Все видя это, были в восторге и восхвалили отца пуще прежнего. А для меня эти это предложение просто скопление слов, имеющие призрачные значения. Как всегда, это являлось пропагандой патриотизму и гордости над страной. Для меня он — всего лишь папа, Брэдли Гарвард. Думаю, у человека остаётся навечно только одно — это его имя. Только он сохраниться дольше всех. Обычно, фотография рвутся или теряются, труд какой-либо персоны останется далеко под слоями других творений, а память о нем становиться все “прозрачней” и со временем стирается вовсе. Только имя человека останется в архивах города, или в надгробных камнях, или в учебниках истории, или просто остается в памяти потомков, таким образом сохраняясь дольше всех. Но я буду помнить его всегда, до конца моих дней. Все воспоминания о нем будут храниться у меня на сердце и все сказанные советы я запомню навечно. Особенно последние его слова…
-10-
Последний месяц осени. В этом году осень была морозной как никогда. Говорят, что наводнении в Англий, упадок температуры в Нью Йорке и потепление в России — фасолины из одного стручка. В середине сентября, я наконец посетила школу. Все одноклассники учтиво говорили свои соболезнования и что им очень жаль за отца и так далее. А учителя в своем репертуаре: оценки, оценки, оценки. Они, так как я пропустила большую часть месяца, все пекутся о моих оценках. Складывается такое не хитрое впечатление, что преподаватели больше волнуются о нас, чем мы сами о себе. Может быть, потому, что вся ответственность на нас развешаны на учителей. Так или иначе, я быстро адаптировалась и приступила к учению. За два месяца я уделяла к урокам больше внимания, временами читала книгу “Путь Абая”, помогала по дому, главное стараться не вспоминать о Бреде. Мама тоже потихоньку приходила в себя, и к счастью она не замкнулась в себя, как сделала это во время смерти моего отца. Она менее скорбела о Бреде, но больше волновалась за Розалинду. Сестренка все еще не знает о его смерти и думает, что он прибывает в командировке. Пока мама не решается сказать ей об этом.
Но не смотря на переживания мамы жизнь идет полным ходом: Джордан и Дэниел встречаются, Анрей и Якин не отстают от меня ни на шагу, и я уже привыкла к ним. Оказалось, Якин занудней чем сам кажется, а Анрей больше напоминает Джордана.
— Поверить не могу, что кто-то проводит тут все детство жизни, — громко произнес Анрей когда-то. — Бедные ребята, мне их жаль…
Произнося эти слова, он посмотрел на здание школы как многая половина учеников: с неохотой, горечью и немного с ненавистью. Я, наслышанная такими словами не раз, просто улыбнулась и иронично ответила:
— Школа — это жизнь, жизнь — это ад, ад — это школа.
Он усмехнулся. А потом энергично сказав:
— Попозитивней!
— Ура! Школа — это жизнь, жизнь — это ад, ад — это школа. — С наигранным и восторженным голосом я ответила.
Тогда Анрей искренне расхохотался, а Якин все сидел с каменным лицом. Именно в тот момент мы как раз вышли из урока географии, и направлялись в последний урок за этот день. Обнаружив в себе усталость и сонливость, я захотела ускорить время и оказаться дома побыстрей. Я действительно была в изнеможении и чувствовала себя как выжитый лимон. Потому что той ночью я делала столь долго откладываемый реферат по биологии. Трудилась я не покладая рук: и писала, и читала, и искала невесть где! А получила четверку: знаете ли за неправильное оформление! Но я привыкла не убиваться из-за таких “проблем”. Все равно мне отличницей не стать.
Мы благополучно добрались до соседнего класса, и я молниеносно направилась парте, находящиеся и возле окна. Если мне наскучается урок, то я могу смотреть на эти облака, на зелень и на осиротевшие деревья, горестно скрипящий своими ветками. Нужно мне просто расслабиться и сон покинет меня. Именно так поступал певица Галли-Курчи. Она перед выступлениями просто сидела на стуле и расслабляла все мускулы тела и лица. По словам Элен Джепсон у нее даже отвисала нижняя челюсть, когда она так делала.
Передо мной села пара — Дэниел и Джо.
— Хей, что без настроения? — С широко раскрытой улыбкой спросила она. — По тебе видно, что ты устала. Действительно, ты как кошка!
— Джо, я расслабляюсь, не мешай! И вообще, ты ни будь видела уставшего кота или страдающего от нервных срывов и бессонницей. Да они не устают никогда!
— Ладно-ладно, остынь. Я не буду тебе мешать. — Сказала Джордан отворачиваясь от меня.
Зато ко мне повернулся Дэниел:
— Зато я буду!
Я от удивления подняла брови.
— Не волнуйся. Я на секунду, пока звонок не зазвенит. Короче, помнишь, ты говорила о не существовании бога и предъявляла тому доказательства?
— И?
— И я тут чуток поискал, и нашел кое какие вещи, могу рассказать. Просто хотел услышать твое мнение об этом. Согласна?
Прекрасно! Я отдохнуть на этом свете никогда не смогу. Но все же, мне заинтересовало предложение Дэниела. Интересно что он скажет?
— Хорошо.
— Сначала. Я хочу задать тебе вопрос: как ты понимаешь значение слова “вечность”.
Немного задумавшись, ответила почти стразу:
— По мне само это слово ни что иное как метафора слову “много”. Только это более масштабный охват значения. Например, в порядке развития человечества они всегда наблюдали. Они пришли к значению вечности или бесконечности, исходя из того, что видели или ощущали, что когда другие вещи, предметы, люди, животные или растения исчезают, они шли к представлению предметов, которые продолжают существовать. То есть и они, и мы сами никогда не видели исчезновение Земли, Солнца, Луны или неба. Так что, вечность — это временное представление, продолжающиеся пока мы не определим начало и конец всего сущего. Думаю, я дала тебе полный ответ.
— Да, вполне удовлетворяющее. Но если я скажу тебе о таком парадоксе: Лукреций, живший задолго до нас в Риме, в своей книге попросил представить читателей, что они стоят на краю вселенной и выпустили там стрелу вперед. Если стрела продолжит полет, то вселенная намного больше чем любой из нас мог представить. Но, а если он полетев врежется в стену, тогда это стена доказывает о масштабности того, чего мы считаем краем. Ну а если встать и на эту стену, и пустит снова эту стрелу, нас ждут одна из двух вариантов событий, не так ли? Первое, она будет лететь бесконечно; второе, она врежется еще в одну стену. И если пускать стрелу вечно, она будет лететь вечно. Так или иначе, этот пример доказывает о бесконечности! Ну, что ты скажешь?
— Если честно, я не ожидала такого сложного вопроса. Ммм… Может ты его знаешь, есть такой израильский художник-иллюстратор и скульптор по имени Дуду Герштейн. Одно из его произведении, думаю, ответит на твой вопрос: он создал скульптуру, если можно так выразиться, которые неумолимо ездят велосипедисты по дороге, построенный в форме вечности. Как бы велосипедисты ни начинали, они все равно возвращается к точке старта. То есть это своеобразный круг, который имеет границы.
— Но что за кругом? Многие ученые полагают, что вся вселенная, в котором мы живем и который, по нашим представлениям безгранична — лишь маленькая капля, в бесконечном океане, невиданных размеров. Мультивселенная! А что за ним? Понимаешь? Эти гипотезы полностью противоречат твоим словам. Так что если существует Бог, ты не сможешь отвергать его всемогущество и бесконечность.
— Парадоксальный и железный аргумент, честно. — Восторженно и задумчиво сказала я. — Об этом нужно хорошенько подумать.
— Да, ты права. Когда я прочитал или задумывался об этом впал в какое-то ностальгическое и необъяснимое чувство. Но на этом не все. У меня есть еще один факт, но об этом я никаких вопросов не поставлю, кроме одного. Так слушай. — Я заострила слух и собиралась ловить каждое слово Дэниела. — Я это прочитал в “Код да Винчи” Деррена Брауна, но именно это может доказывать о существовании бога.
— Ты о числе PHI? — сразу предположила я, — или Божественная пропорция. Равное, если не подводит память, одной целой шестистам восемнадцати тысячным.
— Как раз об этом хотел сказать! Да, соотношение двух величин, равное соотношению их суммы к большей из данных величин. Например, я измерив расстояние от плеча до кончиков пальцев, затем разделив его на расстояние от локтя до кончиков пальцев получил ожидаемое число. Одна целая и шестьсот восемнадцать тысячных. У всех клеток соотношение пропорции всегда равно числу PHI. То есть чтобы ты не видел, даже в хаосе есть порядок. По-моему, это и есть доказательство существования Бога. Или это случайность, как ты думаешь?
Я не знала, что ответить. Во-первых, я уже как с недавних пор не являюсь атеистом, ибо видела ангела и знаю о существовании Богов наверняка. А во-вторых, информации за один только промежуток уроков было чересчур много, так что все у меня в голове шло кругом. Но все же ответа нужно было дать:
— Я более склоняюсь к случайности, но только слепые не могут заметить такое явное “божество”. Но это можно как-нибудь объяснить. Все химические составы в начале были одним целым, то есть они были составом звезды, за долго миллиардов лет назад. И думаю даже после того, как эти звезды взорвались и начали формироваться первые признаки жизни на Земле, то периодичность и некий “закон” соединении химических элементов сохранилось. А после это возросло в ДНК код. Может быть так? Мой мозг работает менее активно, чем вчера. Так что я не могу дать тебе более точный ответ. И это все, что я смогла выжать из себя.
— Хм, интересное рассуждение. Мне тоже нужно рассудить об этом. Спасибо, Офелия. Все, не буду мешать! — Он дружелюбно и тепло улыбнувшись отвернулся. Затем и звонок зазвенел. Я была готова уснуть сразу, если дать мне пастель да мягкую подушку. “Но увы, придется довольствоваться чем имею”, — подумала я, удобно расположившись на стуле и прячась от учителя сзади широких плеч Дэниела.
Потом просматриваюсь природе и вижу Якина. Его лицо выглядит настороженным, непривычно без ледяной маски. Он смотрит на меня и видя его, делаю глубоки вздох. Он жестом показывает, чтобы я подошла. “Нельзя медлить!” Думаю я. Если уж Якин беспокоен, беспокоиться должны все.
— Учитель, можно мне выйти! — Спокойно говорю я.
Он кивает. И незаметно подхватив сумку, молниеносно выхожу из класса. Что будет потом, меня не беспокоит. Я выбегаю из школы и подбегаю в сторону футбольного поля — туда, где стоит Якин.
— Что случилось? — С дрожью говорю я.
— Анрей опять почувствовал Алого Ворона! — Прикусывая нижнюю губу, отвечает он. — Уже третьи Ворон навещает нас.
— Что теперь будем делать? Где Анрей?!
— Он на небе, хочет вычислить откуда именно он приближается.
— Что нам делать? — Прежде чем он ответил, я быстро перебираю все возможные выходы. Но я сомневаюсь, что мне удастся скрыться от существа со сверхспособностями прятками или бегом.
— Пока не знаю. Но уж точно нужно уйти из школы куда подальше.
—Школа?! Боже, тут находиться Розалинда! — Этот факт врезается мне в голову и дрожь охватывает меня.
— Нужно действовать немедля! Но я не могу тебя подобрать — моя энергия в близком расстоянии разорвет тебя! Так что… эм... быстрее найди такси и езжай отсюда!
— Чего тогда ждем? — Спрашиваю я ругательским тоном.
— Нет! Не сейчас, Анрей еще не вычислил, откуда он летит. Не дай бог, если ты выйдешь ему прямо на встречу!
— Время не ждет! Я… должна уйти подальше от Цветочка! — Я слишком повинна перед ней, и не могу предать и поставить ее жизнь в опасности вторично, я не могу. Жизнь сестренки дороже моей!
-11-
Я не слушаясь Якина, бегом направляюсь к главным воротам школы. Тут дорога разделяется на разные направления, и я спешно рассуживаю обстоятельства. Одна ведет к более узкой улице чем другая. Но бежать вдоль этой мне совсем не выгодно. Чем больше народу, тем лучше для меня. Потому что, хоть скольким Алый не был кровожадным, он не наплюет на судьбы тех потенциальных людей, тем более если их пишут его создатели. Мои ноги поворачивают в сторону, противоположенную к узкой улице, и я из-за всех сил бегу. Нужно безостановочно бежать, бежать, бежать!
В накипи большего адреналина и инстинкта самосохранения, я, наверное, в разы быстрее бежала чем в день смерти отца.
Бежать!.. бежать!.. Бежать!..
Мое сердце бьется в такт моих шагов. Я не даю себе устать. Усталость — первая причина смерти. Так что нужно быть выносливой, чтобы не умереть. Это закон природы. Но повинуются ли вообще Вороны этим законам. Вряд ли… И это набивает в меня еще больше страха.
— Офелия! — Кричит сверху Анрей.
Я растерявшись, бросаю взгляд вверх. Мои глаза зацепляют его, и я вижу, что он не менее напуган чем я и Якин. Он одним взмахом крыльев спускается вниз, и я ощущаю напряжение вокруг меня, а уши забиваются от давления. Он слишком близко от меня стоит? Нет, он все еще спускается вниз, и я не ощущала такого напряжения в тот момент, когда мы впервые встретились.
— Офелия, обернись, черт тебя дери! —Что есть мочи кричит Анрей. И его крик пронизывать меня до костей, и я в ужасе оборачиваюсь.
Мое сердце колюще ударила меня, а мой язык словно заплелся в узелок. Мои глаза секунду-другую смотрят прямо в зрачки врага. Я не смогла ни шевельнуться. Страх запечатал меня холодным объятием.
Глаза были красными, со смертельным холодком. Волосы белые-белые, словно поседевшие, губы змеино-узкие и красные, цвета крови. Движение, и в одно мгновение он исчез. Я стояла в оцепенении. Якин и Анрей одновременно встали в двух сторонах от меня. Его было не возможно увидать. То бывалое сильное напряжение исчез. И я не ощущала ауры кроме двух моих защитников. Смотрю вокруг — совершенно никого не видно. Мое дыхание учащается, а сердце будто замедляет свой такт. Анрей и Якин поворачиваю голову так быстро, словно их шея и голова соединены тонкими и гибкими нитями.
— Где ты? Покажись! — Кричит словно вспышкой Анрей.
Тишина. После доносятся треск, и он показывается далеко на крыше одного пятиэтажного дома. В руках длинные и острые как бритва клинки. Смертельная пляска началась!
Якин неожиданно для меня атакует его немедля. Анрей скалой встал впереди меня, и я впервые ощущаю под защитой. Вороны вступили в бой.
Якин использовав прежнюю технику, “отключает” все наши органы чувств. Ни запаха, ни осязания, ни зрения, ни вкуса, ни слуха. Я представляю, как они сходились, рубились, махали клинками, выкрикивали оскорбления при каждом ударе. Нет. У врага тоже отключены органы чувств, он проиграет.
Шло время, наверное, и ужас все сильнее овладевал мною. Знаю это наверняка. Я едва могла сдерживать крик, а может я уже кричала. Я боюсь их. Мне страшно. Мне страшно за Розалинду, маму, тетю, друзей и за меня тоже. Очень страшно. Они чудовищны и чужды, словно бы они были зверями в человеческом обличье. Я просто боюсь их. Боюсь лиц, где поселились жестокий покой снежной маски, крыльев, которые казались знаком черноты и зла, голосов, в котором звучали эхо смерти.
И вдруг мои глаза вспышкой ударяется свет. Я снова обрела чувства. Я все еще пыталась обрести дыхание. Мир ярким светом не давал мне ориентироваться и посмотреть на происходящее. Но уши слышали бесподобно: вдруг они уловили хриплый звук.
— Победителю достаётся добыча, — сказал кто-то. — Я заслужил ее в равном бою. — Голос незнакомый. Вывод: не враг так больно хрипит.
Тогда, это один из Анрея и Якина? Я прищуриваюсь и всматриваюсь на землю.
— Они отчаянные Вороны, стоит заметить, — прокомментировал Враг.
Зрение вернулась, и я вижу Алого.
— Ты слышишь меня?
Он обращается ко мне, и это словно пронзила меня клинком. Наверное, я от быстрого биения сердца и циркуляции крови покраснела как гранат.
— Я не боюсь тебя! — Вру я не зная зачем.
— Хах, — сухо усмехнулся незнакомец, — смерти все боятся, дорогая. От моллюсков до акул. Не обманывай себя. Но я клянусь, что мне жалко убивать тебя. Ведь, за все свое существование я никогда не видел таких красоток, — сказал он. — Волосы горят огнем, губы пышные и красные, фигура отменная. Твоя сестра, вылитая ты! Тоже девочка наделенная неземной красотой.
— Не смей ее трогать! — Обретаю храбрости и голоса. — Тебе нужен только я!
— Конечно! — Согласился он. — Ты мне нужен, точнее ты ну…
— …нужен Богам?
— Да, и избегать их бесполезно, дорогая. — С жалостью проговаривать он. — Твои друзья никак не понимают это. Они защищают тебя. Но видишь, оба умерли.
Я немедленно ищу их глазами и нахожу Якина на разрушенной земле, Анрея разглядываю не сразу. Он опершись на стену дома находиться в полусидящем положении.
— Якин же украл у нас органы чувств. — Думаю я вслух.
— Да, но моя способность такова, что я могу исчезнуть и появиться обратно. Прежде чем Коралловая пташка сделал это, я убил себя, воскресив себя обратно. То есть, пока вы помните меня, я после смерти могу оживляться. Таков мой дар. — Улыбчиво отвечает он. — Ну так как, не думаю, что нужно тянуть время?
Да. Вороны умерли. Враг победил. С самого начала это был не равный бой. Слабые прислужники и человек против Богов. Мы не могли и не можем их победить, победить всемогущих и бессмертных. Просто страх смерти создает иллюзию, закрывает настоящее от наших глаз. Но сейчас я не хочу встречаться со смертью. Но страшна ли она, как таковой кажется? Ведь страх режет больнее чем меч. Но я готова продлить свою жизнь даже живя со страхом. Это я делаю не только для меня, но и для матушки, которая и так жизнь наказала, и для Розалинды, которая потеряла заботливого отца и может потерять любящую сестру.
— Назад пути нет, я знаю. И хочу остаться тут живым хоть на мгновение, пожалуйста. — Умаляю я стойким голосом, на которую способна на данный момент.
Он в холодном недоумении глядит на меня и с выражением лица, который мог создать только человек не из мира сего, удивляется:
— Очень странные вы, люди. Настолько становитесь стойкой, настолько вы обретаете уверенность и гнев, что яростно бросаетесь на крупинку надежды, даже если ваши руки утратили прежнюю хватку и силу. И это ради такой жизни? Где люди обманывают, предают, лгут, где ваша жизнь заключается в том, чтобы вы ходите против вашей воли на работу и нехотя возвращаетесь домой, чтобы поспать, где мир настолько щедрый, но вам все мало и мало. Неужели вы хотите жить в таком замусоренным, грязным мире, где все построено на лжи и иллюзии? Даже Ад кажеться намного лучшим. Там есть хоть какой-то порядок и цель. Так какую ты удовлетворение возьмёшь, если я разрешу остаться на лишь мимолетное мгновение в этой свалке?
— Даже на свалке есть ценности. — Импровизирую я. Мне действительно хочется остаться здесь, чтобы увидеть или даже попрощается с Цветчком, что я не могу терять время на “фильтрование” моих слов. — И ради из-за этих ценностей, истинных ценностей, и живут некоторые люди. Они и могут соскрести весь грязь на помойке. Ведь все-таки люди изобрели лопату. Мы чистим нашу “свалку” постепенно, со временем. Ведь даже солнце показывается через серые облака, лишь пробившись тучами. Все постепенно, все поэтапно.
— Все ценности ржавеют, не забывай. Миру не измениться кучами утопистов и мечтателей. — Подлетает он ко мне еще ближе.
— Цыплёнок впервые перед полетом даже не предполагает, что в будущем он будет способен пролететь весь океан. Так что не нужно делать выводы, лишь судя по нынешним ситуациям.
— Нынешним ситуациям? Ты имеешь ввиду, все происходящее сейчас? — Он не дал мне ответить. — Такая же ситуация было и век назад, и три, и девять веков назад. И ты говоришь, что после такого долгого пребывания в грязи, люди наконец выйдут оттуда?
— У человека есть прекрасная и удивительная способность — это учиться на ошибках.
— Да, вне сомнения, у человека она есть. Но присутствует ли она у всего человечества? Судя по истории — далеко нет. Ваше прошлое набит трупами, наполнен кровью, сыт горем и войнами. И угадайте, что вы из этого взяли? Ничего. Совершенно ничего. Вы лишь стали воевать с более ужасными способами, кровожадность и скупость у вас возрастает. Но сейчас это звучит по-другому — ныне вы называете его борьбой за демократию, мира и свободу. О каких тут ценностях может идти речь, девочка с огненными волосами?
Странно, но мне кажется, что этот Алый не является таким лютым и хищным как предыдущий. Мне в его глазах виднеется что-то мудрое и непонятно теплое, в них читались память всей Земли и всего человечества. Скажете, что я свихнулась? Не исключено.
— Мои ценности отличаются от других людей, как и у них от меня. Но знаете, что многих может объединить? Это будущее. Лишь там мы проведем всю оставшуюся жизнь, и это железный аргумент, чтобы вдохновить к действию даже самых эгоистичных людей. Однажды Франклин Рузвельт сказал: “Единственный тормоз на пути к нашим завтрашним достижениям – это наши сегодняшние сомнения”. Это относиться и к прошлому. Сомнение не приведет к никаким изменениям, пока не мерее в лучшую сторону. Так что нужно быть объективными и защитить наш единственный Дом от самих нас.
— Мне интересно, что ты тогда предлагаешь?
— Учиться. — Коротко отвечаю я. И понимаю, как жар поднимается на грудь. — Мы должны познать то, с чем имеем дело. Это намного облегчит наши цели и приведет по более человечной и короткой пути. Но пока нам нужна и время. Как говорил еще один философ и писаель, Оскар Уайльд: “всё прекрасного в этой жизни, либо аморально, либо незаконно, либо приводит к ожирению”. Так что люди долго будут адаптироваться и присоединяться к рациональным и аморальным подходам.
— Ты поистине уникальна и удивительна, Офелия Гарвард. — Неожиданно спокойно говорит он. — Ты никогда не знала войны, как твое поколение. Вы лишь смотрели на это сквозь экран телевизоров. Вы, сидя в укромном местечке, укрывшись теплым одеяльцем даже не ощущаете тени той боли, грез, ненависти, потерь. А я видел все это собственными глазами. И не раз, за всю свою девятьсот лет существования. Мне этого времени хватило, чтобы почувствовать мучения людей, зверей и даже растений. За девять веков я сроднился с миром живых, и чувствую каждую войну, как очередную боль. И мне радостно было слышать, что тут есть те, которые уверенно смотрят не на свое будущее, а на будущее всего человечества. Может быть столько переполоха возле тебя означает, что ты длань грядущих перемен? — Меня накрыла гусиная кожа, и соленый пот покатился с моего лба, растворяясь у моих губ. — Но перемены не значат что-то хорошее, оно несет за собой и большие беды. Тем более если это против Богов. Как бы мне хотелось оставить тебя в живых, и посмотреть на твои действия. Но Боги всегда принимают правильные решения. За пол века жизни ты видишь меньше чем я, в то время как я за девять веков существования и половины знании Богов не обладаю. Мы с тобой смотрим на дерево, воображая это лесом, а Боги всесильные и всезнающие видят всю картину леса. Так что им виднее. Я не могу принят спонтанные решения, тем самым продлить твою жизнь на короткое время и попросту умереть самому.
— Значит ты не разрешишь? — Он кивнул. — Я умру? Сейчас? Как же с Анреем и Якином. Они умрут? — Я горела, задыхалась, сердце едва помещалась в груди. Обняв себя, попыталась унять дрожь и успокоить себя.
— Нет, когда Ворон умирает, то он превращается в светящиеся искорки, словно светлячки и испаряются в пространстве. Они, как видишь, еще не превратились в них. Но у них слишком мало сил, чтобы реинкарнировать части тела и излечить раны. — Он посмотрел одновременно уравновешенным, параллельно благородным взглядом. — Как не крути, ты умрешь. Смирись, Офелия Гарвард.
Он не изменился во взгляде — та же прохлада. Я оставалась в легкой панике и с физиономией страха на лице. Алый с сдержанным темпераментом, холодным нравом и невозмутимостью напомнил Якина. Когда человек сравнивает кого-то с другим, то автоматический проецирует оба лиц. У меня сейчас так же. Я воображаю себе лицо Якина. Он как второй фон стоит сзади Алого. Он кажется настолько реалистичным, посему я догадываюсь, что окончательно свихнулась. Я зрительно уделяю внимание на каждую деталь и на выражение лица. В глазах Алого таится больше хищного, нежели человечности. Но при этом они отражали знание, мудрость, силу и строгость. А у Якина больше “земного” и благородного, точно рыцарь в мечтах у девиц.
— Умереть не так больно, как описывают люди в фильмах и в книгах. Оно намного безболезненней, тем более если это делает Ворон. — Успокаивает меня он. Проекция Якина терпеливо приближается. — Живые не смогут описать смерть, так что доверься моим словам, а не россказням всяких сказочников.
После этих слов все сложилось так неожиданно и быстро. Что-то свистнуло мимо Алого, и я перепугалась от неожиданности. Увидела, что враг сразу вытащил по клинку в каждой руке. Черные и таинственные они сверкали фиолетовым светом. Якин ослабев от мучения смотрел на меня больным взглядом. Чудо, что он жив!
Я оказалась в крае схватки, ибо собрав все свои силы переместилась от другого угла к другой, оказавшись закрытой в тени. Моя спина оперлась к холодной стене и почувствовала себя после более-менее под защитой. Анрей тоже тщетно пытался встать, но силы почти покинули израненное тело.
— Вы как прожорливые крысы, сколько не старайся, не попадетесь под руку! — Сморщив нос, проговорил он впервые змеиным голосом. И я вспомнила, что он по предназначению убийца. Хищник. Это у него по природе.
Якин даже не изменился в лице и попытался увернуться от резьбы врага, но меч рассек половину крыла, и он неохотно приземлился в то самое место, где упал ранее. Он неловко держал руки в кулаках, не разжимая их ни на минуту, но спина ее уже припала к стене, и дом опят содрогнулась от энергии Ворона. Он неловко шагнул вперед, поправив стойку в более удобное положение.
Некогда порхающие и легкие крылья Якин поднимал сейчас в тягость. Вот именно тогда Анрей наконец встал, но держался на ногах в позе кривой дуги, в форме луга. Но Алый терпеливо приближался в сторону Якина а тот еще не смог отдышаться. Тот словно птенец против лисицы размахивал кулаками и во чтобы ни стало карабкался за жизнь. Один его удар отбил у него меч. Но по горькой иронии, Враг имел второй клинок. И именно та черная и неземная сталь впилась в плоть как раз над плечом Кораллового и развалила его тело от шеи до бедер. Осколки плоти сверкнули блестящими стразами. Но это еще не убило раненого, посему враг сконцентрировав всю силу в последний удар, нацелился прямо на кристалл — на сердце у Ворон. Холодок вторично, нет, в сотый раз пробежала по моему телу, и я разрыдалась. Удар!
Анрей вытянул руку в сторону боя и это магическим способом спасло Якина. Будто невидимый щит появился вокруг него и спас от сокрушительного удара. Якин среагировав молниеносно: взял в руки отбитый меч врага и с размахом пронзил прямо в “сердце” Алого, точно игла пронизывает толстую поверхность ткани.
Тот мешком падает на Якина. Я бегом направляюсь к ним. Аура обоих волной затрагивают меня. Враг, точнее Алый так же дружелюбно, но с намеком на опасность смотрит на меня. Его черное и блестящее как смола тело постепенно “рассыпается” на тысяча огоньков и улетают на небо словно майские светлячки.
— Офелия Гарвард, девица с огненными локонами, слушай меня внимательно. За почти тысяча лет я узнал, что Боги не так терпеливы и намного горделивей. Они не потерпят такого унижения от вас и найдут другой способ застать вас на Страшный суд. Они не повторят один и тот же сюрприз дальше, я уверен. Уверены будьте и вы. — Легкая улыбка соскользнула по им губам. — и будь уверена еще в одном. В своих силах, девчонка. Ведь может тебе хватит и одного дерева, чтобы узнать о целом лесе.
После он рассеивается в воздухе. Прекрасные искорки сначала кружась на небе становятся прозрачными и тускнеют исчезая на небе как звезды. Схватка завершилась так же быстро, как и началась…
-12-
Я огляделась: тяжелый от смерти день клониться к вечеру. Солнце успело сойти с места и быстро темнеющий осень преображает небо в люто серый цвет. Ночь приближается…
Я выпрямляюсь и медленно рассматриваю лица спасателей. Мы опять выиграли! От чувства экстаза и расслабленности размякли мои кости и мышцы были так напряжены, что могли порваться как тонкие прутья гитар. Как никак после победы самих ангелов смерти остается сладкий вкус победы. Но враг был очень мудрым и менее кровожадным чем его “собратья”. А его последние слова заставили меня побояться не Алых, а следующих действии Богов. Что они выкинут, никто не знают кроме них. И я даже не удивлена в этом. Уже третий раз они присылают наисильнейших своих Алых, но наша удача была пока не мерее в эти периоды на нашей стороне. Но против них удача уже не сработает. Тут вообще ничего не сработает — ни истечение обстоятельств, ни сделка, ни время, ни бег, ни укрытие. Ничего. Но почему мы убегаем и боимся? Ответ прост: всего на всего страх. Это и есть наш некий мотор, который заставляет нам двигаться, думать и жить.
— Как ты сумел, Анрей? — Хриплым шёпотом заговорил Якин.
Конечно, идет речь, как Анрей сумел защитить друга.
— Мой дар создавать щиты, забыл?
— Нет. Просто я думал твоя способность намного слабее атак Алых. Я, если честно, не ожидал что твой барьер выдержит удар. — Устало объясняет тот.
— Сам факт о том, что мы смогли встать на ноги — это уже невероятно! Не говоря о том, что мои способности смогли выдержать атаку столь сильного Алого.
— Так нам опять незнакомец помог? — Пулей вылетает у меня вопрос.
— Других объяснений я пока не имею. — Не спеша, словно в трансе, отвечает Анрей. — Это пока маловажен. Помните, мы решили поставить этот вопрос на второй план? Так давайте придерживаться ему. — Он сделал короткую паузу. — Наверное, всех насторожило последние слова Алого. Это уже очевидно. Боги не заставят нас долго ждать. И я нутром чувствую, что это произойдет совсем скоро. Очень скоро.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |