Спастический паралич назвали бы его состояние в современной Роджеру Шотландии, а как он называется в это время? Возможно никак, Фрейзер сказал только, что он не разговаривает.
Кроме того, он почти не мог двигаться. Его члены иссохли, а тело было искривлено под невероятными углами. Изодранное одеяло, которым он был укрыт, сползло, сбившись в комок между его ног и оставив верхнюю часть тела непокрытой. Изношенная рубашка также задралась, обнажив живот. Бледная кожа на его ребрах влажно блестела, отдавая синеватым светом в тенях.
Джоан Финдли приложила ладонь к щеке мужчины и повернула его голову, чтобы он мог видеть Роджера.
- Это мой брат, мистер МакКензи, - сказала она решительным голосом, бросая вызов его реакции.
Лицо мужчины также было искажено, рот перекосился, и из него текли слюни, но пара красивых - и умных - ореховых глаз взглянула на Роджера из развалин тела. Роджер восстановил контроль над своими чувствами и выражением лица и взял костлявую ладонь в свою руку. Ощущение было ужасным, острые и хрупкие кости под кожей, холодной, словно у трупа.
- Иэн Мхор, - сказал он мягко. - Я слышал про вас. Джейми Фрейзер отправляет вам наилучшие пожелания.
Веки опустились изящным взмахом, принимая привет, и снова поднялись, обдав Роджера спокойным ясным светом.
- Капитан набирает людей в отряд милиции, - сказала Джоан из-за плеча Роджера. - Губернатор отправил распоряжение. Кажется, ему надоели бунты и беспорядок, и он заявил, что подавит их силой.
В ее голосе слышался сильный оттенок иронии.
Взгляд Иэна Мхора переместился на сестру. Его рот дергался, пытаясь сформировать слово, и его узкая грудь напрягалась от усилия. Он выдавил несколько каркающих звуков, сопровождаемых обильной слюной, и сдался, тяжело дыша, но не отводя внимательных глаз от Роджера.
- Он спросил, заплатят ли премию, капитан? - перевела Джоан.
Роджер заколебался. Джейми упоминал про плату, но никакой уверенности не было. Он чувствовал сдерживаемое нетерпение женщины за своей спиной и мужчины, лежащего перед ним. Финдли бедствовали, это было видно по стареньким платьям и босым ногам маленьких девочек, по изношенной одежде и рваному одеялу, которое давало Иэну Мхору убогую защиту от холода. Честность заставила его ответить.
- Я не знаю. Еще ничего не было обещано, но может быть.
Вопрос с выплатой премии поступившим в отряд милиции зависел от результатов губернаторского призыва. Если войск будет недостаточно, губернатор мог счесть целесообразным материально стимулировать милицию.
Разочарование отразилось в глазах Иэна Мхора и тут же исчезло. Любой доход стал бы для них желанным, но в действительности здесь на него мало надеялись.
- Ну что ж, - в голосе Джоан прозвучало то же самое смирение. Роджер почувствовал, как она отодвинулась, но сам все еще был захвачен в плен ореховых глаз с длинными ресницами. Они смотрели на него, бесстрашные и любознательные. Роджер колебался, не зная, мог ли он просто взять и уйти. Он хотел бы предложить помощь, но Боже, чем он мог помочь?
Он протянул руку к задранной рубашке и смятому одеялу. Недостаточно, но все же.
- Могу я?
Ореховые глаза на мгновение закрылись и открылись, выражая согласие. Он приступил к приведению вещей в порядок. Тело Иэна Мхора, хотя и истощенное, было удивительно тяжелым, и его было неудобно поднимать с того места, где находился Роджер.
Однако потребовалось совсем немного времени, и вот мужчина уже хорошо укрыт и лежит в тепле. Роджер снова встретил взгляд ореховых глаз и смущенно улыбнулся, кивнув головой, потом молча отошел от выложенного травой гнезда.
Появились два сына Джоан Финдли, они стояли рядом с матерью, крепкие парни шестнадцати и семнадцати лет, глядя на Роджера с опасливым любопытством.
- Это вот Хью, - сказала она, кладя руку на плечо одного парня, и потом вторую руку на плечо другого,- а это Иэн Ог.
Роджер вежливо склонил голову.
- Ваш слуга, господа.
Мальчики обменялись взглядами, потом уставились вниз на ноги, скрывая усмешки.
- Итак, капитан МакКензи, - голос Джоан Финдли стал тихим. - Если я отдам вам своих сыновей, вы обещаете, вернуть их домой невредимыми?
Ореховые глаза женщины были такие же яркие и умные, как у ее брата, и такие же бесстрашные. Он собрался с силами и не отвел взгляда.
- Я сделаю все, что будет в моей власти, мэм, чтобы они остались живы.
Уголок ее рта немного приподнялся, она хорошо знала, что в его власти, а что нет. Тем не менее, она кивнула, свесив руки по бокам.
- Они прибудут.
Он поклонился и ушел, ощущая тяжелый вес ее доверия на своих плечах.
(1)Лексингтон Грин (англ. Lexington Green) -- место вооружённого столкновения между американскими и британскими войсками в 1775 году во время войны за независимость. Расположено рядом с городом Лексингтон, штат Массачусетс.
(2)Брат (гэльск.)
ПОДАРКИ БАБУШКИ БЭКОН
Отправив последних пациентов, я привстала на цыпочки и с наслаждением потянулась, испытывая приятное чувство удачного окончания. Несмотря на условия, которыми я не могла управлять, на болезни, которые я не могла вылечить... я сделала все, что могла, и сделала это хорошо.
Я закрыла свой медицинский сундучок и взяла его в руки, собравшись идти. Мюррей любезно вызвался принести в наш лагерь мое остальное имущество в обмен на мешочек листьев сенны и дощечку для раскатки таблеток. Сам Мюррей все еще осматривал последнего пациента, он с нахмуренным видом тыкал в живот старой леди в шляпе и шали. Я махнула ему на прощание, и он рассеянно поклонился, тут же отвернувшись, чтобы взять ланцет. По крайней мере, он не забывал опускать его в кипящую воду, и я видела, как его губы шевелились, когда он произносил заклинание Брианны.
Мои ноги оцепенели от долгого стояния на холодной земле, мои спина и плечи болели, но я действительно не ощущала усталости. Некоторые из моих пациентов сегодня будут спать спокойно, потому что я уменьшила их боль. Другие выздоровеют, потому что я очистила и перевязала их раны, вправила вывихи. А нескольких, надо сказать без ложной скромности, я спасла от возможной серьезной инфекции или даже от смерти.
Мне пришла в голову своя собственная версия Нагорной проповеди, и я стала проповедовать евангелие здорового питания и гигиены всему, что находилось вокруг меня.
- Благословенны те, кто едят зелень, ибо они сохранят свои зубы, - пробормотала я красному кедру. Я прервалась на мгновение и, сорвав несколько ароматных ягод, раздавила их ногтем большого пальца, наслаждаясь острым, чистым ароматом.
- Благословенны те, кто моют руки после подтирания задницы, - добавила я, указывая предостерегающим перстом на голубую сойку, которая сидела на ближней ветви, - ибо они не заболеют.
Лагерь теперь был в поле моего зрения, и вместе с ним восхитительная перспектива горячего чая.
- Благословенны те, кто кипятят воду, - сказала я сойке, увидев струйку пара от маленького чайника, висящего над огнем, - ибо их можно назвать спасителями человечества.
- Миссис Фрейзер, мэм? - тоненький голосок пропищал рядом со мной, прервав мою проповедь. Я посмотрела вниз и увидела семилетнюю Эглантину Бэкон и ее младшую сестренку Пэтси, пару светловолосых малышек с круглыми мордашками, обильно усыпанными веснушками.
- О, привет, мои милые. Как дела? - произнесла я, улыбаясь им. Прекрасно, если судить по их виду, болезнь у ребенка вообще видна сразу, а обе маленькие девочки имели цветущий вид.
- Очень хорошо, мэм, спасибо, - Эглантина коротко присела, потом распрямилась и надавила на головку Пэтси, заставляя ее сделать реверанс. Соблюдя правила приличия - Бэконы были горожанами из Эдентона, и девочкам прививались хорошие манеры - Эглантина подала мне большой сверток ткани.
- Бабушка Бэкон отправила вам подарок, - гордо пояснила она, пока я разворачивала материю. Это оказался огромный чепец, обильно украшенный кружевами и обшитый лентами цвета лаванды. - Она не приехала сюда, но она сказала, что мы должны отдать его вам и сказать "спасибо" за лекарство, которое вы дали ей от... ре-ма-тизма, - она тщательно выговорила слово, сморщившись от старания, потом расслабилась, излучая гордость от того, что выговорила такое трудное слово.
- О, спасибо. Как мило!
Я подняла чепец, делая вид, что восхищаюсь им, про себя же посылая несколько отборных слов в адрес бабушки Бэкон.
Я столкнулась с этой уважаемой леди несколькими месяцами ранее на плантации Кэмпбеллов, где та гостила у престарелой и довольно несносной матери Фаркарда. Миссис Бэкон была также стара, как древняя миссис Кэмпбелл, и вполне способна выводить из себя своих потомков, но кроме того она обладала живым чувством юмора.
Она не одобряла громко и неоднократно - и говорила об этом мне прямо в лицо - мою манеру ходить с непокрытой головой. По ее мнению неприлично для женщины моего возраста не носить чепец или керч, подобающие жене такого человека, как мой муж. Кроме того, только "неряхи из глуши и женщины низкого поведения" носят волосы распущенными. Я смеялась и игнорировала ее, потом дала ей бутылку самодельного виски Джейми с наказом пропускать по маленькой рюмочке на завтрак и на ужин.
Женщина признавала долг и выбрала оригинальный способ отблагодарить.
- Разве вы не наденете его? - Эглантина и Пэтси смотрели на меня доверчивыми глазами. - Бабушка сказала посмотреть, чтобы вы надели его, и мы могли рассказать ей, как он вам понравился.
- Да, действительно?
Как я поняла, делать нечего. Я закрутила волосы одной рукой и натянула на голову чепец. Он закрыл мне лоб, почти наползая на переносицу, воланы торчали вокруг щек, и в результате я чувствовала себя бурундуком, выглядывающим из норы.
Эглантина и Пэтси в восторге хлопали в ладоши. Мне показалось, что я услышала приглушенный смешок откуда-то позади меня, но не стала оглядываться.
- Скажите вашей бабушке, что я благодарю ее за такой прекрасный подарок.
Я погладила девочек по их белокурым головкам и, вручив им по ириске, которые вытащила из моего кармана, отправила их к матери. Я только потянулась, чтобы снять эту нашлепку с моей головы, когда внезапно увидела их мать, которая, скорее всего, присутствовала здесь все время, скрываясь за хурмой.
- О! - сказала я, делая вид, что поправляю головной убор. Я приподняла пальцем нависающий волан, чтобы лучше видеть. - Миссис Бэкон! Я не видела вас.
- Миссис Фрейзер.
Лицо Полли Бэкон порозовело - без сомнения от холода - ее губы были тесно сжаты, а глаза под оборками приличествующего ее положению чепца смеялись.
- Девочкам очень хотелось вручить вам чепец, - сказала она, тактично отводя глаза, - но моя теща отправила вам еще один небольшой подарок, и я подумала, что будет лучше, если я отдам его сама.
Я не была уверена, что хотела бы еще подарков от бабушки Бэкон, но взяла предложенный сверток с тем выражением благодарности, какое смогла изобразить. Это оказался небольшой мешочек из промасленного шелка, набитый чем-то, имеющим сладковатый растительный аромат. Примитивный коричневый рисунок на мешочке изображал какое-то растение с прямым стеблем и зонтичными соцветиями. Растение выглядело немного знакомым, но я не могла вспомнить его название. Я развязала мешочек и высыпала на ладонь несколько крошечных темно-коричневых семян.
- Что это? - спросила я, в замешательстве взглянув на Полли.
- Я не знаю, как они называются по-английски, - ответила она, - но индейцы называют их дауко. Бабушка бабушки Бэкон была знахаркой племени катауба. Там она научилась использовать их.
- Да?
Теперь я заинтересовалась всерьез. Неудивительно, что рисунок показался мне знакомым, это, должно быть, было женское растение, которое мне показывала Найавене. Чтобы окончательно увериться, я спросила.
- Для чего они используются?
Щеки Полли покраснели сильнее, она оглянулась вокруг, чтобы убедиться, что поблизости нет никого, потом наклонилась ко мне и прошептала.
- Они не позволяют женщине забеременеть. Чайная ложка на стакан воды каждый день. Каждый день, не забудьте, и семя мужчины не задержится в матке.
Мы встретились взглядами, и хотя смех еще был в ее глазах, за ним скрывалось нечто более серьезное.
- Бабушка говорит, что вы знахарка. И если так, то вам часто приходится помогать женщинам. А когда вопрос касается выкидышей, мертворожденных или родильной горячки, не говоря уже о потери ребенка, то она велела передать вам, что унция предосторожности стоит фунта лечения.
- Скажите спасибо вашей теще, - сказала я искренне. У женщины возраста Полли могло быть пять или шесть детей, но у нее было только две девочки, и она не имела изнуренный постоянными беременностями вид. Очевидно семена работали.
Полли кивнула, вспыхнув улыбкой.
- Я передам ей. Ах, да... она говорит также, что ее бабушка сказала, что это женское волшебство, и мужчинам знать о нем не нужно.
Я кинула задумчивый взгляд через поляну, где Джейми разговаривал с Арчи Хейесом. Джемми сонно мигал глазами, лежа на сгибе его руки. Да, я понимала, что некоторые мужчины стали бы возражать против снадобья бабушки Бэкон. Был ли Роджер одним из них?
Попрощавшись с Полли Бэкон, я отнесла сундучок к нашему навесу и тщательно запрятала в него мешочек семенами. Очень полезное дополнение к моей аптеке, если Найавене и миссис Бэкон были правы. И если учитывать разговор с Бри, это был также очень своевременный подарок.
Даже более ценный, чем шкурки кроликов, которых набралось немало, а они были совершенно необходимы. Куда я их положила? Я оглядела камни, разбросанные по лагерю, слушая вполуха мужской разговор. А вот они, под холстом. Я подняла крышку одной из корзин, чтобы уложить их для поездки домой.
-... Стивен Боннет.
Имя ужалило меня, как укус пчелы, и я резко опустила крышку. Я огляделась вокруг, но ни Брианны, ни Роджера не было в пределах слышимости. Джейми стоял спиной ко мне, и говорил именно он.
Я стянула чепец с головы, аккуратно повесила его на ветку кизила и направилась к нему.
Мужчины прекратили разговор, как только увидели меня. Лейтенант Хейес еще раз поблагодарил меня за мою хирургическую помощь и ушел с ничего не выражающим лицом.
- Что о Стивене Боннете? - спросила я, как только лейтенант удалился достаточно далеко.
- Я спрашивал о нем, сассенах. А чай готов?
Джейми двинулся к костру, но я остановила его, схватив за руку.
- Почему? - настойчиво спросила я. Я не отпускала его, и он неохотно повернулся ко мне.
- Потому что я хочу знать, где он? - сказал он равномерным голосом. Он не стал притворятся, что не понял меня, и в груди у меня похолодело.
- Хейес знает, где он? Он слышал что-нибудь о Боннете?
Он, молча, покачал головой. Это было правдой. Мои пальцы облегченно расслабились, и он освободил руку из моей хватки, не резко, но со спокойной решительностью.
- Это мое дело! - сказала я, отвечая на жест. Я не повышала голоса, оглянувшись, чтобы убедиться, что ни Бри, ни Роджера не было поблизости. Роджера я не увидела, а Бри стояла у костра, поглощенная разговором с Багами, пожилой парой, которую нанял Джейми, чтобы помогать по хозяйству во Фрейзерс-Ридже. Я повернулась к Джейми.
- Зачем ты ищешь этого человека?
- Разве не имеет смысла знать, откуда может прийти опасность?
Он смотрел мимо меня, улыбаясь и кивая кому-то. Я оглянулась и увидела, что к костру подошел Фергюс, потирая покрасневшую от холода руку. Он бодро махнул нам крюком, и Джейми приподнял руку, приветствуя его, но тут же повернулся ко мне, таким образом, не позволяя Фергюсу подойти к нам.
Холодное острое чувство вернулось ко мне, словно кто-то пронзил льдинкой мое легкое.
- О, разумеется, - сказала я так холодно, как могла. - Ты хочешь знать, где он, чтобы приложить все усилия и не оказаться в одном месте с ним, не так ли?
Что-то, возможно улыбка, мелькнуло на его лице.
- О, да, - сказал он. - Разумеется.
Учитывая малонаселенность Северной Каролины, вообще, и удаленность Фрейзерс-Риджа от центра, в частности, вероятность случайно натолкнуться на Стивена Боннета была примерно такая же, как выйти из дверей дома и наступить на медузу, и Джейми это чертовски хорошо знал.
Я сузила глаза, глядя на него. Уголок его рта приподнялся на мгновение, потом опустился, и глаза стали серьезными. У него была только одна причина искать сведения о местонахождении Боннета, и я чертовски хорошо знала это.
- Джейми, - сказала я и снова положила ладонь на его руку, - оставь его в покое. Пожалуйста.
Он положил свою ладонь на мою и сжал ее, но я не почувствовала заверения в этом жесте.
- Не беспокойся, сассенах. Я спрашивал все неделю сбора у разных людей от Галифакса до Чарльстона. Этого человека в колонии нет.
- Хорошо, - сказала я. Да, это так, но я не могла не заметить того, с каким упорством он выспрашивал о Боннете, и что он не обещал прекратить поиски.
- Оставь его, - сказала я тихо, глядя ему в глаза. - У нас и так много проблем. Нам не нужны еще неприятности.
Он пододвинулся ближе, предвосхищая мои возражения, и я почувствовала мощь его мускулов, касающихся моего тела - в его руке под моей ладонью, в его бедре, прикасающемуся к моему бедру. Силу костей и силу ума, окружающих ядро стальной воли, что делало его смертельным снарядом, если он выберет цель.
- Ты говоришь, это твое дело, - его глаза были спокойны, их синева несколько выцвела в неярком осеннем свете. - Я знаю, что это мое дело. Ты со мной тогда?
Мою кровь наполнили ледяные иглы паники. Проклятие! Он собирался сделать это. Была только одна причина искать Стивена Боннета, и он имел ее в виду.
Я развернулась на месте, поворачивая его с собой, так что мы оказались лицом к огню, держась за руки. Брианна, Марсали и Баги с увлечением слушали Фергюса, которой им что-то рассказывал с раскрасневшимся от холода и смеха лицом. Джемми был повернут лицом к нам и глядел на нас из-за плеча матери широко раскрытыми любопытными глазами.
- Они твое дело, - сказала я низким, дрожащим от напряжения голосом. - И мое. Разве Стивен Боннет не достаточно навредил им, всем нам?
- Да, более чем достаточно.
Он притянул меня к себе, и я могла чувствовать сквозь одежду жар его тела, но его голос был холодным, как дождь. Взгляд Фергюса метнулся в нашу сторону, он тепло улыбнулся мне и продолжил свой рассказ. Для него мы, без сомнения, выглядели, как любящая пара, склонившая головы друг к другу во взаимной привязанности.
- Я позволил ему уйти, - сказал Джейми спокойно, - и видишь, сколько зла он принес? Разве я могу позволить ему разгуливать на свободе, зная, что он собой представляет, и что я выпустил его, чтобы он сеял вокруг себя разрушение? Это все равно, что выпустить бешеную собаку, сассенах, и ты не должна меня останавливать.
Его рука была твердой, а пальцы холодны, как снег.
- Ты отпустил его, но корона поймала его снова, и если он сейчас свободен, то это не твоя вина!
- Возможно, это не моя вина, что он свободен, - согласился он, - но конечно моя обязанность позаботиться, чтобы он не оставался на воле. Если я могу.
- У тебя обязанности по отношению к своей семье!
Он взял меня за подбородок и нагнул голову, уставившись в мои глаза.
- Ты думаешь, я стану рисковать ими? Когда-нибудь?
Я напряглась, сопротивляясь некоторое время, потом опустила плечи и прикрыла глаза, сдаваясь. Потом я сделала длинный дрожащий вдох и, не капитулировав совсем, попробовала еще.
- Такая охота рискованна, Джейми, - сказала я тихо. - Ты знаешь это.
Его рука расслабилась, но он все еще обхватывая мой подбородок, обводя большим пальцем контур моих губ.
- Я знаю это, - прошептал он. Парок его дыхания коснулся моей щеки. - Но я был охотником долгое время, Клэр. Я не подвергну их опасности, я клянусь.
- Только себя самого? И что, ты думаешь, случится с нами, если тебя...
Уголком глаза я заметила Брианну. Она, слегка развернувшись, смотрела на нас, и ее сияющий вид выражал одобрение сцены, в которой, как она считала, отражалась наша любовь. Джейми также заметил ее, и я услышала тихое веселое фырканье.
- Со мной ничего не случится, - сказал он твердо и прижал меня к себе, заглушив мои дальнейшие аргументы смачным поцелуем. От костра послышались негромкие аплодисменты.
- Вызов на бис! - крикнул Фергюс.
- Нет, - сказала я ему, когда он освободил меня. Я шептала, вкладывая в слова всю страсть. - Никаких вызовов на бис. Я не хочу слышать имени Стивена Боннета никогда!
- Все будет в порядке, - прошептал он в ответ и сжал мою руку. - Верь мне, сассенах.
ГОРДОСТЬ
Роджер спускался от лагеря Финдли, не оглядываясь назад, перешагивая через кусты и потоптанную траву, но мысли об этой семье не покидали его.
Оба мальчика были светлые рыжеволосые и не высокие - хотя выше своей матери - но широкоплечие. Две младших девочки были темными и тоненькими с ореховыми глазами их матери. Учитывая это и разницу в возрасте между ними, Роджер заключил, что у миссис Финдли, скорее всего, было два мужа. И судя по их теперешнему положению, она снова вдовела.
Возможно, ему стоит упомянуть Бри о Джоан Финдли, как еще одном доказательстве, что брак и вынашивание детей не всегда смертельны для женщины. Или лучше, пока не поднимать этот вопрос.
Кроме мыслей о Джоан и ее детях, его преследовало воспоминание о мягких и сияющих глазах Иэна Мхора. Сколько ему лет? - задумался Роджер, ухватившись за пружинистую ветку сосны, чтобы не раскатиться на участке из мелкой гальки. Бледное искаженное лицо Иэна Мхора было покрыто морщинами, но не от возраста, а от боли и страданий. Ростом он был не выше двенадцатилетнего мальчика, но совершенно ясно, что он был старше своего тезки, а Иэну Огу было шестнадцать лет.
Возможно, он был моложе Джоан, а, может быть, нет. Она обращалась с ним с уважением, приведя к нему Роджера, как обычно женщина приводит гостя к главе семьи. В любом случае не намного моложе, тридцать или чуть больше.
Христос, думал Роджер, как люди, подобные ему, живут так долго в такие времена, как эти? Но когда, он, чувствуя неловкость, отходил от Иэна Мхора, в его сырое убежище проскользнула девочка с миской молочной каши и села возле головы дяди с ложкой в руке. У Иэна были конечности и пальцы, но прежде всего, у него была семья.
От этой мысли Роджер почувствовал стеснение в груди, что-то среднее между болью и радостью, и под ними тяжелое чувство, когда он вспомнил о словах Джоан Финдли.
"Верните их домой невредимыми". И если он не сможет, то Джоан останется одна с двумя девочками и беспомощным братом. Есть ли у нее какая-нибудь собственность? - задался он вопросом.
С утреннего чтения прокламации он слышал довольно много разговоров о регуляторах. Учитывая, что вопрос был недостаточно важен, чтобы попасть в учебники истории, он решил, что вряд ли нынешняя ситуация с милицией выльется во что-то серьезное. Но если все-таки дойдет до сражений, он сделает все возможное, чтобы держать Иэна Ога и Хью Финдли подальше от опасности. А если деньги для ополчения все-таки будут, то они получат свою долю.
А пока... он заколебался. Он как раз проходил мимо лагеря Джокасты Камерон, который с его многочисленными палатками, фургонами и навесами скорее напоминал маленькое поселение. В преддверии своей свадьбы, и свадьбы племянницы, Джокаста привезла всех домашних рабов, а также многих из полевых рабов. Кроме домашнего скота, табака и других товаров для торговли, в лагере были сундуки с одеждой, постельным бельем и посудой, столы, большие бочки с пивом и горы продуктов. Роджер и Бри завтракали сегодня с миссис Камерон в ее палатке, при этом еда подавалась на фарфоре, расписанном розами. Сочная жареная ветчина с чесноком, овсяная каша со сливками и сахаром, компот из сухофруктов, свежие кукурузные лепешки с медом, ямайский кофе... его живот сжался с приятным урчанием от этого воспоминания.
Контраст между этим изобилием и нищетой лагерной стоянки Финдли невозможно было перенести спокойно. Он развернулся на каблуках и стал подниматься к шатру Джокасты.
Джокаста Камерон была дома - если так можно было выразиться - ее забрызганные грязью ботинки стояли снаружи. Несмотря на слепоту, она посещала своих друзей в сопровождении Дункана и ее черного дворецкого Улисса. Однако чаще она принимала у себя, и с утра до вечера ее шатер кишел визитерами, все шотландское сообщество колонии считало своим долгом насладиться ее знаменитым гостеприимством.
Но, к счастью, в данный момент она оказалась одна. Роджер увидел ее через откинутый клапан входа, она сидела, обутая в шлепанцы, откинувшись в плетеном кресле и опустив голову на грудь, очевидно, задремав. Ее горничная Федра сидела возле входа с иглой в руке, работая с синей тканью, которая лежала на ее коленях.
Джокаста почувствовала его первой, она распрямилась в кресле, и ее голова резко повернулась, как только он коснулся входного клапана. Федра подняла глаза с запозданием, среагировав на движение хозяйки, а не на его появление.
- Мистер МакКензи. Дрозд, это вы? - спросила миссис Камерон, улыбаясь в его направлении.
Он рассмеялся и, повинуясь ее жесту, наклонился, чтобы войти в палатку.
- Да. Как вы это делаете, миссис Камерон? Я не произнес ни слова, не говоря уже о том, чтобы петь. Может быть, у меня музыкальное дыхание?
Брианна говорила ему о необычных способностях своей тети, компенсирующих потерю зрения, но он был удивлен остроте ее чувств.
- Я услышала ваши шаги и почувствовала запах крови от вас, - сказала она спокойно. - Рана снова открылась, не так ли? Садитесь, молодой человек. Налить вам чаю или чего-нибудь покрепче? Федра, салфетку, будь добра.
Он непроизвольно дотронулся до разреза на шее. Он совсем забыл о нем в круговерти дня, но она была права, рана снова кровоточила, покрыв красной коркой шею и воротник рубашки.
Федра уже ставила поднос со множеством булочек и пирожных на стол рядом с Джокастой. Если бы не земля и вытоптанная трава под ногами, Роджер решил бы, что находится в гостиной миссис Камерон в Речном потоке. И хотя на Джокасте был простой шерстяной арисэд, он был скреплен богатой брошью с дымчатым топазом.
- Ничего страшного, - сказал он застенчиво, но Джокаста уже взяла полотняную салфетку из рук горничной и стала промокать его рану. Ее длинные пальцы были прохладны и удивительно ловки.
От нее пахло дымком, поскольку на горе все готовилось на кострах, но не было никакого камфорного кисловатого запаха, который он обычно связывал с пожилыми людьми.
- Ц-ц, вы измазали кровью свою рубашку, - неодобрительно сообщила она, перебирая засохшую ткань. - Мы можем постирать ее. Хотя вам не захочется надевать мокрую рубашку, до вечера она никак не высохнет.
- Ах, нет, мэм. Спасибо, но у меня есть другая. Для свадьбы, имеется в виду.
- Хорошо.
Федра принесла маленький горшочек лекарственной мази, которую по запаху лаванды и желтокорня он признал, как одну из мазей, изготовляемых Клэр. Джокаста зачерпнула мазь пальцем и тщательно смазала рану.
Кожа миссис Камерон была мягкая и ухоженная, но с признаками не только погоды, но и возраста. На ее щеках были румяные участки, состоящие из сеточек лопнувших капилляров, которые с небольшого расстояния придавали ей здоровый цветущий вид. На ее руках не было коричневых пятен, она была из богатой знатной семьи и всю свою жизнь на открытом воздухе носила перчатки, однако, ее суставы распухли, и на ладонях имелись небольшие мозоли от поводьев. Нет, она не была оранжерейным цветком, эта дочь Леоха, несмотря на ее богатое окружение.
Закончив, она легко провела рукой по его лицу и голове, вытащила засохший листок из его волос, и отерла его лицо кусочком влажной ткани. Потом, выпустив ткань из руки, взяла его за руку.
- Вот так. Снова презентабельный вид! И теперь, когда вы готовы для компании, Мистер МакКензи... Вы пришли поговорить со мной или просто шли мимо?
Федра поставила чашку чая и блюдечко с пирожным на стол рядом с ним, но Джокаста продолжала держать его левую руку. Он нашел это странным, но неожиданная атмосфера близости позволила ему свободнее изложить просьбу.
Роджер просто обрисовал ситуацию. Он часто был свидетелем того, как преподобный Уэйкфилд вел подобные дела, и знал, что лучше всего позволить ситуации говорить за себя, оставив окончательное решение на совести слушателя.
Джокаста слушала внимательно, слегка нахмурив брови. Когда он закончил свою речь, то ожидал, что она задумается на некоторое время, но вместо этого она ответила сразу же.
- Да, - сказала она, - я знаю Джоан Финдли и ее брата тоже. Ее муж умер два года назад от чахотки. Джейми Рой говорил о ней вчера.
- О, вот как? - Роджер почувствовал себя несколько глупо.
Джокаста кивнула и откинулась на спинку стула, задумчиво поджав губы.
- Вы понимаете, что это не только вопрос оказания помощи, - пояснила она. - Я была бы рада, но Джоан Финдли - гордая женщина, и она не примет благотворительности.
В ее голосе слышалась тень упрека, словно Роджер сам должен был понимать это.
Возможно, он должен, подумал Роджер. Но он действовал импульсивно, находясь под впечатлением от бедности семьи Финдли. Ему не пришло в голову, что, не имея ничего, Джоан Финдли будет изо всех сил держаться за последнее, что у нее осталось - за свою гордость.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |