Название: Чужими глазами 3 страница

- Привет! - раздаётся мужской незнакомый голос позади меня. От неожиданности я отпрянул от окна так резко, что чуть было не потерял равновесие. Самое странное, что я не слышал ни его шагов, ни звука открывающейся двери.

- Вы меня напугали, - выдыхаю я, хватаясь за грудь в области сердца и восстанавливая дыхание, сбившееся парой секунд ранее.

- Мне жаль, - я поднимаю взгляд на его лицо. Всё, что удается рассмотреть - чёрные волосы, убранные как-то странно, и резко выделяющиеся скулы. - Ты Билл? - он улыбается, но как-то не слишком радушно и искренне.

- Верно, - прищуриваю глаза. - А вы кто такой?

- Том, и можно "на ты", - говорит он бархатным очень приятным голосом. Я слышу улыбку в словах. Именно слышу, а не вижу.

- Ага, очень приятно, - сухо отзываюсь я.

Не сводя глаз с посетителя подхожу к кровати и присаживаюсь с краю.

- Слушай, - начинаю я с недоверием, - время посищений прошло. Что ты тут делаешь? И кто тебя вообще..? - я не договорил, заметив его странный жест - Том опустил взгляд и поднял руку, развернув её ладонью ко мне. На инстинктивном уровне я понял, что нужно замолчать.

- Я тут работаю, - губы Тома растянула улыбка. - Я буду тебе помогать первое время привыкнуть к твоим глазам. Вот например, - Том не опускал руку, - дотронься до моей ладони. Сможешь?

Какая глупость! Не вижу ничего проще.

Поднимаю свою руку, как и Том, протягиваю её вперёд ближе и ближе к руке парня, но, увы, сжимаю в кулаке воздух, а не его ладонь.

- Ты просто ещё не привык, - видимо он заметил, что я растроился и сто раз разочаровался. - Всё будет получаться, - я почувствовал, как он положил руку моё плечо, будто даруя какую-то долю надежды и уверенности в себе и в своих силах. - Я зайду к тебе завтра, Билл. Увидимся.

И скрылся за дверью. Так же тихо и беззвучно. Я опять не услышал шагов, скрипа двери. Как будто он был призраком.

* * *

- Эй, Билл! - чья-то маленькая ладошка треплет меня по плечу. - Ты проснулся? - я сразу узнал этот голос.

- Привет, Джодель! - улыбаюсь я, открывая глаза.

Солнце обливает ослепительно яркими лучами света всё пространство вокруг, играет бликами по стенам и режет мне глаза. Но это так приятно, что я только рад.

Рядом с моей кроватью стоит девочка в белом халате и повязкой на голове в тон. Она с ощутимым любопытством смотрит на меня, а на лице застыло наисерьёзнейшее выражение, не свойственное девятилетним детям, чья жизнь протекает беззаботно и легко. Но мы оба знаем, как тяжело проходит детство для Джодель, как и для меня когда-то.

- Ты меня видишь? - тоном опытного врача со стажем не менее двадцати лет спрашивает она, не меняя озадаченного выражения на детском личике и сдвинув брови в одну линию, что смотрится довольно смешно и неестественно, но вполне уместно, как бы это ни было странно.

- Теперь вижу, - широко улыбаюсь я.

Говорят, что улыбка имеет эффект зеркала. И я теперь точно знаю, что это так. Джодель просияла в ответ.

- Ура! - не громко крикнула она с искренней радостью в голосе. - Я верила, что с тобой всё будет хорошо, - она схватила меня за руку и немного потрясла её. Я удивился тому, насколько она слаба.

- Спасибо.

- А мне будут сегодня делать операцию, - тон голоса девочки резко сменился - с абсолютной радости к яркой горечи.

- Боишься? - интересуюсь я ненавязчиво.

- Нет, мне не страшно, что скоро мне сделают операцию, - она шумно вздохнула. - Хочешь, скажу честно, чего я боюсь? - поднимает она взгляд на меня. Глаза пронзительно голубые и мне показалось, что смотрят они глубоко в меня, задевая далёкие уголки души, прокладывая дорогу дальше, за её пределы, но вот только эти большие детские глаза уже такие тусклые, блеклые, такие усталые и невероятно грустные, что самому становится тошно. Я утвердительно киваю, вместо ответа, не в силах выдавить из себя и одного слова. - Я боюсь... больше... никогда не проснуться.

- Что ты? Всё будет хорошо! Ты сама мне говорила это, - обнадёживающе улыбаюсь, но с неуверенностью, ощущая, что эта маленькая девочка гораздо более сообразительна, чем я.

- Да, - кажется, ей стало легче. Голос опять меняет тон, наполняясь хоть какими-то более-менее весёлыми нотками.

- Ну вот. Так-то лучше, - слышу громкие шаги в коридоре за дверью.

- Джодель! Где ты? - кричит её няня Катрина. - Джодель! Пора на лечение.

- Я пойду, - за словами следует обречённый вздох. - Катрина будет сердиться, если узнает, что я к тебе заходила.

- Ладно, пока, - неуклюже машу рукой я. - Удачи тебе.

Вижу, как она замирает возле двери и изучающе оглядывает моё лицо.

- Ты всё равно боишься, Билл, - тихо говорит она. - Ты не бойся. Мир... он очень красивый. Ты узнаешь...

А я и не знаю, что ответить на такую реплику. Но Джодель и не дожидалась моего ответа. Она окинула быстрым взглядом мою палату, задержалась на мне на пару секунд и шагнула за дверь. В этот самый момент мимо меня пронеслась тень. Опять. Она резко меняла цвет. Из белого становилась чёрной...

- Помогите! - голос принадлежал... Катрине!

Крики раздались после приглушённого хлопка, когда тень исчезла за выходом из палаты. Что происходит? Я ничего не понимаю! Но посчитал нужным посмотреть, из-за чего в коридоре такая возня.

Я медленно встаю с кровати, иду босыми ногами по холодному полу, открываю дверь одним плавным движением... и сразу же начинаю об этом жалеть...

9.

"Lost til you're found, swim til you drown,

Know that we all fall down.

Love til you hate, jump til you break,

Know that we all fall down."

Стою с приоткрытым ртом, не понимая ничего из происходящего вокруг меня, опираясь на косяк двери, чтобы окончательно не потерять равновесие.

- Ну, помогите же кто-нибудь!

Я замечаю, что Катрина уже почти в истерическом состоянии, а в её голосе угрожающе балансирует болезненная надрывная интонация. Не знаю, что мне делать. Бежать и звать врача? Нет, я всё равно не добегу. Просто не смогу.

Опускаю глаза вниз. Катрина сидит на коленях рядом с чьим-то маленьким телом. С ужасом понимаю, что на холодном полу под сквозняком лежит Джодель. Как же я не хочу видеть это! Я не могу на это смотреть! Зачем я когда-то заикнулся о том, что готов видеть смерть?! Это ужасно! Больно... Мне очень больно, а ведь я почти не знал этого ребёнка, эта девочка мне даже не дальняя родственница, а сердце всё равно сжимается, обливаясь горячей кровью и крича лишь одно: "Так не должно быть!"

Почему жизнь не справедлива? Это, наверное, классический вопрос, которым задался в своей жизни каждый хотя бы один раз. Почему судьба отбирает возможность хотя бы просто существовать у таких маленьких детей, как, например, Джодель? Почему бог не останавливает это, допускает такое?! А может его нет? Иначе почему каждый человек страдает, а весь мир медленно, но целенаправленно и верными твёрдыми шагами идёт вниз, на самое дно? Ради чего людям дана настолько разрушительная сила, которая приносит по большей части лишь вред? Почему никто не замечает этого краха мирового масштаба? На что все надеятся? Никакая любовь нас теперь не спасёт, никакая сплочённость или что-то ещё в этом духе, а всё потому, что слишком поздно. Ничего уже не будет прежним, ничего не изменится. Время упущено, оно прошло зря, впустую. Оно, как песок, утекает сквозь пальцы, улетает, будто в чёрную дыру, а нам остаётся лишь с ужасом осознавать, что все дороги перекрыты, что мы... идём ко дну.

Неожиданно появляется несколько человек в белой одежде. Один оттаскивает Катрину от девочки, успокаивает её всеми известными способами, предлагает ей выпить воды (или чего-нибудь по-крепче). Второй подхватывает Джодель на руки и быстро удаляется. В коридоре вновь возобновляется торжественно-гробовая тишина, будто бы ничего и не произошло пару секунд назад. А я стою в растерянных чувствах. Не знаю, как реагировать. По щекам опять струятся солёные слёзы, оставляя за собой влажные дорожки разбитых надежд. Смотрю вслед мужчине с телом той маленькой девочки, которая заставила меня поверить в лучшее всего-то немногим больше недели назад. С горечью осознаю, что я бессилен, что не могу ей помочь чем-либо, как бы сильно мне того не хотелось.

- Эй, Билл, - усталый знакомый голосок. - Всё в порядке, - говорит Джодель. Это что, галлюцинация? - Всё случилось так, как должно было быть.

- Где ты?! - кричу я на весь коридор, поглащённый зловещей тишиной, разбивая которую слышу громкое эхо, но оно быстро угасает.

- Уже не здесь. Прощай, Билл, - ощущаю едва уловимое касание чего-то воздушного на своей руке. - У тебя всё будет... хорошо.

Белая тень мелькнула передо мной и резко растворилась.

У меня определённо галлюцинации. Нужно в психиатрическое отделение перевестись. С явными признаками сумасшествия.

- Это с кем ты тут разговариваешь? - чувствую тяжёлую ладонь на своём плече.

- И тебе доброго дня, - здороваюсь с Томом, не поворачивая головы в его сторону.

- Что-то случилось? - без особого интереса, скорее просто из вежливости спрашивает он. Ну зачем, если не нужно, Том?

- Не бери в голову, - грустно отзываюсь я. - Просто мир катится ко всем чертям. А так всё в порядке... В полном.

- И как ты с таким настроением только живёшь? - слышу усмешку в его словах и, не выдерживая этого нахального тона, резко поворачиваюсь к нему лицом, сбрасывая руку со своего плеча. Но тут же быстро отклоняюсь назад, замечая, что Том слишком близко.

- Сам удивляюсь, - выдавливаю сквозь зубы, смотря прямо в его тёмные глаза.

- Ну, что ж, - наигранно вздыхает парень. - Мне с тобой нужно сдружиться, иначе у тебя с глазами ничего не выйдет.

Мне вот интересно, а почему ему не плевать, что будет со мной и с моими глазами? Глупый конечно вопрос из разряда "почему небо голубое, а трава - зелёная?", но всё же. Может быть, не все люди одинаковы, и эгоисты ещё не заселили весь мир?

Громко фыркаю от раздражения, сам не понимая своего поведения. Обычно я очень вежлив, открыт. А сейчас... Всё наоборот. Единственное логическое объяснение - довольно сильный стресс.

Ногой пинаю дверь, но не сильно, и медленно, немного пошатываясь из-за слабого головокружения, захожу в палату, держа курс к кровати. Аккуратно присаживаюсь с краю и выжидательно смотрю на человека за дверью.

- Мне можно войти? - небрежно спрашивает он, на что я утвердительно киваю.

Бесцеремонно плюхается рядом со мной на кровать и изучающе разглядывает, от чего мне показалось, что я какой-то диковинный зверь, порода которого не известна науке, в стенах зоопарка.

- И чего это ты так на меня смотришь? - настороженно спрашиваю я, прожигая Тома взглядом насквозь.

- Так, ну во-первых, тебе бы не помешало одеться в приличную одежду, - от этих слов мои глаза округлились так сильно, как никогда до этого момента. Ну и подарок привалил! Он меня ещё будет учить, как в больнице одеваться надо. - Во-вторых, мы идём в город. - Первый вопрос, который пришёл мне на ум: "Зачем?". И, будто бы прочтя мои мысли, Том продолжил: - Ты будешь изучать город, что будет очень важно. Для начала, возьмём твой обычный маршрут. Я тебе буду во всём помогать. И в-третьих, пока ты одеваешься-собираешься расскажешь, с кем говорил, когда я пришёл, - он улыбнулся.

Я даже растерялся ото всех этих заявлений Тома. Сейчас в город? Не думаю, что это самая удачная идея.

- Кстати, - что-то вспомнил парень, - у тебя есть солнцезащитные очки?

- Ну, да, - утвердительно мотаю головой несколько раз во время ответа.

- Одень их. А то солнце глаза резать будет с непривычки, - заботливо предупреждает меня Том, от чего даже приятно стало. Обо мне никто не заботился уже давно, и от одной только мысли об этом начинает щемить сердце.

* * *

- Ну, как ощущения? - спрашивает Том, сияя улыбкой ещё ярче, чем солнце, затмевая его.

- Я не знаю, - восхищение я даже не пытаюсь скрыть. Знаю, что всё равно не выйдет у меня этот трюк. Лишь щурю глаза от яркого света, пробивающегося сквозь тонкое тёмное стекло очков. - Просто невероятно. Не видел всю жизнь почти. А тут, - я помотал рукой перед глазами, сам не знаю, зачем, - раз! И всё. И я уже смотрю на мир.

Поднимаю взгляд на Тома. Улыбка растянула его губы в противоположные стороны. Чувствую его искреннюю радость за меня и тону в собственном счастье, отдаваясь этому чувству полностью, без остатка. Наверное, это читалось по моему лицу, потому что я уловил звуки сдавленного смешка Тома.

Мы уже полчаса находились в самом центре города. Было много людей вокруг, все шли куда-то, спешили к чему-то. Просто нескончаемый живой поток, состоящий из людей. А ведь они и правда разные. Смотрю и удивляюсь. В лицах нет ничего общего, а я же всё ещё плохо вижу, но уже замечаю!

- Ладно, Билл, - твёрдая рука касается моего плеча и я почему-то вздрагиваю от этого прикосновения. - Пошли, у нас много дел.

Том тащит меня, придерживая за локоть, сквозь толпу куда-то вперёд, а я послушно следую за ним, натыкаясь на прохожих и бормоча себе под нос: "Извините. Простите.", и в обратном порядке через каждую короткую секунду, натыкаясь на очередного спешащего по своим делам человека.

Шли мы не долго, но я устал. Язык заплетался. Я повторял извинения всё это время, непонятно к кому обращаясь. Ноги уже были не в силах меня держать, ведь в последнее время я делал восемьдесят шагов до туалета, шесть до раковины, восемьдесят шесть до кровати. И этим моя физическая деятельность ограничивалась. Не слишком часто добавлялось ещё шагов десять - от постели до окна и в обратную сторону.

- Давай присядем? - предложил я, хватая Тома свободной рукой за рукав его футболки и притягивая на себя.

- Мы как раз дошли до кафе, - улыбается он, смотря прямо мне в глаза, от чего я не могу не ответить тем же.

10.

- Так, - Том заглядывает в меню, начинает его листать, медленно пробегая глазами по страницам. - А ты чего даже не открываешь? - кивает на тонкую книжку в кожаной обложке.

- Сначала научи меня читать, - грустно улыбаюсь Тому, выражение лица которого резко меняется. Участливость скользит во взгляде, и я скорее её чувствую, чем вижу. Просто знаю. И почему только я так уверен в этом совершенно не знакомом мне человеке? Просто смотрю на него, и готов верить ему. Во все его слова. И всё равно, что это только на время.

- Прости, я забыл, - его тёплая ладонь накрывает мою руку. Стало как-то и неуютно, и приятно. Не знаю, что это. Какое-то слишком новое ощущение.

- Не страшно, - выдавливаю хрипящим шёпотом из себя. Улыбка зависает на губах. Такая глупая, почти неуместная, но, казалось, такая нужная. Иногда даже за такую вещь, как улыбка, цепляешься, будто бы за спасательный круг, и пытаешься выплыть, но всё равно тонешь. Я тону. Здесь и сейчас. В этих глазах. В этом странном прикосновении. Что происходит вокруг. Это уже не важно. Всё в прошлом, хотя и находится в настоящем. Время застывает и я таю. Как мороженое в ясный летний день под лучами бело-жёлтого солнца. Безжалостного, но нежного.

- Тогда я сам выберу, - и Том опять углубляется в чтение этой "занимательной литературы".

Откидываюсь на спинку мягкого стула и оглядываюсь по сторонам сквозь едва приоткрытые веки, сквозь ресницы и не снимая очков. Всё вокруг было в тёмно-красных тонах, но это ничуть не раздражало, даже наоборот. Мне очень нравилось цветовое решение этого гигантского зала. На стенах висели огромные чёрно-белые фотографии каких-то людей. Возможно, это были звёзды мирового масштаба, а может просто самые обычные домоседы, как, например, я. Лёгкая музыка доносилась откуда-то со спины. Приятная, не быстрая, но с чётким ритмом. Ловлю его, прихлопываю рукой по коленке в такт мелодии.

Мысли блуждают где-то очень далеко отсюда. В них я перемещаюсь по временным коридорам моей жизни.

Вот он я. Пятилетний ребёнок. Счастливый карапуз, с пухлыми щёчками, огромными глазами, в которых читается явный интерес ко всему вокруг.

Вот он я. Десятилетний мальчишка, живущий одной лишь надеждой. Как там это называется? Кажется, "в ожидании чуда"? Оно так и не произошло. А ведь я так верил, ждал, надеялся. Впустую? Нет, скорее наоборот. Это помогало мне, поддерживало меня. Я просто старался жить, хотя и выходило плохо.

Вот он я. Пятнадцатилетний парень, с растоптанными надеждами, разбитыми на истекающие кровью осколки. Пытаюсь их подобрать, но режу руки и роняю. Пытаюсь найти на ощупь, но не выходит. Вокруг привычная вечная ночь, а я хочу, чтобы впервые за эти десять лет наступил день. Светлый и солнечный.

Вот он я. Два года назад. Теперь разбиты не только надежды, но ещё и сама жизнь. Как быть? Как-то. Что делать? Что-то. Просто существовать. Пару месяцев я практически ночевал на этом кладбище. Хотел и сам умереть, но не вышло и я до сих пор жив.

И вот он я теперь. Сижу в кафе, наблюдаю за происходящим вокруг и думаю о том, как же мне сейчас повезло! Как никогда за всё это время.

Почему я не задумывался о том, как мне может быть хорошо? Только вот счастье слишком тихое, приглушённое. Я вроде ему и рад, и не ощущаю того, что хотел бы ощутить. Да, первые мгновения были просто невероятными! Но они быстро остыли, охладились. Пульс тогда зашкаливал от нахлынувшей радости, но он вернулся на исходную позицию так же быстро, как и оставил её. Но вот оно. Неописуемое ощущение пустоты подступает к горлу из груди, от того самого места, где располагается сердце. Я так много упустил в жизни. Даже не могу читать по-человечески.

Размышления прервала девушка, подошедшая к нам с Томом. Окинула нас обоих взглядом.

- Что-то выбрали? - мило улыбнувшись.

- Да, - говорит Том. - Мне, пожалуй, вот это, - тыкает пальцем в какую-то строчку, девушка наклоняется, чтобы посмотреть выбор клиента, заодно смахивая со стола какую-то пылинку, - и кофе. Билл, ты есть будешь? - отрицательно мотаю головой. Аппетита нет абсолютно и уже не первый день.

- Мне капучино, пожалуйста, - улыбаюсь девушке, делающей пометку в блокноте. Она забирает меню, лежащее перед Томом, и быстро уходит.

- Ты так и не сказал, с кем говорил, - напомнил мне парень напротив. - Расскажешь?

- Да, - бормочу неуверенно. Наверное, у меня просто сумасшествие. Не мог же я видеть душу Джодель? Или мог... Но только как? Это же нереально! О боже... Что со мной творится?!

- Ну и? Я тебя слушаю, - нажимает на кнопки в телефоне. Делать абсолютно нечего. Убивает время. Наверное, пишет sms-сообщение своей девушке.

- Я просто схожу с ума, Том. Ничего особенного, - вздыхаю я. - Говорю с несуществующими людьми, а так...

- Это прикол такой, да? - издаёт резкий смешок, переводя взгляд с маленького светящегося экрана мобильника на меня.

- Мне не смешно, - отрезаю я, испепеляя его взглядом.

- Слушай, я же всё понимаю, - обнадёживающе снова сжимает мою тонкую ладонь. - Ты был особенным человеком... - останавливает поток мыслей, оставляя его явно незаконченным. Не могу оставить это без внимания.

- Ты сейчас о чём? - почему-то в голосе звучит обида. Он намекает на зрение?

- Ты не видел, - о да, я был прав, пронеслось в мыслях. - Мир подстраивался под тебя, - тихо и спокойно говорит Том. - А теперь всё изменилось. Ты видишь. И уже тебе надо подстраиваться под мир. Прохожие не будут пропускать тебя, не будут оглядываться на тебя. Ты станешь частью этой серой толпы. Ты и был её частью, но раньше была возможность выделиться. Теперь её нет и больше не будет. Понимаешь?

Я ничего не понимал. Я и мечтал об этом! Часть толпы... Для меня эти слова звучали как главный приз в номинации "прорыв года". Только вот какой может быть "прорыв", когда я не знаю, как мне быть?

Отрицательно мотаю головой. Том, грузно вздохнув, продолжил доносить до меня свои мысли.

- Ну как тебе ещё объяснить? Ты будешь подсознательно пытаться вернуть всё к самому началу, к стартовой ситуации, из которой вытащить тебя удалось только со второй попытки. - Я отчаянно ничего не понимал. Особенно не понимал того, откуда он узнал, что у меня вторая операция. Но это сейчас не имело ровным счётом никакого значения.

- Том, я видел мёртвую девочку, - шепчу я, а на глазах появились слёзы и уже не из-за операции. Мне хотелось кричать, но голоса почему-то не было. Соль в глазах душила, петля на горле становилась всё уже и уже, я почти задыхался в ней, будто игра в "виселицу" подошла к финалу. - Она умерла прямо при мне. Она говорила со мной до этого. Буквально за пару минут... Секунд. Она умерла, а я... Я не знаю, - за словами следует томный выдох. - Как такое возможно? - всё ещё шёпотом. Дыхание участилось, а сердце пропускало удары, раз через два. Кривые прозрачные линии чётко прорисовывались на моих щеках, оставаясь почти невидимыми.

- Может тебе специалисту показаться, а, Билл? - Том смотрел на меня так серьёзно, как никто и никогда (наверное). От этого взгляда никуда не деться, но хотелось сорваться с места и убежать, хотя я чисто физически не имел такой возможности.

Я обвёл безразличным, незаинтересованным взглядом помещение. От того, что я видел сейчас бросало в дрожь. Много-много чёрных теней, пара серых и несколько белых. Что это значит? Одна из белых проплыла рядом.

- Спаси нас! - тихим шёпотом прямо в ухо из ниоткуда.

11.

Мы уже где-то час, как вернулись в больницу, в её душные стены, пропитанные холодом. Как ни странно, но ничего не изменилось, хотя я и ожидал этого, надеясь, что когда вернусь, развеявшись, ничего от этой гнетущей атмосферы не останется. Видно, я ошибался.

Том сидел со мной в палате рядом с кроватью. Всё это время мы болтали просто ни о чём. Он расспрашивал меня о детстве, о том, как я жил, о моих интересах.

- Ты работаешь? - спросил он с нотками улыбки в голосе.

- Да, я пою, - сияю в ответ. - Только пока нет возможности выпустить нормальный альбом, - вздыхаю. - Деньги... Их катастрофически не хватает.

- Понятно. Короче говоря, вечная финансовая проблема, как и у большинства людей, да? - Том не улыбается. Его лицо принимает довольно серьёзное выражение. Я киваю.

Почему-то сейчас мне вспомнился весь этот прошедший день. Он пролетел так быстро, почти неуловимо и незаметно. Казалось только пять минут назад было утро, а смотришь за окно на красновато-розовое небо, и понимаешь, уже вечереет. Остались лишь приятные воспоминания. О том, как мы вдвоём пытались чётко сформулировать мой маршрут, как Том объяснял мне, что значит та или иная вывеска на каком-либо здании, а после показывал самый оптимальный для меня путь, объясняя это тем, что из-за непривычки мой мозг не может определить, какой путь безопаснее или же короче, потому что глаза - новый орган чувств в моём арсенале. Так благодаря Тому и его колоссальному труду, терпению, выдержке я запомнил, как от дома дойти до четырёх магазинов, пяти кафе и на какой остановке я обычно жду свою маршрутку. Этим мы сегодня ограничились. Том сказал, что для начала результат очень хороший и скоро, то есть завтра-послезавтра, будет "дубль два". Если быть абсолютно честным, я уже с нетерпением этого жду. Хочу снова окунуться в городские улицы, которые я уже полюбил, вновь погрузиться в лучи яркого солнца. Но вот только одно маленькое "но". Я не говорил Тому о случае в кафе, о том, что слышал. Может мне просто показалось? Но только уже не в первый раз. Хотя до этого звуковые галлюцинации меня не посещали. А может я сам просто того не замечал? Нет. Стоп. Всё в полном порядке. Всё идёт так, как и должно. Я знаю. Верю.

Не знаю, заметил ли Том, что я пропускаю все его реплики в данный момент мимо себя, всё дальше уходя в свои собственные размышления. Он что-то увлечённо мне рассказывал, когда я вдруг выпалил:

- Том, а ты не заметил сегодня в кафе ничего странного? - слова вырвались из меня сами, я вовсе не хотел этого спрашивать. А теперь чувствую себя полным идиотом.

- Ты о чём? - он пристально уставился на меня, поджав губы в тонкую полоску и нахмурив лоб.

- Ну, мне показалось... - Я не знал как продолжить. Сказать: "Мне показалось, там пролетел кто-то мимо меня и сказал, что кого-то нужно спасти"? И что? Я буду выглядеть, по меньшей мере, сумасшедшим. А может и того хуже. Ладно. Сделаю вид, что всё прекрасно. - Хотя, нет. Ничего, - натягиваю деланную улыбку. Не знаю, насколько правдоподобной она вышла, но мне показалось, что всё это не слишком-то и убедительно.

- Ну ладно, - он улыбнулся мне в ответ, а в глазах в это время проскользнула тень задумчивости и неуверенности. - Тогда я зайду завтра, и опять на штурм города, так? - улыбка стала шире.

- Конечно, - голос будто был не моим. Какой-то слишком хриплый, низкий. Ком подступил к горлу, непонятно от чего. Стало как-то тоскливо.

- Спокойной ночи, Билл, - после этих слов дверь захлопнулась с той стороны, а я смотрел Тому в след, стирая подступившие к глазам в очередной раз слезинки, но не из-за внутреннего состояния. Хотя, может быть, я сам хочу, чтобы это было так. Просто вновь обманываю сам себя.

- И тебе приятных, сладких снов, - шепчу, ни к кому конкретно не обращаясь.

Ощущаю, как вдруг похолодало, как резко стало пусто, как человеческое тепло ушло из комнаты, а я, словно в тюремной камере, остался один в четырёх стенах. Только ещё решётки не хватает до полного комплекта. Хотя нет, и она тут присутствует. Прямо за окном. Кажется, их поставили на все окна после некоторых инцидентов, когда одна девушка хотела выброситься из больничного окна, узнав, что она умирает, а врачи не смогут ей чем-либо помочь, как бы они не старались. И ещё было что-то в этом роде, только я об этом ничего не знаю.

Сейчас, когда Том ушёл, мне страшно одиноко, а в палате кажется слишком тихо. В коридоре по обыкновению какие-то вскрики, непрекращающаяся возня, но от внутренней опустошённости эти звуки не спасают. Они просто напоминают о существовании мира вокруг, но не более того.

Небо окрасилось в тёмно-синие тона с россыпью сверкающих маленьких звёзд. Наверное, я очень долго так просидел, размышляя о чём-то далёком, своём, обняв колени руками и сложив на них голову. Я так устал за весь этот день. Сейчас мне кажется, что лучше бы операции и не было. Я слишком привык к тому неспешному ритму, что теперь менять свою жизнь, ломать её и строить заново, очень тяжело. Фундамент был заложен довольно давно, а на нём уже были какие-то постройки. Но я снёс их, желая измениться к лучшему, желая стать обычным. Но вот только не получается пока. Я не замечаю явных улучшений, успехов. Том подбадривал меня на протяжении всего дня, но вот только от его слов, даже на малую долю, не становится легче. Все эти фразы, вроде: "Молодец!", "Здорово!", "Как же ты хорошо справляешься!", звучат слишком заучено, не особо эмоционально, будто ему почти всё равно, что будет дальше со мной. Просто он делает свою работу - психологическая и моральная поддержка, помощь. А вот с искренностью у него явно проблемы. Да и нужно ли ему это вообще? Я сейчас словно маленький ребёнок. Я познаю мир заново. А соответственно за мной глаз да глаз. Вдруг что натворю? Разве кому-то нужна лишняя ответственность?

Я откинулся на подушку, свернулся в клубок под негреющим одеялом. Внутри будто гулял зимний ветер и бушевала метель, хотя мне было абсолютно всё равно, ведь реальность для меня теперь находилась на призрачной грани с несуществующим миром. И это не только потому, что я проваливаюсь в сон.

12.

- Почему ты так боишься? - со всех сторон и одновременно из ниоткуда.

Голос разрывает гнетущую тишину вокруг меня. Я стою в серо-голубом тумане, запах вишнёвых сигарет облаком завис в тяжёлом воздухе. Никогда не любил этот едкий, по-своему пьянящий аромат.

Озираюсь по сторонам, желая понять где я нахожусь и кто со мной разговаривает. Но я не вижу.

- Где ты?! - я опять схожу с ума. Оглядываюсь, верчу головой во все стороны, но чувство, будто я опять ослеп, не оставляет меня в покое. Я ничего не вижу, только всепоглощающий серебристый туман, который завладел всем пространством вокруг.

- Здесь, Билл.

Прямо передо мной возникла Джодель. Просто появилась из воздуха, как сгусток энергии. Одно утешает - это сон. Просто сон. И всё же больно от того, что она мертва.

- Ты меня боишься? - Она смотрит мне в глаза. Пронзительный взгляд проходит сквозь меня и создаётся ощущение, будто бы девочка (или её призрак - я в этом не разбираюсь) пытается разглядеть мою душу за этой жалкой оболочкой из плоти и крови.

Я не знаю, что ей ответить. Да, боюсь. И да, я одновременно с этим, почему-то рад её видеть, но я не понимаю причину этой едва ощутимой радости. И только один огромный минус - страх сильнее.

- Не надо, - шепчет одними губами, словно умоляя. Расстояние между нами сокращает её неуверенный шаг мне навстречу. - Ты же знаешь, что со мной. - Прозвучало, как утверждение, а не вопрос. - Верно?

Медленно киваю, не в силах сказать и слова. Хочу, но я не могу, как бы сильно того не хотел - просто не получается. Язык отказывается слушаться меня, звуки застряли где-то на полпути в горле. Странно всё это.

- Я очень за тебя рада, знаешь? - лёгкая печальная улыбка едва коснулась её губ, отдаваясь слабой искринкой некоего счастья в затуманенных глазах. - Ты видишь. Твоя мечта сбылась.

Дата добавления: 2015-09-29