— Мы должны вернуться и спасти её.
Ничего другого Гарри Поттер сказать не мог, даже если бы все помнил. Гриффиндорский герой! Благородство, отвага и самопожертвование. Северус Снейп смерил его взглядом, а затем ровно ответил, не щадя чувств:
— Ей уже не помочь.
И вернулся к сбору чемодана. А Гарри стоял с широко раскрытыми глазами, пытаясь осознать, что той девушки, которую звали Гермиона, больше нет. Он не помнил её, не знал, кто она и чем занимается, но чувствовал, что в его сердце она занимала не последнее место. Перед взором Гарри стояли её непослушные волосы, которые девушка постоянно прочёсывала руками назад, её улыбка, её взгляд, светившийся нежностью… Юноша почувствовал влажные дорожки на щеках.
— О, Мерлин, Поттер, сейчас не время для истерики! — в очередной раз проходя мимо застывшего посередине комнаты юноши, профессор швырнул ему платок.
«Бездушная, жестокая скотина!», — зло подумал Гарри Поттер и сжал кулаки. Снейп как будто прочитал его мысли и остановился, презрительно глядя на юношу. Гарри выдержал взгляд, гордо подняв голову.
— Меньше чем через пять минут, сюда ворвутся те фанатики в красных масках, если вы предпочитаете быть убитым, так же как и мисс Грэнджер, то прошу вас, не стесняйтесь, в следующей по коридору комнате шкаф с постельными принадлежностями, думаю, вам больше подойдут простыни, а не платки. Врят ли такие маленькие кусочки ткани смогут впитать всю вашу скорбь, а вот простыни в самый раз. Не так ли, Поттер? Что же вы стоите?
Гарри с воплем кинулся на жестокого профессора, но мужчина ловко схватил его за запястья, удерживая на расстоянии, и весь пыл юноши сразу улетучился. Снейп брезгливо разжал пальцы, и юноша с зелёными глазами полными слёз осел на пол. Профессор спокойно вернулся к сбору чемодана.
Поттер сидел на полу и смотрел на причудливый узор мягкого ковра. Он изо всех сил пытался не сделать две вещи: не думать и не плакать. Снейп рассеянно глянул на юношу, вспоминая, что он не взял, и только обратил внимание, что на нём розовый женский халат, едва прикрывающий коленки. Профессор нахмурился. Выбрав плащ из своего гардероба, он приказал Поттеру его надеть и когда тот нехотя облачился в него, накинув его прямо на халат, потащил его из дому.
Едва они отошли на пару метров, в фамильном доме Северуса Снейпа раздался тот же ужасающий грохот, возвещающий о прибытии фанатиков, и всё вспыхнуло огнём. Послышались дикие, предсмертные крики. Гарри остановился, заворожено глядя на огромный факел, которым стал дом. Столп огня пытался достать до небес. Снейп взял юношу за руку, холодное прикосновение обожгло Гарри не хуже огня, и они быстро затерялись в тёмных улицах Лондона.
Глава 5. В бегах.
За две недели странная парочка сменила больше десятка гостиниц и маленьких дорожных отелей. Предпочтительно они выбирали такие, в которых не нужно было заполнять регистрационную карту.
— Это ваш сын? — спросил любопытный клерк, едва рука профессора потянулась за ключами от дешевого номера.
Юноша с опущенной головой стоявший чуть поодаль возле чемоданов, вскинул голову и сверкнул зелёными глазами, выделявшимися ярким пятном на бескровном лице, но Снейп опередил его:
— Да, это мой мальчик.
Поттер попытался просверлить спину своему новому папаше взглядом, но все его попытки прошли даром.
— Сын, возьми чемодан, — бросил Снейп с едва различимым сарказмом, поднимаясь по деревянной скрипучей лестнице.
Гарри схватил чемодан и, сгибаясь под его тяжестью, поплёлся вслед за профессором. Все номера мотелей похожи как один: две кровати, которые приходилось раздвигать к противоположным стенкам, две тумбочки, если повезет, будет телевизор и ванна в самой комнате, а не в конце коридора.
— Что ты туда напихал, папа? — зашвыривая чемодан в номер, проговорил Гарри. И тут же оказался лицо к лицу со Снейпом, который был в своем обычном состоянии — зло сверкал глазами (это Гарри у него научился) и отпускал циничные, колкие замечания, полные издёвки.
— Не смей меня так называть! — Гарри показалось, что мужчина сейчас его укусит от ярости. Юноша поспешил кивнуть, чтобы потом не пришлось обращаться в больницу с просьбой выкачать яд, и закрыл пинком дверь.
Их отношения с этим «странным субъектом» (как мысленно называл его Поттер) только ухудшались. Гарри уже убедился, что с профессором иметь более или менее нормальные отношения просто невозможно. Он редко с ним разговаривал, а если и обращался к юноше, то словно оказывая милость. Когда уходил куда-то, никогда не сообщал куда и когда вернётся, и вернётся ли вообще. Гарри Поттеру до боли в зубах было обидно от такого обращения, и он, как мог, доводил профессора, провоцируя его на ссору. Но Северус Снейп обычно на провокации никак не реагировал, более того, с невозмутимым видом излагал как нужно вести себя со старшими и что делает недостаток воспитания с особами неустойчивой психики, которые еще имели несчастье потерять память и свалиться на шею ни в чём не повинному профессору. После этого Гарри Поттер просто выходил из себя от ярости и задыхался от невысказанных чувств, среди которых так же были гнев и обида. Он попытался сбежать от невыносимого профессора как-то раз, но, едва оказавшись один на улице, почувствовал себя таким беспомощным и поскорее вернулся в номер к ненавистному Северусу Снейпу, пока профессор не заметил его исчезновения, иначе получил бы новую тему для колкостей.
— Как долго мы будем переезжать с места на место? — недовольно спросил Гарри Поттер.
— Как долго вы будете без памяти? — не отвлекаясь от маленького походного котла в номере, в котором варилось очередное зелье, задал ответный вопрос Снейп, который ни в малейшей степени не способствовал возвращению памяти. Гарри поморщился от его тона, в котором ясно можно было прочитать желание, чтобы юноша оставил его в покое. Он всегда так с ним разговаривает, и Гарри вынужден это терпеть.
— Не знаю. Я же не могу приказать памяти вернуться!
Повило молчание. «Можно подумать, если память вернётся ко мне, то мы перестанем скрываться!»
— Расскажите мне о прошлом, — попросил Гарри, не особо надеясь на ответ.
— Поттер, видишь, я занят? Или ваше зрение снова ухудшилось и вам нужны очки?
Снейп замолчал, сказав лишнее.
— Так у меня было плохое зрение? — радостно подскочил на кровати Гарри Поттер. — А сейчас я хорошо вижу!
Снейп кинул в зелье побольше корней валерианы и добавил горстку ванили, надеясь, что отвар поможет Поттеру поспать до самого утра и не приставать с вопросами. Ну, и как прикажете ему поведать о его зрении? Что когда он, Великий мальчик, убил Вольдеморта, у него исчез знаменитый шрам, и зрение стало нормальным? До сих пор волшебники-учёные спорят, почему так получилось, а несносный мальчишка требует от него ответа.
Поняв, что больше ничего не услышит сегодня, Гарри Поттер поплёлся в ванную. Он разделся, включил тёплую воду и подставил лицо падающей воде. Приятные струи окутали тело юноши в бережный плен. Гарри провел руками по груди и задумался, представив Снейпа. Отчего он такой невыносимый? Может, он обижен за что-то, что было раньше, и Гарри не может вспомнить? Нужно спросить его. Гарри хмыкнул, зная привычное выражение лица, когда он задаст этот вопрос. Как обычно окинет небрежным взглядом и вернётся к своим делам, не удостоив ответом. Гарри вдруг очень чётко представил мастера зельеделий, стоящего перед ним. В чёрных манящих глазах безразличие, на лице пренебрежение, волосы цвета воронова крыла зачёсаны назад и струятся по плечам, и тело, прекрасное, крепкое, по-настоящему мужское тело, на которое зачем-то одевают слишком много одежды. Гарина рука сползла ниже живота, и он почувствовал, как возбудился. Сам не понимая, что делает, юноша крепко обхватил рукой напряженную плоть и провёл вверх-вниз. Наградой ему были приятнейшие ощущения. Он снова провёл рукой, а потом ещё раз, убыстряя темп и представляя профессора зельеделий. Всё слишком быстро кончилось, и Гарри, тяжело дыша, сидел на мокром кафеле.
Чувствуя лёгкое головокружение, Гарри прошмыгнул к кровати. Снейп разливал зелье по пузырькам стоящим в ряд перед ним. Гарри сглотнул, наблюдая как тонкие аристократические пальцы, осторожно держат мерную ложечку, и тут же представил эти пальцы на месте своих... Зрелище было потрясающее. Гарри слабо охнул и пришёл в себя, когда Снейп подозрительно на него посмотрел. Выдав дежурную улыбку, юноша забрался под одеяло и отвернулся к стене, пытаясь не обращать внимания на присутствие в комнате мастера зелий.
— Поттер.
Гарри вздрогнул, как от удара. Медленно повернулся на простынях. Снейп, стоя рядом с кроватью, со странным выражением лица и протягивал ему стакан с мутно-жёлтой жидкостью. Взгляд Гарри упал на пальцы, крепко державшие стакан. Внутри что-то тянуло. О, нет, опять эти пальцы! Приятные сны гарантированы.
Утром Снейп отчего-то отказался заказывать в номер завтрак, мотивируя тем, что нужно немного подышать свежим воздухом. Минут пять они молча «дышали свежим воздухом», пока шли к придорожной забегаловке, типа «Роял гамбургер». Вернее, Северус Снейп грациозно шёл, элегантно шурша тканью плаща, который немного развевался и на ветру, и без, а Гарри скакал рядом, попадая в каждую лужу, как ни старался их огибать.
К удивлению юноши, Снейп заказал себе двойной чизбургер. Если бы стоял, Гарри бы упал. И это тот человек, который запрещал ему есть чипсы, гамбургеры, хот-доги, шоколадки (кроме как не из тёмного шоколада, который Гарри просто не переваривал), жареную карточку и пить колу, говоря, что все эти канцерогены и генномодифицированные продукты чрезвычайно вредны для организма.
Едва Гарри открыл рот для выражения возмущения, профессор на секунду задержал на юноше взгляд, и он плавно закрыл рот. Однако Снейп на этом не остановился, он сделал заказ за Поттера. Бедный Гарри чуть не взвыл, когда перед ним поставили омлет (даже без сыра сверху), тосты и стакан тёплого (тёплого!) молока. Перед профессором красовался аппетитный чизбургер, в котором было так много сыру, что тот выплывал из булочки сочными разводами, и кофе.
— А… — начал Гарри и снова замолчал, когда встретился с чёрными глазами.
Вздохнув так тяжело, как если бы на нём возлежали проблемы всего мира, Гарри намазал тост маслом (на зло профессору побольше, ведь холестерин тоже вреден) и откусил кусочек. Он размышлял, как Снейпу удаётся так аристократично ходить, не попадая в лужи на дороге, и главное, как, не раскрывая рта, ему удаётся доводить Гарри до бешенства. Гарри посмотрел на это самый рот и забыл, что нужно жевать, дышать, и некультурно так откровенно пялиться. Тонкие губы бледно-розового цвета чуть приоткрылись, на секунду показался красный язычок, и белые зубы хищно впились в чизбургер. Даже жевал профессор сексуально. А когда он сделал глотательное движение, Гарри почувствовал, как кровь прилила к одной важной части тела. Семечко кунжута прилипло к нижней, чуть более пухлой, чем верхняя, губе профессора, и язычок снова показался на секунду. Гарри смотрел на эти губы, словно путник, испытывающий дикую жажду. А потом вспомнил ещё о руках, изящные пальцы которых небрежно, но так правильно и уверенно держали чизбургер. Никогда ещё Гарри не испытывал такого резкого возбуждения, кровь разогналась по венам как по скоростной трассе и в ушах засвистел ветер.
— Поттер, не лишайте меня радости думать, что вы немы, не говоря уже о том, что оглохли.
Снейп спрашивал что-то уже не в первый раз, Гарри буркнул что-то нечленораздельное в ответ и принялся ожесточенно резать омлет.
— Чем так провинились эти яйца?
Гарри не ответил, набивая рот.
— Поттер, вы меня пугаете и настораживаете. Вы действительно так голодны? Не откажетесь от супа? Или вы хотите чего-то другого?
Гарри от неожиданности поперхнулся и закашлялся. А когда поднял возмущенные глаза на профессора, то увидел на его лице то, что никогда раньше не видел — довольное выражение смешанное с хитрой усмешкой.
— Постучать по спинке, Поттер? — любезно предложил Снейп.
В ушах всё еще звучал насмешливый голос — «Или вы хотите чего-то другого?». Да, Гарри Поттер, очень отчётливо понял, чего бы ему хотелось.
Снейп купил билеты на поезд, даже раскошелился на отдельное купе, так что Гарри мог наслаждаться соседством профессора целых шесть часов. Устроившись в кресле с книгой, Гарри с постоянно отвлекался на Снейпа, который, полностью погрузившись в работу, писал письма. Непослушная чёрная прядь выбилась и тонкие пальцы, немного помедлив, вернули её на место. Гарри стиснул зубы и уставился в книгу. Снейп провёл кончиком пера по губам и прикусил его конец. У юноши свело челюсть. Профессор глубоко вздохнул, думая над чем-то, и склонил голову. Гарри увидел белую нежную кожу на шее и застонал. Ну, сколько можно? Снейп издевается над ним?
— Поттер. Интересная книга?
Гарри угукнул, гадая, чем вызван интерес к его незаметной и скромной персоне.
— Вы держите её вверх ногами.
Поттер умудрился покраснеть до кончиков волос и уткнулся с головой в книгу. Но буквы расплывались перед глазами.
— Я удивлён. Вы до сих пор не поинтересовались, куда мы едем, — Гарри недоверчиво посмотрел на профессора. Стоит ли это расценивать, как официальное разрешение на разговор?
— Куда же, сэр?
— Малверн, небольшой городок севернее Лондона. Очень давно я выиграл там поместье, и нам очень повезло, что оно оформлено не на моё имя и уже ни одна живая душа о нём не знает.
— Выиграли?!
— Покер, — небрежно бросил зельевар.
Профессор Снейп играет в покер? Гарри присвистнул.
— Поттер, вы по-прежнему ничего не помните?
Гарри покачал головой. Нет, не помнит. Каждую ночью ему снятся сны, расплывчатые фигуры громко спорят, называют его по имени, рассказывают что-то, но для Гарри это всего лишь непонятные звуки. Гарри уставился в окно, чувствуя себя одиноким и никому не нужным, без прошлого и без будущего.
— Вы вспомните, Поттер, не отчаивайтесь, — первый раз за всё время профессор попытался приободрить юношу. Хоть в его голосе вовсе не было сочувствия, в душе у юноши зародилось ответное чувство благодарности.
— Профессор, мы же не можем скрываться всю жизнь? Когда-то это кончится?
В зелёных глазах было отчаяние.
— Конечно, Поттер. Всё когда-нибудь кончается.
— Не очень утешительный прогноз.
— А что вы от меня хотите? Можно подумать, я по собственной воле здесь. Мне это тоже не доставляет удовольствия.
Гарри подскочил, как будто его ужалили. Слова сами слетали с языка, даже не обретая форму мысли:
— Почему вы так ненавидите меня? Почему вы ведете себя так, словно я обуза, словно я навязан вам и вас тошнит от моего общества?
Снейп красноречиво молчал, показывая, что большая часть сказанного юношей является правдой. Гарри почувствовал, как щиплет глаза. Захотелось сделать больно этому бессердечному, жестокому человеку. Гарри уже поднял руку, чтобы ударить, но профессор резко встал, и юноше пришлось поднять голову, чтобы заглянуть в холодные глаза. Их тела разделяла лишь пара сантиметров, и мысли юноши поползли опять не в ту сторону. Он опустил руку. Поезд дёрнуло, и Гарри оказался в крепких объятиях Северуса Снейпа. Профессор обнял его чисто машинально, не давая упасть, но Гарри будто бы преподнесли подарок. Он счастливо вдохнул запах мужчины, голова слабо закружилась. Рука профессора зельеделий поползла по спине юноши, Гарри чувствовал её тепло даже сквозь свитер. Рука поднялась до шеи, провела кончиками пальцев по щеке мальчика, которому вдруг показалось, что он умрёт, если не узнает, какие на вкус эти плотно сжатые, резко очерченные губы. Словно в бреду, он поднял голову и коснулся губами предмета своего вожделения. Губы профессора оказались удивительно мягкими, и только Гарри ощутил их вкус, как грубый толчок возвратил его на сидение. Снейп всё так же стоял, и взгляд его метал молнии. Гарри ничего не успел сказать, как профессор вышел, взмахнув полами своей мантии, совсем как в старые добрые времена.
Гарри застыл на месте, и время остановилось. Старые добрые времена… Зелёноглазый волшебник вспомнил, как профессор третировал его, когда преподавал в Хогвартце… Хогвартц? А, красивый древний замок с приведениями. Его школа. Его жизнь. Его бывшая жизнь.
Больше, как Гарри ни старался, он ничего не мог вспомнить. Лишь картины, не имевшие чёткости, проплывали у него в голове.
Юноша свернулся клубочком и отдался Морфею, который вдруг настойчиво стал призывать его в свои объятия. Сквозь сон Гарри почувствовал, что Снейп вроде бы вернулся, а затем что-то тёплое укрыло его.
— Поттер, откройте глаза, — зельевар возвышался тёмной глыбой над юношей и безуспешно пытался его разбудить. Для этого ему даже пришлось встать со своего места и потрясти сонное существо за плечо. Гарри нехотя сел и зевнул. Зевок прервался на половине, когда он понял, что такое тёплое согревало его во сне. Профессорский плащ. Хм.
* * *
Малверн оказался маленьким, но ужасно уютным городишком, с небольшими, аккуратненькими домиками, покрытыми пушистым слоем снега. Снейп взял на прокат машину, удивив Гарри тем, что умеет водить маггловский вид транспорта, и сам сгрузил туда чемоданы. Гарри с восторгом осматривал местность. Сейчас для него этот городишко на краю вселенной был самым прекрасным на земле.
Поместье, выигранное Снейпом, оказалось нехилым особнячком двух этажей. «С кем же он играл?», — тупо попытался представить юноша. Внутри дом выглядел таким же нежилым, как и снаружи. Осыпавшаяся краска, сырость, потускневшие обои, непрочная на вид каменная лестница, ведущая наверх. А в гостиной — непременный атрибут Северуса Снейпа — большой, добротный камин. Почему-то камины всегда сочетались со Снейпом, во всяком случае, у Гарри были такие ассоциации.
Вечером Гарри устроился на диване, заинтересованно наблюдая, как Снейп скрючившись над камином пытался зажечь огонь. Спички ломались одна за другой, а вразнобой накиданные поленья не желали загораться. Магию Снейп не использовал ещё с самого начала скитаний, потому что вычислить их след тогда становилось очень просто.
— Поттер, это ведь сущее издевательство, — виновато сказал Снейп и сложил руки. Гарри про себя огорчённо вздохнул. Снейп отлично смотрелся сзади, пытаясь зажечь огонь, тем более что он облачился не в привычную мантию, а вполне магловские брюки и свитер, правда, тоже чёрные.
Гарри с первой спички поджёг поленья, и огонь весело заплясал, нетерпеливо облизывая дерево.
— И вы спокойно смотрели на мои мучения, — беззлобно констатировал Снейп и сел в кресло со стаканом виски, откуда-то взявшемся в руках.
Со стороны картина выглядела полной идиллией — Гарри Поттер, вольно развалившийся на диване, и Северус Снейп потягивающий любимый виски. Даже атмосфера было по-домашнему уютная, страхи погони отошли на задний план и казались неважными. Но Гарри всё испортил вопросом, резко прозвучавшим в тишине:
— Почему вы ушли из Хогвартца?
Снейп вперился в него взглядом и его губы скривились в усмешке:
— Так вы всё вспомнили, Поттер?
— Нет. Я вспомнил вас в Хогвартце. И ничего более, — поспешил заверить Гарри, так как мгновенно преобразившийся Снейп ему совсем не понравился. Юноша уже забыл о вопросе, когда профессор ответил:
— Когда кончилась война…
— А была война?
— Поттер, я всегда знал, что вы не умеете слушать, и считаю пустой тратой времени рассказывать вам что-либо.
Жестоко. Гарри, забывая о гордости, придал лицу умоляющее выражение. Профессор продолжил:
— После войны единственной уцелевшей школой волшебства остался Хогвартц, который тоже был полуразрушен. Однако на его восстановление ушли считанные месяцы, и все сразу ринулись туда. Альбус Дамблдор, тогда ещё директор, достроил ещё башни и классные комнаты. Учителей, оставшихся в живых и ранее преподававших в Хогвартце, отправили на пенсию.
Гарри не мог поверить услышанному.
— Но как же так? Насколько я могу догадываться, вы были прекрасным учителем!
— Странно слышать это из ваших уст, Поттер, — Снейп вдруг посмотрел на губы Поттера. Гарри мгновенно залился краской. «Какие мы стеснительные. А ведь ещё работал в клубе для голубых», — с сожалением подумал Снейп, в отличие от Гарри Поттера, помнивший всё. — После войны, когда был убит Вольдеморт… Вам говорит что-нибудь это имя? — Гарри отрицательно кивнул, скрывая холодок, побежавший по коже и страх от одного этого сочетания звуков. — Дамблдор решил, что жестокость, увиденная на войне, не могла способствовать хорошему обучении в новом Хогвартце. Из всех осталась лишь МакГонаголл. Знаете кто это? Декан Гриффиндора.
Точно. А я — Гриффиндорец. Гарри песчинка за песчинкой вспоминал прошлое. Он вспомнил строгое лицо МакГонаголл во время учёбы и на войне, когда так ожесточились её черты и стали словно высеченными из камня.
— Я был на войне? — Гарри покинул удобное место и стал мерить комнату шагами. Я. Был. На. Войне. И это была моя война. Гарри чувствовал, что играл в ней если не главную, то очень важную роль. Но воспоминания ускользали от него, едва он что-то начинал понимать.
— Да, Поттер, — осторожно сказал Снейп, наблюдая за Гарри, метающемся по комнате, как тигр в клетке. — Ты тоже немного воевал.
Немного… Гарри не поверил этому. Внезапно на него навалилась такая тяжесть, что он буквально рухнул обратно на диван. Снейп встревожился, но не показал виду.
— Расскажите, — отчего-то слабым голосом попросил юноша. — Расскажите мне о войне.
— Нет, Поттер. На сегодня хватит. Уже поздно.
Гарри застонал про себя. Его отправили в постель в десять часов. Юноша хмыкнул и с тяжёлым сердцем пошёл наверх в выделенную спальню, находящуюся в противоположном конце от спальни Снейпа.
Наутро Гарри Поттер проснулся сам собой. Он всё вспомнил.
Глава 6. Рождество.
От нахлынувших воспоминаний стало ещё тяжелее. Гарри замкнулся в себе, и теперь почти не общался с профессором. Он вспомнил их отношения в Хогвартце. Ничего согревающего душу. Придирки, вечное снятие баллов по делу и без, отработка после занятий, ненавистный взгляд чёрных, пугающих глаз. Гарри даже поразился, как он мог считать Снейпа сексуально привлекательным. Смерть, насилие, боль — всё, что он пережил во время войны, тоже вернулось к нему. Бесцельные дни в больнице, полные слепого отчаяния и вечного вопроса «зачем», всё так же оставили свой жестокий отпечаток в памяти.
Если профессор и видел, что с Гарри происходит что-то, то не трогал его с вопросами. Порой Гарри даже спрашивал себя, помнит ли эта глыба льда, что живёт не один в большом доме. Питались они отдельно, когда вздумается. Вечера тоже проводили порознь — камин Снейп быстро научился разжигать сам.
Гарри ненавидел ночь и темноту, приходившую с её наступлением. Ночью, когда тьма окутывает всё, до чего может дотянуться, приходят кошмары. Гарри снова и снова переживал самые ужасные моменты своей жизни. Вчера ему снилась смерть Джинни. Такая нелепая и глупая смерть. Девушка, почувствовав неладное, опередила группу и наступила на режущую мину — особенное проклятие Упивающихся Смертью, которое нашёл в древней книге сам Люциус Малфой. Упивающиеся просто поражали своей способностью обнаруживать самые ужасные заклинания и усовершенствовать их. Смерть становилась бесшумной, кровавой, и невозможно жестокой. Одно проклятие было особенно излюбленным способом убийства Вольдеморта. Оно называлось «Бесшумная змея». У человека при его применении сжимались все артерии и сосуды, он не мог даже пошевелиться или закричать, а через некоторое время, когда в мозгу вертится одна единственная мысль о смерти, взрывается сердце… Изюминка режущей мины заключалась в том, что стальные магические нити окутывают тело и жертва задыхается, а когда становиться совсем невмоготу, стальные прутья сжимаются, превращаясь в острейшие ножи. Джинни нашли искромсанной на кусочки. Она спасала всю группу, а не конкретно Гарри, мина подействовала бы на всех сразу во главе с Поттером, но юноша был уверен, что девушка погибла по его вине. Судьба Люциуса Малфоя была предрешена. Гарри сам произнёс смертельное проклятие, когда на следующий день нашли кучку Упивающихся Смертью, и абсолютно ничего при этом не чувствовал. Ни удовлетворения, ни злорадства. Ничего. Пустота. А потом обернулся к своей группе и отыскал взглядом Драко. Он был бледный, как снег, лежащий вокруг. Гарри даже показалось, что его волосы стали белее. Но держался Драко поистине с малфоевским достоинством, даже как-то равнодушно глядя на тело отца. Гарри понял, что он просто не осознал потери. А может и осознал давно, когда отказался вступать в ряды Упивающихся Смертью и последовал за Гарри Поттером. Тонкая фигурка Драко с прекрасными волосами, в которых играло солнце, ещё долго виднелась на холме рядом с трупом отца.
Гарри закричал. Он кричал со всей силой, на которую был способен, и был уверен, что с эти криком из него выйдет вся боль, накопившаяся годами, и вся несправедливость в мире исчезнет. Санитары этого не понимали. Они думали, если крепче связать Поттера, то он замолчит. Если ударить с силой по самым больным местам, то Поттер больше никого не побеспокоит…
— Поттер! — ладонь с размаху опустилась на мокрую щёку. Гарри открыл глаза и уставился на Северуса Снейпа, сидящего на его кровати. В его комнате. Не в больнице. Не в уродливой палате. Видимо Гарри так ужасно выглядел, что…
— Господи, Поттер, — Снейп прижал его к себе. Гарри разразился рыданиями и долго-долго не успокаивался. Он плакал так, как не плакал за всю жизнь, как не плакал после всех обид, боли, смертей. Профессор молча обнимал его, и Гарри знал, что теперь он ни за что на свете не оставит его. Впервые за долгое время он почувствовал себя не одиноким. Рядом есть человек, на которого можно положиться, который даже во время войны не предал их. Гарри успокоился, немного всхлипывая, его руки сплелись за спиной профессора.
Сколько они так сидели? Не сосчитать. Минуты, часы… Снейп легко отстранил юношу, взяв за плечи, посмотрел в глаза и тихо спросил:
— Что с тобой? Ты так кричал. Я услышал в противоположном конце дома.— У Гарри радостно защемило сердце. Снейп говорил с ним так осторожно, даже ласково…
— Мне снился кошмар. Ужасный кошмар.
Снейп пристально его разглядывал, а затем резко вышел из комнаты. Гарри обхватил руками колени, подтянув их к подбородку. Он всё еще ощущал тепло и запах Снейпа.
— Поттер, ложись спать, — Снейп вошёл со стаканов в руке — этого и следовало ожидать. Зелье имело сладковатый привкус. Гарри откинулся и слипающимися глазами посмотрел на профессора. Слова сами сорвались с губ:
— Побудьте со мной.
Гарри зажмурился, ожидая отказа. Кровать немного прогнулась.
— Спи, Поттер, — Гарри уже спал, и профессор, немного помедлив, ушёл. И через секунду:
— Доброе утро, Поттер. Уже двенадцать часов, — немного ворчливо говорит Снейп, раздвигая тяжелые портьеры в комнате юноши.
Гарри с трудом посмотрел на Снейпа, стоящего у основания его кровати.
— Поттер, да вставайте же!
Недоумевающий юноша, решивший, что всё ещё спит, поплелся в ванну. Снейп бросил вслед:
— Завтрак ждёт, — Гарри был уверен, что ослышался.
На кухонном столе стояли омлет и стакан молока. Гарри улыбнулся. Омлет подгорел с обеих сторон, но всё равно показался юноше изыском кулинарного искусства. Но Снейп почему-то мрачнел с каждой минутой. Гарри решил разрядить обстановку:
— Очень вкусно.
Снейп фыркнул.
— У меня лучше получаются зелья. Одевайтесь, Поттер.
— Мы куда-то идём?
— Ваше любопытство не знает границ, — Снейп вышел, так и не объяснив ничего Поттеру.
Они шли по зимнему лесу, под ногами хрустел снег, светило солнце. Гарри чувствовал, как сердце заполняет простое человеческое счастье. Они подошли к городишку, и Снейп завёл его в небольшое кафе, выбрав место подальше.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |