Название: Чужими глазами 5 страница

Тихий шаг ближе к моей койке. Страх накрывает меня, и я захлёбываюсь в этой волне.

Каменная маленькая ладошка сжимает моё запястье. Сердце замирает, кровь отказывается бежать по венам. Что она делает?! Господи, что?! И почему мне всё больше и больше кажется это реальностью? Я не верю, я не хочу верить. Но я не могу отрицать то, что имеет место быть.

Маленькая ручка просто ледяная! И невероятно сильная… Не вижу, но чувствую снежную белизну её кожи.

- Ну ответь мне, Билл, - теперь голос звучит мягко и с мольбой, отчаянием, болью. Слишком резкий переход. – Билл, мне так холодно! Мне больно, - почти шёпотом. - Почему ты не хочешь мне помочь? – Слышу, как слёзы стекают по щекам Джодель. Сердце не бьётся, но сжимается в моей груди. Я чувствую её тревогу. Она бежит по моим венам вместо моей же крови. – Билл, пожалуйста…

Молчать дальше было бы по меньшей мере жестоко. Свободной рукой касаюсь её холодной ладошки, сжатой на моём запястье.

Никогда не думал, что о лёд можно обжечься.

- Джодель, ты в порядке? – спрашиваю я на грани слышимости.

Это просто безумство. Самое настоящее и неподдельное безумство – говорить с пустотой. Ведь её нет… Ведь я её не вижу.

- В порядке? – насмешливо переспрашивает она. – Нет. Помоги мне, Билл. – Вместо ответа отрицательно качаю головой. Я просто не понимаю. – Пожалуйста!

- Как? – единственное слово, которое вертелось в моей голове сутками, единственный вопрос, который меня мучил долгие часы. Вопрос, на который я надеюсь получить ответ.

- Они рядом, - шепчет девочка мне на ухо. – Ты понимаешь меня? Понимаешь, о чём я? – истерические интонации разрывают мой слух. – Они хотят меня забрать. Слышишь, Билл?!

- Кто?

Я ничего не понимаю. Голова идёт кругом. Слишком сложны все эти незамысловатые фразы. Эти загадки, тайны, недоговорённость… Как же я это ненавижу! Как же я от этого устал.

- Они, - её голос звучит будто бы издалека. - Ты их видишь. Ты можешь помочь. Я не хочу идти с ними. Они убивают души, слышишь?!

- Что?!

Это было последней каплей. О чём она говорит, что она пытается мне так отчаянно объяснить – я не понимаю. Это просто что-то, что лежит за гранью. Это слишком сложно!

Крик прорезает звенящую тишину палаты. Я начинаю задыхаться. Голова кружится, её опять разрывает на части. Крик не смолкает. Всё громче и громче… До тех самых пор, пока сознание не покинуло моё тело.

***

- Билл, слышишь меня?

Чья-то тёплая ладонь дотрагивается до моего лба, будто проверяя температуру. Мама раньше делала так, а потом целовала меня в лоб, улыбаясь. Я помню её заботу и её нежность. Жаль, что это было так давно.

- Это Том. Узнаёшь?

Темнота окружает меня. Я не могу открыть глаза – повязка. Сквозь неё не проходит свет дня. А, может быть, сейчас уже ночь. Увы, но я вновь тот же Билл, каким и был до того момента, который перевернул всю мою жизнь с ног на голову.

- Я не вижу, - протягиваю руки вверх, желая дотронуться до лица Тома, почувствовать, что он действительно рядом. Я понимаю только одну вещь: мне просто необходима его поддержка. Он единственный человек, которого я видел в последние дни, с которым разговаривал всё это время. – Ты, правда, здесь?

- Здесь, - в голосе яркой вспышкой надежды сверкнула улыбка. Коротко и быстро улыбаюсь в ответ.

- Что произошло? – с нескрываемым страхом спрашиваю я. – Почему у меня на глазах снова повязка?

Том тяжело вздохнул. Ну разве можно сейчас молчать?

- Ты потерял сознание, - он сделал паузу. - Врачи не знают, почему. Всё шло хорошо, восстановление было быстрым, но… Билл, они беспокоятся за тебя, слышишь? – Том потрепал меня по плечу. - Всё это естественно: стресс и переживания. Я тебя очень хорошо понимаю. Но всё это не способствует выздоровлению и полному восстановлению организма. – Очередная пауза. – Пару дней придётся побыть в повязке, - он приподнялся с кровати. – Не нужно рисковать тем, что досталось такой огромной ценой.

В этот самый момент я сделал то, чего от себя совершенно не ожидал.

Схватив руку Тома, я потянул за неё вниз и очень тихо попросил, резко садясь на кровати:

- Не уходи.

Я так боюсь остаться в одиночестве…

19.

Оказывается, с Томом на удивление легко и спокойно. Полночи он просидел со мной, не давая мне снова начать паниковать. По моей просьбе он рассказывал о себе… впервые без всяческих переводов тем и замысловатых намёков. Пусть и небольшой, но всё же прогресс.

- Том? – спросил я в темноту. Когда тот что-то пробубнил в ответ, я заговорил вновь: – А помнишь, ты мне недавно говорил об аварии, о том, что ты вырос в детдоме? – Услышав тяжёлое «угу», я продолжил: - Расскажи мне об этом? Мне было бы очень интересно послушать.

Приподнимаю правый уголок губ в полу улыбке, понимая, что это не доставит Тому никакого удовольствия. Хотя, если учитывать, как сильно себя любят жалеть люди, то тогда можно прийти к абсолютно противоположным выводам. Наверное, я, как и всегда, заблуждаюсь… Но, что касается меня, я охотно рассказываю о своей жизни почти всегда, если моя биография вдруг кого-то заинтересует. А если уж вообще на чистоту, то сострадание других иногда вызывает какое-то своеобразное чувство, подобное своего рода удовлетворению. Трудно объяснить это ощущение в словах. Хотя, я не могу не признать, по-доброму завидую тем людям, которых жизнь не лишила тех радостей, что отняла у меня. Семья – это огромное сокровище, занимающее в сердце человека почти всё пространство. Увы, в моём сердце это пространство едва ли не опустошено: я люблю тех, кого почти не помню и стараюсь не привязываться к знакомым мне людям слишком сильно. Но мне всегда нравилось слушать как кто-то рассказывает о своей семье: родителях, братьях и сёстрах. Для меня это что-то важное, то, чего я был лишён. Может быть, я мазохист, раз уж с таким напором зачастую выспрашиваю об этом у других людей, в то время как моё собственное сердце сжимается, а в мыслях вырисовываются тусклые картинки того, как бы могла сложиться моя жизнь, не будь той ужасной аварии. Исправить уже ничего нельзя, а потому и мысль о смерти для меня не губительна. Со временем боль притупляется, а раны – заживают, пусть и болят временами. Главное, что всё уже в прошлом…

- Знаешь, особо-то и нечего рассказывать, - перед мысленным взором пронеслась картина того, как Том в этот момент пожал плечами.

Устраиваю подушку в изголовье кровати так, чтобы я находился в полусидячем положении. Затем поворачиваю голову в ту сторону, из которой исходил голос Тома.

- Родители погибли, когда мне было почти девять лет. В ту ночь они поругались, - он остановился, сделал небольшую паузу. – А знаешь, я всегда боялся отца. Слишком вспыльчивый, он почти не контролировал себя. Однажды, напившись, он сказал маме: «Я сейчас уйду. Вернусь через два часа. И я хочу, чтобы тебя и этого здесь не было». Под «этим» он подразумевал меня, - пояснил Том. - И мы ушли. Мне было четыре года, - Том перевёл дыхание. - Но вышло так, что мы вернулись. Отец сам пришёл к нам, слёзно уговаривал маму вернуться, говорил, что не может больше без нас. Она поверила. Всё дело было в том, что отец любил как-то по-своему, а мама к этому постепенно привыкла. Конечно, были те пределы, за которые она не позволяла переступать, но что может слабая женщина с ребёнком на руках сделать против обезумевшего мужчины? Естественно, самый минимум. И то в лучшем случае. Временами самым оптимальным вариантом оставалось молчание. А я всегда чувствовал свою слабость, ведь я не мог защитить маму. Хотел, но не мог. Я боялся… за себя.

Я услышал, как он встал со стула, прошёл по палате взад-вперёд, после чего остановился у излюбленного им места – у окна. Я понял это потому что уловил звук того, как Том провёл ладонью по стеклу.

- Авария произошла ночью. Отец всегда любил скорость. Даже в выпившем состоянии. Точнее говоря, особенно в выпившем, - очередной вздох, который смешал в себе всю палитру ярких и тёмных эмоций от этих воспоминаний. – Он не справился с управлением, вылетел на встречную. Произошло лобовое столкновение. Не было никаких шансов.

Тяжёлый вздох. Его дыхание такое громкое, живое. Как жаль, что я не вижу его сейчас. Я только начал привыкать, как вновь попал во власть темноты. Закон подлости. Хотя, в моём случае это скорее случайность и неосторожность. Пусть и нельзя утверждать об этом наверняка.

- А потом? – совсем не к месту вставил я.

- А потом – детский дом, - он усмехнулся. – Наверное, это было самым тяжелым для меня. Там все друзья, так сказать, по несчастью. Мы были почти семьёй, ведь каждый был лишён этого. Но одновременно с тем все были врагами друг другу. Каждый сам за себя – единственное правило. Возьми любого человека – ему на тебя плевать. Были определённые группы людей, что-то наподобие звериных стай. Отшельники, - он замолчал, будто что-то обдумывая. – Понимаешь, Билл, взгляд у них даже отличался. Нечеловеческий. Смотрели, как смотрят волки. В людях видели добычу. Страшное место и не менее страшные люди – искалеченные морально. Самое хорошее в этом то, что мне таки повезло. Пробыл там почти семь лет, и меня забрала сводная сестра матери. С пятнадцати лет я жил с ней. Хотя, дома она почти не бывала – работа. Причём, не самая лучшая, но это не важно. Иногда я не видел её несколько дней, иногда и неделю, а то и больше. Вышло так, что она со временем совсем исчезла, но я не жалуюсь. Сейчас всё так, как и должно быть. Многое произошло, но это только сделало меня сильнее. В жизни самое главное не сломаться, когда она подкидывает новый сюрприз.

Я улыбнулся, промямлив слово «верно».

Как же мы с тобой похожи, Том…

20.

Наступал вечер следующего дня.

- А знаешь, Билл, - голос доносился будто бы из далека. Я почти не слышал Тома, находясь в состоянии полудрёма. Он что-то говорил-говорил-говорил, и этот нескончаемый поток слов действовал на меня так же, как на маленького ребёнка действует сказка на ночь. А оно и верно – время уже позднее. – Закат сегодня красивый, кровавый, - с чувством произносит он. С чувством, но без огонька в голосе. – Ты, наверное, такого ещё не видел.

Слишком часто он говорит о небе. Это пугает меня временами.

Моё тихое «угу» было ответом, который проглотила темнота, окружившая меня со всех сторон.

Том пришёл недавно. Голос его в этот раз был почти стеклянным, без той теплоты, которой Том наполнил его вчера. Напряжение вновь висело в воздухе между нами, ударяя по лицу волнами угнетающего безразличия и разочарования. Радовало лишь то, что оно не было настолько сильным, как раньше. Может быть, тогда всё это было просто непривычно? Кто же знает.

- Том? - я, превознемогая усталость, приподнялся на локтях, упираясь ими в жёсткий матрас. Поворачиваю голову в сторону, где, по моему предположению, должен находиться Том, ведь я всё ещё не вижу. Слышу, как едва уловимыми шагами парень сокращает расстояние между нами, останавливаясь совсем рядом с кроватью. – Посиди со мной... Если тебе не трудно, конечно. Я не настаиваю, - поднимаю ладонь, желая поймать его руку, но сжимаю в слабых пальцах холодный воздух. – Но я не хочу оставаться… - я не договорил.

- Тихо, - он садится рядом, и пружины кровати прогибаются под тяжестью его тела, а прохладная ладонь накрывает мои губы. – Не переживай. Тебе нельзя, я же говорил, Билл.

Опять забота. Я не успеваю за этими метаморфозами! Но в этот раз как-то странно – слишком тихо и нежно. А такое меня немного пугает, ведь нежность в сочетании с всё той же заботой могут привязать меня к Тому. Пусть и знакомы мы всего-ничего, но я уже чувствую свою зависимость от этого человека – я нуждаюсь в нём. Без Тома темнота становится ещё более чёрной, хотя, казалось бы, куда уж больше. Без Тома я не могу улыбнуться – он научился смешить меня за секунды, а это не удавалось никому. Я так и не понял до сих пор эту странную тягу к нему. Я просто знаю, что без этого человека всё резко усложнится. Но и с ним тоже не всё просто.

- Я помню, - слабая улыбка играет на моих губах, и я чувствую облегчённый выдох, касающийся моей щеки лёгкой струёй воздуха.

- Отдыхай.

- Когда ты уйдёшь? – спрашиваю с долей грусти и страха, который зарождается внутри меня сейчас, в этот самый момент.

- От тебя зависит, - Том заправил выбившуюся прядь длинных волос мне за ухо. – Спи, Билл.

И я подчиняюсь этому бархатному голосу, надеясь проснуться на следующий день и вновь увидеть этот мир во всей его красе.

* * *

Длинный туннель, шершавые кирпичи, тяжёлый аромат влаги и шум плещущейся где-то поблизости воды. Всё это я вижу сквозь пелену густого белого тумана. Неуверенно шагаю босыми ногами по скользкой грязи, держась рукой за холодный камень стены, чтобы не потерять равновесие. Я знаю, что должен идти вперёд, ведь там меня ждут. Я не понимаю - кто, но я обязан преодолеть этот туннель во что бы то ни стало.

Впереди играют блики света, красиво переливаясь в упругих комьях водянистого тумана. И я иду к ним, стремлюсь к выходу всем своим существом. С каждым шагом он всё ближе, но силы медленно покидают тело… Свет гаснет.

- Какого быть беззащитным, Билл? – знакомый голос режет тишину.

Со всех сторон на меня давит образ девочки, но я стою в кромешной тьме – не могу разглядеть даже своих ладоней. Я не знаю, что ответить. И я молчу, захлёбываясь горечью обиды и отчаяния. Она опять играет со мной. Каждое ночное сновидение становится пыткой. Я не хочу больше закрывать глаза и видеть этот кошмар, который из раза в раз становится всё более изощрённым.

- Ты не видишь. Только чувствуешь, - смеётся мне в лицо, выплёвывая слова. – Ты доверяешь своим чувствам?

Лёгкий порыв ветра заставляет вздрогнуть, всё тело покрывается вереницей мурашек. Закрываю глаза, плотно смыкая веки. Так привычнее. Так я чувствую себя увереннее и доверяю чувствам полностью.

- Зачем ты так? – голос почти срывается на свистящий шёпот. В нём застывают льдинки слёз, а в горле встаёт тяжёлый ком. Не верю, что всё может повториться.

- Хочу проверить одну незначительную вещь, - загадочно произносит она ровным, спокойным голосом. – Видишь ли, Билл, чужим глазам доверять нельзя.

Когда-то Том говорил что-то подобное. Те же загадки, те же головоломки, тайны и те же проблемы. Я словно переживаю «де жавю».

Запах полумёртвой сырости сводит меня с ума – голова от него кружится, тошнота подступает к горлу. Кажется, пройдёт ещё пара секунд, и сознание покинет меня. Держусь из последних сил, по-прежнему опираясь на грязную стену, поросшую мхом.

- О чём ты? – мозг отчаянно отказывается понимать её слова.

- Когда-нибудь узнаешь, - её ладонь касается моего плеча, и я мгновенно теряю равновесие, падая на колени и пачкаясь в грязи. Кажется, я разбил руки в кровь об острые камни.

Резко свет бьёт в глаза, от чего на них наворачиваются крупные слёзы, вызывая неприятное жжение. Быстро-быстро моргаю, осматриваюсь вокруг. Ничего не изменилось. Только стало значительно светлее в этом туннеле.

Передо мной возвышалась тонкая фигурка Джо. Смотрю на неё снизу вверх. Самодовольная улыбка украшала детское бледное личико, но глаза пускали молнии в мою сторону, сверкая надменным блеском.

- Пора просыпаться, Билли, - слова звучат слишком приторно. Настолько, что это вызывает сильное отвращение.

Свет снова гаснет.

21.

- Итак, Билл, - мой доктор ходил по кабинету взад-вперёд. Я слушал шаги, сидя молча в инвалидной коляске со всё той же повязкой на глазах. – Сегодня мы снимем это.

Странное чувство тревоги зарождается внутри меня. Не хочу я снимать бинты – мне так гораздо комфортнее, пусть и я испытываю ощущение зуда в закрытой части лица. Лучше уж совсем не видеть.

- А это обязательно? – с беспокойством интересуюсь я. – Может быть, лучше оставить её ещё на пару дней?

Так хочется сейчас упасть перед хирургом на колени и буквально умолять его не давать мне возможности видеть вновь. Так странно, ведь ещё вчера я грезил этим моментом, а уже сегодня страшусь его и пытаюсь отдалить неминуемое. Боюсь только одного – вновь увидеть эти тени. Не хочу этого.

Шаги приближаются, мистер Вестерн останавливается прямо напротив меня. Его руки аккуратно снимают повязку с моих глаз, затем избавляют их от бинтов.

- Нет, не стоит. Всё должно быть нормально, - его голос спокоен, и мне хочется поверить, но к понятию «норма» я не могу отнести то, что происходит со мной.

Обречённо выдыхаю. Кажется, я опять прохожу по всё тому же старому сценарию – всё это уже было со мной. Прохладный больничный воздух касается немного раздражённой кожи век, которая получила-таки свободу. От отчаяния хочется кричать, громко и протяжно рыдать, а попутно рвать волосы на голове. Ощущение такое, что я медленно, но верно схожу с ума. Успокаивает только одно – я всегда могу оказаться в темноте.

- Билл, - позвал доктор, - помните, как в первый раз? – В ответ киваю. Такое трудно забыть. – Попробуйте медленно открыть глаза.

Словно после долгого сладкого сна, приоткрываю один глаз, но тут же зажмуриваюсь – опять эта яркость. Даже за такой короткий срок я успел отвыкнуть от света.

- Всё в порядке? – слышу голос Лоуренса совсем рядом. Но вот не слышу в нём даже миллиграмма беспокойства. Порой кажется, что я просто пустое место. А в такие моменты я мечтаю лишь об одном – провалиться сквозь землю.

- Да, - продолжая плотнее сжимать веки, выдавливаю я. – Всё нормально.

***

- Ты как, Билл? – голос Тома непривычно бодр и весел. Эти интонации заставляют меня невольно улыбнуться – он заражает своей живой энергией.

Медсестра подкатывает коляску ближе к койке. Всё-таки здесь всё опять слишком светлое. Приходится немного прищуриваться, потому как светлые тона режут глаза. Больно и неприятно. Но это нормально. По крайней мере, так утверждал мой хирург.

- Я? – переспросил голосом дешёвого актёра второго плана. – Хорошо. Спасибо.

Девушка помогла мне подняться, но голова резко закружилась, и я чуть было не потерял равновесие. Она что-то пробормотала, но я, не расслышав, промолчал, вновь опускаясь в инвалидное кресло.

- Давай помогу, - Том подал мне обе руки. С его помощью я кое-как встал, опираясь на сильные мускулистые руки, сделал пару шагов и плюхнулся на кровать.

- Почему глаза не открываешь? – Кожей чувствую, что Томас разглядывает моё лицо. Из любопытства приоткрываю левый глаз, немного прищуриваюсь и улыбаюсь, несмотря на дискомфорт.

Как же я раньше не разглядел это милое лицо с довольно гладкими чертами. Казалось, что я смотрю на идеал. Ровный нос, пухлые губы, чайные глаза, слегка выступающие скулы и немного впалые щёки.

- Больновато, - пытаюсь оправдаться я, - страшно и слишком светло.

Том лишь усмехается:

- Не будешь смотреть на мир, он так и останется слишком ярким и светлым. Привыкай, - спокойно произносит он.

Слушаюсь Тома, подчиняюсь его голосу и приоткрываю второй глаз. Обвожу взглядом всю комнату, всё ещё щурясь с непривычки. Как и несколько дней назад, ничего не изменилось: всё та же раковина и зеркало над ней, всё та же койка и любимое Томом окно, за стёклами которого серело небо, отбрасывая на город огромную тень. Хотелось подойти и взглянуть на улицу, – возможно, что-то изменилось, - но я не двинулся с места, боясь нового приступа головокружения.

Чёрная тень остановилась в углу комнаты. А я уже почти забыл, как выглядит этот кошмар. Она замерла, немного покачиваясь из стороны в сторону. Страх зарождается где-то в глубине сознания, а в голове возникает образ Джо. Если есть тень, то и Джодель скоро появится. Это как само собой разумеющееся. Ещё немного, и станет обыденным, привычным.

Дубль два. Новое начало старой картины. Камера, мотор!

22.

- Ты отдыхай, - Том заботливо поправил одеяло на моей кровати. – Тебе, Билл, покой нужен. Мне уже пора идти, - он опустил взгляд на тыльную сторону левой руки. Наверное, смотрел на часы. Интересно, куда же он спешит? Или не спешит…

- Угу, - мямлю я. – Пока.

Такое странное чувство одиночества накрывает меня, когда я замечаю, как губ Тома коснулась немного печальная улыбка. Он улыбается, а мою душу будто разрывает на две половины, выворачивает наизнанку, но я сам не понимаю причину этого паршивого внутреннего состояния. Ведь всё так хорошо… Наверное.

Он просто разворачивается, делает несколько тихих шагов, толкает податливую дверь… и уходит. А я продолжаю смотреть ему вслед. По щеке скользит что-то прохладное. Честно говоря, я не ожидал, что Том так быстро убежит куда-то по своим делам, оставив меня в гордом одиночестве. Мы даже и не поговорили толком. Мне так хотелось, чтобы меня выслушал хоть кто-то, а сейчас доверяю я только Тому. Мне хотелось, чтобы он помог мне разобраться, помог поверить в себя и свои силы. Почему-то хочу сказать ему всё как оно и есть на самом деле – все эти видения, сны, тени… Это так странно и так… страшно. Не хочу видеть этот ужас.

В палату ворвался свежий ветерок, заставляя меня немного поморщиться и слабо вздрогнуть. Закрываю глаза, нежусь в прохладе воздуха, как вдруг…

- Билл!

Резко распахиваю глаза. Прямо передо мной стоит Джодель. Она улыбается, и начинает казаться, что она и не дух вовсе – самая обычная девятилетняя девочка. Нежно-розовое платьице делало её похожей на куклу, а личико теперь обрамляли густые светлые локоны с золотистым отливом. Такой я её не видел никогда. Какой угодно, но не такой.

- Ты боишься меня? – ласково спрашивает она. Кажется, этот вопрос звучит уже не впервые.

Да, её боюсь. Но смотрю сейчас на Джо, понимая, что она безобидна. Разве такой миловидный маленький ребёнок может причинить боль или зло?

Отрицательно качаю головой, всматриваясь в её лицо, в глаза. Улыбка девочки становится шире. Она наклоняет белокурую голову набок, лениво делает шаг вперёд, затем ещё один и ещё. Медленно подходит ко мне, кладёт ладошку на мою руку.

- Билл, врать нехорошо, - укоризненно произносит она, качая головой. – Разве в детстве тебя этому не научили?

- Зачем ты пришла? – голос выдаёт меня – дрожь скрывать я не умел никогда.

Наверное, вопрос ей показался глупым, потому как Джодель залилась звонким и приятным смехом, который отражался от стен, повторялся эхом. Она казалась немного наивной, но, наверное, это определение подходит для Джо меньше всего.

- Что ты чувствуешь, когда видишь это? – она повела рукой назад, где за её спиной теснился десяток теней. Это и был тот самый источник холода.

- Страх, - честно отвечаю я шёпотом.

Что я мог ещё чувствовать? Естественно, отвращение, неприязнь… Но зрелище это было и остаётся действительно пугающим. Оно будто вводит в подобие транса, в оцепенение. Когда я замечаю тень рядом, становится не по себе, и мгновенно накрывают такие чувства, как тревога и беспокойство.

Девочка лишь ухмыльнулась:

- А они? Знаешь, что чувствуют они?

- А они это умеют?! – Во мне начала зарождаться паника. От секунды к секунде становилось всё более жутко наблюдать эту картину. Сама Джо доверия не внушала даже в таком, надо признать, приятном обличии, а что уж говорить об этих тенях?

- Умеют. Они чувствуют себя… униженными, одинокими, несчастными. – Эти слова меня немало удивили. Будто бы и не заметив этого, Джо продолжила: - Хочешь знать, почему? – Выдержав театральную паузу, девочка продолжила: - Им нет места среди живых, но их души не могут найти покой на том конце нашего мира, понимаешь?

- Нет. И не хочу.

- А хочешь, я расскажу тебе немного о… Томе? – тон голоса стал игривым, даже дразнящим, будто бы она была уверена в том, что это меня заинтересует. И, чёрт возьми, она не ошиблась! Но…

- С чего ты взяла, что я тебя буду слушать? – складываю руки на груди замком и прищуриваю глаза в ожидании ответа. Мои мысли мгновенно начинают метаться вокруг Тома, но я старательно скрываю своё любопытство, смешанное со страхом, который уже стал моим постоянным и неизменным спутником.

Что же она может рассказать такого уж захватывающего мне о Томе?

- Слушать ты меня будешь, потому что я этого хочу, - она резко превратилась в подобие Снежной Королевы - такая же властная, непреступная и холодная. Джодель отступила назад, не отводя взгляда от меня. – Том очень хороший человек, ты уже заметил это, да? – Вопрос был чисто риторическим. – Но, как и у всех, у него есть свои тайны. Одни довольно пугающие, а другие – наоборот, - она приторно улыбнулась. – А какие хочешь узнать ты, Билл?

- От тебя? – уточняю я, на что получаю утвердительный кивок и сдержанную улыбку. – Никакие. Мне достаточно того, что он сам рассказал о себе.

Джо вновь залилась смехом, но в нём не было и доли радости. В комнате царила атмосфера холода, неприязни, причём взаимной.

Тени за спиной девочки хором начали шипеть на меня.

- Поверь мне, это лишь малая часть его увлекательнейшей биографии, - опять улыбается она. – Думаю, она могла бы тебя заинтересовать… Но раз уж тебе всё равно, то я не стану настаивать на своём. Удачи, Билл, и до скорого.

Она не уходит, а просто растворяется в воздухе, помахав мне рукой на прощание. Тени исчезают следом за Джо, но одна всё же осталась. Словно страж, она остановилась около двери в палату и замерла, продолжая тихо-тихо шипеть.

***

Ровно в полдень следующего дня ко мне пришёл Том. Я очень ждал этой встречи, ведь мне так о многом нужно поговорить с ним! Джо, призраки, моё нежелание видеть всё это. Не того я хотел, не ради этого делал операцию. Я надеялся на нормальную жизнь, а вышло всё абсолютно наоборот моим ожиданиям.

Парень, поздоровавшись, проходит в палату и присаживается на край кровати, приветливо улыбаясь мне. Ответной улыбки это не вызывает – я слишком напряжён и слишком устал от нескончаемого потока самых странных мыслей. Как же мне всё уже надоело…

- Ты как? – интересуется Том, замечая мою апатию. – Всё в порядке?

- Знаешь, смотря, что ты понимаешь под этим словом, - задумчиво произношу я. – Если то, что я вижу мертвую девочку и разговариваю с ней, является нормой, то тогда я в полном порядке.

Том, не скрывая удивления, смотрел на меня округлившимися глазами. Его лицо не выражало ничего. А что самое странное, он молчал. Потому, пользуясь этим моментом, я продолжил свой небольшой монолог:

- А ещё она пыталась намекнуть, что и ты немного… как бы это сказать? Что и ты немного "того", - я усмехнулся, видя замешательство на лице Томаса. – Я, конечно, понимаю, что это глупо, но… с каждым днём с ней всё сложнее и…

- Она говорит правду, - безо всяческих эмоций выдавливает парень.

Его взгляд становится, как и раньше, стеклянным, и это не на шутку меня испугало. А ещё удивило, что Том не сказал мне ни слова о сумасшествии и психиатрическом отделении больницы. Даже намёка не было. Хотя я ожидал слов, вроде: «Билл, у тебя все дома?» Странно.

- Я… не такой, каким кажусь тебе. И тебе не стоило мне так доверять. Пока я не могу объяснить, почему. Прости, - он перевёл дыхание. – Надеюсь, ты никогда и не узнаешь ничего.

Захотелось кричать и выть от услышанного мной. Как же так?! Я ведь верил ему, считал, что он единственный человек, который может меня понять и поддержать. А что же теперь? Я не знаю…

- Скажи мне правду, Том, - умоляю его шёпотом. – Пожалуйста.

Стекло его глаз отражает в себе лучи хмурого солнца, которое временами прячется за густые облака. Том поворачивает лицо в мою сторону, на короткое мгновение на губах зависает приятная улыбка. Она всё та же, неизменная, наполненная заботой и теплом.

- Я просто хочу, чтобы у тебя всё было хорошо, - так же тихо шепчет его голос.

Том привстаёт с кровати, делает шаг ко мне и наклоняется, обнимая мои плечи. По телу в секунду распространяется тепло и радость, заставляя меня забыть обо всём на свете, и просто нежиться в руках этого человека. Меня не обнимал никто уже довольно давно. Я так соскучился по этому ощущению, которое стало почти чужим. Несмело укладываю руки на спину Тома, крепче прижимаясь к нему, едва сдерживая слёзы от нахлынувших чувств, улыбаясь и вдыхая горьковатый аромат его парфюма.

23.

- Ну, ты чего? – Том непонимающе смотрит в мои глаза.

Я всё-таки не смог себя сдержать и дал волю слезам сквозь улыбку. В ответ мотаю головой из стороны в сторону, пытаясь сказать, что всё просто замечательно, но выходит только сдавленный шёпот, настолько тихий, что я и сам не в состоянии разобрать и одного слова. Мне остаётся только улыбаться, глотая слёзы, и смотреть с огромной благодарностью на человека, который смог подарить мне надежду на лучшую жизнь. Надежды не так уж и много, но сейчас важен сам факт её наличия.

- Билл, всё в порядке? – Он как-то странно смотрит на меня, будто бы переживает за меня. А может быть, это так и есть? Иначе, зачем он приходит ко мне так часто, хотя в его обязанности входит вовсе не это? Был бы Том медбратом, тогда я даже и удивляться бы не подумал, а так… Что-то здесь не то, подсказывает интуиция, хотя разум настаивает на том, что всё просто отлично. Даже и не знаю, чему верить.

Опять безмолвно киваю ему, продолжая улыбаться. Но в голове уже родилась куча вопросов, которые адресованы Томасу. Опять это чёртово ощущение дежавю. Кажется, оно меня преследует.

Дата добавления: 2015-09-29