Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова 25 страница

Наконец, анализ субъективной стороны позволяет четко отграни­чить общественно опасное деяние, влекущее уголовную ответствен­ность, от непреступного поведения, хотя и причинившего вред право­охраняемым интересам. Например, не является преступлением неосто­рожное совершение деяния, наказуемого лишь при его умышленном совершении.

Так, И. был признан виновным в убийстве, совершенном при превы­шении пределов необходимой обороны (ст. 108 УК). Верховным Судом РФ дело было направлено на повторное рассмотрение, в результате которого выяснилось, что лишение жизни посягающего было причинено по неосто­рожности, тогда как убийство при превышении пределов необходимой обо­роны может бьггь совершено только умышленно. Неосторожное причине­ние любого вреда посягающему не может влечь уголовной ответственности вследствие отсутствия состава преступления.

Таким образом, правильное определение субъективной стороны име­ет большое юридическое значение для квалификации деяния и для ин­дивидуализации наказания, а равно является необходимым условием соблюдения принципов уголовного права — законности, вины, спра­ведливости, гуманизма.

§ 2. Понятие вины

Вина, являясь основным компонентом субъективной стороны, пред­ставляет собой психическое отношение лица к совершаемому им обще­ственно опасному действию или бездействию и их последствиям, вы­раженное в форме умысла или неосторожности.

УК 1996 г., расширив и углубив регламентацию института вины, вы­делил самостоятельную гл. 5 — «Вина». Кроме уточненных и обновлен­ных определений умысла и неосторожности (ст. 25 и 26), в данной главе содержатся и три новые статьи: формы вины (ст. 24); ответственность за преступление, совершенное с двумя формами вины (ст. 27); неви­новное причинение вреда (ст. 28).

Объем и содержание гл. 5 УК явились результатом последователь­ной научной разработки основных положений субъективной стороны, а также многочисленных дискуссий о вине, имевших место в теории уголовного права.

Ни один институт уголовного права не вызывал в теории такого ко­личества дискуссий и споров, как понятие и содержание вины. Не осла­бевает интерес к проблеме вины и в настоящее время. Большинством ученых вина понимается как определенная реальность, которая должна быть познана и установлена в процессе расследования и рассмотрения уголовного дела судом.

«Вина в совершении преступления (как умысел и неосторож­ность) объективно существует вне сознания правоприменителя (су­дьи, следователя). Она входит в предмет доказывания при производ­стве предварительного расследования и судебного разбирательства»^[328].

Вина, представляющая собой психическое отношение лица к со­вершаемому им общественно опасному действию (бездействию) и его последствиям, включает в себя интеллектуальные и волевые признаки. Интеллектуальные и волевые признаки учитываются законодателем при определении умысла и неосторожности как форм вины.

В жизни интеллектуальные и волевые признаки взаимосвязаны и об­разуют единый психический процесс, поэтому выделение их является условным и необходимо для уяснения содержания и значения вины.

Интеллектуальные признаки отражают познавательные процессы, происходящие в психике лица. Это — основанная на мышлении способ­ность человека понимать как фактические признаки ситуации, в кото­рой он оказался, и последствия своего поведения в этой ситуации, так и их социальный смысл. Поэтому интеллектуальный момент означает осознание общественной опасности своего поведения и предвидение тех опасных последствий, которые возможны в результате такого поведения.

Волевые признаки представляют собой сознательное направление умственных и физических усилий на принятие решения, достижение поставленных целей, удержание от действий, выбор и осуществление определенного варианта поведения и пр.

«Элементами вины как психического отношения являются сознание и воля, которые в своей совокупности образуют ее содержание. Таким образом, вина характеризуется двумя слагаемыми элементами: интел­лектуальным и волевым»^[329].

Все поступки людей детерминированы. Однако влияние внешней среды на поведение человека всегда опосредуется его сознанием и во­лей. Таким образом, поступки людей нельзя считать механической ре­акцией на внешнюю среду. Конкретная ситуация порождает волевой акт, лишь преломляясь через интересы, взгляды, привычки, особенно­сти психики и другие индивидуальные черты личности.

Поведение любого вменяемого человека носит сознательный и во­левой характер. Возможность господствовать над собой и законами внешней природы человек приобретает благодаря своему обществен­ному существованию и опыту.

Свобода воли — это способность человека выбирать варианты пове­дения, предвидеть и оценивать последствия своих действий (бездейст­вия) на основе познания объективной действительности с учетом тре­бований морали и права.

Поэтому ответственность человека за свое поведение определяется не только тем, что он причинил своим деянием общественно опасный вред правоохраняемым интересам, но и тем, что эти действия (бездей­ствие) предварительно прошли через его сознание и волю, сопоставле­ны им.с различными аспектами окружающей действительности и яви­лись выражением его субъективных намерений, желаний и интересов.

В уголовном законе понятие «вина» не раскрывается, указывается лишь, что вина является родовым понятием умысла и неосторожности.

Не дается определения вины как родового понятия и в уголовном законодательстве большинства зарубежных стран. Исключение со­ставляют, например, Уголовные кодексы Республики Беларусь (ч. 1 ст. 21) и Украины (ст. 23), которые определяют вину как психическое отношение лица к совершаемому действию (бездействию) и его послед­ствиям, выраженное в форме умысла и неосторожности. Очевидно, что это определение (с учетом имеющихся терминологических различий в названных Кодексах) не выходит за рамки определения, предлагае­мого в теории уголовного права.

Основными категориями, характеризующими вину, являются ее со­держание, формы, степень и сущность.

Содержание вины характеризуется интеллектуальным и волевым мо­ментами и означает объем знаний и намерений лица, совершившего преступление.

Понятие «содержание вины» носит несколько абстрактный характер, поскольку им охватывается такое различное психическое отношение к деянию, как умышленное и неосторожное. Этот абстрактный харак­тер отражается, как правило, в определениях данного понятия. Под со­держанием вины понимается совокупность тех элементов и процессов, которые обусловливают существование, развитие и смену форм. «Содер­жание конкретной вины — это содержание умысла или неосторожности в конкретном преступлении»^[330]. Представляется, что выделение содержа­ния вины как родового понятия содержания умысла и содержания не­осторожности вряд ли теоретически и практически обосновано. Умысел и неосторожность характеризуются столь разным психическим отноше­нием к правоохраняемым интересам (антисоциальным — в умышленных и легкомысленно-пренебрежительным — в неосторожных), что объеди­нение их в едином понятии содержания вины исключает возможность определения этого понятия с указанием каких-либо конкретных при­знаков, если только не пойти по пути простого их перечисления. В пра­воприменительной же практике требуется установление конкретных признаков содержания умысла и неосторожности и, как правило, гово­рится о содержании конкретной формы вины, т.е. умысла или неосто­рожности, а не вины вообще. Чаще всего в практике речь идет о содер­жании умысла и значительно реже о содержании неосторожной вины. Однако раскрытие содержания неосторожной вины не менее важно, поскольку помогает установить, что именно (легкомыслие, забывчи­вость, самонадеянность, небрежность и т.п.) явилось причиной обще­ственно опасного поведения лица, а установление этого — необходи­мое условие индивидуализации наказания.

В юридической литературе делались попытки классифицировать понятие вины с точки зрения ее содержания. Выделялись: 1) психо­логическое содержание вины; 2) социально-политическое и 3) уго­ловно-правовое.

Психологическое содержание вины основывается на изучении про­цессов, объективно происходящих в психике людей. Речь идет о реально существующем психическом отношении человека к окружающей дей­ствительности. Здесь значительную роль играет психология.

Социально-политическое содержание вины «базируется на матери­альном определении преступления как виновно совершенном общест­венно опасном деянии, запрещенном уголовным законом под угрозой наказания»^[331].

Уголовно-правовое содержание вины заключается в том, что «буду­чи отражена в уголовном законе, вина приобретает значение признака субъективной стороны состава преступления, выражаемого в умысле и неосторожности и обязательного для любого состава»^[332].

Очевидно, что такая классификация имеет определенные основа­ния, так как строится с учетом различных признаков, характеризую­щих понятие вины. Однако интерес она представляет исключительно для теории уголовного права.

Формы вины определены законодателем (ч. 1 ст. 24 УК) и представ­ляют собой определенное сочетание интеллектуальных и волевых при­знаков, характеризующих отношение виновного к совершенному им общественно опасному действию (бездействию) и его последствиям.

Помимо содержания и форм вины в уголовно-правовой литературе и правоприменительной практике используются и такие понятия, как «степень вины» и «сущность вйны». ^

Степень вины — количественная категория, относящаяся к оценоч­ным понятиям ц свидетельствующая о большей или меньшей степени опасности не столько самого деяния, сколько лица, его совершившего.

В теории уголовного права высказывалось мнение, что в статью о по­нятии вины должна быть включена следующая часть: «Степень вины лица, т.е. мера пренебрежения охраняемыми законом правами и инте­ресами граждан, государства, общества, выраженная в разновидностях вины и мотивах деяния, учитывается при квалификации преступления, назначении наказания и применении иных уголовно-правовых мер»^[333].

Понятие «степень вины» широко употребляется как в теории уго­ловного права, так и в судебной практике. Степень вины определяется совокупностью формы и содержания с учетом всех особенностей пси­хического отношения лица к обстоятельствам преступления. Она зави­сит от объективных обстоятельств преступления, характера обществен­но опасного деяния, особенностей психического отношения к действию или бездействию, мотива и цели преступления, обстоятельств, харак­теризующих личность виновного, поскольку они выразились в вине субъекта, а также от причин или условий, повлиявших на формирова­ние умысла или обусловивших содержание неосторожного деяния, и пр.

В уголовно-правовой литературе отмечалась целесообразность лега­лизации такого показателя, как степень вины. В этом плане представ­ляет интерес определение степени вины в теоретической модели Уго­ловного кодекса. В ст. 27 говорится: «Степень вины лица, т.е. интен­сивность его психического отношения к совершаемому общественно опасному деянию, выразившаяся в форме вины и ее видах, а также мо­тивах, целях и эмоциональных переживаниях, учитывается при опре­делении тяжести преступления, назначении наказания либо иных мер уголовно-правового воздействия».

Под сущностью вины понимается психическое отношение субъекта к окружающей действительности, характеризующееся либо сознатель­ным противопоставлением своей воли правоохраняемым интересам (при умысле), либо пренебрежительным, недостаточно внимательным отношением к этим интересам (при неосторожности)^[334].

Сущность вины, как представляется, категория не столько правовая, сколько социальная, выраженная в отрицательном отношении к тем социальным благам, интересам, ценностям и пр., которые охраняют­ся законом государства.

Понятие «сущность вины», как правило, не используется в право­применительной практике и представляет интерес в плане теоретиче­ских исследований, ибо выявление общественно-политической сущно­сти фактов, т.е. внутренних закономерностей развития действительно­сти, позволит учитывать их в законодательной деятельности.

Рассмотрение признаков, характеризующих вину, позволяет дать определение этого понятия.

Наиболее распространенным понятием вины в теории уголовного права является ее определение как психического отношения лица к со­вершаемому им общественно опасному действию или бездействию и к наступившим в результате этого общественно опасным последствиям.

Более полное определение вины предложено А.И. Рарогом: «Вина есть психическое отношение лица в форме умысла или неосторожно­сти к совершаемому им общественно опасному деянию, в котором про­является антисоциальная, асоциальная либо недостаточно выражен­ная социальная установка этого лица относительно важнейших соци­альных ценностей»^[335].

§ 3. Формы вины

Как уже отмечалось, основными признаками психической деятель­ности человека являются сознание (интеллектуальный признак) и во­ля (волевой признак). Их различные сочетания, степень интенсивности и полноты отражаются законодателем при конструировании форм вины.

Форма вины — это установленное законом определенное сочетание ин­теллектуальных и волевых признаков, свидетельствующих об отношении виновного к совершаемому им действию (бездействию) и его последствиям.

Для признания того или иного сочетания психических признаков определенной формой вины необходимо, чтобы:

1) это сочетание давало основания рассматривать поведение лица как виновное, т.е. в нем должно отразиться отрицательное отношение личности к правоохраняемым интересам;

2) различные формы вины характеризовались различным сочетанием интеллектуальных и волевых признаков, определяющих отношение лица к общественно опасному действию (бездействию) и его последствиям.

3) это сочетание, характеризуя различную степень общественной опасности как самого деяния, так и личности виновного, имело прак­тическое значение^[336].

Форму вины, как уже отмечалось, зачастую определяет законодатель, указывая ее в диспозиции статей Особенной части УК. В некоторых случаях форма вины определяется указанием законодателя на отноше­ние к последствиям, что характерно для неосторожных преступлений.

Стремление к максимально точному определению форм вины в кон­кретных составах вытекает из провозглашенных УК 1996 г. принципов справедливости, законности и вины.

Отсутствие в УК 1960 г. в ряде случаев указания на форму вины при­водило к появлению в теории уголовного права различных точек зрения, что неизбежно отражалось на правоприменительной практике. Так, в ре­зультате опроса 100 практических работников по вопросу о том, какая форма вины предполагается при заражении венерической болезнью (ч. 1 ст. 115 УК 1960 г., ст. 121 УК 1996 г.), 52 опрошенных заявили, что вина может быть как умышленной, так и неосторожной, 46 — допуска­ли возможность лишь умышленной вины, 2 — от ответа воздержались^[337].

Действующий УК признал наказуемыми лишь те неосторожные пре­ступления, относительно которых имеется специальное указание в соот­ветствующей статье Особенной части. В ч. 2 ст. 24 говорится: «Деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса». Отсюда большинство правоведов делают вывод, что если законодатель не конкретизирует в статье Особенной части форму вины, оставляя данный вопрос откры­тым, то это преступление может быть совершено как умышленно, так и по неосторожности. Однако вопрос остается открытым, как уже от­мечалось, в отношении некоторых статей, предусматривающих ответст­венность за нарушения определенных правил безопасности конкретных видов работ (например, ч. 1 ст. 215, ч. 1 ст. 217 УК и др.).

Законодатель, установив вину в двух формах (умысел и неосторож­ность), подразделил каждую из них на виды. Умысел, согласно ст. 25 УК, может быть прямым или косвенным, неосторожность (ст. 26 УК) — лег­комыслием или небрежностью. Это деление форм вины на виды яви­лось новеллой УК 1996 г. Однако в теории уголовного права такое под­разделение было известно уже дореволюционному уголовному праву и воспринято правоприменительной практикой с ХЕХ в.

Верховный Суд РФ в своих постановлениях неоднократно обра­щал внимание судов на необходимость тщательно учитывать формы вины, поскольку они обладают специфическими признаками, влияю­щими не только на характер, но и на степень общественной опасно­сти. Это требование Верховного Суда РФ нашло отражение в санкци­ях статей Особенной части Кодекса, предусматривающих значительно более мягкое наказание за неосторожные преступления, аналогичные по своим последствиям умышленным (напр., ст. 105 и 109, ч. 1 и 2 ст. 261 и др.). В соответствии с категоризацией преступлений (ст. 15) неосто­рожные преступления не могут быть отнесены к группам тяжких и осо­бо тяжких деяний.

Выделение двух форм вины обусловлено тем, что они, являясь раз­новидностями одного понятия — вины, в то же время имеют специфи­ческие черты, определяющие как квалификацию преступлений, так и индивидуализацию наказаний.

Разграничение умышленной и неосторожной вины определяется прежде всего психологическими особенностями совершения преступ­ления, а именно интеллектуальными и волевыми признаками. Если при умысле виновный предвидит возможность (прямой и косвенный умы­сел) или неизбежность (прямой умысел) наступления общественно опас­ных последствий, то при небрежности он этих последствий не предви­дит, а при легкомыслии хотя и предвидит эту возможность, но не счи­тает ее реальной (интеллектуальный признак). Еще более существенные различия характерны для волевого признака. Если при прямом умысле субъект желает наступления общественно опасных последствий, а при косвенном сознательно их допускает или относится к ним безразлич­но, то при легкомыслии он самонадеянно рассчитывает на их предот­вращение, а при небрежности, не проявив должной внимательности и предусмотрительности, последствий не предвидит.

Определенные различия умышленной и неосторожной вины об­условлены, кроме того, и нравственно-психологическими чертами лич­ности виновного. Умышленного преступника по общему правилу мож­но охарактеризовать как антисоциальную или асоциальную личность, сознательно идущую на совершение преступления. Для неосторожно­го преступника характерны такие черты, как невнимательность, легко­мысленное отношение к соблюдению правил предосторожности, завы­шенная самооценка, неосмотрительность, пренебрежительное отноше­ние к интересам других лиц и пр.

Деление вины на формы имеет практическое значение. Форма ви­ны определяет характер общественной опасности деяния и позволяет отграничить преступное деяние от непреступного. Так, доведение до самоубийства (ст. 110) предполагает наличие умышленной вины. До­ведение до самоубийства по неосторожности уголовной ответствен­ности не влечет.

г V

Форма вины определяет квалификацию в случаях, когда законода­тель дифференцирует уголовную ответственность за совершение обще­ственно опасного деяния. Например, умышленное уничтожение или повреждение имущества (ст. 167 УК) либо неосторожное уничтожение или повреждение имущества (ст. 168 УК). Определяя квалификацию, форма вины в то же время позволяет провести четкое разграничение общественно опасных деяний, сходных по их объективным признакам.

Форма вины учитывается законодателем при классификации преступ­лений. Так, неосторожные преступления ни при каких условиях не могут быть отнесены к группам тяжких и особо тяжких преступлений (ст. 15 УК).

Форма вины всегда учитывается судом при индивидуализации на­казания и определении условий его отбывания. Так, лица, осужденные за неосторожные преступления, отбывают такое наказание, как лише­ние свободы, в колониях-поселениях (ст. 58 УК).

§ 4. Умысел и его виды

Умысел — наиболее распространенная форма вины. Умышленно со­вершается большинство преступлений.

Понятие «умысел» дается в ст. 25 УК. В зависимости от психологи­ческих особенностей он делится на прямой и косвенный, основные при­знаки которых раскрываются в разных частях указанной статьи.

Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездейст­вия), предвидело возможность или неизбежность наступления общест­венно опасных последствий и желало их наступления (ч. 2 ст. 25 УК).

Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, ес­ли лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездейст­вия), предвидело возможность наступления общественно опасных пос­ледствий, не желало, но сознательно их допускало или относилось к ним безразлично (ч. 3 ст. 25 УК).

В приведенном законодательном определении прямого и косвен­ного умысла содержится указание на следующие признаки умышлен­ной вины:

1) осознание лицом общественной опасности своего действия (без­действия);

2) предвидение возможности или.неизбежности (при прямом умыс­ле) наступления общественно опасных последствий;

3) желание их наступления (прямой умысел) или сознательное их допущение либо безразличное к ним отношение (косвенный умысел).

Первые два признака характеризуют процессы, происходящие в пси­хике субъекта, и поэтому составляют интеллектуальный элемент (ком­понент) прямого и косвенного умысла.

Третий признак, заключающийся в желании или сознательном до­пущении последствий либо безразличном к ним отношении, составля­ет волевой элемент (компонент) умысла.

При прямом умысле осознание лицом общественной опасности сво­его действия (бездействия) означает понимание как фактической сто­роны своего деяния, так и его социальной значимости, т.е. опасности для системы конкретных общественных отношений, охраняемых уго­ловным законом.

Так, В., привлеченный к ответственности по ст. 198 УК за уклонение от уплаты налога, осознавал, что, включая в декларацию о доходах непра­вильные данные, значительно занижая сумму полученного дохода, он нару­шает соответствующие нормы налогового законодательства, вводит в заблу­ждение налоговые органы. Вместе с тем он понимал и то, что не выполняет свою конституционную обязанность и в бюджетную систему России не по­ступают денежные средства, которые должны были бы поступить.

Осознание общественной опасности, как правило, предполагает и осознание противоправности деяния. По этому вопросу в литера­туре высказывались различные мнения. Некоторые ученые в поня­тие умысла включают и осознание противоправности деяния^[338]. Одна­ко другие ученые полагают, что сознание противоправности не явля­ется обязательным признаком интеллектуального элемента умысла^[339], поскольку возможно умышленное преступление без знания запре­щенное™ такого деяния уголовным законом. В подтверждение это­го мнения обычно ссылаются на невключение законодателем осо­знания противоправности в определение умысла и приводят дан­ные социологических исследований: например, не всем гражданам известно, что оставление человека, которому требуется неотложная помощь, в опасном состоянии при определенных условиях влечет за собой уголовную ответственность (ст. 125 УК). Однако такие лица могут быть привлечены к ответственности, поскольку в настоящее время продолжает действовать правило, согласно которому незна­ние закона от ответственности не освобождает (при отсутствии экс­тремальных условий).

В ряде случаев законодатель признает деяния умышленными лишь при осознании их противоправности. Это прежде всего преступления со специальным субъектом, когда на лицо возлагается выполнение или обеспечение соблюдения каких-то правил и обязанностей. Например, за нецелевое расходование бюджетных средств (ст. 285¹) к ответствен­ности привлекается должностное лицо получателя, которое израсхо­довало полученные бюджетные средства на цели, не соответствующие условиям их получения.

Иногда в статьи Особенной части УК законодатель включает признак «заведомость». Например, в ст. 196 УК «Преднамеренное банкротство». Указание в статье на заведомость в отношении незаконных действий означает осознание субъектом противоправности деяния. Например, заведомо незаконное задержание (ст. 301 УК).

Осознание общественной опасности совершаемого деяния вклю­чает представление субъекта и о тех факультативных признаках объек­тивной стороны, при которых совершается преступление (способ, ме­сто, время и др.).

В литературе высказывалось мнение, что эти признаки не охватыва­ются интеллектуальным моментом умысла. Однако, как полагают боль­шинство ученых, эти признаки являются индивидуальными фактиче­скими признаками именно действия или бездействия и в таком каче­стве должны включаться в содержание умысла^[340].

Необходимость установления в действиях виновного наличия осо­знания общественной опасности на практике возникает довольно ред­ко, так как в большинстве случаев умышленных преступлений оно оче­видно, о чем свидетельствуют обстоятельства дела.

Отсутствие осознанности общественно опасного характера совер­шенного деяния может свидетельствовать либо о таком дефекте лично­сти (например, невменяемый), при наличии которого ответственность исключается, либо об отсутствии умышленного совершения преступле­ния. В последнем случае лицо может быть привлечено к ответственности за неосторожное преступление, если таковое предусмотрено законом.

Вторым обязательным признаком интеллектуального компонента пря­мого умысла является предвидение субъектом возможности или неиз­бежности наступления общественно опасных последствий действия или бездействия. Уголовное преследование не может иметь места, если об­виняемый не предвидел и не мог предвидеть наступивших последствий.

Предвидение^[341] — это мысленное представление лица о результате своего действия или бездействия. Совершая преступление, виновный понима­ет, какие конкретные последствия повлекут его действия (бездействие). Он также осознает их общественно опасный характер, т.е. вредность для правоохраняемых интересов, а равно неизбежность или возможность как реальную вероятность наступления таких последствий. Следовательно, предвидением охватывается и общий характер причинно-следственной связи между действием (бездействием) и последствиями.

Согласно законодательному определению прямого умысла пред­видение последствий может быть двояким: виновный предвидит воз­можность или неизбежность наступления общественно опасных пос­ледствий.

Чаще всего при прямом умысле имеет место предвидение неизбеж­ности наступления последствий, когда виновный убежден в реально­сти их наступления и направляет все свои усилия на достижение это­го конкретного результата. Так, производя выстрел в упор в голову или иной жизненно важный орган, виновный сознает неизбежность смер­ти своей жертвы.

В некоторых случаях субъект предвидит наступление общественно опасных последствий не как неизбежных, а как реально возможных. Такое положение встречается в случаях, когда избранный способ со­вершения преступления влечет не одно, конкретно определенное по­следствие, но и возможность иного. Так, подкладывая под дверь сво­ей жертвы взрывчатку, виновный рассчитывает таким образом лишить ее жизни. Однако при таком способе убийства желаемое последствие не единственно возможный результат действий виновного и, следова­тельно, воспринимается им лишь как реально возможное.

Вторым элементом прямого умысла является волевой момент, характе­ризующийся желанием^[342] наступления общественно опасных последст­вий. Под желанием в психологической литературе понимается стрем­ление к конкретному результату, что предполагает сознательную и це­ленаправленную деятельность субъекта.

«Кроме сознания, умысел заключает в себе и другой элемент, — пи­сал Н.С. Таганцев, — хотение, направление нашей воли к практической реализации, представляющееся не менее, если даже не более важным. Всякая виновность есть виновность воли»^[343].

0 желании наступления общественно опасных последствий при пря­мом умысле может свидетельствовать наличие цели достижения кон­кретных последствий, например лишение жизни должником своего кре­дитора, чтобы избежать выплаты ему долга. В некоторых случаях о же­лании достижения определенного результата может свидетельствовать то обстоятельство, что этот результат является промежуточным, но не­обходимым этапом в достижении конечной цели, например, хищение оружия для последующего нападения й& Сбербанк. О желании общест­венно опасных последствий можно говорить и тогда, когда они оказы­ваются необходимым сопутствующим элементом деяния, например, причинение вреда здоровью при разбое.

Во всех этих случаях виновный относится к преступному результа­ту как к нужному ему событию.

Содержание прямого умысла не исчерпывается одним осознани­ем последствий, но охватывает иные обстоятельства, как являющиеся элементами состава, так и не являющиеся (факультативные), например способ совершения преступления.

Так, А., решив расправиться со своим недругом, начал стрелять в ок­но, хотя видел, что в помещении находились и другие лица. В результате несколько человек были тяжело ранены. И хотя А. действовал по мотивам ревности (убийство из ревности подпадает под признаки ч. 1 ст. 105 УК), его действия были квалифицированы по п. «е» ч. 2 ст. 105 как убийство при отягчающих обстоятельствах (общеопасный способ совершения убийства).

В теории уголовного права неоднократно делались попытки изме­нить законодательное определение прямого умысла. Так, С.В. Скля­ров предлагает изменить определение прямого умысла следующим образом:

Дата добавления: 2015-10-21