внуках Всеволода это дробление продолжилось, и мы видим уже двенадцать
удельных княжеств" так из Владимирской области выделились Суздальская,
Костромская и Московская; из Ростовской — Ярославская и Углицкая, из
Переяславской — Тверская и Галицкая. Дальше это дробление продолжилось
во все возрастающей прогрессии Например, от Суздальского княжества отделилось Нижегородское, от Ростовского — Белозерское и т.д В результате к
началу XIV века на месте прежде единой Северо-Восточной Руси существовало уже несколько десятков мелких уделов, в каждом из которых утвердилась
своя княжеская династия Постоянная вражда между ними не позволяла вести
хоть сколько-нибудь успешную борьбу с татарами, которые чувствовали себя
здесь полными хозяевами Стольный город Владимир в этих обстоятельствах
почти потерял признаки первенства. Получая от хана ярлык на великое княжение, князья не обязаны были пребывать во Владимире; они могли быть
великими князьями и жить в своих прежних уделах. Однако титул великого
князя далеко не был пустым звуком — от того, какая из княжеских ветвей
удерживала его за своим потомством, зависело в конечном итоге, какой из
северных русских городов мог стать тем центром, вокруг которого объединится страна. И точно так же, как прежде на юге вся политическая борьба вращалась вокруг права обладать киевским столом, так и теперь она развернулась за
право получить ханский ярлык и именоваться великим князем Владимирским. Особенно ожесточенной сделалась борьба в начале XIV века, когда открылась многолетняя война между двумя линиями потомков Всеволода Больше
шое Гнездо — князьями Тверскими и Московскими. 1
Городок Москва возник среди лесистой и болотистой местности на Боро||
вицком холме, высоко поднимавшемся над слиянием рек Москвы и Неглин^
ной. В летописи он впервые упомянут под 1147 г. В то время это был, видимо|1
еще не город, а сельская княжеская усадьба суздальского князя Юрия Долгорукого. Об укреплении Москвы стенами летописец говорит под 1156 г. Кремлевский холм, покрытый густым хвойным лесом, в то время весьма ощутимо
выделялся среди окружающего ландшафта (уровень воды в Москве-реке был
на 2—3 м ниже современного, подножие холма не скрывала подсыпка набережных, вершина не была срезана, да и вокруг не было крупных сооружений).
Место это было людное, по Москве-реке шла бойкая торговля, поэтому у стен
Кремля очень рано стал развиваться посад Сначала он занимал узкий «подол»
холма вдоль Москвы-реки, а потом, повернув на гору, занял междуречье Москвы-реки и Неглинной.
Как городок новый и далекий от суздальских центров — Ростова и Владимира — Москва позднее других могла стать стольным городом особого княжества. И действительно, в течение долгого времени здесь незаметно постоянного княжения. Только при правнуках Всеволода Большое Гнездо, по смер-|
ти Александра Невского, в Москве в 1263 г. появился свой князь — малолетний сын Невского Даниил. Так было положено начало Московскому княже*
ству и династии Московских князей. Даниил сделал первый шаг к возвышению своей фамилии: в 1301 г. он хитростью и коварством отобрал у рязанской
го князя Коломну, а в следующем году получил по наследству главный удел|
своего отца — княжество Переяславское. Потомки продолжали его политику,!
потихоньку прибирая к рукам соседние земли и округляя свои владения. Воз-1
никает естественный вопрос: чем должны мы объяснять их неизменный и
твердый успех? Увы, даже при очень большом желании нельзя увидеть в этих
деятелях больших личных достоинств. Первые московские князья, по словам
Ключевского, не имели никакого блеска, никаких признаков героического
или нравственного величия. Никогда не блистали они ни крупными талантами, ни яркими доблестями. По своим личным качествам это были более чем
средние политики, отличавшиеся, впрочем, большой ловкостью и умелой угодливостью. Но как раз таких деятелей и требовала эпоха!:
«У каждого времени, — писал Ключевский, — свои герои, ему подходя- j
щие, а XIII и XIV вв были порой всеобщего упадка на Руси, временем узки?
чувств и мелких интересов, мелких, ничтожных характеров... В летописи этог
ИВАН КАЛИТА 33
времени не услышим прежних речей о Русской земле, о необходимости оберегать ее от поганых, о том, что не сходило с языка южнорусских князей и
летописцев XI—XII вв. Люди замыкались в кругу своих частных интересов и
выходили оттуда только для того, чтобы попользоваться за счет других. А
когда в обществе падают общие интересы... положением дел обыкновенно
овладевают те, кто энергичнее других действует во имя интересов личных..
Московские князья были именно в таком положении Потому они лучше
других умели приноровиться к характеру и условиям своего времени и решительнее стали действовать ради личного интереса» «Однако условия жизни, — добавляет далее Ключевский, — нередко складываются так своенравно, что крупным людям приходится размениваться на мелкие дела.. а людям
некрупным, подобно князьям Московским, приходится делать большие».
Ирония истории состоит в том, что личная доблесть, высокие добродетели
и гражданское чувство, которых не находим мы ни у Даниила, ни у детей его,
ни у внуков, в гораздо большей степени были свойственны их противникам — первым князьям Тверским. На стороне тверских князей кроме того
было право, то есть все средства юридические и нравственные. На стороне же
московских князей не было никакого права, ни нравственного, ни юридического, но зато были деньги и умение пользоваться обстоятельствами, то есть
средства материальные и практические. Напрасно несчастный тверской князь
Александр призывал свою братию, русских князей, «друг за друга и брат за
брата стоять, а татарам не выдавать и всем вместе противиться им, оборонять
Русскую землю и всех православных христиан». Подобные чувства в это время
не находили никакого отклика в московских князьях. Они вовсе не думали о
борьбе с татарами и считали, что на Орду гораздо выгоднее действовать угодничеством и деньгами, чем оружием и силой. На протяжении нескольких
поколений они усердно ухаживали за татарскими ханами и сумели в конце
концов сделать их орудием своих замыслов. Никто чаще их не ездил на поклон к ханам, никто не был в Орде более желанным гостем, чем богатый
московский князь, и никто лучше него не умел оговорить и оклеветать перед
татарами своих соотечественников русских князей Такова была причина,
положившая начало возвышению и процветанию Москвы
И все-таки кого же из двух противников — Тверь или Москву — нам следует признать более правым в этом историческом споре? Вывод, увы, совершенно однозначен: неизбежный ход событий подтвердил в конечном итоге
правоту Москвы. В то время как строптивая Тверь раз за разом испытывала все
ужасы татарских нашествий, Московская волость, избавленная от набегов, богатела и набиралась сил. И когда этих сил оказалось достаточно, тогда и среди
московских князей нашелся свой доблестный герой, который сумел вывести
Русскую рать на Куликово поле. Поэтому не отважный Михаил Тверской и не
его сын Александр, а коварный Юрий Московский и его лукавый брат Иван
Калита заслужили в нашей истории славу «собирателей» русских земель
Столкновения между Москвой и Тверью начались в 1304 г. после смерти
великого князя Владимирского Андрея Александровича. По прежнему обычаю старшинство между северными князьями принадлежало Михаилу Ярославичу Тверскому. Однако место родовых споров между князьями заступило
теперь соперничество по праву силы. В Москве тогда правил старший сын
2—0100950
Даниила Александровича Юрий Данилович. Он был так же силен, как Михаил Тверской, если не сильнее его, и потому считал себя вправе быть ему
соперником. Когда Михаил отправился в Орду за ярлыком, то и Юрий поехал
туда же тягаться перед ханом. Но ярлык все равно достался тверскому князю.
Однако Юрий не успокоился. В 1315 г. он уехал в Орду и прожил там два года.
За это время он сумел сблизиться с семейством хана Узбека и женился на его
сестре Кончаке, которую при крещении назвали Агафьей. В 1317 г. он возвратился на Русь с сильными татарскими послами. Главным из них был Кавгадый.
Войска Юрия пошли в Тверскую волость и сильно опустошили ее. В 40 верстах
от Твери при селе Бортеневе произошел жестокий бой, в котором Михаил одержал полную победу. Юрий с небольшой дружиной успел убежать в Новгород,
но жена его, брат Борис, многие князья и бояре остались пленными в руках
победителя. Кончака-Агафья так и не возвратилась после этого в Москву: она
умерла в Твери, и пронесся слух, что ее отравили. Этот слух был выгоден
Юрию и опасен для Михаила. Явившись к Узбеку, Кавгадый и Юрий оклеветали Михаила и представили его поведение в самом невыгодном свете. Хан
был в гневе и велел звать Михаила в Орду. В сентябре 1318 г. Михаил добрался
до устья Дона, где в это время кочевала Орда. Полтора месяца он жил спокойно, потом Узбек велел судить его. Ордынские князья, основываясь главным
образом на показаниях Кавгадыя, признали Михаила виновным. В конце ноября он был казнен.
В 1320 г. Юрий возвратился в Москву как победитель. Он вез ярлык на
великое княжение и тело своего врага. Оба сына Михаила и бояре его вернулись на Русь пленниками. Стремясь до конца использовать выгоду своего
положения, Юрий вернул родным тело Михаила только после заключения
выгодного для себя мира с Тверью. В 1324 г. сын казненного Дмитрий отправился к Узбеку и, видимо, сумел показать неправду Юрия и невинность Михаила. Хан дал ему ярлык на великое княжение. В то же время ханский посол
явился к Юрию звать его для разбирательства. Дмитрий не хотел пускать соперника одного к хану, зная его изворотливость, и сам поспешил следом.
Подробности встречи двух врагов неизвестны. Летописец сообщает только,
что Дмитрий убил Юрия и позже сам был казнен по приказу Узбека.
При таких обстоятельствах началось княжение младшего брата Юрия —
Ивана Даниловича Калиты. (Свое прозвище Иван, вероятно, получил от привычки носить с собой постоянно кошелек с деньгами для раздачи милостыни.) Он долго оставался в тени при старшем брате, но когда последнего не
стало, успешно продолжил его политику. Восемнадцать лет правления Калиты были эпохой невиданного усиления Москвы и ее возвышения над остальными русскими городами. Главным средством к этому опять же было особенное умение Ивана ладить с ханом. Он часто ездил в Орду и приобрел полное
расположение и доверие Узбека. В то время как другие русские земли страдали от татарских вторжений и постоев, а кроме того подвержены были другим
бедствиям, владения князя Московского оставались спокойными, наполнялись жителями и, сравнительно с другими, находились в цветущем состоянии.
«Перестали поганые воевать русскую землю, — говорит летописец, — перестали убивать христиан; отдохнули и опочили христиане от великой истомы и
ИВАН КАЛИТА 35
многой тягости, и от насилия татарского; и с этих пор наступила тишина по
всей земле».
Город Москва расширился и укрепился Это видно по тому, что при Иване
был сооружен новый дубовый Кремль. Вокруг столицы одно за другим возникали села. Увеличивались пределы и самого княжества. При начале правления
Калиты его владения состояли только из пяти или семи городов с уездами. То
были: Москва, Коломна, Можайск, Звенигород, Серпухов, Руза, Радонеж и
Переяславль. Однако имея в своих руках значительные материальные средства, Иван скупил огромное количество земель в разных местах, около Костромы, Владимира, Ростова, на реке Мете, Киржаче и даже в Новгородской
земле, вопреки новгородским законам, запрещавшим князьям покупать там
земли. Он заводил в Новгородской земле слободы, населял их своими людьми
и таким образом имел возможность внедрять свою власть и этим путем. Помимо многих сел он сумел приобрести даже три удельных города с их округами: Белозеро, Галич и Углич. Слух о богатстве московского князя расходился
по соседним волостям. Бояре оставляли своих князей, переходили на службу
к Калите и получали от него земли с обязанностью службы; за боярами следовали вольные люди, годные к оружию. Иван заботился о внутренней безопасности, строго преследовал и казнил разбойников и воров, и тем самым давал
возможность ездить торговым людям по дорогам. Он сумел также придать
Москве особенное нравственное значение переводом в нее митрополичьей
кафедры из Владимира. Иван приобрел такое расположение митрополита Петра,
что этот святитель живал в Москве больше, чем в других местах. Здесь же он
умер и был пофебен. Гроб святого мужа был для Москвы так же драгоценен,
как и пребывание живого святителя: выбор Петра казался внушением Божьим, и новый митрополит Феогност уже не хотел оставить гроба и дома чудотворца. Другие князья хорошо видели важные последствия этого явления и
сердились, но поправить дела в свою пользу уже не могли
В продолжение всего своего княжения Калита ловко пользовался обстоятельствами, чтобы, с одной стороны, увеличить свое владение, а с другой —
иметь первенствующее влияние на князей в прочих русских землях. В этом
более всего помогла ему начавшаяся вражда между Тверью и Ордой. Княживший в Твери после смерти Дмитрия князь Александр Михайлович принял в
1327 г. участие в народном восстании, во время которого тверичи убили татарского посла Чолкана и всю его свиту.
Узбек, узнав об участи Чолкана, очень рассердился. По одним известиям
он сам послал за московским князем, а по другим — Калита поехал в Орду без
зова, торопясь воспользоваться тверским происшествием. Узбек дал ему ярлык на великое княжение и 50 000 войска Присоединив к себе еще князя
Суздальского, Калита пошел в Тверскую волость; татары пожгли города и
села, людей повели в плен и, по выражению летописца, «положили пусту всю
землю Русскую». Спаслись только Москва да Новгород, который дал татарским воеводам 2000 гривен серебра и множество даров. Александр бежал в
Псков Его брат Константин, управляя разоренной Тверской землею, был
лринужден во всем угождать московскому князю, любимцу хана Князья других русских земель поставлены были в такое же положение. Одну из своих
Дочерей Иван отдал за Василия Давыдовича Ярославского, а другую — за Кон
стантина Васильевича Ростовского и самовластно распоряжался уделами своих зятьев
В 1337 г Александр Тверской помирился с ханом и получил обратно свое
княжество Это был сильный удар по могуществу Москвы Но уже через два
года Иван поехал в Орду с доносом на своего врага Как не раз уже бывало,
оговорам московского князя поверили безоговорочно Тверской князь получил приказ явиться в Орду Александр поехал, уже сознавая, что судьба его
решена И действительно — и он сам, и его сын Федор были казнены Калита
вернулся в Москву в великой радости, послал в Тверь, приказал снять и привезти в Москву колокол с тамошней церкви святого Спаса По понятиям того
времени это было очень чувствительное унижение, недвусмысленно свидетельствующее о том, что в соперничестве двух городов Москва получила полное торжество над своим противником
Умер князь Иван Калита 31 марта 1340 г
ИВАН ВЕЛИКИЙ
В правление московского князя Ивана Третьего, прозванного в наших летописях Великим, были разрешены две важнейшие национальные задачи, составлявшие весь смысл предшествовавшей русской истории было завершено собирание русских земель вокруг Москвы и был
положен конец двухвековой татарской зависимости За сорок лет, в течение которых Иван находился у власти, Русское
государство претерпело такие значительные перемены, что уже современники
ясно осознавали переломный характер его
правления, которое началось фактически в одной стране, а закончилось совсем
в другой Ивана Великого, таким образом, с полным правом можно назвать
последним князем удельной Руси и первым государем единой России
В 1462 г, когда умер старый московский князь Василий Темный и престол перешел его 22-летнему сыну Ивану, Русская земля распадалась на
множесгво мелких и крупных политических миров, независимых друг от
друга, и среди этих миров Московское княжество было даже не самым крупным и не самым многолюдным На севере московская волость граничила с
независимым княжеством Тверским, еще далее на север и северо-восток за
Волгой владения московского князя соприкасались или перемежались с владениями новгородскими, ростовскими и ярославскими Весь север Восточно-Европейской равнины занимала Новгородская область, которая по своей
ИВАН ВЕЛИКИЙ 37
площади значительно превосходила Московскую К ней на юго-западе, со
стороны Ливонии, примыкала маленькая область другого вольного города,
Пскова На западе государство Ивана граничило с Литвой, включавшей в
себя южные и западные области прежней Киевской Руси с городами Полоцком, Смоленском, Киевом и Черниговом По среднему течению Оки, между
Калугой и Коломной, Московское княжество граничило с великим княжеством Рязанским Далее на юг обширное степное пространство, тянувшееся
до берегов Черного, Азовского и Каспийского морей, оставалось под властью татар, отдельные ханства которых находились в Крыму и на нижней
Волге (это были Крымское ханство Гиреев, Астраханское ханство и Большая
Орда) На востоке, за средней и верхней Волгой, господствовали татары
Казанского царства, а также вятчане, которые мало слушались московского
князя, хотя Вятка и числилась у него в подданстве Город Москва в середине
XV века находился вблизи трех окраин княжества на севере верстах в
80 начиналось княжество Тверское, наиболее враждебное Москве из русских
княжеств, на юге верстах в 100 по берегу средней Оки шла сторожевая линия
против самого беспокойного врага — татар, на западе верстах в 100 с небольшим за Можайском в Смоленской области стояла Литва, самый опасный из тогдашних врагов Москвы Собственно Московская область тоже не
находилась еще целиком во власти великого князя — внутри нее было выделено четыре удела для братьев Ивана Третьего и верейский удел для его дяди
Михаила
В этом многоликом окружении и начал свою деятельность молодой Иван
Несмотря на юность он был уже человек много повидавший, со сложившимся характером и готовый к решению трудных государственных вопросов Он
имел крутой нрав и холодное сердце, отличался рассудительностью, властолюбием и умением неуклонно идти к избранной цели Процесс объединения
при нем значительно ускорился Уже в 1463 г под нажимом Москвы уступили свою вотчину ярославские князья — все они били Ивану челом о принятии их на московскую службу и отреклись от своей самостоятельности Вслед
за тем Иван начал решительную борьбу с Новгородом Здесь издавна ненавидели Москву, но самостоятельно вступать в войну новгородцам казалось
опасным Поэтому они пригласили на княжение литовского князя Михаила
Олельковича Вместе с тем заключен был и договор с польским королем
Казимиром, по которому Новгород поступал под его верховную власть, отступался от Москвы, а Казимир обязывался охранять его от нападений великого князя Узнав об этом, Иван Третий отправил в Новгород послов с кроткими, но твердыми речами Послы напоминали, что Новгород — отчина
Ивана, и он не требует от него больше того, что требовали его предки Однако мирные речи не возымели действия —- новгородцы выгнали московских
послов с бесчестием Таким образом, надо было начинать войну 13 июля
1471 г на берегу реки Шелони новгородские полки были наголову разбиты
московскими Иван, прибывший уже после битвы с главным войском, двинулся добывать сам Новгород Между тем из Литвы не было никакой помоЩи Народ в Новгороде заволновался и отправил своего архиепископа просить у великого князя пощады Как бы снисходя усиленному заступничеству
за виновных со стороны митрополита, братьев и бояр, великий князь объя
вил новгородцам свое милосердие: «Отдаю нелюбие свое, унимаю меч и грозу в земле новгородской и отпускаю полон без окупа». Заключили договор
Новгород отрекся от связи с литовским государем, уступил великому князю
часть Двинской земли и обязался уплатить «копейное» (контрибуцию). Во
всем остальном договор этот был повторением того, какой заключили при
отце Ивана Василии Темном.
За внешними успехами последовали большие внутренние перемены. В
1467 г. великий князь овдовел, а два года спустя начал свататься за племянницу последнего византийского императора, царевну Софью Фоминичну Палеолог. Переговоры тянулись три года. 12 ноября 1472 г. невеста наконец
приехала в Москву. Свадьба состоялась в тот же день. Этот брак московского
государя с греческою царевною был важным событием русской истории
Вместе с Софьей при московском дворе утвердились многие порядки и обычаи византийского двора. Церемониал стал величественнее и торжественнее
Сам великий князь вдруг как-то возвысился в глазах современников, которые заметили, что Иван после брака на племяннице византийского императора явился вдруг самовластным государем и возвысился до царственной недосягаемой высоты, перед которою боярин, князь и потомок Рюрика и Гедемина должны были благоговейно преклониться наравне с последним из подданных. Именно в то время Иван Третий стал внушать страх одним своим
видом. Женщины, говорят современники, падали в обморок от его гневного
взгляда. Придворные, со страхом за свою жизнь, должны были в часы досуга
забавлять его, а когда он, сидя в креслах, предавался дремоте, они неподвижно стояли вокруг, не смея кашлянуть или сделать неосторожное движение,
чтобы не разбудить его. Современники и ближайшие потомки приписали это
перемену внушениям Софии. Герберштейн, бывший в Москве в княжение
сына Софии, говорил о ней: «Это была женщина необыкновенно хитрая, по
ее внушению великий князь сделал многое».
Современные историки, впрочем, не отмечают в действиях московского
князя никаких особых перемен. Продолжалась прежняя политика собирания
русских земель. В 1474 г. Иван выкупил у ростовских князей оставшуюся еще
у них половину их княжества. Однако гораздо более важным событием было
окончательное покорение Новгорода. В 1477 г. в Москву приехали два чиновника новгородского веча — подвойский Назар и дьяк Захар. В своей челобитной они называли Ивана и его сына государями, тогда как прежде все новгородцы именовали их господами. Великий князь ухватился за это и 24 апреля
отправил своих послов спросить: какого государства хочет Великий Новгород? Новгородцы на вече отвечали, что не называли великого князя государем
и не посылали к нему послов говорить о каком-то новом государстве; весь
Новгород, напротив, хочет, чтобы все оставалось без перемены, по старине.
Иван пришел к митрополиту с вестью о клятвопреступлении новгородцев «Я
не хотел у них государства, сами присылали, а теперь запираются и на нас
ложь положили». То же Иван объявил матери, братьям, боярам, воеводам и по
общему благословению и совету вооружился на новгородцев. Московские отряды распущены были по всей новгородской земле от Заволочья до Наровы и
должны были жечь людские поселения и истреблять жителей. Для защиты
своей свободы у новгородцев не было ни материальных средств, ни нрав
ИВАН ВЕЛИКИЙ 39
ственной силы. Они отправили владыку с послами просить у великого князя
мира и правды. Условия, на которых тот предложил им мир, означали полный
отказ от былой воли. Послам объявили волю Ивана' «Вече и колоколу не
быть, посаднику не быть, государство Новгородское держать великому князю
так же, как он держит государство в Низовой земле, а управлять в Новгороде
его наместникам». За это новгородцев обнадеживали тем, что великий князь
не станет отнимать у бояр землю и не будет выводить жителей из Новгородской земли. Новгородцы должны были поневоле согласиться на все. 15 января
1478 г. все горожане были приведены к присяге на полное повиновение великому князю. Вечевой колокол был снят и отправлен в Москву.
В марте 1478 г. Иван Третий возвратился в Москву, благополучно завершив все дело. Но уже осенью 1479 г. ему дали знать, что многие новгородцы
пересылаются с Казимиром Польским, зовут его к себе, и король обещает
явиться с полками, причем сносится с Ахматом, ханом Большой Орды, и
зовет его на Москву. К заговору оказались причастны братья Ивана. Положение было сложным, и, вопреки своему обычаю, Иван стал действовать быстро
и решительно. Он утаил свое настоящее намерение и пустил слух, будто идет
на немцев, нападавших тогда на Псков, даже сын его не знал истинной цели
похода. Новгородцы между тем, понадеявшись на помощь Казимира, прогнали великокняжеских наместников, возобновили вечевой порядок, избрали
посадника и тысяцкого. Великий князь подошел к городу с Аристотелем Фиораванти, который поставил против Новгорода пушки; начался обстрел города. Тем временем великокняжеская рать захватила посады, и Новгород очутился в осаде. В городе начались волнения. Многие сообразили, что нет надежды на защиту, и поспешили заранее в стан великого князя. Руководители
заговора, будучи не в силах обороняться, послали к Ивану просить «спаса», то
есть грамоты на свободный проезд для переговоров. «Я вам спас, — сказал
великий князь, — я спас невинным; я государь вам, отворите ворота, войду —
никого невинного не оскорблю».
Новгородцы отворили ворота и сдались на полную волю победителя. На
этот раз условия мира оказались намного тяжелее: москвичи казнили многих
участников мятежа, более тысячи семей купеческих и детей боярских было
выслано и поселено в Переславле, Владимире, Юрьеве, Муроме, Ростове, Костроме, Нижнем Новгороде. Через несколько дней после того московское
войско погнало более семи тысяч семей из Новгорода в Московскую землю.
Все недвижимое и движимое имущество переселенных сделалось достоянием
великого князя. Немало сосланных умерли по дороге, так как их везли зимой,
не давши собраться; оставшихся в живых расселили по разным посадам и
городам' новгородским детям боярским давали поместья, а вместо них поселяли в Новгородскую землю москвичей. Точно так же вместо купцов, сосланных в Московскую землю, отправили других из Москвы в Новгород.
Расправившись с Новгородом, Иван поспешил в Москву Положение его
оставалось очень затруднительным — со всех сторон приходили вести, что на
Русь двигается хан Большой Орды. Фактически Русь была независима от Орды
Уже много лет, но формально последнее слово еще не было сказано. Русь
крепла — Орда слабела, но продолжала оставаться грозной силой. В 1480 г.
^н Ахмат, заслышав о восстании братьев великого князя и согласившись
действовать заодно с Казимиром Литовским, выступил на московского князя.
Получив весть о движении Ахмата, Иван выслал полки на Оку, а сам поехал в
Коломну. Но хан, видя, что по Оке расставлены сильные полки, взял направление к западу, к литовской земле, чтобы проникнуть в московские владения
через Утру; тогда Иван велел сыну Ивану и брату Андрею Меньшому спешить
туда; князья исполнили приказ, пришли к Угре прежде татар и заняли броды
и перевозы. Иван, человек далеко не храбрый, находился в большой растерянности. Это видно из его распоряжений и поведения. Жену вместе с казной он
сейчас же отправил на Белоозеро, давши наказ бежать далее к морю, если хан
возьмет Москву. Сам он испытывал большое искушение поехать следом, но
был удержан своими приближенными, особенно Вассианом, архиепископом
Ростовским. Побыв некоторое время на Оке, Иван приказал сжечь Каширу и
поехал в Москву, якобы для совета с митрополитом и боярами. Князю Даниилу Холмскому он дал приказ по первой присылки от него из Москвы ехать
туда же вместе с молодым великим князем Иваном. 30 сентября, когда москвичи перебирались из посадов в Кремль на осадное сидение, вдруг увидели
великого князя, который въезжал в город. Народ подумал, что все кончено,
что татары идут по следам Ивана; в толпах послышались жалобы: «Когда ты,
государь великий князь, над нами княжишь в кротости и тихости, тогда нас
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |