Благослови, о Боже, защиты моей мощь,
И даруй мне, о Боже, сна моего покой.(1)
Его рука лежала неподвижно под моим подбородком, я обхватила ее и глубоко вздохнула.
- Мне нравится эта молитва. Особенно "сна моего покой". Когда Бри была маленькой, мы укладывали ее спать с такой молитвой: "Пусть архангел Михаил будет справа от меня, Гавриил слева от меня, Уриэль позади меня, Рафаил передо мной, а над моей головой пусть будет Бог".
Он не ответил, но сжал мои пальцы в ответ. Тлеющая головня в камине развалилась со слабым шипением и искрами, на мгновение осветившими комнату.
Позже я проснулась, почувствовав, что он выскользнул из-под одеяла.
- Что? - сказала я сонно.
- Ничего, - прошептал он. - Спи, nighean donn(2). Я проснусь рядом с тобой.
"Фрейзерс-Ридж, 1 декабря 1770 г.
Джеймс Фрейзер, эсквайр, лорду Грэю.
Плантация "Гора Джошуа"
Милорд,
Я пишу в надежде, что с вашим имением и всеми его жителями все хорошо. Мое особое приветствие вашему сыну.
Все хорошо в моем доме, а также в Речном потоке, насколько мне известно. Бракосочетания моей дочери и моей тети, о которых я писал вам, неожиданно столкнулось с препятствием (в особенности с препятствием по имени Рэндалл Лилливайт, имя которого я упоминаю, если вам придется встретиться с ним), но моих внуков, к счастью, мне удалось крестить, и в то время, как свадьба моей тети была отложена, союз между моей дочерью и мистером МакКензи был любезно скреплен преподобным мистером Колдуэллом, достойным джентльменом, хотя и пресвитерианином.
Юный Джеремия Александер Иэн Фрейзер МакКензи (имя Иэн - это шотландская форма имени Джон и дано дочерью, как в честь своего друга, так и в честь кузена) перенес и крещение, и поездку домой очень хорошо. Его мать сказала мне, написать вам, что у вашего тезки уже четыре зуба, которые представляют большую опасность для ничего подозревающих душ, очарованных его внешней невинностью. Ребенок кусается, как крокодил.
Наше население в последнее время значительно увеличилось, примерно на двадцать семей с моего последнего письма. Бог вознаградил наши усилия этим летом, благословив нас обильным зерном, сеном и скотиной. Где-то около сорока кабанов бегают в моем лесу, две коровы принесли телят, и я купил нового коня. Характер у этого животного, как у черта, но дыхание сильное.
Такие мои хорошие новости.
Перехожу к плохим. Меня сделали полковником милиции с приказом собрать так много мужчин, сколько смогу, на службу губернатору к середине месяца и участвовать с ними в подавлении местных волнений.
Вы, возможно, слышали во время последнего посещения Северной Каролины о группах мужчин, которые называют себя регуляторами, или не слышали, будучи заняты другими делами (моя жена рада услышать о вашем хорошем здравие и отправляет вам лекарство с инструкцией по его применению, если вас все еще мучают головные боли).
Эти регуляторы - не больше чем недисциплинированная толпа, не такая организованная, как мятежники, которые, как мы слышали, повесили куклу губернатора Ричардсона в Бостоне. Я не говорю, что для их жалоб нет оснований, однако способы их выражения вряд ли приведут к положительным откликам со стороны короны, скорее спровоцируют дальнейшее обострение с обеих сторон, которое может закончиться кровопролитием.
В Хиллсборо была серьезная вспышка насилия 24 сентября, в которой была разрушена частная собственность, и были избиты - частично справедливо, частично нет - чиновники короны. Один человек, судья, был ранен, многие регуляторы были арестованы. С тех пор мы слышали не больше, чем тихий ропот. Зима глушит недовольство, которое тлеет возле очагов в домах и кабаках, но освободится вместе с весной, как плохой воздух выходит из дома при весеннем проветривании, загрязняя воздух.
Трайон - умный человек, но не фермер. Если бы он был, то не стал бы затевать войну зимой. Однако, может быть статься так, что он надеется продемонстрировать силу сейчас, чтобы запугать негодяев и устранить необходимость в ней позже. Он солдат.
Эти события привели меня к истинной причине моего письма. Я не ожидаю никаких плохих последствий в этом предприятии, но вы солдат, также как и я. Вы знаете непредсказуемость зла, и какая катастрофа может произойти из самого тривиального повода.
Никто не знает, когда наступит его конец, кроме того, что он наступит. И потому я предпринял некоторые шаги, чтобы обеспечить благосостояние моей семьи.
Я перечисляю их здесь, чтобы вы знали всех: Клэр Фрейзер, моя любимая жена, моя дочь Брианна и ее муж Роджер МакКензи, и их ребенок Джеремия МакКензи. Также моя дочь Марсали и ее муж Фергюс Фрейзер (он мой приемный сын), их двое детей Герман и Джоан. Маленькая Джоан названа в честь сестры Марсали, Джоан МакКензи, которая сейчас пребывает в Шотландии. У меня нет времени, чтобы ознакомить вас с создавшейся ситуацией, но я серьезно намерен рассматривать эту молодую женщину, как мою дочь, и считаю себя обязанным обеспечить ее, а также ее мать, некую Лаогеру МакКензи.
Я прошу вас ради нашей долгой дружбы и ради вашего отношения к моей жене и дочери, если неудача постигнет меня в этом предприятии, сделать все, что сможете, чтобы обеспечить их безопасность.
Я отбываю на рассвете следующего дня, до которого совсем недалеко.
Ваш покорный слуга,
Джеймс Александер Малкольм МакКензи Фрейзер.
P.S. Мое спасибо за сведения, которые вы разузнали в ответ на мой вопрос относительно Стивена Боннета. Я глубоко ценю ваш совет, которым вы сопроводили письмо, однако, как вы справедливо подозреваете, я непоколебим в своем намерении.
P.P.S. Копии моего завещания и бумаги, касающиеся моей собственности и дел здесь и в Шотландии будут у Фаркарда Кэмпбелла из Гриноукс, что возле Кросс-крика.
(1)Из книги 'Кармина Гаделика', собрание молитв, гимнов, заклинаний, благословений, собранных А. Кармайклом в 19 в.
(2)Женщина с каштановыми волосами (гэльск.)
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Тревоги и дороги
МИЛИЦИЯ ВЫСТУПАЕТ
Погода нам благоприятствовала - холодная, но ясная. Вместе с Мюллерами и мужчинами с ближайших ферм из Фрейзерс-Риджа выехали почти сорок мужчин и я.
Фергюс, не будучи членом отряда, ехал вместе с нами, чтобы помочь собрать мужчин, он, как никто другой, был знаком с хуторами и поселениями в округе. Когда мы подошли к Линии соглашения и, значит, к самому удаленному пункту нашего вояжа по набору рекрутов, у нас собралась вполне приличная компания по количеству, если не по опыту. Некоторые мужчины когда-то воевали, пусть и не были опытными солдатами, либо в Шотландии, либо в войнах с французами или индейцами. Многие нет, и каждый вечер Джейми муштровал их, заставляя выполнять упражнения, хотя и самого неортодоксального вида.
- У нас нет времени тренировать их должным образом, - сказал он Роджеру возле первого вечернего костра. - Требуются недели, чтобы выучить мужчин не побежать под огнем.
Роджер просто кивнул в ответ, хотя я уловила слабый промельк беспокойства на его лице. По-видимому, у него были определенные сомнения относительно собственной нехватки опыта и того, как он сам будет действовать под огнем. В свое время я знала много молодых солдат.
Я стояла на коленях возле огня и жарила кукурузные лепешки на сковородке с ручкой. Подняв глаза на Джейми, я увидела, что он смотрит на меня с еле заметной улыбкой в уголках рта. Джейми тоже знал молодых солдат, он сам когда-то был им. Кашлянув, он нагнулся и стал ворошить палкой угли в поисках перепелов, которых я запекала там, обмазав глиной.
- Это естественная вещь бежать от опасности, да? Задача муштры приучить их к голосу офицера так, чтобы они могли распознать его за ревом орудия и повиновались ему, не думая об опасности.
- Похоже на то, как дрессируют лошадей не бояться шума, - прервал его Роджер сардоническим тоном.
- Да, это так, - очень серьезно согласился Джейми. - Разница лишь в том, что вы должны заставить лошадь признать ваше право командовать, а офицеру нужно быть лишь громче.
Роджер засмеялся, и Джейми продолжил с полуулыбкой.
- Когда я пошел служить солдатом во Франции, я днями маршировал взад и вперед и сносил до дыр пару башмаков, прежде чем мне дали порох для ружья. Я так уставал за день муштры, что выстрели пушка возле моего лежака, я бы и ухом не повел.
Он покачал головой, и улыбка исчезла с его лица.
- Но у нас нет для этого времени. Половина наших мужчин имеет понятие о военной службе, будем надеяться, что они выстоят, когда дело дойдет до драки, и поддержат смелость в других.
Он махнул в сторону далеких гор.
- Это не похоже на поле сражения, не так ли? Я не могу сказать, где оно произойдет - если вообще произойдет - но думаю нужно планировать его так, чтобы там было укрытие. Мы научим их драться, как дерутся горцы, собираться и рассеиваться по моему слову, а между тем делать то, что могут. Только половина мужчин были когда-то солдатами, но все они умеют охотиться.
Он указал подбородком на рекрутов, многие из которых уже наполнили свои седельные мешки добычей во время дневного рейда. Братья Линдсей настреляли перепелов, которых мы сейчас ели.
Роджер кивнул головой и наклонился, откапывая своей палкой почерневший глиняный шар и пряча лицо. Почти все. Он ходил стрелять каждый день, начиная с нашего возвращения в Ридж, и не убил даже опоссума. Джейми, который однажды ходил с ним, по секрету поделился со мной мнением, что Роджер добьется большего успеха, стукнув зверя мушкетом по голове, чем застрелив его.
Я нахмурила брови, глядя на Джейми, он поднял свои, возвращая мне взгляд. Роджер сам может позаботиться о своих чувствах - читалось в его глазах. Я расширила глаза и встала с колен.
- Но это не то же самое, что охота, не так ли? - я села возле Джейми и вручила ему горячую лепешку. - Особенно теперь.
- Что ты имеешь в виду, сассенах? - Джейми разломил лепешку и прикрыл глаза от наслаждения, вдыхая горячий ароматный пар.
- Во-первых, вы не уверены, будет ли вообще сражение, - указала я. - Во-вторых, если это произойдет, вы окажетесь не перед обученным войском. Регуляторы - не больше солдаты, чем ваши мужчины. В-третьих, вы вряд ли будете стремиться убить регуляторов, только напугать их, чтобы они отступили или сдались. И, в-четвертых, - я улыбнулась Роджеру, - задача охоты - убить, задача войны - вернуться домой живым.
Джейми подавился куском лепешки. Я услужливо стукнула его по спине, и он повернулся ко мне с горящими глазами. Он выкашлял крошки, глотнул и встал, взмахнув пледом.
- Послушайте меня, - сказал он немного хрипло. - Ты права, сассенах, и ты не права. Это не похоже на охоту, да. Потому что добыча, как правило, не стремится убить вас. Понимаешь меня... - он повернулся к Роджеру с мрачным лицом. - Она не права во всем остальном. Война - это убийство, и это самое главное. Будешь считать ее чем-то менее ужасным, отнесешься к ней несерьезно, испугаешься и более того станешь дрожать за свою шкуру - и ей-богу, человек, ты будешь мертв к сумеркам первого дня.
Он бросил остатки лепешки в огонь и ушел.
Я сидела, застыв, пока жар от лепешки не просочился сквозь ткань и не обжог мои пальцы. Я положила ее на бревно с приглушенным "ай!", и Роджер зашевелился.
- Все в порядке? - спросил он, не глядя на меня. Его взгляд был направлен в сторону лошадей, куда удалился Джейми.
- Все прекрасно, - я приложила обожженные кончики пальцев к прохладной коре бревна. После обмена любезностями, неловкая тишина была нарушена, и я решила вернуться к вопросу.
- Разумеется, - сказала я, - у Джейми есть опыт, чтобы так говорить... И все-таки я думаю, что его реакция чрезмерна.
- Да?
Роджер не казался расстроенным или озадаченным высказываниями Джейми.
- Конечно. Независимо от того, во что выльется это дело с регуляторами, мы отлично знаем, что это не будет настоящей войной. Вероятно, из этого вообще ничего не выйдет!
- О, да, - Роджер все еще смотрел в темноту, озабоченно сжав рот. - Только я думаю, он говорил не об этом.
Я подняла бровь, и он с кривой полуулыбкой перевел пристальный взгляд на меня.
- Когда он ходил охотиться со мной, он спрашивал, что произойдет. Я рассказал ему. Бри сказала, что он и ее спрашивал. И она рассказала ему также.
- Что произойдет? Ты имеешь в виду революцию?
Он кивнул, не сводя глаз с лепешки, которую он крошил длинными пальцами.
- Я рассказал ему все, что знал. О сражениях, политике. Не все детали, конечно, но про основные битвы, про которые я помню, и каким длительным и кровавым будет дело.
Он мгновение помолчал, потом взглянул на меня с зелеными искорками в глазах.
- Полагаю, это то, что вы назовете "око за око". Трудно сказать, но я думаю, что я тогда напугал его. А теперь он просто отплатил мне тем же.
Я насмешливо фыркнула и встала, стряхивая крошки с юбки.
- День, когда ты напугаешь Джейми Фрейзера, парень, - сказала я, - будет днем, когда ад замерзнет.
Он рассмеялся, нисколько не расстроенный.
- Может быть, не напугал его, хотя он стал довольно тихим. Но надо сказать, - он немного посерьезнел, хотя искорки оставались в его глазах, - что сейчас он действительно напугал меня.
Я взглянула в направлении лошадей. Луна еще не взошла, и я не могла видеть ничего, кроме беспорядочно движущихся теней, и лишь временами в свете от костра мелькали круп или блестящий глаз. Джейми не было видно, но я знала, что он был там, лошади преступали ногами и тихо пофыркивали, как всегда делали, когда среди них был кто-то знакомый им.
- Он был не просто солдатом, - наконец, произнесла я тихим голосом, хотя была уверена, что Джейми слишком далеко, чтобы услышать меня. - Он был офицером.
Я села на бревно и взяла лепешку, она уже остыла, но я не стала ее есть.
- Я была медсестрой, ты знаешь. В полевом госпитале во Франции.
Он кивнул, заинтересованно подняв темную голову. Огонь набросил глубокие тени на его лицо, подчеркнув контраст между тяжелыми бровями, широкими скулами и мягким изгибом его губ.
- Я выхаживала солдат. Они все были напуганы, - я немного печально улыбнулась. - Те, кто были под огнем, помнили страх, а те, которые не были, воображали. Но только офицеры не могли спать ночами.
Я провела пальцем по лепешке, ее ноздреватая поверхность был слегка жирной от сала.
- Я сидела рядом с Джейми однажды после Престона, когда он держал на руках умирающего товарища, и плакал. Он помнит это. Он не помнит Каллодена, потому что он не может перенести память о нем.
Я смотрела на кусок лепешки в моей руке и машинально отколупывала ногтем подгоревшие кусочки.
- Да, ты напугал его. Он не хочет оплакивать тебя, и я тоже, - добавила я мягко. - Возможно, не сейчас, но когда настанет время, ты будешь осторожен, да?
Наступило долгое молчание. Потом он тихо сказал.
- Да, я буду.
Он встал и ушел, звуки его шагов быстро затихли на влажной земле.
Походные костры разгорались все ярче, по мере углубления темноты. Мужчины все еще держались своих маленьких компаний, располагаясь возле костров маленькими группами из родственников и знакомых. Со временем они объединятся. Через несколько дней будет один большой костер, и все соберутся в одном круге света.
Джейми был напуган не тем, что сказал Роджер, а тем, что он знал сам. Для хорошего офицера существует две возможности - позволить ответственности разрушить себя, или стать твердым, как камень, от необходимости. Он знал это.
Что касается меня... Я тоже знала. Я была замужем за двумя солдатами - и офицерами, ибо Фрэнк тоже был им. Я была медсестрой и врачевательницей на полях двух войн.
Я знала имена и даты сражений. Я знала запах крови, рвоты и опорожнения кишечника. В полевом госпитале я видела раздробленные конечности, вывалившиеся кишки, торчащие обломки костей, но там я видела и мужчин, которые не произвели ни одного выстрела, но все же умерли от лихорадки, болезни, грязи и отчаянья.
Я знала, что тысячи умерли от ран на полях сражений двух мировых войн, но сотни тысяч умерли от инфекций и болезней. И сейчас - через четыре года - будет также.
И это действительно меня пугало.
Следующей ночью мы встали лагерем в лесу на Бальзамной горе, приблизительно в миле от поселения Лаклоу. Некоторые мужчины настаивали на спешке, стремясь скорее достичь деревушки Браунсвилл. Она была крайним пунктом нашего вояжа, после которого мы должны были повернуть назад к Солсбери, и означала посиделки в кабаке или, по крайней мере, сон под крышей, но Джейми решил не торопиться.
- Я не хочу перепугать там народ, - объяснил он Роджеру, - явившись с вооруженных отрядом среди ночи. Лучше объявить о нашем деле днем, дать мужчинам сутки, чтобы приготовиться к отъезду.
Он остановился и тяжело закашлял, мучительно сотрясаясь всем телом.
Мне не нравился ни вид Джейми, ни эти звуки. На его лице горели пятна, и когда он подошел к костру, чтобы взять миску с едой, я могла слышать слабые шипящие хрипы в его дыхании. Большинство мужчин находились в подобном состоянии, красные носы и кашель были обычны, и частенько огонь трещал и шипел, когда кто-нибудь откашливался и плевал в него.
Мне хотелось бы уложить Джейми в кровать с горячим камнем, приложенным к его ступням, с горчичником на груди и отваром мяты с листьями эфедры для питья. Поскольку потребовались бы пара пушек, ножные кандалы и несколько вооруженных мужчин, чтобы уложить и удержать его там, я удовольствовалась тем, что выловила ковшом побольше тушеного мяса и плюхнула в его миску.
- Эвальд, - хрипло позвал Джейми одного из Мюллеров, потом остановился и закашлялся с таким звуком, словно разрывали фланелевую ткань. - Эвальд, возьми Пола и принесите побольше дров для костра. Ночь будет холодной.
Она уже была холодной. Мужчины стояли так близко к огню, что полы их пальто начинали тлеть, а носки башмаков воняли горелой кожей. На моих коленях и бедрах почти образовались пузыри, потому что мне пришлось стоять возле самого огня, раздавая тушеное мясо. Моя задняя сторона, наоборот, заледенела, несмотря на старые брюки, которые я надела под юбки - как для тепла, так и для предотвращения натирания от седла. Дикая местность Каролины не годилась для дамских седел.
Наполнив последнюю миску, я развернулась спиной к костру, чтобы съесть свою порцию, с благодарностью подставляя огню мою замороженную задницу.
- Не плохо, да, мэм? - Джимми Робертсон, который приготовил тушеное мясо, поглядел на меня, напрашиваясь на комплимент.
- Прекрасно, - уверила я его. - Восхитительно!
Действительно еда была горячей, а я был голодна. Этот факт и плюс то, что я не готовила сама, придали моим словам искренности, и он, удовлетворенный, удалился.
Я ела медленно, наслаждаясь теплом деревянной миски в моих замерзших руках, так же как и уютной теплотой пищи в моем желудке. Какофония отхаркиваний и плевков сзади, нисколько не ослабило временного чувства удовольствия, порожденного горячей едой и перспективой отдыха после долгого дня, проведенного в седле. Даже вид леса вокруг меня, холодного и черного под светом звезд, не смог испортить мне настроения.
Из моего носа довольно сильно побежало, но я надеялась, что это явилось результатом поедания горячей пищи. Я сглотнула, пробуя - нет, никаких признаков ангины не было, так же как и шумов в груди. Вот Джейми дышал шумно, он закончил есть и стоял рядом со мной, грея спину.
- Все в порядке, сассенах? - хрипло спросил он.
- Только вазомоторный ринит, - сказала я, сморкаясь в платочек.
- Где? - он бросил подозрительный взгляд на деревья.
- Что... О, я имела в виду, что у меня бежит из носа, но гриппа нет.
- О, да? Это хорошо. У меня тоже, - добавил он и чихнул три раза подряд. Он вручил мне свою пустую миску и использовал обе руки, чтобы высморкаться с ужасным звуком. Я немного вздрогнула, увидев его мокрые пламенеющие ноздри. В седельной сумке у меня было немного медвежьего жира с камфорным маслом, но я была уверена, он не позволит мне натирать его на глазах у всех.
- Ты уверен, что нам не нужно спешить? - спросила я, наблюдая за ним. - Джорди говорит, что деревня недалеко, и есть что-то вроде дороги.
Я знала его ответ, он не был тем, кто станет менять стратегию ради личного комфорта. Кроме того, лагерь уже разбит, и горит хороший костер. Однако, не считая моей тоски по теплой чистой постели - скажем, любой постели - мне было все равно, я только беспокоилась за Джейми. Теперь, когда он стоял рядом со мной, я слышала в его дыхании сильные хрипящие звуки, и это беспокоило меня.
Он хорошо понимал, о чем я беспокоюсь. Улыбнувшись, он убрал промокший платок назад в рукав.
- Со мной все в порядке, сассенах, - сказал он. - Это просто небольшая простуда. Я был в гораздо худшем состоянии много раз.
Пол Мюллер положил в костер другое бревно, большие головни в огне разломились и взметнули шумное пламя, заставив нас отступить, спасаясь от снопа искр. Хорошо подогретая к этому времени сзади, я повернулась лицом к костру. Джейми остался стоять спиной к огню, с немного хмурым видом рассматривая лесные тени.
Потом его хмурый взгляд исчез, и я повернулась, чтобы увидеть двух мужчин, вышедших из леса и отряхивающих иглы и кусочки коры с одежды. Джек Паркер и новый мужчина - я еще не знала его имени, но он явно иммигрировал совсем недавно откуда-то из-под Глазго, судя по его акценту.
- Все спокойно, сэр, - сказал Паркер, касаясь шляпы в кратком салюте. - Хотя холодно, как в богадельне.
- Да. Я не чувствую свой член с самого обеда, - вмешался глазговчанин, гримасничая и потирая руки, когда подошел к костру. - Может его уже нет!
- Я понимаю тебя, человек, - сказал Джейми, усмехаясь. - Я пошел помочиться недавно и не мог найти его.
Он развернулся, не обращая внимания на смех, и пошел проверить лошадей, держа миску со второй порцией тушеного мяса.
Другие мужчины уже расстилали свои одеяла, обсуждая, как лучше спать головой к огню или ногами.
- Вы сожжете подошвы, - спорил Эван Линдсей. - Видите? Сжег деревянные гвозди, и что получилось!
Он выставил большую ногу, показывая башмак, обвязанный бечевкой, чтобы держать подошву. Кожаные подошвы и каблуки иногда пришивались к верху обуви, но чаще крепились с помощью маленьких деревянных колышек или кусочков кожи, которые склеивались сосновой смолой. Смола был особенно огнеопасна, мне приходилось видеть, как сноп искр вылетал из подошв мужчин, которые спали ногами к огню, когда смола воспламенялась от жара.
- Лучше, чем сжечь волосы! - спорил Ронни Синклер.
- Не думаю, что Линдсеям нужно об этом беспокоиться, - Кенни усмехнулся старшему брату и стащил вязаную шапку с лысеющей головы.
- Да, головой к огню, - согласился Мурдо. - Если заморозишь свой скальп, то это перейдет на печень, и тогда ты мертвец.
Мурдо трепетно относился к своему скальпу и никогда не оставлял его обнаженным, всегда надевая на голову или вязанный ночной колпак, или необычную шапку из меха опоссума, причудливо украшенную мехом скунса. Он с завистью поглядел на Роджера, густые черные волосы которого были связаны кожаным шнурком.
- МакКензи нет нужды беспокоиться, он покрыт мехом, как медведь.
Роджер ухмыльнулся в ответ. Как и все остальные он перестал бриться, как только мы покинули Ридж, и теперь восемь дней спустя, густая черная поросль на его лице придавала ему свирепый медвежий вид. Мне пришло в голову, что густая борода, несомненно, держала лицо в тепле холодными ночами, как эта, и я спрятала свой голый и уязвимый подбородок в складки шали.
Вернувшись от лошадей как раз вовремя, чтобы услышать это, Джейми также рассмеялся, закончив смех кашлем. Эван подождал, когда кашель прекратится.
- Что скажешь, Мак Дубх? Головы или хвосты?
Джейми вытер рот рукавом и улыбнулся. Заросший, как и остальные, он походил на настоящего викинга, огонь мерцал красным, золотым и серебряным цветом в его бороде и распущенных волосах.
- Не проблема, парни, - сказал он. - Мне будет достаточно жарко, независимо, как я лягу.
Он кивнул головой в мою сторону, и раздался всеобщий смех, разбавленный слегка грубоватыми замечаниями на шотландском и гэльском языках.
Один или два новичка посмотрели на меня с инстинктивным интересом, который быстро пропал при взгляде на высоту и ширину Джейми и его свирепый вид. Я встретила взгляд одного мужчины и улыбнулась ему, он выглядел смущенным, но улыбнулся в ответ, застенчиво наклонив голову.
Как, черт возьми, Джейми делал это? Одно замечание, грубая шутка, и он заявил при всех свои права на меня, освободил меня от проявлений нежелательного интереса и утвердил свое положение лидера.
- Проклятый отряд бабуинов, - пробормотала я себе под нос. - И я сплю с главным бабуином!
- Бабуины - это обезьяны без хвоста? - повернулся Фергюс ко мне, оторвавшись от обсуждения лошадей с Эвальдом.
- Ты хорошо знаешь, что да.
Я поймала взгляд Джейми, и он криво ухмыльнулся. Я знала, о чем он подумал, и он понимал это. Его улыбка стала шире.
Людовик Французский держал зоопарк в Версале, среди обитателей которого был маленький отряд бабуинов. Одним из популярных развлечений двора весной после полудня было посещение клеток мандрилов, чтобы восхищаться сексуальным мастерством самцом и их ярким задом.
Некто маркиз да Рювель - в моем присутствии - предложил сделать такую же татуировку на своем заду, если это будет благоприятно воспринято дамами двора. Однако мадам де ла Турель твердо сообщила ему, что его причиндалы значительно уступают токовым у мандрилов, так что татуировка вряд ли улучшить ситуацию.
В свете костра трудно было сказать, но я была уверена, что ярким цветом лица Джейми был обязан столько же подавленному веселью, сколько и жару от огня.
- Насчет хвостов, - прошептал он мне на ухо. - Ты надела эти адские брюки?
- Да.
- Сними их.
- Что, здесь? - я кинула на него взгляд оскорбленной невинности. - Ты хочешь, чтобы я отморозила задницу?
Его глаза немного сузились с синим кошачьим блеском в их глубине.
- О, она не замерзнет, - сказал он тихо. - Я гарантирую это.
Он встал позади меня, и агрессивный жар от пламени на моей плоти заменился прохладной твердостью его тела. Не менее агрессивной, как я обнаружила, когда он обхватил меня за талию и прижал к себе.
- О, ты нашел его, - сказала я. - Как хорошо.
- Что нашел? Вы что-то потеряли? - спросил Роджер, пришедший от лошадей со скатанным одеялом под мышкой и бойраном в другой руке.
- О, только старые брюки, - вежливо ответил Джейми. Под прикрытием моей шали его рука скользнула за пояс юбки. - Значит, ты собрался петь?
- Если кому-то понравится, конечно, - Роджер улыбнулся, - Но в действительности я хочу выучить новые песни. Эван обещал спеть мне тюленью песню, которую он узнал от своей бабушки.
Джейми рассмеялся.
- О, я думаю, что знаю ее.
Одна бровь Роджера дернулась, и я развернулась, с удивлением глядя на Джейми.
- Ну, я не могу ее спеть, - сказал он мягко, видя наше изумление. - Но все же я знаю слова. Эван часто пел ее в Ардсмуире. Она немного непристойна, - добавил он с несколько чопорным видом, который часто принимают горцы, когда собираются сказать что-то действительно шокирующее.
Роджер понял это и рассмеялся.
- Тогда я, скорее всего, запишу ее, - сказал он. - Для пользы будущих поколений.
Пальцы Джейми работали ловко, и в этот момент брюки, который принадлежали ему - и значит, на шесть размеров были больше, чем нужно - были развязаны и тихо опустились на землю. Холодный воздух ворвался под мои юбки и ударил по моей только что обнаженной нижней части. Я потянула ртом воздух, слегка задыхаясь.
- Холодно, да? - Роджер сгорбился, сочувственно улыбаясь.
- Да, действительно, - сказала я. - Отморозит яйца у голого обезьяна, не так ли?
Джейми и Роджер одновременно раскашлялись.
Расставив часовых и устроив лошадей на ночлег, мы удалились к нашему месту отдыха, немного в стороне от костра. Я убрала палки и камни с земли, нарезала лапник и расстелила на него наши одеяла, когда Джейми возвратился из своего последнего обхода лагеря. Тепло от огня и пищи улетучилось, но я не начала по-настоящему дрожать, пока он не коснулся меня.
Я хотела сразу забраться под одеяла, но Джейми не отпускал меня. Его первоначальное намерение, казалось, не изменилось, но его внимание было на мгновение отвлечено. Его руки все еще обнимали меня, но он стоял очень тихо, подняв голову, как бы прислушиваясь, и взглядом обшаривал лес вокруг. Стояла полная тьма, и леса не было видно, кроме одиночных стволов, выхваченных из темноты светом костра, а за ними стояла абсолютная чернота.
- Что? - я немного отодвинулась, и его руки сильнее сжались вокруг меня.
- Я не знаю. Но я что-то чувствую, сассенах, - он немного шевельнулся, вопросительно поднимая голову, как волк, принюхивающийся к запахам ветра, но никаких звуков не долетало до нас, кроме приглушенного шелеста ветвей.
- Там есть что-то, - сказал он тихо, и тревожный шепот заставил мои волосы на шее шевельнуться. - Момент, милая.
Он оставил меня и пошел поговорить с мужчинами. Холодный ветер внезапно набросился не меня, лишенную его теплого тела.
Что он мог почувствовать там в темноте? Я относилась с большим уважением к развитому чувству опасности Джейми. Он слишком долго жил, как охотник, и как дичь, чтобы не ощущать ее - видимую или нет.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |