“Richard, it’s Business as Usual”, 1 страница

Eclipse.

“Richard, it’s Business as Usual”,

Barry Adamson

АААААААААААААААААААААААААААААААА! Ненавижу, вы слышите, поганые твари! Мрази грёбаные! Ненавижу вас всех, сдохните! – я истошно орал уже порядком охрипшим голосом. Громил всё в своей комнате, рушил, не зная пощады. Когда кто-либо заглядывал, я кидал в него первую попавшуюся вещь. Не жалел ничего...
- Достали! – накинул куртку, даже не проверил, есть ли в ней ключи, схватил свой портфель и ушёл.
На улице было прохладно. Пальцы не оледеневали, как обычно бывает зимой. Скорее было, как в прохладную летнюю ночь. Или это просто я разгорячён... Я пошёл хорошо знакомой мне дорогой, петлявшей между жилых домов. В воздухе сновал мелкий снег. Ночью это выглядит особенно красиво... Проходя мимо детской площадки, на полпути к цели, я почему-то вспомнил тот раз в парке.
Мы с Морисоном тогда уже конкретно обкурились, и тут он начал рассказывать какую-то ерунду про то, как вырастить растение из семечка, закопав оное в землю завёрнутым в куски мяса или дерева. И ещё кучу каких-то бредовых способов. Тогда к нам и подошёл этот парень, не помню, как его зовут... Выглядел он прилично, но глаза явно скрывали не одну тайну - тайны так и лезли из них! Он предложил нам сигарету и 4 таблетки, похожие на семена подсолнуха. Он сказал, что это очень мощная вещь, и мы должны это попробовать. Мы с Морисоном взяли товар недолго думая. Он всунул мне в карман ещё что-то... что-то тяжёлое, но я даже не обратил внимания. Большая часть "сигареты" досталась мне, так как Морисона снесло после первых двух затяжек. Я сунул "семена" себе в карман, и мы потащились на гору в местном парке. По правде говоря, это был лишь жалкий насыпанный холмик. Помнится, по дороге мы встретили Джакоба. В те времена это был мой лучший друг, пожалуй, даже единственный. На которого я имел свойство «натыкаться». Я очень любил подшучивать над ним, особенно под кайфом – он весь такой правильный, надо это исправить. Правда, никогда не хотел обижать его своими выходками. Но в этот раз, кажется, он сильно на меня обиделся... Господи, сколько лет я его уже не видел... Мы продолжили свой путь к "горе". На месте мы всё же решили проверить методы садоводства Морисона, посмотрим, что получится. К тому же, никто из нас не знал толком, что надо делать с этими таблетками. Мы решили использовать оранжевые (мне так тогда казалось) штаны Морисона в качестве обёртки. Кое-как завернув в них таблетки, которые упорно не хотели быть завёрнутыми и постоянно выпрыгивали, я принялся рыть ямку, по-собачьи. Такое положение дел само собой вызвало дикий смех у Морисона (хотя мы и так постоянно ржали). Я тоже рассмеялся, грохнулся лицом в грязь... Вроде бы далее, в таком виде, со штанами Морисона в кармане я заявился домой к Мэри... Мэри... Я ведь любил её... Её родители никогда не любили меня, запрещали ей со мной видеться, но мы всегда находили способы встретиться. Мэри... У Джакоба была другая проблема. Его пожилая матушка всегда хотела, чтобы он женился на богатой, достойной - как она это называла - девушке. А он соответственно этого не хотел. Он тайком от неё встречался с одной из подруг Мэри. И, кстати, это я их познакомил. Это была отличная пара. Интересно, что стало с ними теперь... Столько воспоминаний...
- Робот правды... – машинально вырвалось. И сам же себе я ответил - Что?! Какой ещё робот? Блин... Может выпить - при выходе из дворов стояли палатки - очень хочется... надо купить... но вот лица у этих тёток недобрые...
Я так и шёл вперёд, мимо палаток, не отрывая от них глаз и думая о том, что хорошо бы сейчас вновь почувствовать, как алкоголь течёт в моей глотке...
- Деус, я должен успеть к закрытию центра... Где я был столько времени?!
Я у торгового центра, сам того не заметил, как оказался тут. Все отделы уже под замками. Джакоб, должно быть, только уходит. Надо спешить к служебному выходу.
- Точно! - я вспомнил нашу последнюю встречу с Мэри?!
Мы стояли на аллее. Уже было порядком темно. Она улыбалась так, как могла улыбаться только она! Её чёрные локоны обвивали плечи. Её озорные глаза... Мы говорили о чём-то... о своём... о сокровенном...

Я докурил сигарету, повернулся и пошёл вдоль дороги. Навстречу мне выехала машина. Что я видел – только слепящий свет фар. Она ехала прямо на меня. Я дёрнулся в сторону. Но упал... да, упал... Помню свет, плач, крики... Мэри кричала. Она звала меня, просила подняться... мои руки завели за спину... Мэри... я отключился...
Добежав до конца этажа, я убедился, что кабинет Джакоба пуст. Дошёл до ближайшего эскалатора и встал на него. На стенах висели зеркала. Я смотрел в них, пока ехал...
- Господи, я совсем не изменился... или мне это кажется... будто всё было вчера... Убийство, - сам не понял - какое убийство?! - тут я увидел Джакоба.
Он шёл на парковку, я подбежал и прыгнул сзади ему на плечи, как в старые добрые времена. Он испугался, но когда обернулся и увидел меня, буквально расплылся от счастья... Дальше мы уже шли вместе. Всё же что-то с ним не так. Что-то изменилось, закрыло его лицо, его взгляд. Хотя, он всегда был как минимум скромным... Может, это просто я выдумываю...
- А как там Санни? Ты таки женился на ней? – тут место для моей гордости. Но Джакоб не разделил моих порывов. Напротив, он лишь побледнел, опустил глаза...
- Вот твой, мой тут рядом - сказал он, указывая на машину справа. Это был мой эклипс, мой любимый автомобиль, бледно-персиковый, пастельный, сейчас укрытый снегом... О, как я люблю эту машину... Но - Ты убил её! Убил! Санни! - я повернулся в сторону Джакоба. Он, молча, искал ключи от своего форда.
- Нет, не мог он этого сказать... - шептал я себе - Кто убил? Кого? Санни? Разве она мертва? Джакоб, скажи мне, что с Санни – обращаясь уже к нему.
Перед глазами выцвели жуткие картины... дождь, чьи-то вопли... Кровь... всё сидение моего эклипса залито кровью...
Я достал ключи от него из своего кармана (всё-таки они были тут). Мелькнула мысль "а не угнать ли что-нибудь отсюда...", но я мигом её отмёл. Нет, всё, я завязал с этим. Захотелось курить... дождь... что, чёрт возьми, происходит?!
Похоже, последнюю фразу я выкрикнул вслух, так как Джакоб смущённо и даже немного гневно посмотрел на меня.
Он выпрямился во весь рост. Его лицо окончательно стало мертвецки белым. Я почему-то начал очень скучать по нему, странно. Ведь он же был рядом... Нет, не только по нему... по всем... по своей жизни... я ничего не понимаю...

Тут Джакоб сказал:

- Я робот правды. Я прихожу к Вам каждые две недели и загружаю эту программу, - всё вокруг пропало, это какая-то светящаяся комната, ко мне тянутся провода... деус, как страшно... – Вы не имеете права кому-либо рассказывать об увиденном. Сейчас я сотру Вашу память. Удачного Вам дня! – Нет... пожалуйста... нет, НЕТ, НЕЕЕЕЕЕЕ...

....Я хочу сбежать... здесь очень страшно. Я уже перешёл ту грань... вот он, путь в её бесконечность... Звуки, звуки, звуки, звуки... Стонут, трубы стонут, кричат... больно...
Я встал, закурил. Вздох, и мелкая дрожь пробежала по телу. Отвратительно сладкий дым заполнил ссохшиеся лёгкие.
- Степень скверности... надо записать. Я очень люблю запах краски. Всё и все шевелятся вокруг. Бессмысленно. Они вернули мне мою жизнь, точнее, её исковерканные осколки. Пустое. Всё пустое.
"- Вся моя жизнь - одно сплошное ожидание. Стоит сделать что-нибудь, двинуться, шагнуть в сторону, вперёд, как тебя снова сразу же поставят обратно в очередь..." - записал это на клочке бумаги, найденном в кармане, и снова закурил. Хм... а ведь неправда... не будь у меня цели ^ надежды, я бы этого не писал, а так бы и оставил метаться кучей электронов по моему мозгу. Выпустил пару колец дыма прямо на оконное стекло. Надо что-нибудь принять...
Фффффсссссс... Прижимаясь к двери, откинул голову. Эта дрянь жутко щиплет в носу первое время, а потом, то ли привыкаешь, то ли она исчезает. В любом случае, это того стоит.
Встал с пола и залез в ванну. На тумбочке рядом стояла коробка с десятком безе. Я принялся уничтожать их, при этом внимательно рассматривая. Все они такие одинаковые, только те, что с дефектом, ещё хуже.
Мозг задрожал, мелкая рябь пошла по телу, и тысячи тысяч иголочек поочерёдно щекотали затылок, втыкаясь в него. Кровь снова начала гореть. Эти ублюдки отпустили меня, дико извиняясь. Когда я потребовал возмещения, они предложили мне эту гадость в неограниченных количествах. Уродцы, они понимали, что такие, как я, долго жить не будут, что если не сдохнут сами, то Си добьёт их рано или поздно. Проклятые твари, они хранили его специально для нас – ложно обвинённых, жертв их политической и нравственной системы. Си - это их кролик из шляпы, неожиданно появляющийся именно тогда, когда нужно. Я закрыл глаза... В голове замелькали какие-то картинки...
- Кажется, я там был! Кажется... хм... теперь все мои воспоминания не более, чем ощущения моего там присутствия. Причём, не во мне, а со стороны! Кажется, они что-то забыли в моей голове...
Наверно... я уснул...

“Pure Morning”,

Placebo

....Девять часов утра. Голова уже не болит. Только сердце колотится. И будто я снова в другом мире. Солнце светит в окно. Так долгожданно, так чудесно. Чистое утро… Что за телячьи нежности...
Я взял полупустую пачку сигарет. Как я их ненавижу, но не могу остановиться. Закурил. Пошёл на кухню. Там, в луже алкоголя и ещё какой-то мерзости лежал Брайан - ещё один мой дружок. Он так и не научился пить. Это ему не сильно мешало. Его необузданный шарм затмевал все его недостатки. Правда, не в этот раз... хотя... А, не важно.
Я перешагнул через его распластанное тело, чтобы добраться до кувшина с водой, который как всегда был пуст. Пришлось пробираться к холодильнику сквозь людские завалы. Вот он - холодный апельсиновый сок. Будто ножом прошёлся он по моему горлу, пьянящим ливнем заливая сухую плоть. Поэт прям.
Что-то мягкое, тёплое коснулось моей ноги... Плохая у меня реакция - медленно посмотрел вниз... Дильфа... лаус део... Пожалуй, единственное существо в этом мире, которое любил Брайан. И любовь эта была взаимной. Я погладил рыжую кошку... Мэри... вот и пакет выпал из моей руки. Ведь она... она стояла в проходе... в дверях... Так нежно улыбалась... её сонные глаза... эти чёрные волосы... это прекрасное лицо... нет, не прекрасное... оно идеальное... всё в ней идеально. До мельчайшей линии, крохотнейшей чёрточки. Мэри... Всю кухню заливало светом, казалось, от неё... от её ангельских крыльев... ослепительно ярких...
Я закрыл глаза. Но это тепло… я всё ещё чувствовал этот сладкий свет... Так тепло. Мне никогда не было так хорошо. Глаза...
Солнце, и снова пришлось зажмуриться... я... я просто в своей квартире, в своей кровати... Вчера вечером сигарета прожгла мне живот... да точно, здесь...
Всё как-то странно плывёт перед глазами... Это проклятый Си. Я уже глотаю его, не глядя на дозировки. Так и сдохнуть недолго. Хотя, чего мне терять. По-видимому, я всё же дома. Да. И всех их уже нет в живых... это прошлое. Это сон...
От такого становится даже стыдно - вот я - пустое существо - и похоже, я плачу. Нет, такую роскошь я не могу себе позволить. Ни в наше время, ни в какое-либо другое. Стоит хоть капле сверкнуть на твоей щеке, и они тут же, как акулы на кровь, как пчёлы на нектар, слетятся ровной стайкой, проклиная тебя, пожирая тебя взглядами, ехидно корчась, извиваясь от того, что ты ещё что-то чувствуешь, а они играют. Деус, да они сожрут тебя заживо. И ты будешь врагом системы. Негласно. Никто не скажет, что ты враг. Нет. Просто скажут, что тебе нужна помощь, а потом выжгут тебе мозги. Чем именно? Неважно.
- Послушай, ну разве это нельзя никак победить?
- Фред, не будь таким наивным. Оглянись - вот они! Рядом, каждый миллиметр, каждый миллиграмм. Всё здесь принадлежит и принадлежало им. Разве ты ещё не понял - этого не изменить!
- Ну зачем? Почему?
- Ты думаешь, сам бы выжил без этого? - я поставил чашку кофе на стол. Она была ещё на половину полна, но официантка всё равно забрала её. Как машина. Адская, бездушная машина. Я посмотрел в окно. Было пасмурно, но всё равно как-то тепло... - Мы не можем ничего изменить... глобально. То, что знаю я, знаешь ты - это только для нас. Это нельзя использовать против них. Но это можно обратить, чтобы выжить. Ты часть этого механизма, что бы ты ни делал. И это твой приговор....

....Больница... точно... это она... Эти треклятые белые стены и ласковые медсёстры... Деус, что было до этого? Как я сюда попал... Так, надо найти карту, она должна быть где-то здесь. Вот... "Аритмия, сердечная недостаточность, поражение всего организма...каким газом… что?!... истощение... переломы"... Они готовы отыметь мой мозг, лишь бы я им платил. Сволочи, зачем они рылись в моих нервах?! Ааа... нет! Всё, пошло оно всё! Надо найти одежду и сматываться отсюда. Небось сам лёг на добровольное обследование... вот идиот... нет! Кто они?! Отойдите! Не трогайте меня! Не подходите!
Твари, опять эти твари... без лиц, без пальцев... трясущиеся кровавые тела... нет!!! Почему они приходят ко мне... оставьте меня в покое....
Медсестра... зачем она колет меня... санитары... не связывайте, я не хочу, пожалуйста... я не дамся вам так прос....

“Welcome to the Machine”,

Pink Floyd

....Боль стреляет в левый висок. Я стреляю в правый.
Чик... трещит барабан... курок... снова щелчок... снова и снова... одно и то же.
И снова я не зарядил в него пулю.
Аааааааааааааааааааааааааааааааааа... голова-это нечто убийственное... иметь маленькую дырочку в голове и такую же маленькую трубочку... вставлять её туда временами и откачивать лишнюю кровь… какая гадость...
- Ты знаешь, я помню те времена, когда партия только устанавливала свою власть. Эти вечные патрули, борьба с преступностью. Всё делали, лишь бы заполучить голоса на выборах.
- Я вообще не понимаю, какой идиот за них голосовал, - психиатр нервозно затушил сигарету в пепельницу.
- Ты же знаешь, Тим, таких идиотов толпы, - я снова стал рассматривать его. Он единственный, кто остался в живых, насколько я знаю. Странно. Ничуть не постарел. Только взгляд стал суровым. Взъерошенные, выжженные белой краской волосы, голубые глаза, крепкие руки. Всё такой же провокатор, яро пользующийся своим положением главврача в городской больнице - высшей инстанции этого балагана.
Порой удивляешься, как они могли допустить такого человека до подобной должности. А потом начинаешь осознавать, что это только тебе кажется, что ты прячешься, скрываешься. Кто-то давно знает, что ты есть, следит за тобой. И манипулирует. И такие как он, и такие как я - нелепо осуждённые свидетельства "милосердия" и "справедливости" системы - все мы игрушки в их руках. И кажется, что сбежать невозможно. Каждое твоё действие - во имя их целей. Не слушаешься - шприц в руку, и вот ты уже сидишь на одном из самых сильных наркотиков, завися от их поставок и подачек, не имея даже намёка на то, чтобы освободиться. Они и меня держат на Си. Моё преимущество лишь в том, что он стал для меня роднее, чем кровь, за всё время моего пребывания в жизни. Правда, это не сильно спасает.
- Нет! - я вскочил весь в поту... Снова незнакомое место. Снова я один. Снова это похоже на больницу. Чёрт побери, да что они сделали со мной.
- Тссс, - Тим незаметно вошёл в палату, неся с собой какую-то папку, - это дополнительный корпус за городом. Здесь почти никого нет. Намного безопаснее, чем там, в самом эпицентре. Итак, - он сел передо мной, открыл папку и стал внимательно её рассматривать, - твоё состояние крайне неутешительное... святая богородица, да что они в тебя там кололи?!
- Не знаю, там были лишь куча проводов и боль...
Тим никак не отреагировал на мои слова. Он продолжал упорно рыться в карте, выискивая что-то.
- У тебя часто бывают провалы в памяти?
- Что?
- Видимо, да.
Я стал осматривать комнату. На вид она была значительно приятнее моего "сарая". Кровать, застелённая шёлковым бельём, какой-то старый, резной шкаф. У Мэри всегда был странный вкус. Я присел у окна, в ожидании того, когда же она придёт и принесёт мне что-нибудь поесть. Последнее время я почти не ел - просто не было времени. Ей это не нравилось... Мне кажется, она даже слишком заботится обо мне...
Я откинулся и посмотрел в потолок... щелчок... щёлкает пальцами перед моим лицом... Мэри...
- Эй, вернись! - Тим уже перестал жестикулировать и принялся трепать меня за лицо. Я, наконец, посмотрел на него. Ему явно не по душе моё состояние. Да и мне тоже. – Так. Так больше не может продолжаться. Тебя надо лечить, но это едва ли возможно здесь. Мне не достать нужные лекарства в этой пропасти. Они просто не позволят. Так что, тебе придётся уехать на южное побережье или в горы на некоторое время. Зависит от того, где что есть. Потом я скажу, куда, когда, как и кто там будет тебя ждать.
Да что же все так озабочены мной... как всё ярко...
- Ааа! - могучая ладонь Тима проехалась по мой щеке, оставив яркий красный след. Я снова видел его перед собой... Он что-то доставал, приготовлял, сидя на моей кровати.
- На, жри, лунатик - всунул мне какую-то раскромсанную таблетку. - Это время тебе лучше побыть без сознания, - тут я выплюнул эту гадость, усердно кашляя.
- Ты что?! Это снотв... - я никак не мог прокашляться, говорить стало трудно...
- Ешь, идиот! - он подхватил лекарство и силой запихнул его в меня, затем дал стакан воды запить...
Воды... Это немалое отличие всех "привилегированных"... Вода-то, что выделяет их, спасет их мозг от полного сгорания. Именно в воду партийные подчинённые добавляют эту дрянь. Именно ею снабжается вся страна, плюс несколько «колониальных» государств. Именно ею они и контролируют всё это тупое население. Но не их. Не тех, кто служит им. Мозги нужны свежими, кровоточащими и изрыгающими новые идеи. Вода для сих целей доставляется специально. Она абсолютно чиста, даже вкус её во много раз лучше, чем у той "отравленной".
Я очень давно не пил такой воды. С того момента, как меня "освободили". В тюрьме нельзя было пить ядовитую воду, т.к. эти химикаты взаимодействовали с тем, чем нас там пичкали, чтобы добывать информацию, и вместе они просто убивали человека в прямом смысле слова. И вот теперь снова эта вода. Деус, я ненавижу её, проклинаю, но не могу остановиться. Слаще её нет ничего. Нужнее, она спасает меня от полного изнеможения... Темно...

- Слушай, а давай я просто пущу себе пулю в голову?...

“Risingson”,

Massive Attack

Look at the world in the eyes of Jack....

....Пустое здание. Совсем. Здесь даже крыс нет. Такая тишина, какой я не слышал никогда. Только обвалившаяся краска смачно хрустит под ногами. Окна открыты, хотя было бы там что открывать, свет хлещет внутрь, и всё равно почему-то темно. Да и темнота эта какая-то нереалистичная. Будто я вижу не здание, а его душу, его абсолютную пустоту... Деус, что за бред я несу...

Пробираясь через завалы по коридорам, я пытался разобраться в карте. Но, видимо, это получалось не очень. Всюду валялись капельницы, листы, иглы... местами какие-то пятна проедали стены.

Неееет, только не это... я ничего не слышу... не слышу! Деус, да перестань ты орать... ребёнок... детский плач... нет, проще закрыть уши...

На стене в одной из комнат нарисована бабочка... красивая... Блин, нет! Она не нарисована... это мозаика... а рядом лежит шкаф...

И здесь когда-то была школа... Возле стены валялся костюм. С засохшей кровью у горловины.

Делали три вида костюмов:

Первый - бледно-жёлтый. Для тех, кто проходит "профилактическое" лечение. Не особо психи. Скорее, добровольцы.

Второй - светлый, нежно-жёлтый. Для тех, кого просто так не отпустят. Таких и кормят таблетками типа тех, что были на стене.

Третий - ярко, сочно-жёлтый. Многие вешались, когда на утро приносили им эту форму. "Тяжело больные". Хронически. Без шанса на спасение. На таком костюме не было видно пены из их ртов, после электрошока и промывания мозгов инсулином с прочими зажигательными смесями. Поэтому их можно было реже менять.

Костюм на полу был как раз такой. Видимо, ему делали трепанацию, когда он умер.

Деус, сделать из школы психбольницу... эти партийные уродцы.

Слева по коридору была комната, тёмная, видимо, кладовка... справа вход в зал... Космос, да прекрати же ты орать... Нееет... он действительно кричит... проклятые пенки…

У стены сидело существо... похоже, женщина. В ярко-жёлтом... всё лицо, всё тело разодрано... глаз, походу, вообще нет. Она билась головой о каменную плиту... а на руках орал ребёнок... бледный, невинный... Чёрт! Да здесь по всему полу раскиданы тельца мёртвых младенцев... некоторые изуродованы... несколько даже ещё дышат… Она, видимо, ворует их из близлежащих жилых домов...

Я взял отломанную трубу, валявшуюся у моей ноги. Стал медленно подходить к залу... надо быстро ударить её по голове, чтобы она не смогла напасть... осторожне...Е!

Кто-то затащил меня в кладовку, закрыв рукой рот... Я бы ударил, но он предусмотрительно выбил трубу из моих рук.

- Тссс... Я Фред! Не мычи - он указал пальцем на женщину.

И тут она зашипела, оскалилась, повернув голову куда-то в сторону. Прижалась к стене, поползла, сжимая ребёнка... пропала из виду... Хрипы, визг, а потом тишина... и топот десятка ног...

Некий Фред утащил меня ещё глубже в темноту. Я понял, наконец, почему. К тому месту, где недавно сидела эта сумасшедшая, подбежало несколько человек... специальные войска... что они тут делают? Похоже, они застрелили её. Один из них поднял задушенного ребёнка за ногу, брезгливо оглядел и кинул в чёрный мешок для мусора... С каких это пор "стервятники" занимаются пропажами простых жителей? С точки зрения их поиска, а не наоборот…

Солдаты снова огляделись, а затем, сделав ещё один выстрел, видимо, для контроля, ушли из этого корпуса.

- Фу, чуть ни попались, - прохрипел Фред. - Я тебя давно тут жду. Пойдём в северную часть, там остальные...

Я сидел, прижимался к стене. В голове жутко звенело. И этот мерзкий запах, напоминающий какой-то гадкий порошок. И будто во рту снова его вкус... меня тошнит...

- На, полегчает - Фред протянул мне бутылку с какой-то мутной жидкостью, которую мне не особо хотелось пить. - Не бойся, это молоко. Настоящее.

Я рискнул попробовать, а затем вернул бутылку Фреду. Ещё три человека стояли в стороне и что-то обсуждали, изредка поглядывая на меня с недоверием. Тут я понял, что мне действительно стало легче. Вкус молока оказался очень приятным, да и тошнота начала сходить на нет.

- Ты давно ел? - поинтересовался Фред, подойдя к своим, глядя на меня через плечо.

- Не помню...

- Прекрасно... - он отвернулся. Что-то сказал им и вернулся ко мне. - Пойдём. Здесь недалеко. На месте разберёмся.

....Я вертел в руках ручку, облокотившись на спинку стула. Нервы, нервы... Скорее бы пришёл Морисон.

- Блин!!! - ручка полетела в стену. - Я больше не могу! Аааааа... всё тело словно горит изнутри...

Хочется всё разрушить, но нет сил... скорее... скорее!

Морисон вбежал, запыхавшись, смёл рукой всё со стола, кинул маленький мешочек... ах, этот мерзавец, он заставил меня встать на колени...

Пара ловких движений, вдох... о... как ледоколом в голову... но теперь всё хорошо... наконец-то....

На пути обратно я зашёл в магазин. В отличие от моих новых знакомых, я был "легальным" и мог достаточно свободно передвигаться по стране.

Взяв всё желаемое, я подошёл к кассе и отдал девушке свою карточку. Она мило улыбнулась (их специально учат вежливости) и провела карточку по датчику.

Ничто не идеально. В особенности идеальные машины. Основанные на точности природы, компьютеры часто дают сбой. Особенно, когда дело доходит до моей карты, они предпочитают, выдавая кассирам полную информацию обо мне, останавливаться на части "...год: арестован; заключён в колонию особо строгого режима пожизненно".

Вот так секунда, за которую малейший импульс преодолевает громадные расстояния лабиринтов нервной системы.

Её лицо окаменело. Десять, девять... Она теперь фальшиво улыбнулась... шесть, пять... начала растеряно оглядываться в поисках хоть кого-нибудь... три, два, один...

Она счастливо поглядела на меня. На её лице не было ни капли страха. Вся она сияла уверенностью и добродушием...

Эта дрянь действует безотказно, если не будет привыкания. Но это вряд ли.

Ещё через 30 секунд компьютер таки выдал ей все уже не волновавшие её данные, в конце которых была указана сумма, а так же процент, который отдавался мне за покупку товара "высшей ценности". Проще говоря, бутылку с водой, напичканной транквилизаторами. Если людьми не управляет обман, то властвуют деньги.

- Зачем здесь стоит этот стакан с водой?

- Для разнообразия. Хватит дурачиться, жри давай! - Тим легонько ударил меня по щеке.

И это более-менее вернуло меня к реальности. Если это можно назвать реальностью. Передо мной стоял горячий шницель, а рядом даже лежал лимон. Нет ничего вкуснее бернского шницеля. Но я всё же хотел насладиться его видом. Совсем не факт, что я смогу вкусить его снова. В наше время добыть мясо - крайне тяжело. Эти законы, якобы в защиту животных. Те счастливчики, кому удаётся добывать мясо и сохранять свои опухшие, выжженные мозги, вынуждены скрываться от властей, а делать это очень сложно. И сейчас, держа на коленях тарелку с этим блаженным продуктом, я подвергал себя не малой опасности.

- Это человечина?

- Обойдёшься! Или ты теперь один из них? Простая свинина. Майер ради тебя последнюю свинью заколол! А ты, гад...

- Значит, всё же человечина...

Тим смущённо посмотрел на меня. Как будто понял. А я тупо взял вилку и начал ковырять безжизненный кусок. Есть совсем не хотелось. Но. Порой приходится заставлять себя делать то, чего не хочешь.

Первый кусок... сладкая, жирная жидкость потекла у меня под языком, между зубами... между каждым из них... упоительный сок... и слой за слоем рвётся от трения мясо... восхитительного вкуса... щебечущая панировка похрустывала, пожирала вкусом...

Сок уже потёк по глотке, я закрыл глаза и... лучше бы не открывал... мякоть ножом врезалась в мою плоть... и эти дети... младенцы в школьной психушке... они ведь были украдены не у родителей, а из роддома... из этой "живой" камеры, где их выращивают на съедение высшим чинам из высших в этой грёбаной партии. Они единственные, кто имел свободный доступ к мясу, но животные были для них слишком грубы. Конечно, желали самого лучшего, белейшего, нежнейшего, без лишних жил, без жёстких мускул - тела младенцев, хорошо прожаренные их личными поварами. А они кричат не долго... лишь пару секунд после рождения... а потом... сразу под аппарат... легко выводящиеся препараты, дабы, не дай небо, не отравить вершин. Этот кровавый инкубатор, где мозг даже не начинает работать...

- Эээй...

Я открыл глаза. Было уже темно. Тим сидел рядом и что-то мне колол... Видимо, я снова отключился... Порой, мне кажется, что он мой ангел – хранитель. Хотя наши отношения чаще напоминают какое-то разыгранное извращение. Но он мне не более, чем брат. Надеюсь.

- Эй! - тут он уже ударил меня по лицу. - Не спи. Мне нужно с тобой поговорить, - он наконец достал иглу из моей вены... крови почти не было... может, я просто псих.

Но почему-то сейчас мне захотелось, чтобы Тим погладил меня по голове. Мне так захотелось снова стать маленьким, слабым. Мне захотелось увидеть детство. Иметь родителей. Иметь семью, друзей. А сейчас со мной был только Тим, отношение к которому я до сих пор не могу понять. Можно сказать, что он для меня просто никто. Я даже не уверен, существует ли он. Но он мне не поможет. Он просто не в силах этого сделать. Мне просто уже нельзя помочь...

- Расскажи.

- Они пришли до двух. Я не смог защититься, но всё обошлось. Жалко, что дверь выбили...

- А потом?

- Потом... прибежали "стервятники". Их они уже не застали. Проверили камеру и....

Камеры были в каждой квартире. Правительство следило за нами постоянно, день и ночь. И от них невозможно было спастись. Только в некоторых старых квартирах, как моя, были "слепые" зоны – места, которые не охватывал объектив камеры. Там можно было держать тайники. Именно в этот угол и загнали меня мои психбольничные знакомые, под видом избиения забирая чертежи. Они успели смыться ещё до прибытия властей. Лаус део, я снял предохранитель с камеры. Иначе бы всё... Предохранитель... забавная вещица. Когда его только изобрели, спецназ во время обходов принимал его за небольшую утилиту для большей чёткости изображения. Лишь спустя год они начали замечать, что эти "утилиты" находились только в домах "особо опасных преступников". Когда была снята одна такая штуковина и исследована в их научных центрах, и, наконец, выяснилось подлинное её действие – а именно замена истинного изображения на заложенные в программу вариации существующих объектов, – тогда-то и началось настоящее безумие. И всех врагов государства стали просто опознавать по наличию этой крохотной линзы на объективе камеры. Те несчастные, кто попал в первую волну... никто просто не знал об этом... а теперь приходится быть предельно аккуратным... правда, мне-то они что сделают….

“Sunspots”,

Nine Inch Nails

Дата добавления: 2015-10-21