Ты, правда, этого хочешь?
Ласково, с полуулыбкой Анжела кивнула, и Дэна пронзила ликующая радость.
***
Суетливо бегая по маленькой квартирке на Север-Хонор стрит, Дэниэл собирал свои вещи. Он не мог скрыть радостного возбуждения по случаю своего переезда к Анжеле. Томас с мрачным видом сидел в кресле и взирал на всю эту суматоху. Радости друга он, почему-то, не разделял.
Брось, Том! - увещевал его Дэн, видя непривычную молчаливость своего товарища. - Я ведь не в другой город уезжаю. Представь только, какие возможности откроются перед тобой в связи с моим отъездом. Вся квартира в твоем распоряжении. Хочешь - мячи гоняй, хочешь - баб води, никто слова не скажет. Только если будешь закатывать вечеринку - не забудь пригласить старого друга. Стереосистему я тебе оставляю, у Анжелы есть своя.
Но, похоже, перспективы, которые ему рисовал Дэн, Тома не впечатляли. На его лице явственно читались скептицизм и неверие в то, что впереди всех их ждет радужное будущее.
Ладно, Том, - произнес на прощание Дэниэл, подхватывая сумку и протягивая тому руку. - Вспомнишь обо мне в перерывах между своими любовными приключениями - звони, прошвырнемся по барам и клубам.
Ну, ну... - хмыкнул друг в ответ. - Кто бы говорил. Ты тоже не забывай навещать меня в этой холостяцкой берлоге, - кажется, к Тому возвращалось если не хорошее, то хотя бы терпимое настроение, - а то кто теперь будет меня воспитывать и нос подтирать?
Чувствуя, как отчего-то на душе кошки скребут, Дэн, схватил сумки и выскочил за дверь. Он так спешил убежать от неприятных ощущений внутри себя, что, когда вылетел на улицу, чуть не сбил женщину с коляской, которая проходила мимо их подъезда.
Коляска покачнулась, а ребенок в ней захныкал.
Простите, пожалуйста, - извинился он, коря себя за невнимательность.
Желая загладить свою вину, он включил свое обаяние и виновато улыбнулся еще совсем молодой матери. Та смутилась вниманию столь симпатичного молодого человека и быстро отвела глаза. Чтобы окончательно расположить к себе женщину, он нагнулся к коляске и заглянул под козырек.
На него с интересом уставилась пара детских, широко открытых глаз.
Глава 15.
Малютка мирно посапывала на руках у Леры. Ее серые глаза, не отрывались от лица матери. И пусть говорят, что новорожденные дети ничего еще не видят, но Лера была уверенна, что ее дочь все прекрасно понимает и замечает окружающие ее предметы и людей. Просто пока она была сосредоточена исключительно на чувственном познании этого нового для нее мира.
Лера ласково погладила детское невероятно гладкое белое личико, пробежавшись пальцами по носику-пуговке, пухлым щечкам и маленькому подбородку с ямочкой. Ее переполняла любовь и нежность к этой крохе. Между ними была удивительно прочная связь, которую девушка чувствовала всем своим естеством, каждой клеточкой тела, как невидимую ниточку, что соединяла их души. Это чувство было для нее в новинку - ничего подобного она никогда не испытывала ни к своим родителям, ни к Никите, ни к кому бы то ни было еще. На руках она держала частичку себя самой, свою плоть и кровь.
За окном ее отдельной палаты частной клиники, в которую ее устроили родители Никиты, ярко светило весеннее солнце, и оживленно сновали птахи среди сочной молодой зелени и белых соцветий черемухи, одуряющий запах которой лился в приоткрытую форточку. Сама клиника располагалась за городом в живописном тихом местечке и занимала здание чьего-то бывшего старинного особняка. Она была окружена небольшим парком со старыми, раскидистыми, в полном цвету яблонями и обнесена по периметру металлической решеткой, выкрашенной в черный цвет. Поэтому тишина и покой здесь нарушались лишь щебетом птиц да приглушенными разговорами гуляющих по дорожкам между деревьями будущих или уже состоявшихся мам и их родственников.
Потревоженная гаммой свежих весенних запахов с улицы, малышка смешно сморщила носик и чихнула.
Лера умильно улыбнулась и поцеловала ее в лобик. От созерцания дочери ее оторвала приоткрывшаяся дверь, в которой показалось сосредоточенное лицо мужа. Увидев Леру с малюткой на кровати, он счастливо улыбнулся, и, обернувшись назад, сказал кому-то за спиной:
Заходите, она не спит.
Дверь уже распахнулась шире, и комната наполнилась визитерами, одетыми в белые халаты. Здесь были и Лерины родители, и родители Никиты, с ними пришла и Катя. При виде матери с ребенком их лица непроизвольно растягивались в трогательных улыбках, а глаза зажигались радостью. К многоголосью запахов из окна добавились еще новые ароматы от принесенных букетов. Самый большой из них был в руках у Никиты, состоящий из целой охапки белых роз, которые он положил на постель к Лере, и те, ни чем не скрепленные, тут же рассыпались покрывалом поверх ее ног.
Привет! - он нежно, с благоговением прикоснулся к ней поцелуем и покосился на малютку. - Как ты?
Лера посмотрела ему в глаза, и счастье затопило теперь ее до краев.
Хорошо, - кивнула она ему.
Дав молодым время, чтобы они поприветствовали друг друга, кровать тут же обступили остальные родственники, и вопросы о ней и новорожденной посыпались со всех сторон. Лера не успевала ответить на один, как уже следовал другой. Веселая, оживленная суета вокруг нее смыла, унесла прочь покой и умиротворение, что царили в этой комнате всего несколько минут назад. Каждому хотелось увидеть, прикоснуться или подержать маленький сверток, из которого торчали лишь головка и сжатые в кулачки ручонки ребенка.
Оживление вокруг потревожили малышку, и Лера почувствовала, как та беспокойно заерзала. Желая успокоить дочь, девушка инстинктивно прижала ее к себе и поправила рубашечку на маленьком тельце.
Первой внучку на руки взяла Вера Глебовна, освобождая Леру от дополнительной, но невероятно приятной тяжести. Остальные сгрудились вокруг новоявленной бабушки, и к девочке потянулось множество рук в желании прикоснуться к маленькому чуду - каждый хотел познакомиться с новым членом их разросшейся семьи. Из-за спин старшего поколения с любопытством выглядывала Катя. Со всех сторон слышалось умильное агуканье и сюсюканье, которое в устах взрослых людей выглядело столь комичным и несуразным, что хотелось рассмеяться.
Когда дочку забрали из ее объятий, Лера почувствовала, как вместе с маленьким, теплым тельцем ее покидает и чувство умиротворения и целостности, словно от нее оторвали часть нее самой. Ей безумно хотелось встать и забрать девочку обратно, но умом она понимала, что порыв вызван элементарным материнским инстинктом, как у животных, и не имеет ничего общего с человеческой натурой. Удивительно, но даже на расстоянии она не теряла ощущения незримой связи между собой и дочерью, чувствуя каждое ее движение, каждый вздох, каждый всхлип, как свои собственные. Она чувствовала ее настроение, причину плача или улыбки. И эти ощущения еще больше увеличивались, когда кроха припадала своими розовыми губками к ее груди.
Вот и сейчас у Леры возникла уверенность, что еще немного и малышка заплачет.
Будто в подтверждение ее ощущений, девочка сморщилась, учащенно запыхтела и начала кряхтеть, призывая мать. Ее тут же затрясли, стали укачивать, успокаивать на разные голоса, но принимаемые меры не помогли, а только усугубили положение, и ребенок разразился плачем. Тут же посыпались предположения, что малютка хочет есть, пить, спать, или у нее болит животик, но Лера знала, что дочка просто напугана тем количеством новых впечатлений, что свалились на ее маленькую головку.
Никита, сидевший до этого на краешке кровати, подошел к своей матери и осторожно, словно перед ним был очень хрупкий предмет, впервые взял свою дочь на руки. Детский крик стал затихать, перешел во всхлипывания и, наконец, совсем смолк. Малышка уставилась на него своими чистыми глазками и замерла, изредка покряхтывая, будто выдавала комментарии.
Смотрите-ка, узнала! - раздался удивленно-восхищенный голос Николая Владимировича, и в позе Никиты отразилась отцовская гордость.
Лера не могла налюбоваться картиной мужа с их дочкой на руках. Он держал ее так уверенно, разглядывал с такой теплотой и любовь, что сердце девушки защемило от нежности. Она много читала о том, что новоявленным отцам нужно время, чтобы привыкнуть к своему новому статусу и начать заниматься ребенком, поэтому приготовилась к тому, что придется запастись пониманием и терпением. А тут Никита сам, по собственной инициативе сделал первый шаг к дочери, и, похоже, получал от общения с малышкой не меньше удовольствия, чем она сама.
Как решили назвать дочку? - поинтересовался Лерин отец.
Настя. Анастасия, - ответил за них обоих Никита, бросая благодарный взгляд в сторону жены.
Трясина.
Глава 16.
Частая трель телефонного аппарата, которая бывает при междугородних звонках, оторвала Леру от плиты, и, сделав огонь под кастрюлей с картошкой поменьше, она кинулась в комнату, где играла Настя.
Алло? - кинула она в трубку, когда подлетела к телефону.
Лерка, привет! - раздался радостный голос подруги с другого конца провода.
Катька! Боже! Сколько мы уже не виделись! Я так рада тебя слышать!
Взаимно, подруга! Как у вас прошел первый год нового тысячелетия?
Три года назад Катерина вышла замуж за иностранца и укатила за границу. Мечта большинства девушек России осуществилась в ее лице, и теперь она живет ни где-нибудь, а в самой Швеции. Пауль - ее муж - оказался человеком с русскими корнями и поэтому довольно сносно может говорить на их языке. Правда его речь больше напоминает ту, на которой общалась интеллигенция больше полувека назад, поскольку его прабабка сбежала из родной страны еще во времена разразившейся революции. Знание русского языка сыграло свою роль в его банковской карьере и использовалось его боссом во многих деловых переговорах. В одной из таких поездок в Россию Пауль и познакомился с Катей. Скупой на слова, сдержанный и прагматичный швед попал под очарование веселой, порой необузданной, полной жизни русской девушки.
У нас все хорошо. Никита работает, я сижу дома с дочкой. Живем в своей, отдельной квартире, которую купили через кооператив.
Да, уж, - хмыкнула Катя. - Я уже в курсе, это его мама сказала мне твой новый номер телефона, когда я позвонила на вашу прежнюю квартиру.
Ну, да, конечно, - Лера засмеялась.
И как это вы умудрились квартирой обзавестись? У вас же в России два года назад дефолт случился. Хорошо, я вовремя свалила из страны - родителям хоть смогла помочь. Хотя..., их это особо не коснулось, как, наверное, и твоих. Пострадали то в основном те, кто бизнес держал.
Не напоминай! Никита тогда еле выполз. Жаль, что тебя не было, и ты даже не звонила, - в голосе Леры проскользнули укоряющие нотки. - За это время столько всего произошло...
Так рассказывай!
Квартиру мы взяли в рассрочку, как только подвернулся случай. С первым взносом нам, конечно, помог Николай Владимирович. Сами бы мы не осилили. А там уже Никита закончил университет и стал работать у отца в фирме, так что уже практически все выплатили. Зато теперь у нас двушка. Одну комнату поделили пополам, и получилась спальня и комнатка для Насти, так что можно сказать, что и трешка.
Да..., повезло тебе со свекром!
Не знаю, не успела оценить до конца... Его убили как раз после того, как ты уехала и практически перед тем, как рубль обвалился.
Да, ты что?! - подруга была шокирована. - А ведь мне Вера Глебовна ничего не сказала, когда я с ней разговаривала.
Она и не будет жаловаться. Когда это случилось, то казалось, что смерть мужа ее вообще не трогает - никаких эмоций, никаких слез, никаких жалоб. Держалась, как стойкий оловянный солдатик. Ходила вместе с Никитой к следователю, нотариусу, по разным инстанциям, оформляла какие-то документы. Всегда подтянута, накрашена, вежлива, терпелива. Все держала в себе. Расслабилась только когда похоронили Николая Владимировича - ушла в комнату и не выходила до самого вечера. А когда вышла, то глаза были красные, опухшие. Мы с Никитой тогда на время к ней переехали. Это единственный раз, когда она дала волю чувствам. А вот Никита очень сильно переживал, ходил, как потерянный. Каждый вечер его валерьянкой отпаивала. По сути, если бы не Настена, не знаю, что бы было, - Лера бросила взгляд на играющую на полу дочь. - Придет домой, возьмет ее на руки и сидит молча, прислонившись щекой к ее головке. А та сидит у него на коленях, не шелохнувшись, будто понимает.
За что его убили?
Не знаю, - девушка пожала плечами. - Говорят, что-то с кем-то не поделил. Заказчика так и не нашли.
А что с фирмой?
Ничего. На место отца встал Никита. Они теперь на пару с его партнером работают. Когда случился дефолт, перестали поступать заказы - людям было не до красивой жизни - едва не разорились. Я Никиту вообще дома не видела, он все время пропадал на работе. Они тогда перешли на ширпотреб, делали дешевые окна и двери, а мы свою квартиру заложили, чтобы не прогореть. Но теперь уже все наладилось. Остались только плохие воспоминания о том страшном времени. Сначала смерть, потом угроза разорения... - Лера передернула плечами.
Ну, а как ты?
А что я? Все хорошо. Это ведь не мне пришлось за семью бороться.
Учебу закончила? Работаешь? - сыпала вопросами Катя.
Лера провела пальцем по подлокотнику дивана.
Нет. Как-то не до этого было.
А когда собираешься вернуться в университет?
Не знаю. Понимаешь..., - попыталась оправдаться она перед подругой, - Настена еще слишком маленькая.
Сколько ей? Четыре года?
Да.
Так отдайте в садик или наймите няню.
Я думала об этом. Но Никита и Вера Глебовна считают, что так ребенка воспитывать нельзя. Ничему хорошему она там не научится, потому что мать может дать намного больше. Свекровь сама занималась воспитанием Никиты.
Лерка, - нетерпеливо воскликнула Катя, - а сама-то ты что думаешь? Чего ты сама хочешь? Неужели два с половиной года в престижном университете пойдут коту под хвост?
Между тем, что я хочу, - более жестко произнесла Лера, потому что напористость подруги слегка раздражала, - и тем, что необходимо, есть существенная разница. Я тоже считаю, что Настя еще слишком маленькая, - ее голос смягчился. - Ты прямо, как мои родители! Те тоже постоянно напоминают про университет. Я вернусь туда, но чуть попозже. Лучше расскажи, как ты там живешь, - она решила закрыть эту тему, и Катя ее отлично поняла.
Ой, ты не представляешь, как здесь здорово! Улицы вылизаны так, что можно ходить босиком, кругом супермаркеты, которые ломятся от продуктов на прилавках. Чего только здесь нет! А шмотки! - подруга захлебывалась от впечатлений. - Первое время я ходила, открыв рот, и кинулась скупать все, что ни попадалось на глаза. Паулю пришлось все время меня одергивать, как расшалившегося ребенка на ярмарке. Сейчас-то я уже привыкла и могу даже с грехом пополам общаться с местными. Так что все просто отлично! В Швеции в самом разгаре Рождество, все в праздничных огнях, иллюминации, кругом веселые, счастливые люди, толпы туристов. У Пауля свой дом в пригороде Лунда, и мы его тоже украсили. В общем, живу, как в сказке, боюсь проснуться. Как там моя крестница?
Лера перевела взгляд на дочурку. Та увлеченно собирала башню из крупных деталей конструктора, складывая их одну на другую. Сооружение уже достигало роста ребенка и шаталось каждый раз, как только девочка добавляла к ней очередную деталь, но Настя, придерживая свое творение одной рукой, с завидным упорством продолжала свое занятие. Ее милое, круглое личико в обрамлении светлых, немного вьющихся волос, при этом было нахмурено и выражало крайнюю степень сосредоточенности. Почувствовав взгляд матери, Настя подняла на нее глаза и лучезарно улыбнулась. При этом на ее щеках заиграли две очаровательные ямочки, как у отца.
Замечательно, - ответила Лера в трубку, улыбаясь дочери в ответ, но та уже вернулась к своей работе. - Все просто без ума от нее. Бабушки с дедушкой балуют, не переставая. Знакомые вечно лезут с сюсюканьем, чего она, кстати, очень не любит. Уж больно она самостоятельная у нас. Знает уже половину букв и все цифры до десяти, говорит почти все, - в ее голосе звенела гордость. - Очень любознательная. Иногда даже слишком, - Лера засмеялась, - На днях залезла на стул и потрогала кактус на подоконнике, хотя мы ей сто раз говорили, что этого делать нельзя. Вот она и проверила, почему нельзя. Так мы целый вечер после этого пинцетом доставали мелкие мягкие иголки из ее пальчиков. И смех, и грех. Настя теперь, как только проходит мимо него, серьезно так грозит пальчиком и говорит: 'Ай-яй-яй!'.
Мы тут на Рождество покупали подарок для ребенка босса Пауля, - взяла на себя инициативу Катя, - так тут столько красивых, ярких игрушек, что глаза разбегаются! В одном из магазинов присмотрела большую, красивую куклу для Насти, но послать по почте не решилась. Сама знаешь, как в России почта работает - потом не посылки, ни куклы не увидишь. Так что, как только Пауль выберется к вам, пришлю вместе с ним.
А сама когда приедешь?
Даже не знаю. Пока никак не получается. Я же здесь на работу устроилась в местную ветеринарную клинику. Что-то типа секретаря. Правда пришлось сначала язык выучить и на предварительные курсы походить. Но пока не очень-то ладится - языковой барьер мешает. Пауль говорит, чтобы я дома сидела, мол денег и без того хватает. А я не могу. Уже вешаюсь от безделья!
В прихожей хлопнула входная дверь, и Настя унеслась встречать папу. Вспомнив про картошку на плите, Лера пошла на кухню, кивнув по пути раздевающемуся мужу. Трубку она не отрывала от уха.
Кстати, муж подарил мне машину, - продолжала тем временем делиться новостями Катя. - Новенькую, маленькую, красненькую! Названия не помню. Здесь все ездят на автомобилях, кому не лень - от зеленой молодежи до сморщенных старух.
Отключив огонь и прижав трубку плечом, Лера слила воду из кастрюли.
Ты чего молчишь? - поинтересовалась подруга.
Никита пришел, сейчас ужинать будем, - пояснила Лера.
Понятно... Мешаю...
Нет, что ты, Кать! - девушка почувствовала укол совести. - Просто орудовать одной рукой не очень удобно.
В ванной зашумела вода - муж мыл руки. Лера достала из сушилки тарелки.
Да, ладно..., занимайся своим ненаглядным. Позвоню еще после Нового года, чтобы поздравить.
Кать..., не обижайся только! Целую тебя!
И я тебя. Пока!
Накрыв на стол, девушка пошла за Настей и, усадив ее на стул, принялась раскладывать еду по тарелкам. В дверях показался Никита и остановился, с любовью глядя на дочь, а Лера в это время любовалась своим мужем. Казалось, время только украсило его еще больше. Трудные времена закалили его характер, и в его движениях появилась уверенность в себе и собственных силах, свойственные только тем мужчинам, которые знакомы с бременем ответственности не понаслышке. Свои волосы он теперь стриг коротко, укладывая их в аккуратную прическу, но это лишь добавило мужественности в его облик. Чмокнув Леру в щеку, он сел за стол.
Что будешь потом - чай или кофе? - поинтересовалась она.
Глава 17.
Двойной кофе и коньяк, пожалуйста, - обратился Дэн к подошедшей официантке.
Они с Томом сидели в небольшом кафе, куда любили наведываться, когда жили еще в одной квартире. За два года здесь ничего не изменилось - все те же узкие кожаные, немного продавленные диванчики вдоль широких окон, деревянные, квадратные столики с поцарапанной поверхностью и тусклый свет. Единственно, что сменилось - это официантка. Похоже, девушка, что работала здесь раньше, нашла лучшую долю, чем беготня в этой забегаловке, и вместо нее заказы принимала женщина вдвое старше своей предшественницы. Все, чем раньше привлекало друзей данное заведение - это первоклассный кофе для Дэна и пышные блинчики для Тома.
Коньяк с утра? - удивился Томас, внимательно присматриваясь к другу.
Дэну не нужно было смотреться в зеркало, чтобы знать, что выглядит он, можно сказать, паршиво. Впрочем, так же, как и чувствует себя. Круги под глазами после бессонной ночи, проступающие скулы, растрепанная прическа.
Уже почти одиннадцать, к тому же на улице собачий холод.
За окном действительно валил снег и тут же таял на мостовой, превращаясь в грязную жижу. Том недоверчиво хмыкнул.
Хреново выглядишь, приятель!
Не трави душу! Вчера очень поздно...Э-э-э..., вернее сегодня очень рано вернулись с вечеринки.
Снова вечеринка? - друг усмехнулся. - А я думал, что это исключительно моя прерогатива. Ты решил побить мой рекорд?
Дэниэл поморщился:
Анжела захотела... Не брошу же я ее одну. Пришлось сопровождать. Мало ли что...
Ну, да. Мало ли что... - как попугай повторил за ним Том.
Что ты имеешь в виду? - вскинулся Дэниэл, задетый его тоном.
Ничего, - Томас вскинул вверх ладони, - прости. Так..., мысли вслух. Ты последнее время стал слишком нервным и дергаешься каждый раз, как я упоминаю твою ненаглядную. С ней ты тоже так себя ведешь?
Дэн сник. Он тоже стал замечать за собой этот недостаток. Причем не только по отношению к другу, но и к любому представителю мужского пола.
Я же не виноват, что вы не перевариваете друг друга, - буркнул он в ответ.
На столе появились коньяк и дымящаяся чашка ароматного кофе, и Дэн с наслаждением втянул в себя его запах. Уже только он один был способен разогнать тупой туман, что царил у него в голове. Взбодрившись после пары глотков горячего, тягучего напитка, он поинтересовался:
Зачем ты меня позвал?
Я что, не могу просто так посидеть с другом? - Том был сама невинность.
Я тебя хорошо знаю, ты чего-то не договариваешь.
Лицо приятеля посерьезнело, и он заерзал на сидении.
Слушай, Дэн, я волнуюсь за тебя, - выдал он, и Дэниэл с удивлением вскинул брови. - Ты сам на себя не похож в последнее время. Стал слишком раздражительным, дерганным, как будто все время находишься в непрерывном напряжении. И... ты, приятель, теряешь форму. Не смотри на меня так, как будто я чушь сморозил! Не мне тебя учить, но это жестокий бизнес - не успеешь оглянуться, как вылетишь из него.
Спасибо за заботу, мамочка, но у меня все под контролем.
Но Дэниэл знал, что это неправда. Он немного похудел, осунулся, но собирался заняться собой в ближайшее время.
Да? - голос друга был полон ядовитого скептицизма. - А как у тебя с контрактами?
Анжела говорит, что это все временные трудности. С ней тоже такое случалось, но потом все налаживалось. Колебания рынка.
Ах, Анжела... - Том поймал предупреждающий взгляд Дэна, но проигнорировал его. - Тогда начистоту. Поговорить с тобой не только мое собственное желание, но и просьба Кэтрин...
Кэтрин? - переспросил Дэн.
Да, наш агент, если ты ее еще помнишь, - съязвил Томас. - Она говорит, что никак не может до тебя достучаться. Уже три месяца, как она твердит тебе о необходимости перемен, но ты только отмахиваешься от ее советов. Она устала тебя вытягивать, не видя при этом отдачи с твоей стороны. Так дела не делаются, Дэн! Ее терпение тоже уже на исходе. Чего ты добиваешься? Хочешь вылететь из этого бизнеса? Найти другую работу? - он поддался вперед, пытаясь пронять друга. - Чем ты тогда займешься, чтобы баловать свою Анжелу?
Последний аргумент заставил Дэниэла призадуматься. Скрестив руки на груди, он откинулся назад и уставился в окно.
Слова Тома были не лишены здравого смысла. Сейчас он жил, как на автопилоте, доверив управление собственной жизнью слепому случаю. Весь мир был сконцентрирован исключительно на Анжеле: на ее чувствах, мыслях и желаниях, которые стали для него его собственными. Когда разум прорывался наружу, он понимал, что в этом есть нечто нездоровое, но жить без ярких эмоций и новых впечатлений, которые дарила ему девушка, он уже не мог. Только одна мысль о том, что он может ее потерять, заставляла его тело покрываться холодным потом. Если он хочет ее удержать, то ему действительно нужно взять себя в руки и уделить внимание делам насущным.
Хорошо, - устало произнес Дэн, смотря прямо в глаза другу. - Я тебя понял. Я постараюсь.
На лице Тома отразилось явное облегчение. Он улыбнулся своей обычной открытой улыбкой и откинулся назад.
Извини, что вмешиваюсь, но мне не безразлично то, что с тобой происходит.
А что со мной происходит? - в вопросе Дэна послышалась злая ирония.
Том замялся - похоже, он думал, стоит ли ему отвечать или лучше промолчать.
Ты похож на обезьяну перед удавом, которая смотрит прямо в лицо своей гибели.
Ты назвал меня обезьяной?! - полушутя ответил молодой человек.
Перестань, Дэн! Ты понял, что я имел в виду.
Отбросив в сторону наигранный шутливый тон, Дэниэл посерьезнел. Он задумчиво водил двумя пальцами по ручке чашки перед собой.
Понимаешь, Том, - доверительно произнес он, глядя в окно, - вы видите одно, а я совсем другое. Вы многого не знаете. Не знаете, сколько Анжеле пришлось пережить. Внутри это испуганная девочка, которая цепляется за все, чего добилась в жизни, как за соломинку. Просто ей нужно помочь выпустить наружу все хорошее, что в ней есть, дать время...
Дай то бог... - только и ответил на это Томас.
Снег на улице перестал, и прохожие, вынырнув из-под своих воротников, спешили по своим делам. Погода начинала проясняться, и хотя свинцовые тучи еще заволакивали небо, ветер быстро относил их в сторону, суля живым существам больше света и радости.
На другой стороне улицы молодая пара ожидала на перекрестке разрешающего переход сигнала светофора. И в том, как они смотрели друг на друга, как держались за руки, по ласковым взглядам, уверенным жестам, было видно, что это молодая супружеская пара. Они еще не успели пресытиться отношениями, но уже приобрели нечто общее, что связывало их и называлось семьей.
Глава 18.
Лера взяла Никиту под руку, и они неспешно, прогулочным шагом пошли вдоль Невского проспекта в сторону площади Восстания.
По главной улице Санкт-Петербурга, по бокам которой высились старинные, украшенные барельефами и лепниной дома, выкрашенные в неброские цвета, проезжали немногочисленные в этот час автомобили, не нарушая атмосферу торжественной красоты и строгих форм. Солнце уже клонилось к закату, его косые лучи золотили купола соборов и в прощальной ласке уходящего дня нежно касались счастливых лиц прохожих, несущих в руках весенние цветы.
Вдыхая влажный, еще довольно холодный мартовский воздух, Лера наслаждалась неторопливой прогулкой в центре города, которая им с Никитой выпадала в последнее время не слишком-то часто. Муж постоянно пропадал на работе, а она была занята домашними делами и дочерью, так что в основном виделись они только по вечерам, а в выходные обычно либо навещали родителей, либо принимали многочисленных друзей Никиты. Так что, к тому времени, как Настя засыпала, и они оставались вдвоем наедине, сил хватало только на то, чтобы помыться и лечь спать.
Как подарок на Международный женский день, вечер произведений Моцарта в филармонии, с которого они сейчас возвращаются - это, конечно, не совсем то, что она жаждала получить. Лера была равнодушна к классической музыке. Не то чтобы не любила, но и не питала к ней особого пристрастия. Но вот часы, проведенные с любимым наедине, и эта прогулка с ним под руку и с тюльпанами в руках были настоящим даром, который то и оставлял на душе ощущение праздника. Сегодня только четверг, и у них впереди еще полтора дня до того, как Никита в очередной раз уедет в другой город по делам. Чем ей занять эти дни?
Никит... - позвала она мужа.
Ммм?... - промычал тот в ответ, не желая выплывать из того мира, где он сейчас мысленно прибывал.
Может, мы с Настеной поедем на дачу к родителям, пока тебя не будет в городе?
Взгляд Никиты приобрел осмысленное выражение. Серьезно взглянув на Леру, он принялся обдумывать ответ.
Не думаю, что это хорошая идея, - заключил он.
Почему? - разочарованно протянула она.
Еще слишком холодно для подобных поездок.
Как в подтверждение его слов, небо потемнело и прямо на глазах стало затягиваться тучами. Из-за старых узких улиц и стоявших вплотную друг к другу домов, закрывающих горизонт, всегда казалось, что погода в Питере сменяется внезапно, как по мановению палочки. Только что ярко светило солнце, и вдруг раз - ударил ливень.
Настенька еще слишком маленькая, чтобы выезжать за город в такую погоду. Она может простудиться, а меня рядом не будет. Кто вас привезет обратно? Будешь трястись в электричке с больным ребенком?
По-моему, ты слишком драматизируешь, - возразила Лера. - Дом отапливается, и ничего не случится, а Настя побудет на свежем воздухе.
Я сказал нет, Лера! - в голосе Никиты прорезались стальные нотки.
Когда он так говорил, Лера понимала, что с ним лучше не спорить. Она могла бы продолжить, конечно, но не хотелось портить такой чудесный вечер. Хотя в корне не была согласна с мужем. Их дочь не изнеженное создание и проявляла порой недетское упрямство и рассудительность. Но для Никиты Настена всегда оставалась его любимой крошкой, и он опекал ее иногда даже слишком рьяно, чересчур трясся над каждой ее болячкой. Такое трепетное отношение обычно свойственно бабушкам и дедушкам, но никак не отцам.
Хотя..., чем она, собственно, не довольна? Этим нужно гордиться. Кто еще может похвастаться такой любовью мужа к собственному чаду?
Вот сама она не могла относиться к Насте, как неразумному дитяти. И это не из-за недостатка материнской любви. Дочь была всем для нее в этой жизни: ее светом, ее дорогой, частичкой ее души. Просто в этом маленьком человечке Лера порой видела нечто большее, чем просто ребенка. Настя никогда не доставляла им особых хлопот. И это было не от того, что девочка была послушным ребенком, а потому что все понимала без понуканий и наказаний. Это вовсе не означало, что она воспринимала на веру все то, что говорят ей старшие, но в своих поступках зачастую руководствовалась своим собственным видением мира и даже порой здравым смыслом, как у взрослых. Если окружающие не могли видеть в ее дочери непривычную для детей ее возраста самостоятельность, разглядеть за огромными, умными карими глазами личность, то это их беда. Сохранив невидимую связь между собой и дочерью, Лера ей просто доверяла и давала свободу в развитии. И сейчас она считала, что Настя, которой скоро исполнится пять лет, вполне готова окунуться в этот непростой мир.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |