Следом за истребителями, вниз поползли и черные туши бомбардировщиков, снизившись до неполных двух сотен километров. Похоже начиналось.
- Штаб Обороны вызывает «Фонсдорф-2»! – после уничтожения спутников связи сигнал из Антарктиды шел подводными оптическими кабелями.
Полковник Эндрюс активировал микрофон.
- «Фонсдорф-2» на линии!
- «Фонсдорф-2», ваша цель бомбардировщик на полярной орбите, атакуйте его по готовности!
- Вас понял, - Эндрюс еще раз оглядел светящуюся над центром зала голограмму Земли, - Мы атакуем на следующем витке.
- Удачи «Фонсдорф-2»! – штаб обороны отключился.
Эндрюс связался со вторым командным постом, откуда велось основное управление пусковыми установками «Патриотов».
- Оператор, рассчитать полный залп по цели номер три на втором витке!
На первом витке бомберы было уже не достать.
- Выполняю!
Командующему не к месту припомнилось удивление, которое он испытал, ознакомившись с документацией по тяжелым ракетам «Патриот». После прочтения у него сложилось впечатление, что предкам было наплевать на свою планету. На второй ступени «Патриота» стоял прямоточно-ядерный двигатель. Он позволял очень быстро выскакивать из гравитационного колодца в ближний космос, зато оказывал на экологию поистине страшное действие. Первые десять километров ракета шла на химическом бустере, но это помогало слабо, ядерный выхлоп все равно касался поверхности, оставляя после старта здоровенное, фонящее пятно.
- Сэр, цель номер три меняет наклонение орбиты, пройдет слишком далеко от нас! Если мои расчеты верны, то «Патриоты» достигнут бомбер полностью исчерпавшими топливо.
- У меня приказ, солдат! – раздраженно бросил Эндрюс. – И мы его все равно достаем!
- Сэр, атака по экваториальным в противоходе имеет больше шансов на успех!
- А мне наср… - вызов по внешней линии прервал откровения полковника.
- «Фонсдорф-2», это Штаб Обороны! Цель изменена, атакуйте бомбардировщик номер два, как поняли?
Заметив полный торжества взгляд оператора, полковник едва удержался, что-бы не погрозить тому кулаком.
- Вас понял, штаб, мы атакуем бомбардировщик номер два!
- Конец связи!
Несмотря на раздражение, к оператору Эндрюс обратился как ни в чём не бывало.
- Оператор, рассчитать удар по цели номер два!
- Выполняю!
Еще один аспект беспокоил полковника Кларка Эндрюса. Среднее время жизни включенного радара снизилось до полутора минут, и в большинстве случаев поблизости от них не наблюдалось истребителей противника. Похоже, что бомберы били по ним с орбиты, и били чем-то энергетическим, поскольку ракет на экране он не видел. Эндрю не имел ни малейшего представления, сколько радаров имелось у гражданских структур в Европе, и очень надеялся, что их не выбьют на первом же витке. Ведь тогда придется использовать радары крепости, привлекать чужое внимание слишком рано.
Теоретически, аналитики в штабе должны были обратить на это внимание, но полковник Эндрюс всегда славился своей осторожностью и привычкой к подстраховке.
- «Фонсдорф-2» вызывает Штаб Обороны!
- Слушаю вас, «Фонсдорф-2». – на сей раз голос в динамике принадлежал другому офицеру. Как будто Эндрюс звонил в техподдержку, и его подключали к первому освободившемуся оператору!
- Нам понадобиться подсветка радарами на втором витке аспайров…
Штабной офицер прервал его на полуслове.
- Мы в курсе, «Фонсдорф-2». Сделаем что сможем, свои радары используйте только в крайнем случае. Конец связи!
***
Конечно, во Внутренних Войсках Земли имелась своя авиация, в основном транспортная, для быстрой перевозки личного состава, но по старым уставам в строю оставались легкие штурмовики и даже три эскадрильи перехватчиков. Старых, атмосферных, но именно эта их ущербность, неспособность выбраться за пределы атмосферы, и делала их страшными врагами для универсалов АКИ.
Атмосферный перехватчик «Хан» заметно превосходил АКИ «Молния» в маневренности и боевой нагрузке. Его двенадцать ракет и мощный лазер позволяли на равных бороться с парой «Молний», и даже если не выйти из схватки победителем, то обменять себя на обоих противников. Теперь оставалось выяснить, насколько к действиям в атмосфере были приспособлены АКИ аспайров.
Звено капитана Луккини базировалось близ Пармы, в четырехстах километрах юго-западнее крепости «Фонсдорф-2». Европу, как один из густонаселенных регионов, прикрывали с особым тщанием. Помимо крепости выделив целых восемь «Ханов», полсотни древних, но смертоносных «БУКов», и несколько десятков лазерных зениток на шасси «Мамонта», новых, но обладавших крайне ограниченным радиусом действия. Огромные силы, на целую то Европу. И первыми из всех в бой бросили его звено. Это честь!
- Барс 2-1, здесь контроль, статус? – левый наушник слегка барахлил, добавляя к голосу полетного диспетчера неприятную хрипоту.
- Барс 2-1, “зеленый-зеленый”, к взлету готов. – сообщил он традиционную фразу. Контроль имел полный доступ к телеметрии и видел состояние машины не хуже самого пилота.
- Барсы, запуск.
- Барсы, запуск, – отрепетировал своим подопечным Луккини.
- Барс 2-1, “волна” три-сорок пять, “код” третий.
Луккини тут же выставил настройки частоты и кода шифрования.
- Контроль, Барс 2-1, “волна” три-сорок пять, “код” третий, принято.
- Барс 2-1, готовность 30 секунд.
- Контроль, принято, готовность 30 секунд.
«Отче наш» Луккини успел пробормотать как раз секунд за двадцать, закончив к следующей команде диспетчера.
- Барс 2-1, пять... четыре... три...
- Руки, чисто! – передав «Хана» под контроль диспетчера, Луккини плотнее вжался в спинку кресла. Сейчас тряханет!
- … два... один... ПУСК!
Луккини ждал этого мгновения всю жизнь с самого детства, когда мать рассказала ему о далеком предке, одном из лучших асов древности. И с тех пор он не представлял себя без неба, без скоротечных и жарких схваток атмосферных истребителей, без упоения победами. Трехкратный победитель виртуальных турниров континента в юности, второй в списке лучших курсантов летного училища, он был рожден для воздушного боя. И сегодня шел в свой первый бой.
«Ханы» стартовали из шахт старинной военной базы, одной из немногих, что оставались на балансе Внутренних Войск. Магнитная катапульта выбросила истребитель наружу, словно пулю из ружья, и тут же, подхватывая эстафету, заработали мощные реактивные двигатели.
Подстраиваясь под растущую скорость, адаптивное крыло выгнулось будто под напором набегающего ветра. Перейдя звуковой барьер, «Хан» пошел в набор высоты, и Лукини, пользуясь мгновением передышки, оценил обстановку в воздухе. Связь с землей еще работала, хотя индикаторы уровня помех уже наливались угрожающей краснотой. Но полностью подавить связь аспайрам пока не удавалось, и на борт постоянно шел поток данных с развернутых на поверхности радаров.
Его звено, две пары зеленых точек в кубе трехмерного радара, неторопливо ползли вверх, а с юго-востока заходила целая россыпь алых, уже почти погасивших орбитальную скорость. Целых шестнадцать аспайров! В семистах километрах, как раз в досягаемости «Копья», дальнобойной ракеты с осколочной боеголовкой.
- Барс 2-1, здесь контроль, старт наведения.
- Контроль, Барс 2-1, старт, подтверждаю прием команд. – он тычком переключил канал, - Барс котятам, принять целеуказание!
- Барс 2-2, подтверждаю.
- Барс 2-3, подтверждаю.
- Барс 2-4, подтверждаю.
На голограмме перед собой, Луккини видел, как разошлось веером его звено, как от них потянулись пока пунктирные линии разбираемых траекторий.
- Котята, бьем «Копьями»! – движениями зрачков Луккини отметил четырех аспайров, и вознеся короткую молитву о даровании меткости, запустил по ним все двенадцать ракет. – Атмосферник, это вам не дохлая «Молния»!»]
- Звено, удаление шесть сотен, пуск по программе.
Достигнув рубежа, о чем сообщило вспыхнувшее табло «Пуск Разрешен», он аккуратно утопил большим пальцем кнопку на джойстике. Легкий толчок дал понять, что отделилась первая пара ракет, спустя всего пол секунды за ними последовала вторая. Эти толчки повторился еще трижды, пока все двенадцать ракет не легли на курс перехвата. Теперь у «Хана» оставался только лазер ближнего боя, да ярое желания победить, у его пилота. Победить любой ценой!
И сразу после запуска ракет, заверещал индикатор облучения радаром. Звук противный до зубовного скрежета. На них соизволили обратить внимание.
- Котята, приготовиться к противоракетному маневру! – успел предупредить он, прежде чем ближайший к нему «Хан» взорвался без видимых причин.
Луккини спасло то невероятное фамильное чутье, что позволило его предкам пережить три мировых войны, и сбить на круг несколько сотен самолетов. Едва потухла отметка его ведомого, капитан выжал левую педаль, и до упора увел джойстик вперед и влево.
«Хан» свалился на левое крыло, почти войдя в штопор, пущенный в него луч прошел далеко вверху, и Луккини хрипя и задыхаясь от перегрузки, тут же рванул самолет вправо.
- Котята, к Флоренции! – прохрипел он, не видя, что остался один, отследив только гибель ведомого. - Левый разворот!
О том, что ведомого сбили лазером капитан догадался быстро, и ужаснулся, поняв, что лазеры его врагов эффективны даже в атмосфере. Импульсный лазер «Хана» бил от силы на сотню километров, потом сходя на нет, рассеиваясь в воздухе. Специализированный для атмосферы лазер, чей рабочий диапазон был специально подобран к «окнам прозрачности» воздуха! Но ведь против него сейчас работали АКИ! Зачем такие ухищрения для универсального истребителя, ведь это заметно снижает дальность в космосе!
Но промелькнув, эта мысль тут же отошла на задний план, почти все силы капитана Луккини сейчас уходили на уклонение от смертоносных лазерных лучей.
- Котята, у Флоренции ныряем в ущелье, я покажу, не отставайте! – он часто бывал в этих краях, в местах, где жили его славные предки.
- Котята, в линию, следовать за мной! – занятый пилотированием, он все еще не замечал, что в воздухе осталась только одна зеленая точка. Потухли и отметки ракет, сбитые задолго до того, как включили режим хаотического маневрирования.
И тут в уши ворвался резкий громоподобный свист помех, компьютеры аспайров наконец то сумели разгадать последовательность псевдослучайной перестройки частот. Связи у него больше не было.
- Барс,...дите! – голос полетного диспетчера прорвался через помехи на какую то секунду.
- Ага, сейчас! – зарычал Луккини, отключая ставшую бесполезной систему связи. К его удивлению, информация от радаров по прежнему поступала на борт. Видимо ее шифровали другим методом, и этот код аспайры еще не раскололи.
Капитан уже вошел в боевое безумие, в котором нет страха смерти. Его истребитель летел навстречу врагу, танцуя в переплетении лазерных лучей, и не было силы, способной его остановить. Далеко справа промелькнула в безумной круговерти древняя Флоренция, его «Хан» пронесся над Понтассивом, подходя к предгорьям, и захрипев от натуги, Луккини ювелирно ввернул истребитель в ущелье между двумя вершинами.
Едва гора скрыла его от аспайров, капитан перевел двигатели на реверс, едва не потеряв сознание от боли в измученном теле. «Хан» остановился почти мгновенно, завис на раскаленных струях разогретого воздуха, едва не касаясь увитой плющом скалы. Луккини со стоном вздохнул поданный маской чистый кислород, и тут же простонал, поняв, что из всего звена уцелел только он.
- Скоты… - Луккини все еще получал отрывочную информацию с земли, поэтому видел, как две восьмерки аспайров, расходились, охватывая горную гряду в клещи. – Ну идите сюда, не бойтесь!
А они и не боялись, уверенные в своем превосходстве. Луккини следил, как тают отделяющие его от врагов километры, тают, как сахар в горячем чае. И когда дистанция до ближайшего стала двухзначной, он выдохнул, перевел «Хан» в горизонтальный полет, и врубил форсаж.
«Хан» выпрыгнул из-за скалы, плюнулся лазерным импульсом, и тут же упал обратно. Луккини мастерски владел управляемыми соплами своего перехватчика, и это позволяло машине буквально танцевать в воздухе. Пользуясь тем, что его все еще скрывали горы, он развернул самолет, и пролетев пару километров, осторожно высунулся, прикрываясь каменной часовней древнего монастыря.
- Прости господи, грех мой, - прошептал он, - Часовню потом отстроят, я сам строить буду, если выживу…
На этот раз он видел, как от выбранной цели оторвался какой-то кусок, и в ту же секунду прикрывавшая его часовенка развалилась, разрезанная не менее чем десятком лазерных плетей.
- Каццо! – выругался капитан, уклоняясь от падающих камней. – Пэццо ди мердо!
Его загоняли профессионально, охватывая полукольцом, а идущая в центре дуги пара, еще и начала набор высоты. Несколько секунд, и он будет в прицелах минимум у четверых. А в такой дуэли он может не успеть разменять себя даже на одного врага. Луккини охватило отчаяние, он обшаривал глазами поросший кустарником склон. В этих краях много пещер, если удастся найти достаточно просторную…
Не удалось, аспайры успели быстрее. Отслеживая их полет, Луккини прижался к самой скале, и когда из-за горы вынырнули четыре стреловидных тела, всадил импульс в брюхо крайнего. На этом везение кончилось. АКИ крутанулись, как заправские атмосферники, и прежде чем накопитель «Хана» успел набрать заряд, развалили перехватчик на три почти одинаковых куска.
Взрывное испарение обшивки чудом не добралось до кокпита, и оглушенный пинком катапульты Луккини все таки пришел в себя у самой земли. Болтаясь под мимикрирующим под местность куполом парашюта, капитан счастливо улыбался. Прямо перед ним, ниже по склону догорал разбившийся истребитель аспайров. Он только что пополнил родовой счет семьи Луккини.
***
Когда сбили последнего из «Барсов», в командном модуле стационарной батареи ПВО раздался громкий мат первого лейтенанта Булля. Четверку «Барсов» погасили настолько быстро, что он не успел разглядеть подробностей, зато чертовски хорошо понял смысл перестроения пятнадцати оставшихся истребителей. Снова разбившись по парам, те начали расходиться веером, явно выстраивая поисковую формацию.
- Нас ищут, гады… – едва слышно прошептал сержант Хок в углу модуля.
Булль раздраженно зыркнул на сержанта.
- Плевать на нас! Они же мимо «Фонсдорфа-2» пройдут! Забыл, зачем нас сюда поставили?!
Батарея стояла на холме южнее крошечной деревеньки со смешным названием Тойфенбах. Точнее, на холме были закопаны пусковые контейнеры зенитных ракет. Сам командный модуль размещался в ложбине двумя километрами юго-западнее пусковых позиций. Это давало хоть какой-то шанс уцелеть после запуска, хотя по слухам, на Марсе аспайры бомбили зарядами по полсотни мегатонн каждый. От такого холмом не заслонишься.
- Командир, что делать? – растеряно оглянулся на него второй сержант, тот, что отвечал у него в батарее за связь.
Булль оглянулся на тактический планшет. Принимаемая через оптоволоконный кабель картинка то и дело замирала, дергаясь практически каждую секунду. Аспайры уже выбили большую часть радаров в западной Европе, и сейчас информация шла от загоризонтных станций Скандинавии. А если те чего-то не замечали, в ход шла компьютерная аппроксимация. Почти половину времени, насколько видел лейтенант Булль.
Перед командиром батареи встал один простой вопрос. Заметят, или нет. С одной стороны крепость укрыта под землей, с другой, о возможностях аспайров никто толком ничего не знал. Быть может, для наведения им достаточно излучения работавших под горами реакторов. Или компьютерный анализ способен вычленить очертания немногочисленных наземных сооружений, и на основе этого выдать приказ на атаку.
- Пусковая двадцать шесть, это Штаб Обороны. – дежурный офицер развеял последние его сомнения. Решение за него уже приняли. – Сбейте АКИ аспайров!
- Есть сбить АКИ аспайров, сэр! – выдохнул Булль, поймав на себе наполненные страхом взгляды сержантов. - Хок, врубай радар, дай нам первичное наведение!
Медлить было нельзя, теперь все решали секунды. По паспорту, для горячего запуска радара требовалось полторы секунды, и Булль надеялся, что аспайры не успеют среагировать.
- Радар включен! – Сержант Хок вдруг облегченно засмеялся, - вижу запуск ракеты с истребителя, идет на наш радар.
Осклабившись Булль скомандовал.
- Полный запуск по готовности!
- Наведение… - почти пропел Хок, - Есть наведение1
- Пуск! – Выкрикнув это, Булль вцепился обеими руками в поручень на стене модуля. Скорее всего, он только что подписал им всем смертный приговор.
Вершину холма в двух километрах от них заволокло дымом, из которого стремительно вырвались огненные стрелы ракет. И тут же ясная и четкая картинка, что шла с их собственного радара мигнула и сменилась прежней, дергающейся и застывающей, присланной с северных станций. Но это было уже не важно.
По сравнению с «Барсами», их батарея отстрелялась с дистанции в десять раз меньшей. И у аспайров практически не осталось времени на реакцию. В контейнерах на огневой позиции стояли те же ракеты, что и на старинных БУКах. С одним небольшим дополнением в виде химического бустера, что добавлял им еще километров тридцать дальности.
Заметив новую угрозу, истребители аспайров отреагировали на нее быстро. Лейтенант Булль мог только догадываться о предпринятых ими действиях. «Ханы» Лиги старались бы сбить, ослепить помехами, задавить дистанционные взрыватели, банально увернуться. А что делали аспайры он не знал, разрешающей способности загоризонтных радаров в Скандинавии банально не хватало на такие подробности. А миг спустя, когда задрожал пол под ногами, ему и вовсе стало не до мелочей. Позиций радара в трех километрах отсюда достигла запущенная с истребителя ядерная ракета.
- Внимание! Опасность ядерного взрыва! – надрывался голос системы безопасности модуля, перекрывая его, загудели воздушные насосы, что обеспечивали избыточное давление в модуле. А миг спустя до них дошла ударная волна. Обогнув холм, она с такой силой ударила в модуль, что лейтенант Булль не удержался на ногах, звонко приложившись головой об мягкую спинку операторского кресла.
- Все живы? – он тут же вскочил, лишь немного побледнев от нахлынувшего головокружения.
Ему ответили вразнобой, но вполне бодро. Укрытый в ложбине командный модуль удачно пережил близкий подрыв семикилотонного боеприпаса.
- Пусковая двадцать шесть, это Штаб Обороны! – меланхолично вызвали его по голосовой линии.
- Здесь пусковая двадцать шесть, - он машинально распрямился, и оправил форму.
- Отличный выстрел, пусковая двадцать шесть, уничтожено четырнадцать аспайров, один уходит вверх, задание выполнено! Конец связи!
Расплывшись в победной улыбке, лейтенант Булль обернулся к своим подчиненным, и осекся, ощутив еще один сильный толчок. Уходящий истребитель напоследок угостил боеголовкой опустевшие контейнеры из под ракет. На всякий случай, ведь на пусковой еще могли оставаться сюрпризы.
***
Ракеты с истребителя взорвались в тридцати километрах, и пол главного бункера вздрогнул едва ощутимо. Но для полковника Эндрюса толчки стали зримым доказательством того, что все происходящее реальность. До этих взрывов он относился к порученному заданию, как к разновидности некой игры. И лишь сейчас до него дошло что все происходит на самом деле. Что неподалеку от крепости только что взорвались две семикилотонные термоядерные боеголовки, что датчики снаружи, зафиксировали многократное повышение радиации, а толчки он почувствовал и сам.
- Полковник, - голос оператора звучал неуверенно, - кажется мы потеряли радарные станции в Норвегии.
Встряхнувшись, Эндрюс поспешил проверить догадки. Похоже, связист был прав, картинка потеряла и в четкости, и частоте обновления. А это означало, что с минуты на минуту им придется задействовать собственные радары. И ждать удара с орбиты.
Обе группировки аспайров заканчивали первый виток. Экваториальная шла уже над Сибирью, и вот-вот должна была войти в зону досягаемости тяжелых ракет крепости. Судя по показаниям сейсмических датчиков, первые термоядерные бомбы на Землю уже упали. Компьютеры, обработав данные сейсмоанализа, наложили на карту мира первые полтора десятка багровых проплешин.
- Полковник, пять минут до открытия огня! – после сотрясения от взрывов оператор наведения растерял свою наглость.
- Техническая служба! – вызвал Эндрюс второй бункер.
- Слушаю, командующий! - Начальник технической службы, азиат, говорил с редчайшим но нынешним временам акцентом.
- Готовьте радары один и три ко включению через шесть минут.
- Какой первый? – деловито поинтересовался капитан-техник.
- Сразу оба, в резерве оставим второй.
Построенный во время Великой Войны, как называли противостояние с Директорией Марса, «Фонсдорф-2» спроектировали так, что бы двадцатимегатонный взрыв поражал не более одного объекта на его территории. Без разницы, будь то пусковые установки, или радарные станции. Всего в Альпийских горах укрывались три пусковых площадки ракет, и три радарные станции. Все вместе они занимали квадрат со стороной почти в сто километров и в теории главному бункеру не угрожали даже сверхмощные боеприпасы аспайров.
Поняв это, Эндрюс немного успокоился, и слегка подрагивающими пальцами ввел на консоли разрешение на предварительное наведение. Аспайры шли достаточно низко, держась полуторачасовой орбиты, и на встречных курсах подлетное время «Патриотов» в теории позволяло добраться до набитой смертью туши орбитального бомбардировщика. На высоту 180 километров тяжелая ракета добиралась менее чем за минуту.
- Почему они не бомбят? – задал глупый вопрос оператор связи.
Эндрюс вопрос проигнорировал, и вместо него связисту вполголоса ответил оператор наведения.
- На первом витке истребители разведывали цели. Сейчас посыплется, не огорчайся.
- Тишина! – шикнул на них полковник. – Расчёт коридора траекторий перехвата, готовность?
- Есть предварительное полётное задание по внешнему целеуказанию! – бодро отрапортовал тот.
Довольно кивнув, Эндрюс вызвал начальника тех службы.
- Радары один и три на излучение!
- Выполняю, - отозвался тот. – Полная мощность через двенадцать секунд!
- Наведение, готовность! – Эндрюс видел, как склонился над своей консолью сержант, и нервно сжал кулаки. Только бы не промахнуться.
Секунды шли, все ближе подходили к рубежу атаки аспайры, а оператор все копошился со своей консолью. Эндрюс начал терять терпение, и не отрываясь сверлил его спину вхглядом.
- Полетное задание загружено! – наконец обернулся тот.
- Полный залп! – пересохшее горло все-таки сорвалось на хрип.
На трех разнесенных пусковых площадках задрожала земля. Столетние сосны, которыми так гордилась провинция, разлетелись в стороны, словно саженцы. В этих местах любили фотографироваться туристы, и они даже не подозревали, что под этими старыми деревьями скрыты ракетные шахты. Сейчас, раздирая пласты земли, в стороны разлетелись броневые крышки шахтных люков. В погоне за скоростью, их открывали при помощи взрывов. Сначала заряды направленной взрывчатки вскрывали маскировку из земли и леса, а потом срабатывали ракетные бустеры, срывая и отбрасывая в сторону многотонную броневую плиту.
Сразу после этого стремительного раскрытия, из-под земли вырвались подсвеченные изнутри столбы белого дыма, и вверх метнулись сигарообразные тела «Патриотов». Они поднимались на струе раскаленного добела пламени, оставляя за собой дымные следы.
Пламя горело недолго, на высоте десяти километров «Патриоты» отстрелили выгоревшие твердотопливные ускорители, и включили маршевые двигатели. Пламя исчезло, вместо него, далеко позади ракет начал светиться сам воздух.
На «Патриотах» стояли примитивные термоядерные двигатели, далекие предки современных прямоточных двигателей на торпедах Военно Космического Флота. В них шла самоподдерживающаяся термоядерная реакция, и хлеставшая из сопел плазма была столь горяча, что светила в ультрафиолете. Эта плазма нагревала окружающий воздух, он то и образовывал тот быстро тускнеющий хвост, что тянулся за рвущимися в небо ракетами.
- Птички вышли, сэр! – с запозданием в несколько секунд доложили ему из технического бункера.
Птички вышли не все, со своего места Эндрюс видел, как на схеме загорелось сразу две отметки об отказе при старте. Но сорок три «Патриота» неслись вверх на копьях ядерного пламени. И теперь все зависело от того, как на эту угрозу отреагируют аспайры, что смогут ей противопоставить.
Бомберы висели на сто тридцать километров ниже остального флота, да и уцелевшие мобильные орудия были сейчас развернуты в космос, и вниз могли стрелять только оборонительные турели носителей АКИ. Да и они среагировали не сразу, видимо не ожидая атаки с того направления. Ведь там только что отстрелялась и была накрыта целая батарея ПВО.
Это заминка дала «Патриотам» несколько лишних секунд, за которые у них выгорели бустеры, и включились маршевые движки. Резкое увеличение тяги похоже сбило аспайрам прицел, поскольку как раз в этот момент аппаратура зафиксировала выплески энергии, характерные для работы оборонительных лазеров. Но первый «Патриот» распух клубком огня лишь через шесть секунд после этого.
«Патриоты» заходили на цель под очень неудобным для обороны ракурсом три четверти. Хаотически меняя тягу, и рыская из стороны в сторону, ракеты были малоуязвимы для лазерного оружия. Даже попав, обычно луч не успевал влить в одну точку достаточно энергии. На ракетах появлялись разрезы и проплавы, но рассчитанные на прорыв через атмосферу, «Патриоты» были крепкими орешками.
Но это не могло продолжаться вечно, а при суборбитальных скоростях требовалась почти минута, что бы выкарабкаться со дна атмосферного колодца. В несколько раз больше, чем находятся под огнем торпеды боевых кораблей. И на экране одна за другой начали гаснуть зеленые черточки «Патриотов».
- Сбито семнадцать птичек!
Эндрюс едва обращал внимание на назойливый голос оператора. Все необходимые цифры он видел и сам.
- Двадцать две!
- Наведение, контроль птичек? – пересохшее горло полковника резануло болью, но не было времени сделать глоток из стоявшей рядом чашки.
- Готовность к приему команд!
Древность ракет и систем их наведения, похоже сыграло на руку людям. Современные аспайрами глушились на раз, но столкнувшись давно забытыми в Лиге кодами шифрования, им просто не хватило времени на взлом абсолютно других протоколов связи.
- Установить подрыв в четырех километрах от цели!
- Принято, подрыв в четырех... – и через пару секунд. – Программа загружена!
На базировавшихся в «Фонсдорфе-2» ракетах стояли моноблочные боеголовки мощностью в пятнадцать мегатонн. Такой взрыв был смертельным для тяжелого корабля на трех километрах. В четырех он наносил тяжелые, но не смертельные повреждения. Принимая это решение Эндрюс рисковал, но у «Патриотов» появлялся лишний шанс, ведь наиболее смертоносным, огонь ПРО становился на последнем участке траектории.
А их ракеты выметали гораздо быстрее, чем те карабкались на орбиту. Стокилометровую отметку преодолело меньше половины запущенных птичек. Но ракеты теперь развернулись к обороняющимся своей самой бронированной частью, носовыми обтекателями. Цифра оставшихся «Патриотов» чуть замедлила свой бег к нулю.
Внешне невозмутимый, Эндрюс с замиранием сердца смотрел, как медленно приближаются отметки ракет к алому пятну бомбардировщика. То одна то другая гасли, это случалось почти каждую секунду, и больше всего полковник боялся, что ракет не хватит на все оставшиеся до подрыва секунды.
Будь у аспайров немного больше времени, или сгруппируй они свои корабли немного иначе, то «Фонсдорф-2» потратил бы свои древние ракеты впустую. А так, на финишную прямую вырвалось сразу два «Патриота». Идущий первым тут же получил четыре импульса, распахавших термозащиту носа, и добравшихся до нежного нутра ракеты. Но потеря управления уже не значила ничего, идущий по орбите бомбардировщик почти не мог маневрировать, и неуправляемый кусок металла несся прямо на него.
На нем тут же сосредоточилось большая часть оборонительных турелей, быстро исхлестав ракету до потери конструкционной целостности. Но своей гибелью, та открыла дорогу последнему «Патриоту». В четырех километрах от борта чужого корабля вспыхнуло новое солнце.
На этой высоте плотностью воздуха уже можно было пренебречь, поэтому никакой ударной волны не появилось, по чужому кораблю хлестануло почти физически плотная стена излучения. Верхние слои брони моментально испарились, и расширяясь, вдавили переднюю половину корпуса внутрь. По бомбардировщику словно ударила огромная кувалда, смяв, и покорежив его.
Но главное было в другом. Взрыв произошел практически по курсу бомбардировщика, и его воздействие слегка замедлило аспайра. Незначительно, но высота орбиты, и без того критически маленькая, стала понемногу уменьшаться. Бомбардировщик начал падение в плотные слои атмосферы.
Наблюдатели с земли видели, как мигнули и тут же погасли маршевые дюзы поврежденного корабля. Кто их запустил, люди так и не узнали. Были ли это пережившие сотрясение члены экипажа, или двигатели запустила автоматика? В любом случае, попытка оказалась неудачной, да еще и в районе кормы сверкнуло что то похожее на взрыв. Больше активности на корабле засечь не удалось, и безмолвный бомбардировщик начал свое долгое падение на планету.
- Господи, мы попали! - помимо воли вырвалось у полковника Эндрюса.
Секунду в бункере царило молчание, затем его своды заполнил дружный рев радости. Молчавший три столетия «Фонсдорф-2» с лихвой окупил все расходы на свое строительство и содержание.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |