А я Тебе, сыночек, скажу, что никогда, даже если русские, китайцы и американцы все скинутся и целиком свои бюджеты под это дело заложат, никогда ни в какой лаборатории не получится еще одного, даже маленького Большого Взрыва. Потому что для этого нужны богоны, а они мгновенно аннигилируют, как только наука над верой начинает верх брать. И кроме того, сыночек: если есть богоны — то (Ты сам уже мгновенно сообразишь, о чем речь!) должны быть и антибогоны. А следовательно — получается, ад в замысел Бога вписался сам собой.
Сыночек, я Тебе признаюсь, эти богоны — они мне самой очень нужны. Для проверки моей собственной, мной сформулированной, W-теории, уникальной и экспериментально пока не подтвержденной. На Земле, то есть на вашем свете, есть М-теория, Теория Всего, ее изобрел гениальный физик и математик из Северной Америки Эдвард Виттен, над ней теперь многие головы ломают, потому что ее, как и мою теорию, проверить трудно. Так что догадка о существовании предварительного замысла непосредственно перед возникновением Вселенной, к сожалению, не от меня исходит — не я ее породила (смейся, Нуша, смейся, я так люблю, когда Ты смеешься, у Тебя тогда такие прекрасные морщинки вокруг глаз образуются). Не я — да хотя бы из-за недостатка образования, ведь аттестат зрелости я получила еще в довоенные времена. Но видишь, как я теперь в этой Твоей науке поднаторела — сама порой дивлюсь.
Очень хорошо, хотя и трудным языком, который требует сосредоточенности, о предварительном замысле писал необыкновенно светлый ум: католический ксендз из Тарновской епархии, магистр философии и доктор космологии. Профессор. Михаил Казичек (Казимир) Геллер, из нашего Тарнова. В мире-то его знают и ценят. Геллер, с его невозмутимой и непоколебимой верой, на Бога в стеклышко смотрит. Да что это я говорю — стеклышко! Он Бога, как амебу, утопленную в капле, впихивает под микроскоп. Это его данные я использовала для своих целей. Это он, Геллер, пришел к заключению, что перед возникновением мира уже должны были существовать физические законы. И так об этом говорил, что даже я, необразованная, поняла. Он, правда, про богоны мои не упомянул, но это, сыночек, недоразумение. В мыслях он их точно держал, только почему-то не озвучил, почему — не знаю. Может, по скромности — он скромный очень.
Я, сыночек, книги Геллера давно читаю — времени у меня куда больше, чем у Тебя. Я его читаю с конца двадцатого века. Конечно, чтение это легким не назовешь, оно требует сосредоточенности и внимания, но зато очень глубокое впечатление оставляет, думать начинаешь. И после прочтения будто мудреешь. Я начала с книги, изданной в 1984 году, называется «Оправдание Вселенной». Сначала трудно было, еле разбирала, а потом вчиталась — и на душу мне его идеи легли. Я прямо затряслась вся. Следующая была его «Нравственность мышления», 1993 год, там меня Геллер несколько раз развеселил, позабавил. Потом — прекрасная книга «Является ли физика гуманистической наукой?» 1998 года, она меня и вовсе очаровала. Я после нее поняла, что Ты, сыночек, хочешь того или нет, являешься гуманистом до мозга костей, что меня очень-очень радует; впрочем, честно говоря, я и сама с давних пор об этом догадывалась. Потом, уже в двадцать первом веке, в 2008 году, читала, соблазнившись названием, «Окончательные объяснения Вселенной». Так, чтобы прямо уж окончательных объяснений — их я там, конечно, не нашла, это даже Геллеру, к счастью, не под силу. А вообще этот год — 2008-й — для нашего ксендза был особенным, да и для меня тоже. В том году фонд Темплтона вручил Геллеру премию. С формулировкой: «За усилия, связанные с преодолением барьеров между наукой и религией». Ксендз из Тарнова получил от американского фонда 1,6 миллиона долларов за эти усилия. И я скажу Тебе, сыночек: я немедленно перечислила в этот фонд деньги — почти все свои сбережения на счет Темплтона перевела, оставила себе только на папиросы, вино, книги да журналы. Потому что фонд этот, Темплтонский, на нашего польского до мозга костей ксендза прилично потратился, сыночек, вот я и решила им пособить. И когда пришло банковское подтверждение перевода, а там долларов-то, конечно, немного получилось, я так растрогалась, что в следующем месяце от вина совсем отказалась и снова сделала перевод. Ведь Геллер эти 1,6 миллиона перечислил на счет Центра Коперника. Вернее — тем самым он его, этот Центр, образовал. У нас в аду даже написали по этому поводу: «В 2008 году ксендз, профессор, доктор наук Михаил Геллер передал полученную им премию фонда Темплера на основание Центра Коперника». А ведь это какое-никакое событие, потому что Геллера в аду не особо любят, а если совсем честно — так и вовсе ненавидят. И то сказать: настоящий ксендз, от Бога, как говорится, и в науке к тому же разбирается не хуже самого оголтелого атеиста — это тебе не Колаковский,[10 - Лешек Колаковский (1927–2007) — выдающийся польский философ; автор почти трех десятков книг; член нескольких европейских и американских академий, лауреат многих премий; один из самых известных критиков марксизма. Его отец, педагог и публицист, в 1943 году расстрелян гестапо.] из причастия устраивающий шоу.
Поэтому на имя Геллера в аду проклятие наложено. А книги его, по сути, нелегальными стали, их читают разве что в «Подземье», которое в аду совсем другое значение имеет. Геллер сейчас для ада то же самое, что во времена Ярузельского были для Польши Михник или Куронь,[11 - Войцех Ярузельский (р. 1923) — польский военный и государственный деятель, генерал армии; второй президент ПНР (1989) и первый президент посткоммунистической Республики Польша (1989–1990); Адам Михник (р. 1946) — польский общественный деятель, диссидент, журналист, один из наиболее активных представителей политической оппозиции в 1968–1989 г.; Яцек Куронь (1934–2004) — польский диссидент и государственный деятель.] — символ оппозиции.
Впрочем, что-то я от темы космогонии отошла — возвращаюсь.
То, что Вселенная почти с самого Начала (с большой буквы «эн») подчиняется определенным законам, — всем физикам известно. Я, сыночек, пишу «почти» — потому что существует малюсенький промежуток времени, буквально доли долей секунды (десять в минус сорок третьей степени, как пишут на заслуживающем доверия портале нашем www.wiki. hell), короче — очень маленький отрезок, про который никому не известно — что в этот миг с Вселенной происходило. Но скорее всего, эти существующие законы и в тот момент действовали. Ты, сыночек, отметил это слово — «существующие»? В нем-то вся загвоздка. Эти законы и правила должны были существовать уже до того, как возникла Вселенная. И кто-то, кто существовал до Начала сущего (как ни странно это звучит), должен был их сформулировать и подчинить им Вселенную, которой еще не было. А иначе никак… Если же я в какой-то момент логику нарушила — выведи, Нуша, свою старую мать из этого логического заблуждения, очень тебя прошу, сыночек. Я эти правила и законы могу связать только с одним — с моими богонами. Потому что мне как раз их (назовем их пред-элементарными частицами) и не хватало для моей W-теории. Сознаюсь, тут ничего нового я не открыла. Впрочем, Ты должен признать, что я черпала вдохновение из хороших, стоящих источников, включая моего любимого Геллера. Так оно было всегда: когда физике чего-то не хватало или чего-то у них не срасталось, концы с концами не сходились — ученые все списывали на недостающие, не открытые еще, гипотетические частицы. Возьми хоть этого Пауля Вольфганга из Австрии: когда у них баланс не сошелся в 1930 году в ядерной физике — он себе выдумал самую элементарную частицу, «нейтрино» назвал. А почему бы нет? И спустя некоторое время другой физик — запамятовала фамилию, сыночек, — нейтрино это обнаружил. Теория складная получилась, Пауль кучу денег от Нобелевского комитета получил, да и этот, второй, фамилию которого не помню, без Нобелевской премии не остался. Эта парочка на нейтрино неплохо заработала! А все почему? Потому что они не какой-нибудь скучный бозон обнаружили, а нейтрино, шаловливую, загадочную и проблемную частицу! Ты, сыночек, всего этого еще не знал, услышал об этом из СМИ только в октябре 2011 года, а у нас здесь, в аду, об этом уже знали все: со шпионажем у нас тут покруче, чем в израильском Моссаде. Так вот, согласно исследованиям женевского, французско-швейцарского ЦЕРНа, которые пока держатся от общественности в тайне, нейтрино в определенных обстоятельствах оказывается быстрее фотона, то есть скорость его выше, чем скорость света. Думаю, это сообщение вгонит в черную тоску Альберта Эйнштейна. Я его в последнее время что-то не встречаю — наверное, от стыда где-нибудь по углам прячется.
Может, все это сплетня, мистификация. Но в ЦЕРНе серьезно об этом толкуют. Ни в одном научном источнике публиковать пока ничего не хотят — ждут, когда коллеги-физики из других научных центров все перепроверят и подтвердят подлинность измерений. Якобы нейтрино под землей, где ему ничего не мешало и не препятствовало, преодолело путь к итальянской лаборатории в Гран Сассо (а это 730 км) на целых 60 наносекунд (то есть на 60 миллиардных долей секунды) быстрее скорости света.
Для бедолаги Эйнштейна это сообщение просто катастрофа, потому он где-то и затаился, что не удивительно. Ведь согласно его, Альберта Эйнштейна, теории, ничего более быстрого, чем свет, в мире существовать не может. А тут — здрасте пожалуйста! Какое-то нейтрино, и теорий-то не знающее, быстрее оказалось. И существенно быстрее, потому что расстояние небольшое — какие-то 730 км, для такого расстояния 60 наносекунд преимущества перед светом — это очень серьезно. Но эта новость не только для нейтрино и Эйнштейна важна и необычна — она для всех необычна и важна, включая философов и всяких футуристов. Ведь если сравнить нейтрино с локомотивом — по Эйнштейну, по его теории относительности, чем быстрее едет локомотив, тем медленнее движется для машиниста время. И если машинист разгонит свой локомотив до скорости света, его состав никогда никуда не опоздает, потому что для него, машиниста, время остановится. И получается, что если нейтрино действительно быстрее света, время пойдет вспять! Это, сыночек, никому еще не удавалось — время обратно запустить. А нейтрино — согласно последним сплетням из ЦЕРНа — может! Они от времени отступают, из наносекунды в наносекунду молодеют!
О, Боже, я тоже бы так хотела! Пускай в меня из этих магических пушек в ЦЕРНе выстрелят! Пускай меня чем угодно ускорят или замедлят, пускай смешают с чем угодно — только чтобы я стала как эти нейтрино. И вернулась бы назад, в прошлое. Неважно, в какой день — только чтобы до моих похорон 16 декабря 1977 года. Только бы увидеть Тебя, Нушечка. И коснуться. И услышать. И приласкать. И пожалеть.
Я этим нейтрино, сыночек, завидую безгранично. Даже если это все просто слухи.
Только, знаешь, чует мое сердце, эти ребята из ЦЕРНа найдут для загадки нейтрино, слишком быстрых для нашего мира, хотя и невыразимо красивых, какое-нибудь банальное объяснение: что-нибудь типа «ошибки в измерениях» или еще чего в этом роде. Нейтрино я такого не желаю, а вот Эйнштейну желаю искренне, потому что когда Альберт улыбается и ходит по аду, показывая всем свой длинный язык, — мне тоже становится весело.
А ведь вся эта история с нейтрино не сегодня началась, сыночек. В важном для Тебя 1987 году в 160 тысячах световых лет от Земли взорвалась вдруг некая сверхновая звезда (а взрывы сверхновых — это прекраснейшие астрономические спектакли необыкновенной красоты, это Тебе любой астрофизик засвидетельствует). И вот еще тогда нейтрино, которые при взрыве возникли, до нас добрались на три часа быстрее, чем вспышка света. Всерьез никто об этом не задумался, внимания особого не обратил — что такое три часа при расстоянии 160 тысяч световых лет! Ерунда, фитюлька, ошибка измерения.
Но если бы те нейтрино были такие же быстрые, как эти, церновские, они, по идее, должны были бы прибыть на Землю не в 1987-м, а в 1982 году.
Конечно, это все предположения. Но чем больше я о них думаю, сыночек, тем большие сомнения меня одолевают.
Вот представь: в 1987 году я вместе с нейтрино, которые быстрее света… ну да, странно, сюрреалистично, конечно — через десять лет после своей смерти! Но предположим! Так вот, я вместе с нейтрино и начинаю путешествие в направлении планеты Земля. У Тебя на Земле — 1987 год. И у меня тоже. Сверим месяцы, дни, минуты, часы, секунды. За аксиому берем, что эти одичавшие нейтрино такие же быстрые и шустрые, как те, женевские, а пекло пускай находится примерно там же, где и взорвавшаяся сверхновая (на самом деле мы не знаем, где находится ад, на карте никогда его не найдем и пальцем не покажем — информация засекречена). По пути я ласково и настойчиво шепчу нейтрино, чтобы еще чуть-чуть ускорились, потому что очень хочу застать цветущую сирень в парке Быдгошчского предместья в Торуни.
Предположим, нейтрино к моим просьбам прислушаются и помчатся что есть духу.
В моем временном континууме все получится, и я прибуду в Торунь в мае 1977-го. Ты на этот случай все законы и даже уравнения знаешь, которые как будто что-то кому-то объясняют. Но в Твоем временном континууме никакого мая, никаких сиреней и никакого 1977 года не будет и в помине! Ты, сыночек, будешь находиться в своем континууме и никогда и ни за что из него выбраться не сможешь — вот о чем, в сущности, Эйнштейн и его теория говорят. И я к Тебе значительно позже Твоего 1987 года попаду, сильно позже, хотя для меня годом приземления все равно будет 1977-й. Потому что эти штуки, если серьезно, называются «искривлениями временного пространства».
Это еще известно под названием «парадокс близнецов».
У меня время действительно пойдет назад, но у Тебя с той же скоростью оно помчится вперед! Ты в своем континууме ничегошеньки о моих перемещениях во времени знать не будешь, и независимо от благосклонности нейтрино и их скорости, независимо от того, что я стану шептать им — я все равно прибуду к Тебе слишком поздно. Эти континуумы — они как прочная стена всегда будут между нами. Следовательно, все эти путешествия во времени — сказки и фантастика, чтиво для бульварных газет. Никогда нам с Тобой одновременно в прошлое не возвратиться. Какой бы быстрой нейтрино ни были — я все равно не смогу явиться к Тебе иначе, как в виде призрака из далекого прошлого. Как одна из бестелесных душ из поэмы Данте. Словно бы реальная, но коснуться нельзя. Только испугаю Тебя, сыночек — и все. Ты все равно не поверишь, что я настоящая, — Ты же теорию относительности знаешь — и про континуумы эти. Просто вспомнишь, как экзамен по этой самой теории сдавал, когда я еще живая была, и лекции, которые сам и читал. На экзамене Ты «отлично» получил — а как иначе, я всегда так Тобой гордилась — и тем, как экзамены сдаешь, тоже. Мне даже иногда казалось, что Ты их для того и сдавал — чтобы я гордилась и радовалась за Тебя. А уж когда я заболела сердцем-то и смерть уж рядышком стояла — Ты вообще решил, что экзамены — Твоя терапевтическая обязанность, долг передо мной. И я иногда думаю, Нуша, что если бы не экзамены и не радость в Твоих глазах, когда Ты сообщал мне о своих успехах, — я бы, наверное, гораздо раньше померла. Последнее, что я помню из середины декабря 1977 года, — это как Ты, сыночек, готовился к экзамену по квантовой механике у профессора, которого очень уважал, у доктора Лютослава Волневича. Но разделить с Тобой радость от сдачи того экзамена я не успела — потому что он только в следующую зимнюю сессию должен был состояться, а я в декабре уже оказалась в аду.
Впрочем, сыночек, я ведь не о том хотела сказать, а об участии Бога в создании Вселенной, но, как всегда, отвлеклась и заболталась.
Так вот.
Вселенная из этого Божьего дыма возникла и в него когда-нибудь снова превратится, потому что Бог конец Вселенной-то тоже себе запланировал. А вообще говоря, по моему скромному мнению, Бог бы никогда из себя этот дым выпускать и не стал, если бы ему не пришла в голову идея заворачивающейся спирали ДНК. Потому что на самом деле только ради этой священной спирали и стоит быть Богом. Ведь только химия этой самой спирали дает каждому Богу в каждой Вселенной надежду на избавление от одиночества — создавал же он человека «по образу и подобию своему»… Это необычный проект был. Человек не амеба какая одноклеточная, человек — это миллионы, биллионы клеток. Стал бы Бог «по своему подобию» что-нибудь простенькое создавать? Нет, сыночек, даже грешно так о Боге и подумать. Человек — это тебе не конструктор «Лего». Человек — это Чудо, Тайна и Мудрость. Вот такая Святая Троица, триединство, растворенное в фосфатах и сахарах, преобразованное в аминокислоты, а потом в белки, из которых жизнь-то состоит. Бог имел замысел, прекрасный в своей простоте, — той простоте, которая всегда себя оправдывает. Три простых принципа, заключенных в двадцать букв аминокислот, из которых получается алфавит белков, а из него, из того алфавита, уже пишутся целые библиотеки книг жизни.
Гениальный и абсолютно секретный замысел одинокого Бога. Совершенный и тщательно продуманный. Ведь ДНК сконструирована таким образом, что каждому из нас даровано бессмертие: гены, которые от родителей детям переходят, содержат информацию о родителях. И в каждом из нас таким простым способом оказываются гены прародителей, Адама и Евы, с какой стороны ни рассматривай этот вопрос, с библейской ли, с антропологической — не важно. Притом Бог проявил необыкновенное терпение и огромное трудолюбие — ведь он показал себя выдающимся шифрофальщиком, зашифровав гигантское, невообразимое количество кодов. Ученые-то сегодня считают, что ныне на Земле представлен всего один процент этих кодов, а если бы каждому коду соответствовал один человек — то на Земле жили бы сейчас 30 миллиардов человек с разными кодами, каждый — с индивидуальным!
Ты, сыночек, должен признать, уж в чем-чем, а в лени Бога обвинить никак нельзя. И терпение он необыкновенное проявил, когда человека создавал. Свою Теорию в богоны паковал целую Вечность. Потом около пятнадцати миллионов лет назад, в приступе одиночества, устроил Большой Взрыв. Потом наблюдал, как в густом плазменном супе, в согласии с его Теорией, из элементарных частиц возникает ядро атома, потом сами атомы, а из них уже в течение десяти с лишним миллиардов лет формируется Земля. Еще через два с половиной миллиарда лет по Земле начинает распространяться живой, то есть белковый, ловко закодированный в ДНК мир. И только около ста двадцати миллионов лет назад на Земле появились первые млекопитающие.
Вот, сыночек, позволь, я Тебе начерчу, как я себе все это представляю:
А человек-то — тоже млекопитающее — и того позже появился, всего два с хвостиком миллиарда лет назад. Да и то — это еще не современный был Хомо сапиенс, настоящий и грешный, а всего-навсего Хомо хабилис, человек удобный. Были перед ним и еще какие-то Хомо конечно, например, Австралопитек, но мне вот в голову почему-то этот «удобный» запал. С Австралопитеком у меня ассоциируется большой шум в научном мире, когда где-то в Эфиопии, что ли, нашли — это еще до того, как я умерла, — останки девочки с научным кодом AL.28–1. Журналисты тут же окрестили ее для удобства «Люси», и на первых страницах газет огромные заголовки кричали о том, что теперь будет пересмотрено время возникновения человека на Земле.
Со временем этот визг вокруг «пересмотра», конечно, поутих, а потом и вовсе смолк — когда нашли Австралопитека африканского. Были и еще какие-то Хомо, включая этого африканского эректуса, и лишь около двухсот тысяч лет назад почему-то Хомо сапиенс выдвинулся на первый план, по непонятным мне причинам эректуса вытеснив.
Если говорить о времени появления Хомо сапиенса на Земле, то тут мнения-то очень и очень расходятся, и некоторые из них весьма забавны. Например, некий профессор Кембриджа, доктор Джон Лайтфут, по совместительству епископ, на основе изучения книги Бытие, авторство которой приписывается Моисею, вычислил точную дату создания первых людей, то есть Адама и Евы: это произошло 23 октября 4004 года до нашей эры, в пятницу, в девять часов утра.
От этого Лайтфута, сыночек, с его точностью и дотошностью, у меня дух захватывает. И у Тебя захватит, обещаю, как только перестанет живот болеть от смеха. Никаких Тебе Больших Взрывов, африканосов и эректусов, никаких бозонов и гипотетических богонов, никакой эволюции — как в расписании полетов, все четко и ясно: девять утра, пятница — и конец дискуссии. В своих вычислениях Лайтфут мудро пользовался данными другого священника, некоего Джеймса Ашера, англиканского архиепископа из североирландского городка Армак. Тот на основании изучения Библии, пользуясь астрономическим календарем Кеплера, разработал хронологию возникновения Земли, и у него получилось, что как раз именно 4004 лет назад все и должно было начаться. А Лайтфут логически это связал с появлением Адама и Евы, и ему из подсчетов стало совершенно очевидно, что именно на пятницу, 23 октября 4004 года до н. э. у Бога в календаре было намечено создание Адама и Евы.
Но шутки в сторону.
Значит, сыночек, Ты не можешь не признать, что в своем ожидании появления Человека, созданного по Его образу и подобию, Бог проявил недюжинное терпение. Впрочем, когда ты настолько одинок, и у тебя появляется шанс от этого одиночества избавиться — будешь ждать, сколько потребуется. Даже 149999 миллионов лет. И вот на какой-то из девяток на Земле появился млекопитающий Леон Вишневский, а потом Казичек, а еще потом Ты, сыночек, начал сосать мою грудь. Я поэтому Богу за ДНК очень благодарна.
Потому что, по скромному моему разумению, Бог очень одиноким себя чувствовал, вот и создал Жизнь.
Один-одинешенек, без никого, со своей абсолютно пустой, как идеальная пустота, Теории Вселенной… ведь самой-то Вселенной до ее начала быть не могло, правда, сыночек? То есть такое абсолютное Ничто. И была Теория, пусть и не совсем точная, Теория всего того, что должно произойти после Начала. Следовательно, этой Теорией с большой буквы Т, по сути, Бог и является. Вселенная, сыночек, возникла исключительно по причине космического одиночества Бога. Он его, это одиночество, пятнадцать миллиардов лет назад особенно остро ощутил, особенно болезненно. И вот тогда — и я в этом глубоко убеждена — Ему и явился замысел спирали ДНК.
Ну, сыночек, сам подумай: вот Ты бы на месте Бога что в этот момент сделал? Тоже, небось, какой-нибудь Большой Взрыв, Big Bang, себе придумал от отчаяния-то, правда ведь?
Наш мир столь интересно и сложно устроен с точки зрения психологии, что создать его можно было, только находясь в таком вот состоянии. А уж про ДНК и говорить нечего. Иначе как объяснить, что в одном проекте сочетаются улыбка ребенка и отчаяние матери, чей ребенок в гробу лежит? Я этого не знаю и знать, по совести, не хочу, но Бог это все как-то в одно уместил. Может, по невниманию, а может — какую-то цель имел. Или еще по какой причине, ведь Бог либо наслаждается человеческими страданиями, либо — в спираль вкралась серьезная ошибка. Он людей создавал прежде всего как противоядие от Своего одиночества, а потом почему-то стал на них страдания насылать. Может, страдания, сыночек, это фрагмент кода вне генов? Может, Бог хотел перехитрить дерзких генетиков и самое важное спрятал в «генетическом мусоре»? Может, без страдания Человек получился бы только человеком и был бы лишен возможности вечного счастья как высшей награды, а это лишило бы человеческую жизнь высшего смысла? Как Ты считаешь, может, Бог себя чувствует больше поэтом, чем генетиком? Для поэтов ведь страдание — тебе ли, Нуша, не знать! — как воздух для легких, как кислород для крови. Оно им необходимо. А генетики страдают главным образом от недостатка денег на их астрономически дорогие проекты. Это ж совсем другое страдание — скучное, приземленное и к тому же неприлично дорогое с материальной точки зрения.
Свернутая Богом в спираль ДНК должна была остаться для людей величайшей тайной, но некая красивая англичанка, по происхождению еврейка и по имени Розалинда, Розалинда Франклин, просветила молекулу ДНК рентгеновскими лучами, сфотографировала ее и таким образом первая из людей проникла в святая святых — увидела собственными глазами замысел Бога. Это произошло в 1952 году, я тогда Казичка родила. Фотография эта стала известной и вошла в историю под именем «фотография № 51». Ее увидели двое мужчин, американец по имени Джеймс Ватсон и англичанин Фрэнсис Крик, который в 2004 году покинул Землю по вполне уважительной причине — умер от рака. О его пребывании в аду достоверно ничего сказать не могу, хотя есть все основания полагать, что он здесь.
Эту «фотографию № 51» показал Ватсону и Крику тогдашний шеф Франклин доктор Морис Вилкинс. А там, на фото — черным по белому, потому что фото черно-белое — видно, что ДНК в двойную симпатичную спиральку закручивается. Ватсон и Крицк были далеко не дураками, и в скором времени они представили миру структуру ДНК, о чем сообщила 25 апреля 1953 года уважаемая газета «Натюр». И вместе с Вилкинсом таким образом они стали в 1962 году лауреатами Нобелевской премии. А Розалинд к тому времени уже покинула Землю по причине рака женских органов, что, по моему мнению, к лучшему, потому что ее в этой истории незаслуженно обошли вниманием, бесстыдно и, смею утверждать, только потому, что она женщина. Хотя Джеймс-то Ватсон это горячо отрицает. Когда в 2003 году у него брали большое интервью в связи с открытием ДНК, газете Американского научного общества он долго рассказывал о расхождении во мнениях с Розалиндой, о том, что она сама не захотела ни с кем сотрудничать, а на вопрос, почему Нобеля-то не Розалинде, а Вилкинсу дали, ответил как-то уклончиво. И в книге своей, написанной к пятидесятилетию открытия, подробно обо всем этом рассуждал. У нас в библиотеке эта книга появилась, я имела возможность глянуть. Она называется «ДНК, тайна жизни», и в самой книге-то эта тайна как раз и разъясняется. И там о Розалинде есть очень неприятные высказывания. Например, какой-то Рональд Норриш, один из рецензентов с научной степенью, тоже нобелевский лауреат, называет ее — я тебе, сыночек, процитирую: «глупая, нетерпимая, лживая и плохо воспитанная тиранка». Я тебе это, сыночек, для исторической справедливости цитирую, так как знаю, что ты Розалинду эту прямо в культ себе возвел. Потом Ватсон еще говорит в своей книге, что она «вследствие своего происхождения из лондонских высших сфер принадлежала к более избранному обществу, чем большинство ученых». Меня, например, этот комментарий раздражает, потому что никакого отношения к сути не имеет. Вот если встречу Крика в аду — у него поспрашиваю, потому что он-то вроде к ней поближе был, должен знать подробности.
Ты, сыночек, наверное, уже и забыл, но меня на столь длинное отступление сподвигло утверждение о порочности гена рыжеволосости. К рыжим женщинам и возвращаюсь.
Выяснилось, что красный пигмент, который отвечает за окраску волос в рыжий цвет, также принимает активное участие в снабжении гормонами и энзимами рыжих женщин, что вроде как усиливает их либидо и заинтересованность в телесных утехах — это доказали американские ученые из города Луисвиль (вот никак не пойму я, сыночек… эти пресловутые американские-то ученые — откуда ж они всегда все первыми узнают?!).
Ну, я сама, сыночек, рыжая, так что могу сказать за себя. Искушения да, на мою долю часто выпадали, на либидо — Бог не даст соврать — мне жаловаться грех, и никакого стыда при телесных забавах я не испытывала. Но верность хранить могла и хранила, по крайней мере периодически — всем своим мужьям, что мне, конечно, на Страшном суде зачлось, хотя и не смогло перевесить мое «многомужество».
Ну да ладно, об этом поговорили, теперь вернемся к живописи.
Климт на свои занятия живописью приводил приятелей, Эгона Шиле и Оскара Кокошку.[12 - Эгон Шиле (1890–1918) — австрийский живописец и график, один из ярчайших представителей австрийского экспрессионизма; Оскар Кокошка (1886–1980) — австрийский художник и писатель чешского происхождения, крупнейшая фигура австрийского экспрессионизма. В 1911–1913 г. пережил бурный роман с известной венской красавицей Альмой Малер, вдовой Густава Малера. Неспособный избавиться от мучительных воспоминаний о ней, в 1919 году, уже после участия в Первой мировой войне, ранения и плена, заказал мастеру в Штутгарте женскую куклу в натуральную величину. Об опыте любви к бездушной кукле говорится в его письмах, собранных в книгу «Фетиш» (1925).]
Это неудивительно — они его друзья, жили в Вене и, к тому же, такие же чокнутые, как и он, если не хуже. Шиле-то этот, между прочим, за грех педофилии в аду прозябает. В 1911 году, когда твоя бабушка Марта как раз совершеннолетия достигла, он познакомился с семнадцатилетней моделью Климта Валерией Невзил, ее Вэлли называли, и стал с ней спать в одной постели, что в тогдашней Вене, конечно, понравиться никому не могло. Он ее в Крумлов в Южной Чехии вывез, чтобы уж там ничто не мешало им совместно жить. Но и в Крумлове общественность пришла в возмущение, его оттуда быстренько выгнали, и Эгон с Вэлли отправились в немецкий городишко под названием Нёгельбах, под Веной. Там и суд состоялся над Шиле, за совращение несовершеннолетней его судили, хотя сама несовершеннолетняя себя совращенной не чувствовала, о чем горячо живописала судье. Тот не внял ее мольбам — он оказался приверженцем традиционных взглядов на отношения мужчины и женщины. Поэтому в ходе процесса он над свечой сжег откровенные рисунки Шиле и приговорил его к тюремному заключению за то, что тот практиковал со своей Вэлли французскую любовь. Правда, всего-то три недели дали ему тюремного сроку — за сознательное использование несовершеннолетней в сексуальных целях, — так что Шиле жаловаться не на что. Вэлли грешила с юных лет, поэтому ее изображения у нас в галереях есть повсеместно, не оригиналы конечно — пиратские копии, как принято говорить. Имя ее не называется, но и так всем понятно, что картина Шиле «Женщина в зеленых чулках» изображает во всех подробностях именно Вэлли. Я думаю, сыночек, она бы тебе понравилась — хотя бы из-за зеленых чулочек.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |