Ворон отступил назад для новой попытки, Анрей же встал с места, осыпая камни, и быстро взял себя в руки и был почти готов к новой атаке. Полетели камни и в мою сторону, и ударяли меня с большей силой. Один из них очень сильно ударило в голову. Кровь текла на мои глаза из раны на лбу. Я от боли упала на колени. Попыталась подняться на ноги, но боль пронзила меня, и мир вокруг зарябилось и запульсировал. Наконец Анрей пошел в наступление, и точно такой же коралловый кристалл как у Якина загорелась ярче. Но противник был за пределами досягаемости, так как он находился далеко в воздухе, а Анрей обескрыленный находился внизу. Получив мгновенную передышку, он оглянулся, отыскивая взглядом всевозможные варианты, дабы приблизиться к врагу. Но все материальное обращалось в мельчайшие кусочки если он прикоснется к ним.
Противник не дал время скучать. Высокий и ловкий, с вынутым мечом, он атаковал его.
Я смотрела на это словно сквозь затуманенные очки. Анрей неловко увернулся от удара, прорезав кисти рук. Меч вертелся, крутился, так и пронзал Анрея там и сям. Противник словно кошка играл с жертвой, не дав умереть без мучения. и я окончательно убедилась, что враг этот быстрее и сильнее и Анрея.
— Умри, — зарычал Анрей, нанося слабый удар. Пришельцу даже не потребовалась защищаться. Чем больше он нападает, тем больше жальче он кажется.
— Умри, — лихорадочно повторял он, ударив Противника то в голову, то в бедро. Клинок врага скрежетнул по руке моего защитника вторично. Анрей закричал, и Пришелец сделал свой финальный удар. На этот раз в шею. И голос Анрея превратился в холодный писк затем вовсе оборвался. После он упал окончательно. Кристалл на груди засвечивалась еле заметно. И дураку понятно, что это означало предсмертное состояние Ворона.
— Теперь твой черед, милашка, — Обратился ко мне тот и, спрятав за тенью меч, тонкими пальцами указал на поверженных. — Смотри, что стало с этими пташками. Не всегда сбываются сказки, где слабые мужаются и находят силу от надежды и любви. Иногда побеждают и злодеи, точнее для тебя я кажусь злодеем. Но не тут-то было, я лишь выполняю приказы свыше.
Боль сверлил мои виски, а колени от удара пульсировали, поэтому я смутно слышала его слова. Битва, похоже, подошел к концу. Рядом никого не было чтобы спасти мою жалкую жизнь. Мне уже не было так страшно как в начале, точнее я уже устала от неизбежного страха, да и бояться у меня не было сил.
Он опустился вниз, но так, чтобы ноги таки оставались в воздухе. Меч появился опять, и вился вокруг его руки сияющим кругом. Вот и мой конец…
— Нет! Прокричал чей-то голос. Якин.
Я посмотрел на него, жалки, беспомощный лежал на асфальте. Это уже через чур жалко. Каждая буква вырывается из его уст силой. Я вижу это. И не хочу, чтобы они и дальше мучились.
— Умоля…
Нет. Я больше не позволю, чтобы мои спасители опускались так низко. Поэтому я не дав ему закончить, как можно громче проговариваю:
— С-сделай это б-быстро, пожалуйста…
— Наконец хоть кто-то понял, что смерть девушки неизбежен. Двое Караловых из кожи вон лезли, дабы сохранить ей жизнь, но выше головы не прыгнуть. Да мне порядком надоело весь этот балаган. Так что не буду я убивать тебя долго. Не волнуйся.
Меч поднялся. И молнией направилось в мой лоб… Секунды растягивались в часы, и каждое движение казалось отдельными кадрами в одной пленке. Меч все медленно и медленно приближалась ко мне. Кадр за кадром… Кадр за кадром… Кадр за кадром…
И меч остановился. Вот, прямо-таки остановился… она будто бездвижно взмывал в воздухе. Неужели мой мозг так обрабатывает свои последний информации… неужели так долго.
Нет… меч остановился, точнее Враг застыл на одном месте…и
— Какого… Что происходит? В недоумении запаниковал Враг.
И Якин ореагировав мгновенно, ухватился за последний шанс:
— ОТКЛЮЧИСЬ!!!... Проревел он. И в глазах потемнело.
-2-
Когда я шевелилась, нога не болела. Сколько минуло времени, сказать не могу. Открываю глаза — темно, закрываю — тоже темно. Я даже не знаю, точнее не чувствую закрываю ли я их или нет. Минуты превращались в часы, так по крайней мере мне кажется.
Я умерла? Неужели после смерти все именно вот так и происходит. Тогда скоро я должна попасть на Страшный суд, где боги осудят меня и мои действия. Все же мозг функционировал не ахти хорошо, все же работал. В голове появляются образы, лица, смутные очертания мира, но они лишь крутятся у меня в мыслях, никак не появляясь в глаза. Думаю о листьях и деревьях, о солнце, о жаре, о луне и холоде, свете, траве, лугах, озере, море, утках, городе и зданиях… Если покорятся думам, может и время пролетит незаметно.
Не слышу ничего, ни гула машин, ни разговоров людей. Даже дыхание свое я не слышу. Предельно заостряю слух, не слышу. Пытаюсь или уже разговариваю вслух, не слышу. Пытаюсь кричать, не слышу…
не слышу… не вижу… не чувствую…
Сошла с ума или все же умерла. Трудно сказать, что было хуже — лишиться жизни или сойти с катушек. Если я мертва, то хотя-бы надо сохранить свой здравый разум. Нужно думать, мечтать, вспоминать все что угодно, лишь мой мозг работал объективно. Но что вспомнить, о чем помечтать? Все что угодно. Пока не мере времени у меня полно…
Тот день — первый что пришло мне в голову.
«Вот мы и дома! — Торжественно заявила мама, — Оффелия, моя дорогая, как она тебе.»
Помню, мне было всего на всего восемь лет. Мама казалось для меня чем-то гигантским и величественным.
«Бабушка была бы рада, а я нет. Мои старые друзья по школе и дворовые остались там, и я больше не могу с ними играть.»
«Моя дорогая, у тебя и здесь найдётся много друзей, ведь у хороших людей бывают много-премного хороших друзей. Тем более я буду разрешать тебе навещать своих старых, если хочешь.»
«А если я не найду. Я же не была в этом году паинькой, мам.»
«Моя дорогая, ты найдешь их. Не волнуйся.»
Так и случилось. После недель две я таки решилась выйти во двор и обзавестись друзьями. Но после нескольких неудачных попыток (так как в округе жили либо старики, либо подростки), я угрюмо просиживала на качели прилепленной к дереву. Но кто мог подумать, что подруга найдется сама.
«Хей, стой!» гналась за собакой цвета сливок одна девушка. И вдруг эта не небольшая собака проникла на наш двор.
«Ах ты тупая морда! Туда нельзя, это не наш двор!» прокричала она.
«Пусть ходит, все равно мы наш газон запустили.» приветливо улыбнулась я, в надежде на то, чтобы подружиться.
«Спасибо. Она всегда забегает сюда, всегда-всегда!»
«Хочешь покататься на качели, я разрешаю.»
«Ага!» отозвалась не менее дружелюбно незнакомка.
Вот так мы и встретились с Джорданом. Ей было девять, а я на год младше. Оказывается, тот дом по соседству и собака принадлежала ее отцу, а она приходила каждые выходные к нему.
«А почему ты не живешь с отцом?»
«Мама и папа много-много ссорились, и они вскоре развелись. Я живу у мамы, а с отцом встречаюсь только по выходным.»
«У меня вообще нету отца, мама говорит, что он умер давным-давно.»
… После выходных она уходила к маме. И я оставалась одной-одиношенькой. И ждала выходных как никогда, строила планы игр и запоминала все, что происходило за неделю, чтобы после обо всем рассказать ей. Праздники я ждала с еще большей возбужденностью и нетерпением. Помниться, мы, нарядившись в ведьм, вместе собирали конфеты на Хэллоуин и сильно раздражали стариков; а на пасху украшали пасхальные яйца, и чуть ли не плакали навзрыд, когда пришло время их съесть. Вот так — в коротеньких, но интересных и насыщенных днях, и скучных, однообразных неделях — я провела свое детство…
Из тьмы выползали все больше и больше воспоминаний — яркие и теплые. Дни, когда мы переехали снова, на этот раз в дом Бреда, и я с Джорданом украдкой нарисовали сзади двора нашего бывшего дома слова «Д+О=дружба во все времена!»; моменты, когда мама за столом призналась что она беременна и на меня наползли краски; времена, когда мы около двери ждали новорожденную сестренку, и увидев ее, я подумала, что она красная и страшно уродливая; воспоминания, когда я сбегала со школы, и мама узнав, гналась за мной во всю комнату, но в конце и я, и она не сдержали смех и хохотали до слез; и те чувства, когда Джордан переписав у меня ответы на тесты, получала более высокую оценку, чем я.
Теперь же до меня дошло, что вся моя жизнь, достойная таковой называться, происходила именно покуда я боролась с чувствами — обижалась на Бреда, скучала по старым друзьям, веселилась с Цветочком и Джорданом, выясняли отношения с мамой. И больно ударяется на сердце осознание о том, что все эти теплые воспоминания остались за долго миль от меня и отныне я не смогу ощутить те чувства снова.
— Боги, зачем же вы так жестоки ко мне?! — Воскликнула я, расплакавшись.
Воскликнула… Я слышу свой голос! И чувствую, как горошинки слез оставляют после мокрые следы на щеке… Я снова чувствую… Но пока ничего не вижу, на этот раз я догадываюсь, что закрыла глаза. Открыть мне их? А что тогда я увижу? Богов сидящих на троне или ворон умирающих? Не то, не другое не остовляло желать лучшего. Но рано или позно мне придеться открыть их. Сердце наполнившись страхом забарабанил снова, а разум же приказывал бросить взор на мир. Я повинуюсь разуму. Открываю глаза. Тусклый свет больно ударяет по ним.
Перед глазами появляются смутные очертания улицы, мусорная урна, точнее железный комок и жалкие останки асфальта. До меня доносится внешний суетливый шум.
— Приди же в себя поскорее, дура!
Гулко стукнуло сердце, я испуганно вскинула голову. В углу чернильный силуэт кажется Якином. А под ним лежит поверженный Ворон. Это же тот Пришелец!... Мертвый Пришелец. Голова оторвана от тела, руки и ноги не естественно вкручены.
— Черт! Офелия, беги! — Прозвенел в ушах гулким звуком голос Якина. В сознание вернулось инстинкты самосохранения, и чувства надежды. — Уноси свои ноги от сюда подальше и побыстрее!
Я быстро беру себя в руки. И бросаю ноющие ноги по лужам улицы, пробираясь сквозь толпу людей.
-3-
Несколько секунд спустя мои лёгкие благодарно расширились. Ноги от накипи адреналина работают без отказа. Голова хоть и болит, но чувствуется лишь малая часть. Хотя я даже не пытаюсь не обращать внимания на боль.
Словно всасывающие в себе времена и от того загромоздившие деревья, со всех возвышались высокие обветшалые дома. Увидела такси на дороге, казалось он желтым мазком на черном, и я торопливо направилась к нему, проверяя через каждые секунды, словно у меня нервный тик, проверяя не следят ли за мной или не преследуют ли меня. Без происшествий я села на такси и суетливо сказала адрес дома Бреда: чем больше людей мне знакомых, тем лучше.
Жесткий матрас сиденья хоть немного успокаивает меня. Мои глаза так и уставились на заднюю окошку. Пока не стараюсь успокаиваться, на то есть две причины: если первое, чтобы всегда быть начеку и сохранять скорость бега, то второе, чтобы доза адреналина не давало мне ощутить боли суставов, мышц, ран и так далее.
Машина подъехала на заданное место.
— Минутку, я принесу д-деньги потом, то есть, у меня нет де… короче, подождите, я сейчас принесу.
Я поднялась по каменным ступенькам, и постучала по двери. Послышались шаги, потом звяканье дверной цепочки, и вот, дверь отворилась.
— Дорогая?! Глаза мамы чуть ли не вышли из орбит.
— Кто это там?! Поспел за ней и Бред.
Я молча переступила через порок, и проговорила, что тому таксисту нужно оплатить.
Мама в испуге рылась в кошелке, Розалинда подбежала к нам и включила старомодные лампы прихожей. Свет бросил на лестницу тень и на мои раны тоже.
— О мой бог! Что с тобой. Ужаснулась Цветочек. Но мама не церемонясь, позвала ее и подала деньги.
— Розалинда оплати таксисту. — И она посмотрела на меня. — А ты идем со мной. Нужно обработать твои раны.
Я последовала за мамой. Бред унесся на кухню, видимо за аптечкой. Войдя на ярко освещённую гостиную аккуратно легла на софу. Я всегда с восхищалась, как может мама стать собранной и храброй. Другие бы принуждали ответить и расспрашивали детей как они получили раны, а мои родители наоборот, в первую очередь ставили мою сохранность и здоровье. Бред принес аптечку, и мама быстро вынула все нужные медикаменты. Стерильные бинты и ваты, антибактериальные лекарства и травяные настои в банках — богатый арсенал. Ее длинные тонкие пальцы кусочком стерильной ваты намок чем-то противовирусным и обработала мой лоб.
– Глаз не задело. Слава Господу!
Хех. Слава господу? Если она узнает все причины этих ран, то про Господа у нее будет совсем иные впечатления.
— Опухоли на лбу нет, просто кровотечение. — Едкое лекарство словно кислота прожигает мою рану. От того я морщусь. — Но все же нужно предохраниться, вдруг шишка появиться. Так что нужно приложить чем-то холодным. Розалинда, принеси из морозильника кубики льда и обмотай чистым полотенцем. Обратилась она в конце дочке.
— С ногой проще, просто кожа ободрана. Ничего, заживет. Заговорил Бред.
Я в ответ лишь киваю. Мама поменяла вату, и обмотала голову бинтом. Я попыталась сесть — слишком поспешно: свет вдруг потускнел и вдруг ощутила тошноту с головокружением.
— О, нет, пока рано сидеть! — Обратилась мама. — ты еще слаба. Пока полежи, и Цветочек скоро поспеет принести лед.
Не в силах разговаривать, я опять киваю. И спокойно, не спеша лажусь обратно. Розалинда преподнесла тряпью с кубиками льда и положила ее повыше бровей. Холод садился на меня успокаивающе.
Бред смотря на ковер, расхаживал по комнате взад и вперёд, поднимая при каждом развороте взгляд ко мне и маме. Но ни мама, ни Розалинда, ни даже Бред не стал разговаривать, так что мы минут десять окунулись к безмолвному бдению. Я смотрела на него и никогда не видел его таким… обеспокоенным. Он то открывал рот и собирался что-то сказать, потом умолкал. И так в нерешительных попытках Бред наконец сел на бордовое кресло напротив меня.
— Ну, — Начал он с глубоким вздохом. — думаю, ты достаточно успокоилась и отдохнула, чтобы сказать нам о происшествии.
Я пыталась ответить и импровизировать, но язык предательский примерз к небам. И после я запинаясь, с осторожностью начала:
— Если честно…эмм…
— На тебя напали? — Пальцы мама точно ветки лиан, запутались в моей руке. — Боже, они тебя и…
— Нет, нет, мама, нет. Ничего подобного. Я упала, да, меня…эмм…звали, да…звали несколько отморозков, и я…короче…ноги в руки, и взяла такси. Но…эмм … до этого я упала.
— Дорогая, — Бред наклонился ко мне. — после, той… аварии, ты ведешь себя не очень нормально. Конечно, я… мы все понимаем, что у тебя такой, нелегкий период, и ты хочешь выплеснуть куда-то всю свою злость…, да мама объяснила, почему окно в твоей комнате сломалась, якобы из-за ветра, мы понимаем, ты сама ее разбила. Но, не дай бог, если ты калечишь сама себя, если эти раны ты сделала сама.
— О, боже, Бред! Наша дочь, тебе не мазохиста! Она намного выше, этих! Никогда-бы она не занималась бы самобичеванием!
— Не предполагая плохое, не будет хорошего, Дженет! По статистике…
— К черту, твоих статистик!
Пора и мне вмешаться.
— Не ссорьтесь, все было так, как я сказала, поверь, Бре… папа. А на счет окна я извиняюсь.
После минутной паузы, Бред с недоверием проговорил:
— Хорошо, дорогая, я тебе верю. Будь после осторожна, мир полон опасностей, не забывай.
Скорее мир и есть опасность.
— Хорошо, пап.
Я успокоилась.
-4-
Время идет. Идет вопреки всему. Стрелки тикают на часах то медленно, то очень долго. Я проводила их то во сне, то пусканием слез. Я плакала, умоляя, чтобы Боги помиловали меня. Трудно было не испугаться, когда в одно мгновение все меняется наперекосяк. Но это нечего, когда тебя в любое время, в любом месте могут убить или мучительно, или быстро. Но все-таки я стою одной нагой в могиле. Гудки машин и телефона, даже шелест листьев и гул ветра, скрип двери сделались для моего уха адскими звуками, едва ли один день жизни проходил без того, чтобы я не пугалась любых звуков, принимая это за потенциальную убийцу, но когда эта убийца из потустороннего мира и нельзя от него защититься, это совершенно меняло дело. Я в эти душераздирающие звуки вслушивалась как никогда в своей жизни.
Если те вороны — Анрей и Якин —охраняли меня и находились всегда возле меня, и слышали меня, то не отвечали.
К вечеру, дверь отворилась, и внутрь вошла чей-то силуэт, только это был никакой не ангел, а тетя Хелен.
— Я пришла за книгой мамы, — сообщила она мне. Она охотно подошла ко мне и начала говорить мне смешные истории и было ясно, что пыталась утешить меня. Затем мы уселись на моей постели, прижавшись друг к другу и тетя немного-понемногу старалась раскрыть мои секреты. И это очень раздражало меня. Конечно, в каждом удобном случае я меняла тему разговора.
На второй день стало еще хуже. Пришел психолог, якобы чтобы побеседовать со мной. Я не стеснялась грубить ей и точно дала понять, что никогда, в никаких обстоятельствах ничего ей не скажу.
Мама кормила меня как королеву — на завтрак пироги и кексы, с супами и чаем, в обед почти тоже самое только посытнее, а на ужин стол накрывали не взирая на скромность. Я заметила, что мама тайком внедряла успокоительное на еду. Это меня разозлила еще пуще, и я отказалась есть…
На закате второй недели я все-таки решилась заснуть, а не караулить ночью, вглядываясь в чернильной темную улицу. Беспокойная и испуганная я кувыркалась в постели. “Неужели теперь я никогда не засну ночью?” подумала я тогда. Если бы только ей сказали, когда и как это случиться, может все было бы по-другому.
В эту ночь я к счастью, заснула и мне приснился Якин и его друг на той улице; я сидела возле них и нас по очереди казнили. На следующее утро ко мне явился Бред.
Бредли — человек тонкий, без лишних сантиметров, опрятно выбритый и соответствующе одетый — сегодня был в снежно белой рубашке с брюками. Его лицо и так серьезное теперь выглядел строго и холодно — явно меня ждет очередные ссоры.
— С меня хватит, Офелия!
Я оторвала глаза от Бреда, и уставилась в окно. “Только не устраивай скандал, у меня и так болит голова” — думаю я.
— Ты что, совсем не понимаешь намеков? Какого черта ты нас испытываешь морально и материально?!
Я молчу.
— Разве не ты когда-то ругала меня за то, что я не замечаю старания мамы и Розалинды! Тогда почему сейчас все выходит наоборот?!
Заткнись! Ты ничего не понимаешь!
— Ты меня слушаешь? — спросил он.
Кипя от гнева, Бред наблюдал, как до меня не доходят его слова.
— Почему ты молчишь? Почему ты отдалилась от нас? Почему ты никак не хочешь сказать в чем твоя беда?
Заткнись!
— Хочешь, испытать мои нервы? — удивился он. — Как трудно поддерживать разговор! Или мой рот приклеен скотчем, или у тебя в ушах пробка.
ЗАТКНИСЬ!
Собираясь сказать еще что-то Бред передумал. Он потирая жесткие ладони друг о друга, проникся в холодный дум. Я ощущала на себе его пристальный взгляд, но никак не поворачивал голову в его сторону: боялась встретиться с ним взглядом. Если честно, я была смущена. Но из-за моей настырности всячески старалась ничего не выдать взглядом и хранить собственный стыд под занавесом хладнокровья.
— Ладно. Ссорой ничего не добиться. — Он присел возле меня и положил теплую ладонь на мою руку.
— Дорогая, мы по нескольку раз пытались выбить из тебя причины твоей депрессии, но увы, ничего не получили. — Спокойные слова эти вселили в меня трепет. —Хорошо, я не буду тебя принуждать и не буду расспрашивать их у тебя, и сделаю даже больше, я всячески буду следить, чтобы никто не беспокоил тебя вопросами. Я сделал шаг тебе, ты давай тоже. Решим проблемы цивилизовано и предельно дипломатично.
Я молу, но своим выражением лица, даю понять, что согласна. Лицо Бреда лишь за одно мгновение сделалось мягким и спокойным, без тени на возмущенность и недопонимания. “Настоящий дипломат!” — Подумала я.
— Ладно, сперва, пожалуй, я попрошу у тебя прощения, за этот инцидент.
. Его прощение будто смягчает мой гнев и разглаживает мою нервозность и мое лицо поменялось от сурово безразличной на более мягкую физиономию. Я все-таки догадываюсь, что поджидая неминуемый смерть и проникая в еще более тяжелую депрессию ничего не выйдет. Разве что измениться отношения с моими самыми близкими людьми. А если я потеряю и их, то смерть окажется мне самым лучшим безболезненным вариантом.
Плюс если Бред пытается наладить со мной бывалые отношения, я просто не имею права отказываться от них, если конечно не пожалею об этом после.
— Выслушай, Оффелия, — проговорил Бред снова голосом сладким и ласковым, — не нужно плакать, дорогая, лучше откройся нам, скажи нам то, что ты считаешь нужным и необходимым. Мы поймем тебя, не волнуйся, ведь солнце светит всем одинаково, мы одним воздухом дышим, по одной земле ходим и сердце наше стучит в один такт.
После этих слов на глаза наступают слезы. Но я сдерживаю их, не то я буду плакать без остановки. Эти слова царапаю мое сердце. Ведь мне хочется выслушать его совет и открыться вам полностью, вывернув наизнанку все карманы, все секреты. Всё, всё! Но это очень дорого стоит. Хоть я и в полном замешательстве, но все же понимаю, что с Богами нельзя играть, потому что ты в них проиграешь в любом случае, других выборов в этой игре нет.
— Хорошо, — вздохнула я, — но у некоторых есть секреты, которым нельзя раскрываться ни на один сантиметр. Так что я не знаю, что мне сделать, я совершенно не знаю, как с этими тайнами мне жить!
— Офелия, — Бред заговорил не сразу, тщательно подбирая слова, — милая, можешь тогда начать дневник, записывать в них все, и на душе станет легче. Ну а если ты хочешь, то я могу позвать психолога.
— Нет я обойдусь без этих, психологов. — проговорив, он ласково поглаживал мои волосы.
— Слушай, думаю… думаю, тебе нужна помощь.
— Помощь?
— Да, помощь профессионалов.
— Я справлюсь сама, — Заторопилась я, — то есть, попытаюсь. Просто мне страшно, нечего более. Тут без профессионалов можно обойтись.
— Чего ты боишься, Оффи?
Я замешкалась. Чего же мне ответить? Нет, чего же я боюсь? «Что они хотят сделать с ней? Что они сделали с воронами? Живи ли они? Что еще может случиться?» все эти вопросы терзали мою душу за последние две недели.
— Судьбы… я боюсь судьбы.
Сказала я, думая, что правильно подобрала слова. Одновременно точно, параллельно не раскрывает все.
Бред замолчал. Он явно задумался, что ему ответить. Он с беспокойством поглядел на меня, в чистых голубых глазах виделось раздумье.
— Если честно, я не знаю. — Я ощутила на себе тяжесть взгляда Бреда, он пристально вглядывался в мое лицо. — Но знаешь, что мне пришло в голову? Ты лучше отвлекись от проблем, почитай книги, займи себя чем-то, да так, чтобы свободного времени у тебя не было. Думаю, это поможет.
— Спасибо, Бред.
-5-
Стояли ясные, погожие дни. Лучи солнца лились на желтых листов и неразборчивые лапы теней опускались на землю, на яркие в зелени травы, на угрюмо серым тротуарам. Я бродила по магазинам и подкреплялась в летних кафе под зонтиками.
Я прислушалась совету Бреда, так как это было самым актуальным решением, вот теперь я на Лонг Айланте и ищу себе несколько книг для прочтения. В очередной раз я уселась за столиком возле рекламной развески. Мне не стоило огромных усилий чтобы истратить все деньги данные Бредом сразу, но все-таки я решилась найти книги нужных мне жанров — философия и фантастика. В мой период жизни я в философиях нуждалась больше всего.
Чтобы не останавливаться каждые пол часа, я пополнила в магазине запасы еды и просунула их в рюкзак.
Я прохожу еще несколько кварталов, поворачиваюсь в сторону нескольких убогих магазинчиков — кто-то торгует шляпами, кто-то магнитиками и сувенирами с надписью “New York”. Людей значительно мало.
— Как же так?! Вы даже не знаете, что мои шляпы в разы меньше чем на авеню! Да тем более эта шляпа прекрасно вычерчивает ваши черты лица, мужчины будут без ума! Торгуется латиноамериканец с очередной покупательницей.
Я останавливаюсь перед грязной витриной, на которой ярко красными буквами написаны «Rex libros» что означало с латинского “король книг”, я без раздумья толкнула дверь, колокольчики у входа неприятно звякнули. С тусклым освещением и почти темное, узкое помещение заставлено шкафами, что еще более сужало его. Вместо маленьких книг, разложенные по жанрам или по алфавите, тут было толстенькие, как кирпичи книги, разложенные там и сям, без никакого порядка.
Пожалуй, я тут единственная клиентка. Сразу же направляюсь к сгорбленной фигуре в глубине зала, по пути провожая взглядом книги.
За стойкой сидит мужчина, точнее маленький, сгорбленный старичок. Положив ногу на ногу, он листал с пухлыми и коротенькими пальцами книгу. Опущенная древняя голова скрылась в тени. Все же мне удается разглядеть его лицо: старче с орлиным носом, редкими волосами и с кругленькими очками.
— Мхм-мхм. Простите, можете ли вы помочь мне?
Продавец с неохотой поднял голову.
— Да, я слушаю вас.
— Эмм… не могли бы вы порекомендовать мне книги в жанре фантастики или же философии.
— Конечно! — С энтузиазмом ответил тот. — “Унесённые ветром” Маргарета Митчелла, или “Старик и море” Эрнеста Хемингуэйа, по-моему, самая лучшая книга о рыбаках, — он несколько задумался и проговорил, —а если вы хотите более тяжелую книгу, то “451 градус по Фаренгейту” в самый раз.
Я слышала об авторах и о книгах, а некоторых даже прочитала (“451 градус по Фаренгейту” и “Унесённые ветром”), а оставшиеся книга есть и у личной библиотеке мамы. Так что я не хотела потратить на сказанные книги свои деньги.
Заметив, как потух огонь у меня в глазах, тот отреагировал:
— Нынче подросткам по душе книги без смысла и сюжета.
— Нет, никак нет. — Ответила я. — Просто эти книги у меня уже есть.
— Ааа, тогда понятное дело. — Он почесал свой щетинистый подбородок. — Идем-ка, я покажу тебе книгу, уж точно которую ты не прочитала, а может не знаешь и вовсе!
Положив книгу на стол, он сползает с табурета и повел меня за собой. Мы пошли еще дальше от входа и оказались прямо перед маленьким шкафчиком, заставленным стопками книг. Старик провел пальцами по переплетам книг, ища что-то. И секунд пять не прошло, как он обрадовался:
— А вот и она. — Продавец встал на стремянку и снял толстую книгу в зеленом переплете. — «Путь Абая». Отличная книга! — Он с энтузиазмом поглядел на меня и начал рекламировать книгу. — Ты раньше не слышал о казахах? — Я отрицательно покачала головой. — Я-то тоже, в былые времена. А теперь знаю их очень хорошо, знаю, потому что читал эту книгу. Это невероятно, удивительно! Степь оживает у тебя перед глазами, и ты знакомишься с этим прекрасным, мудрым народом. А какие страсти шекспировские! Ух! Прям берет за больное! —он потянул старый переплёт и вынул книгу. — Конечно, фантазийного ты ничего не получишь, ну а философию навалом. Уверен, после прочтения этой книги твоя мировоззрение поменяется на целых сто восемьдесят градусов! Покупай, не боясь!
Я раздумалась. Стоит ли купить? Я посмотрела на обложку: исхудалая и старая, лишь с названием в середине. На ней не было ничего, кроме этой надписи и имени автора. Мухтар Ауезов… хоть язык сломай, не сможешь сказать!
— Была не была, я согласна! Отозвалась я под конец. Тот тепло улыбнулся в ответ и дал мне книгу в руки.
Оплатив, я с новым книгой под мышкой побрела подальше от этих бутиков. Пробираясь сквозь толпу я уже подумывала, чтобы перекусить, как вдруг:
— Хей, Офелия!!!
Я обернулась. Сердце затрепетало от ужаса, (все-таки остались страхи, которую я так и старалась не замечать) Джордан и наш новый друг Дениел что есть силы машут мне. Я обрадовавшись, подбежала к ним.
— Земля круглая, все-таки! — улыбнулся Дэниел. — Кто мог знать, что в таком-то городе кто-то может вот так случайно встретиться!
— Да, — согласившись, поинтересовалась я. — Что вы тут делаете?
— Его величество экскурсия, — ответил Дэниел заулыбавшись. — Миссис Джордан никак не сдается, и доказывает, что Нью Йорк в разы лучше Лондона.
— Ооо, Джордан уже стала миссис для тебя? — игриво двигая бровями спросила я.
— Я не хотел, — смущенно, но тоже в шутку промолвил тот. — Просто Джо заставила.
Я рассмеялась, а Джордан будто надела маску с серьезной физиономией.
— Вообще не смешно, — укоризненно заметила она. — Знаешь, немного не приятно слышать девушке это.
— Да ладно, Джо, — Дэниел повернул голову к Джо. — Мне тоже не было приятно слышать, что Англичане ноль в футболе, и выигрывают они за счет удачи.
— Я просто говорю, что слышала.
— А он правду. — пожав плечами, хихикнула я. — Твой королевский нрав — вот и все дела. — Она не совсем дружелюбно бросила взгляд на меня. — Нет, правда, ты же всегда хотела, чтобы называли тебя Королевой. Ну а “миссис” тоже нормально.
Джордан, улыбаясь, театрально наклонила голову.
— Ооо, прости, Джордан, но я не могу называть тебя королевой, так как в Англии называть кого попало королеву — не совсем прилично.
— Здорово! — Огрызнулась она. — Так вы сговорились, чтобы меня позлить?
— Прости, Джо. — Сказав, Дэниел обнял ее.
— Так вы… эм… с какого периода встречаетесь. Спросила я смущено.
— Недолго, всего-навсего два часа назад. Вполне серьёзно ответил Дэниел.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |