- Хочешь?
- Я не курю.
Это белое тупое здание за нашей спиной. И дурацкая больная улица без машин. Мне стало плохо. Резкая боль внутри, и снова вся вселенная разделилась на тысячи разноцветных осколков. Я не хочу так больше... привет, новые чёрные ботинки...
- Как думаешь, на Титане часто идут дожди?
- Не знаю. Слетай, проверь.
- Хм, межпланетный корабль, способный приземлиться на Титане будет доработан лишь через 5 лет. А это значит... – Леонард как обычно завернул манжету и посмотрел на этот долбанный часообразный прибор, подключённый к его руке. От экрана под кожу вело три проводка. Старая технология, такая же глупая и бессмысленная. Каждый раз, только дело доходило до разговоров о времени или чём-либо не столь близком, как он тут же сверялся со своими «часами». Проще говоря, ему нужно всегда быть уверенным в том, что жить ему осталось не долго, так как аппарат этот ему засунули специально для того, чтобы он страшно и мучительно умер по истечению определённого срока. Не знаю, может, ему никто не сказал, но ни один из этих приборов с тех пор так и не сработал. Яд просто терял свою силу через несколько месяцев. А убийца Леонарда был запрограммирован прикончить его минимум лет через пять после внедрения. Если быть точным, через восемь, а значит, он думает, что ему осталось только два года.
- Откуда у тебя такая информация?
- А? Ааа, это мне сказал Герман, – Герман?! Что за гейское имя...
- Ты его не в психушке ли встретил?
- Не, он там неподалёку шлялся.
- Угу...
- Жалко, что я так и не узнаю, как часто на Титане идут дожди...
- Посмотри прогноз погоды, – о да, оторвать свой зад от твёрдого бетона и дать волю охреневшим костям. Два озадаченных яблока для Леонарда и дальше. Надо зайти домой, пока есть время.
Стоп. И как я здесь оказался. Здесь?
- Проснулась, золушка? – почему он всегда говорит так неожиданно. Со временем это может привести к некоторым формам неврастении.
- Я спал?
- Нет, господи, ты просто вышел погулять в другое измерение, – придурок. – Либо ты сам скажешь, либо я пойду и проверю, когда ты последний раз принимал таблетки.
- Их... пару дней назад, я думаю.
- Тебе вредно думать, – странный звук... ааа, он уже в ванной... – Итак, друг мой. С тех пор, как я снял тебя с крыши, хорошо, что не твоими методами, прошла ровно неделя. Как можно тебя вообще оставлять одного, если ты даже не пьёшь свои лекарства?!
- Мозгорез, не кричи. У меня голова раскалывается.
- Вот потому и раскалывается, что ещё полная пачка веталара, морфилонга, да и аминазин ещё валяется. Кстати, я принёс тебе нитразипам.
- А почему аминазин...
- Что?
- Почему аминазин? Он ведь...
- Джек!!!
Parasystole….
Пусто, потом несколько неправильных ударов, потом снова пусто, и опять они. И чьи-то голоса. Так много, хотя вокруг темно. Где они все. Где это всё. Где я...
- Обыщите каждый сантиметр! – стервятники? Как они? – мистер Ваетэль? – а? сколько я тут, и где Майкл... – Мистер Ваетэль!
- Что? Да...
- Поступила информация о вашей причастности к заговору. Пока у нас нет подтверждений, но мы надеемся на ваше полное сотрудничество. Вам всё понятно.
- Конечно – конечно, – наверняка всё эти из психушки. – Я... могу пройти в ванну?
- Сержант?
- Уже осмотрели!
- Обыщите его и проводите, – как будто я сам не знаю, где у меня ванна. Ну и бардак они здесь устроили....
“Sibeling”,
Depeche Mode
– Здесь хорошо.
- Да, спокойно.
- Ты часто здесь бываешь?
- С тех пор как я легален не очень.
- А раньше?
- Мы с братом бегали сюда из приюта.
- Хорошо, что ты меня сюда привёз. Здесь хорошо.
Послушай...
- А?
- Очень тихо. Ну да ладно. Мы уже тут минут 15 сидим. В такие моменты понимаешь, что тишина состоит из сотен тысяч звуков. Пустота иллюзорна.
Я так долго смотрел на него. И только сейчас заметил в его руках пистолет. Или нет, как его правильнее... Револьвер. Такой большой, чёрный, красивый. На несколько минут все мои мысли остались у него.
Потом...
- Постой, подожди! Что ты собираешься делать?
- Джек, разве ты не знаешь? Посмотри вокруг. Посмотри на себя. Вспомни всё. Люди, все люди живут только ради того, чтобы испытывать удовольствие, радость, экстаз, оргазм и, как они часто это же всё называют, счастье. Так зачем жить дальше, испытав однажды наивысшее блаженство? Они кормятся своею зависимостью, пока не умирают.
- Очень даже не все. Многие – просто движущаяся масса.
- Именно. Масса. Они не живут. Они существуют.
- Откуда тебе знать, что ты испытал это удовольствие?!
- О, ты даже не представляешь себе, сколько я всего попробовал. Сколько знал, сколько чувствовал. Но для меня этого всего было так мало. Я устал. Устал натягивать себя ради лёгкого кайфа. Устал воображать, какими могут быть чувства. В конце концов, я просто устал. Я больше ни на что не способен. Я просто ни на что не способен. Моё время не придёт никогда. Потому что у меня нет времени. Красивое море...
Он улыбался. Последнее время он часто так улыбался. Но это как-то усиливало пустоту в его серых глазах. А он уже и не пытался её скрыть.
- Опять кто-то кричит.
- Дети. Ты же их знаешь. Мы сами такими были. Помнишь? С самого раннего детства, – он встал.
- Не делай этого, – сорвалось как-то слабо. А он улыбнулся, и мне даже показалось, что он плачет.
- Я должен...
Несмотря на ледяной ветер, на жалкий дождь. От воды веяло теплом. Она спасала влажный песок от вечной мерзлоты. Море забирало всё, чтобы потом отдать. Так и должно быть.
Несколько пар следов. Но мои бесконечно отставали. Я бы уже не смог догнать его. Я опоздал. Я даже не спешил.
Думаю, волнам понравился вкус его крови. Они неспешно делились ею с побережьем.
Я знал только то, что ему было очень плохо. Отчаянно плохо. Больше никакой зависимости. Теперь он свободен. В обычный день, шестого августа, он закончил своё существование. Пустое, как и его глаза, как и он сам. Чёрное пятно таяло в воде, утопая в горизонте.
Несколько шагов, ну вот, мокрые ботинки. И рукава. Всё-таки, очень красивый револьвер. Красный ястреб. Надеюсь, вода и песок не сильно испортили его....
Да.
- О, вы наконец-то с нами!
- Что...
- Вы потеряли сознание, не дойдя до ванной комнаты. Но теперь вы к нам вернулись, и мы можем начать допрос.
- Допрос? Где я?
- Где? В вашей квартире. Мы тут немного поработали, – шприц?! – А это на всякий случай. Для вашей же пользы, – подонок, боится даже смотреть мне в глаза.
- Вы не могли бы развязать мне руки.
- Снять наручники? Конечно. Так лучше? – а ты как думаешь.
- Намного лучше.
- Ну-с, начнём.
- Это диктофон?
- Для протокола, – а улыбка у него как у питона. – Похоже, вам что-то снилось?
- Ерунда всякая.
- И всё же? Что это было? – нога на ногу, какой скрытный.
- Старый друг.
- Вы с ним давно не виделись?
- Да.
- Почему же так? Ссора? Или он уехал? Куда?
- Он умер.
- О, какая жалость.
- Я так не думаю.
- Разве? А по мне, так вы по нему тоскуете. Что же случилось, позвольте узнать?
- Он был слаб.
- И?
- Просто слаб. И глуп. Сдался. И всё.
- Сдался? Кому же?
- Своим слабостям.
- Как всё загадочно. Не уж-то вы хотите завести следствие в тупик?
- А это имеет отношение к следствию?
- Как знать. Вы увиливаете от ответов, падаете в обмороки. Явно что-то скрываете.
- Нам было лет по 20. Он застрелился на моих глазах. Мне нечего скрывать.
- Как печально. Но откуда же столько негатива?
- Я не разделяю его взгляды.
- А почему вы вспомнили о нём именно сейчас?
- Не знаю.
- Ну да ладно. Оставим в покое ваш рассудок и займёмся вещами реальными.
- Как скажете....
....Я открыл глаза. Было уже темно. Тим сидел рядом и что-то мне колол... Видимо, я снова отключился... Порой, мне кажется, что он мой ангел – хранитель. Хотя наши отношения всё чаще напоминают какое-то разыгранное извращение. Но он мне не более, чем брат. Надеюсь.
- Эй! – тут он уже ударил меня по лицу. – Не спи. Мне нужно с тобой поговорить – он наконец достал иглу из моей вены... крови почти не было... может, я просто псих.
Но почему-то сейчас мне захотелось, чтобы Тим погладил меня по голове. Мне так захотелось снова стать маленьким, слабым. Мне захотелось увидеть детство. Иметь родителей. Иметь семью, друзей. А сейчас со мной был только Тим, отношение к которому я до сих пор не могу понять. Можно сказать, что он для меня просто никто. Я даже не уверен, существует ли он. Но он мне не поможет. Он просто не в силах этого сделать. Мне просто уже нельзя помочь...
- Расскажи, – где же мои сигареты.
- Они пришли до двух. Я не смог защититься, но всё обошлось. Жалко, что дверь выбили...
- А потом?
- Потом... прибежали "стервятники". Их они уже не застали. Проверили камеру и...
- Чёрт! – как-то я медленно реагирую. – Ты мне руку прожёг!
- Прости... я не заметил... Сильно? Дай посмотреть?
- Всё нормально, – его хриплый голос, похоже, он уже грызёт свою руку. – Ерунда, – блин, сильный ожог. – Продолжай, – он сел рядом. И пропал. Он здесь? Или я где-то в другом месте....
- Вы вернулись? Приходите в себя.
- Я уже.
- Хорошо. Нам известно, что вы знакомы с неким Фредом.
- Знаю некоторых.
- Нам...
- Послушайте, – ох, как это было для него фамильярно. – Если вам нужны эти диверсанты, я знаю их. Знаю, кто они, где живут, как их зовут. Могу показать. На карте, вживую. На самом деле, я с удовольствием сам бы пустил пулю в голову некоторым из них.
- С чего бы это?
- Они обманули меня, использовали.
- А как же человечность и всепрощение? – да, он явно наслаждается моим делирием. Правильно, смотри мне в глаза.
- Я давно разочаровался в людях.
- Хорошо. Мы подумаем, что можно с вами сделать.
- Просто великолепно.
“Alles”,
Einstuerzende Neubauten
....Вы знаете, как вас зовут?
- Нет.
- Вы знаете, где вы находитесь?
- Нет.
- Вы знаете, сколько вам лет?
-... нет.
- Как давно вы здесь находитесь?
- Не знаю...
- Что вы здесь делаете?
- Я... не знаю.
- Полная потеря памяти. Что ж, товарищ Смит, теперь это ваш клиент. От меня тут толку мало.
- Спасибо. Итак, продолжим. Вы знаете, как вас зовут?
- Нет же!
- Тихо-тихо, не стоит лишний раз нервничать. Вам это в особенности противопоказано. О чём вы сейчас думаете?
Не знаю. Не думаю. Хотя... кажется, у него добрые глаза...
- Не знаю. Я не думаю.
- А вот это жаль, ибо бездумье смерти подобно.
- Я умер?
- Нет, хотя, возможно, в каком-то смысле да. Вы-то сами себя как ощущаете?
- Ощущаю? Я... это трудно сказать.
- Попробуйте. Не стесняйтесь выражений. Опишите это именно так, как вы это чувствуете.
- Я чувствую, что меня заживо ободрали до костей...
- Так, отлично. Конечно, ничего хорошего в этом нет, но всё равно.
Какой-то странный этот...
- Простите, как вас зовут?
- О, извините мои манеры, я Джон. Джон Смит. А вас, я должен сказать, тоже кое-как именуют.
- Правда?
- Да. Вот все ваши документы. С момента ареста в целости и сохранности.
- Ареста? Я в изоляторе?
- Нет-нет, уже нет. Вы были осуждены, но вас выпустили досрочно. Осуждены пожизненно, но они пересмотрели дело и доказали вашу невиновность. И вот вас отпускают.
- И я ничего не помню.
- Нууу, да. К сожалению, не без этого. Но мы будем с этим бороться, я вам обещаю. Итак, ваш паспортный идентификатор... – паспортный идентификатор? Что за мир... – Ах, вот! Джек Ваетэль. Красивый п.и. Вы местный? Ой, простите, я забыл, что вы ничего не помните.
Джек Ваетэль... звучит, как приговор. Кстати...
- А за что я был осуждён?
- Это должно быть где-то в материалах дела, но... Я думаю, вы лучше потом сами посмотрите. Все ваши вещи будут отданы лично вам, а после небольшого осмотра вас доставят домой.
Домой? У меня есть дом...
Вот так ты существуешь вечность в какой-то безрассудной пустоте, а потом тебя будят, ты слышишь звуки, чувствуешь запахи, видишь чьи-то лица, и тут у тебя уже есть имя и дом. Имя... паспортный идентификатор... к чему все эти сложности. Это моё имя. Джек... теперь это звучит немного самонадеянно.
- Мистер Ваетэль?
- Да, простите.
- Кажется, у вас уже получается думать. Ничего, это от действия лекарств эффект спадает. Скоро будете думать так быстро и много, что за собой не поспеете, будете прыгать с мысли на мысль. Привыкните, освоитесь. Кстати, на счёт лекарств. Конечно, не в моей власти давать вам назначения, этим займутся другие врачи, к которым вы сейчас направитесь, но всё-таки
- Всё-таки?
- Всё-таки будьте с ними поосторожнее. Не налегайте особо. В этом мире и без того всякой дряни, а ещё подсядете на какие-то второсортные порошки и таблетки. Поверьте, это не в ваших же интересах.
- Хорошо.
- Ну, вот и отлично. Сейчас меня ждут другие заключённые освобождённые, вас проводят куда надо, об этом не волнуйтесь. Приходите в себя, наслаждайтесь жизнью! Мы ещё обязательно увидимся. Всего вам хорошего, Джек, был очень рад с вами познакомиться!
- Взаимно...
Он схватил меня за руку, крепко сжал и потряс её. До боли чужой жест, но, тем не менее, даже после такого этому человеку почему-то отчаянно хотелось доверять.
Но теперь надо понять, кто я. Откуда, зачем и почему. Да, всё будет хорошо. Мы обязательно встретимся. В один день. Когда я уже буду хоть чуточку больше собой. А для этого надо узнать, кто я... Джек Ваетэль....
Alles….
Запомни, что бы ни случилось, ни в коем случае не обращайся за помощью к людям!
....Итак, что вы думаете по этому поводу?
- Забавный был пациент.
- Вы так считаете, мистер Соуф?
- Параноидальная шизофрения всегда выглядит очень забавно.
- А вы эстет, ничего не скажешь. А что же думает ваш младший друг? Милый мой, вы сегодня какой-то особо задумчивый, не уж-то решили взяться за ум? Ну, так вам всё равно придётся заняться учёбой, не лучше ли начать прямо сейчас? Вы меня слушаете?
- Да, конечно, профессор.
- Что же с вами, голубчик?
- Всё в порядке. Просто голова немного болит.
- Пить надо меньше, придурок.
- Что вы сказали, мистер Соуф? В прочем, не важно. Вы уж будьте так добры, займитесь образованием товарища, раз уж он сам никак не умудряется. Проведите воспитательную беседу, внушение. На самом деле, в случае вашего успеха, я готов поставить вам отлично по своим предметам автоматически.
- Вы в жизни подобного не делали!
- У вас есть шанс стать первым.
- По мне, так вы уверены в обратном.
- Можно, я выйду, – поскорее бы отсюда выбраться, а то уже тошнит.
- Куда же вы?
- Я пойду послежу за ним!
- Хорошо, только смотрите, не увлекайтесь. Ну а мы продолжим занятие....
За окном уже темно. Темно всегда и везде. Потому, что тьма – это такое же забитое необъёмное пространство, как и всё остальное. Эх, убраться бы куда подальше к чертям собачьим. Скорее бы увидеть Мэри. Она единственное, что я хотел бы видеть в темноте.
- Джек, ты чего сбежал?
- Достало слушать ваши разглагольствования. К тому же, у меня действительно болит голова. И рука что-то ноет...
- Дай посмотрю.
- Что ты там не видел? – как же быстро он расстёгивает пуговицы. У меня вот не получается так ловко орудовать мелкими объектами, а он прям... шпион и иллюзионист...
- У тебя все вены разбухли и мышцы напряжены. Возможно, это из-за уколов...
- Говорил тебе, не люблю я иглы.
- Я не про иглы. Я про кокаин. Надо попробовать изменить его компоненты. И мне нужна твоя кровь на анализ.
- Аллергия?
- Неврология. Постарайся не принимать ничего хотя бы четыре дня.
- Я как раз собирался увидеться с Мэри.
- Ты трезвым её видеть не можешь?
- Идиот. Не буду я ничего принимать, успокойся.
Тим так же быстро застегнул рукав моей рубашки и сел рядом. Настроение у него было определённо хорошее.
- Слушай...
- А?
- Тот псих, с п.ш. Что с ним произошло?
- Я-то откуда знаю. В анамнезе ничего нет. Просто взял и свихнулся.
- Они просто от нас всё скрывают.
- Ха, с какой целью?!
- Друзей держи близко, а врага ещё ближе...
- Джек, порой мне кажется, что ты тоже параноик. И даже не знаю, врождённое это у тебя или от наркоты мозги закоптились. Смотри ты у меня.
- Посадишь меня связанным в белую комнату?
- Джек-Джек! – снова его белые ровные зубы и эти мелкие складки под глазами, и крохотные морщинки рядом с ними. Хотя последнее звучит слишком похоже... Не хотел бы я оказаться в один день его пациентом. Да, он мой друг. Нет, он явно один из них. Из кого из них. Кто они вообще такие. И что тут в принципе происходит? Я точно параноик. Нет никакого заговора. И не будет. – Джек, ты просто слишком нервный. Пойди, проспись. Завтра не забудь, в 9 лекция по анатомии.
- Хорошо.
- И не вкачивай ничего!
- Да понял я.
Я так хочу немного покоя и безопасности. А самое странное то, что я испытываю непреодолимое влечение к тому, кто за мной охотится... К чему бы это?
(How could you stop it?!)....
“Dried up, Tied and Dead to the World”,
Marilyn Manson
Не могу больше это терпеть. Устал, нет смысла. Ничего нет. И не будет. И не будет....
Я потерял свои слова. Так же, как теряю мысли. Они ускользают от меня, в спешке, в панике. Да я и не пытаюсь их остановить. Вымотан, выжат, использован до последней капли. Интерференция света – чертовски красивая штука. Объект, тени, полутени, светящиеся пограничные зоны. Я мог бы разглядывать их часами, управляя этим чудными творениями вселенной.
....Кажется, я нечаянно уснул. Последние дни это часто случается. Голова раскалывается, и невидимые несуществующие пальцы разрывают черепную коробку. Как ужасно чувствовать чьи-то руки в своей голове. А может, я болен и здесь нет реальности? И эти ощущения, может, кто-то меня лечит... Это был тяжёлый день. Это были тяжёлые годы. Это была тяжёлая жизнь.
Мне срочно нужен Си....
Что? Телефон? Где он...
- Да!
- Джек, беги! Они идут за тобой!
- Что? Кто они? Кто гово
- Стервятники! Беги, скорее! Через окно!
Гудки... Дьявол, они нашли меня! Какое на фиг окно? Ладно, где ключи, где сумка? Вот она... Да где же они?!
Фред, ну конечно, это был он... Фильтр чуть не забыл! Скорее.
Хорошо, что я всегда держу вещи в одном месте. Эклипс... надо как-то добраться до него! Дверь, ну почему именно сейчас припёрло проявлять характер?
Этот грохот, где? За спиной, значит, они уже на лестнице. Куда теперь? Не паникуй. Не паникуй!
- Да кто тут к чёрту паникует?! – что? Я? О нет, надеюсь, они этого не слышали. Совсем рядом. Слышно их дыхание, биение сердец... разве?
Нет, моё колотится быстрее. Так много вопросов.
Бежать, спасаться. Куда?
- Окно! – открыто, лестница...
Нельзя терять ни минуты. Но куда, теперь они везде меня найдут... Сергей...
....- Сэр, это закрытая зона. Выезд запрещён без особого разрешения. Идентифицируйте себя.
- Я... да, сейчас. Вот моя карта.
- Так, мистер Ваетэль, чтобы проехать, нужен пропуск. Он у вас есть?
- Ну...
- Да есть. Он под моим контролем, – знакомый силуэт. Я его точно уже видел. Где же эта кнопка... вот, дальний свет. Заблестели его глаза. Безумные чёрные глаза. Лучше снять очки, потому что порой мне кажется – из-за них у меня галлюцинации. Нет, это действительно он. Вот так стоит, таращится на меня, улыбается и что-то показывает постовому. Хм, скорее его рука показывает, а он уже весь здесь, в машине. Кажется, он тоже собирался бросить курить.
Очень высокий. В прошлый раз он мне напомнил башню. Правда, тогда я не был совсем в себе или где-либо, где мне следовало бы находиться.
- Тии, не хлопай так дверью!
- Как жизнь? Где тут можно подвинуть кресло...
- Справа сзади. Как у тебя?
- Всё просто фантастично! – улыбнётся, и господи, какой заряд оптимизма.
- Мистер Смит, простите за задержку! – хватит болтать, вылезай из моего окна и поехали уже...
- Да всё в порядке, мы не спешим, правда? – ну что ты уставился, Джек кретин, скажи уже что-нибудь. Давай!
- Да... да. Всего хорошего, сторожите дальше...
- Ты кому, мы же уже отъехали.
- Ну да...
- Ты нервничаешь?
- Я просто не очень ожидал тебя увидеть, – о да. Если быть точным, совсем не ожидал. Снова ты как тряпка. Мерзость. – Джон, слушай... – пожалуйста, не смотри на меня так... – Куда мы вообще едем?
- Я не знаю, а куда ты хочешь?
- Ну, мне тут надо было...
- Ну так поехали! Джек, тебя словно через мясорубку пропустили. Ничуть не изменился. Хватит скулить, действуй уже!
- Да, уже-уже....
“Waiting for the Night”,
Depeche Mode
Как-то тут слишком тихо. Хорошо, что на улицах есть фонари, иначе тут просто чёрт ногу сломит. Странно... мне казалось, я старше. Всё так запутанно. Да и мои ли это руки? Мои, чьи же ещё.
Дома никого нет. Они...
Лежат, такие спокойные... Помню их крики. Её крики, когда отец избивал её. А потом она сидела в углу, дрожала и плакала. Я следил за ней из своего укрытия, но редко решался войти в этот дом. Ведь тот, кто войдёт сюда, уже никогда отсюда не выберется. Это бремя будет сжимать моё горло вечность. Немыслимую вечность.
Такие спокойные. Никакой крови, никакой грязи. Да, теперь ей определённо лучше. Смерть очищает. И успокаивает.
А он...
Вот он, стоит передо мной. Такой высокий, незыблемый. Я не видел, как он их убивает. Должно быть, делает он это по-настоящему мастерски.
Я ведь тогда был ещё совсем ребёнком, когда смог увидеть его лицо. Худое, бледное. Такое измождённое. Как будто он никогда не спит. И эти яркие, горящие голубые глаза. О да, в одних его глазах жизни больше, чем во всех, кого я встречал. И это правильно. Ведь он питается жизнью... Нет, жизнью это становится только в нём. Забирает он лишь существование. И распоряжается им по своему усмотрению. У него есть такое право. Всегда было.
Сжимаюсь под столом, пряча ноги от невидимых ножей. От них просто невозможно спрятаться. Напуган, так глуп. О да, я презираю себя, порой, себе же в удовольствие.
А ты сидишь рядом на подоконнике. И я заново осознаю всю свою ничтожность. Ей богу, ты создан для того, чтобы ещё больше унижать меня.
Этот тёмный, густой, зловонный свет гадких комнатных ламп. Хуже, он проползает сквозь стены, не имея начала, не имея утробы, чтобы вскормиться, чтобы насытиться.
Мой судья. Позволь, я сам буду своим обвинением. Да ты и не против.
Вот я стою здесь, перед тобой. Если хочешь, просто молчи. Говорить буду я. По крайней мере, пока мне есть, что сказать.
Не знаю, с чего лучше начать. В голове столько всего, и я раз за разом обдумываю и выстраиваю в ряд отдельные куски. А потом это снова рушится. И я снова путаюсь.
Да, с этого и стоит начать. Я запутался. Я заблудился. Я потерялся. А точнее, нет...
Всё так. Всё верно, как и должно было быть. Я пошёл по пути, который привёл меня сюда. Он всегда приводит сюда.
Вряд ли отсюда есть выход. Но раз ты тут стоишь, быть может, ты знаешь, как выбраться из этого? Хотя, ты всегда говоришь что-то. Я слышал, как ты шепчешь за моей спиной. Я видел тебя раньше. Видел всё, что ты делаешь. Не могу сказать, что я бы попытался как-то этому помешать, даже если бы мог. Не в этом дело.
Ну вот, я как ребёнок стою тут, тебе на поруганье. А ты ведь тоже не смог выбраться отсюда. Ты забрался сюда когда-то так же, как и я сейчас. Я слышу, ты всегда что-то шепчешь. Ты уже не пленник, ты часть этого места. Пожалуй, да, это место было предназначено именно для тебя. И ты забирал к себе всех, кто умудрился забраться сюда.
Бездонная, голодная пещера, вот кто ты.
Система, ведь именно здесь она уготовила тебе вакантное местечко. Она сбрасывает сюда все запаршивевшие детали, а ты их уничтожаешь. Отличный симбиоз со средой, которую, ты, наверное, уже знаешь, я ненавижу.
Нет, не ненавижу. Презираю. И, наверное, в этом моя ошибка...
Но об этом потом. Сейчас ты так по-доброму, по-отцовски смотришь на меня. А ведь мы даже не знакомы. Ты наверняка уже знаешь обо мне всё. Ты всегда знаешь, это твоё преимущество. Такое же оружие, как и ножи, которыми ты свежуешь свои жертвы. Чистильщик. Вот кто ты. А значит, вот где я оказался...
Потому, что я начал гнить. Да, я знаю, я дефектный. Они не говорят об этом, но смотрят на меня, как на урода. Как на жалкого, убого. Это можно сколько угодно отрицать. Они любят отрицать. Это уже инстинкт. Первородный, естественный эгоизм. И мы снова возвращаемся к тому, почему я тут оказался. Как я сюда пришёл. А ведь сделал я это по своей воле. Подозревал, куда ведёт эта дорога. И не остановился. Не свернул. Ты наверняка уже знаешь, что я бы ни за что не свернул. Наверное, это моё личное проявление стадности, от которой мне никогда не отделаться, да и нужно ли. А может, это последнее, что заменяет мне надежду и уверенность в себе. Упорство в дуете с отчаянием. Как романтично. Но не будем об этом.
На секунду мне даже показалось, что это я твой судья и палач. Однако, я уверен, ты сам позволил почувствовать это. Ну да ладно.
Что же о моей ненависти... Забавно, но за эти несколько минут я немало понял. И чёрт подери, это должно быть важно. Ведь должен быть выход! Правда?!
Но ты мне, конечно, об этом не скажешь.
А я уже не ненавижу. Нет, это просто тоска и отчаяние. И обида. Детская, наивная обида. Остатки щемящей злости, раз за разом отлучаемой от цели и направляемой внутрь. Где она бродит, кипит, нагревается. Я начинал гнить изнутри. И пришёл сюда. Я знал, куда иду.
В этот беспросветный мир. Бездушный, одинокий, отмирающий. В эту хрупкую обитель глупости и идиотизма, предлагающую себя, подобно дешёвой проститутке. А ведь это не она так сделала. Не она вычеркнула меня из жизни, не она отвела мне участь изгоя и выродка. Нет, она не хотела этого. Теперь я понял это.
Да понял. Не система породила этот смрад, который я столь люто презираю. И не этот смрад породил систему, которая раздаёт сомнительные подарки взамен на твою жизнь. Нет. Мы породили её.
Она впустила нас, а мы, как последние твари, вальяжно развалились, зажрались, охватили своей жирнеющей тушей каждый сантиметр её трепещущей плоти.
Жизнь не жестока. Она справедлива. А справедливость – это соблюдение законов. Беспристрастное и мудрое.
Это мы жестоки. И я не исключение. И я это понимаю. Долго ли ещё я буду это понимать... В конце концов, отчаяние задушит меня. Давление со всех сторон. Ни грамма воздуха. Ни надежды. Ни выхода. Я сам виноват. И я отвечу за свои поступки.
Это конец.
Ведь так? Ну вот, ты снова так улыбаешься, заставляешь чувствовать себя совсем крохотным. Думаешь, я этого не понимаю. Нет, ты так не думаешь. Ты – моё самообладание, только почему-то в другом теле...
Что мне делать?
- Время подскажет, – он повернулся на пятке и скрылся в темноте множества комнат.
Я знаю, он всегда бродил где-то здесь. Не зря я встретился с ним именно тогда. В моих кошмарах. В моих воспоминаниях. Этот жалкий вопль, глухой и безответный. Я всё время бегу куда-то. Бегу, сокрушаясь мольбами о помощи. Но разве мне можно помочь?
Я знаю, наверняка, когда всё действительно будет кончено, он придёт за мной во всём синем. И мы станем единым целым. Он съест меня, украсит себя ожерельем из моих рук. Так, как он делал со всеми своими жертвами.
Когда-то я знал многое. Теперь я уже не знаю ничего. Ничего... чёрт....
“Scars of E”,
Throbbing Gristle
А где был я?
Я шёл по белой пустыне, залитой угасающим солнцем.
Кожа с моего лица сползала практически до локтей. Я растёкся в блаженном унынии. Мне нужен доктор, но это не совсем моё желание. Сейчас я вижу мир и так его вижу только я. Паскудно. Но лучше, чем обыденно....
Другой город, другая страна, а выглядит так же по-дурацки. Серо и бестолково. Хоть и нет здесь IMC, зато есть наркотик посильнее. Безграничная тоталитарная власть. Мило. Очень мило. Да ещё и пользующаяся поддержкой партии. В этом мире вообще есть хоть одно место, куда бы эти подонки не пустили свои щупальца?!
Ууу, какая цыпочка.
- Могу вам помочь?
- Да-да! Выйдите из машины!
- Что?
- Скорее!
Сам не знаю, как она меня выволокла, но, судя по тому, сколь быстро затащила в какой-то переулок, это было не сложно.
- Вы слышали о них! Они следят за нами! Они повсюду!
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |