна любовь.
Не знаю, действительно ли закрыта тема, не знаю, о чем сейчас думают мои родственники, и их истинное отношение ко мне разгадать не могу. Но мне кажется, что мама теперь хочет меня запихнуть в какой-нибудь огромный шар, ну, какие показывают в фильмах про будущее, чтобы защитить от всего, а Майки думает, что я свихнулся. Насчет папы я даже не знаю. Я, вообще-то никогда не мог разгадать его настоящие чувства и узнать, о чем он думает, если не говорит об этом сам. Ну и ладно. Мне и не очень-то хочется думать об этом.
Я вообще не перестану думать об одном, пока не сделаю то, что нужно. А это нужно сделать как можно быстрее.
- Пап, я могу делать то, что хочу я? Например, выходить на улицу?
- Ты волен делать все, что хочешь. Тебя же выписали и ты дома.
- Но… - возразила мама. – А вдруг…?
Отец ее сразу перебил:
- Перестань. Все будет нормально.
- Ну спасибо.
Мне даже показалось на несколько минут, что они теперь меня будут держать под домашним арестом до совершеннолетия. Да и после него тоже. Но папа… спасибо папе.
...осталось только придумать, как же достать Фрэнка. Только поговорить и все. Все решится.
Сейчас утро. Наверное, Фрэнк ходит в школу. Просто, от нечего делать. Если судить по времени, скоро кончится только первый урок. Странно, что Майки не отправили в школу.
- Так. А мне пора на занятия, - почти одновременно с моей мыслью сказал Майки.
- Но уже же поздно…
- Нет, у нас сегодня первого урока не было, - брат кротко улыбнулся и ушел собираться.
- Так. Мою работу тоже никто не отменял. Я уже сильно опаздываю, так что всем пока, - папа поцеловал в щеку маму, мы еще раз с ним обнялись, и он поспешно вышел из дома.
- Почему он меня в школу не отправил?
- Тебе же нужно немного времени, чтобы прийти в себя, верно? – улыбнулась мама, доставая какие-то продукты из холодильника.
- У меня было уже это время. В больнице.
- Готова поспорить, что дома куда лучше, чем там, в провонявшей хлоркой палате, м?
- Ты права.
И действительно, что я так рвусь в «чистилище»? Ведь шансы увидеть там Фрэнка почти равны нулю. Он ходит в школу еще реже меня. Если так можно сказать, пропускает еще больше, чем вообще можно попустить. И это все значит то, что найти его у меня не получится…
- Ты, наверное, голоден, - мои размышления прервала мама, - я приготовлю тебе поесть и пойду, прогуляюсь.
- Хорошо.
А еще все меня оставили. Сейчас уйдет мама и оставит меня одного, опять наедине с моими мыслями-червяками. Вообще, конечно, я бы не советовал им этого делать, но и не хотелось оставаться в их обществе. Почему – не знаю.
Позвонить Фрэнку не получится. Вряд ли он придет. Хотя я не знаю. Ничего, совсем ничего не знаю. Черт.
Я сижу за нашим обеденным столом и смотрю на то, как мама режет продукты. У нее невозмутимый вид, но я знаю, что внутри она все так же встревожена. Сейчас она спросит «почему я такой».
- Сынок, с тобой все в порядке?
Маме нужно выдавать премию за такую феноменальную предсказуемость.
- Я просто задумался.
Она боится, что со мной то-то случится. Но не так, как боятся остальные мамы, за остальных детей, а еще сильней. Я ценю это, но все же считаю странным. Не понимаю. Может быть, я сморожу глупость, но все равно скажу. У нее же есть еще один сын. И даже если со мной что-то случится, будет Майки. Я не понимаю такой вещи, наша мама так сильно заботится только обо мне. Хотя я старше. Просто, я думаю, что она считает Майкса умнее и самостоятельней меня. Конечно, он же не резал себе вены! Мда. Может быть, таким образом я повешу на себя «ярлыки», я не знаю. Самое грустное в этом всем то, что никто и никогда не будет знать мои истинные мысли и чувства.
Вскоре еда была готова, мама меня оставила наедине с омлетом и ушла, даже не удосужившись поставить в известность, куда же конкретно она направляется.
А в больнице нормально и не кормили, хоть сейчас нормально поем за такое долгое время.
Кажется, о другом я и не могу больше думать. В голове только один Фрэнки. Айеро не убирается из моих мыслей. И как же мне его найти? А что сказать? Я погорячился, когда сам себе пообещал спросить у него все в лоб. Сейчас я считаю, что правильней будет все обдумать и задать самый главный и решающий вопрос как можно лояльнее. Ладно, со вторым я уж справлюсь, наверное. А искать…
Вдруг в дверь кто-то позвонил. Наверное, мама что-то забыла.
Я стремительно подскочил к двери, и даже не посмотрев в глазок, открыл ее. Только в последний момент мне пришло в голову, что мама бы открыла дверь сама, так как у нее есть ключи.
Передо мной стоял Фрэнк. Мне даже не пришлось искать его, он пришел сам. Черт, черт… Сейчас припадок будет – меня стали переполнять эмоции.
Фрэнк немного замялся.
- Привет, Джи.
Все же парень не смог сдержать счастливую улыбку. Теперь он улыбался вместе со мной.
Ничего не говоря, я бросился к нему на шею и обнял. Все, что я хотел сделать и сказать, все мои планы полетели к чертям. Я могу его обнимать. Может быть, это последний раз, но сейчас это происходит. Теперь я понимаю, почему некоторые люди желают остановить время. Фрэнк тоже обнял меня.
Только после некоторого промежутка времени, я смог выговорить хоть что-то:
- Привет, Фрэнки… Я…как… как ты?
- Это я у тебя должен спрашивать. Как ты чувствуешь себя?
- Физически – прекрасно. Душевно – «кто бы убил».
- Почему?
- Угадай…
- Черт. Извини меня, прости. Я был таким придурком. Я не знал, что делал. Эгоист.
И все же, почему мне кажется, что он вернулся ко мне только потому, что почувствовал ответственность? Черт! Не могу! К черту эту мысль!
Я оторвался от него и посмотрел ему в глаза.
- Я люблю тебя.
- И я тебя люблю.
Я взял парня за руку и повел в дом. На лестничной площадке не так уж уютно и вообще, это не место для примирений. Мы отправились в мою комнату.
- Ты знаешь, у меня сейчас такое странное чувство. Будто хочется рассказать тебе о целой жизни, все, что тут происходило, что было со мной, а с другой стороны – слов просто нет.
Мы легли на нашу кровать и просто стали смотреть друг на друга. Может, звучит предельно банально, но я рассматривал его лицо и вспоминал, как он выглядит. Мы так давно не были так близки. Не были вместе. Будто прошло несколько лет. Я смотрю в его глаза и несу какую-то чушь. Она неуместна, но я не могу остановиться.
Фрэнк только усмехнулся и поцеловал меня. Я так давно не чувствовал его губ, так давно не прикасался к ним. Мы снова целуемся. Я снова ощущаю его опьяняющие губы и целую их своими.
Нам и не нужны слова.
Он медленно разрывает поцелуй и опускается ниже, проводя губами по моей шее. Фрэнк поспешно стягивает с меня майку. Он прикасается губами к моей ключице, а потом – к еле заметной ямке между ними. Все ниже и ниже. Парень игриво улыбнулся и лизнул мой сосок. Я уже дышу довольно громко и часто. Он проводит пальцами по моей груди, животу и его рука уже рядом с пряжкой моего ремня. Фрэнк расстегивает его, а затем – ширинку на брюках. Айеро резко стягивает с меня все, что осталось из одежды, и я остаюсь совершенно нагой.
Я приподнялся на кровати, и мои губы вновь прильнули к его губам. Снова поцелуй, только на этот раз страстнее и безрассуднее. Дыхание стало горячим. Теперь я снимаю с него футболку и целую шею, рядом с моим любимым скорпионом. Эта татуировка мне нравится больше всех. Он обнимает меня и прижимает к себе. С жадностью целует и запускает руки в мои волосы.
Кровать застелена моими самыми любимыми простынями – шелковыми, черными. Схватив ту простынь, которой я обычно укрывался, я замотал в нее нас с Фрэнки. Тот, видимо, совсем не хочет оторваться от меня или не может, он прикасается губами к моему плечу.
Я отрываюсь от него и отворачиваюсь, становясь на четвереньки. Фрэнк нависает прямо надо мной, я его чувствую, даже на расстоянии. Жар его тела и взгляд, который, наверное, любуется мной со спины. Он дотрагивается кончиками пальцев до моей шеи, от чего я чуть вздрагиваю, и проводят дальше, ниже, задевая ткань и потихоньку стаскивая ее, обнажая мою спину. Черт, даже не знаю, когда он успел узнать, что спина – у меня одна из эрогенных зон. Он заставляет меня выгибаться, с силой проводя пальцем по каждому позвонку снизу вверх. Фрэнк целует мою лопатку, а я ему говорю:
- Расскажи мне, что ты чувствуешь…
- Мммм…. – Фрэнк приблизился ко мне почти вплотную и шепчет мне на ухо. – Я чувствую тебя… страсть… любовь… к тебе. – Его речь несвязна. Фрэнк вновь рукой зарывается в мои волосы, он глубоко вдыхает и шепчет. – У тебя такой приятный запах…
Одна рука Фрэнка спускается ниже, гладя плечо, лопатку, спину и скользит по моему животу, направляясь к уже возбужденному члену. Он ловко, но нежно проходится пальцами по низу живота, обхватывает мой член и начинает его ласкать. Пальцы движутся по выпирающим венам, повторяя их линии, и касаются головки. С моих губ срывается томный стон.
Я услышал, как усмехнулся Айеро и почувствовал, что он переместил руку мне на бедро и погладил его.
Фрэнк отдалился. Затем послышался звук расстегивающейся молнии. Он избавился от своей одежды и опять прильнул ко мне. Он проводит языком вдоль моей поясницы.
- Черт, - он вдруг чуть отстранился и сказал: - У нас же нет ничего. Я имею ввиду смазку…
- Плевать… Давай, - было больше похоже на то, что я стонал, а не говорил.
Фрэнк крепко схватил меня за талию и медленно вошел.
Черт… это так больно! Просто терпеть, сейчас это пройдет.
Я вцепился пальцами в подушку.
Это такое состояние, когда сердце начинает биться значительно быстрее и это чувствуется всем телом, его биение. Становится слишком жарко и чувствуется некая слабость в руках. На глазах появляется пелена слез, но это просто случайность. Это все смешивается с эмоциями. Будто счастье. Удовольствие и наслаждение. Потом это блаженство начинает заглушать боль. Фрэнк ускоряет темп, а я пытаюсь двигаться в такт ему. Просто чувствуется любовь. Это чувство просто непередаваемо.
К низу живота начинает приливать кровь, и я чувствую, как тепло разливается по всему телу.
Мы оба стонем в голос, даже не знаю, кто громче.
Слишком быстро, но я уже не выдерживаю.
После очередного толчка Фрэнк замер и прижавшись ко мне всем телом, издал протяжный стон. Он кончил.
Еще один толчок, последний, он задел мою простату, от чего я негромко вскрикнул и кончил следом за Фрэнки. Мы оба свалились на кровать, почти без сил. Мы просто смотрели друг на друга, пытаясь отдышаться.
- Фрэнки… я тебя больше никуда не отпущу. Надеюсь, ты понимаешь, что я по-настоящему люблю?
- Да… - закрывая глаза, со счастливой улыбкой, ответил тот.
- Вот и отлично.
Я обнял Фрэнка и положил голову ему на плечо.
- У нас все будет прекрасно.
Вдруг я услышал чьи-то шаги. Кто-то пришел. Мама. Это мама?! ЧЕРТ!
- Фрэнки, - я вскочил с кровати и прошептал: - Это моя мама. Быстро оденься.
Я стал напяливать на себя что попало, и велел поторапливаться Фрэнку.
Если сейчас нас застукает мама, это будет просто поразительно. И это в плохом смысле слова.
Мы оделись за минуту и выскочили из моей комнаты.
- Привет ма… - начал было я, но увидев, что же вернулся домой, немного удивился. – Майки.
- Привет-привет, Джерард, - усмехнулся брат. – О, Фрэнки! Ты уже пришел с Джи пообщаться?
- Привет. Ага, - делая беззаботный вид, ответил тот.
- Класс.
- А почему ты не в школе, Майки? – просил я.
- Надоела. А еще я хотел тебе новость одну хорошую сообщить. Рэй сказал, что его друг хочет, чтобы мы сыграли концерт на его дне рождения.
- С радостью, - мы с Фрэнком ответили одновременно.
Я думаю, это хорошая идея.
POV Gerard.
Мне совсем, абсолютно не верится, что все хорошо. Что я могу быть счастлив, что я могу быть таким же человеком, как и все. Все так быстро изменилось. В одну секунду. Просто поразительно, как быстро. Один единственный момент может так много значить. Нужно было всего лишь кому-то сделать первый шаг. Его сделал Фрэнк, это значит, что он сильнее меня. Хотя это он меня бросил, поэтому, я думаю, все получилось верно. Он разорвал отношения, он восстановил их. Он обидел, он извинился. Хорошо, Фрэнки понял, что я любил его и люблю и ни в коем случае не притворялся. Идиотизм.
Фрэнк признался, что он любил меня и страдал все это время. В принципе, так же, как и я. Он понял, что просто натворил идиотских глупостей и нес полную чушь.
Любит.
Я верю.
Никаких теорий об обычной заботе вместо любви, это действительно любовь.
По правде говоря, мне все еще немного страшно. Я боюсь, что все вновь станет плохо. Вдруг Фрэнк снова бросит меня… уже даже не знаю, из-за чего. Неважно. Или еще кто-нибудь умрет. Страшно. Это подавляет меня. Трудно внушить себе, что больше такого не будет, если уже однажды это случилось. То предыдущее состояние было настолько сильным и затягивающим, что трудно избавиться от него сразу. Иногда все же в голову начинают заползать гнусные мыслишки, от которых не помешало бы избавиться навсегда. Но сразу не получается. Нужно просто отвлекаться.
Все. Нужно выбираться из этой тьмы. Все ведь хорошо. Все ведь просто отлично!
Идея с концертом просто восхитительна. Я думаю, именно такого рода развлечение сможет развеять все плохие эмоции, может, даже вытянуть меня полностью из остатков того состояния.
Я уже даже начал забывать, как это – выступать перед публикой. Да и вообще эта новость была довольно странной, мне уже казалось, что этот вид деятельности не для нас. Я думал, что мы были очередной группой музыкантов-любителей, которые не выступят перед публикой больше, чем несколько раз. Да еще если вспомнить тот случай с пожаром… Но все же некоторые о нас помнят. Может быть, мы даже сможем прославиться и стать знаменитой рок-группой… Кто знает. Иногда и эта надежда греет меня.
Самый оптимистичный и веселый из всех нас – это Рэй. Он всегда был таким. И сейчас он тоже всех подбадривает и говорит, что этот концерт мы обязаны сделать феерическим. Он говорит, что мы станем звездами, если сильно этого захотим. Даже не знаю, может быть, Торо мечтает стать знаменитым музыкантом. Мы все об этом мечтали, только вот я… с этими событиями совсем обо всем забыл. Я только сейчас понял, что я бросил все, абсолютно. Я даже могу сказать, что чуть не лишился мечты всей жизни из-за этого темного периода в моей жизни. Действительно, еще бы чуть-чуть, и я превратился бы в настоящий овощ. Без всяких несчастных случаев, которые бы повредили мой мозг, нет. Я бы просто добровольно попал в состояние полной апатии, и моей счастливой и долгой жизни был бы конец. Нда.
Теперь придется признать одно: даже если в жизни происходит что-то катастрофическое, нужно держаться. Нужно бороться и никогда не сдаваться, как бы это банально не было, но нужно думать о хорошем и о том, что все можно выдержать, а потом все будет хорошо. Жизнь всегда нас проверяет. Иногда может даже просто посмеяться над нами, но это ведь неприятно, когда понимаешь, что проиграл? Нужно выиграть эту гребаную жизнь.
Теперь я знаю, что суицид – это не выход. Это просто дезертирство, если можно так сказать. Чтобы захотеть умереть, нужно быть очень слабым человеком. Но и надо быть настолько сильным, чтобы действительно совершить самоубийство… А я просто был слабый и неразумный. Эгоист.
Я даже могу сейчас признаться, что тогда думал только о себе и о Фрэнке. О том, как он паршиво будет чувствовать себя, когда узнает, что я мертв. Я даже признаюсь в том, что в глубине души был уверен, что он любит меня. Хотя такая надежда не покидает никого, когда расставание было слишком нелепым и необоснованным.
Ну вот. Я постоянно твержу себе о том, что нужно забывать это, о том, что хватит уже рассуждать об этом, но не выходит. Все время возвращаюсь в свои идиотских мысли, особенно когда я в одиночестве. Хотя и в обществе я тоже иногда забываюсь.
- Ты опять о чем-то задумался, - улыбаясь, проговорил Фрэнк. Он лежит напротив меня. Мы снова в моей любимой уютной постели. Все так же, как и раньше.
- Да… мысли лезут и лезут. Уже даже надоело думать.
Все снова хорошо. Просто счастье и любовь. Для меня это уже даже немного странно, я жду какого-то подвоха. Черт. Нужно расслабиться.
Мы валяемся в кровати, в объятиях друг друга, нам просто хорошо. Такого давно не было. Сейчас все почти так же, как и описывают в «розовых» любовных романах. Непривычно.
- В общем… Я хотел сказать. То есть спросить. Блин. Короче, ты помирился с мамой?
- Да. Помирился. Хотя, не знаю точно, может, и не совсем помирился.
- В смысле? Но ты же в своем доме живешь?
- Неа.
Я сильно удивился. Где же тогда Фрэнк ошивался все это время?!
- А где?
- В том своем «убежище». Ну, помнишь, мы туда не попали еще.
- Хм. Не думаю, что там удобно. Ты же не будешь против снова переехать ко мне?
- Хммм… - он пытается сдерживать счастливую улыбку. – Я буду очень рад.
После заминки он продолжил:
- Но ведь твои родители уже вернулись. Что ты им скажешь?
- Может, сказать правду? Ты просто поругался с матерью и пришел пожить у друга, пока все не наладится. Ну, я ведь тебя пригласил.
- Неплохо, неплохо. А разрешат?
- Думаю, да.
- Ну, тогда отлично!
Я быстро поцеловал парня в щеку и улыбнулся.
- Да. Поговорю с ними сегодня. Или когда увижу их. А вообще, нам пора на репетицию.
***
Концерт состоится завтра. Мы с ребятами решили собраться и немного порепетировать – вдруг кто-то что-то забыл… И действительно, как оказалось, я забыл пару строчек из нескольких песен. Это странно, так как я почти никогда не забывал тексты, а сейчас они будто просто вылетели из головы. Даже чаще всего я помнил тексты песен групп, которые не слушал уже несколько лет. Ох. Чувствую, понадобится время и довольно хорошая работа над собой, чтобы вернуться в прежнее состояние, быть снова в строю.
Благо, Фрэнки помнил все слова и подпевал мне, где нужно.
- Слушай, если ты завтра что-то забудешь, мы облажаемся, - фыркнул Майки. – У нас и так не очень хорошая репутация.
- Да брось, последний концерт был на высоте, всем понравилось. Так что с репутацией у нас все нормально, братик.
- Ну да, ну да. Хочешь сказать, что все про пожар давно забыли?
- Не напоминай мне об этом. И вообще, перестань задираться.
- Я не задираюсь, я просто хочу, чтобы это выступление прошло великолепно, - брат издевательски улыбнулся.
- Да. А мы типа не хотим. Ты у нас один тут такой беспокоящийся, - рассмеялся я.
- Очень смешно.
Тут же вмешался Рэй.
- Перестаньте ссориться, так вообще ничего не выйдет.
Он вообще не любит разные конфликты. Тем более, между друзьями и даже братьями. Но Майки порой просто невыносим.
- Ладно…
В общем, репетиция прошла хорошо, если не обращать внимания на вечно ворчащего Майкла и некоторые другие мелкие недочеты, то вполне можно назвать нормальной репетицией.
Сегодня первым нас покинул мой брат. Майки, кажется, просто сегодня был не в духе и все, может, даже из-за этого на меня срывался. Я знаю, что он часто депрессует из-за какого-нибудь пустяка. И потом орет еще на меня, иногда даже на маму, от чего и получает нагоняй от папы. Все-таки он странный у нас. Но мы все списываем на возраст. Хотя… сейчас это не важно.
Потом удалился Рэй, сказав, что по ТВ сегодня будут вещать какой-то там интересный фильм, который он мечтал посмотреть, а в прокате его не было. Хм… Странно. Или это я такой странный, что вообще не смотрю телевизор. Да там ничего и полезного нет.
Мы с Фрэнком остались одни.
- Я думаю, что завтра будет отличный концерт, - улыбнувшись, сказал парень.
- Да, конечно. У нас теперь только так все и будет – отлично.
Я подошел к нему и обнял Фрэнка за талию.
- Надеюсь.
- Да. Будь в этом уверен, - я осторожно прикоснулся к его губам своими и улыбнулся. – По-моему, нужно как-то рассказать всем о нас. Надоело скрываться. Мы же не стыдимся? Как вообще можно стыдиться того, кого любишь?
- Да. Ты полностью прав. Но тебе разве не страшно?
- За что страшно? Хочешь сказать, что нас казнят, если мы раскроем свою тайну? – у меня вырвался нервный смешок.
- Ну, нет. Страшно из-за того, что мы не знаем, что будет, если мы все расскажем.
Все боятся неизвестности. Она всех пугает.
- Поверь, что ничего апокалипсического не случится.
- Верю, - Фрэнки тоже обнял меня и прижался поближе, поцеловав мою скулу. – Наверное.
Конечно, с одной стороны, я его понимаю, но все же нельзя скрывать этого вечно. Фрэнк тоже должен это понять.
Он продолжил:
- Я думаю, что проблема вся в том, что мы еще подростки. Мы гребаные дети, которые, как считают многие, не могут мыслить здраво и как бы все время в розовых очках, своих мечтах… Понимаешь, они все могут сказать, что мы идиоты. Кто-то посчитает это просто шуткой, а кто-то решит, что мы ненормальные и нас вовсе в дурку упекут.
- Я все понимаю. Но мне плевать. Я хочу, чтобы все знали. Если мы даже дети, то дети тоже чувствуют. Дети тоже могут по-настоящему любить.
- Мы оба в какой-то степени правы. Да. Нужно просто все хорошо обдумать.
Он ласково поцеловал меня и сказал:
- Завтра. Решим все завтра.
***
Вчера меня долго мучила бессонница. Я думал и думал только над нашим последним разговором, над моим решением.
Фрэнк боится, но я не знаю, хочет ли он вообще рассказывать. Я почти не боюсь, но хочу. А вдруг он просто не хочет заявлять о своих чувствах и это скрывает под боязнью… или это снова мои идиотские догадки? Просто я могу сказать, что за это время превратился в параноика. Мне даже начало казаться, что меня никто не любит. А может, так и есть. А может – нет. Не знаю. Трудно избавиться от маний и паранойи, если это вообще возможно. Нужно внушить себе другое – если Фрэнк сказал, что любит меня, то так и есть. Поверить.
В общем, я подумал, что все-таки нужно рассказать обо всем. Хотя бы друзьям, ну или родителям. И я это сделаю.
Утром Фрэнк мне ничего не сказал, ну, ничего значимого. Ничего из того, что я бы хотел услышать. Хотя это его «завтра» уже наступило. Все же, наверное, не стоит на него давить. Пусть подумает. Не все же страдают бессонницей, как я, и не все по ночам думают о том, рассказывать ли о своих отношениях с существом того же с тобой пола или нет.
Кстати, был еще один повод порадоваться – родители разрешили мне поселить у себя Фрэнка. Кажется, они даже были рады тому, что мы помирились. Да. Папа сказал, что мы хорошие друзья. Хм. Ну, пусть пока что считает так.
До нашего выступления осталось несколько часов, и они, как всегда тянутся очень долго. Так бывает всегда. Когда очень чего-то ждешь, минуты кажутся часами, а часы – неделями.
В доме снова только Майки, Фрэнк и я. Как и раньше. Только родители разошлись по работам, а не отдыхают где-то на теплых островах. Майклу снова на всех плевать, он снова чем-то рассержен, и он слушает музыку, сидя в своей комнате. Надеюсь, на концерте он будет пожизнерадостней.
А я даже не знаю, как скоротать время. Мы с Фрэнком просто сидим в нашей комнате и разговариваем.
- Я не могу дождаться концерта. Так всегда. В прошлые разы было точно так же.
- Ну, Джи. Как говорится, всему свое время. Уже немного осталось.
- Да. Хм… - последовала небольшая пауза. – Ты подумал?
- Ты насчет этого что ли? Ах… Ну, я еще думаю. И думаю, что лучше всего компромисс: рассказать, только чуть попозже.
- «Чуточку попозже» в твоем понимании – это когда?
- Хотя бы через полгода.
- Это много, - я сразу перебил собеседника. Это просто слишком долго.
- Но не сейчас же, - в его голове слышались нотки отчаяния.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |