- Ой, тетя Зольдочка, какая прелесть! - не сдержала эмоций Лариса. - Я так за вас рада, вы просто не представляете! Как здорово! Вам теперь и в отпуск ездить не надо - вот он, собственный кусочек рая, всегда при вас!
- Ну что ты, детка, - возразила хозяйка. - Разве можно отказывать себе в полноценном отдыхе?! Нет, милая, это так, расслабиться после тяжелого дня, отдохнуть. Владимир Александрович, например, любит немножко понырять после сауны. А я и без сауны это дело уважаю. Ну что, пойдем к Валерику? Он нас, наверное, уже совсем заждался.
И Изольда Ильинична повела гостью по широкой лестнице на второй этаж, где располагалась просторная гостиная.
- Владимир Александрович скоро должен подъехать. А из гостей никого больше не будет, только его брат, Анатолий Александрович, да ты его знаешь. Я, знаешь ли, терпеть не могу свой день рождения. Вот дни рождения Валерика и Владимира Александровича для меня настоящие праздники, а свой собственный терпеть не могу. Для меня это не праздник, а сущее наказание. Особенно, если много гостей. Как будто каждый из них пришел сообщить мне, что я постарела еще на один год: вот и еще один год ты потеряла, Изольда Ильинична, еще на целый год приблизила собственный конец...
- Ну не надо о грустном, тетя Зольдочка! Не думайте вы об этом годе, принимайте этот день, как данность. Просто пришли друзья, которых вы не так уж часто видите, просто желают вам всяких благ.
- Спасибо, детка, спасибо, - перебила ее Изольда Ильинична. - Да я все же предпочитаю в этот день видеть только родных, только самых близких людей. Никого, кроме семьи. У меня ведь уже никого не осталось, родители мои умерли давно, а братьев-сестер никогда и не было. У Владимира Александровича тоже только брат остался, он вообще один, никогда женат не был. Да ты - вот и вся моя семья...
- Но я... - возразила было Лариса.
- Не спорь, - прервала ее хозяйка. - Если я говорю - семья, значит, считаю тебя членом нашей семьи. Ах, Ларочка, родная моя! Знала бы ты, как я хотела родить дочь! Ничего не получилось, после Валерика ничего не получилось... А тут нам тебя просто сама судьба послала. Ты была такая хорошенькая, как куколка! И такая послушная! И я как-то сразу полюбила тебя, как свою дочь. Поэтому, детка, не спорь. Сделай мне такой подарок на день рождения, ладно? Ты можешь считать как угодно, но не сможешь запретить мне считать тебя дочерью.
Лариса стушевалась. Она-то, конечно, тоже считала тетю Зольду довольно близким человеком, но роднёй? И лгать не хотелось, но и расстраивать именинницу жестокой правдой не было никаких сил.
- Тетя Зольдочка, я вас тоже очень люблю, правда-правда! Вы ведь мне почти как мама. Вы ведь в меня вложили не меньше сил и трудов, чем родная мать!
Изольда Ильинична бесхитростно улыбнулась, а про себя подумала: 'Милая моя! Да родной матери до тебя и дела-то никогда не было! Уж если кто в тебя что и вложил, так благодарить за это ты должна только меня, а уж никак не родную мамашу, кукушку несчастную!'
Тем временем дамы подошли к скучающему в одиночестве Валерику.
- Ну что, дети мои, - сказала Изольда Ильинична. - Предлагаю пока выпить аперитивчику. Как насчет мартини? Или лучше 'Чинзано'? А там и Владимир Александрович подъедет с Анатолием. А то неудобно как-то без них за стол садиться. Согласны?
Десертный столик с напитками и маленькими канапе для особо проголодавшихся стоял тут же, под рукой. Валера быстренько приготовил напитки, протянул бокалы сначала матери, потом Ларочке.
- Ну что ж, дорогие мои, за встречу, - опередила всех Изольда Ильинична. - Я очень рада видеть вас обоих в полном здравии. Совсем забыли обо мне, бросили в лесной, можно сказать, глуши.
Пригубила немножко, и продолжила:
- Ларочка, детка. Помнится, ты обещала мне исправить собственную ошибку в ближайшее время. Ну-ка, давай проверим твою исполнительность. Как у тебя обстоят дела с заграничным паспортом?
- Нормально, тетя Зольда. Вы же знаете, я послушная девочка. Вот только...
- Никаких 'только', - перебила ее Изольда Ильинична. - Больше никаких 'только'! Ты привези мне его в ближайшие дни, ну, или хотя бы с Валериком передай. Жаль, конечно, что не получилось съездить на Новый Год, но я все-таки не отказалась от своего плана. У тебя когда летняя сессия заканчивается? Я бы пока начала оформлять Шенгенскую визу. Ну, а потом, как я и планировала: Рим, Венеция, Верона, Париж.
Лариса бесхитростно улыбнулась:
- Ах, тетя Зольдочка! Какая же вы коварная соблазнительница! Рим, Венеция, Париж! Мучительница! Нет, тетя Зольдочка, нет. У меня опять ничего не получится!
- Как же так, - возмутилась Изольда Ильинична. - Почему же не получится? Я же еще не запланировала конкретную дату, значит, мы можем удачненько вписать поездку в твои планы. Говорю же - после сессии, когда ты уже...
- Нет, тетя Зольдочка, - перебила Лариса. - Вы не поняли. Я теперь уже вряд ли впишусь в вашу теплую компанию. Просто... Видимо, к тому времени я уже буду замужней дамой, а потому мою поездку с вами смогут расценить весьма двусмысленно...
Лариса даже не пыталась скрыть счастливую улыбку, и совсем не замечала, что ее собеседники отнюдь не обрадованы услышанным. Изольда Ильинична еще как-то пыталась скрыть негодование за растерянностью, Валерий же, крякнув от неожиданности, отвернулся к столику с напитками, словно размышляя, что бы ему выбрать.
- Замужем?.. - наконец, прервала затянувшуюся паузу хозяйка. - Замужем? Милая, объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду?
Лариса упивалась произведенным эффектом.
- Тетя Зольдочка, я вам первым сказала, этого даже еще моя мама не знает. Она уже спала, когда я вчера пришла, а сегодня, когда я проснулась, ее уже не было дома. А по телефону сообщать такую новость не хочется. Так что вы с Валериком первые. Мы с Геной только вчера вечером все решили. В среду пойдем подавать заявление.
В гостиной повисла тишина. Лариса не чувствовала ее напряженности, приписала все эффекту неожиданности и по-прежнему счастливо улыбалась, ожидая, когда же за нее начнут радоваться. Изольда Ильинична с трудом взяла себя в руки и улыбнулась через силу:
- Ах, милая, какая неожиданность! Поздравляю! А что так скоро? Ты, случайно, не...
Договаривать не стала, понадеявшись на понятливость гостьи. Та слегка покраснела:
- Ну что вы, тетя Зольдочка! Конечно нет! Просто мы с Геной... В общем, мы решили, если нам плохо друг без друга - зачем ждать, зачем тянуть? Валер, ты, между прочим, свидетелем будешь. Со свидетельницей я еще не определилась - не Сливку же брать, правда? С другой стороны - более близкой подруги у меня никогда не было. Как ты думаешь, а? Тебе Сливка подойдет в роли свидетельницы? Или мне лучше кого-нибудь из группы пригласить?
Дидковский не успел ответить. Словно по заказу, в этот момент в гостиную поднялись Владимир Александрович с братом Анатолием, и внимание присутствующих обратилось на них. Изольда Ильинична засуетилась, приглашая всех к столу, призывая Люсю поспешить с подачей закусок. И про Ларочкино скорое замужество как-то вдруг забылось. Гулко хлопнула пробкой бутылка шампанского, зазвенели фужеры, застучали ложки о салатницы, а вилки о тарелки. Веселье только начиналось.
Ужин получился скомканным. Недаром именинница предупреждала, что не любит свой день рождения - Изольда Ильинична и в самом деле выглядела за столом задумчивой и даже несколько подавленной. Владимир Александрович тихонько обсуждал с братом какие-то банковские проблемы, то и дело за столом раздавались специфические термины, самыми знакомыми из которых для Ларисы были 'фонды', 'активы', 'кредиторская задолженность'и 'процентная ставка'. Лариса пыталась разговорить Валеру, то и дело заводя беседу на тему предстоящего празднования свадьбы, но и Валерик, к ее удивлению, был в этот вечер каким-то вялым и скучным собеседником.
Едва был попробован заказной торт, как застолье плавненько закруглилось. Так как было уже довольно поздно, никто не стал уезжать в город. Ларисе, как представительнице слабого пола, предложили занять розовую спальню. Валера же с дядюшкой собирались мирно разделить гостевую спальню, так как там специально на такой случай вместо одной широкой кровати стояли две односпальные.
Старшие мужчины сразу после ужина отправились по своим комнатам, явно не намереваясь продолжать веселье. Лариса предложила было Изольде Ильиничне помочь прибрать со стола, да та окатила ее ледяным взглядом:
- Бог с тобой, деточка! Для этого у нас есть Люся! Иди-ка ты лучше приляг, отдохни. Ты не представляешь, как здесь здорово спится! Свежий воздух, тишина - очень, знаешь ли, способствуют. Никакой бессонницы, уверяю тебя! Иди, деточка, иди. А мы с Валериком еще посидим немного, поговорим. Мы ведь с ним так редко видимся.
Лариса не стала спорить. Едва за ней закрылась дверь спальни, как Изольда Ильинична с заговорщицким видом кивнула сыну и направилась в кабинет. Валера, как послушный сынок, тут же последовал за нею. Грузно, что совершенно не вязалось с его невероятно худой фигурой, рухнул в обитое кожей кресло:
- Ну вот и все, - сказал почти равнодушно и устало прикрыл глаза.
- Ничего не все, - как-то зло и яростно ответила мать. - Как раз сейчас и начинается самое интересное. Она, глупая, и не понимает, что только что самолично развязала нам руки. И теперь мы с тобой вовсе не обязаны соблюдать не только нейтралитет, но даже и приличия. Помнишь, что я говорила тебе в самом начале, когда мы заговорили о Ларочке впервые? Цель оправдывает средства. А так как цель у нас более чем высокая, то в средствах мы, можно сказать, не ограничены. И пожалуйста, Валерик, брось этот упаднический тон! Все еще только начинается!
Валера оживился:
- Ты придумала план? Господи, как я тебя люблю! Ну кто еще может похвастать гениальной матерью! Рассказывай!
- Да нет, сынок, еще не придумала, - огорчила его Изольда Ильинична. - Так, кое-какие наметки. Но ты не переживай, все будет просто замечательно, это я тебе обещаю. Я, конечно, не думала, что тебе так скоро придется жениться, но в принципе, почему бы и нет? Если уж Генка, голь перекатная, не боится взять на себя такую ответственность, то тебе, можно сказать, сам Бог велел. Сегодня у нас восемнадцатое апреля, суббота. Стало быть, среда будет уже двадцать второе. При всем желании в апреле пожениться они уже не успеют. А в мае наверняка не захотят. Вот тут и остается порадоваться тому, что ты у меня родился в мае. Надо же, никогда не думала, что буду этому радоваться! Всю жизнь переживала по этому поводу, а оказывается совершенно напрасно. Уж к твоему дню рождения я обязательно что-нибудь придумаю, будь уверен. Тебе же остается только держать руку на пульсе. В смысле, на всякий случай таки проконтролируй дату. Мало ли, а вдруг им до такой степени невтерпеж, что они и на май согласятся? Тогда нам придется форсировать события.
Изольда Ильинична притихла на минутку, словно вспоминая еще что-то, и вдруг улыбнулась.
- Не волнуйся, Валерик, все будет хорошо, - подвела она итог беседе. - Иди спать, родной. И пусть тебе приснится что-нибудь хорошее, ты это заслужил, как никто другой.
Дидковский послушно поднялся и направился к двери.
- А, вот еще что, - остановила его мать. - Ты на всякий случай убеди Ларочку взять в свидетельницы Сливку. Пока не знаю, пригодится ли она нам, но все равно лучше иметь рядом с неуправляемой невестой своего человечка. Насколько я понимаю, Сливка на нее очень обижена? А особенно теперь, когда они решили пожениться. Ты поговори с ней серьезно, пусть возьмет себя в руки и изображает из себя самую дорогую подругу. И ни Боже мой - никаких выяснений отношений! Поговори с ней начистоту, объясни, что это в ее же интересах. Все понял?
Валерка улыбнулся:
- А как же?! Обижаешь, шеф! Я у тебя вообще парень понятливый!
- Иди уже, понятливый ты мой, - добродушно махнула рукой Изольда Ильинична. - Иди, горе мое луковое. Спокойной ночи!
Изольда Ильинична в очередной раз оказалась права - Лариса с Горожаниновым не рискнули назначить свадьбу на май месяц, побоялись дурной приметы, не захотели всю жизнь маяться. Вместо мая выбрали первую субботу июня, шестое число. Подготовка к свадьбе шла полным ходом: Генкины родители уже заказали зал в 'Олимпийском', вовсю обсуждались списки гостей с обеих сторон. Правда, со свадебными нарядами вышла некоторая заминка, вернее, с платьем - до костюма Гена пока еще не добрался. Лариса решила было остановиться на прокатном шикарном платье - ведь один только прокат на сутки стоил не менее двухсот 'убитых енотов', как нынче выражались очень многие. Елизавета Николаевна была с ней полностью согласна - действительно, зачем покупать, ведь надеть его в любом случае доведется только один раз. И вообще было попросту страшно представить, во что может обойтись такая красота, если одна только суточная аренда стоит куда больше ее официальной зарплаты!
Однако тут возразила Изольда Ильинична. Мол, и примета это нехорошая, и вообще - как это так можно выходить замуж в платье с чужого плеча?! Черт его знает, кто это платье надевал раньше! И даже если после каждого использования его сдают в химчистку, то неизвестно, какой энергетикой обладали прошлые невесты и какую энергетику они оставили в этом платье. И вообще, может, те пары давным-давно развелись и та же беда грозит всем надевшим это платье невестам?! Нет, так негоже. Каждая невеста должна иметь собственное свадебное платье! Ну а что дорого... Так ведь, слава Богу, невестушка наша не сирота казанская, больше того, у нее вроде как две пары родителей имеются. И если уж на то пошло, то пусть считает свадебное платье подарком от дорогой тети Изольды, но прокатного платья она не допустит!
С платьем разобрались - подарок, так подарок, спасибо большое. Потом переругались из-за свидетельницы. Лариса терялась, не зная, на ком остановить выбор. Еще, кажется, так недавно она и не задумалась бы, и не вспомнила о Сливке, ведь не разговаривали с ней с того самого дня, когда та устроила истерику на автобусной остановке. Так вдруг Дидковский стал настаивать на ее кандидатуре! Лариса было напрочь отказалась от этой перспективы, тем более, что Гена возражал против Сливки категорически, да Валера умел быть настойчивым. Больше того, Сметанникова, прознав откуда-то о предстоящем событии, сама пришла к Ларисе и стала слезно умолять о прощении: мол, я такая дура, не стоит обращать на мои слова внимания, да ты ведь сама знаешь, я с горяча могу что угодно ляпнуть, а потом вся изревусь, испереживаюсь...
Лариса, добрая душа, тут же прониклась симпатией именно к Юлькиной кандидатуре. Да и как иначе могло быть: они ведь вместе практически всю жизнь, собственного детства друг без друга не помнят. Кого же еще брать в свидетели, как не самых старых друзей? Разве сможет заменить старого друга обыкновенная сокурсница, которую знаешь всего ничего, неполных два года? Гена же никак не соглашался. Злился, спорил с пеной у рта, однако вынужден был согласиться, когда Лариса объяснила ему, что те безобразные отношения, которые между ними были, уже давным-давно в прошлом, и вообще, кто старое помянет, тому и глаз вон. Я ведь, мол, не напоминаю тебе о ней, ни в чем не упрекаю, было и было, да и полноте, разве что-то было? Так, одно сплошное баловство от юношеской дурости, одно сплошное недоразумение...
Немало было сломано копий, пока пришли к консенсусу. И в аккурат ко дню рождения Дидковского, за две с половиной недели до свадьбы, все друг с другом помирились, все друг дружку поняли и простили. За столом у Дидковского собрались, как в старые добрые времена. Посторонних, как обычно не было. Только все те же Лариса с Горожаниновым да Юлька Сметанникова. Чуть позже подъехала и Изольда Ильинична, правда, без супруга - Владимир Александрович по обыкновению задерживался на службе. И, как водится, не с пустыми руками. Подарок имениннику - дело само собой разумеющееся, но тут же, прямо за столом, Изольда Ильинична преподнесла подарок и Ларисе.
- Ларочка, детка! Я вот тут намедни была у портнихи - не могу же я явиться на твою свадьбу в старом платье? Так вот, собственно, о чем это я. Она пошила на заказ совершенно очаровательный сарафанчик, а заказчица пропала куда-то, не забирает. А там одной только работы ого-го. Портниха-то, естественно, хотела бы получить деньги за свой труд. Пожаловалась мне, показала. Мне так понравилось. Ну ты же знаешь, ты у меня одна дочечка - Валерика-то я в сарафан не одену, правда? Кому еще дарить, как не тебе? На-ка, дорогая, пойди в спальню, примерь.
И протянула Ларисе что-то яркое, блестящее, все в цепочках. Лариса улыбнулась:
- Ой, какая прелесть! Спасибо, тетя Зольдочка! Только я потом, дома померяю, хорошо?
- Еще чего! - возразила та. - Хорош подарок, если я его на тебе даже не увижу. Ты ведь теперь у нас бываешь так редко. И в отпуск, поди, будешь с мужем ездить, не с нами. Нет, дорогая, я настаиваю. Да и остальные наверняка хотят увидеть тебя в обновке, правда?
Сливка, присоединяясь к просьбе Изольды Ильиничны, захлопала в ладоши, словно подарок был предназначен не для Ларисы, а лично для нее. Гена так же присоединился к ним, желая немедленно разобраться в хитросплетениях множества цепочек. Один только именинник молчал, словно ему не было ни малейшего дела до этого сарафана.
Ларочка с подарком покинула гостиную и уже через несколько минут вернулась в обновке. Смущенная, скромненько хихикающая, явилась пред очи зрителей:
- Ой, тетя Зольдочка, меня же в таком сарафане в милицию заберут!
Она была просто очаровательна в этой чудо-тряпочке, создающей эффект то ли полуодетости, то ли, наоборот, полураздетости. На ком-то другом сарафан, может, и смотрелся бы вульгарно, но Ларисина точеная фигурка, такая аппетитно-смугленькая, такая вся гладенькая, смотрелась в этом странном одеянии исключительно здорово и... бесконечно эротично. Потому что сарафан был вроде как и не сарафаном вовсе, а так, двумя кусочками ткани, отдельно коротеньким лифом, едва прикрывающим грудь, и отдельно же маленькой прямой юбочкой на бедрах. И соединялись эти два куска материи парой-тройкой десятков мелких цепочек, причудливо переплетающихся между собой, красиво провисающих и мелодично позвякивающих в такт каждому движению Ларисы. И получалось, вроде она и одета, а все прелести изгиба изящного ее тела были вот они, как на ладони. Несмотря на чрезмерную откровенность наряда, присутствующие не смогли сдержать восхищения и, не сговариваясь, зааплодировали, вогнав и без того смущенную Ларису в краску.
- Что ты, милая, - наконец смогла ответить Изольда Ильинична. - В таком сарафане не в милицию, тебя на подиум заберут! Боже, какое великолепие!
Лариса, все еще смущаясь, возразила:
- Ну, не знаю, как насчет подиума, а вот на Тверской меня в таком наряде наверняка бы приняли за свою. Спасибо, тетя Зольдочка, большое спасибо! Только я, пожалуй, если и рискну его когда-нибудь надеть, то только на югах, поближе к пляжу. Вот там еще можно в таком виде появиться. А в Москве...
- Глупая! - воскликнула Сливка. - Какая же ты, Ларка, дурочка! Да мне бы такую красоту...
- На тебе бы такая красота не зазвенела, - довольно грубо прервал ее Горожанинов. - Тебе бы все эти цепочки врезались в живот, и ты стала бы похожа на перевязанную связку сарделек.
Юлька обиженно поджала губы. Слезы вскипали в глазах. Лариса легонько шлепнула дурно воспитанного жениха по макушке, мол, соображай, что говоришь.
Изольда Ильинична тоже не смолчала, пришла на помощь несчастной девушке:
- Зачем ты так, Гена? Не всем же быть худышками, в конце концов! Юля, хоть и пухленькая, но тоже очень аппетитная барышня. Не переживай, Юля, не обращай на дурака внимания. Даже если тебе такой сарафанчик и не пойдет, можно ведь придумать какой-нибудь другой фасончик, правда? Может, не такой откровенный, но все равно оригинальный. Я поговорю со своей портнихой. У нее исключительный вкус, так что я уверена, она непременно что-нибудь придумает. А вообще знаете, что самое замечательное? Вот сейчас, казалось бы, нет никакой нужды шить одежду на заказ. Куча бутиков, куча магазинов попроще. Есть все, на любой вкус и цвет, на любой размер - были бы деньги. Но вот чем плохи готовые вещи, даже супердорогие, так это тем, что всегда, каждую минуточку существует опасность встретить конкурентку точно в таком же костюме. А это, доложу я вам, ну о-очень неприятная ситуация! Зато любая вещичка от портнихи - эксклюзив. Вот посмотрите на этот сарафан. Думаете, еще хоть кому-нибудь в голову придет подобная идея? Ни за что, уверяю вас! И даже если, увидев этот сарафанчик на Ларочке, кто-нибудь решит повторить фасончик - непременно результат выйдет другим. Во-первых, вряд ли копия будет решена в той же ткани, что и оригинал. А во-вторых, лекала-то абсолютно оригинальные, по другой выкройке ведь и вещь получится другая. А если еще учесть обилие цепочек - ууу! Тут ведь, дорогие мои, попробуй рассчитай их длину так, чтобы они не в натяжку были, а с провисом, подчеркивающим утонченность фигуры. А это, доложу я вам, такое мастерство! Так что самое главное в этом сарафанчике - это его эксклюзивность. Во всем мире не найдется второго такого! Вы только представьте - во всем мире! Один, всего один в целом мире!
Лариса вышла в прихожую, покрутилась там перед зеркалом. Вообще-то, положа руку на сердце, она сама себе невероятно нравилась в этом сарафане. Да вот только с сожалением вынуждена была констатировать: столь откровенный наряд она вряд ли рискнет надеть даже на юге. Вот уж где он смотрелся бы вполне органично - это в цирке на какой-нибудь дрессировщице тигров или хотя бы собачек. Ну, или на эстрадной певичке. Но уж никак не в миру, не среди обычных людей. Ах, как жаль! И, налюбовавшись отражением вволю, она развернулась с намерением немедленно переодеться.
- Эй, эй, деточка, ты чего это удумала? - остановила ее Изольда Ильинична перед самой дверью в Валеркину спальню. - Ты решила избавить нас от такой красоты?! Нет, милая моя, я с этим категорически не согласна! Кто не хочет видеть Ларочку в этом очаровательном сарафанчике, поднимите руки? Вы только представьте - она сейчас переоденется, и мы больше никогда в жизни не увидим этот шедевр портняжного мастерства. Она ведь его рискнет одеть разве что при муже. Нет, я решительно протестую!
Никто не поднял руки, никто не проголосовал за скромность. Полуодетая Ларочка радовала глаз Горожанинова. Полураздетая - Дидковского. Одна только Сливка злилась на более симпатичную и удачливую соперницу, но молчала, понимала, что неспроста это все задумала Изольда Ильинична, ох неспроста!
А сама Изольда Ильинична сидела тихонько, скромненько в квартире сына. И едва заметно, самыми уголками губ, улыбалась. Все вышло как нельзя лучше. Собственно, на другой результат она и не рассчитывала. Или она не Изольда Дидковская!
Глава 14
Дидковский посмотрел на часы - шестнадцать ноль-ноль. Сердце отчаянно забилось - вот оно, время 'Ч'! Пан или пропал, вот теперь и решится его судьба!
Дрожащей от волнения рукой он нажал несколько кнопок на телефоне, умоляя судьбу, чтобы Генка оказался дома.
- Слушаю.
Валерий мысленно возблагодарил Всевышнего за помощь и ответил:
- Геша, срочно дуй ко мне в банк! У меня тут одна исключительно выгодная возможность нарисовалась, только срочно! Прозеваем шанс - второго не будет, точно говорю!
- Что за шанс? Я вообще-то ванну принимаю, а ты меня из нее выдергиваешь.
Дидковский занервничал по полной программе. Как убедить этого идиота?! Если он не приедет, такой замечательный план сорвется, и тогда... Тогда уже Ларочка никогда не станет Дидковской!
- Гена, блин, говорю же - срочное дело! Это в твоих интересах. Причем, очень-очень срочно, немедленно! Самый максимум через час ты должен быть у меня. Банк работает до шести, а завтра суббота, будет поздно.
- Да что за пожар-то? - упорствовал Горожанинов. - Ты б хоть объяснил, в чем дело.
- Геша, мы в полном цейтноте, а ты требуешь объяснений! Срочно приезжай, я потом все объясню. Только паспорт прихвати, понял? Не забудь. Все, отключаюсь. Поторопись, - и Дидковский нажал кнопку отбоя.
Вздохнул с облегчением. Кажется, ему удалось не выдать волнения, Генка вряд ли заподозрит подвох. В крайнем случае спишет все на его спешку. Нет, нет, он зря волнуется, все должно получиться. Мама ведь никогда не ошибается.
Как и было велено, без пяти пять Горожанинов влетел в банк. Остановился в центре просторного холла, достал носовой платок, вытер взопревший лоб, и только после этого осмотрелся. Из холла вглубь здания вел довольно широкий коридор с дверями по обеим сторонам. Одна из них открылась и из кабинета вышел Дидковский. Улыбаясь во все тридцать два зуба, направился к нему.
- Что, Геша, жарко? Жарко, жарко. Ничего, сейчас под кондиционером быстренько остынешь.
- Да не столько, в принципе, и жарко, сколько быстро, - все еще задыхаясь от стремительной ходьбы, ответил Горожанинов. - Так что у тебя за пожар?
Валерий несколько нервно посмотрел на настенные часы: рано, надо пару минут еще потянуть. Ответил все с той же улыбочкой:
- Да, погодка шепчет! Казалось бы - лето только послезавтра начнется, а уже почти жарко. Сейчас бы на реку махнуть, а? В водичке бы поплескаться-побарахтаться. Так нет, сиди тут, как проклятый, как крыса канцелярская. Эх, скорее бы в отпуск!
Горожанинов смотрел на него с недоумением:
- И ты для этого меня позвал?! Тебе не с кем было помечтать об отпуске?! Ну знаешь, Дидковский, ты редкая сволочь!
Валерию не надо было поворачиваться к стене с часами, он и так стоял к ней лицом. И с часов не сводил взгляда. Даже когда почти искренне улыбался Генке, когда нес какую-то чепуху про речку. Без двух пять. Наверное, уже можно.
- Не гони волну, Гена. Давай-ка присядем.
Не спеша прошел в дальний уголок холла, присел на мягкий диван для клиентов, вновь посмотрел на часы. Да, уже можно начинать спектакль.
- Слушай внимательно, Геша. Нарисовалась уникальная возможность, так сказать, экспериментальный кредит. 'Свадебный' называется. Практически беспроцентный - два с половиной годовых не процент, это я тебе точно говорю. Да еще и на пять лет, представляешь?! Поверь мне как специалисту в этой области - это практически свадебный подарок! Сейчас мы с тобой оформляем документы - я сказал сейчас, потому что потом поезд уйдет навсегда. Так вот, сегодня, сейчас, мы оформляем документы, подаем заявку на этот кредит. Но в силу он вступит только тогда, когда к остальным документам ты приложишь свидетельство о браке. То есть теоретически уже восьмого июня ты сможешь стать обладателем собственного автомобиля. Не утверждаю стопроцентно - можно и не успеть восьмого, но девятого - гарантирую. Ларочке можешь даже не говорить - представляешь, как она обрадуется такому подарку?! Ну так как, не зря я тебя вытащил из ванны?!
Горожанинов задумался.
- Машина, говоришь? И что, даже справки о доходах не требуется?
Дидковский едва не сорвался на крик. Как же не требуется, как же не требуется?! Какой банковский кредит может быть без этой справки?! Наивный идиот, повелся на сказочку про бычка, как миленький!
- Гена, говорю же тебе: 'Свадебный', экспериментальный. Никакой справки! Только паспорт с московской пропиской и свидетельство о браке. Оформляем за полчаса, и через десять дней ты обладатель собственного автомобиля! И выплачивай себе потихохоньку целых пять лет! Даже первый взнос необязателен - говорю же, просто уникальный шанс! Не знаю, правда, по сколько конкретно тебе придется выплачивать, это будет зависеть от того, какую марку и модель ты выберешь. Мерседес ты, естественно, вряд ли потянешь даже в кредит, а вот, например, Жигули-девятку - запросто. Можешь даже на Опелёк замахнуться, если, конечно, родители подсобят немного. А может, и сам потянешь? Говорю же - на пять лет, практически без процентов! Шара, ёлки зеленые, а он еще думает. Гена, если мы сегодня не оформим этот кредит, в понедельник с утра его уже не будет, уплывет к другому счастливчику - ты думаешь, такие 'подарки' попадают, так сказать, в свободную продажу?! Давай-ка быстро решай, рэксом, мухой - как угодно, только быстро!
Горожанинов все еще сомневался:
- Лерик, а если я машину побью?! Я ж водить еще не умею. Ты представь - машину разобью, а потом еще пять лет платить за нее буду?!
Дидковский вспылил:
- Геша, ты совсем идиот, да?! Или прикидываешься? Страховка ведь оформляется одновременно с кредитом! Тебе без страховки ни один банк кредита не даст, даже под нормальные проценты! Кретино неаполитано, ёлки! Ты, главное, живой останься, а дальше не твоя забота! За любую аварию заплатит незнакомый дядя. Ну что, убедил?!
Горожанинов расплылся в улыбке:
- Убедил! Заверните в подарочную бумагу!
Внезапно успокаиваясь, Валерий ответил:
- Это ты в автосалоне будешь права качать, бантики требовать. А тут ты не покупатель, ты клиент банка. Гони паспортину.
Гена вытащил из кармана брюк паспорт, протянул Дидковскому. Тот кивнул:
- Сиди, жди. Я сейчас отдам девочкам на оформление и вернусь.
Валерий скрылся на каких-то пару-тройку минут в своем же кабинете. Вышел, держа в руках фотоаппарат:
- Глянь, новьё! Сегодня купил. Цифровой, между прочим. Туда даже пленку вставлять не надо. Ты такие в своей Америке видел? То-то - говорю же, новьё! Техника будущего столетия. Это я к вашей свадебке готовлюсь. Надо только потренироваться немного. Пошли на улицу, воздухом подышим, заодно поснимаем чего-нибудь интересненького, пощелкаем. Девочки все равно раньше чем за полчаса бумаги не оформят.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |