«Ну, Том, тебе сегодня не жить, гад» - он с трудом унимал дрожь в руках.
Георг, бледный, прижимался к стенке, пока сердце его долбилось в районе копчика. Густав задрал одну бровь вверх, глаза немного округлились от такой выходки. А Билл предпочел просто отвернуться от греха подальше, спрятав безумно горящие уши в плечи.
-Каулитц. Я отказываюсь с тобой проводить время в замкнутом пространстве. Особенно без свидетелей, – Дрожащим голосом проныл басист, принимая свое окончательное решение. - У тебя чем дальше, тем хуже!
- Не льсти себе Листинг, ты не в моем вкусе, - Том задыхаясь, провел рукой по глазам, вытирая их от слез, – мне брюнеты нравятся. С белыми перьями. В серых джинсах, – садистски перечислял Том, сужая круг до предела и наслаждаясь видом напряженной спины Билла, который больше не поворачивался, чтобы творить свои злодеяния с его мозгом. – Что вы все смотрите-то так на меня, не нравится как я пою, что ли? Эх вы, а еще друзья, у меня теперь комплексы появятся, – он снова не выдержал и прыснул от смеха.
«Не думать о белой обезьяне. Не думать о белой обезьяне» - медитировал Билл, слушая его хриплый смех за своей спиной и, цепляясь до боли в прохладную стойку от микрофона, в шоке прислонился к ней лбом. Он уже не был уверен, кто сейчас над кем издевался, Том явно заслужил сто баллов в свою пользу.
Георг воспринимал всю ситуацию пока еще болезненно, не желая мириться с очевидным и бесповоротным, и Тому нравилось доводить его нарочно.
Первое время, когда басист вспомнил некоторые моменты их жизни, которые чуть случайно не упустил из-за амнезии, он даже отказался разваривать с другом и не подходил некоторое время к его комнате на километр. Но в последние недели у него уже все-таки был прогресс, сегодня с утра он даже не свалил с кухни, как только Билл и Том вкатились туда, целуясь на своем пути к утреннему завтраку и преодолевая коридор с закрытыми глазами, а заодно роняя в своем безумном движении предметы, неразумно подвернувшиеся им под локти.
Они так и и не научились за все это время выражать свои эмоции тихо, и Георг лишь скрипнул зубами, делая вид, что эспрессо в его чашке ему на тот момент был интереснее всего на свете. Он только выставил журнал, который держал в руках, так, чтобы отгородить себе личное пространство подальше от этих однополых извращенцев.
Зная своего друга, Том надеялся лишь, что со временем Георг все-таки немного смягчится. По крайней мере, лично против Билла тот ничего не имел. Они всего лишь рычали друг на друга беззлобно и дружески, так же, делали это Том или Густ.
- Расслабься Георг, господи, – проржался, наконец, Том. - Ведь весна же за окном! – Он мечтательно потянулся, все еще улыбаясь и разминая затекшую спину и руки.
- Угу, пришла весна, пора любви, кого поймал, того … - гневно продолжал сопеть Георг от своей стенки.
-Эй, эй, эй… Полегче на поворотах! – возмутился Том, угрожающе занося руку над струнами гитары и Георг тут же в ужасе стух, глаза его бешено округлились, как два блюдца.
-Сделай это еще раз и я за себя не отвечаю, Каулитц! – зашипел он, как загнанный в угол зверь, оказывающий свое последнее в этой жизни сопротивление.
Билл, слегка успокоившись, хотя сердце его еще колотилось, как бешеное, все-таки не выдержал и прыснул своим неповторимым заразительным смехом при виде басиста, серого, как сталь микрофонной стойки. Том, моментально отвлекся и снова невольно залюбовался им со стороны.
Прошел вот уже месяц, как их группа активно репетировала свой первый альбом, однако Том в упор не видел ничего вокруг, кроме темных волос, тонкой спины, острых лопаток, которые так заманчиво маячили перед его носом.
У Билла была та же история, он буквально плавился под взглядом, который проникал под его одежду, почти физически ощутимо лапая его во всех местах. Держаться вот так стойко, как он пытался делать последнее несколько минут, ему было совсем не просто.
Георг проследил за этим мечтательным взглядом Тома и окончательно взбесился.
-Нет, я отказываюсь. Все. Все связи со мной только через моего адвоката. С меня хватит. На*уй, - он, бросив на ходу что-то вроде «извращенцы ультрафиолетовые», оставил прямо тут свою гитару и в расстроенных чувствах поспешил очистить помещение. Однако, избавиться от мерзкого развратного и разлагающегося по всем фронтам общества он так и не успел.
-Кто-то звал адвоката? Георг, детка, ты чего опять рычишь? Опять тебя эти придурки достают?– в помещение вплыли две руки, в каждой из которых были зажаты по две чашки, три с кофе и одна с горячим шоколадом. За ними показались термоядерно-голубые, коротко подстриженные и торчащие во все стороны волосы. – Кто тебя обидел, давай пасть порву.
- Никто, пупсик, - лицо Георга тут же просветлело, будто он воспарил над землей и приняло такое дурное выражение, что у Тома аж челюсти свело от вида и приторности этого действа. Басист моментально забил на все свои обиды, присел на краешек дивана протягивая руки и девушка, улыбнувшись, опустилась к нему на колени, наградив его таким смачным засосом, что у всех присутствующих в комнате аж заложило уши.
- Детка? Какая пошлость… – Билл почесал макушку и задрал бровь, сверкнув колечком пирсинга. – Том, ты посмотри, и эти люди запрещают нам ковыряться в носу, - заржал он, наматывая на руку провод и умильно прислоняясь щекой к микрофонной стойке.- А можно я тебя буду тоже деткой звать?
-Можно, котеночек, – нарочно гейски просюсюкал в ответ парень с дредами, гневно выпиливая взглядом дыры в спине басиста. Зрелища более противоестественного нужно было только поискать.
Девушка за спиной Георга смачно показала Биллу фак.
- Снимите комнату, блин! - проворчал Том, опуская глаза на струны своей гитары и подкручивая колки осторожным движением. Он старался не смотреть туда.
Поначалу он честно думал, что Дария шутит, когда говорит, что считает Георга симпатичным и вытворяет все это только ради того, чтобы позлить их с Биллом, отрываясь на них таким образом за все то, чего натерпелась по их милости. Но потом у него начали появляться подозрения, тут, похоже, масштаб пи*деца был куда глобальнее. Он в шоке, дергая коленом и поставив локоть на гитару, наблюдал как ее руки заползают к другу под рубашку.
Они с Биллом подозревали, что ее просто постигла все та же участь, хотя она и отрицала это всеми правдами и неправдами, уверяя, что ей просто нравилось быть с ними и оставаться на земле. Но тут было не явно то и похоже, что на самом деле самое, ей реально нравился Георг. Дария, разумеется, говорила сначала, что у нее были какие-то дела в мире смертных и скучно теперь было без Билла в Раю потому, что не с кем поразвлечься и поржать над белобрысыми Райскими святошами. И, уж точно, поэтому и только поэтому, она целиком и полностью вошла в их жизнь, прочно и капитально заняв свое место рядом с ними на земле...
Она слетала в Ад лишь ненадолго, ее не было где –то неделю. Вернулась она оттуда злая, как тысяча чертей, со следами пепла и сажи на теле, обугленными волосами, плотно сжатыми губами и упорным нежеланием говорить, что там происходило. Билл, разумеется, догадывался и так, но он считал про себя, что дорого бы отдал, чтобы посмотреть на это лично. Дария его энтузиазма не разделаляла, напрочь отказавшись комментировать эту ситуацию, а заодно и возвращаться в Ад ближайших несколько столетий. Она подправила себе попорченную путешествием стрижку, обрезав ее коротко, как только могла и покрасив волосы в голубой цвет и мрачно пообещала себе поменять что-то в своей жизни.
И это, кажется, выходило у нее на ура.
Том с Биллом выпали в осадок, когда один раз ввалились домой очень поздно ночью после того, как бесконечно наматывали по городу круги, гуляя и наслаждаясь весенним солнышком, которое как раз только начало прогревать своими лучами холодный мир. Они сполна насладилсь прогулкой и затухающим светом дня, плавно переходящим в теплые весенние сумерки и, настроенные весьма романтично, решили продолжить приятно проводить вечер прямо в коридоре, пальцы Тома как раз стаскивали кожаную куртку с парня, разматывая его шарф, когда тот вдруг ни с того ни с сего шумно похлопал его по спине, явно призывая его внимание и, с округлившимися глазами, показал куда-то то на пол за спиной Тома.
Они обнаружили в кухне прямо на полу двоих человек, тоже настроенных весьма романтично, чересчур хорошо им знакомых, чтобы ошибиться. Билл узнал знакомую черную одежду и татуировку в виде пентаграммы на нижней части спины девушки, которую тогда было отлично видно потому, что руки парня, пребывающего снизу, в котором Том безошибочно узнал своего друга Георга, задирали ее майку аж до самых лопаток. Билл практически вывихнул челюсть и Тому пришлось серьезно опасаться, что придется вызывать Ангелу самого обыкновенного земного врача, который бы вправил ее на место.
Том и сам пребывал в некотором ступоре. Он заорал тогда Георгу, что вообще-то кухня была предназначена для того, чтобы в ней есть, а не вот это вот. На что получил весьма невнятный, приглушенный поцелуями ответ от своего занятого друга, который даже не особенно потрудился отрываться от своего дела, что ванная тоже нужна для того, чтобы в ней мыться, а не вот это вот. Билл прикрыл ладонью рот Тома, который уже готов был рваться в атаку и возмущаться в более грубой форме, и утащил его в комнату, изолировав таким образом от Георга и заодно спасая двух друзей от очередного выяснения отношений. Эта роль в последнее время целиком и полностью лежала на нем.
Хотя Ангел и сам пребывал в несказанном шоке, он все- таки нашел в себе силы прошептать Тому в ухо, что не стоило мешать этим двоим и терять время на разговоры, нужно было просто последовать их примеру. И Том, как и обычно, не смог отказаться от его чертовски заманчивого предложения.
Как бы то ни было, с тех пор их маленькая квартира стала вмещать в себя уже не троих жителей, а сразу пятерых, Том даже не сразу заметил как это случилось так быстро. Ему оставалось лишь оставалось искренне надеяться, что в один прекрасный момент эта взрывоопасная смесь не сделает кабум, они пока всего лишь учились и привыкали друг к другу и это не всегда получалось с успехом. Но прогресс, конечно, был.
Ничего другого не оставалось, похоже, они все-таки застряли надолго именно в таком составе.
Том мрачно съехал локтем о изгиб своей гитары, наблюдая, как Дария повисает на Георге и вполне себе натурально наслаждается процессом засовывания своего языка ему в рот. Кофе, который каким то чудом все еще был в ее руках опасно плескался в чашке.
Для Тома это тоже была та вещь за гранью понимания. Но спорить и убеждать друга в том, что он был немного не прав, когда решил встречаться не то чтобы с обычным человеком оказалось несколько чревато. Том не решался заводить такие разговоры - для него в этом споре на руках не было никаких козырей ибо его выбор тоже был далек от нормального.
- Фу … - все же посчитал он своим долгом выразить свое к этому отношение. Гитарист с отвращением высунул язык и прищурив один глаз, посмотрел на Билла, который вот-вот готов был снова разразиться смехом, внимательно наблюдая за реакцией своего подопечного.
Георг, наконец отлепившись от ненаглядного, как он ее называл, пупсика, метнул на Тома полный желчи взгляд.
- Дарийчик, они меня задолбали, два проклятых извращенца, – пожаловался он, ища сочувствия в ее насмешливо блестящих красных глазах. - Сегодня кое-кто думает головой, не той, которая на плечах.
-А ты завидуешь что ли? – хмыкнула Дария. – Тебе – то кто мешает…
- Реально, Георг, кто бы говорил, - ехидно заметил Том. - После вот этого вот даже не думай меня ни в чем обвинять, сам не лучше.
Дария ухмыльнулась и легонько чмокнула Георга в щеку.
-Кофейный перерыв, вы уже с девяти часов утра играете. Вам пока хватит, пока вы друг друга не перегрызли, я смотрю уже недалеко, только на минуту от вас отошла, вы уже опять тут обстановку накалили до искр, – она покачала головой. - Нам бы сегодня закончить пораньше, вы не забыли, у нас билеты на вечерний сеанс? А это, между прочим, всего через полтора часа. - Напомнила она.
- Окей, тогда по кофе и на улицу. А то я щас тут сдохну в этой духоте, – Том бодро протянул руку за чашкой.
– Спасибо, - Билл, как и всегда получил горячий шоколад.
- Кстати, мальчики. Пока не забыла! - Дария похлопала себя по отворотам своего белого пиджака, вытаскивая на свет из внутреннего кармана какой-то свернутый в трубочку журнал, - что я тут нашла, пока занималась еженедельным мониторингом прессы. - Она встала с колен недовольно ворчащего Георга и, открыв издание на четвертой и пятой странице, развернула его так, чтобы всем было видно картинку.
- Ооо... - раздался всеобщий жалобный стон.
- Черт, Петеру придется ответить за это...- проныл Том, созерцая свое собственное лицо, разглядывающее его с обложки желтой прессы.
- А по-моему, ничего...- не слишком уверенным тоном заметил Билл. - Георг, твой подбородок очень... Волевой... Оба подбородка… - давясь смехом и уклоняясь от удара басиста, Ангел проворно метнулся в сторону, спрятавшись за Тома.
-Детка, меня Георг обижает, - проныл Билл, хриплым от смеха голосом. - Почему этот мир такой несправедливый, кругом одни извращенцы! - плакался брюнет, утыкаясь в плечо трясущемуся от смеха Тому и с точностью передразнивая нотки голоса басиста.
Том заботливо и сочувственно погладил его по темным волосам, его рука помимо воли поползла обвиваться вокруг талии брюнета.
- Пошел нахер, кому говорю, - Георг снова начал закипать, впрочем, тут же отвлекаясь на более полезное занятие. - Вообще, это пиз*ец...- Констатировал он. - Мы на развороте журнала.
- Георг, это не журнал, это «Браво», - Остроумно заметил Густав, совершенно с каменным лицом косясь на фотку.
Все четверо смолкли, подходя к Дарии и забирая из ее рук статью. Подпись под фото гласила: «Подающая надежды молодая группа покоряет шоу-бизнес». Том внимательно вчитался в статью.
- Что?? - возмущенно возник он через минуту чтения. «Братья Том и Билл Каулитц, подающие надежды молодые музыканты...?» Братья? Где Петер, твою мать, я сейчас ему оторву все, что можно оторвать... - возмущения его потонули во взрыве всеобщего хохота и Билл, с трудом удерживая парня с дредами на месте, повис на нем, хватая его за локти и мешая ему рвануть в коридор, идти крушить кабинет любимого про.
- Том, втопи по тормозам, давай включим голову, - ухахатываясь и вытирая слезы ехидного мстительного смеха, прохрипел Георг. - Ты вчера, хлопая большими коровьими глазами, сказал в этом интервью, что Билл так вовремя свалился на нас, будто с неба. Скажи вообще Петеру спасибо, что он перечитал потом твой влюбленный бред, что бы народ подумал, прочитав это?
Дария уже откровенно лежала на его плече, слегка подвывая, не в состоянии держать свои эмоции.
- Да пошли вы все... - разозлился теперь уже Том, в гневе отворачиваясь от своего «брата», который изо всех сил пытался успокоить истерику смеха, при виде вспухших на виске Тома венок бешенства, и схватить вырывающуюся молодую звезду небосклона гитарной музыки за руку, которую Том усердно вырывал из его пальцев.
- Да ладно тебе Том, это всего лишь статья. - Билл исхитрился и все-таки поймал разбушевавшегося гитариста за шею, поцеловав его в висок, - зато мне очень нравится твоя фамилия, в сочетании с моим именем, - прошептал он Тому в ухо так, что парень застыл на месте как вкопанный, моментально растекаясь по Биллу лужей раскаленного меда. Билл всегда знал, что именно нужно сказать, чтобы его подопечный прекратил соображать внятно и заодно перестал вырываться и крушить все подряд. Том так и остался стоять, как вкопанный, хлопая ресницами и щекоча ими щеку Билла, к которой он прижимался.
- Зато ты, Билл, пи*дишь, как дышишь, - Георг вспомнил, как брюнет, улыбаясь и без зазрения совести нес в интервью такую откровенную чушь, что даже Дария позавидовала такой фантазии. - Хотя, тебя не привыкать, конечно.
- Ну меня-то Петер похвалил, - Билл бессердечно пожал плечами. - А ты у нас любитель утюжка для волос, оказывается! - Билл ткнул пальцем в строки в третьем абзаце.
- Я такого не говорил! – тоже начал возмущаться Георг. – Тут все нафиг переврали с самого начала!
-Почувствуй себя в моей шкуре, – глухо отозвался ему Том, под шумок, пока никто не видит, касаясь шеи, в которую он вынужденно уткнулся, губами и вызывая тем самым у ее хозяина стада мурашек.
- Какие вы все мелочные, о вас уже начинают писать журналы, а вы до слов докапываетесь! – Дария, разозлившись, вырвала у Георга из рук свежий майский выпуск и, свернув его трубочкой, хлопнула басиста по лбу прежде, чем тот успел сообразить что вообще происходило. – Никакой, вообще, благодарности.
Георг скрестил руки на груди. Густав ничего больше не сказал. Билл так и стоял, закинув одну руку Тому за плечи и боясь пошевелиться, потому, что Том своим языком уже превышать допустимые нормы поведения в обществе, пользуясь моментом, пока его лицо было скрыто в копне волос Ангела. Тем самым он снова вызывал у брюнета весьма ощутимую реакцию.
Дария убрала журнал обратно.
- Ладно. Вы и правда переработали сегодня, какие-то злобные все. Давайте собирайтесь и на улицу. Запарилась я тут сидеть уже третий день безвылазно, – она задрала бровь и, развернувшись на своих высоченных каблуках вышла прочь из студии.
Сегодня была пятница, как и месяц назад, когда это все только началось. И уж точно не хотелось торчать в студии еще и сегодня, они и так не вылезали отсюда под контролем злобного рабовладельца Петера, который в последнее время просто рвался со своей цепи безумного продюсерского счастья и отказывался выпускать их, заставляя репетировать до потери сознания, наводя на них каких-то бесконечных звукорежиссеров, фотографов, репортеров, визажистов и прочую нечисть, от которой у Тома уже начало мельтешить в глазах.
Однако, нельзя было не признать, все-таки это давало свои плоды.
Это был упорный и трудный месяц и ажиотаж вокруг их пока еще небольшой группы рос просто не по дням, а по часам и Петер, весьма воодушевленный этой перспективой, не спускал теперь глаз с четверки своих подопечных, заставляя их трудиться, как проклятых негров на сахарной плантации.
Иногда у Тома с Биллом хватало сил только на то, чтобы докатиться до кровати, лечь в нее прямо так, не раздеваясь и уснуть мертвецким сном в считанные секунды, уткнувшись носом в шею друг другу. И хотя это было утомительно и изматывающе, Том и не думал жаловаться - он был слишком счастлив получать то, что он так давно хотел. Поэтому они с радостью терпели все издевательства своего продюсера и его обещания, что все это скоро уляжется. На самом деле, он подозревал, что бесконечные рейды людей, которые хотели познакомиться с новой, подающей надежды командой, над которой так трясся один из самых влиятельных продюсеров Магдебурга нескоро сойдут на нет.
В один из таких набегов Билл, по настоянию знакомого стилиста Петера, обзавелся каким-то жутким ирокезом, который Том потом с хохотом распутывал ему несколько часов подряд, целуя его в ухо и убеждая его, что такой он тоже был красивый. Это было правдой, Том чуть не упал тогда в обморок от приступа любви, увидев, что сделали с его Ангелом, который пугающе, запредельно быстрыми шагами приобретал человеческие повадки. Дария, правда, тоже упала в обморок, но только от смеха и твердо заявила Биллу, что его внешним видом она с этого момента будет заниматься самолично, еще раз подтвердив Тем самым болезненные догадки Тома, что она собирается остаться с ними надолго.
Она придирчиво изучила его шевелюру и, пробормотав какие-то слова, наградила его несколькими белыми перьями в его некогда угольно-черной копне. Она пожала плечами и мотивировала это тем, что все равно у друга уже были седые пряди, так и чего было мелочиться? Билл сначала дергался, когда ловил свое отражение в зеркале, но потом, конечно привык. Зато, хотя бы стилиста им было искать не нужно, Дария могла работать одна и за всех, радостно издеваясь над ними как только ей в голову придет, охотясь с ножницами за дредами Тома и уговаривая его поиграть в Медузу-Горгону.
Цель ее игры была проста – лишить его нескольких лишних змеек на голове, которые все равно немного подпортила их Адская свистопляска, немного опалив на кончиках. Том зигзагообразными скачками носился от нее по комнате, наслушавшись историй Билла про садовые ножницы и рваную стрижку. Лично он к такому был морально не готов, и, зажимая святые дреды в кулак вопил, забиваясь в угол:
-Дария! Отстань! Это не смешно! Я больше не буду обзываться на Георга и нарочно целоваться с Биллом на его глазах, пожалуйста, только не дреды!
Вовремя подоспевший на помощь Билл в очередной раз чуть не помер от смеха, наблюдая, как Том белеет и трясется в углу, а Дария, угрожающе лязгая, подбирается к нему с колюще-режущими предметами.
-Билл останови ее, иначе тебе красавчика попортят, - умоляюще, из последних сил просил Том, пытаясь взглядом разжалобить врага.
- Дария, святое не трогай, – Билл ржал как чокнутый, закатываясь и едва не падая. – Ты ему отсечешь антеннки, он потеряет связь с космосом и не сможет больше уходить в астрал, когда играет на гитаре. – Билл оттащил Дарию за локоть и Том, облегченно вздохнув сполз прямо на пол.
Дария лязгнула ножницами прямо перед носом Билла.
-Еще раз он будет докапываться до Георга и я превращу его в черепашку! И тебя тоже. Будете делать это медленно и со вкусом. – она гневно сверкнула глазами и вышла из комнаты.
Билл от смеха опустился на коленки и с трудом дополз до Тома, обнимая своего несчастного человека, не в состоянии связать от смеха даже пары фраз.
- Блин… - прорыдал он. – Еще никогда чувства не делали эту жизнь проще.
- Она меня иногда до чертей пугает, Билл,– честно сознался ему Том, все еще содрогаясь от чувства того, что он только что чуть не потерял, все еще сжимая свои дреды, не забывая при этом отвечать на поцелуи Ангела. – Ты видел, как она смотрела на меня? Только псих может считать Георга симпатичным!
Стилистические поиски Дарии иногда переходили границы. Неделю назад это закончилось тем, что она, по приколу, накрасила Биллу черным глаза, думая, что это сойдет за шутку. В итоге, Том закончил с очередным сердечным приступом и диким желанием немедленно затащить брюнета к себе в комнату, швырнуть его на постель и изнасиловать до потери сознания. Его пугала частота этих мыслей и он в очередной раз испытал переживания за свое психическое здоровье.
Дария удивленно посмотрела тогда на своего друга и заметила, что он пусть как хочет, а макияж она ему оставит и сделает перманентным. Это должна была быть бомба, по ее словам.
И эта бомба взрывалась каждый раз у Тома в голове разрывным снарядом, когда он смотрел теперь на Билла. Ему некуда было прогрессировать в направлении " еще горячее", но он, как всегда, без зазрения совести переходил и за эту черту.
Том перехватил из руки в руку горячий кофе и, отхлебнув напиток поймал на себе поверх края чашки взгляд темных карих глаз. Чего уж и говорить, Билл органично вписывался в весь их коллектив. Он вообще был весь такой органичный – органичный, мягкий, сексуальный и возбуждающий, такой … Мысли Тома снова потекли в определенное русло и он, задумавшись совсем не заметил, как застыл над своей чашкой, все так же продолжая откровенно пялиться на парня.
Тот хищно задрал бровь, блеснув колечком и, покосившись на своих друзей, коротко махнул головой в сторону двери. Дважды Тому намекать было не надо.
-Я пойду отлить … - Том аккуратненько поставил кофе на пол. С недавних пор Петер совсем белены объелся, запретив притаскивать чашки в студию. Причем любые напитки было можно, а вот именно на кофе он почему-то ополчился. Однако, для Дарии как всегда не было ничего невозможного - она быстренько наколдовала где-то документы на себя и на Билла и распоряжалась терпением Петера как хотела на самых законных основаниях в виде трудового договора, заключенного бессрочно, под влиянием ее полыхнувших всего один раз красных зрачков.
- Мне тоже надо, - бодро сказал Билл и, едва ли не пинками выталкивая Тома за дверь, поспешил «в туалет» под ироничными взглядами троих друзей.
В коридоре, не особо трудясь даже оглядеться, чтобы вокруг никого не было, Билл припер Тома к стенке покрывая поцелуями его шею, лицо, губы…
-Если ты не прекратишь пожирать меня такими взглядами, мы никогда так песню не отрепетируем, и Георг нас окончательно испепелит, - с трудом дыша между поцелуями прохрипел он.
-Ничего не могу с собой поделать, извини. – Том отпихнул его от себя и припер к противоположной стенке. – Ты себя отнюдь не ангельски ведешь! И мне почему-то думается, это не случайно.
- Знаешь, кто бы говорил, Том. – укоризненно заметил Билл, оторвавшись от поцелуев и глянув на парня потемневшими глазами. – Что это был за перформанс такой, только что?
- Это? – Том хищно улыбнулся. – Песня, которую я посвятил бы тебе, – он расхохотался, наслаждаясь реакцией Билла, брюнет снова покраснел до корней волос.
- Та, которую написал для тебя я была в разы романтичнее, Том! - возмутился он, сжимая ладони на талии парня.
– Ой, да ладно, хорош краснеть, Билл, тоже мне, нецелованная Райская дева. После всего, что у нас было, когда тебе приспичило прямо в парке, среди бела дня … я тебя умоляю… - Том смачно поставил ему глубокий и эстетически прекрасный засос на шею, совершенно ничего не стесняясь.
- Да… - продышал Билл, Том засомневался, было ли это согласие на его реплику или что-то другое. – Только в этот раз у меня было такое чувство, будто меня только что трахнули при всех, а я и слова сказать не успел. – Если ты не прекратишь доводить Георга, он тебя убьет. Или за него это сделает его новая мамочка, которая угрожала превратить нас в двух черепашек.
Глаза Тома тревожно блеснули.
-Ты сказал, она не может!
-Кто ее знает теперь, чувства делают из людей идиотов. Мало ли что ей в голову взбредет?
- О даааа… Идиотов … - эхом отозвался Том. – Я готов даже возглавить шествие. – Том поцеловал Билла так, что брюнет моментально понял - до вечера дело точно не дотерпит. Ему стало нужно прямо здесь и прямо сейчас и Том не мог не разделить это его желание.
- Знаешь, я думаю ни*уя они мне не сделают, – подумав в секунду и с трудом отлепившись от Билла. - У меня мощная крыша, ты же не дашь меня в обиду? - Том нарочно быстро захлопал глазами, щекоча своими ресницами ухо Билла и приводя этим в движение скрытые шестеренки в глубине его желудка, о которых Ангел раньше никогда не знал. – Я хочу кричать на весь мир про то, как мне хорошо с тобой. Пусть они знают все, мне все равно, я люблю тебя до такой степени, что мне по барабану на все остальное.
Со временем сумасшествие Тома не прекратило резать по венам меньше. Билл, умирая, посмотрел в его черные от страсти, блестящие глаза.
-Ну и кто из нас себя ведет, как развратное животное? – покрываясь потоками горячей лавы продышал Билл, изо всех сил пытаясь все еще перевести все это в шутку.
- Сейчас разберемся. Ты мне сейчас будешь отвечать за всююю, - Том садистски протянул это слово, - твою перестрелку глазками. - Том не выдержал этой издевательской игры. Он всегда сдавался быстрее, чем секундная стрелка успевала отсчитать хотя бы полсекунды. – Будем использовать по прямому назначению ту твою штуку, которой ты так боялся поначалу. Ты меня тогда пипец, как напугал…
Он изо всех сил набросился на Билла. Ему, как и всегда, рвало крышу от этого взгляда, от этих губ и этого неповторимого тепла, от этих двусмысленных фраз и рук, с готовностью заползающих ему под футболку. – Блин, как же у меня на тебя стоит, ты себе не представляешь.
-Почему…Могу догадаться… - заваливаясь в помещение спиной вперед, двигаясь мелкими путаными шагами, заметил Ангел, готовый растянуться и отдать себя на растерзание прямо в коридоре.
Том схватил его за ворот майки, той самой, которую подарил ему пару недель назад и которую брюнет таскал, не снимая по любому поводу. Он, не обращая уже ровно никакого внимания внутренний голос, который подсказывал, что они были не дома, втолкнул Билла в двери за его спиной, ведущие в одно из помещений для склада старого инвентаря. Тут хранились вещи, которые либо уже не использовались по причине замены, либо были сломаны, либо просто дожидались в коробках своего часа. Тому было плевать на эту старую рухлядь, он только помнил, что в комнате был диванчик, который Петер выставил из своего кабинета, когда ему привезли новую мебель.
И именно этот-то предмет мебели сейчас занимал все мысли Тома, пока он, улыбаясь, защелкивал за собой дверь на задвижку, вталкивая туда своего новоявленного родственника с одной единственной мыслью – стащить с него всю одежду и прямо здесь и загонять его до смерти, входя и выходя из него привычными движениями. И он собирался ходить так до тех пор, пока Билл не отбросит коньки ко всем чертям.
-Фамилия ему моя нравится, понимаешь, – Прорычал Том и майка Билла тут же полетела на пол. Его темные с белым волосы рассыпались по плечам и Том как всегда застыл в восхищении от этой картины.
Билл сверкнул черными с поволокой дымчатых теней глазами, которые продемонстрировали сполна всю его реакцию на данную ситуацию. Он сам спровоцировал Тома на эту вспышку и теперь был готов довольно получать то, что ему с этого причиталось - а именно полную порцию горячих прикосновений, поцелуев, и движений, от которых из организма выкипает кровь.
- Том, ты подумай, мы – и уже попали в журнал. Разве не классно? Ты ведь так этого хотел! – прошептал ему Билл прямо в губы, тут же замолкая, поскольку Том не дал ему договорить, накрывая его губы своими, Билл послушно завалился на диван, куда его толкали сильные руки.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |