Я нашел название папки и, вспомнив от неё пароль, открыл архивированные данные. Там было несколько файлов открывающихся с помощью Microsoft Office Word. Я скачал их себе, тут же скидывая на флешку и отключая ноутбук, при этом выдёргивая кабель. Если кто-то всё-таки хватится, то будет уже поздно – «след» без подпитки стирается довольно быстро.
Я поднялся и с удивлением посмотрел в окно: там было уже темно. С сожалением посмотрев на уже остывший суп, протёр глаза и поёжился. Камин был выключен, а замерзнуть мне не дало то, что с тех пор, как я пришел домой, даже не переоделся. Тяжко вздохнув, включил камин с компьютером и начал одевать всё домашнее. Моя зимняя синяя пижама с кактусами быстро согрела тело и, надев любимые зайцы-тапочки, я сел в компьютерное кресло, лёгким движением подключая флешку. Введя заковыристый пароль, зашел на рабочий стол и открыл файлы.
Несмотря на то, что было уже полдевятого, придвинулся ближе, приготовившись читать. Ну, неужели можно было лечь спать вместо того, чтобы выделить несколько часов для чтения таких интересных данных?! Да ни за что! Но глаза всё равно продолжали слипаться и, со вздохом отодвинувшись от компьютера, я спустился вниз.
Конечно, не обошлось без традиционного «Ба-бах», но бабушка промолчала и только с укором посмотрела на меня, когда я заварил себе три огромных чашки кофе.
— Ты когда спать собираешься? Завтра ещё в школу идти, – бросила она мне вслед, когда я начал подыматься по лестнице.
Не ожидав от бабушки такой подлости, я пошатнулся и только чудом удержался на ступеньках, не разлив кофе.
— В школу? Завтра?! Я не пойду! – возмутился я, – это нечестно! Я ведь даже уроки не сделал!
— Ничего, ты и так почти отличник, – отмахнулась она, переключая канал на телевизоре, – а пропускать школу не дам, ты и так долго не был. Тебе учиться надо, а то никуда работать не возьмут!
Я обречённо вздохнул, понимая, что объяснять бабушке, что мне можно уже и не учиться, бесполезно. Она всё равно никого не послушает и сделает всё по-своему. Поэтому я поднялся наверх и, поставив кофе рядом с супом, начал собирать школьную сумку. Телефон просигналил мне, что батарейка разряжена, и я подумал, что нужно позвонить Милли. Откопав зарядное, поставил сенсор на зарядку и набрал номер лучшей подруги. После нескольких гудков она ответила:
— Алло?
— Алло, Милли, ну что ты спрашивала у Рэнэ, что там было?
— Да, но он отказался всё рассказывать, пока ты не появишься в школе. Ты же придёшь завтра? А то я уже вся извелась от любопытства! Кстати, если придешь, то завтра я вам тоже кое-что расскажу.
— Приду-приду, куда я денусь, – пробурчал я, засовывая в сумку учебник по истории.
— Вот и ладушки! – радостно защебетала девочка, – тогда до завтра. Спокойной ночи.
— И тебе, – ответил я, отключаясь.
Позитив Мелисы всегда был заразен, так что я подумал, что всё не так уж плохо. В конце концов, в четверг не такие уж и сложные уроки. Сбегав в ванную на втором этаже, я хорошенько умылся и, вернувшись в комнату, взял в руки первую чашку, начав читать.
По мере чтения я всё больше бледнел, временами подавляя желание с головой нырнуть под одеяло и, удалив все файлы, забыть о том, что читал. Лаборатория действительно ставила эксперименты на людях, но вполне законные: людям платили огромные деньги, а потом по истечении срока забирали к себе и делали с ними такое… к тексту прилагались картинки, да такие, что порой хотелось прочистить желудок. В общем, на ночь читать не стоило. Под конец стали явны цели ученых: они с помощью экспериментов пытались создать броню – вторую кожу, при которой человек, находясь в эпицентре взрыва, сумел бы выжить. Именно поэтому там было так много взрывчатки. Луиза и её сестра ни о чём не знали и создавали всё новые и новые виды оружия, испытуемого потом на живых людях. Но для остальных, лаборатория оставалась центром производства взрывчатки, так как при огласке недовольства было бы не избежать. А ещё, в конце, меня насторожил символ этого проекта. Точно такая же семиугольная звезда всегда была на рисунках и в комнате Милли, только у символа в центре был ещё и кошачий глаз.
Закончив читать, снова посмотрел в окно: светало. Последняя кружка была давно допита, и только суп, покрытый тоненькой корочкой, одиноко стоял в самом дальнем углу стола. Я выключил компьютер и, отодвигая ноутбук к самому краешку кровати, завалился спать.
Задание третье: Откровения
Я проснулся от противного звука телефонного будильника. К моему огромному счастью, Долл поблизости не было, так что я только выключил телефон и лёг спать дальше. Но не тут-то было. Через пару минут в комнату вошли Милли и Рэнэ, одетые в теплые куртки, шапки и шарфы. Друг, как всегда, был с мечом на поясе.
— Спит как сурок, даже будить жалко, — заключил он, тыкая пальцем в мою щеку.
Я только поморщился и отвернулся, пытаясь урвать остатки сладкого сна.
— Ни-ки, вста-вай, — складывая руки рупором, соловьём пропела мне Милли, – не то мы тебя разбудим сами.
— Отстаньте, — буркнул я, закрывая голову одеялом.
Но досмотреть сон мне так и не дали. Друзья синхронно начали стаскивать одеяло, а Милли еще и, набрав в рот холодной воды, брызнула ей на меня. После этого я вскочил как ошпаренный и мрачно посмотрел на невинно улыбающихся друзей.
— Бууу, хоть бы пять минут поспать дали! — буркнул я, но Рэнэ всунул мне часы прямо под нос.
Я напряг зрение и увидел, что уже половина.
— Вот блин, — сразу пришел в себя и забегал по комнате, собирая вещи и совсем не стесняясь переодеваться при друзьях.
— А теперь как таракан, — хмыкнул парень, но я не мог не заметить счастливой улыбки, ни на секунду не сходящей с его лица.
Открыв зеркало, которое висело на шкафу, я тихо вздохнул: лохматые волосы, синяки под глазами, и выражение лица, которое я бы не назвал приличным – бездомные отдыхают. Ещё раз, с сожалением глянув в зеркало, я принялся одеваться.
— Произошло что-то хорошее? Ты прямо весь светишься, — спросил я брюнета, когда мы выходили из комнаты.
— Потом, всё потом, — почти пропел он, начиная спускаться первым.
Я на секунду удивленно замер, не веря собственным глазам: ладно уже улыбка, но такое поведение. И где делся тот высокомерный, заносчивый и немного молчаливый парень? Явно произошло что-то очень хорошее.
Следом спустилась Мелиса, а я за ней. Рэнэ раскинул руки, чтобы меня поймать:
— Давай уже.
Я вздохнул, ступив на ту, самую ступеньку… и упал в объятия друга. Честно, не знаю, что происходит. Даже когда я пытаюсь её переступить, перепрыгнуть, съехать с перил, ничего не получается, я только падаю ещё больнее. И что тут не так?
— С этим нужно что-то делать, вот придем потом к тебе, тогда и посмотрим, — заключает Рэнэ, отпуская меня и подозрительно косясь в сторону лестницы.
— Конечно, — киваю, — а бабушка уже ушла?
— Агась, она поручила нам тебя разбудить и оставила бутерброды, — откликнулась Милли и положила в мою сумку небольшой бумажный пакет.
Я с сожалением подумал о тех пончиках, лежащих дома у Дори. Наверное, мне уже никогда не доведётся их попробовать...
— Если бы не Милли, мы бы до тебя не достучались, — заявил Рэнэ, обувая сапоги.
Я оделся и вместе с подругой последовал его примеру.
Вскоре мы уже ехали по заснеженным улицам.
Сегодня в школе было на удивление тепло. Даже в спортзале. На Физ-ре я пробежал три круга, а потом выдохся и упал на лавочку рядом с Милли и остальными одноклассниками. Рэнэ же продолжал бежать, вновь превратившись в холодного бесчувственного принца. Вот только в его глазах уже не было льдинок. После Физкультуры мы пошли на Историю, где стали втроём играть в морской бой. Учитель по какой-то причине предпочёл этого не заметить и продолжал урок. Когда, в конце концов, как всегда выиграла Мелиса, мы отложили исписанные листки и начали обмениваться записками. Вернее обменивались только мы с Рэнэ, а подруга, открыв новую тетрадь, начала увлечённо рисовать семиугольные звёзды.
«Что ты там хотел рассказать»? – послал я ему записку.
Он внимательно её прочитал, потом перевернул листок и написал на обратной стороне:
«Потом скажу. Мы же уже договорились пойти после уроков к Милли, так что там и разберёмся».
Я надулся, но оставил эту тему и начал слушать учителя.
Следующие уроки для меня промелькнули почти в одно мгновение. Противная учительница математики сделала контрольную, и я был занят. А на Праве через телефон залез в Интернет, и весь урок решал интересные ребусы. Нашу троицу предпочитали не трогать.
После уроков мы шли пешком. Я плотнее закутался в шарф и спрятал руки в карманы, водитель Рэнэ сегодня был занят и не смог заехать за нами после школы, так что пришлось топать на своих двоих. Милли, пока мы шли, болтала по телефону, совсем не заботясь о том, что не скрытые перчатками руки уже покраснели от морозного воздуха, а друг, уставившись себе под ноги, задумчиво хмурился. Порой они обменивались странными взглядами, а когда я непонимающе смотрел на друзей, те только улыбались или отмахивались. По пути мы затеяли игру в снежки, но так как снег не лепился, то просто обкидывали друг друга им.
Когда мы были уже возле дома, то отряхнулись от снега и зашли внутрь. Мама Милли, сразу оценив обстановку, пошла делать горячий чай, сказав, что наверху нас уже ждут. Друзья снова понимающе переглянулись, а в ответ на мой вопросительный взгляд только повели на второй этаж. Там в комнате Милли сидела красивая шатенка, лет двадцати, с привлекательными формами. Она жевала жвачку и клацала телефон, сидя в наушниках. Кинув на нас один заинтересованный взгляд, она улыбнулась Мелисе и вернулась к своему занятию.
— Не переживайте, она не будет слушать, – обратилась к нам подруга, – я её потом представлю, так что она не мешает.
Я пожал плечами, вешая верхнюю одежду на шкаф и садясь рядом с шатенкой на диван. Рене повесил свою куртку поверх моей. Мама подруги постучалась в дверь и, вручив нам четыре чашки горячего чая, забрала всю одежду с собой. Рэнэ и Милли вдруг присели передо мной на корточки и, взяв мои руки в свои, подруга заговорила:
— Мы хотим сказать тебе кое-что, только, надеюсь, это не изменит твоё отношение и не разрушит нашу дружбу.
Я непонимающе посмотрел сначала на одного, а потом на другого. В их глазах сейчас светились нерешительность и какая-то надежда. Милли была серьёзна как никогда, и я кивнул:
— Конечно, вы для меня как брат и сестра.
— Давай, – шепнула подруга брюнету и он, вздохнув, тем самым как бы говоря «Я так и знал», начал:
— Ник, помнишь того врача, с которым вы общались, Бони?
Я кивнул, ну как же можно его забыть, мы ведь в одной команде, а друг тем временем осторожно спросил:
— Как ты относишься к геям?
Я мгновенно покраснел, вспомнив вчерашний поцелуй, потом вдруг меня озарила догадка:
— Так ты гей? И ты с Бони?
Рэнэ осторожно кивнул, а я начал беззвучно открывать рот, в конце заикаясь:
— Т-ты что, п-правда с Бони?
Снова кивок, и тут в разговор вступила Милли:
— Я тоже хочу кое-что тебе рассказать… — она жестом поманила к себе шатенку, та улыбнулась ей, встала и, сняв наушники, легко скользнула к подруге, обнимая её за талию, – вот… это Стэлла, моя девушка…
Я во все глаза уставился на своих друзей:
— Ну, блин вы даёте… — и впал в прострацию.
Задание третье: Семиугольная звезда
— Эй, может, не стоило так… сразу, – задумчиво посмотрев на меня, сказала Стэлла.
— Не знаю, – рассеянно отозвалась подруга. – Ник, Ник, ты нас слышишь?
А я тем временем прислушивался к своим ощущениям. Отвращения совсем не было, только лёгкое удивление и обида.
— Вы ведь знали друг о друге! – обвинил я их. – И мне не сказали ни слова!
— Нет-нет, – девочка… хотя уже, скорее всего девушка, замахала руками, – друг о друге мы узнали только вчера, а потом сразу решили тебе сказать!
День назад.
Бони, проклиная тупость своего командира, шел домой из магазина. Вчера был невероятно трудный день, сначала Молния, а потом осмотр тех, у кого были раны. В общем, досталось всем. Мужчина шел как раз напротив кафе, как что-то заставило его посмотреть в окно. И не зря. Там с каким-то мужчиной сидел Рэнэ, попивая коктейль из трубочки. Посмотрев, ЧТО это за заведение, врач с трудом сдержал гнев. «Меган Роз» с виду было обычным кафе, и только узкий круг людей знал, что там собираются люди с определённой ориентацией. Нацепив на лицо спокойное выражение, он зашел в помещение. К нему сразу подошел официант, спрашивая, за какой столик он хотел бы сесть. В этом кафе это было своеобразным паролем, если отвечали «за третий», то человека принимали, если же был другой ответ, то отвечали, что всё либо занято, либо забронировано. Бони ответил, что ему нужно за третий столик, но добавив, что найдёт его сам. Официант легко улыбнулся и отошел, а мужчина тем временем, повесив сумку с продуктами на плечо, нарочито медленным шагом начал приближаться к Рэнэ. Парень, увидев его, тут же подобрался, и между его бровями появилась маленькая морщинка, свидетельствующая о том, что он от своего не отступится.
— Извините, могу я забрать вашего друга, – вежливо попросил Заяц, акцентируя внимание на слове «друг».
Собеседник Рэнэ обернулся:
— А? Да, конечно, мы просто болтали, ничего такого.
— Не оправдывайся! – прошипел юноша, но тот, кинув ещё один извинительный взгляд на врача, быстро поднялся и ушел, а на его место сел Заяц.
— Дай мне хоть один шанс, – попросил он, положив свои руки, поверх его.
— Зачем? – хмуро спросил парень, не скидывая чужих рук.
— Потому, что я люблю тебя, – ответ предельно прост, – ради тебя я готов на что угодно.
Любимый посмотрел на него долгим испытывающим взглядом, но не найдя ничего, кроме искренности, вздохнул, бормоча скорее для себя:
— Не знаю, почему, но я готов дать шанс эгоистичному мерзавцу, который основательно испортил мне жизнь, забрав моё сердце с собой. И теперь, когда, причинив мне столько боли, он возвращается, то моё сердце до сих пор находится у него в руках. Как думаешь, почему?
Он пронзительно посмотрел прямо в глаза Бони, чьи губы беззвучно шептали: «Потому, что ты любишь меня…»
— Верно, – горькая улыбка.
Врач прикусывает губу, но не сдерживается и, переклоняясь через стол, впивается губами в губы любимого. Не ожидавший такого проявления эмоций на людях, Рэнэ мучительно краснеет, но всё равно отвечает. Они целуются под полунасмешливыми и полу понимающими взглядами посетителей и отрываются только тогда, когда кто-то легонько кашляет рядом с ними, привлекая к себе внимание.
Парень поднимает глаза и ошеломлённо замирает:
— Милли?!
Та смущенно улыбается и показывает свои пальцы, переплетённые с пальцами красивой шатенки.
— Пиздец, – заключает брюнет, и кончик его губы подрагивает в нервной усмешке, – Ники будет в шоке.
— А что Ники? – переспросил врач, но его перебила Стэлла:
— Давайте поедем в более тихое, уединённое место.
Рэнэ с Мелиссой кивнули и поднялись с мест. Бони хотел пойти с ними, но парень остановил его:
— Я даю тебе второй шанс, но сейчас тебе лучше уйти.
С этим ничего нельзя было поделать, поэтому врач только кивнул. Они заплатили по счетам и, выйдя из кафе, разошлись в разные стороны.
* * *
— Вооот, – заключила Милли, заканчивая рассказ, – пойдя на площадку, мы решили, что лучше будет рассказать тебе. Надеюсь, тебе не станет противно общаться с нами после всего этого.
Я пожал плечами:
— Конечно нет, я же уже говорил, мне безразлично кто вы, главное, что вы со мной.
По комнате пронёсся дружный вздох облегчения.
— Ты, конечно, говоришь так, – вдруг засомневалась Мелиса, – но ты сможешь прикасаться к нам без отвращения?
Я нежно улыбнулся подруге:
— Да я вас даже поцеловать смогу, – и с этим чмокнул обоих в щёки.
По мере рассказа, я понял, что совсем не хочу потерять этих, таких близких мне людей, пусть даже они выделяются из толпы. После этого они смущённо улыбнулись, а Стэлла хмыкнула:
— Ну, раз вы разобрались, ребятки, я могу помочь вам с домашним заданием.
Милли тут же выпорхнула из её объятий и побежала за учебниками. Прежде чем она отвернулась, я заметил её широкую улыбку, наверно моя реакция была очень важна для них. Нервозность Рэнэ тоже прошла, и мы вместе с ним последовали примеру подруги.
До вечера все делали домашнее задание, а потом разошлись по домам. Напоследок я спросил девушек, знают ли родители об их отношениях, и подруга смущенно ответила, что они узнали только два месяца назад и совершенно не против их отношений. Конечно, поначалу был огромный скандал, но когда Стэлла сказала, что если они не примут их отношения, то она просто заберёт Милли к себе в квартиру и они станут там жить, родители сдались. Как объяснила девушка, родители просто свыклись с мыслью, что они вместе, и не стали возражать. В конце концов, есть ещё и однополые браки, принятые в обществе, и когда подруга станет совершеннолетней, они поженятся. После этих слов, я понял, что у подруги всё и правда серьёзно и, помахав им на прощание рукой, ушел домой.
А там, переодевшись и с комфортом устроившись на кровати, со смущенной улыбкой подумал, что скорее всего я уже и сам не отношусь к числу натуралов. Кажется, я тоже влюбился…
Остальная часть недели проходила нормально. В субботу не было никакого собрания, так как Сабрина была ранена, Дори тоже, близнецы уехали по делам, Тиша послали на поиски информации, Юру и Жульена заняли разработками какого-то нового оружия. Сделав скидку на то, что многих не было, нас не собирали. За выходные я хорошенько отдохнул в компании друзей, к которым теперь присоединились Бони и Стэлла. Насколько я понял из рассказа Рэнэ, наш врач куда-то уехал, оставив друга одного, а теперь вернулся и они снова вместе.
Я наблюдал за счастливыми друзьями, поражаясь тому, как они могут жить так, с мыслями только об одном человеке. Каждый жест, каждый взгляд значил для них гораздо больше, чем для меня, а Милли и Стэлла, казалось, вообще понимали друг друга с полувзгляда. Наверное, впервые за всё время я почувствовал себя каким-то одиноким. Вечерами я забирался под одеяло и включал ноутбук. В Интернете у меня была куча работы, хотя часто и не самой законной, но интересной. Я ещё около года назад открыл свой сайт, где можно было поместить заказы на задания, но с момента знакомства с друзьями я не заходил сюда, и на сайте накопилось большое количество заданий, так что ночью мне было чем заняться.
Во вторник, среди одной такой ночи, со стороны балкона раздался стук. Я посмотрел на часы: было полтретьего.
«Ну кто будет глубокой ночью залезать ко мне на балкон? Полагаю, это просто снег» — подумал я, но стук повторился.
Положив ноутбук рядом с собой и, поднявшись с кровати, пошел в сторону балкона. Открыв шторы, я увидел Милли, стоявшую у меня на балконе в одной пижаме.
Открыв дверь, я тут же поймал подругу в свои объятия.
— Не могу… оно зовёт меня… этот крик стоит у меня в ушах… помоги…
Она прижалась ко мне и заплакала. Да что же это такое?!
Я обнял её и, говоря какие-то успокаивающие слова, закрыл балкон, увлекая её к кровати, накрыл нас обоих покрывалом. Мелиса постепенно успокоилась и уснула, а я сидел с ней на руках до самого рассвета, наблюдая, как из-за светло-красной полосы горизонта появляется солнце. Наступал новый день.
В семь часов я разбудил подругу и она, вытирая, красные от слёз глаза, извинилась, что побеспокоила меня в такое время. Я только отмахнулся, сказав, что тогда не спал, так что ничего страшного.
— Ты что-то говорила про голос, который тебя зовёт, не расскажешь? – попросил я, смотря, как Милли кутается в одеяло.
— Да так, ничего особенного, не стоит внимания, – она слабо улыбнулась, но я увидел, как под покрывалом она сжала руки в кулаки.
Не став сейчас беспокоить подругу, я пообещал себе разузнать об этом попозже.
— И всё-таки извини, что я так сразу… просто родители на работе, Стэлла тоже уехала на учёбу, а я дома сама…
— Да ничего, – уже в который раз повторил я, – давай уже собираться в школу. Но не пойдёшь же ты так… давай я дам тебе кое-что из своих вещей.
Девушка благодарно кивнула и вместе со мной полезла в шкаф. Мы подобрали ей пару вещей и, обув мои домашние тапочки, она побежала домой. Я тоже хотел собираться в школу, как ноутбук просигналил мне о том, что пришло новое сообщение. Решив сразу проверить почту, открыл сайт и увидел, что это был парень, которого я попросил найти мне информацию о символе лаборатории. Ответ пришел, а я, забросив сборы, сел читать. Оказывается, эта звезда с глазом раньше была символом какой-то секты, которая считала, что может по могуществу превзойти бога. И ради этого они ставили эксперименты над людьми, в частности, над их душами. Лидер секты потерял свою любимую жену и был одержим идеей вернуть её душу в новое тело. Для этого он создал какой-то камень. По легенде, камень ожил и его голос звучал в голове у того мужчины. Он говорил ему, души каких людей необходимо поглотить, чтобы вернуть возлюбленную. Лидер послушно выполнял указания, но когда дело дошло до души их маленькой дочери, то начал противиться голосу. С каждым днём тот звучал у него в голове всё громче и громче, пока однажды он не сошел с ума.
Утром его последователи нашли лишь бездушное тело, раскачивающее со стороны в сторону и как мантру повторяющее «Не отдам, не отдам, не отдам». Но на этом существование секты не закончилось, её члены продолжали ставить эксперименты, но в результате этого жители однажды взбунтовались и устроили «охоту на ведьм», после чего в живых остались лишь несколько человек и та самая девушка, дочь первого лидера. Она и возглавила лидерство теперь уже тайной секты, набирая новых последователей. Эта секта так же внесла просто огромный вклад в медицину. А ещё у семиугольной звезды есть два варианта: одна пустая, а вторая с глазом посередине. Так вот, та, которая с глазом, при них была знаком того, что главное желание человека исполнилось, а пустые звёзды символизировали ещё не сбывшуюся надежду. Что случилось с камнем – неизвестно.
Я выключил ноутбук и задумался. Знала ли Милли, что она рисует? К тому же у неё в доме я тоже увидел такие звёзды. Странно это. Мельком глянув на часы, я вдруг ужаснулся, уже было больше половины, да и телефон давно звенел, оповещая, что Рэнэ звонит мне не в первый раз. Быстро соскочив с кровати, я побежал собираться и почти пулей выбежал из дома.
Задание третье: Заговор
POV Дори.
Сквозь сон я услышал, как ко мне кто-то стучится. Мелькнула надежда, что это Ник, но она тут же потухла, с чего бы это ему ко мне приходить? Хотя возможно, ему нужно было забрать свои вещи…
Нет, я и сам мог бы отнести их к нему, я ведь был на ногах уже в воскресенье, но не стал идти. Почему, и сам не знаю, наверное, не захотелось извиняться за тот несчастный поцелуй. Малой ведь даже не посмотрел на меня, когда собирался. Он, кажется, стопроцентный натурал. Черт, настроение совсем паршивое.
— Войдите, – буркнул я, помня, что вчера двери так и не закрывал.
Рядом со мной лежали трое девок, которых я подцепил вчера в клубе. Блондинка, хоть и крашеная, брюнетка и рыжая – ну прям полный набор. Они были только «за» за секс без обязательств, да и мне нужно было снять напряжение. Я ж не монах, в конце концов.
Но ко мне пришел тот, кого я ожидал тут увидеть меньше всего – Заяц.
— Ну и чё те надо? – спросил у него я, приподымаясь на кровати.
Он внимательно осмотрел спальню, заполненную бутылками в три раза больше чем обычно, а потом остановил взгляд на моих спящих подружках:
— Ну и что ЭТО? – спросил он, со вздохом облокачиваясь на проём двери, – помниться, кто-то мне говорил, что ему Ник нравится, а тут…
— Заяц, не будь извергом, – перебил его я, – мне же нужно снимать напряжение!
Он окинул меня скептическим взглядом:
— Нет, ну ладно, я понимаю ещё одна… ладно, две, но ТРИ! Нафига тебе аж три штуки?!
От его громкого голоса я поморщился, да и подруги тоже начали просыпаться:
— Эй, говори потише, у меня голова раскалывается.
— А нечего было вчера пить! – он хмыкнул. – И скажи, почему всегда, когда я к тебе прихожу, у тебя на полу бутылочный склад?! – потом он повернулся к лежавшим девушкам, – а вы чего уставились? А ну марш отсюда.
От его командного голоса девушки вздрогнули и предпочли поскорее убраться, а я тем временем разглядывал одного из своих лучших друзей:
— Эй, ты что, опять решил поиграть в строгого мальчика?
— Иди ты знаешь куда…? – беззлобно огрызнулся тот.
— Знаю, – успокоил его я, глядя, как девушки со скоростью света сбегают из моей квартиры.
Заяц тем временем сел на мою кровать и задумчиво посмотрел туда, где только что лежала блондинка.
— Помнишь, я обещал тебя «просветить», так вот, я пришел, – начал он.
— Ну давай, – я усмехнулся, — только не начинай с тычинок и пестиков, насколько я знаю, пестики спариваться не могут.
— Дори, заткнись уже, а, – так же беззлобно, – не ради тебя стараюсь. Я же с Рэнэ вместе, а Ник и их подруги с нами. И уже надоело видеть скучающий грустный взгляд нашего второго кэпа. А мне почему-то кажется, что это из-за тебя. Я прав.
— Да тебе в экстрасенсы уже пора, – я картинно вскинул руки, как бы взывая к Богу, когда Заяц посмотрел на меня испепеляющим взглядом.
— Ну, так что произошло? – за столько лет дружбы уже привыкший к моим язвительным ответам, спокойно спросил он.
— Мы поцеловались, – легкий пожим плечами.
— Так ты его соблазнил? – уточнил врач.
Я раздраженно передёрнулся:
— Да никого я не соблазнял! Он, между прочим, мне ответил!
— Хмм… — Заяц слегка нахмурился, – и что дальше? Ты рассказал ему, что он тебе нравится?
Я посмотрел на него как на умалишенного:
— Ну и как я мог бы это сделать? Он тогда просто молча собрался и ушел, а на меня даже не посмотрел! Хочешь сказать, что с больной ногой должен был за ним побежать?
Теперь уже Заяц посмотрел на меня подобным взглядом:
— Твоя нога зажила почти неделю назад, так? И что, не судьба было поехать к нему домой? Или в школу? Просто забрать и объясниться!
— Он учиться должен, – попробовал оправдаться, но в ответ получил лишь скептический взгляд:
— И это мне говоришь ты?
Я раздраженно поморщился, да, Заяц был прав. А я оказался лохом:
— Но я никогда ни за кем не ухаживал! Это девки всегда за мной бегали, а не наоборот. К тому же, Ник парень. Па-рень! Предлагаешь посылать ему цветочки или валентинки с сопливыми признаниями? Нет уж, увольте. Я ещё не настолько съехал с катушек.
— Чееерт, Дори, не тупи, какие цветочки, какие валентинки?
Нда, даже Заяц, с его олимпийской выдержкой, вспылил. Может, я и вправду сегодня туплю?!
— Ну а что ты предлагаешь делать? – я тоже начал раздражаться и, рывком встав с кровати, совершенно не стесняясь того, своей обнаженности, надел штаны и пошел делать себе кофе.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |