|
Пусть уж успокоится, выспится… а утром…
Я села на кровать и обхватила голову руками.
До утра была целая вечность.
Вверху щелкнул замок.
На какой-то миг я вдруг подумал – а может, она тоже ждала?! Так же сидела, глядя перед собой, вслушивалась в каждый шорох… и надеялась, что вот-вот, еще секунда, и старая лестница заскрипит, и откроется дверь, я войду и опущусь на колени… или просто сяду рядом, обниму, прижму и пообещаю никогда больше не отпускать!
Но эта мысль длилась лишь мгновение, а затем накатило глухое отчаянье – до темноты в глазах и зубовного скрежета.
Вот и все. Игра сыграна, точка поставлена.
А потом схлынула и тьма, оставив после себя звенящую пустоту. И все вновь стало просто, понятно и легко, и даже совсем не больно – потому что какая, на фиг, боль, когда нечем ее чувствовать? И обиды тоже не было – на что может обижаться пустое место?
На самом деле быть пустотой хорошо. Когда ты никто и звать никак, ты никому не нужен – но и тебе на весь остальной мир плевать с вершины Джомолунгмы.
Я живо представил, как очередная группа альпинистов, вскарабкивается на самый высокий в мире валун и обнаруживает там бешено хохочущего и плюющегося в бездну типа в грязной камуфле. Йети, блин… и мать его алмасты. Отпустите меня в Гималаи, а не то прямо здесь кого-нибудь урою. Не, в самом деле, а? Податься в наемники к индусам – они вроде в тех местах с паками вечно на ножах, им люди с опытом горной войны пригодятся, даже с таким куцым, как мой. И на экипировке небось не экономят.
Мне вспомнилась витрина – характерная московская кричаще-яркая витрина магазина спорттоваров, перед которой распускал слюни свежеиспеченный дембель. А-а… курточка… а-а-а… легкие треки… и ценники – это уже было у-у-у, и дальше сплошной мат.
Эх… вот чтобы такое хорошее сделать, чтобы всем плохо стало?!
И закурить нечего… а так хочется.
Я потряс чашку-пепельницу в глупой надежде выискать хоть один бычок, не скуренный до половины фильтра. Потом с еще более жалкой надеждой принялся рыться в карманах куртки: вдруг случилось чудо и в кармане или за подкладкой отыщется сбежавшая из пачки сигаретина. В итоге на столе выросла горка хлама: мобильник, граната, ключи… вплоть до пожелтевшего «дирола», пары метрошных жетонов и просто бумажной трухи.
– Фе-э-эдь. Отзовись, а?
– Чего тебе? – недружелюбно мурлыкнуло из пустого вроде бы угла.
– У тебя табачку не сыщется?
– Вот уж чего не держу! – Кот вышел из стены, плюхнулся на хвост и принялся умываться. – Гадость первостатейная, а вы ею травитесь…
– А давай сэкономишь здоровье хозяйки? – подначил я. – Сможешь пачку из сумки приволочь?
– Воровать не буду! – с видом оскорбленной невинности мяукнул домовой.
– Ну ладно… – Я вздохнул. – Кофе небось тоже не сваришь?
– Чайник поставлю, дальше сам.
– Валяй.
Кофе в моем нынешнем состоянии был, наверное, не самой лучшей идеей – но мысль о сне вызывала еще большее отвращение. Сейчас я хотел не спать – выть, стучать головой по стене, мчаться сквозь ночь по шоссе: педаль в пол, и только дикий визг, когда бешено несущаяся тачка чудом вписывается в поворот…
…домчаться туда, где идет бой, где враг – реален и в него можно высадить полный рожок, а потом добраться до горла в рукопашке…
…что угодно – лишь бы заполнить пустоту внутри!
Жалобно скрипнула пластмасса. Глянув, я с удивлением обнаружил, что незаметно для себя сграбастал со стола «нокию» и сейчас чуть не раздавил ее на фиг.
А чайник все не закипал, и, чтобы убить хоть время, раз уж не подворачивается никто получше, я включил мобилку и попытался добраться до игрушек – но вместо этого угодил в телефонную книгу, зачем-то принялся просматривать ее…
…и застыл, когда на экранчик выползло «Ленкин хахаль»!
Та-ак…
– Эй, ты куда? – окликнул меня домовой. – Сейчас уже будет…
– Пойду во двор… покурю… – брякнул я первое, что пришло на ум.
С учетом того, что прежняя пачка – и даже не одна – была преспокойно скурена на кухне, а новому куреву взяться как бы неоткуда, отмазка прозвучала на редкость дебильно. Но пока домовой собрался ответить, я уже выскочил на крыльцо.
Здесь было холодно… наверное. Впрочем, сейчас мне по фигу был ветер, мелкий дождь… я пер напролом по заросшим грядкам, чуть ли не в голос споря сам с собой, – то еще зрелище, хорошо, зрителей не наблюдалось.
А хоть бы и были… какого хрена? Сколько раз мной так вот вместо тряпки должны вытереть ноги? Эти бабы… они могут думать лишь о себе, а я? Так и буду стоять с разинутым ртом перед витриной, пока за спиной в шикарных тачках будут со свистом проноситься круто упакованные Леночки?
Не-е-ет уж! Пришла пора и на моей улице праздник устроить.
Только бы это был тот самый Вадик. Только бы он не оказался таким же параноиком и не вырубил мобилку. Только бы…
– Але?
Голос был странный, не похожий ни на блеянье «нормального» Вадима, ни на высокомерный тон Вадика «преображенного». Блин… вот будет фокус, если это какой-то другой хахаль… и вообще не этой Ленки. Тогда хрен мне, а не решение всех проблем в одном флаконе! А-а, была не была!
– Бок не болит, скалолаз?
Трубка молчала. Секунда, две… положим, разбуди меня среди ночи подобный звонок, я бы тоже замешкался с ответом, пытаясь вначале сообразить, что к чему и какого лешего хочет идиот-собеседник, а затем – набирая воздух для матерной тирады. Но…
– Зачем ты позвонил?
Есть контакт! И голос теперь куда больше стал походить на Вадима-2!
– Дело есть.
– Чего ты хочешь?
– Поговорить! – твердо сказал я. – А то днем у нас базар не сложился, потому что один дерганый попер, как бешеный лось. Зря, зря, совсем не по понятиям. Не, я понимаю, что ты хрен знает сколько срок мотал, да еще в кольце усиленного режима, но блин…
– Я все равно тебя найду, – буднично пообещал «Вадим».
– Ну найдешь, а дальше? Опять начнешь плакаться: «А за что, ой, больно!»…
– Этого не будет, – холодно сообщила трубка. – Прежнего хозяина больше нет, я контролирую это тело полностью. Ты умрешь быстро.
– Фу, блин, какой ты кровожадный, – поморщился я. – А я-то думал, хоть по телефону поговорим нормально, по-деловому…
– Чего ты хочешь? – снова спросил бес.
Вот, подумал я, внутренне сжавшись, словно перед прыжком в ледяную воду. Самый главный момент. Если не выгорит… второго такого шанса не будет, стопроцентно.
– Двести штук! – выпалил я.
В трубке молчали.
– Эй, ты там не уснул?
– Ты хочешь двести… тысяч… – «Вадим» выговорил эту фразу медленно, словно на чужом языке и при этом не будучи уверен в точном значении произносимого.
– Ага, и совсем не рублей! – радостно подтвердил я. – Двести штук баксов, наликом. Взамен получаешь нож и колечко в полное свое. Хошь в сейф прячь, хошь в Ородруин кидай.
– Мне нужны эти предметы, – все так же замедленно-задумчиво произнес «Вадим».
– А мне нужно бабло! – заржал я. – Токо его у тебя щас нет, верно?
– Я… достану.
– Кто бы сомневался, мужик. Из-под земли достанешь, а?
– Мне… нужна гарантия.
– Честное благородное слово! Шучу, не дергайся. Короче, делаем так – я подъеду куда скажешь, вручу тебе кольцо. С этого момента идет отсчет. У тебя два дня… так что ищи работенку, где платят по сто штук в сутки… Потом опять встречаемся, меняем бабки на режик. Типа так. Устраивает?
– Я… – Бес замолк секунд на пять. – Согласен.
– А попробуешь меня кинуть, – с угрозой произнес я, – или там душить опять ринешься… учти, нож уйдет прямиком в нежконтроль! Как думаешь, найдут они, чего к нему присобачить? Я так думаю, что могут и сыскать.
– Не надо. – Судя по скорости ответа, бес верил в подобную перспективу куда больше меня. – Я не собираюсь тебя душить. Не собираюсь обманывать. Мне выгодно договориться.
– Мне тоже, а то б фиг звонил, верно? Тебе вещички, мне бабки – каждый получает свое, и расходимся, взаимно довольные друг дружкой.
– Когда сможешь приехать? – деловито спросил «Вадим».
– Да хоть прямо сейчас.
Только не прямо, а с заездом в одно место, мысленно договорил я. Раз уж пошла такая пьянка… это недолго, считай, по пути. Просто не всякие вещи можно было тащить в дом к дяде.
– Но! Учти следующее: я тебе, козлу, тоже не верю! Поэтому: встречаемся в месте, где ты не сможешь свои финты крутить. Чего-то типа длинного коридора, ты в одном конце, я в другом. И пистолет кладешь первым ты…
– Надо подумать…
– Только быстро. У меня кредит не резиновый, я не миллионер… пока.
– Хорошо. Слушай…
Я выслушал, а затем заставил его еще раз повторить адрес и описание места встречи. Потом бес отключился, а я минуты две стоял рядом с крыльцом, дыша так, словно только что в одиночку разгрузил… ну, к примеру, броневик с золотом. Двести тыщ баксов… интересно, сколько это в золотых кило? Блин. Или надо было все-таки просить сразу пол-лимона? Такой шанс… «Вадиму» на самом деле ведь не суть важно, где двести, там и пятьсот, а мне как раз наоборот. Перезвонить, что ли? А может, пусть сначала двести штук принесет, а потом «обрадовать» его, типа я тут немного подумал и передумал?
И тут запищала мобилка.
– Контроль на связи!
– У меня есть дополнительное условие. – В голосе «Вадима» определенно добавилось надменности. – Женщина.
– В смысле? – На самом деле я сразу понял, к чему он клонит, но мысль эта мне настолько не понравилась…
– Елена. Я хочу получить и ее.
– А ты не обнаглел, приятель?
– Или я получаю Елену, или сделка отменяется, – холодно сказал бес. – Выбирай.
– А зачем она тебе?
– Ее род слишком долго держал меня в заточении. Пришло время мести.
Ответил я не сразу. Все-таки это условие было… слишком… хотя – какого черта?!
– Хорошо. Но тогда и цена меняется. Пятьсот штук за комплект.
– Ты получишь их… – И гудки в трубке.
Я постоял еще с минуту и вернулся в дом.
– Федька!
Поначалу я хотел приказать ему достать нужную мне вещь, но вовремя вспомнил давешний отказ своровать курево.
– Лестницу починить можешь?! В смысле, сделать, чтобы не скрипела хоть пять минут?!
– Могу, а зачем…
– Сделай!
Все-таки правильно взятый командный тон – великое дело. Человек – ну или домовой – еще не успел толком осознать полученный приказ, а ноги уже подбросили своего хозяина и дружно понесли его к месту выполнения работы.
Обезвреженную лестницу я преодолел в четыре прыжка. Затаив дыхание, прижался ухом к двери. Царившая за ней тишина, в принципе, могла значить много чего, но я понадеялся, что Лена все же спит, а не молча лежит на кровати, рисуя еще одну победную звездочку на макияже.
Замок открылся на раз, одним движением лезвия. Спрятав нож, я осторожно приоткрыл дверь, заглянул и не смог сдержать довольной улыбки – блондинка спала, наискось разметавшись по кровати. Тэкс, где у нас колечко, на пальчике? Фигли… тихонько выматерившись, я оглядел комнату и обнаружил искомый предмет мирно возлежащим на подоконнике. А теперь, в темпе вальса – вниз!
У подножия лестницы удрученно переминался с лапы на лапу домовой, запоздало сообразивший, что стал моим сообщником в заговоре против любимой хозяйки. При виде меня он скорчил совсем жалобную мордочку, но мне сейчас было не до сантиментов. Я сел на нижнюю ступеньку, наклонился и четко, старательно выговаривая каждое слово, произнес:
– Федор, мотай на ус! Пункт раз: ты НЕ говоришь Лене, куда я поехал! И пункт ДВА – ты НЕ выпускаешь Лену из дома хотя бы до рассвета!
Меня разбудил удаляющийся гул мотора. «Что за придурок гоняет по дачам среди ночи?!», сонно подумала я, перевернулась на другой бок… и внезапно сообразила, что ближайший представитель этого славного племени обитает в соседней комнате. Да и шум двигателя показался странно знакомым.
– Саня! – Я, позабыв про холод, босиком подскочила к окну.
Ну точно, «гольфика» возле сарая не было. Еще и ворота нараспашку оставил.
Я торопливо огляделась, сгребла со стола рацию, потыкалась в кнопки.
Санин «кенвуд» жалобно отозвался с нижнего этажа. Ну за что мне это наказание?!
Я машинально схватилась за палец… после секундного замешательства перевела взгляд на подоконник… Ах ты…!!! Но как?!
Схватив куртку и сумку в охапку, я сбежала по лестнице – никого, разумеется, в кухне не обнаружив. Хотя свет горел, и сигаретный дым еще не успел рассосаться по щелям. Сильно пахло водкой, у стены вольготно раскинулась лужа, темная из-за набрякших досок и присыпанная, как льдом, крупными прозрачными осколками.
Я наклонилась, подобрала стеклянное горлышко. Запечатанное… Выходит, Саня больше не пил?! Сидел тут, курил, что-то себе думал… и надумал.
– Федька!
Кот в тот же миг возник на подоконнике, смущенно повиливая хвостом.
– Куда его понесло?!
– Мне-то откуда знать? – неубедительно забормотал домовой. – Может, покататься решил, голову проветрить…
– Федь, ты что – с крыши рухнул?! Ты кому врать пытаешься?
Под моим взглядом кот съежился до крысы.
– Не скажу. Я слово дал.
Я в сердцах швырнула в него горлышком, но домовой, разумеется, исчез раньше, чем я замахнулась. Клянчить и ругаться было бесполезно: если у Федьки удавалось выцыганить какое-нибудь обещание, он выполнял его безукоризненно.
И тут я заметила лежащую в углу подоконника мобилку. Саня даже ее не взял?! Почему? Может, действительно выскочил на несколько минут… Чуток поуспокоившись, я взяла ее в руки, потыкалась в кнопки. Навигация оказалась простой, я без труда отыскала «входящие звонки». Нет, Маринка не звонила… или этот параноик удалил весь список? Я ради проверки залезла в «Исходящие» – и оцепенела.
Вот зараза! Чтоб он тебя убил – будешь знать!
Черт!!! Черт-черт-черт…
Где моя сумочка? Где блокнот?! И почему она не берет трубку, ведь прошло уже целых три гудка! Четыре… ПЯТЬ…
– Ы? – Гадалка что-то жевала. Судя по раздраженному чавканью – мало для этого пригодное.
– Марин, ну что?!
– Фа. фаф фас зафанфиваю, фафела уфе фам ффанить…
– Чего?!
Марина натужно сглотнула.
– Как раз закончила, говорю. Значит, слушай. Именно про эту пару нож-кольцо я ничего не нашла, но в принципе работы разобралась. Бинарные артефакты бывают двух типов: «замки» и «бутылки», разница в активном состоянии – первые удерживают беса, когда части артефакта разобщены, вторые – когда совмещены… у вас «замок», получается…
– А откуда они вообще берутся? Кто их делает?
– Сейчас – никто, а раньше – тогдашний Госнежконтроль, заклинатели на пару с нежитью. Но воспользоваться артефактом может любой человек – и «замок», и «бутылка» представляют собой нечто вроде водоворота нежпространства, который сам затягивает беса, надо только к нему притронуться… соответственно, «замок» в этот момент должен быть с ключом, «бутылка» без пробочки…
– Это мы и сами догадались!
– Молодцы, – равнодушно, как будто и не ожидала от нас иного, похвалила Маринка. – Так, что бы тебе еще рассказать? Вселиться бес может далеко не в каждого, люди волевые, с характером и твердыми моральными принципами ему не подходят – заставить человека делать то, о чем тот даже мысль гонит, бес не в силах. Зато чем вспыльчивее, глупее и бесхребетнее человек, тем проще им управлять. В Игоре он потому надолго и не задержался: использовал его злость и обиду на Валеру, заставив убить оного – полагаю, просто ради бесовской забавы или отметив освобождение, – но полный контроль над врачом так и не обрел. Иначе вышел бы на тебя и через Игоря. А вот Вадим, кажется, подошел бесу идеально…
– Марин, а с ним вообще можно в одиночку справиться? – Как я ни старалась, в голосе проскользнули панические нотки.
– Справлялись же раньше как-то. Кстати, наши предки относились к этим тварям с куда меньшим пиететом: в литературе неоднократно упоминается, что бес «хоць дужы i лоукi, але разам з тым крыху дурнаваты, бо чалавечых думак нiколi адгадаць не можа. Таму, калi толькi чалавек хiтры, дасцiпны, ен зауседы з легкасцью можа его ашукаць». – Консультант как-то странно помолчала и осторожно уточнила: – Лен, ты все про Вадима думаешь?
– В смысле? – не сразу сообразила я. – А… Нет, Марин, тут другая проблема… куда серьезнее…
– Хорошо, – облегченно вздохнула гадалка, – потому что у меня для тебя плохая новость.
Такое ощущение, будто кто-то пустил слух, что я их коллекционирую!
– Какая?
– Я между делом снова погадала на Вадима.
– И?!
– Боюсь, вы опоздали. Карты уверяют, что он мертв.
Стыдно признаться, но падать на колени и рвать на себе волосы от горя я даже не подумала. Однако известие действительно оказалось пренеприятным.
– То есть бес сейчас в ком-то другом?!
– Не обязательно. Возможно, он просто разрушил сущность Вадима, став единоличным хозяином тела. Так что если беса и удастся изгнать, остаток жизни твой бывший проведет в психбольнице. Наверное, гуманнее было бы… нет, я, конечно, могу ошибаться…
…но я почему-то тебе верю. И хватит об этом!
– Марин, – перебила я, – а почему тот, кто заключил беса в кольцо и нож, не постарался навсегда от них избавиться? Ну например, выкинуть в море или закопать на десятиметровой глубине…
– А, интересный вопрос, – обрадовалась консультант. – Я им тоже задалась, не поленилась даже прошерстить базу Госнежконтроля… если что, скажу, что пароль мне в вещем сне явился, фиг докажут. Оказывается, у этих предметов непременно должен быть хозяин. Бесхозную вещь бес рано или поздно подточит изнутри и вырвется на свободу, а вот если она кому-то принадлежит, то это накладывает отпечаток и на заключенную в ней нежить. Мол, мой хлев, значит, и кобыла в нем моя, так что пусть стоит и не дергается.
– Но как-то же он должен был подстраховаться от того, что владельцы кольца и ножа встретятся!
– Он и подстраховался. – Консультант зашуршала страницами. Видно, сделала какие-то выписки или распечатки. – Ага. Ты слышала о мертвых и живых вещах?
– Чего?
– Не слышала, – заключила Марина. – Так вот. Ты, наверное, замечала, что некоторые предметы – это может быть что угодно: игрушка, перочинный нож, определенная карта из колоды – сопровождают тебя повсюду? Они постоянно попадаются на глаза, сколько бы других вещей тебя ни окружало, их невозможно потерять, хотя они могут надолго куда-то пропасть, а потом обнаружиться на самом видном месте?
– Ну… пожалуй. – Были у меня такие маникюрные ножнички, я их раз десять оплакивала, а потом они снова откуда-то всплывали.
– Так вот, эти вещи – живые. Они сами подбирают себе хозяев и служат им до смерти – или пока те как-то их не обидят. Вот и заклинатель попытался найти парочку таких вещиц, причем до того враждебных друг другу, чтобы они не могли ужиться в одном доме – а заодно и ссорили своих хозяев, не давая им сойтись слишком близко. Да и вообще… Ох, точно, как же я сразу не заметила! У кого ж им еще быть?! Идеальные кандидатуры! Черное и белое, война и мир, ночь и день, плюс и минус…
– Так почему же мы тогда сошлись-то?! – вырвалось у меня.
Марина от души рассмеялась.
– Да потому что судьба сильнее каких-то там артефактов! Вы до того разные, что просто созданы друг для друга!
– Глупость какая! – вырвалось у меня.
– Конечно, глупость, – легко согласилась гадалка, – что ты до сих пор этого не поняла! Если бы не эти дурацкие куски металла, вы бы давно уже…
Спорить с ней не было ни времени, ни настроения.
– Маринка… – в груди у меня стало холодно-холодно, – а что, если нож и кольцо окажутся в одних руках?
– Сейчас, погоди… что-то я такое записывала… а, вот, в самом конце. Заклинателю необходимо как можно быстрее избавиться от одной из частей артефакта, иначе его начинают преследовать несчастья…
– Какие?
– Тут не сказано… гравюра только символическая – человек, окруженный оскаленными мордами… ух ты, со змеями вместо языков!.. а за плечами у него скелет с косой. Эй, Лен? Ты там? Что…
Пометавшись по кухне, как по клетке – что делать? куда бежать? за что хвататься?! – я заставила себя усесться на стул и закурить сигарету, чтобы сосредоточиться хотя бы на ней. А там, глядишь, и какие-нибудь мысли к крохотному островку спокойствия прибьются.
Так, машину Саня забрал. Поехал вроде бы в сторону Минска. Домой к Вадиму? Нет, бес вряд ли вернулся туда после вечерней заварухи, и где он сейчас, только ему и известно. Может, – я нервно хихикнула, – позвонить и спросить?
Позвонить…
Я завертелась на табуретке, лихорадочно шаря по карманам.
Уф… не выпала!!! Вот она, темно-синяя визиточка охранной фирмы, и один из указанных внизу номеров подчеркнут гелевой ручкой. Его-то мы и наберем…
– Алло? – быстро и раздраженно отозвался Наумов. Похоже, он не спал, но мой звонок все равно пришелся некстати: я расслышала затухающий скрип кровати, и капризный женский голос на заднем плане раздраженно поинтересовался, какого черта «гадкий пупсик» не догадался выключить телефон. – Что за коз…
– Это инспектор Коробкова, – как можно суровее отчеканила я.
– Да, Елена Викторовна, слушаю! – Приветливости по ту сторону сети заметно прибавилось. Замолчала и дама – видно, ей состроили жуткую рожу или показали кулак.
– Мне нужна ваша помощь.
– А что случилось?
«Родина в опасности!» – чуть не брякнула я, но вовремя одернула себя, что Наумов все-таки не идиот и мигом сообразит, что над ним издеваются.
– Необходимо срочно выяснить, где в данный момент находится абонент … – Я наизусть отбарабанила номер Вадимова мобильника.
– Но…
– По некоторым причинам я не могу лично позвонить в… («интересно, кто эти мобилки отслеживает?!») соответствующую структуру, – многозначительно сказала я. – Это слишком секретная операция. Надеюсь, мы можем на вас положиться?
– Ну…
– Считайте это испытательным заданием.
– Видите ли…
– Обещаем вашим источникам информации полную конфиденциальность.
– Хорошо, – сдался Наумов, – я прямо сейчас свяжусь с ними и отзвоню.
Я стоически выдержала целых две минуты. Потом сигарета догорела, и я, скомкав опустевшую пачку, снова закружила по кухне на поводке прикованного к мобилке взгляда – я нарочно оставила ее на столе, чтобы не поддаваться соблазну теребить опера каждые тридцать секунд. А вдруг Вадим тоже держит телефон выключенным? Но Саня же ему как-то дозвонился… Или просто номер набрал, а я тут напридумывала невесть чего?!
Я снова вцепилась в «нокию». Нет, время разговора – 3:17. О чем они могли так долго говорить?!
Тут мобилка запищала, и я от неожиданности выпустила ее из рук. Какое счастье, что Саня настоял на приобретении этого монстра! Ускакав на другой конец кухни, она не только не разбилась, но даже звонить не перестала – разве что тембр стал какой-то обиженный.
– Да?!
– Узнал, – отрапортовал Наумов слегка смущенным голосом. – Но…
– ЧТО?!
– В том месте связь неважная, хоть и центр. Помехи какие-то идут, ребята могут гарантировать точность только до ста метров…
На такую удачу я даже не рассчитывала!
– Где?!
– Квадрат Осипенко-Шевченко-Каховская.
Знакомый адрес… Да там же рядом мой собственный дом стоит! Стоп, а почему – рядом?! Район тихий, квартира пустует, а если хозяйка и рискнет в нее вернуться – тем бесу лучше… Неужели бывший, так его растак, потихоньку сделал дубликаты ключей – еще когда мы жили вместе и у него была личная связка? Ее-то я отобрала, и больше Вадим моего порога не переступал, Федька тут же бы доложил.
– Родина вас не забу… То есть выношу вам благодарность от лица нашей организации! – поправилась я.
– А…
– Спасибо, до свидания! – Я сбросила звонок и затолкала мобилку в карман джинсов. Жутко неудобно, зато всегда под по… рукой.
– Лен, ты куда? – испуганно пискнул невидимый домовой.
– Прогуляюсь! – огрызнулась я, нервными рывками застегивая куртку.
– Эй, не так быстро! – На пороге, в последний момент перегородив мне дорогу, возник ощеренный овчар, цветом и размерами смахивающий на ездового волка Ивана-царевича. – Я Сане обещал…
– Чего?! – опешила я. – Какому-такому Сане? Кто тут в доме хозяин?!
– Ты хозяйка, Лен, – виновато тявкнул Федя. – А хозяин мне велел…
– Ах ты, предатель!!!
– Ну Лена-а-а, – заскулил овчар, виляя хвостом, – давай по-хорошему, а?
– Давай. Уйди с дороги!
– Он же с меня голову снимет!
– А я – шкуру, заживо!
Пес задумался, потом решительно тряхнул лобастой башкой, поустойчивее расставил лапы и весьма достоверно зарычал.
Я на мгновение прикрыла глаза. Извини, Федь, ты не оставил мне выбора… даже если никогда меня не простишь.
– Инспектор Коробкова, – отчеканила я, символически взмахивая «коркой», – немедленно освободите проход!
Овчар попятился от неожиданности, зашелся в остервенелом лае и разлетелся клочьями серой пыли. Заслонившись рукой, я выскочила на крыльцо. Ну и куда теперь? Дачный поселок – это вам не Минск с ночной подсветкой зданий. Первобытная темень пахла сырой палой листвой, в деревне за лесом выли собаки. То есть они занимались этим каждую ночь, но сегодня выходило особенно зловеще. Хоть бы окошко где светилось… Я наугад пошла влево по дороге, пока не уткнулась в лес. А теперь куда? Может, прямо в деревню? Минут за сорок доберусь… если ноги на колдобинах не переломаю.
Я с тоской поглядела вперед, и тут мне наконец улыбнулась удача: перед угловым домом стояла машина, светлым пятном выделяясь в ночи. Я подбежала к ней и облегченно выдохнула: новенький «опель», в салоне предостерегающе подмигивает синенький огонек сигнализации. Вряд ли ее рассчитывают услышать из Минска.
Участок был маленький, соток шесть, по периметру неубедительно обтянутый проволокой в три ряда, верхний на уровне моего пояса. Зато ворота – метра два высотой, с треугольными пиками сверху. Как и большинство дачных стройматериалов, их, похоже, где-то спер… то есть раздобыли по случаю. В центре участка стоял дом – двухэтажный, блочный, на окнах решетки.
Вопить в сложенные рупором ладони я постеснялась. «Неубедительная» проволока оказалась колючей и хищно вгрызлась в мои джинсы, еле удалось отцепиться. Взбежав на высокое крыльцо, я постучалась в дом, второй рукой пытаясь на ощупь выяснить нанесенный штанинам ущерб.
Дверь распахнулась неожиданно, без предварительного зажигания света и ктотаманья, застигнув меня в несколько двусмысленной позе. Я поспешно выпрямилась, и мне в глаза ударил луч карманного фонарика.
– В чем дело? – раздраженно спросил заспанный мужик в байковом спортивном костюме, похоже, заменявшем ему пижаму. Дачник был в том возрасте, когда уже начинают получать удовольствие от копания в земле, но еще не торопятся сойти в нее окончательно. Комплекция «сам себе трактор» идеально соответствовала подобному времяпрепровождению.
– Я вон в том доме… живу. – Я неопределенно махнула рукой назад и без паузы выпалила: – Пожалуйста, отвезите меня в Минск! Ну хотя бы до кольцевой!
Мужик так оторопел, что вместо самого логичного: «А чего это я вас должен возить?» у него вырвалось:
– Зачем?!
– У меня… муж пропал, – ляпнула я первое пришедшее в голову.
– Ну и что? – В глазах дачника читалось неприкрытое одобрение Саниному поступку.
– Нет, вы не понимаете! – Я нервно приплясывала на месте, словно прибежала проситься не в машину, а в дачный туалет. – С ним случилось что-то плохое! Или вот-вот случится, я уверена!
– Слышь, соседка, – мужик зевнул, уже под конец этого долгого и трудоемкого процесса вспомнив, что не помешало бы прикрыть рот ладонью, – а до утра ну никак не потерпишь? Мне к восьми самому на работу надо…
– Нет!!! Сейчас… – Я лихорадочно порылась в сумочке, выгребла ворох – сколько было – купюр (рубли вперемешку с долларами) и протянула соседу. – Вот…
Мужик уставился на них с таким видом, словно прикидывал, как ловчей меня придушить и на какой грядке закопать для лучшей урожайности клубники.
– Ладно, – наконец выдавил он, – одеться-то хоть дай, ненормальная.
Я радостно закивала, хотя дачник захлопнул дверь у меня перед носом, оставив мерзнуть на крыльце.
За то время, пока он собирался, можно было снарядить в дорогу кругосветную экспедицию. Я уже вся извелась, заподозрив, что он там рухнул на кровать и уснул дальше, приняв меня за ночной кошмар.
Наконец «сосед» вернулся (особых изменений в его внешности я не заметила, разве что куртку накинул), молча махнул мне на машину и пошел открывать ворота.
– Куда тебя везти? – поинтересовался он уже на повороте возле деревни.
– Э-э-э… до кольцевой же договорились, – перетрухнула я. Окончательно проснувшийся мужик то и дело кидал на меня косые взгляды, которые можно было толковать по-всякому.
«Сосед» поморщился.
– Да чего там, подброшу до места, раз уж все равно выехал. – И хмуро добавил: – Вот бы моя жена так за меня волновалась… а то ведь помру на той даче – только через неделю спохватится, что мусор никто не выносит.
– Тогда… тогда… – Если подъехать к самому дому, бес может заметить меня раньше, чем я – Саню. – У поворота на бульвар Шевченко!
– С какой стороны?
– С любой!
Водитель удивленно хмыкнул, но допытываться не стал.
Через полчаса – мелькающие за окном огни хоть немножко отвлекали от жутких мыслей – «опель» затормозил возле кинотеатра «Киев». Вдоль бульвара горели фонари, но высокие раскидистые деревья приглушали их до тусклого, едва достигающего земли сияния, а прогуливался по ней сейчас только ветер.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |