У Белой Девочки были союзники-мужчины из старших классов. Присматривали за мной несколько дней, но их просили меня не трогать. Они выследили Амику ещё в самом начале этого утра и увезли на полигон, используя платный действующий монорельс. В конверте лежали деньги. Написано, что их должно хватить на билет в один конец. У меня есть выбор добраться до транспортного узла, указанного на карте, через уличные туннели и недостроенные здания и следовать дальнейшему маршруту, показанному в письме. Или остаться в школе, переждать лютые морозы.
Стану действовать, как привык. А привык я действовать не очень умно по меркам моего брата. Но, может, это сыграет мне на руку сегодня. Потому что я живу неизвестностью с тех пор, как перестал посещать леса Карнитаки. К тому же, я очень быстро осваиваю новую информацию по сравнению со многими ребятами, и сам не знаю, что от себя ждать в следующую минуту.
…
Пока Ади спускался с умопомрачительной высоты в непроглядные глубины надводных шахт верхом на погрузчике, поставленном в середине открытой кабины лифта, он не прекращал удивляться тому, что успевал различать при свете редких ламп на каждом из этажей. Гигантский многогорлый трубопровод был той самой неоспоримой ценностью, на уход за которой местные жители охотно тратили даже время, выделяемое для необходимого им отдыха. Эта впечатляюще многодельная конструкция собиралась больше восьмидесяти лет из цельных кусков листового металла различных размеров, который удавалось выкапывать из-под корней трудами нескольких поколений. Водопроводчики были очень ревностными охранителями этих залежей и лишь недавно начали набирать себе в помощники людей с поверхности, из-за нехватки времени на заботу о собственных семьях, которые постоянно росли и нуждались всё в большем комфорте. Юноша невольно проникался уважением к неразговорчивым труженикам этой прежде замкнутой общины. В то же время он направлялся вовсе не к её представителям, а к тем наёмным работникам, добывающим металл и камни. Отделочные материалы он благополучно развёз по верхним этажам, но средние и низовые уровни, где происходили все раскопки, должны были оставаться нетронутыми, если не считать, что они иногда нуждались в искусственных подпорах. Недалеко от подземной реки таких бетонных колонн местные жители успели возвести особенно много.
Дождавшись подсвеченного указателя с надписью «18», Ади с силой надавливает на рычаг спускового механизма, и коробка замирает на расстоянии полуметра от солидного деревянного трапа. Спуститься можно без труда, но с обратным заездом будет проблема. Юноше приходится сильно озадачиться с управлением. Он снова опускает руки на рычаг, чтобы лишь слегка потянуть его на себя, но тут же понимает, что силы его рук явно недостаточно для тонкой операции с таким грубым механизмом. Приходится звать на помощь.
– Здесь кто-то есть со свободными руками? Мне тут механизм заело! Надо чуть-чуть опустить лифт!..
Несмотря на его скептический настрой, из светлого помещения уже кто-то выходит налегке. Ссутуленная фигура крепко сложенного человека с разболтанной походкой. Юноша хорошенько к ней присматривается из-за руля и глубоко сглатывает…
К своему ужасу он узнаёт в шахтёре Гэртона Рэйнбёрнера-младшего, слабоумного детину с дикарскими замашками, которому доставляла наслаждение любая возможность запугать Ади неистовым стучанием в дверь его кладовки: особенно когда тот пытался по привычке уснуть на стопке из мешков с зерном, прикрываясь жалким куском брезента.
– И-именно здесь… – шёпотом вырывается у обомлевшего юноши; он старательно прячет лицо в своей собственной тени.
Между тем, Гэртон-младший молча принялся за регуляцию механизма. И Ади стоит проследить за его действиями всего одним глазком, чтобы признать: получается совсем неплохо.
Спустя секунды четыре лифт аккуратно достигает нужной отметки. Закончив работу, молодой шахтёр разворачивается и подаёт протяжный низковатый голос в пещеру.
– Па-па, тут нас разгрузить собирают-ся! Не-си металл!
– Понял. – Раздаётся в ответ; этот голос Ади тоже безошибочно узнаёт.
Ссутулившись, Гэртон-младший вприпрыжку возвращается в светлое помещение, и в проходе его сменяет долговязая фигура медлительного пятидесятилетнего мужчины, везущего битком набитую телегу.
– Вылезай на трап, я загружу машинку. Тут их ещё надо уметь правильно складывать. – Меланхолично разъясняет Гэртон на ходу ситуацию с металлическими пластинами.
И Ади ясно понимает: скрывать своё лицо здесь не получится слишком долго. Он выскакивает из лифта прямо перед мужчиной, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Скрип колёс замолкает. Эффект неожиданности сработал.
– Сможешь ли смириться, Гэртон… – с тяжёлым сердцем, но без особых раздумий Ади бросается напролом. – Я теперь здесь тоже работаю, причём, наверху, где свежий воздух и яркое солнце! Много всего случилось… Я видел ваш дом! На это было грустно смотреть. И… я больше не знаю, что сказать!..
Хрупкий юноша так и не научился быть изворотливым ради собственного выживания, так как ему казалось, что изобретательная ложь требует огромного напряжения сил из какого-то особенного мозгового отдела, а нащупывать в себе этот отдел и, тем более, развивать его специально он считал пустой тратой времени большую часть жизни. Ади зажмуривается, чувствуя, как по нему скользит взгляд Гэртона, и на всякий случай придерживается несущей конструкции лифта.
Неожиданно он слышит скуповатый смех. В котором, однако, не угадываются ни скорбь, ни озлобление.
Проявилось обычное человеческое желание нащупать малейший повод для улыбки в этих мрачных местах.
– Выжил,… ну и славно, – бормочет Гэртон, опустив глаза, – я-то больше всего тебя жалел в этой истории. Дом Рэйнбёрнеров тогда довёл тебя до ручки. У меня давно было предчувствие какой-то беды, но мне так и не хватило смелости переубедить своего младшего брата. Как и всем остальным. А ещё ты умудрился проявить великодушие и разбавить выпивку водой, чтобы не отравить нас сонной эссенцией. Чем меня очень удивил. Особенно после всего, что перетерпел у нас за столько месяцев… Ласердо ненавидит воду в браге, он ругался как чёрт, забыв напрочь, что она-то и спасла наши жизни.
– О-о-отравить? – робко переспрашивает Ади, ошеломлённый услышанным. – Ты что? Я не хотел никого травить! Как такое вообще могло быть возможным?!
– Алкоголь, смешанный со снотворным, превращается в яд, ты разве не знал? – изумляется Гэртон ему в ответ и, продолжая видеть оцепенение в глазах юноши, сурово выдыхает сквозь ноздри. – Ясно… Ну, вот теперь знать будешь. И… не думай, что злюсь. Я же знаю, что в нормальной ситуации ты бы так ни за что не сделал. Моего брата здесь, кстати, нет, можешь расслабиться. Он нас бросил сразу после того, как мы потеряли дом. И куда ушёл, мы без понятия.
– Б… бросил? – Ади поднимает брови в недоумении.
Гэртон смотрит ему в лицо с обречённой уверенностью в глазах.
– Он совсем обезумел. Даже Жанин с собой не взял, мы с сыном и Флиппо – теперь всё, что у неё осталось… Но нам повезло с этой работой. Водопроводчики щедры, мы сможем хотя бы не голодать. Дай, докончу дело.
Ади дожидается, пока он опустошит телегу и разложит груз в нужном порядке.
– Гэртон… – сдавленно бормочет юноша. – Мне, правда, жаль, что всё так вышло.
– Брось! – отмахивается шахтёр, уже подготовив лифт к подъёму. – Нам даже на пользу пошло. Мы жили в этом доме как скорпионы в закупоренном горшке, но сейчас никто не жалит друг друга. Я счастлив, что несу своё наказание. Даже, скорей,… возможность начать жить снова. Жаль, что это чувство нельзя передать брату. Его сумасбродная вера в свой корыстный ум всегда мешала ему признавать свои ошибки. Источник всех его страданий был именно тут… Больше не думай о прошлом, Ади. Тебе пора наверх,… где тебе и место.
Поднимаясь обратно, юноша провожает неотрывным взглядом удаляющуюся светлую точку – коротенький трап восемнадцатого этажа. Ади по-прежнему охвачен волнением, но оно больше не связано со страхом. Опьяняющее душу облегчение – вот, что он чувствует теперь, возвращаясь в бригаду.
…
– Думаешь, он ещё там?
– Не сомневайся. Пусть и большой, но душа ранимая как у младенца. Севастио просил расшевелить. А то как будто привозили зря.
Точильщики собрались вокруг одного-единственного барака, при этом уже две минуты никто из них не решается постучаться первым.
– А если он такой же, как бывший бригадир?
– Глупости. Нас предупредили бы. Говорят, этот долго жил один недалеко от Мёртвой Земли. Наверно, отразилось на характере.
– А что за Мёртвая Земля?
– Да полуостров такой высокий, куда никто попасть не может. Говорят, на его верхушке водятся страшные чудовища, и ничего не может расти. Зато с его нижней части много питьевой воды течёт.
– Шаги слышите?
– Открывать пошёл… Всем спокойствие, ведём себя как обычно.
– То есть, стоим и тупим, пока ни о чём не спросят?..
Щелчок малюсенькой задвижки, скрип петель… И на пороге оказывается крошечная девочка в шляпе, с широко раскрытыми от любопытства глазами.
– А! Всем привет. Если вы ищете папу, то он проветривается за площадкой. К вечеру обещал придти!
Разборчиво произнеся все эти слова, она возвращается в тень и неожиданно громко захлопывает дверь за собой. Строители – крепкие и рослые парни – в изумлении переглядываются и начинают несмело шептаться.
– Это что, дочь полка?
– Ага, похоже. Дитё смышлёное, сразу видно.
– Хоть правду говорит? Врать ещё не научили?
– Надо думать. Кажется, придётся его искать…
– Что, до хижины своей пройтись решил? Этого не хватало!
– Пешком ни-ни, туда пятьсот километров топать. Найдётся…
На всеобщее настроение, соединившее в себе нерешительность с труднообъяснимой тягой к выполнению командного долга, ощутимо повлиял рост угрюмой дождевой тучи в серо-жёлтом небе, которую никто не ждал; даже поздней осенью дожди бывали здесь редко. Того, кто в такие моменты уединялся, строители, как правило, очень жалели и пытались вернуть в коллектив.
Веймар Фортес, к этому моменту отошедший от площадки миль на пять, ни о чём таком не знал и не думал. Ему просто хотелось восстановить свой разум в одиночестве. Он задумал последовать примеру Чеда Эль Гатилло, которого до последней встречи считал одним из лучших друзей, пусть и знал его недостаточно долго; гораздо меньше, чем всех остальных в бригаде. Над Веймаром носились другие тучи. Невидимые, полные химер и загадок, решение которых могло бы как повергнуть в уныние, так и вылечить душу. Третьим вариантом было возвращение в реальный мир и его проблемы, от чего молодого мужчину по-прежнему воротило до тошноты. Осознание своей непоправимой ошибки сильно затрудняло его способность рассуждать свободно и смотреть вперёд с прежним оптимизмом. Великан набрёл на узкую опустелую сторожку и решил передохнуть, опёршись на неё рукой.
Впервые посмотрев на потемневшее небо у себя над головой, он пробует насчитать как можно больше цветовых переходов. Таким образом, Веймар надеется отдохнуть от болезненных раздумий по поводу своего предназначения среди людей на Эсперадье, которых так мечтал узнать получше много месяцев назад. Чем больше оттенков он находит, тем скорее приближается к желанному спокойствию, но при этом у него не получается стать менее озадаченным. В ходе увлекательного занятия его начинает волновать неестественность насыщенных алых переливов среди прозрачных облаков для этого времени суток, ведь дожидаться заката ещё долго. Подвижные золотые звёздочки в светлом небе тоже выглядят, по меньшей мере, чем-то случайным, не имеющим ничего общего с лёгкими осадками, которые вот-вот дадут о себе знать. Поневоле Веймар обращает внимание и на запах, затем признаёт, что местный воздух весьма далёк от свежести.
– Туда ли я забрёл? – бормочет он, опуская взгляд ближе к горизонту.
И чувствует, как какое-то подобие вспышки медленно затуманивает его зрение, при этом он помнит, что настоящее солнце находится в совершенно противоположной стороне.
Молодой мужчина закрывает глаза, чтобы лучше сконцентрироваться на окружающих звуках. Больше всего шуму от ветра, но где-то ещё слышен грузовик, а совсем уж далеко – шорохи неясного происхождения, абсолютно неритмичные, не похожие ни на один из известных Веймару отголосков человеческой деятельности.
Разумеется, по корневому полю ехал тот, кто озаботился поисками пропавшего работника. Послали, как всегда, Бернарда, но не в одиночку: три молодых точильщика поместились в его кабине на втором сидении и очень быстро подсказали безошибочную траекторию. Решение Веймара остановиться и дальше не ходить немного облегчает им работу.
– Ку-ку! – сигналит Бернард через окно. – Уходить без предупреждения не самая хорошая привычка, молодой человек. Полезайте-ка на борт, сеньор Любитель Авантюр, мы почти решили, что вам поручить! Появилась группа малолеток, желающих пойти по нашим стопам, и им нужен экскурсовод!..
– Круто… А нельзя ли подождать? – отзывается Веймар с некоторым упрёком в голосе и показывает на источник света, который никак не даёт ему покоя. – Мне не по душе погода…
– Хо, дождей никогда не видел? – ухмыляется Бернард.
– Берни, он не про тучи, – одёргивает его парень, сидящий ближе всех у бокового окна. – Что-то светится за полем.
– Минутку! – водитель отпирает дверь, ловко выскакивает на кору и, окрылённый любопытством, вприпрыжку догоняет Веймара.
– Чувствуете запах?.. – тихо допытывается молодой мужчина.
Хорошенько принюхавшись, толстяк сильно морщит ноздри.
– А ты прав… Что-то новенькое завоняло. И второго солнца не существует, насколько я помню из нашего краткого путеводителя.
Веймар переводит испытующий взгляд уже на него.
– Берни, а бывает, что могут загореться сами Банианиды? Какой это обычно даёт эффект?
– Обычно?.. Хо-хо, не смеши, парниша. Если подобное вообще случается, то это случай, выходящий из ряда вон. Гроз тут не бывает. Для пожарищ должен сильно постараться кто-то из людей, причём, совсем лишённый рассудка. Лично я таких случаев не заставал. Ты-то и подавно, так что… – тут речь Бернарда обрывается, потому что один из воздушных корней вдалеке начинает ярко светиться, как и всё позади; алые облака высоко вздымаются над этой непонятной областью. – Слушай… Я хоть и не видел, но слыхал о двойном случае на Южном Материке. Мало какое бедствие сравнимо с горением сухих Банианид. Если не послать разведчиков при первых признаках, то… Последствия могут быть ужасны.
Само собой, Веймар не почувствовал утешение от его ответа.
– Берни! Посмотри внимательно… Лучше никого туда не посылать… Без нужного снаряжения. Посмотри, как быстро растёт огонь. Что там такое ещё может быть, по-твоему?
Помедлив, толстяк достаёт потёртый биноклик из заднего кармана штанов и скрупулёзно его настраивает, чтобы увеличить видимость. Потом несчастный маленький предмет каким-то образом выскальзывает из потных ладоней, однако Веймар успевает его поймать. Но ещё не подносит его к глазам, как тяжело задышавший водитель уносится обратно к остальным.
– Берни?.. – Веймар озирается с вопрошающими глазами.
Грузный хриплый голос гремит ему в ответ уже из кабины.
– Времени мало! Каждая община на счету, я должен все проехать! Их священный водопровод… Всё, что у нас есть!!
– Пожар?.. – ещё раз переспрашивает молодой мужчина. – Неужели, здесь начался пожар…
В его мыслях мутнеет от резкого понимания, насколько ничтожными выглядят его личные проблемы теперь, среди настоящей беды. Что, однако, не мешает ему вскарабкаться в кузов по первому же зову.
Конец третьей главы.
Глава IV.
1.
Первый этап, пробег через метель по крышам. Дотянулся до них с верхушки сетчатого забора. Колючая проволока не помешала, она была слишком крупной для меня. Я одолжил толстый шарф и замотал им нос, на мне спортивные очки. Холод тормозит не так, как ветер. Меня постоянно сдувало, но я поднимался сразу. Сейчас жду из кабины сломанного робо-крана, когда охрана объекта разойдётся, и продолжу путь. Сюда налетает снег. Пока есть время, веду эти записи на случай своей ранней кончины. Чем больше информации, тем лучше для тех, кто меня найдёт.
Я получаю, что заслуживаю. Этого письма бы не было, окажись я действительно нормальным мальчиком. Прошлое найдёт меня в любом случае, и я должен это принять. Но я вкусил обычной городской жизни, почувствовал, каково учиться с детьми своего возраста и даже иметь друзей. Ничего этого могло бы и не быть. Разве у меня есть причины жалеть себя? Этот мёрзлый город с его несуразной жизнью и высокими домами, длинными надземными мостами, подвесными дорогами, показывает мне себя таким, какой он есть, и я должен принять то, что увижу. Иллюзии мне не нужны.
--
Долго ждал. Не выдержал и понёсся к мосту. Меня заметили очень быстро, догоняли тоже. Всё-таки, взрослые дядьки… На них были, правда, маски, но все голоса мужские и фигуры почти одинаковые, поэтому тётек я не бил, клянусь. То есть… Поймать меня им было легко, а удержать себя не дал. Махал ногами, пролезал под руками, прыгал с головы на голову, как по вертикальным брёвнам у огорода, ничего сложного. До моста с табличкой «ремонт» я долетел на подвешенном корыте с чем-то заледенелым, корыто сбросил. Вот такая прогулка через дом, который перестали доделывать. Бегу, чтобы самому не остынуть, пока я так делаю, я в безопасности. Высоко в небе порхают крупные ледяные пластинки и почти не падают.
Никто уже не догоняет, это видимо не в их планах. Мужикам бы по домам давно, в тепло, напиться глинтвейну и лечь отдыхать, а их выставили в мороз дежурить.
--
Город будто умер. Но не верь глазам своим. Ледяная корка просто хорошо маскирует привычный мир. Окраины, правда, сильно зацепило этим ползучим облаком, теперь в печальных пятиэтажках окон почти не разглядишь. К счастью, я уже еду в поезде… Не в одиночку.
До остановки я брёл из последних сил и падал снова и снова. Ветер ни при чём, просто ноги уже не слушались. По последнем падении я пролежал минут восемнадцать, судя по моим часам, и меня пнули несколько раз. А потом меня поднял Тиггер и понёс на своей спине. Уже не мог разобрать, что он мне там орал, а сейчас переспрашивать боюсь. Тиггер вымотался не меньше меня. Всё ещё сидит напротив. Мы не смотрим в глаза друг другу. Он выложил рядом с собой из своей сумки письмо. Точно такой же формы, как и у меня, мы их уже сверили. При Тиггере его оружие в чехле, т ренировочная сабелька. У меня же ничего такого, одни кулаки, и те до сих пор в пластырях. Но с ним нет брата. Он бы мог его позвать, если бы хотел. Или просто Альтавега ему запретила приводить кого-то ещё. Этой бледной поганке для чего-то понадобились только мы вдвоём. Для меня не секрет, что Тиггер едет в жуткую пустошь из-за случая с Амикой, как и я. Он повторил про себя много раз одно и то же слово. «Бесчеловечно». Может, даже имел в виду именно то, во что я впутался по неосторожности. Всё-таки, блондинчик меня выше и старше на два года. В нём проснулся инстинкт защитника, который оказался сильнее неприязни ко мне, вот, что самое удивительное. Прибавляем, что он неравнодушен к Амике как к человеку и, конечно, не хотел бы видеть её в моей компании. Мне сейчас спокойно оттого, что Тиггер не ждёт моих объяснений, вопросов не задаёт. Считает себя выше этого. И пускай. Это всё упрощает. Мы распределим обязанности, как только достигнем конечной остановки. Я поставлю себе будильник и отосплюсь. Ехать ещё два часа.
…
– Что значит «эвакуируемся»? – удивляется Ади, проследив за строителями, которые только что выскочили ровным рядком из грузовика.
– Все, у кого есть семья, включая самых здоровых мужиков, должны катить отсюда в безопасное место! – орёт Бернард перед тем, как развернуть машину, чтобы поскорей доехать до следующего лагеря.
– Все у кого есть семья… – повторяет юноша про себя.
Он крепко задумывается, но вскоре его пробуждает расчётливый хлопок Веймара между лопаток.
– Тебя это тоже касается. Собирайся. Нас обоих отсылают к беженцам.
Неторопливо кивнув, Ади направляется к временному жилищу. Спохватывается раньше, чем на полдороги туда.
– А… шахтёры?
Веймар оборачивается на мост.
– Берни сказал: они продолжат работу, будут помогать местным с трубами. Там одинокие парни, в основном. Так что их с нами не зовут.
– Ошибаешься! – резко возражает Ади. – Внизу работают отец и сын, и у них осталась невестка,… женщина, о которой больше некому заботиться. Их же тоже надо поднять наверх!
На это великан сдвигает брови.
– Но ты не будешь этим заниматься. Потому что это не твоя работа.
Ади вздёргивает плечи в негодовании и отбегает от него на четыре шага.
– Ты ли это сказал?.. За ними никто не спустится! Мы что, их бросим?!
– Я этого не предлагал. Но Ади, послушай…
С гневными глазами юноша уже пятится к мосту, вниз по склону.
– Эти люди не давали мне умереть с голоду. Можешь уезжать первым же нарядом. Я к вам позже присоединюсь.
Ади ускоряется, оставляя Веймара разрываться между стремлением всё-таки его переубедить и необходимостью вернуться к дочке.
– Ну, будет тебе… – сердито выдыхает великан, добежав до нужной двери. – Таллочка, я здесь, как и обещал! Собирай вещички, мы скоро уходим. Случилось непредвиденное.
– О-ох… Что именно? – потянувшись, девочка соскальзывает с узкого подоконника одновременно с котом Живчиком, проспавшим там весь день.
– Пожар в деревьях, – коротко отвечает отец, за считанные секунды сгребя в рюкзак то небольшое количество вещей, которыми пользовались жители барака, и вешает всё на крюк, вмонтированный в стену. – Стереги багаж. Наши коты никуда не едут без своих хозяев.
– Ясно! – Таллула хлопает себя ладошкой по груди. – Я снова на стрёме.
Растрёпанный кот лениво завывает сквозь зубы, словно пытаясь что-то договорить за девочку, и безмятежно растягивается на полу за её ногами.
Добраться до лифта Ади стоило нескольких минут быстрого бега и нервной толкучки у выхода с верхних секций огромного строения, где юноша старался не отвлекаться на угрозы и недоумённые вопли со всех сторон в ответ на его упорную работу локтями. Вылетев оттуда в подвесной коридор, будто тощая пробка из огромного жбана с хорошо выдержанной брагой, он быстро сориентировался с направлением, зато опять немного поволновался, исследуя механизм спуска, так как тот уже использовали для транспортировки груза в мастерские. Таким образом, Ади приходится самостоятельно разгружать кабину от тяжёлых металлических рулонов. Скоро его локтевые суставы принимаются нестерпимо ныть из-за того, что он спешит вытянуть наружу самые крупные раскопки. К тому же, юноше приходится обматывать ладони обрывками тряпки из своего кармана, чтобы не порезаться. К тому моменту, как ему удаётся освободить кабину, он слышит знакомые шаги в коридоре. Этот злополучный металлолом предоставил Веймару достаточно времени на розыск. Увидев его лицо, Ади прыгает в кабину и прижимается всем телом к рукояти, отвечающей за спуск. Однако даже такой стиль нажатия оказывается недостаточно эффективным: худосочный юноша уже выдохся от непосильного труда.
– Ну, что, путь назад отрезан? – спрашивает Веймар и смеряет Ади невыносимо оценивающим взглядом.
– Злюка! Пошёл оттуда вон! – раздражённо плюётся тот в ответ, продолжая надавливать на рычаг из последних сил.
– О, значит, всё-таки, мне тут место найдётся, – произносит великан, вовремя прикинувшийся дурачком, чтобы беспрепятственно дойти до спускового механизма. – Вы не напомните нужный нам этаж?
– Во… восемнадцать. – Выдавливает Ади, страдальчески сглотнув.
Веймар очень внимательно изучает механическую шкалу на жестяной панели перед тем, как помочь ему с рычагом. Кабина устремляется во тьму, моментально наполняясь непривычными холодными сквозняками.
– А теперь второй рычаг! Для подъёма… Надо потянуть, но не сильно, тогда сработают тормоза! – в волнении предупреждает Ади, опасающийся, что великан может ошибиться.
– Будь по-вашему…
Когда стержневая отметка достигает цифры «18», лифт останавливается настолько резко, что кабина раскачивается из стороны в сторону.
– Это было слишком внезапно! – охает юноша, отдышавшись.
– Ладно,… уступаю механизм подъёма.
Ади сразу же всколыхивает от воспоминаний.
– Не надо!.. У тебя лучше получится. Я его ещё не освоил, там надо больше силы.
Он свешивается по пояс из огороженного проёма у панели и замирает в таком положении до тех пор, пока качка не успокаивается.
– Мы не пристыковались к трапу, но это уже не важно. Всё-таки, приехали за людьми, а не за металлохламом.
Тем временем Веймар соскакивает на дорожку – навстречу доверху нагруженной телеге, которую шахтёры – отец и сын – толкают к лифту в четыре руки.
– Стоп! Больше не нужно! – окликает их великан. – Объявили эвакуацию для семейных людей! Это здесь работают мужчина с ребёнком?
В порыве любознательности Гэртон-младший первым выглядывает из-за телеги, обратив внимание на незнакомый голос. С уголка нижней губы двадцатисемилетнего здоровяка свешивается слюна в ту сторону, куда он наклонил голову.
– Блеск… – выдыхает Веймар и ещё раз окидывает сочувствующим взглядом внушительную добычу шахтёров.
– Помощники? Как вовремя… – невозмутимо отзывается Гэртон-отец. – Такие большие руки быстро облегчат нам работу.
– Да нет же, – Ади резво соскакивает на трап вслед за великаном, – это вас мы сейчас наверх отправим! Случился пожар, наёмные рабочие с семьями должны уехать, оставляйте свою телегу и бегом в кабину!
– Посторонись, ты, кажется, опять кабину недопригнал. – Отвечает ему Гэртон, залезая в лифт, чтобы откорректировать высоту; благодаря его прекрасной выучке, порог плотно пристыковывается к краю дорожки.
Веймар и Ади дружно недоумевают, глядя, как Гэртон-младший прикатывает телегу до упора.
– Они нас точно услышали? – спрашивает великан.
– Лифт рассчитан на четвер… – Ади старается взять себя в руки, заново обращаясь к шахтёрам, но вместо того, чтобы договорить, подбегает к Гэртону-младшему и пинком выбивает у него из руки пластину. – Лифт всех не поднимет, если мы его загрузим этим барахлом! Вы чем думаете! Машины не станут долго ждать!!
От обиды слюнявый верзила не набрасывается на него только благодаря упрекающему взгляду своего отца.
– Что ж, надо было предвидеть и такое,… – с неподдельным сожалением произносит Гэртон-старший, – уговорил. Мы не будем брать весь груз. Возьмём наверх ровно столько, чтобы компенсировать твой и мой недостаточный вес.
Тем не менее, шахтёры переложили на пол кабины столько раскопок, что, после того, как все забрались в лифт, подъёмный механизм заработал с минимальной из допустимых скоростей.
– Это ни в какие рамки! – причитает Ади, заламывая руки. – Так никто не эвакуируется!
– Если мы не выбросим часть груза до половины пути, механизм может перегреться. – Замечает Веймар с не меньшей серьёзностью в голосе.
– Профессиональная совесть. – Оправдывается Гэртон.
Стоит ему это произнести, как конец одного из тросов со стоном срывается вниз, и кабину встряхивает со страшной силой.
– А-а-а-а, я ужо жалею о своём решении! – не выдерживает Ади. – Как мы вообще уживались все эти месяцы… – произносит он чуть тише.
– Погоди, это, что ли, та семья, которая тебя хотела в рабство продать? – изумляется Веймар, старающийся наладить управление.
– Ну, было дело. – Бросает Гэртон-старший, уже не ожидая от поездки наверх чего-то хорошего.
– Угу. – Тоскливо поддакивает Гэртон-сын за его спиной.
– Мы вот-вот рухнем. Груз надо удалить. – У Веймара дрожит губа; он принимается слепо вышвыривать многоценную добычу шахтёров в пропасть.
Мало-помалу, скорость нормализуется, однако кабина по-прежнему держится криво. Забившись в угол, Ади перестал смотреть на шкалу. Между тем, шахтёры даже немного помогли с избавлением от груза – вытолкнули через отсутствующий потолок ту гигантскую пружину, которая не пролезла в окно, пока ей занимался Веймар.
– Мы живы!.. Вот это сюрприз! – как только с лифт с горем пополам достиг заветного верхнего этажа, Ади выбросился из него первым на колени в коридор. – Надеюсь,… все сейчас испытывают то же облегчение, что и я.
Неожиданно его окрикивает Веймар в исступлении.
– Больше не зови меня в лифты! – и великан выскакивает вторым. – Запомнил, Ади?.. Это же… Я просто слов не нахожу! Не зови меня в них больше ни за что!
– Вот беда, теперь нас точно обзовут дезертирами. – Вздыхает Гэртон-старший, показывая сыну на скудные остатки добычи внутри кабины.
…
Автобус, куда, предъявляя свои трудовые карточки, добросовестно набивались люди со стоянки, терпеливо ждал последних претендентов на свободные клочки пола. Задержка в многоуровневом дворце, жители которого не умели строить лифты и хотя бы с переменным успехом бороться с антисанитарными условиями труда, стоила комфорта Веймару, Ади и их подопечным в момент отбытия. Всех, кто не успел занять узкие сидения в центре салона, просто оттолкнуло к заднему стеклу, как только машина поехала в гору за шиферные ворота лагеря, похожие на чешуйчатые крылья. Впрочем, новички ещё легко отделались, потому что их шестилапый кот, ошарашенный большим количеством незнакомых лиц, со страху ухватился за потолочный поручень, и строители, столпившиеся в середине, то и дело уворачивались от его хлёсткого хвоста и конечностей с выпущенными когтями, которые поочерёдно то соскальзывали вниз, то взметались обратно.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |