Переводчик: Многорукий Удав, вычитка: YoshkinCat 2 страница

– Не смей говорить Твайлайт гадости, слышишь, чудовище? – прохрипела Эплджек, выступая вперёд. Биг Макинтош держался рядом, нервно поглядывая то на неё, то на Хаммера Н’Тонга. – И не знаю, кто ты такой, но как пить дать не Хаммер. Твай, не слушай эту тварь, она лжёт!

– Лгу? Я?! Селяночка, ты меня огорчаешь. Разве ты не узнаёшь меня? Разве это не я сковал твои подковы? Разве не я всё это время снабжал твою медленно загибающуюся ферму скобяным товаром? – Хаммер Н’Тонг, или кто он там был, покачал головой в притворной печали. – А теперь цыц, пока я разговариваю со старшими. Я в любой момент могу расплющить тебя, переломав все кости. Или, может, потом я вырву у твоего брата все рёбра по очереди, а тебя заставлю смотреть… – Эплджек напряглась и попыталась заслонить собой Биг Макинтоша, но тот ей не позволил, твёрдо взглянув на безумного единорога.

Хаммер опять захихикал:

– Что, тихоня-здоровяк, не боишься? А зря. О, а что, если… – его вкрадчивый голос умолк, кровавые глаза зашарили по толпе, и наконец он демонстративно и сладострастно облизнулся: – …что, если взять твою драгоценную сестрёнку? Это ведь её бантик вон там?..

– Эй! Не смей трогать Эплблум! – прорычала Эплджек, оскалила зубы и, пошатываясь, бросилась в атаку на Хаммера Н’Тонга. Биг Мак держался рядом.

В тот же миг два стеклянных кувшина просвистели по воздуху через амбар, угодив точно в головы им обоим. От удара шляпа Эплджек слетела, отскочила от стены и приземлилась рядом с Твайлайт и Рэйнбоу. Единорожке не хватило времени, чтобы отвести или смягчить удар. Под звон бьющегося стекла Эплы без сознания рухнули на пол, проехав по инерции почти до самых копыт Хаммера, который начал выглядеть каким-то… нереальным. Единорог разразился низким, звучным хохотом.

– Эплджек! – хором выкрикнули подруги, глядя на поверженную земную пони. Рванувшись было к ней, они остановились при звуке голоса Флаттершай.

– Да как ты смеешь? Как ты смеешь всех пугать и делать больно? Я намерена рассказать об этом вашей маме, сударь! – обычно застенчивая жёлтая пегасочка яростно сверкала глазами, сделав пару шагов вперёд от лежащей без чувств Пинки.

– Ох, только не снова, – Хаммер как ни в чём ни бывало ухмыльнулся в ответ на Взгляд, перед которым отступали василиски и могучие драконы. – Я думал, мы покончили с этим ещё в прошлый раз. Ну давай, цветочек ты чахлый, приведи сюда мою маму. Расскажи ей всё, что хочешь. А потом посмотри, как я выгрызу ей глаза. Или… может, лучше я скормлю их тебе? – Флаттершай дрогнула, её Взгляд частично утратил пронзительность. Хаммер снова облизнулся, омерзительно чавкнув. – Дааа, тебе ведь нравится эта мысль? Твоя жестокая натура, которую ты так старательно скрываешь, получила бы огромное удовольствие от её агонии, я прав? Ну конечно, прав. Так зачем же скрывать правду? Ты должна быть на моей стороне, чахлый цветочек. Меня просто греют лучи твоей ярости. Иди сюда, встань рядом со мной. Ах, какие чудеса я могу тебе показать. Какие… ммм… ощущения…

Порыв Флаттершай угас, Взгляд разбился об гнусно-двусмысленный оскал Хаммера. Пискнув от ужаса, пегасочка сжалась и попятилась назад, пока её задние копыта не упёрлись в Пинки.

– Что, не хочешь?.. Тю.

– Т… Твай, надо что-то делать! Это не может продолжаться! – напряжённо прошептала Рэйнбоу. – Т… только скажи, и я ему врежу!

Прежде чем Твайлайт успела ответить, глубокий, вкрадчивый, лживый голос зазвучал снова:

– Врежешь мне, трусишка? Что за глупости. Ну давай, попробуй. Ты ведь сама знаешь, что потерпишь неудачу. Снова. Как всегда, когда ты не жульничаешь. Но на этот раз твои друзья заплатят за твой провал, – последние слова безумный жеребец угрожающе прошипел сквозь оскаленные зубы, и двинулся в сторону подруг.

Твайлайт услышала, как Дэш издала странный сдавленный звук, повернулась и взглянула пегасочке в глаза:

– Рэйнбоу, не слушай его! – Дэш вздрогнула, сморгнула слезу и резко встряхнула головой. Твайлайт напустилась на кузнеца: – Эплджек была права! Ты лжёшь, и ты не Хаммер! Хаммер никогда не стал бы такое говорить или… р… ранить пони, как ты! – она сглотнула, стараясь не смотреть на истерзанное тело Фэйр Дил.

– О, ты так считаешь? Но я не лгу; нет, я не Хаммер, но он ещё здесь, внутри. Наблюдает. И радуется. Я не смог бы ничего сделать без его позволения. Он всегда ненавидел вас всех, знаешь ли, – тварь в обличье Хаммера, ухмыляясь, продолжала приближаться. – О да… а что он хотел сделать с тобой, маленькая гордячка… ох. Сейчас ты узнаешь. Я сделаю с тобой именно то, о чём он всегда мечтал…

Тварь подошла ближе, чем Твайлайт собиралась ей позволить. Единорожка почувствовала, как Рэйнбоу Дэш напряглась, но начала действовать первой.

– Отойди! – крикнула она, и её рог засиял, телекинезом оттолкнув чудовище прочь.

Результат оказался совершенно неожиданным. Как только фиолетовое мерцание её магии коснулось Хаммера Н’Тонга, раздался резкий треск, сопровождаемый ослепительной серебряной вспышкой, и кузнеца отшвырнуло в стену амбара с такой силой, что доски хрустнули, а в воздухе повис неприятный запах горелого мяса. Новый хор воплей поднялся, когда единороги и земные пони отпрянули подальше от неподвижного тела Хаммера. У Твайлайт от изумления отвисла челюсть.

– Твай, что это было? – голос Дэш звучал потрясённо. – Я и не думала, что ты знаешь такие заклинания!

– Но… я не знаю! Не понимаю, что произошло! – она вовсе не хотела ранить Хаммера! И она действительно не знала боевых заклинаний, а просто попыталась отбросить его назад, чтобы дать себе передышку! “О нет! Неужели я его убила?..”

Тело Хаммера пошевелилось. Дэш неверяще ахнула, а у Твайлайт появилось двойственное чувство. Она всё же не убила его… но это значило, что он никуда не делся.

Хаммер извернулся, подняв голову, и Твайлайт снова почувствовала тошноту. Серебряная вспышка сожгла всю кожу и большую часть плоти на лице Хаммера, обнажив скалящийся череп, уставившийся на единорожку бурлящими кровавыми глазницами. Прямо у неё на глазах кожа стала восстанавливаться, и всё тело Хаммера перекорёжилось, начало менять форму, увеличиваясь и искажаясь под тошнотворный хруст ломающихся костей. Твайлайт сделала несколько шагов назад, подальше от этого ужаса.

– Ого, а это было не так уж и убого, маленькая гордячка. Пожалуй, у тебя всё же есть повод для гордости, – промурлыкал вкрадчивый бас, совершенно не изменившийся несмотря на то, что морда Хаммера удлинилась и расширилась. Между его почерневшими от жара, раздробленными зубами зияли широкие промежутки из-за увеличившейся челюсти. С громким треском передние копыта кузнеца раскололись, и осколки начали вытягиваться, заостряясь и превращаясь в зазубренные когти, покрытые кровью, текущей из трещин. Твайлайт понятия не имела, как он это делал, но смотреть, как тело пони уродуется подобным образом, было почти невыносимо. Судя по звукам, доносящимся сзади, Рэйнбоу Дэш всё-таки потеряла контроль над своим желудком. Сама Твайлайт пока держалась, но едва-едва.

Тварь-Хаммер с видимым удовольствием рассмартивал свежеобретённые когти.

– Конечно, ты догадываешься, что теперь будет, маленькая гордячка. Знаешь, что я сделаю с тобой за оскорбление, которое ты мне нанесла? Я выдерну у тебя изо лба твой драгоценный рог… только сперва прибью тебе копыта к полу, – он сделал несколько шагов по направлению к ней, странно сгорбившись, ковыляя не то на двух, не то на четырёх ногах, и единорожка оробела, не вполне понимая, что делать дальше. Она не хотела причинять вред Хаммеру… если он всё ещё был где-то там, в чём она уже всерьёз сомневалась. – А потом я воткну твой рог вон в ту ложбинку на твоём горле, и посмотрю, как ты будешь давиться и задыхаться, пока я медленно, очень медленно буду вгонять его всё глубже и глубже. Со временем, но далеко не сразу, он проткнёт тебе мозг, и только тогда ты умрёшь. Но не волнуйся, торопиться я не буду, – тварь-Хаммер провёл языком по обломкам зубов и издал мерзко-предвкушающий вздох. – Тебя ждут изысканнейшие предсмертные муки, – словно моргнув, он внезапно оказался прямо перед ней, так близко, что она почувствовала запах гнилой крови у него изо рта. – И я буду наслаждаться каждым…

– Отстань от неё! – прорычала Рэйнбоу Дэш. Пегасочка явно вернула себе самообладание и решила, что с неё хватит. Она встала между Твайлайт и чудовищем, в которое превратился Хаммер, взвилась на дыбы и толкнула его обоими передними копытами. Как только копыта прикоснулись к монстру, снова раздался треск и полыхнул серебряный свет, сильнее и ярче, чем когда Твайлайт попыталась оттолкнуть кузнеца. Вопя и кувыркаясь, тварь-Хаммер опять полетел назад и со всего маху врезался в ту же самую стену. То плечо, в которое Рэйнбоу толкнула его, было буквально разорвано в клочья; правая передняя конечность отвалилась совсем, и наружу торчали рёбра, за которыми виднелись пульсирующие внутренние органы.

Рэйнбоу застыла, лишь крылья хлопали, удерживая её в вертикальной стойке. Пегасочка в немом ужасе уставилась на свои копыта.

Чудовище пронзительно завопило, шипя и плюясь, как громадная разъярённая кошка. Его разодранное тело начало светиться странным, омерзительно-белым светом. Плоть монстра вспучилась, на месте оторванной конечности уже отрастала новая, быстро покрываясь мускулами. Сотни длинных, тонких, как иголки, прозрачных зубов проросли из его челюстей, словно какая-то гротескная трава, а сами челюсти вытянулись ещё сильнее. Всё тело увеличилось, взбугрилось мускулами и вздутыми сухожилиями… и как будто потеряло резкость. Твайлайт казалось, что ещё чуть-чуть – и она сможет видеть сквозь него; его очертания стали нечёткими, как если бы она смотрела на него периферийным зрением. В воздухе разлился запах, подобного которому Твайлайт никогда не встречала. “Словно бы… протухший озон”, – решила она наконец, сама понимая, как это нелепо звучит.

Дэш, по-прежнему стоя на задних ногах, перевела взгляд со своих копыт на Твайлайт и обратно, а затем опустилась на все четыре ноги и прямо взглянула на Хаммера. Кошмарная тварь, которая уже поднималась с пола, теперь имела очень мало общего с пони. Она была похожа на дикую, противоестественную смесь из пони, обезьяны и какого-то жуткого морского хищника.

– Что, радужная, решила, что крутая? – вкрадчивый бас чудовища сменился гневным шипением. – Но за это я обрушу немыслимые кары на твою жалкую плоть! – тварь разодрала себе язык об острый частокол собственных зубов, и когда она рычала, слюна, кровь и клочки мяса летели во все стороны. – Я сдеру с тебя кожу и надругаюсь над твоим освежёванным, вопящим от боли телом! Я вырву кости из твоих драгоценных крылышек, чтобы было чем поковырять в зубах, после того как я сожру твои кишки, медленно выдрав их из твоего живота, пока ты будешь молить о смерти!

Твайлайт заметила, что Рэйнбоу чуть вздрогнула от этого потока угроз, но не отступила, по-прежнему твёрдо стоя между ней и монстром:

– Ага, заливать-то ты мастер. Но, сдаётся мне, больше ты ни на что не способен. Хочешь получить по-настоящему? – тут Рэйнбоу оглянулась, проверяя, не будет ли Твайлайт возражать.

Взглянув подруге в глаза, единорожка кивнула:

– Рэйнбоу, чем бы эта тварь ни была, вряд ли в ней осталось что-то от Хаммера. Я придержу её, а ты бей, и как можно сильнее.

– Ясно, – кивнула в ответ Дэш и снова повернулась к монстру. – Ну так получи! – крикнула она, прыгнула в воздух и рванулась вперёд, вытянув передние копыта и на лету набирая скорость. Рог Твайлайт засветился, и единорожка схватила тварь магией, надёжно удерживая на месте. Как только её сила коснулась чудовища, его искорёженная плоть снова взорвалась ярким серебряным светом, но на этот раз Твайлайт не просто толкнула его, а продолжала держать, и чудовище пронзительно завизжало, когда серебряное сияние начало пожирать его тело. Отчаянно пытаясь вырваться, оно хваталось телекинезом за ближайшие предметы, но Твайлайт своей силой пресекала эти попытки, не давая твари освободиться.

Мгновением позже в чудовище врезалась Дэш. Ослеплённая невыносимо яркой серебристой вспышкой, Твайлайт услышала громовой треск, а затем – не такое громкое “бум”, словно что-то с силой ударило в стену амбара.

Моргая, Твайлайт пятилась назад, пыталась избавиться от фиолетовых кругов, плававших перед глазами, и надеясь, что тварь не нападёт на неё, пока она ослеплена.

Вскоре её зрение вернулось, но чудовища нигде не было. Там, где оно стояло, на полу виднелось большое обугленное пятно, а Рэйнбоу Дэш, постанывая, потирала копытом лоб, сидя возле стены рядом со вмятиной, формой и размерами подозрительно похожей на её голову; кажется, она просто пролетела сквозь монстра и по инерции врезалась в стену. Твайлайт беспокоилась за неё, но не слишком; у Дэш был удивительно крепкий череп, и таранить предметы обстановки ей тоже было отнюдь не впервой. Скорее всего, со временем она должна была прийти в норму. По крайней мере, физически. Впрочем, на всякий случай единорожка решила в этом убедиться.

– Рэйнбоу Дэш? С тобой всё хорошо? – подойдя поближе, Твайлайт протянула копыто, чтобы погладить подругу по плечу, но, к её удивлению, Дэш резко отшатнулась с испуганным видом.

– Нет-нет-нет, не трогай меня, Твайлайт! – увидев, что единорожка оторопела, она пояснила: – Не знаю как, но я ранила Хаммера, п-просто прикоснувшись к нему! Я не хочу, чтобы с тобой было то же!

В этом был свой резон. Твайлайт не представляла, почему они с Рэйнбоу так страшно калечили тварь-Хаммера, даже сами того не желая.

– Рэйнбоу… ты сама-то не ранена?

– Н… нет, пустяки, – голос Дэш заметно дрожал. – Здорово приложилась головой, но всё будет хорошо. Твайлайт… я… – она сглотнула, – я ведь убила Хаммера Н’Тонга?

– Не “я, а “мы”, Рэйнбоу, – тихо ответила Твайлайт. Её тоже мучила мысль о том, что она, возможно, только что совершила убийство, но сейчас она не могла позволить себе раскисать. Другие пони нуждались в ней. И она надеялась, что Рэйнбоу тоже сможет с собой справиться. – Но я думаю, что выхода не было. Ты же видела, что он сделал с бедной Фэйр Дил. И с Эплджек, и с Биг Маком. И ты слышала, что он нам говорил, и как он вёл себя с Эплджек и Флаттершай… и, думаю, Пинки тоже он ранил. С ним… случилось что-то, что-то очень плохое, и я не думаю, что у нас был выбор. Кто-то должен был его остановить.

– Угу, – кивнула Рэйнбоу с несчастным видом. Закрыв глаза, она вся передёрнулась, а потом явно взяла себя в копыта. – И мы его остановили, да. Я… наверное, смогу с этим смириться… со временем… но не сейчас, – она тяжело сглотнула и внезапно выпрямилась, хотя резкое движение заставило её вздрогнуть от боли: – О конские яблоки, Рэрити! Твайлайт, ты теперь тут сама справишься?

Единорожка обвела взглядом всё ещё постанывающих единорогов, лежащих на полу (по крайней мере, они больше не кричали), и остальных пони, широко раскрытыми глазами глядевших на них с Рэйнбоу от задней стены амбара и со стропил под крышей. Дрожащие нотки в голосе Дэш ей очень не нравились, но их обеих ждали неотложные дела.

– Думаю, да… по крайней мере, теперь вроде всё в порядке. Ты не могла бы заодно проверить и другие дома, чтобы убедиться, что никто больше не пострадал?

Рэйнбоу попыталась кивнуть, но почти сразу остановилась и помассировала себе голову:

– Уй… да, конечно, – поднявшись на все четыре копыта, она расправила крылья, повернувшись к дверям.

Забеспокоившись, Твайлайт встала перед ней:

– Рэйнбоу… ты уверена, что с тобой всё хорошо?

Пегасочка осторожно кивнула:

– Твай, я же сказала, я в норме!

– Ну ладно… но будь осторожна, и слушай, постарайся вернуться поскорее, хорошо? Мне пригодится твоя помощь, и, думаю, мы должны поговорить насчёт… ну, ты понимаешь, – она указала головой на обугленное пятно на полу. – И посматривай вокруг, не появится ли кто-то из принцесс; как раз перед тем, как ты прилетела ко мне на балкон, я получила письмо, где говорилось, что одна из них собирается сюда, – Твайлайт старалась напомнить Рэйнбоу о том, что она по-прежнему нужна ей, в надежде, что это поможет пегасочке пережить шок.

– Ясно. Проведать Рэрити, посмотреть, не пострадал ли кто-то ещё, следить, не появились ли принцессы, и побыстрее вернуться, – Дэш вымученно улыбнулась. – Легче лёгкого. Оглянуться не успеешь, как уже прилечу.

Твайлайт отступила в сторону, пегасочка поднялась в воздух и, вылетев через дверь, скрылась в темноте.

Постаравшись выбросить из головы беспокойство о своей радужной подруге, Твайлайт повернулась к остальным пони в амбаре:

– Кто-нибудь ранен?

В ответ раздалось многоголосое бормотание, выражающее отрицание, и один голос, спросивший ясно и чётко:

– Твайлайт, что произошло? – голос принадлежал земной пони с кремовой шёрсткой и сине-розовыми гривой и хвостом. Она стояла над светло-зелёной единорожкой, которая лежала на полу, съёжившись и дрожа. Кремовая пони как будто пыталась прикрыть её собой.

– Не знаю точно, Бон-Бон, – и тут волшебницу осенило: “Стоп… если эти единороги пострадали от того самого нападения, которое я почувствовала тогда, то, может, дело в том, что их ментальные барьеры не выдержали?”

Это объясняло, почему только некоторые из них всё ещё не пришли в себя: должно быть, они получили повреждения психики, в то время как остальные либо успешно защитились, либо уже сумели восстановиться. Твайлайт надеялась, что разумы пострадавших излечатся сами по себе; никто из них больше не кричал, и, похоже, им стало лучше с тех пор, как Хаммера… не стало. Хмм… так, может, Хаммер и был причиной? И поэтому тем единорогам, что были здесь, досталось гораздо сильнее, чем ей самой?

– Я всё всем расскажу, как только разберусь, что к чему, – заверила Твайлайт кремовую пони. – Как Лира?

Бон-Бон быстрым шёпотом спросила что-то у своей зелёной подруги. Получив ответ, она опустилась на пол и обняла единорожку.

– Она говорит, что чувствует себя лучше, – земная пони начала бережно вытирать уже подсохшую кровь, сочившуюся из уголков золотистых глаз Лиры.

– Ладно, пони, слушайте, – обратилась Твайлайт ко всем присутствующим. – Я думаю, самое худшее уже позади. Теперь нужно, чтобы кто-то из вас присмотрел за теми, кто ещё не очнулся. Остальные, пожалуйста, перебирайтесь наружу, чтобы не толпиться здесь. Только лучше держитесь поблизости, на случай, если произойдёт ещё что-нибудь. Медсестра Рэдхарт здесь?

– Я тут, Твайлайт, – белая земная пони с розовой гривой протолкнулась через толпу. Она подошла к телу Фэйр Дил, осторожно вступив в лужу крови, растёкшуюся вокруг. Остальные пони неуверенно двинулись к выходу, стараясь не смотреть на разорванную единорожку. Рэдхарт приложила ухо к шее Фэйр, проверяя пульс, печально покачала головой и тихо закрыла её невидящие глаза.

Затем пони-медик направилась к Твайлайт, оставляя за собой цепочку кровавых следов на полу. Толпа понемногу рассасывалась, только несколько пони задержались возле своих друзей, всё ещё лежащих без сознания. Понизив голос, медсестра произнесла:

– Прости, мне следовало предложить тебе помощь раньше. Я пыталась помочь, когда у единорогов начались припадки, как раз перед тем, как Хаммер… сорвался. Но потом я так испугалась, что…

– Всё в порядке, – прервала её Твайлайт. – Думаю, страшно было всем. У тебя есть идеи насчёт того, что случилось с Хаммером?

Рэдхарт покачала головой:

– Я никогда не слышала ни о чём даже отдалённо похожем. Бывают серьёзные психомагические расстройства, которые могли бы отчасти объяснить его речи и поведение, и, возможно, то, что случилось с его глазами… но только не такие радикальные физические изменения, как в конце. И то, как изменилась его Метка, – медсестра на секунду прикрыла глаза. – Хаммер всегда очень внимательно относился к своему здоровью, регулярно приходил ко мне на осмотры. Иногда у него были недомогания, в основном из-за того, что он опять надышался дымом, или получил лёгкий ожог, но я ни разу не находила у него никаких признаков чего-то серьёзного. И уж точно ничего похожего на… всё это.

– Ясно, сестра Рэдхарт. Спасибо, – Твайлайт посмотрела, как Бон-Бон осторожно помогает Лире встать на ноги. – Я думаю, остальные единороги поправятся сами, но Эплджек и Биг Макинтош сильно получили по голове, и я ещё не знаю, что случилось с Пинки Пай. Не могла бы ты осмотреть Эплов, пока я поговорю с Флаттершай?

Кивнув, Рэдхарт направилась к хозяевам фермы, а Твайлайт, пробравшись сквозь заметно поредевшую толпу, добралась до Флаттершай и Пинки. Тихоня-пегасочка лежала, накрыв своим телом бесчувственную земную пони. Она слабо всхлипывала, крепко зажмурившись, но продолжала защищать подругу даже несмотря на то, что монстр, в которого превратился Хаммер, перепугал её до смерти.

– Флаттершай? – Твайлайт старалась говорить потише, чтобы не напугать подругу ещё сильнее. – Флаттершай, ты можешь рассказать мне, что здесь было? – она ласково погладила пегасочку по голове.

Флаттершай подняла голову и посмотрела на Твайлайт, всё ещё наполовину пряча лицо в своей длинной розовой гриве. Её бирюзовые глаза покраснели от слёз.

– Ох, Твайлайт, это было ужасно! Сразу после того, как Рэйнбоу Дэш полетела тебя искать, Хаммер Н’Тонг стал говорить просто страшные вещи. Та… такие жестокие!.. – Флаттершай всхлипнула, и единорожка обняла её, пытаясь придать ей силы. – И тогда Пинки Пай… она сказала, что он глупый, и что он просто пытается всех напугать, и начала смеяться над ним! И… и тут Хаммер закричал, и появился серебряный свет, и начал жечь его!

Твайлайт опять задумалась, что же это был за свет. И почему он причинял Хаммеру такую боль, когда они всего лишь хотели удержать его? И почему смех Пинки его ранил? Единорожкой овладело любопытство. Но Флаттершай, не замечая её раздумий, продолжала:

– И когда он закричал, этот стол… он взялся откуда-то и ударил Пинки! Ударил очень сильно! – подавленная воспоминаниями, несколько секунд пегасочка бессвязно всхлипывала. Продолжая обнимать её, Твайлайт взглянула на Пинки. На голове розовой пони виднелась здоровенная шишка, а на спине и на боку – несколько синяков. Посмотрев на столб, под которым лежала Пинки, Твайлайт заметила прядку розовых волос, прицепившуюся к дереву. Должно быть, земная пони врезалась в столб, а потом упала к его подножию. Когда Флаттершай вновь смогла говорить, она подтвердила эту догадку:

– К… когда стол ударил её, она отлетела сюда, к подпорке, прямо возле меня… и с тех пор так и лежит. И к… когда она ударилась, был такой звук… я просила Хаммера, я умоляла, чтобы он больше никого не трогал, но он только смеялся и повторял, что я слабая и жалкая. Я… я разозлилась, потому что он продолжал обижать пони, и даже использовала Взгляд, но это не помогло! Ему как будто нравилось! А потом… потом, из-за того, что он наговорил мне ужасных вещей, Эплджек тоже разозлилась, и начала на него кричать, и тогда опять этот стол… он придавил её к стене, и… и… – глаза пегасочки расширились, – …и он подошёл к Фэйр Дил и начал рвать ей живот! Пони… мы ведь так не делаем! Волки… и медведи… и другие – да, но… только не пони!

– А потом появились мы с Рэйнбоу Дэш? – Флаттершай кивнула, и Твайлайт снова погладила её по гриве, пытаясь успокоить. – Теперь всё в порядке, Флаттершай. Всё кончено, и Хаммера… больше нет. Он больше никому не причинит вреда. Как только медсестра Рэдхарт осмотрит Эплджек и Биг Мака, она подойдёт сюда и займётся Пинки. Всё будет хорошо, ты мне веришь? – пегасочка кивнула с несчастным видом.

Отпустив её, Твайлайт вернулась к Рэдхарт. Пони-медик как раз закончила осмотр Эплов.

– Ну как они?

– Спасибо Селестии, с ними всё будет в порядке. Мне пришлось вытащить несколько осколков стекла, но в глаза ни один не попал, и черепа у них тоже целы. Правда, у обоих, возможно, лёгкое сотрясение мозга, но сверх того ничего страшного, – на этом медсестра направилась в сторону Пинки, а Твайлайт погладила светлую гриву Эплджек. Неожиданно раздавшийся сзади голос заставил единорожку слегка вздрогнуть:

– Ты держалась молодцом, девочка, – обернувшись, Твайлайт оказалась нос к носу с бабулей Смит, которая глядела на неё слезящимися глазами. Зелёная земная пони была одной из самых старых, кого встречала Твайлайт, и выглядела соответствующе. Но сейчас её голос был твёрд, несмотря на то, что в нём чувствовалась тяжесть прожитых лет:

– Я так вижу, что никто не озаботился тебе это сказать, так что скажу сама, – в древних глазах блеснула сталь. – Тобой и твоими подругами мы можем гордиться, всеми вами, и моими внучатами тоже, – бабуля Смит тепло взглянула на Эплджек и Биг Мака, нежно погладив скрюченным от артрита копытом веснушчатую щёку внучки. – Она отвлекла этого придурошного единорога на себя, понимаешь, чтоб он думал только о ней, и не трогал других пони, а Биг Мак ей в этом помог. Пинки и Флаттершай тоже. Храбрые девочки, – тут она взглянула Твайлайт прямо в глаза: – И его нужно было остановить. Я б и сама этим занялась, да помогала молодой Черили держать малышей подальше от этой жути, – бабуля покачала головой, и в её голосе послышалась горечь: – Да и то, честно сказать, мои старые кости такого бы не выдержали. Но вы с Рэйнбоу справились сами. Я знаю, что вам обеим не по себе насчёт того, что вам пришлось сделать с этим помешанным. Но вот что я тебе скажу: вы всё сделали как надо, и не позволяй никому говорить по-другому, и сама так тоже думать не смей! – старая пони ткнула Твайлайт копытом в грудь, подчёркивая свои слова. Её тон смягчился: – Спасибо тебе, что помогла моей родне, и друзьям, и соседям, и скажи молодой Рэйнбоу, чтобы она пришла ко мне, когда вернётся, я хочу сказать ей то же самое. Ежели только эта егоза хоть минутку сможет простоять на месте, – смущённая Твайлайт кивнула, тронутая благодарностью от неожиданно суровой старой пони, и получила в ответ один короткий кивок: – Так. Пойду и повторю всё это Флаттершай, и подожду, пока очнётся Пинки, чтобы сказать спасибо и ей тоже. Мы все у вас в долгу, все как есть, а долг платежом красен. Так что, сахарок, ежели тебе что понадобится от семьи Эплов, просто подойди и скажи, – напоследок бабуля Смит прожгла единорожку суровым взглядом, повернулась и медленно поковыляла туда, где медсестра Рэдхарт осматривала Пинки и Флаттершай.

Озадаченная Твайлайт занялась организацией жителей Понивилля, решив разобраться, кто пострадал сильнее других и убедиться, что они получат помощь. Ещё она надеялась, что принцесса скоро прибудет, потому что ей очень хотелось выяснить наконец, что здесь произошло.

Глава третья

Рэйнбоу Дэш мчалась в небе над Понивиллем – крылья ритмично хлопают, глаза прикованы к похожему на торт силуэту бутика “Карусель”. Дистанция была короткой, особенно для самой быстрой летуньи в городе, и сейчас пегасочка очень этому радовалась. Потому что у неё оставалось меньше времени на раздумья.

Рэйнбоу никогда не была склонна к самокопанию. Но то, о чём она сейчас думала, постепенно подгрызало её разум по краям, и она держалась уже буквально на кончиках копыт. Перед мысленным взором Дэш мелькали видения: веселье праздника, сменяющееся внезапным ужасом, когда единороги начинают кричать, словно их режут; пронизывающий страх, когда Твайлайт не сразу отзывается на стук в дверь; Эплджек, падающая без сознания после удара кувшином и катящаяся по полу, как тряпочная кукла… а ведь Рэйнбоу не задержалась ни на миг, чтобы проведать свою подругу и вечную соперницу, и даже не попыталась выяснить, как дела у Пинки Пай. “Снова промах. Снова поражение.”

Она прикусила губу: “Не поддаваться. Нельзя сейчас раскисать, Рэрити и Твайлайт на меня рассчитывают!” Пегасочка отчаянным усилием выбросила видения из головы. “Так-то лучше!”

К сожалению, избавившись от этих мыслей, она просто освободила место для других. Сейчас она видела, как её копыта бьют по плечу Хаммера Н’Тонга, чтобы оттолкнуть его от Твайлайт. “Ты убийца, Рэйнбоу Дэш.” Снова и снова, словно в замедленной съёмке, она наблюдала, как под её копытами вспыхивает серебряное пламя, как оно брызжет во все стороны, будто взрыв, оставляя после себя разорванную и обожжённую плоть. “Как я это сделала? Как мне больше никогда так не делать? Неужели я теперь ни до кого не смогу дотронуться?” Больше никаких шутливых подталкиваний, никакой весёлой возни с друзьями, а если она забудется хоть раз, хоть на секунду…

Теперь она пыталась прогнать из головы образы кричащих друзей, сгорающих в серебряном огне из-за того, что она их коснулась. Рэйнбоу передёрнулась и чуть не сорвалась в штопор, когда это движение нарушило воздушный поток под крыльями.

Короткий полёт до бутика Рэрити, казалось, занял целую вечность.

Наконец добравшись до большого, круглого, изукрашенного здания, где жила и работала Рэрити, Рэйнбоу тяжело приземлилась перед дверью, едва не упав: неразбериха в мыслях лишила её точности движений, которой она так гордилась. Новая волна сомнений и колебаний захлестнула пегасочку. “Прекрати это” – яростно одёрнула Дэш саму себя, хлопнув копытом по лбу и чуть не взвыв: она опять забыла о шишке, полученной при ударе об стену амбара.

В окне второго этажа горел свет, и Рэйнбоу вдруг осознала, что слышит стрёкот швейной машинки. Пегасочка вздохнула с огромным облегчением: раз Рэрити продолжала работать, значит, с ней почти наверняка всё было в порядке, и то, что Рэйнбоу задержалась по пути, не привело к чему-то непоправимому. Впрочем, Дэш всё равно чувствовала себя виноватой.

Дата добавления: 2015-10-21