Отказ должен быть добровольным, что означает отсутствие причин, препятствующих доведению преступления до конца. Если лицо, угрожающее убийством с целью изнасилования, понимает, что не может его осуществить по физиологическим причинам, и прекращает свои действия, это не добровольный отказ от совершения преступления, поскольку Дальнейшее совершение преступных действий объективно невозможно по обстоятельствам, не зависящим от воли лица.
При этом мотивы отказа значения не имеют, если они не связаны с существенным снижением возможности совершить преступление.
Мотивы добровольного отказа могут быть различными: жалость к потерпевшему, раскаяние, страх наказания, утрата интереса к результату преступления. Однако у лица должно сохраняться понимание того, что оно способно завершить начатое преступление.
Инициатива отказа может исходить от потерпевшего или от соучастников. Но в любом случае решение принимается самим лицом, сознательно выбирающим вместо продолжения прекращение преступления.
Отказ должен быть окончательным, т.е. не связываться с желанием продолжить осуществление преступного намерения в более подходящее время. Например, понимая, что могут быть замеченными в утренние часы, виновные решают совершить хищение со склада в ночное время, когда легче скрыться с места преступления. При этом окончательность отказа не означает полного отказа от какой бы то ни было преступной деятельности в будущем, такого требования законодатель не предъявляет. В ст. 31 УК речь идет об отказе только от данного, конкретного, начатого преступления.
До момента отказа лицо осознает возможность доведения преступления до конца. Это означает понимание лицом того, что оно может беспрепятственно или с небольшим риском для себя завершить начатое преступление. При этом в действительности такой возможности может и не быть. Однако для принятия во внимание добровольного отказа достаточно того, чтобы лицо, отказывающееся от совершения преступления, считало, что может его завершить. Так, например, лицо, проникшее в квартиру с целью хищения дорогого украшения, отказывается от совершения преступления и покидает квартиру, ничего не взяв, не зная при этом, что драгоценная вещь передана в дар музею и ее похищение объективно невозможно.
При добровольном отказе отсутствует состав как оконченного, так и неоконченного того преступления, от совершения которого лицо отказалось. Отсутствие состава оконченного преступления связано с незавершенным характером деяния и отсутствием общественно опасных последствий. Для оконченного преступления необходимо наличие в деянии всех признаков состава того преступления, предусмотренного Особенной частью УК, которой лицо планировало совершить. В случае добровольного отказа всех признаков состава соответствующего преступления не имеется.
До момента добровольного отказа лицо, особенно если речь идет о начале исполнения объективной стороны состава преступления (вторая стадия), может причинить какой-либо вред: например, при изнасиловании - ограничить свободу потерпевшей путем связывания, причинить психический вред, высказав угрозу нанесением телесного повреждения, и т.п. Однако добровольно отказавшийся от совершения этого преступления не подлежит ответственности за покушение на изнасилование, поскольку при покушении деяние прерывается, а преступный результат не наступает по обстоятельствам, не зависящим от воли покушавшегося лица. Здесь же он не наступает по воле самого лица.
Уголовная ответственность при добровольном отказе невозможна в силу отсутствия ее основания — совершения деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК.
Ответственность за иные самостоятельные преступления, которые лицо совершает до или после момента добровольного отказа, наступает на общих основаниях. Так, если лицо незаконно изготовило наркотические средства, которые оно намеревалось использовать для приведения потерпевшей в беспомощное состояние при совершении изнасилования, но добровольно отказалось от совершения этого преступления, оно, при наличии соответствующих условий, подлежит уголовной ответственности за самостоятельное преступление — незаконное изготовление наркотических средств (ст. 228 УК).
Причинение до начала полового сношения с потерпевшей, с которым уголовный закон связывает момент окончания изнасилования (ст. 131 УК), например, тяжкого вреда ее здоровью также оценивается как самостоятельное преступление (ст. 111 УК). Однако угрозы, связывание, причинение физической боли и тому подобные действия, совершенные до начала полового сношения, при их малозначительности не влекут уголовной ответственности.
В УК установлены особенности добровольного отказа соучастников преступления (ч. 4 ст. 31).
Условия добровольного отказа различаются в зависимости от роли соучастника в готовящемся или начатом преступлении. Для организатора преступления и подстрекателя к преступлению, чьи действия представляют повышенную опасность, установлены более строгие условия добровольного отказа. Эти лица не подлежат уголовной ответственности, только если они своевременным сообщением органам власти или иными принятыми мерами предотвратили доведение преступления исполнителем до конца. Иногда предотвращение преступления уже невозможно, несмотря на усилия организатора или подстрекателя это осуществить. Допустим, исполнитель уже привел в действие взрывное устройство, нанес смертельное ранение потерпевшему, изъял имущество из квартиры и т.д. В этих случаях, если действия организатора или подстрекателя не привели к предотвращению совершения преступления исполнителем, то предпринятые ими меры могут быть признаны судом смягчающими обстоятельствами при назначении наказания (ч. 5 ст. 31 УК). Таким образом, усилия организатора преступления и подстрекателя по предотвращению преступления не будут оставлены судом без внимания, однако эти лица подлежат уголовной ответственности.
Более «льготные» условия добровольного отказа предусмотрены законом для пособника совершению преступления. Роль пособника, как правило, ограничивается предоставлением необходимых орудий (ножа, пистолета и др.) или средств (денежных, транспортных и пр.), предоставлением информации и иным созданием условий для совершения преступления. В силу этого пособнику для осуществления добровольного отказа достаточно приложить усилия по изъятию своего вклада в совершение преступления. Например, в случае предоставления оружия, транспорта, денежных средств необходимо их изъятие, в случае передачи необходимой для совершения преступления информации — предоставить дезинформацию и т.д. Пособник не подлежит уголовной ответственности, если он предпринял все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение преступления. При этом законодатель не требует от пособника в действительности предотвратить преступление, достаточно лишь принятия для этого указанных мер.
Добровольный отказ не следует смешивать с деятельным раскаянием.
Деятельное раскаяние представляет собой позитивное постпреступное поведение субъекта преступления, которое может заключаться в добровольном оказании потерпевшему медицинской помощи, возмещении причиненного ущерба, явке с повинной и оказании помощи следствию, раскрытии соучастников преступления и др.
Отличие добровольного отказа от деятельного раскаяния состоит в следующем. Во-первых, они различаются по времени их осуществления: добровольный отказ возможен только до наступления общественно опасных последствий (на первой и второй стадиях совершения преступления), деятельное раскаяние, напротив, только после их наступления, т.е. когда преступное деяние уже окончено. В связи с этим при добровольном отказе нет состава преступления, при деятельном раскаянии он налицо.
Во-вторых, деятельное раскаяние, в отличие от добровольного отказа, не может быть связано с пассивным поведением лица. В выражении «деятельное раскаяние» акцент необходимо делать на слове «деятельное», т.е. активное, выраженное в конкретных действиях. Если для добровольного отказа в некоторых случаях достаточно прекращения начатых действий при осознании возможности доведения их до конца, то деятельное раскаяние представляет собой активное поведение по минимизации или устранению наступивших общественно опасных последствий.
В-третьих, различие касается правовых последствий того и другого: добровольный отказ в силу отсутствия состава преступления полностью исключает уголовную ответственность за данное преступление (как оконченное, так и неоконченное), деятельное раскаяние уголовную ответственность не исключает, поскольку преступление совершено.
Вместе с тем деятельное раскаяние как позитивное поведение субъекта преступления, направленное на устранение или уменьшение причиненного вреда, учитывается законодателем и влияет: 1) на назначение более мягкого наказания в рамках санкции (ст. 61 УК); 2) на назначение наказания с обязательным его смягчением до определенной доли наказания, предусмотренного в санкции статьи Особенной части (ст. 62 УК);
3) на назначение наказания ниже низшего предела или иного более мягкого наказания, чем предусмотрено в санкции (ст. 64 УК); 4) на решение вопроса о предоставлении полного освобождения от уголовной ответственности на основании ст. 75,761 УК и примечаний к статьям Особенной части (см., напр., примечания к ст. 126,1271, 222, 228, 275 УК).
Вышеизложенное позволяет сформулировать следующее: 1) добровольный отказ от совершения преступления представляет собой окончательное, независимое от мотивов, прекращение подготовительных действий или исполнения состава преступления при осознании лицом возможности доведения преступления до конца; 2) при добровольном отказе отсутствует состав как оконченного, так и неоконченного преступления, в силу чего уголовная ответственность невозможна; 3) ответственность за иные преступления, совершенные до или после добровольного отказа, наступает на общих основаниях; 4) добровольный отказ отличается от деятельного раскаяния по времени осуществления, по содержанию, по правовым последствиям.
Контрольные вопросы
1. Какие стадии совершения преступления выделяются в уголовном праве?
2. Является ли стадией совершения преступления замышление преступления и обнаружение умысла вовне?
3. Какие виды неоконченного преступления выделены в уголовном законе?
4. Каковы признаки приготовления?
5. Каковы признаки покушения?
6. Как квалифицируется неоконченное преступление?
7. В чем состоит отличие приготовления от покушения и обнаружения Умысла вовне?
8. В чем состоит отличие покушения от оконченного преступления?
9. Какие виды покушения выделяются в теории уголовного права? Каково их значение для квалификации?
10. Как наказываются приготовление к преступлению и покушение на преступление?
11. Каковы признаки добровольного отказа? В чем его отличие от деятельного раскаяния?
Литература
Дурманов Н.Д. Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву. М., 1955.
Козлов АЛ. Учение о стадиях преступления. СПб., 2002.
Кузнецова Н.Ф. Избранные труды. СПб., 2003.
Нигмадьянова С.Ф., Сидоркин А.И. Стадии совершения преступления в уголовном праве России (XIX- начало XX в.). М.; Йошкар-Ола, 2006.
Тер-Акопов А.А. Добровольный отказ от совершения преступления. М., 1982.
Тишневич И.С. Приготовление и покушение по советскому уголовному праву (понятие и наказуемость). М., 1958.
Глава XIV. Соучастие в преступлении
§ 1. Понятие и значение института соучастия. — § 2. Признаки соучастия. — § 3. Виды соучастников. — § 4. Виды и формы соучастия. — § 5. Основание и пределы ответственности соучастников. — §6. Специальные вопросы ответственности соучастников.
§ 1. Понятие и значение института соучастия
В судебной практике нередки случаи, когда преступные последствия являются результатом действий нескольких лиц. Стечение действий нескольких лиц может носить случайный характер, когда эти действия направлены на один и тот же объект посягательства, но не объединены общим умыслом. В этих случаях виновные лица могут и не подозревать о существовании друг друга. Вместе с тем стечение действий может явиться результатом субъективного согласования действий нескольких индивидов. Как отмечал С.В. Познышев, в этом случае имеет место виновное совершение одного преступления совместной деятельностью нескольких лиц[422].
В учении о преступлении институт соучастия — один из наиболее сложных и дискуссионных. Известный ученый Г.Е. Колоколов писал, что соучастие представляет собой «венец» общего учения о преступлении и справедливо считается труднейшим разделом уголовного права[423]. Несколько позже, соглашаясь с такой оценкой, Н.С. Таганцев определил суть соучастия так: «К соучастию относятся лишь те совершенно своеобразные случаи стечения преступников, в коих является солидарная ответственность всех за каждого и каждого за всех; в силу этого условия учение о соучастии и получает значение самостоятельного института»[424].
Статистические данные последнего десятилетия свидетельствуют о некотором сокращении численности преступлений, совершаемых в соучастии, хотя уровень таких преступлений остается высоким. Так, если из общего числа выявленных лиц совершили преступление в составе группы: в 2000 г. - 418 973 чел., то в 2001 г. - 376 939 чел., в 2004 г. — 321 559 чел., в 2005 г. — 317 793 чел., в 2006 г. — 302 947 чел., в 2007 г. — 270 222 чел., в 2008 г. — 227 374 чел., в 2009 г. — 192 973 чел., в 2010 г. — 173 784 чел., в январе—октябре 2011 г. — 137 159 чел.[425]
Соучастием признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления (ст. 32 УК).
Институт соучастия возник тогда, когда появилась необходимость обосновать уголовную ответственность лиц, которые сами непосредственно преступления не совершали, но в различных формах оказывали содействие его выполнению. В уголовном законодательстве такое обоснование достигалось путем определения видов соучастников, форм и видов соучастия и дифференциации ответственности указанных лиц. В этом заключается служебная функция института соучастия в уголовном праве.
Соучастие представляет собой особую форму совершения преступления. Особенность этой формы состоит в том, что оно не только сложно и неоднозначно применяется в судебно-следственной практике, но и по разному трактуется в доктрине уголовного права. Можно выделить несколько таких проблем.
Во-первых, это дискуссионный вопрос о правовой природе соучастия. Согласно одному подходу соучастие имеет акцессорную природу (от лат. accessorium — «дополнительный», «несамостоятельный»). Это означает, что главной фигурой соучастия признается исполнитель, в то время как деятельность остальных соучастников является вспомогательной, лишенной самостоятельного значения. Отсюда оценка действий соучастников и их ответственность полностью зависят от характера действий исполнителя и его ответственности: наказуемы действия исполнителя — наказуемы и действия соучастников; если же исполнитель не привлекается к ответственности (по причине невменяемости, смерти и др.), то исключается ответственность и соучастников. Кроме того, квалификация действий соучастников должна осуществляться по статье, предусматривающей действия исполнителя. Наиболее активный сторонник данной теории (в литературе она именуется логической акцессорностью), М.И. Ковалев считал, что состав преступления выполняется непосредственным исполнителем, остальными же соучастниками «сам состав преступления не выполняется», а в действиях подстрекателей и пособников есть некий «общий состав преступления», который и определяет их ответственность[426].
Сторонники другого подхода рассматривают соучастие как самостоятельную форму преступной деятельности и поэтому критически оценивают первую концепцию[427].
Одним из принципов уголовного права является индивидуальная ответственность лица за совершение преступления. Согласно ст. 8 УК лицо может быть подвергнуто мерам уголовно-правового характера только тогда, когда оно совершит деяние, содержащее все признаки состава преступления, предусмотренного УК. Однако это не означает равную ответственность соучастников. Принцип равенства граждан перед законом (ст. 4 УК) следует понимать как равенство основания уголовной ответственности. В целях выбора оптимальной меры уго- ловно-правового воздействия налицо, совершившее преступление, используется принцип индивидуализации ответственности. В частности, согласно ч. 1 ст. 34 УК «ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления», поэтому основания и пределы ответственности соучастников находятся не в действиях исполнителя, а в собственных действиях каждого соучастника. Подтверждением сказанному служит эксцесс исполнителя, при котором остальные соучастники отвечают не за фактически содеянное исполнителем, а в пределах, ранее согласованных ими. При смерти исполнителя, его невменяемости или недостижении им возраста уголовной ответственности либо освобождении от уголовной ответственности на основании ст. 75, 76 УК соучастники тем не менее привлекаются к уголовной ответственности на общих основаниях за виновное совершение ими общественно опасного деяния. Признаки, характеризующие исключительно личность исполнителя (несовершеннолетний возраст, наличие малолетних детей, состояние здоровья и пр.), не могут распространяться на иных соучастников. Данная позиция нашла свое отражение в законодательстве и судебной практике[428]. Отметим, что добровольный отказ исполнителя от совершения преступления отнюдь не означает исключение ответственности других соучастников. О зависимости ответственности соучастников от ответственности исполнителя можно говорить лишь в том смысле, что исполнитель реализует преступные намерения соучастников, и если ему не удается осуществить это намерение достичь преступного результата, то ответственность остальных соучастников, так же как и для исполнителя, наступает за приготовление или покушение на преступление.
Во-вторых, не менее принципиальный характер носит ответ на вопрос: является ли определение соучастия, предусмотренное в ст. 32 УК, универсальным, охватывающим все случаи совершения одного преступления несколькими лицами, в том числе предусмотренными Особенной частью УК? Несмотря на кажущийся однозначный ответ на этот вопрос, в современной доктрине уголовного права имеются иные мнения. Так, ЮЛ. Красиков считает, что статьи УК о соучастии и условиях уголовной ответственности за соучастие в преступлении не могут распространяться на статьи Особенной части УК, содержащие признаки преступления, совершенного группой лиц, организованной группой и т.д.[429] Следует отметить, что действующее законодательство, как мы полагаем, не всегда корректно формулирует в УК признаки форм соучастия. Так, в ст. 2821 понятие «экстремистское сообщество» определяется через понятие «организованная группа», что противоречит понятию сообщества, употребленного и охарактеризованного законодателем в ч. 4 ст. 35 УК.
Как представляется, нормы Общей части УК относятся ко всем без исключения формам проявления преступной деятельности, описанным в Особенной части УК[430]. Другое дело, что законодатель, назвав в Общей части УК основные признаки того или иного проявления совмест
ной деятельности как определенной формы соучастия, затем добавляет в статье Особенной части УК какой-либо характерный признак или несколько таких признаков и говорит, что это уже не просто организованная группа, а, например, банда (добавив признак вооруженности) или не просто преступное сообщество, а незаконное вооруженное формирование (добавив признак вооруженности и незаконности появления). При этом банда не перестает быть организованной группой, а незаконное вооруженное формирование — преступным сообществом[431]. Положения Общей части УК, относящиеся к соучастию, имеют универсальный характер и применяются ко всем случаям совершения группового преступления, в том числе предусмотренным Особенной частью УК.
Совершение преступления группой лиц — это не просто закрепленные в законе квалифицирующий признак и отягчающее обстоятельство (ст. 63 УК), а это еще и определенная форма соучастия, названная законодателем в Общей части и описываемая с помощью определенных признаков. С другой стороны, основные признаки соучастия являются необходимыми для любой разновидности совместной преступной деятельности виновных, для любого группового образования, предусмотренного в качестве конститутивного или квалифицирующего признака состава преступления, предусмотренного Особенной частью УК. Это положение находит подтверждение и в судебной практике. Так, согласно п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК)» «предварительный сговор на убийство предполагает выраженную в любой форме договоренность двух или более лиц, состоявшуюся до начала совершения действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего. При этом наряду с соисполнителями преступления другие участники преступной группы могут выступать в роли организаторов, подстрекателей или пособников убийства, и их действия надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 33 и п. «ж»
ч. 2 ст. 105 УК (выделено нами. — Авт.)» [432] .
В пользу универсального характера норм Общей части говорит и следующий аргумент: по определенным причинам (в основном в связи с неха- рактерностью для соответствующих преступлений) законодатель не во всех статьях Особенной части УК выделяет в качестве квалифицирующих признаков совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. Поэтому при совершении, например, убийства матерью новорожденного ребенка, убийства при превышении пределов необходимой обороны или доведения до самоубийства (ст. 106, ч. 1 ст. 108 или ст. 110 УК) группой лиц по предварительному сговору автоматически начинает работать положение п. «в» ч. 1 ст. 63 УК, предусматривающее в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, совершение преступления группой лиц по предварительному сговору.
Третьей проблемой является оценка уровня общественной опасности совместной преступной деятельности по сравнению с преступной деятельностью индивидуально действующего лица. В доктрине уголовного права этот вопрос дискуссионен. По мнению М.Д. Шаргородского, соучастие не усиливает и не ослабляет ответственности, и вообще оно «не является квалифицирующим или отягчающим обстоятельством»[433]. П.И. Гришаев и Г.А. Кригер полагали, что соучастие во всех случаях характеризуется более высокой степенью общественной опасности[434]. В последние годы такую точку зрения высказывали Л.И. Романова и Н.Ю. Клименко[435]. Большинство ученых придерживаются третьей — компромиссной — точки зрения. К примеру, P.P. Галиакбаров пишет: «Но утверждать, что соучастие в преступлении всегда повышает общественную опасность содеянного, нельзя. Из этого правила бывают исключения, особенно при совершении преступления исполнителем совместно с пособником и другими предусмотренными законом соучастниками»[436].
Как представляется, дискуссионность данного вопроса несколько надуманна. Социальная оценка содеянного, а это прежде всего характер и степень общественной опасности, выражается главным образом в назначенном наказании. Объективно уровень опасности совершенного в соучастии преступления всегда будет выше, нежели общественная опасность деяния, выполненного индивидуально действующим лицом в силу того факта, что это деяние совершается не одним лицом, а объединенными усилиями двух или более лиц. Кроме того, следует учитывать и психологический фактор: соучастие — это не просто объединение усилий, но и взаимная поддержка соучастников и объединенное давление на потерпевшего. В связи с этим в числе обстоятельств, отягчающих наказание, законодатель указывает на совершение преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) (п. «в» ст. 63 УК).
Вместе с тем в соответствии с принципами уголовного права социальная оценка содеянного, а следовательно, и назначаемая мера наказания даются не абстрактной группе лиц в целом, а действиям конкретно определенных лиц. На меру наказания, назначаемого виновному лицу, оказывает влияние не только факт совершения преступления в соучастии, но и значительное количество других факторов: степень участия лица в совершенном преступлении, личностные качества виновного, отягчающие и смягчающие обстоятельства и др. В конкретном случае набор и оценка других факторов могут «перевешивать» то обстоятельство, что преступление совершено в соучастии и, следовательно, мера назначенного наказания соучастнику законно и справедливо будет назначена при прочих равных условиях ниже, чем индивидуально действующему лицу.
К сказанному следует добавить, что если факт совершения преступления в соучастии отнесен законодателем к числу квалифицирующих признаков, то он уже учтен законодателем в виде более суровой меры наказания. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 15 июня 2004 г. № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации» отметил: «Имея в виду, что совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой влечет за собой более строгое наказание, при квалификации действий по п. «б» части 2 статьи 131 или пункту «б» части 2 статьи 132 УК необходимо учитывать положения частей 1,2 и 3 статьи 35 УК (п. 10)»1. А УК Республики Беларусь прямо определяет: «Соучастники несут повышенную ответственность, если преступление совершено группой лиц, непосредственно принявших участие в его совершении (соисполнительство), либо организованной группой, либо преступной организацией» (п. 9 ст. 16).
Цели и задачи института соучастия предопределены целями и задачами уголовного законодательства. Вместе с тем рассматриваемый институт имеет и свое специальное назначение. Во-первых, он позволяет обосновать ответственность лиц, которые сами непосредственно не совершали преступление, но определенным образом способствовали его выполнению, и тем самым определить круг деяний, непосредственно не предусмотренных в нормах Особенной части УК, но представляющих общественную опасность и, следовательно, требующих уголовноправового реагирования. Во-вторых, он определяет правила квалификации поведения соучастников. Наконец, в-третьих, установленные им критерии позволяют индивидуализировать ответственность и наказание лицам, принимавшим участие в совершении преступления, в соответствии с принципами законности, виновности и справедливости.
§ 2. Признаки соучастия
В теории уголовного права признаки соучастия подразделяются на объективные и субъективные. К объективным признакам относятся количественный (множественность субъектов) и качественный (совместность их деятельности), к субъективным — совместность умысла и совершение умышленного преступления.
Множественность субъектов означает, что в совершении преступления должно участвовать два или более лица. Отметим, что законодатель использует термин «лица» в смысле гл. 4 УК «Лица, подлежащие уголовной ответственности», поэтому для привлечения к ответственности за соучастие в совершении преступления необходимо наличие не любых двух или более физических лиц, а вменяемых и достигших возраста уголовной ответственности, вне зависимости от того, какую роль выполняло данное лицо в совершении преступления. Как уже отмечалось, положения Общей части УК, относящиеся к соучастию, имеют универсальный характер и должны применяться во всех случаях совершения группового преступления. Совершение преступления группой лиц — это не просто квалифицирующий признак, а это еще и определенная форма соучастия, специально выделенная в Общей части УК. Следовательно, если при совершении.преступления какой-либо признак, в данном случае — множественность субъектов, будет отсутствовать, то нельзя говорить о соучастии. Иного решения в рамках закона быть не может[437]. Пленум Верховного Суда РФ в п. 9 ранее действовавшего постановления от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике
по делам о преступлениях несовершеннолетних» прямо указал, что совершение преступления с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста (ст. 20 УК) или невменяемости (ст. 21 УК), не создает соучастия. В несколько иной форме, но с аналогичным содержанием это положение воспроизведено в п. 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»1.
В ст. 20 УК установлен общий возраст уголовной ответственности — 16 лет — и исключительный, в отношении ограниченного круга деяний, — 14 лет. В связи с этим быть соучастником преступления, ответственность за которое установлена с 16 лет, могут лишь 16-летние, если же ответственность может наступать с 14 лет, то и иные соучастники могут привлекаться к ответственности по достижении этого возраста. Что же касается случаев выделения в Особенной части УК по возрастному критерию специального субъекта, например военнослужащего - с 18 лет, то, поскольку в Общей части данный возраст не выделяется, постольку соучастниками, но не соисполнителями, например, в воинских преступлениях могут быть лица, достигшие общего возраста уголовной ответственности, т.е. 16 лет.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |