Герои: немного старых, немного новых 7 страница

Она даже не представляет, с каким трудом он раздобыл для неё этого зайца. Увидел её слезы, думал, думал, как бы её порадовать. А потом увидел этого ушастого, вытащил из копилки всю свою заначку, отстоял очередь в игрушечном магазине и принес его ей. Второго такого нет, точно также, как нет такой второй, как она.

- Помнишь, что я сказал тебе, когда дарил его?

- Да. Ты сказал, что если я буду плакать, зайчику тоже будет грустно.

- Вот. Видишь, ему и сейчас очень грустно. Не плачь, пожалуйста. Не могу видеть твоих слез. – А затем поддался непонятному порыву, обнял её, вытер слезы, катившиеся из глаз, поцеловал в щёку.

- Андрей… Спасибо тебе. Извини, все эти дни я вела себя с тобой просто ужасно. Ты ведь не виноват, что всё так случилось.

- Я всё понимаю, бывает. Когда я ломал ногу, Кира тоже намучилась со мной. Пришло, видимо, время расплачиваться, за собственные грехи.

- Ах, ты, – замахнулась на него подушкой, а потом звонко засмеялась.

- Ладно, я пошёл спать. Завтра много работы.

- Пока. Спокойной ночи.

- И тебе.

Закрыл дверь её комнаты и так и не узнал и не увидел, как она поцеловала зайца в нос. Положила вместо подушки и только после этого легла спать.

- Ну, ты даешь, подруга!

- Что?

- Я думала, ты с женихом, наслаждаешься романтикой. А ты, оказывается, лежишь в постели и принимаешь ухаживания своего любимого Жданова.

- Машка! Перестань говорить ерунду. Какие ухаживания? О чём ты говоришь?

- Я не знаю, чем вы там занимаетесь, – засмеялась в трубку Тропинкина.

- Ничем мы не занимаемся. Андрей просто помогает мне, и не более того.

- Нет, это ж надо, а? Буквально пару дней назад ты мне говорила, что больше ни при каких обстоятельствах не останешься с ним наедине. И вот, пожалуйста. Катька, это судьба. Видимо, вам на роду написано быть вместе.

- Ага. Обязательно. Не забудь об этом ещё нашим родным сообщить и Пете.

- Кстати, как твой алмаз?

- Вы что, все сговорились, что ли! Перестаньте придумывать ему дурацкие клички!

- Что такое? Между прочим, очень красиво звучит. Даже песня есть такая… алмаз этих бесценных глаз…

- У тебя хорошее настроение, я смотрю?

- Ага. Просто зашибись, какое! Так ты не ответила: как твой жених?

- Слава богу, ссоры удалось избежать. Конечно, он расстроился. Сказал: «Я столько всего запланировал». Но потом всё понял, пожалел меня. Да дело не в этом, Маш. У нас что-то происходит, не то! Поэтому я и хотела съездить, помириться с ним.

- Помириться ли? Послушай моего умного совета как более опытной женщины в этих вопросах. Если вы не можете разобраться так, и для этого вам нужна постель - ваш брак обречен.

- Причем здесь постель? – возмутилась Жданова.

- Не знаю. Тебе решать. А вообще, пока ты рядом с Андреем, Пете в твоём сердце места нет. И ты это сама знаешь

- Маша. Моя любовь к Андрею осталась в прошлом. Сколько я могу тебе это повторять!

- А ты не повторяй. Ты сама себе, наконец, признайся, и жить станет легче.

- Мне не в чем признаваться.

- Ладно. Удачи тебе, подруга. Выздоравливай. Пока.

- Пока.

Положила телефонную трубку. Дотянулась рукой до секретного шкафчика, выдвинула ящик и извлекла из него голубенькую потрепанную книжечку. Это был её дневник. Сколько же она ничего не писала в него. Долго, очень долго. Открыла последнюю сделанную запись: «Я умерла сегодня днём. Сама того не зная, меня убила собственная мать. Своими словами она подписала мой смертный приговор. Мне нельзя любить Андрея. Господи, как же больно! Кажется, что сердце остановилось. Андрей никогда не будет моим. Моё место заняла и в моей семье, и в его сердце красавица Кира Воропаева. Мама души в ней не чает. Это ужасно - видеть его, слышать его голос и знать, что он с другой. Мне остаётся только никогда не возвращаться в Москву. Не появляться в этом городе. А ещё, мне надо забыть Андрея раз и навсегда. Сегодня моя одногруппница сказала умную вещь: «Если хочешь забыть одного мужчину, заставь себя полюбить другого». Петя. Это именно тот, кто мне нужен. Я заставлю себя полюбить его. Заставлю. Прощай, Андрей, мой единственный, мой любимый. Так надо» Захлопнула книжку. Кажется, что между той Катей и этой лежит невидимая преграда времени. Та состояла из одной сплошной боли, нежелания жить, нежелания к чему-то стремиться. А эту новую Катю создал Петя, забрал её боль в себя, так терпеливо лепил её по кусочкам, словно она была его Галатеей. Он отдал всего себя ей. В тот вечер, когда она пришла к нему, так и сказал: «С этого момента я буду жить для тебя», и жил. Каждый день, каждую секунду он жил для неё. И продолжает жить. А она опять, опять хочет вернуться в прошлое? Нет! Никогда. С непонятной ненавистью закинула дневник в ящик. Дневник можно спрятать, можно написать в нем всё, что хочешь, можно порвать и завести новый. Очень жаль, что со своим сердцем таких фокусов ей не проделать. Зазвонил мобильник, еле-еле дотянулась до журнального столика. Андрей.

- Да, Андрей?

- Кать, привет. Как твоё самочувствие?

- Нормально.

- Я скоро буду дома. Решил заехать, привезти вина. Ты какое будешь?

- Белое.

- Надо же. Я тоже. Чем занималась целый день?

- Ничем. Читала, фильмы смотрела. Посмотрела договора, которые ты мне принёс. Думаю, надо пересмотреть некоторые условия франшиз с Киевом.

- А что с ними не так?

- Это не телефонный разговор. Дома поговорим.

- Хорошо. Не скучай, я скоро буду.

Отключила мобильник, улыбнулась. Такое ощущение, будто они женаты пару лет, и её любимый муж летит на всех парах домой. Дурдом, – застонала Катя и откинулась головой на подушки.

Андрею не терпелось попасть домой. Удивительное ощущение: сколько раз за четыре года он хотел так попасть домой к Кире? Не помнит. А к Кате, просто не терпится. А как не торопиться, эта глупая девчонка с характером упрямого осла может натворить что угодно. Она может опять упасть, что-нибудь уронить на себя. Катастрофа, а не Катя. Но ему так нравится о ней заботиться, чувствовать себя рядом с ней взрослым, подтрунивать над ней. Опекать её. В общем, пора домой, за пять дней привык к их общему с Катей дому. Что с ним такое, в самом деле? Ещё ему нравится хвастаться перед ней своими кулинарными изысками. Правда, Катя их забраковала после того, как он умудрился на завтрак подать сгоревшую яичницу. Сама она тоже не спец в готовке, поэтому пока обходятся ресторанной едой.

- Андрей, ты куда так спешишь? – поинтересовался Рома Малиновский

- К Кате.

- О.. Тогда конечно. Катю одну оставлять нельзя. Андрюх, ну и каково это - жить под одной крышей с больной девушкой?

- Хорошо.

- Товарищ, в последнее время вы меня пугаете. Никаких девочек, клубов. Везде Катя. Пора реабилитироваться.

- Малиновский, ты русский язык понимаешь? Я спешу!

- Подождет твоя Катя.

- Ну, что тебе, Малиновский? – Андрей стоял в дверях, но Роман никак не давал ему пройти.

- Я просто интересуюсь. Что происходит? Сначала вы ругаетесь, потом целуетесь так, что даже мне, много чего повидавшему, стало стыдно. Теперь вы живете под одной крышей. И ты, как счастливый муж, каждый вечер летишь домой на крыльях любви.

- Всё сказал?

- Нет. Андрюха, ты не влюбился часом в свою сестру?

- Она не моя сестра!

- Хорошо. – Тогда просто задам конкретный вопрос. Ты влюбился в Катю?

Жданов захохотал, хлопнул Малину по плечу.

- Ну у тебя и фантазия. Нет, конечно. Я, в Катю? Да ни за что на свете. Не выдумывай того, чего нет. Я просто ей помогаю. Она ведь меня тоже много раз выручала.

- Ну, смотри. Ладно, лети, орел.

- Пока.

Нет, Жданчик, чего-то ты не договариваешь. Но надеюсь, в скором времени я узнаю, что.

- Еще вина? – Андрей как галантный кавалер ухаживал за Катериной. А что, всё было вполне скромненько. Рыба в кляре, бутылка белого вина, салат из овощей. Немного приглушенный свет. Можно сказать, это было романтично. Только вот Катя была не в вечернем платье, а в домашнем костюме и с распухшей ногой. А вот принц как раз больше соответствовал данной обстановке, он был в белоснежной рубашке, в брюках, в общем-то, выглядел он так же, как и с утра, когда уходил на работу, только без пиджака.

- Нет, Андрей, спасибо. Этого вполне достаточно.

- Сегодня Милко приходил. Свадебное платье почти готово, ему нужно, чтобы ты его примерила.

- Да, – вымученная гримаса радости на лице – Я рада.

- Естественно, я объяснил ему, что пока ты не в состоянии ничего мерить.

- Ругался?

- Да нет. Просто сказал, что, видимо, ему придется самому его примерять.

- Это интересно. Милко в моём платье. Вот бы посмотреть.

- Во всех он, душенька, нарядах хорош.

Весело засмеялись. Катя потянулась, закрыла ладошкой рот, зевнула.

- Кажется, кто-то хочет баиньки?

- Угу. – Осторожно поднялась из-за стола – Спасибо. Всё было очень вкусно.

- Я рад, что в том ресторане, из которого я принес еду, готовят хорошо.

Понимающая улыбка появилась на её лице.

- Всё равно. Ты молодец. Всё так красиво организовал.

- Давай, я тебя отнесу – Взял её на руки, донес до спальни, собирался переступить порог.

- Нет, Андрей. Спасибо. Поставь меня у двери. Я сама дойду.

- Ты уверена?

- Конечно. Я пока ещё не совсем безнадёжна, хожу, хоть и плохо.

- Как скажешь.

За своими улыбками и шутками она пыталась скрыть волнение и пожар, который разгорался у неё внутри. Выпитое вино помутило её рассудок. Если Андрей положит её на кровать, она не выдержит и обязательно поцелует его. Этого нельзя допустить!

- Спокойной ночи.

- Тебе тоже.

Катя закрыла дверь своей комнаты, съехала вниз по двери, уткнула голову в колени. Так хотелось заплакать, и отнюдь не от боли в ноге.

Кира лежала на своём фиолетовом постельном белье, глотала слезы. Герман не звонил неделю. Позвонить самой мешала гордость. Она давно уже осознала свою ошибку, всю банальность и глупость своего поступка. Где он сейчас? С кем? Чем занимается? Думает ли о ней? Он такой упрямый! За этот месяц так сильно привыкла к нему и теперь, когда он исчез, стало одиноко и холодно. Почему ещё никто не сумел создать такую удивительную вещь как машина времени? Благодаря ей можно было бы избежать половины сделанных ошибок. Ничего, он обязательно позвонит, он без неё не сможет. И впредь она больше не будет себя так вести. Да, Андрей оставил отпечаток в её душе, научил новым страхам. Теперь надо научиться их обуздывать и не позволять разрушать её новую жизнь.

-Катенька, доченька, ты такая красивая сегодня.

- Спасибо, мамочка.

- Валера, правда, наша Катенька самая лучшая?

- Конечно, мать.

Катя стояла рядом с родителями перед входом в старенькую деревянную церквушку... Вокруг было полно людей, знакомых и незнакомых. На ней было надето белоснежное платье, ужасно пышное, казалось, что оно её душит. По обе стороны стояли родители. На пороге её ждал Петя, красивый, безупречный, со светящейся улыбкой на лице.

- Ну, что же ты, Катенька, счастья своего не видишь, иди к нему.

Ноги стали каменными, отказываясь подчиняться хозяйки. Мама упорно толкала её в сторону Пети. А сама она пыталась найти среди чужих лиц одно родное, правда, чье, она и сама не знала. Все вокруг кричали, шумели. А родители, бросив последний взгляд на свою дочь, стали медленно растворяться в толпе.

- Мама, папа не уходите. Не оставляйте меня. Мама, папа.

Она не нашла их. Не заметила, как оказалась в объятиях Пети, он нежно улыбнулся, стиснул в объятиях, поцеловал. Всё то время, пока длился поцелуй, она задыхалась. С трудом вырвалась из его сильных рук и побежала, расталкивая на ходу людей. Вслед ей нёсся крик жениха.

- Катя, Катя.

Она ни хотела слышать, она хотела убежать.

- Катенька, ты меня слышишь? Проснись. Всё нормально. Катя.

С громким криком она проснулась. Андрей со всей силы прижал её к себе, её тело трясло так, словно она была в лихорадке или болела с высокой температурой.

- Андрей…

- Да, это я, – приподнял её лицо, вытер ладошкой пот со лба и непролитые слезы в уголках глаз.

- Это был сон? – спросила так, словно не понимала, где она.

- Конечно. Всё хорошо. Поверь мне. Теперь всё будет хорошо.

Жданов приподнял её подушку, сел в изголовье.

- Тебе принести воды?

- Нет. Не надо. Уже все нормально, посиди со мной. Как ты здесь оказался?

- Проснулся, услышав твои крики.

- Прости, что разбудила. – Андрей гладил её по голове как маленькую, от этой невинной ласки ритм сердца пришел в норму, кошмар помаленьку стал рассеиваться.

- Ничего, бывает.

- Обычно я пью снотворное на ночь, чтобы не беспокоили сны. А теперь из-за ноги нельзя, у него есть побочные эффекты.

- И часто тебя мучают кошмары?

- Вообще-то, нет. – Он взял в руки её ладошку, перебирал пальчики. – В детстве мучили.

- Я помню. Мама среди ночи часто просыпалась и бежала к тебе.

- Да. С возрастом почти перестали сниться, в Германии вообще не снились. А теперь снова.

- Что тебе снится?

- Родители. Мои настоящие родители. Я часто в своих снах вижу их смерть. Или просто разговариваю с ними. Мама обнимает меня, даёт советы.

- Ты же никогда их не видела, как они могут тебе сниться?

- Вживую – нет, – покачала головой. – На фотографиях - да, и потом, мне столько всего о них рассказывали. Мне кажется, я знаю, какими они были, а ещё я чувствую их любовь, – непрошенные слёзы все-таки побежали из ее глаз. – Порой мне бывает так грустно. От того, что я никогда их не увижу. Они существуют только в моих снах, в памяти их знакомых. Но даже в своих снах я остаюсь без них. – Катя развернулась, посмотрела ему в лицо. – Знаешь, очень многие люди завидуют мне, завидуют, что я Жданова. Ты не пойми превратно мои слова, я, конечно, очень люблю маму с папой. Но если бы у меня был шанс всё изменить, вернуть своих родителей, я бы отдала все эти богатства, престиж. Мне ничего этого не нужно.– Всхлипнула, отвернулась. – Вот только этому не суждено сбыться. – Отчаянно покачала головой. - Я прекрасно знаю, как ко мне относятся в светском обществе, все они считают меня самозванкой, завидуют. Сколько грязи я прочитала о себе в прессе! И даже ты всю мою жизнь относился ко мне с нескрываемой неприязнью. Но я же никогда не хотела быть Ждановой, Андрей. Где-то там, – подняла глаза к потолку, – в небесной канцелярии за меня всё решили. И ссорить тебя с родителями я тоже никогда не хотела. Всё, что я могла и всегда делала, это благодарила людей, которые дали мне любовь, заботу и тепло. И всё. А ты? – приподнялась с постели, вырвала свою руку из его. Повернулась к нему всем телом. – За что ты меня так ненавидел? Скажи! Что я сделала?

- Катя …. Успокойся, – попытался притянуть её к себе, но она вывернулась.

- Ответь мне. Пожалуйста.

- Не помню.

- Всё ты помнишь. Настал момент поговорить откровенно, Андрей. Я тебя боюсь, понимаешь?

- Почему?

- Ну, знаешь ли, когда человек всю жизнь демонстрирует к тебе негатив, а потом вдруг его отношение резко меняется… Это настораживает. Зачем ты обо мне заботишься, помогаешь? Зачем?

- Просто ты нуждаешься в моей помощи.

- Не верю! Я не верю тебе, Жданов. Что тебе от меня нужно?

- Катя, да ты что! – Поднялся с кровати. – Ничего мне не нужно. Я всё делаю от чистого сердца.

- Да? Докажи. Ответь мне, наконец, на вопрос, который я тебе задала!

В комнате повисла тишина. Как соперники на ринге, они сцепились взглядами.

- Тебе это так важно знать?

- Да.

- Хорошо. Я тебе отвечу. – Сел поудобнее, положил её голову на грудь, от этого было непривычно хорошо, как будто она отдавала ему свои силы. – Видишь ли, Катя, с самого детства я был самым важным человеком для своих родителей. Я ужасный эгоист, даже сейчас. Всё всегда должно быть только для меня. И вдруг в моей привычной жизни появляется незнакомый человек, лишний. Я никогда не испытывал к тебе ненависти. И это правда. В детстве у меня была безумная ревность к родителям. С отцом у тебя всегда такие отношения, о которых я могу только мечтать. Он верит в тебя, надеется на тебя. Мои же поступки никогда его не устраивали и не устраивают по сей день, – заправил ей за ухо прядку волос.

- Ты не прав. Он любит тебя.

- Я знаю. Просто его любовь проявляется в постоянном недовольстве мной.

Катя тяжело вздохнула. Она была согласна с Андреем, отец действительно по отношению к нему часто вел себя неправильно. Несправедливо.

- Ты прав.

- Твоё негативное отношение ко мне связано только с папой?

- Нет. Ты слишком много придумала. Не всё же у нас было плохо.

- Возможно. Были и хорошие моменты. Но ты никогда не считал меня сестрой. Почему?

Наклонился к её уху, прошептал: - Катя, ты мне не сестра. Запомни, это, пожалуйста, навсегда. – Вернулся в исходное положение, продолжая разговор.- Ты мне ближе, чем просто друг, ты для меня очень важный человек. Но не сестра. Ты же раньше тоже не считала меня братом. До своей учебы в Берлине. Что изменилось?

Разговор выходил на опасную для неё тропу. Не хватает только разоткровенничаться перед ним. И что сказать? – Конечно, нет, я же тебя любила. А потом мысленно назвала братом, и стало легче.

- Ничего не изменилось. Не придумывай.

Они ещё очень, очень долго разговаривали. Катя не заметила, как заснула в его объятиях. Конечно, он мог уйти, аккуратно переложить её голову на подушку, чтобы завтра не мучиться с затекшей шеей и с чувством неловкости. Мог. Не захотел. Вдруг её опять будет мучить кошмар, а его не окажется рядом. Ужасно испугался, услышав её душераздирающие крики, её непонятного отчаянья во взгляде. Перебирая её волосы, вдыхая их аромат, закрыл глаза и не заметил, как тоже провалился в сон.Кате было так хорошо и спокойно, как давно уже не было. Первые лучи солнца, проглядывающие сквозь шторы, разбудили её. Не сразу поняла, что в своей постели она не одна, кто-то пожил ей голову на затылок, крепко прижимая к своему телу. Аккуратно высвободилась из крепких тисков. Приподнялась. Оказывается, Андрей так и не ушел. – Мой ночной рыцарь, – с нежностью подумала девушка – Всю эту ночь он охранял её от плохих сновидений. Поэтому ей было так непривычно спокойно. Такой смешной, такой трогательный когда спит, не притворяясь роковым Казановой или успешным президентом. Сейчас он просто Андрей. Которого она знала столько лет. Не осознавая, что делает, легким поцелуем коснулась его щеки. Улыбнулся во сне, отмахнулся рукой, отгоняя от себя нарушителя своего сна. Аккуратно перебралась через Андрея. Нога почти зажила, сегодня днём, наконец, снимут эту ерунду с её ноги. Встала, накрыла его одеялом, ушла на кухню. Поставила варить кофе. За окном рассвело, собачники выходили гулять со своими питомцами. В душе у неё настало полное умиротворение. Происходило то, о чём она раньше не смела даже мечтать: он рядом, только с ней, и пусть сегодня вечером он уйдет, заберет свои вещи - эти две недели у неё никто не сможет отнять. Теперь это навсегда останется в её памяти. Хорошо, что всё закончилось. Для Андрея она друг, он для неё - неразделенная в прошлом любовь. Надо просто смириться и жить дальше. Надо! - для чего она повторила это самой себе второй раз?Оставила приготовленный кофе на плите. Было слишком рано, она прилегла на диване в гостиной, заснула. Проснулась оттого что Жданов собирался на работу.

- Привет.

- Спи, спи. Я ухожу.

- Ты хоть выспался? – поддела его.

- Как тебе сказать. – Сделал задумчивое лицо. – Не очень.

- Так я думала, – звонко засмеялась. – Почему ты не ушел к себе?

- Боялся оставлять тебя одну.

- Напугала я тебя. Извини.

- Да ладно. Кать я пошел, и так проспал на целый час.

- Ничего удивительного, мы заснули под утро.

- Вот-вот. У меня в двенадцать важная встреча. Тебе сегодня к врачу, не забыла?

- Такое не забывается. Наконец-то стану полноценным человеком.

- В этом я сомневаюсь.

- Жданов!

- Шучу. Сегодня я съезжаю, соседка, понимаю, сильно достал. Но ты не возражаешь - подарить мне последний вечер вдвоём? Отметим наше расставание.

- Хорошо. Я тогда всё сама куплю.

- Вот и славненько. Кать, я пошёл, – зачем-то поцеловал в щёку, ушел, оставляя за собой терпкий запах одеколона.

-Да, мамочка.

- Здравствуй, моя дорогая. Как ты?

- Всё хорошо. Только что от врача.

- И.

- Нормально. Правда, временно мне запрещено ходить на каблуках.

Маргарита облегченно вздохнула.

- Как же я переживала за тебя всё это время, конечно, Андрей убедил меня, что я не должна приезжать раньше времени, но всё равно. Хорошо, что он всё это время был рядом.

- Да.

- Я смотрю, ваши отношения стали лучше?

- Гораздо.

- Давно пора. Вам совершенно нечего делить. Мы с отцом любим вас обоих.

- Я понимаю.

- Ты звонила Петруше? Когда ты собираешься к нему?

- Не знаю, – девушка слегка замялась, – скоро показ. Я нужна Андрею здесь. Теперь только после.

- Катя…. У вас всё в порядке?

- Да. Всё отлично. – Решила подсластить матери пилюлю. – Свадебное платье почти готово.

- Да? Прекрасно. Я еще не звонила Милко. Ты его примеряла?

- Нет. Когда бы я успела. Меня две недели не было в Зималетто.

- Хорошо. Ладно, моя дорогая, скоро увидимся. Мы с папой тебя целуем. Береги себя.

- Пока, мам.

- Прости меня, я не знаю, когда смогу приехать.

- Катя, что происходит?

- Ничего. Я постараюсь прилететь после показа. Пожалуйста.

- Милая, а ты вообще уверенна, что хочешь ко мне?

- Конечно

- Катя, я люблю тебя. Не понимаю, что происходит, но я тебя жду. Всегда.

- Пока.

Дело шло к вечеру. Жданов задерживался. Ради последнего ужина Катерина надела красивое платье, распустила волосы. Этот ужин - последнее, что она могла себе позволить. Больше им не остаться наедине. Только по работе, в его кабинете.

Андрея всё не было. Непонятное чувство охватывала её с ног до головы. Надо всё отменить, побыстрее, отправить его к себе. Поблагодарить. Не могла ничего с собой поделать. В дверях послышался скрежет ключа.

Андрей не спешил домой. Волновался как мальчишка. Сегодня он понял, что с ним происходило всё это время. Он хочет её. Хочет как женщину. Хочет целовать эти нежные губы, хочет, чтобы она принадлежала ему. - Ты дурак, Жданов, столько времени не соображал, что происходит, ревновал её к жениху, к поклонникам, даже к Ромке. И совершенно не понимал, что с тобой происходило всё это время. Она ведь никогда не была для тебя обычной женщиной, никогда. Сегодня ночью ты почувствовал к ней то, что раньше чувствовал к Кире, к Лариной, Изотовой и т.д. И что теперь делать? Им нельзя оставаться наедине. Катя не создана для того, чтобы ты утолил свою похоть и забыл про неё. В её жизни всё хорошо. Если ты позволишь себе, ты всё разрушишь. Прежде всего, разрушишь её жизнь. Да и нужно ли всё это Кате? Кто ты для неё? Как часто она называла тебя братом, как часто была рядом и поддерживала.

Андрей со злостью отшвырнул стул, стоявший на его пути. Подошёл к окну. Мысли хаотично мелькали в его голове. Отменить ужин. Не пойти. Позвонить и попросить её собрать твои вещи, а завтра курьер привезет их тебе. Что же мне делать. Катя…. Катя,…что же всё так поздно-то?

- Марго, ты в порядке?

- Я не знаю, Паш. Как-то мне неспокойно.

- Ты чего проснулась среди ночи?

- Не знаю. Прямо сердце схватило.

- Принести тебе успокоительное?

- Нет. Не надо. Это не то....это…даже объяснить тебе не могу. У меня ощущение чего-то непоправимого.

Маргарита встала с постели, подошла к камину. Взяла в руки графин, уронила, он распался на несколько маленьких кусочков, очень ровных, напоминающих застывшие слезы.

- Да что с тобой? – Павел подошел к жене, обнял за плечи. Посадил в кресло.

- Не понимаю. Я сегодня говорила с Катей. Паша, я очень за неё волнуюсь, мне кажется, с ней не всё в порядке.

- В каком смысле?

- Она не хочет замуж.

- Так..- Павел подошел к камину, у которого несколько минут назад стояла его жена, побарабанил пальцами по полке – Я тебе говорил…говорил...

- Рано паниковать. Прямо она мне этого не сказала. Просто я же мать, я чувствую, что с ней что-то происходит. Не переживай, как только мы будем в Москве, я серьезно с ней поговорю! Ещё не хватало, чтобы дочь Ждановых сбежала из-под венца.- В голосе Маргариты было слышно возмущение.

– Потом позора не оберемся.

- Марго, о чём ты говоришь, - Жданов повернулся к жене, – какой позор? Речь идёт о счастье нашей дочери!

- Вот именно. Не понимаю, о чём тут думать. Петя идеально ей подходит. Он богат, красив, умен. Ну что ещё ей нужно. Юсуповы - это такой древний род. Она будет с ним счастлива. Не зря я была против её работы в Москве! А всё ты!

- Я виноват?

- Да. Я тебе говорила, у девочки свадьба, поженятся и пусть вместе живут в Москве. А ты? Паша, а может ты специально это всё затеял? А?

- О чём ты?

- Ты же с самого начала был против этого брака.

- Нет. Я всего лишь хотел дать ей время подумать.

- Прекрасно, – Маргарита встала с кресла, от переизбытка эмоций взмахнула руками. – Она подумала, а мы извиняйся перед Юсуповыми.

- Что для тебя важнее? Общественное мнение или, всё-таки, что бы наши дети были счастливы? Знаешь, мне кажется, Лена не стала бы так на неё давить.

- Ты несправедлив, – У Ждановой затряслись губы, муж нанёс ей глубокую обиду, – ты хочешь сказать, что я не люблю Катю? Я очень люблю свою девочку. Я растила её с двух лет, всю жизнь старалась дать ей то, что она потеряла. От кого угодно я могу такое услышать, только не от тебя.

- Всё, всё. Прости меня. – Обнял жену. – Ты замечательная мать, и Катя очень тебя любит.

- Да?

- Безусловно. Просто я не понимаю твоего упорного желания выдать ее замуж за Петра.

- Моя идеальная картинка жизни наших детей рушится. Я мечтала о свадьбе Кирюши с Андреем - не получилось. Теперь Катя. Поверь мне, Юсупов - это её счастливый билет. Она будет за ним как за каменной стеной.

- Может быть. Только что ей важнее, каменная стена или любовь?

- Катя любит Петю.

- Нет, Марго. Позволяет себя любить. Это разные вещи. Позволяет. Наша Катерина такой человек, не согласится она на половинчатую любовь. Ей надо любить самой и гореть. А иначе… Иначе она зачахнет. Давай спать.

Павел не сказал больше ни слова, оставил жену с грустными мыслями в одиночестве, лег в постель. Маргарита в эту ночь ещё долго не могла уснуть.

В замке послышался скрежет ключа. Сердце подпрыгнуло. – Успокойся, Катя, все хорошо.

Андрей постоял пару минут в коридоре, прежде чем зайти на кухню. – Во, дурак. Зачем ты пришел?

- Ты поздно, – как ни старалась, голос выдавал дрожь.

- Задержался на работе. Кать, может, обойдемся без ужина? Я пойду, соберу свои вещи и поеду домой. Устал слегка.

- Как хочешь. – Сверху на ней был надет халат, поэтому он даже не мог предположить, как она ждала этого вечера.

- Ты не обиделась?

- Нет. Хочешь, помогу собраться?

- Нет, спасибо, я сам, – вышло грубовато, ничего не мог с собой поделать. Хотелось сбежать как можно быстрее.

- Твоё право.

Стремительно выбежал из кухни. Катя присела на стул. – Сейчас всё закончится, он соберет вещи, уйдет. И это правильно! Правильно. Мне не нужны проблемы. Отчего же ты ревешь тогда.

Катерина поставила остывшую еду в холодильник, убрала всё со стола. Заняла себя делом, лишь бы не услышать его сборов.

Вещи собраны, в гостях хорошо…очень хорошо, но дома лучше. Надо набраться сил и попрощаться с Катей. Пока собирался, слышал, как она гремела посудой.

- Кать, я пошел.

Наспех утерла слезы.

- Иди. Спасибо тебе за помощь, Андрей. Не знаю, как бы я без тебя обходилась.

- Не благодари. Эти две недели были незабываемыми, по крайне мере, для меня.

Последние брошенные взгляды друг на друга, и гаснет свет.

- Это ещё что за чертовщина?

- Не знаю. Может, пробки вырубило?

- Кать, у тебя свечка есть?

- Да. В шкафу где-то была.

На ощупь открыла дверцу, пальцами нащупала свечку.

- Нашла. Сейчас зажгу. – Добралась до стола, хорошо, что спички были недалеко, чирк-чирк по коробку, и вот уже кухню освещает только пламя свечи.

- Другое дело.

- Испугалась?

- Ты не мог бы остаться, я боюсь находиться в темной квартире одна.

- Гм.. даже не знаю.

- Что такое? Две недели мог, а сегодня не можешь. Андрей, свет загорится через пару минут, в элитных домах его надолго не отключают. Потом ты сможешь спокойно уйти.

- Ладно.

- Спасибо.

Неловкое движение её руки, и свечка, находящаяся в стеклянном домике, упала на пол. Подскочили, оба взяли её в руки. Разряд тока, глаза в глаза. Его губы на её губах, свечка катится по полу за ненадобностью. Можно бороться с собой. Только не с ним. Андрей боится прекратить это наслаждение, боится отпустить её губы, чтобы они не сказали: - Уходи. - Плевать на принципы, плевать на всё. Катя не отталкивает его, значит, она этого хочет, так же, как и он.

- Андрюш….Это неправильно…Мы не должны… - наконец-то губам позволено говорить.

- Согласен, - руки развязывают поясок её халата, губы не прекращают целовать её лицо.

Дата добавления: 2015-09-29