Герои: немного старых, немного новых 10 страница

- Катя уезжает сегодня с нами в Лондон, – оповестил Павел

- Зачем? – единственный пришедший в голову вопрос

- Так надо.

- Что значит, так надо? – не специально, но Андрей повысил голос.

- Тон смени. У неё проблемы со здоровьем.

- Что-то серьёзное?

- Нет. Обычный стресс, но если ничего не делать, последствия могут быть непредсказуемы.

- Понятно. И надолго вы её забираете?

- На месяц. Не волнуйся, мы найдем Кате временную замену.

Дело не в этом. Просто, как он без неё! Без её мудрого совета. Без её: Андрей, всё будет хорошо! Он просто не может без неё.

- Я не могу без неё, – поймал удивленный взгляд отца, продолжил, – работать.

- Сможешь. Не будь эгоистом, ей нужен отдых. Даже свадьбу пришлось отложить.

- Да? - не сумел скрыть своей радости Андрей

- Да.

- Хорошо. Если вы так считаете, и сама Катя считает, что ей это нужно. Пусть едет.

- Я знал, что ты поймёшь.

Отец и сын поговорили ещё о многом. Но впервые они были на равных.

Катя пришла к нему в кабинет ближе к обеду. Передала дела своему заместителю, которым стал небезызвестный Николай Антонович Зорькин. Закончила свои оставшиеся дела.

- Можно?

- Проходи.

У Андрея было ощущение дежавю, ровно месяц назад Кира уезжала, чтобы всё обдумать, вернувшись, она уже не любила его. Как разлука повлияет на Катю, неизвестно. Она влюблена в него! Мама сама вчера это сказала. А также он стал свидетелем того, как Катя вчера произнесла во сне его имя. Его! Влюблена, но молчит.

- Я зашла попрощаться. – Катя подошла к окну, у которого за эти прошедшие месяцы он столько думал о ней.

- Я знаю. – Он встал позади неё.

- Столько всего произошло за такой короткий промежуток времени. Я просто была не готова к такому. – Дождь пошёл, капли стекали по стеклу. – Вчера я нагрубила тебе. Андрей, – повернулась лицом к нему, – ты для меня не мальчик на одну ночь, как ты говорил. – Я люблю тебя, так хотелось сказать, но поймет ли он? – Ты…тоже, очень много значишь для меня. - Протянула руку, погладила по щеке. – Но всё так сложно. – Опустила голову на его плечо. –

Однажды я была в гостях у Колиной мамы, она вязала носок, а Муська - это их кошка, запутала её клубок, так вот, у меня сейчас в душе то же самое. Всё перепутано. И вот для того, чтобы начать разматывать свой клубок, мне нужно время. Я должна уехать.

- Я всё понимаю. Нужно - поезжай.

- Спасибо, – подняла голову, посмотрела ему в лицо. – Спасибо, что понимаешь меня.

Она потеребила конец пояска от пальто, и он увидел…

- Ты сняла кольцо?

- Да. Для того, чтобы всё понять, я не хочу видеть напоминаний о моей свадьбе, видеть тебя или Петю.

- Поступай, как считаешь нужным. Я могу тебе позвонить или приехать на выходные?

- Нет. Пожалуйста, Андрей мне нужен только месяц.

- Хорошо. Я буду скучать, – уткнулся носом в её волосы, он не увидит её месяц, необходимо надышаться ей полностью.

- Я тоже. – Обвила руками его за талию.

Минуты тишины и прощания. Она не знает, что он чувствует к ней? Он знает, что она влюблена, но молчит?

- Мне надо идти.

- Последняя просьба.

- Какая?

- Можно, я тебя поцелую? Не по-дружески.

- Да. – К чему скрывать, ведь она тоже этого хочет.

Сначала он слегка коснулся её губ, дразня. Потом осторожно поцеловал, как бы пробуя на вкус и растягивая удовольствие. А потом уже полностью захватил её губы. Терзая и мучая, наказывая за вынужденную разлуку. Она отвечала со всей страстью, со всей тоской, которую она испытает без него. Поцелуй прекратился, дыхание выровнялось. Хотел поехать с ними в аэропорт, она попросила не делать этого. – Иначе я заплачу. - Вот и всё! Она подарила ему последний теплый взгляд, открыла дверь и ушла.

Теперь у него будет много времени, чтобы понять, что же он к ней чувствует на самом деле.

- Друг, ты гибнешь на глазах! – Малиновский зашел в кабинет президента, сел напротив, протянул руку и попытался отобрать бутылку виски.

- Скажи мне, пожалуйста, с какой такой радости мы пьём?

- Отстань, Малиновский – Андрей вернул желанный напиток, налил в стакан. – Нет радости повода, чтобы не выпить. – Опрокинул в себя горючую жидкость. – Тебе налить?

- Нет, спасибо. Я предпочитаю свои вечера проводить по-другому.

- Зря, – посмотрел на друга и налил новую порцию. - Хороший напиток.

- Настолько хороший, что ты уже полбутылки выпил за вечер.

- Да? Не заметил. Ну и ладно.

- Жданов, что с тобой происходит в последнее время?

- Что не так? – Андрей закинул ноги на стол.

- Ты мне скажи. Всю неделю ты ходил как в воду опущенный, занятой. Сегодня ты решил напиться. Опять! Забыл, до чего тебя довела последняя пьянка? Хорошо хоть Катя рядом оказалась.

- Не говори мне о ней.

- Почему? – удивился Ромка.

- Не надо, – в глазах Жданова появилась неподдельная мука.

- А..Так вот в чем дело. – Роман покачал головой, улыбнулся – Дело в Кате. Не так ли?

- Да причём тут Катя!

- Ты меня не обманешь. Что у тебя с ней?

- Абсолютно ничего!

- Ну да, ну да. Андрюх, передо мной не надо шифроваться, я всё видел.

- Что ты видел? – Бутылка между тем продолжала опустошаться дальше, а голова Андрея соображала всё хуже.

- Всё! Я буквально пару дней назад зашел к Кате с документами, Светы не было на месте, вы ругались, а потом ты её поцеловал.

Андрей отчетливо вспомнил тот момент, кажется, тогда она попросила его оставить её в покое.

- И?

- Объясни мне, наконец, что происходит?

- Ох, Рома, Рома. Если бы я сам знал, что происходит. Не получается у меня ничего, Малиновский, ну, не получается.

Слова его были полны нескрываемой горечи. Даже такой циник, как Роман, почувствовал боль друга.

- Жданов, ну если нравится она тебе. Что ты мучаешься?

- Всё так сложно, – повторил он Катины слова, – сложно.

- Почему она уехала?

- Подумать. Она просто издевается надо мной. То жалеет, то целует, проходит время - и я ей не нужен. – Прямо из бутылки он сделал ещё один глоток.

- Ну и зачем она тебе? Вокруг столько женщин, порой даже слишком много.

- Да что ты понимаешь? Что ты вообще в этом понимаешь? Думаешь, я не пытался? Пытался. Не выходит, она здесь у меня, – приложил руку к груди, – находится, и уже не вытравить её ничем. Я постоянно думаю только о ней.

- Да…. крепко она тебя зацепила. И что будешь делать?

- Не знаю. Подумаю об этом завтра.

- Ты, конечно, думай, – протянул руку, – но давай без бутылочки.

- Нет, нет. Ты иди, а я ещё посижу.

- Жданов…

- Иди, я сказал! – прикрикнул Жданов.

Роман задумчиво посмотрел на Андрея, покачал головой и, от греха подальше, оставил того в одиночестве.

Он жутко скучал по Кате. Прошло две недели с того момента, как она уехала. И его жизнь потеряла все радужные краски, окрасившись в черно-белые тона. Работа только и спасала, но даже она напоминала о Кате. Хотелось всё бросить и уехать к ней. Забрать её. Но, нельзя! - Андрей мне нужен только месяц. Только месяц! Она не подумала, каково, ему будет без неё? Он держался, он очень долго держался, а вот сегодня стало особенно тяжело, зашел в её кабинет (Зорькина отправил в другой, этот только Катин!) и на дне одного из ящиков обнаружил её заколку. Вот и не выдержал, пришел к себе, достал бутылку. Только привычного облегчения не приносил даже алкоголь. Одно радовало, сейчас она не со своим женихом, она дома с родителями, с ней всё в порядке. И она обязательно вернётся!

Кира направлялась к лифтам, когда увидела Андрея. Он был сильно пьян, еле-еле стоял на ногах, в руке его была уже не бутылка, а фляжка.

- Андрей! Зачем ты напился?

- Кирююша…- Жданов обрадовался ей так, словно они не виделись, по крайней мере, лет сто, не меньше. Кира быстрым шагом подошла к Жданову, попыталась отобрать фляжку. Ноги Андрея подкосились, и они рухнули на диван, стоящий в офисном коридоре.

- Жданов! Слезь ты с меня. – Воропаева с большим трудом, но всё таки смогла из-под него выбраться.

- Андрей, отдай! – потребовала Кира.

- Кир, не надо – Жданов нежно поцеловал Кирины пальцы.

- Что с тобой? Зачем ты напился? Какие проблемы запиваешь? Личные, производственные?

- Личные, Кирюш. Могут же у меня быть личные проблемы?

- Могут. Андрей, я с тобой поговорить хотела. Но ты, похоже, не в состоянии.

- Почему же? Говори, – сделал ещё один глоток.

- Андрей, хватит!

- Говори, говори.

- Я по поводу статьи, которая вышла. У меня есть связи в редакции, я позвонила знакомой, на этой неделе должно выйти опровержение.

Андрей глубоко вздохнул, посмотрел на Киру затуманенным взглядом.

- Смотри, как ты стараешься побыстрее отделаться от меня. Раньше бы ты была рада такой статье. А теперь?

- Андрей, прекрати, – заправила непослушный белокурый локон за ухо – Мне кажется, мы обо всём договорились.

- Кажется, – тихо повторил молодой человек

- Мы всё выяснили. Расстались, а этот бред, который про нас написали, очень сильно бьёт по дорогим для меня людям.

- Кир, а зачем мы расстались? А? Кир, в последнем нашем разговоре ты сказала, что не любила меня. Это правда?

- Зачем тебе это?

- Хочу знать.

- А ты меня любил?

- Я… - ещё глотнул, - не знаю, была влюбленность, правда, она быстро закончилась

- Вот.- Кира улыбнулась, – о чем тогда можно говорить?

- Я просто хочу понять, можно ли меня вообще любить, а?

- Ты как ребенок. Ещё бы стишки прочитал: никто меня не любит, никто не приголубит.

- Меня ведь действительно никто не любит.

- Тебе ли жаловаться. Ты же окружен женским вниманием.

- И что? Все эти девушки видят во мне или президента компании, или потрясающего любовника. И даже ты видела во мне не человека, а только выгодную партию.

- А ты сам-то позволяешь себя любить? С чего вдруг такое переосмысление жизненных ценностей?

Андрей оставил её вопросы без ответов. Ближе подвинулся к ней, прямо заглянул в голубые глаза.

- А может, начнём все сначала? А? Все будут счастливы. Родители, общество. Всё встанет на свои места. Мы поженимся. Катя выйдет замуж за своего Юсупова. А? Кир? Попробуем начать всё сначала?

Воропаева была не просто удивлена. Она была сбита с толку.

- Ты прав, все будут счастливы. Все. Кроме нас.

- Ты ведь любила меня. А я только сейчас начинаю понимать, сколько же боли я тебе причинил. И, тем не менее, ты всегда была рядом со мной. Ты и сейчас рядом со мной. Может быть, ты именно та женщина, которая мне и нужна. А я, дурак, этого не замечаю. – Андрей вдруг ткнулся в её губы. Кира замерла, в нос ей ударил резкий запах перегара. Не понимая, что делает, он её целовал.

- Браво! – раздался рядом с ними голос, пропитанный гневом и обидой.

Воропаева оттолкнула от себя Андрея.

- Герман? – В последнее время она перестала пользоваться машиной, Герман встречал её после работы, отвозил, да и жила она почти постоянно у него в квартире.

- Извините, что помешал. Примите мои искренние поздравления, как я понимаю, в газетах не врут, вы снова вместе. Какая любовь. – Полянский с глубокой болью посмотрел в глаза Киры и пошел прочь.

- Жданов, отпусти ты меня! – Но это было не так-то просто, пьяный, он намертво вцепился в её руку, от отчаяния побежали слезы. Со всей силы хлопнула Андрея по руке.

- Ай… больно, – подул на побитую руку - Что ж ты делаешь-то?

Получилось, она вырвалась на свободу, догнала Германа у ресепшена.

- Гер, подожди.

- Что ждать? Я рад за тебя. Видимо, ты не переставала его любить, а я был просто временным утешением.

- Нет, ты не прав.

- Неужели, – со злой иронией на лице посмотрел на неё. - Тогда почему ты целовалась с ним?

- Честно? Сначала удивилась, а потом захотела понять свои ощущения.

- И? – Полянский затаил дыхание.

- Ничего. Я ничего не почувствовала. – Обняла его за шею – Я не знаю, что нашло на Андрея. Перепил просто, мы не любим друг друга. Все осталось в далеком прошлом. И я очень этому рада, ведь тогда бы я никогда не узнала, что такое, когда тебя по-настоящему любят.

Герман улыбнулся и стер своим поцелуем чужие прикосновения к этим губам.

- Я люблю тебя, Кира.

- И я тебя, Полянский.

- Вот это да. Не ожидал. – Жданов все-таки сумел подняться с дивана и двинуться к выходу. Прямо на выходе с офисного этажа перед ним разыгралась любовная сцена.

- Вы вместе. И давно?

- Андрей… Не надо, – предостерегающе сказала Воропаева.

- Да ладно, Кир. Прости дурака... Я ж не знал. Ребят, я искренне за вас рад.

- Да ну? – не поверил, после увиденного несколько минут назад, Полянский.

- Честно. Теперь я знаю, что Кира в надежных руках. Друг, прости. Видимо, перепил.

- Ладно. – Мужчины пожали друг другу руки

- Но имей в виду, больше к ней не приближайся… настолько близко, – добавил Герман.

- Идёт.

Кира с Германом подвезли пьяного президента Зималетто до дома. Кажется, их прикрытию пришел конец, и они оба были не против.

Катя гуляла по улицам Лондона. Отъезд пошел ей на пользу, по ночам перестали сниться кошмары. Теперь ей снился только Андрей. В последнее время у неё появилась новая привычка, она стала писать ему письма, много, много писем. Она описывала-то, что с ней происходит, рассказывала, где она была, кого встретила или с кем разговаривала. Писала, как сильно по нему скучает, что любит и мечтает его увидеть. Она писала эти письма в стол, никогда она ему их не отправит, но так легче переносить разлуку, создавалось ощущение, что вместе с этими строками, ложащимися на белый лист, она соприкасается с ним своей душой. Ещё она возобновила записи в своём дневнике. Вчера она почувствовала, что ему плохо, сердце закололо с неимоверной силой, позвонила Роману, удостоверилась, что с Андреем всё в порядке, предупредила, чтобы о звонке он никому не проболтался. Ему звонить не стала, месяц еще не прошел. Своё решение она так и не приняла - Петя, Андрей или одиночество. Петр тоже сдержал своё слово: не звонил, не приезжал. Он тоже дал ей время. Катя шла по улице, ветерок развевал её волосы, свободно струящиеся по плечам. Зашла в одно тихое кафе, расположенное на свежем воздухе, заказала чашку кофе. Посмотрела по сторонам, её внимание привлекла одна молодая пара: муж с женой и ребенок, судя по всему, совсем ещё маленький, год-два. Привлекло её то, каким взглядом смотрела женщина на своего мужчину. В её глазах была пустота, они ничего не выражали и ничему не радовались. Не радовались малышке, которая тянула к ней ручки, не радовалась яркому солнышку и прекрасному теплому дню. Она показалось Кате замороженной. Взгляд мужчины на свою спутницу был ещё страшнее. В его глазах была ни злоба, ни обида ни ненависть за то что он не нужен - в его глазах была обреченность. От того, что он не может избавиться от своей болезни, от того, что они мучают друг друга. Смотря на них, Катя отчетливо и ясно поняла, что её будущее с Петей будет точно таким же. Они измучают себя. Освободив, она даст ему возможность счастья. Как Андрей дал этот шанс Кире. Чем же хуже Петя? Ведь он тоже страдает. Три года она использовала его в своих целях, чтобы не чувствовать себя одинокой, желала, чтобы её любили, чтобы забыть любовь своей жизни. Но ведь и Петя заслуживает, чтобы его любили. Этот гордиев узел пора разрубить. Последний раз взглянула на пару, сидящую напротив неё, достала мобильный.

- Алло.

- Петь, привет.

- Катюш! Здравствуй, любимая. Как ты? Все хорошо?

- Да. Все в порядке. Петя я хочу, чтобы ты приехал в Лондон.

- В Лондон? Ты же просила меня этого не делать.

- Я знаю. Но мне нужно с тобой поговорить. Это очень важно.

- Говори так.

- Это не телефонный разговор. Приезжай, как только сможешь.

- Хорошо. Я тоже соскучился. Я сегодня же закажу билет и завтра буду у тебя.

- До встречи.

- Пока.

Она всё делает правильно. Петя заслужил свободу. Даже если она не нужна Андрею, она больше не будет прикрываться Петей. Тяжело вычеркнуть три года из своей жизни. Любви у них не было. Он любит, она позволяет, и он всегда рядом с ней. Он поддерживал её все это время. Но пришло время его отпустить.

Петр с нескрываемой тревогой посмотрел на телефон. Катя приняла решение. И, возможно, оно не в его пользу. Он потеряет её. И что дальше? Прошелся по своему кабинету, присел за рабочий стол, взял фотографию в руки. - Я обещал, что отпущу тебя, Катя. Что будет со мной, не имеет значения, если ты уйдешь, всё закончится для меня.

Маргарита никак не могла найти дочь, утро только началось, а Катя уже ушла гулять. Хотя, это, конечно, хорошо. Лицо у неё уже не такое бледное, немного поправилась, а то совсем исхудала за время своего проживания в Москве. Зашла в комнату Катерины удостовериться, что её нет дома. Взгляд совершенно случайно зацепился за валявшуюся на полу голубенькую тетрадь, видимо, Катя торопилась так сильно, что выронила её. Она подняла книжку с пола, совершенно случайно та открылась на том месте, где была закладка. По первым прочтенным строчкам, бросившимся в глаза, она поняла, что это дневник её дочери. Вот он шанс! Шанс всё узнать! Узнать, что в последнее время происходит с Катей, кто этот человек, которого она любит, который разрушил отношения с Петей. Маргарита присела на кровать. Это низко и подло - читать чужие дневники, но это шанс. На минуту она представила, как бы поступила Лена, – и открыла первую страницу дневника.Она всегда считала, что она идеальная мать, которая знает все о своих детях. Знает, что им нужно, что они чувствуют, а сегодня она поняла, что была слепа. Так долго искать возлюбленного дочери и ничего не замечать. Всё оказалось так просто, и в тоже время - нет. Её дочь любила её сына. Марго настолько приросла к Кате, считая её своей дочерью на все сто процентов, что ей в голову не могла прийти возможность отношений Кати и Андрея. Они же брат и сестра. Нет. – Она мне не сестра, – это было первое, что сказал Андрей, когда Катя появилась в их жизни. Не сестра. А он никогда не был для неё братом.

В голове замелькали, как титры, отрывки из жизни.

- Как там Андрей?

- Все хорошо, знаешь, он встречается с Кирюшей. Похоже, у них всё серьёзно. Я счастлива, она - это именно то, что ему нужно. Я очень надеюсь, что это навсегда. – Вот её разговор с дочерью о том, что её мечта почти исполнилась.

- Катя, о чём тут думать, Петя очень тебя любит. Выходи за него и ни о чём не переживай. Андрюша тоже собирается жениться на Кирочке.

Как же ты не заметила боли, появившейся в дочкиных глазах!

- Да ни с кем она не общается, Маргарита, только с Андреем, они в последнее время часто вместе. - Кира сообщила ей эту информацию, а ты отмахнулась.

- Наша Катя влюблена. Что с тобой, Андрюш? Ты побледнел.

- Душно, – не было ему душно. Он был шокирован, ты не заметила.

Как он беспокоился, когда она упала в обморок. Как заснул сидя, опустив голову рядом с ней.

- Мама, дай мне срочно берлинский номер Кати.

- Зачем?

- А.. кое-что по документам у неё надо спросить.

- Андрюш, но сейчас поздно.

- Мама, пожалуйста. – И ты не услышала отчаяния в его голосе.

Ты была слепа, Маргарита. Слезы катились по её побледневшим щекам.

- Знаешь, порой я думаю, - нашему Андрею нужна такая жена как наша Катя.

- Паша, порой ты говоришь полную ерунду! Катя и Андрей вместе, что за бред!

Даже Павел мог предположить такое. Ты одна была слепа. Господи, лучше бы она не читала этого дневника. Сколько же она принесла своей дочери боли.

– Посмотри, какая красивая у Андрюши появилась девочка. – Да, мама, они очень хорошо смотрятся вместе.

- Нам никогда вместе с ним не быть, – их с Катей разговор перед показом.

Вот и правда, к которой ты стремилась. Статья в газете так расстроила твою дочь, а ты подумала, что она просто переживает из-за репутации Андрея и Киры. Что же тогда она засияла как солнышко, когда Кира сообщила тебе, что это неправда.

Внизу послышался голос Кати. Аккуратно закрыла сокровенные тайны дочери, вытерла слезы, спустилась к ней.

- Привет, мам, – защебетала Катерина – Я так хорошо погуляла. Была в одном магазинчике, купила очень необычный сувенир… Мам, с тобой всё в порядке?

С трудом, но смогла говорить.

- Да. Да, Катюш, всё нормально, просто давление прихватило.

- Тогда иди, ложись. Я сейчас принесу тебе лекарство.

- Не надо. Я, пожалуй, действительно пойду, полежу. А ты распорядись на кухне насчёт ужина.

- Хорошо. Папа не звонил?

Павел оставил своих женщин одних, отправился в Нью-Йорк заключать очень важный контракт для компании.

- Нет пока. Я пойду, прилягу.

- Иди.

Мама выглядела странно. Пожалуй, стоит сказать об этом отцу или посоветоваться с доктором. Давление - это не шутки.

Маргарита не выходила из комнаты два дня. Ситуация, с ее точки зрения, была катастрофической. Если в первый момент после прочтения дневника она чувствовала только вину перед дочерью, то теперь она поняла весь масштаб существующей проблемы. Из дневника она узнала про ночь, которую Катя и Андрей провели вместе. Нужно было что-то решить, но что? Маргарита Рудольфовна была весьма подвластна общественному мнению и ориентировалась на него, но в данной ситуации? Да даже говорить об этом с Катей или с Андреем невозможно! Может быть, всё разрешится само собой, и посторонние люди об этом не узнают? А что? Андрей явно отнесся к ночи с Катей как к обычному увлечению. Естественно, за Петра Катя не выйдет. Но и Андрея ей нужно забыть как можно быстрее. В сыне она не сомневалась: он ветреный, влюбчивый, непостоянный. Наверняка за то время, которое Катя провела здесь, он поменял не одну девушку на ночь. Вот только Катя, как же больно видеть её страдания. Она любит Андрея всем сердцем. Но упрямый разум снова всё отвергал: они брат и сестра, нельзя допустить их союза. И что в итоге? Что для тебя важнее: общественное мнение или счастье детей? Минуточку. Счастье? Ты сама не уверена в чувствах Андрея, так о каком счастье можно говорить? Андрей просто увлекся, Катя красивая девушка, он не устоял. Однако перед глазами снова возникла картинка, увиденная после показа: сын держит за руку Катю, склонив голову рядом с ней, и сладко спит. Они так трогательно смотрелись вместе. Нет. Никаких сантиментов, – Жданова даже встряхнула головой, чтобы избавиться от этих мыслей. Ничего она не будет делать и ничего никому не скажет. Вся надежда только на то, что ситуация сама собой рассосется. Андрей уже наверняка забыл Катерину. А Катя - она найдет ей мужа ещё лучше, чем Петя, и сердце дочери обязательно дрогнет. Только наедине с Андреем она её больше не оставит.

Маргарита подошла к телефону, набрала номер.

- Здравствуй, дорогой. Мне нужна твоя помощь.

Спустя какое-то время. Катя и Маргарита сидели в гостиной, пили чай.

- Я так хочу убежать. Только бы не причинять Пете боль. Он не заслужил такого.

- Петруша хороший мальчик, ничего не могу сказать. Я так мечтала о вашем союзе.

- Мама.

- Всё, всё. Прости. Это просто мечты.

- Что мне ему сказать. А? Сказать так, чтобы как-то облегчить его страдания.

Маргарита встала с дивана, подошла к большому красивому окну с видом на сад, поправила занавески. В Лондоне у Ждановых был большой красивый дом. В шутку Павел частенько называл это их жилище дачей.

- Это сложно, Катя. Что ни скажи, ему будет больно. Он любит тебя.

- Я знаю, я знаю, но мне от этого не легче.

- Единственное, что я могу тебе посоветовать, – повернулась лицом к дочери, – говори с ним сердцем, а не разумом.

- Хорошо. – На столике зазвонил мобильник Кати. – Это Петя. – Сделала глубокий вдох, руки по от волнения затряслись – как у студентки на экзамене в тот момент, когда тянешь билет.

- Привет, Петь. Ты уже прилетел?

- Катюш, прости, я не приеду. – Голос его был уставший, севший.

- Почему?

- У папы сердечный приступ. Он в реанимации.

- Какой ужас. Как он?

Маргарита, находящаяся рядом, пыталась жестами выяснить, что произошло. Девушка отвела трубку, – Лев Николаевич в больнице.

- Плохо. Врач даёт ему только три дня.

- В каком смысле?

- Мой отец умирает, Катя.

- Петь. Все будет хорошо, слышишь!

- Не уверен. Я совсем один. Совсем.

- Ты не один у тебя есть я. Я …я прилечу как можно скорее.

- Спасибо. Я жду тебя.

- Хорошо. Держись. Я..я с тобой, я всегда с тобой.

- Я люблю тебя.

- Я… я тоже. – Она говорила ему именно то, что ему сейчас было необходимо. Естественно, теперь все разговоры придётся отложить. И бросить его одного в эту самую минуту она не может.

- Мама, – Катя слегка покачивалась от испытанного шока, – я должна быть там. Рядом с ним. Мама…

- Всё хорошо. Успокойся. Сделай глубокий вдох. Сейчас мы соберем твои вещи. Закажем билет на ближайшее время, и ты будешь там с ним.

- Мама, – Катерина горько заплакала, – Петя… он… самый светлый человек, из всех, которых я знаю. За что ему всё это? Я… я должна быть рядом с ним. Я не могу его бросить, теперь не могу. Почему же мне так не везёт?

- Тихо… тихо. Всё будет хорошо. Что с Львом?

- Он умирает. Врачи говорят, ему не выжить.

- Жалко. Хороший человек, теперь Пете нелегко придется. Он станет полноправным владельцем «Алмаза».

- О чём ты говоришь?

- Не обращай внимания.

К утру следующего дня Катя была в Германии. В приемном покое пахло лекарствами.

Жданова накинула белый халат, зашла в помещение, где находился Петр. Глядя на него, защемило сердце. Он бросился к ней как к последней надежде, как к волшебнице, которая прилетела для того, чтобы решить все его проблемы. Катя никогда не видела, чтобы он плакал. А сейчас, обнимая её крепко-крепко, она чувствовала, как на её макушку падали его слезы. В грязной рубашке, с покрасневшими глазами (ведь эту ночь он не спал), похудевший. Да если она только попытается сказать ему, что всё кончено, она убьет его.

- Успокойся.

- Ты приехала. Теперь всё будет хорошо. Ведь ты здесь.

- Я с тобой. – Отстранилась, провела по не расчесанным волосам рукой, погладила по небритой щеке. Вытерла слёзы.

- Да. Я это чувствую, ты вернулась.

Они присели на стоявший в углу диван.

- Как это произошло?

- Вчера мне позвонила его… - Петр, как и прежде, не любил свою мачеху. Называл он её только так: его эта, она и т.д. – эта. Отец пришел с работы, зашел в свой кабинет. Обычно он минут двадцать там сидит после работы, разбирает бумаги или пьёт чай, в общем отдыхает. А вчера он долго не выходил. Она забеспокоилась, зашла к нему в кабинет. Он лежал на полу, вызвала скорую…это всё.

- Что врачи говорят?

- А что они могут сказать! Он в реанимации, состояние тяжелое. Готовьтесь к самому худшему. Ну что они ещё могут сказать!

- Не кричи.

- Прости, – Юсупов обессилено положил голову на её колени. – У меня кроме отца никого нет, наши отношения нельзя назвать идеальными. Ты же знаешь, он выгнал меня в своё время из дома, ради неё. Ему было наплевать на меня, после смерти мамы я остался в этом мире один. Если бы не ты. Ты - моя самая большая удача в жизни. Ты мой воздух. Я без тебя просто умру.

- Петь…

- Не говори ничего. Ты приехала и ты со мной. Спасибо.

Петр говорил и говорил, никогда он ещё не был с ней настолько откровенен. Он доверил ей не просто свое сердце, сегодня он доверил ей ещё и свою душу. И что же дальше, Катя? Петя был расстроен и не заметил, что на её пальце нет кольца, она попросила его принести воды, вытащила кольцо из сумочки и надела на палец.

Воропаева достала ключи от квартиры Полянского. Вставила ключ, повернула, замок не поддавался. Дома кто-то был, странно. У Германа сегодня деловая встреча, он задержится, тогда, кто там может находиться? Нажала на звонок. Дверь открылась, на пороге квартиры стояла незнакомая девушка. Высокая, с длинными темными волосами, одетая в легкий короткий халатик, смотрела она на Киру дерзко и вызывающе.

- Простите, а вы кто? – возможность говорить вернулась к Кире не сразу.

- Я? – дерзко усмехнулась девица. – Да вы проходите, проходите, не стоит стоять на лестничной площадке, дует.

Кира прошла в квартиру.

- Я Алена….Алена Полянская. Да и не надо так смотреть, будто вы ничего не понимаете. Я не родственница Германа, не его троюродная сестра или кто-то там ещё! – Взмахнула ухоженной ручкой. – Я его жена.

- Кто?

- Законная супруга. Между прочим, мы с Герой женаты уже восемь лет. Он ничего обо мне не говорил?

- Нет. – Как хочется пить. Странно даже не больно, просто холодно.

- Ну, разумеется, – Алена прошла вглубь квартиры, ничего не соображающая Воропаева последовала за ней.

- Обычно любовницам не говорят о существовании жен. Да вы присядьте, присядьте. Я понимаю, вы удивлены. Принести водички?

- Да, пожалуйста.

- Сейчас.

Любовница. Как непредсказуема наша жизнь. Ещё несколько месяцев назад она призирала таких женщин, отгоняла их от Жданова. А вот теперь она сама стала любовницей. Холодно. Герман обманул её, не удивительно, слишком всё было хорошо в эти дни. А она - Кира Воропаева - не рождена для счастья.

- Держите.

- Спасибо. – Холодная вода обожгла горло, сделать глоток так сложно.

Дата добавления: 2015-09-29