рассмотренная в связи с историей идей 21 страница

а) Представить, чтобы какому-нибудь хоть сколько-нибудь значительному меньшинству германцев христианство было навязано против их воли, насильственно, вещь психологически совершенно невозможная, это басня. Насилие применялось в самом ничтожном объеме, и только у норвежцев, исландцев, на варяжской Руси и в отдельных случаях у саксов (см. § 40).

Само собой разумеется, что обращению многих племен содейство вали (или противодействовали) и политические соображения. Так бывало всегда в крупных объединительных движениях мировой истории: объединение всегда происходило на основании религиозной идеи. Соображения реальной политики играли большую роль в Римской империи Константина Великого, ею руководствовались Фритигер (вестготы), Хлодвиг; то же повторяется у фризских и саксонских миссионеров, как и при христианизации скандинавских народов. Но «соображения политики» вовсе не должны непременно вступать в противоречие с созданием единых религиозных убеждений и их чистотой. Если не считать редких случаев отступления, однажды обратившись ко Христу, народы твердо стояли в своей новой вере. Следовательно, они не могли только внешне причислять себя к Церкви. Внешнего, показного в этом христианстве еще долгое время было ужасающе много. И тем не менее мы можем утверждать, что в целом христианское исповедание было подлинно принято, прочно закрепилось и пускало корни все глубже и глубже. Нужно только остерегать ся воспринимать понятие «внутренние убеждения» чересчур абстрактно, забывая, что мы имеем дело с утилитарно мыслящими, еще очень близкими к природе, в духовном и культурном отношении молодыми народами.

б) Так же невозможно было бы привести в доказательство применения насильственных методов христианизации кровь мучеников, якобы пролитую за языческую германскую веру. Например, резня в Каннштате при христианизации алеманнов не была актом страдания за веру. История миссионерства у германцев знает христианских мучеников, но не языческих. Политическое давление как единственное средство миссионерства никогда не увенчивалось успехом. Попытка меровингского короля Дагоберта I христианизировать фризов посредством приказа креститься потерпела неудачу¹³⁸. В тех же немногочисленных случаях, когда принять религию победителя заставляла исключительно политическая необходимость, изменение политичес кой ситуации немедленно приводило к реакции; так было у фризов при Радбоде после смерти Пиппина. Окончательно побеждает всегда только добровольное принятие новой религии. Что не исключает того, что могущественные и достаточно длительные политические обстоятельства способствуют тому, что новое вероисповедание, первоначально принятое против воли, может по-настоящему укорениться.

в) Здесь в анализ включается важное общее соображение. Франкские короли Меровинги не переняли от римских времен строгого законодательства о еретиках, т. е. они изначально не знали никакого принуждения в вере. Их законы, конечно, запрещали отпадение от христианства в язычество и распространение языческой веры. Ариане-вестготы в завоеванных франками частях Галлии также не принуждались к принятию католичества, хотя они несомненно теряли культурную свободу, например у них отбирали церкви и церковную утварь (против чего, правда, протестовал венский архиепископ Авитус, † ок. 527 г.). Иудеи также (как в вестготском королевстве) не подвергались преследованиям.

Убедительнейшим аргументом в пользу добровольности обращения в вышеуказанном смысле является то, что германцы сравнительно быстро, даже невероятно быстро усвоили христианство. А здесь, в свою очередь, наиболее поучительный пример представляет для нас народ, который по сравнению с прочими в наибольшей чистоте сохранил свое германское начало и наиболее упорно боролся с христианством: саксы.

II. Обращение отдельных народов. Ирландия и Англия

1. Уже при первом своем столкновении с Византией вестготы соприкоснулись и с христианством (§ 26, Вульфила). Но Византия была тогда арианской. Вместе с арианством многие германские народы усвоили и другие характерные признаки Востока: его политическую концепцию. В этой концепции не было ничего принципиально нового по сравнению с поздней античностью; нигде у этих народов не было видно того нового творческого подхода, который в дальнейшем привел к средневековью. Неудавшаяся попытка вестготского фюрста Атаульфа заменить название Romania на «Gotia», демонстрирует скорее высокую степень внутренней зависимости, духовную ограниченность, которая, при разобщенности германских государств, могла бы закрыть им дорогу в будущее.

а) Вестготы, разграбившие Рим и затем устремившиеся к Испании, чтобы позже там осесть, были по большей части арианского вероисповедания, от них и получили другие народы — свевы и бургунды — христианскую веру. Так в VI в. в Испании рядом с католиками появились еще два арианских германских племени — свевы и вестготы.

Путь к католическому вероисповеданию не был легким. Сын вестготского короля Герменегильд († 585 г.) был женат на франкской принцессе, католичке. Она не только отказалась стать арианкой, но и ее муж принял католическую веру и взбунтовался против отца (установив связи с франками и Византией). Однако в военных столкновени ях победил арианский король Леовигильд, он казнил взятого в плен сына за предательство. Но младший сын и наследник короля Реккаред все равно перешел в 587 г. в католичество; таким образом при егоправлении, в конце VI в., произошло соединение вестготов с Церковью.

Сформировавшаяся структура национальных Церквей в Испании с полным слиянием обеих сфер, когда король имел право раздавать епископские кафедры, созывать соборы (в которых принимали участие и миряне: concilia mixta) и определял их тематику, очень важна. Но решающими являются реальные функции этой связи; она обеспечивает не только зависимость Церкви, но и возрастание силы ее духовного воздействия. После Исидора Севильского (см. ниже) церковные функции короля ограничиваются его властью («terrore suo») следить за тем, чтобы должным образом относились к слову священнослужителя и чтобы народ удерживался от зла. Влияние епископов было велико прежде всего из-за их участия в выборе короля, так как у вестготов королевская власть не могла передаваться по наследству.

б) Незадолго до вторжения магометан (711 г.) в Испанской Церкви начался замечательный для этого времени духовный подъем. Об этом свидетельствует архиепископ Исидор Севильский († 633 г.), известнейший латинский писатель VII в., собравший и сохранивший для будущего древнецерковную ученость и одновременно подготовивший почву папской идее, утвердившейся в высоком средневековье.

После вторжения арабов основная масса коренного иберо-роман ского населения и готов, так называемые мосарабы (от «mosta rabi»= «превращенные в арабов»), сохраняли христианскую веру. Обособление от всей остальной Церкви способствовало развитию собственного религиозного обряда («мосарабского»), который сохраняется вплоть до конца XI в. Только в Астурии продолжает существовать независимое христианское королевство, из которого в более поздние времена начнется «reconquista».

2. Несравнимо более важным фактором для хода истории Запада станут Церкви Британских островов. Обе они — одна за другой — попытаются вести миссионерскую деятельность среди германцев на континенте.

Однако и методы, и результаты их деятельности были совершенно разными. Ирландско-шотландское миссионерство осуществлялось странствующими проповедниками (см. ниже). Их влияние на монашество, на формирование покаянной дисциплины и основ христианс кой жизни на континенте было значительным. Но оно не могло дать материку того, чем оно само как монашеская Церковь не обладало; решающим в процессе оформления христианства в церковную организацию было только англосаксонское миссионерство.

а) Христианство британских кельтов ведет начало от более древней Церкви. Оно возникло в ходе римского завоевания (и через христиан, бежавших из Лиона и Вьена?), и, по свидетельству Тертуллиана, вышло за пределы занятых римлянами областей (конец II в.). Присутствие британских епископов (Лондона, Линкольна, Йорка) на соборах IV в. в Галлии, Булгарии (Сардика) и Италии (Ариминианум, 358 г.) доказывает существование на Британских островах церковной организации.

Христианство, представленное этой Церковью, погибло (а с ним и римская культура) вместе с римским господством вследствие вторжения язычников с севера (пикты), запада (ирландо-гелы) и востока (англы и саксы) на рубеже IV и V вв. Коренные жители острова — христиане (кельты) впервые пришли на материк в 410 г. вслед за уходящими римскими легионами. Мы обнаруживаем их не только в лежащей напротив островов Бретани, но в VI в. и в Испании («Галисии», в северной Испании) с их собственными (британскими) епископами.

Христиане, оставшиеся в Англии, ушли в горные района запада, где они очень скоро организовались как Церковь (Герман из Осера боролся там против пелагианской ереси около 429 г.).

б) О жизни уцелевшей и вновь расцветшей Британской Церкви свидетельствует ее миссионерская сила: она, прямо или косвенно, способствует христианизации Шотландии и Ирландии. В самом начале большое значение имело и влияние Рима.

Британец Ниниан, получивший образование в Риме и посвященный папой Сирицием в епископы, уже в 395 г. основал по образцу монастыря Мартина Турского монастырь Candida Casa (юго-западная Шотландия, против острова Мэн), ставший центром миссионерской деятельности среди шотландских пиктов.

В едва наметившихся чертах ирландской миссии мы также распознаем признаки влияния Рима; кроме Ниниана среди ирландских скотов трудился по поручению папы Целестина († 432 г.) епископ Палладий.

в) Подлинное обращение Ирландии — дело сына одного из британских диаконов, св. Патрика. Когда из-за ирландских разбойников он оказался на Зеленом острове, ему удалось бежать на материк. Он добрался до Италии и продолжил свое богословское образование, очевидно, в Леринсе и Осере.

Отсюда около 431 г. ему удалось отправиться с британскими и галльскими попутчиками для миссии в Ирландию. Его деятельность относилась в первую очередь к Северной Ирландии (около 444 г. — основание будущей митрополии Арма). На юго-западе и юго-востоке действовали ученики Патрика, галльские епископы. Сначала Патрик по галльскому образцу разделил Ирландию на диоцезы. Но они не прижились по двум причинам. Ирландия никогда не была под властью Рима, и в ней не было такой административной структуры, на которую опиралась церковная организация римских или ранее занятых Римом областей. И во-вторых, монашество было столь сильным, что его характерные черты утвердились с середины VI в. и в церковной структуре; сформировалась некая чисто монашеская Церковь, т.е. монастыри стали единственным средоточием церковного управления, и монахи в качестве епископов и священников занимались пастырской деятельностью.

Ирландская миссионерская Церковь была, кроме того, полностью национальной и местной церковью. Монастырские церковные округа совпадали с округами клана, чей предводитель был основателем, покровителем и владельцем монастыря. Должность аббата передавалась по наследству из поколения в поколение племянникам и двоюродным братьям. Клан чувствовал ответственность за содержание и за обеспечение смены поколений монашеской общины: каждый десятый сын отдавался в монастырь. А монастырь в свою очередь служил народу и как церковь и как школа.

Во главе значительной части ирландских монастырей стояли аббаты, которые не были священниками и предоставляли совершать необходимый обряд посвящения епископам-монахам. Эти странствую щие епископы порой слишком щедро пользовались полученным правом посвящения, что провоцировало многочисленные конфликты с материковой иерархией.

г) У этой Церкви после ухода римских войск из Британии и последующей изоляции вследствие вторжения в 450 г. язычников — саксов, англов и ютов — было мало возможностей для связи с Римом. Однако ее представители не хотели ничего иного, кроме как сохранить высоту веры, полученной от первоверховных апостолов, которых они особенно почитали и к чьим могилам они совершали паломничества. О тесной связи кельтской Церкви с Римской кафедрой во время папы Бонифация IV (608_615) свидетельствует не кто иной, как Колумбан Младший, занимавшийся христианизацией на материке. Правда, он не может удержаться от того, чтобы не поставить с прямодушной резкостью в упрек папе неудачу его предшественника Вигилия: «Значение апостольского престола так велико, что обязывает хранить совершенную чистоту веры, иначе «глава» Церкви превращается в «хвост» и простые христиане получают право осудить папство».

Итак, кельтская островная Церковь не была «независима от Рима», хотя в ней примат духовного начала над юридическим удерживался дольше, чем в остальных Церквях Запада.

д) Итак, несмотря на то что типичное для средневековья смыкание Церкви и мира, а именно, превращение епископов из пастырей душ в крупных землевладельцев и здесь заставляет относиться к себе с настороженностью, монастырское христианство Ирландии с раннего времени достигает необычайной высоты (Остров святых) и оказывает влияние на церковную историю. Здесь мы видим (как затем в VII и VIII вв. в англосаксонских монастырях) образец христианского синтеза интеллектуальной культуры и религиозного аскетизма, представляющий большой интерес с точки зрения устроительства средневеко вой церковной жизни. Ирландские монастыри играли уникальную роль в сохранении и дальнейшем развитии греческо-римской культуры. В Ирландию никогда не вступал ни один римский легион. Однако она оказалась плодородной почвой для многих римских культурных ценностей. Так как переселение народов этот западный остров не затронуло, здесь не прерывалось развитие римских традиций. Все это, усугубленное изоляцией, возникшей в результате вторжения саксов и англов, благоприятствовало развитию церковного своеобразия (время празднования Пасхи, чин евхаристии, облачение и прическа; самое важное: практика покаяния, см. ниже).

Развивающееся культурное превосходство проявилось, например, в знании забытого другими греческого языка, в частности трудов платоников и неоплатоников. Об его росте говорит то, что многих ученых раннего средневековья звали Scotus (Скот Эриугена, † 877 г.; Седулий Скот, † 858 г.; Мариан Скот, † 1082 г.; Дунс Скот, † 1308 г.; ирландцем был и высокообразованный епископ Виргил Зальцбургский, §38, II).

3. Многие из этих монахов в стремлении к аскетизму потянулись, объединяясь по нескольку человек, из своих монастырей в чужие места (важный мотив, принимавший разнообразные формы в истории религии и Церкви, — религиозное паломничество: peregrinatio; см. § 31,5).

а) В чужих местах, как и на родине, они были пастырями душ. Сталкиваясь с язычниками, они становились миссионерами. Осуществляемое ими дело чаще всего ассоциируется с именами двух Колумбанов: Колумбан Старший († 597 г.),из знаменитого монастыря Хи или Иона, стал апостолом пиктов в Шотландии. Огромная работа ирландской монашеской Церкви по христианизации распространилась тогда дальше на юг к англам и саксам, жившим севернее Темзы.

Колумбан Младший († 615 г.) из монастыря Бангор в Ирландии способствовал обновлению Франкской Церкви. В 590_612 гг., т. е. во время понтификата Григория I, он основал монастыри в Галлии, в области алеманнов и в северной Италии. Самыми важными были Люксой в Бургундии и Боббио в северной Италии. Они стали питомниками галло-франкских миссионеров, которые действовали обновляюще на собственную Франкскую Церковь и вместе с ирландскими миссионерами несли христианство тем германцам, которые, находясь под владычеством франков, еще оставались язычниками. Особеннос ти Ирландской Церкви, перенесенные при этом в Галлию и позже — в Германию, формировали там монастырскую жизнь и представление о христианской аскезе.

Особенно важно их влияние на практику покаяния; оно означает не что иное, как превращение древнецерковного института публичного покаяния в частную исповедь, где особое значение придается определению соответствующей епитимьи. Так была введена, например, частая исповедь, а наказания за отдельные грехи, собранные в «покаянных книгах», были сведены в некоего рода «тариф».

Колумбана поддерживали его единомышленники из Ирландии, среди которых были выдающиеся личности. С Колумбаном на материк пришел Галл († ок. 640 г.), основавший пустынь там, где позднее был построен монастырь Санкт-Галлен. Св. Килиан († 689? г.) был миссионером в области нынешней Франконии (Вюрцбург)¹³⁹. Неясен вопрос о происхождении Пирминса, основателя Рейхенау (724 г.), но он, во всяком случае, вышел из одного из названных монастырей. Святые Фридолин, Фурса, Фоиллан, Дисибод и др. тоже были ирландскими миссионерами.

б) Деятельность этой ирландско-шотландской миссии приводила к самым разным результатам. В некоторых случаях жертвенность аскетической жизни монахов стимулировала, как в Западно-Франкском королевстве, так и в Германии, углубление христианской жизни и часто приводила к новым победам над язычеством. Но было и много недостатков.

Поскольку миссии иногда покровительствовали франки, в нефранкской Германии возникали подозрения, что она служит интересам франков. Рождающиеся из-за этого политические конфликты неоднократно приводили к ощутимым потерям.

Ирландцы слишком упрямо придерживались обычаев своей родины, например исчисления даты празднования Пасхи, отличного от общепринятого: они оставались на континенте в определенном смысле чужаками, недостаточно приспосабливались как к местной иерархии, так и к светским властям, с которыми у них возникали постоянные конфликты.

Помощники с родины прибывали нерегулярно и в недостаточном количестве.

Миссионерской деятельности недоставало планомерности; отдельные миссионеры (или группы миссионеров) трудились недостаточно сплоченно и не организовывали епископств, в которых имевшиеся в их среде епископы могли бы объединить рукоположенных ими же священников. Это выявляет существенный недостаток ирландско -шотландского миссионерства: отсутствовала основа, организующая и защищающая достигнутое. С конкретно-исторической точки зрения можно сказать, что отсутствовал общецерковный фактор: не было взаимодействия с центром христианства — Римом¹⁴⁰ — единственным институтом, который благодаря своему универсализму мог создать необходимое для будущего внутреннее единство. Нужна была именно эта связь, чтобы обеспечить прочный успех англосаксонской миссии во Фризии и во Франкском королевстве.

4. а) Как уже говорилось, обращение англов и саксов, германских племен, вторгшихся в Англию около 450 г., было начато Британской, а вскоре продолжено и Ирландской Церковью. Именно ирландо-шотландцы из Ионы и британского монастыря Линдисфарне в Нортумбрии обратили большую часть англосаксов.

И все же можно констатировать, что обращение остальных англосаксов (в Кенте и Сассексе) и особенно приобщение кельтских бритов было в средние века первым большим успехом континентальной Церкви после обращения франков. Создание тесно связанной с Римом Британско-Англосаксонской Церкви — заслуга Григория Великого. Христианская Англия создана его посланниками. Поэтому эта Церковь и стала наиболее римской на Западе. На ее основе столетием позже Бонифаций по-новому организует Франкскую Церковь и прочно свяжет ее с церковным центром — Римом.

б) Папа Григорий проводил христианизацию планомерно. Правда, рассказ о том, что Григорий покупал и подготавливал англосаксон ских рабов с целью дальнейшего их использования в миссионерской деятельности, основан на легенде. Но и в этом рассказе есть зерно истины. В 595 г. Григорий дал указание управляющему папскими владениями в Галлии купить англосаксонских юношей для службы в монастырях. Видимо Григорий узнал о готовности англосаксов к обращению и, поскольку северофранкский епископат не стал активно заниматься миссионерством, проявил личную инициативу. Затем, около 596 г. он послал на Британские острова сорок бенедиктинцев из своего собственного Андреевского монастыря, в том числе Августина, которому, к сожалению, была свойственна ненужная жесткость. Уже в 597 г. произошло первое массовое обращение. В 601 г. стал христианином благодаря своей жене Берте, франкской католичке, король Этельберхт Кентский ¹⁴¹. Впрочем, христианство медленно, но (несмотря на языческую реакцию после смерти в 616 г. Этельберхта) уверенно распространялось, хотя план создания грандиозной церковной организации (Лондон и Йорк как митрополии с 12 суфраганными епископствами в каждой) и не осуществился. Монастыри и здесь стали центром христианизации. О почтении, с которым к ним повсюду относились, свидетельствует и то, что короли и королевы часто отказывались от короны, чтобы закончить свою жизнь монахами или монахинями. В века первого христианского подъема это произошло по меньшей мере 33 раза; с VII по XI вв. упоминается не менее чем о 23 святых королях и 60 святых королевах и принцессах в семи англосаксонских королевствах.

в) Наследники Григория Великого продолжили лишь малую толику совершаемой или направляемой им общецерковной деятельности. В результате длительного спора между Римской Церковью англосаксов и Ирландско-Шотландской Церковью над его делом у англосаксов нависла страшная угроза. Кельтские традиционализм и упрямство, с одной стороны, стремление Рима к унификации, с другой, породили антагонизм, сильно обременявший Церковь. Тщетны были усилия согласительных соборов (602_603 гг.) ввести единое исчисление даты Пасхи, унифицировать чин крещения и конфирмации. Не обошлось без вечных обвинений в ереси (признаками «ереси» были сочтены ирландская форма тонзуры и ирландский способ исчисления Пасхи). Тем не менее Ирландско-Шотландская Церковь очень много сделала для углубления религиозной и аскетической жизни Англосаксонской Церкви. Ее миссионеры, двигаясь с севера Британского острова, дошли до самой Темзы, где жили англы и саксы.

г) Решающий поворот произошел на синоде в Уитби (664 г.), где англосакс Вильфрид Йоркский обсуждал спорные вопросы с ирландским аббатом-епископом Кольманом Линдисфарнским в присутствии короля Освина. Дело решил король, чьи слова полностью передают атмосферу синода: «И я говорю вам: так как он (т. е. св. Петр) — привратник, я не хочу быть с ним в разладе

Ирландцы, однако, продолжали бороться за свою самостоятельность. Полная интеграция была достигнута только в XI_XII вв., и, к сожалению, не без диффамации по отношению к издревле почитаемой Церкви Ирландии, которая, несмотря на многочисленные недостатки, свершила великое дело в области христианизации. Трагизм и непростительная несостоятельность этого спора еще раз весьма ощутимо проявилась, когда папа Александр III (1159_1181) отдал «варварскую нацию» ирландцев под власть английского короля, чтобы они после необходимого перевоспитания стали достойны «впредь по праву носить имя христиан»!

Итак, с 664 г. Англосаксонская Церковь стала объединенной с Римом национальной Церковью; утвердился римско-католический дух, который Бонифацию скоро предстояло принести на материк франкам. Грек Теодор прибыл из Рима на должность архиепископа Кентерберийской кафедры (669_690).

д) Большое значение для христианизации в Англии имели женские монастыри, высокий социальный и культурный уровень многих аббатис. Первое столетие после своего основания Английская Церковь вообще была самой процветающей Церковью Запада. В монастырях, живших интенсивной духовной жизнью, мы видим ученых, миссионеров и святых (§ 37). Среди ученых следует особо выделить Беду Достопочтенного (Beda venerabilis) († 735 г.): он написал историю Английской Церкви, экзегетические компиляции и избранные «Quaestiones» [«Вопросы»] c уже богословски самостоятельными главами о свободной воле, позволяющими считать его предшественником схоластики (папа Лев XIII дал Беде Достопочтенному титул «Doctor ecclesiae» [Учитель Церкви]). Эта Церковь своими достижениями, а особенно — своей огромной, имеющей всемирно-историческое значение тягой к миссионерству на континенте, свидетельствует о том, как быстро при известных обстоятельствах могло христианство покорить до самой глубины и творчески оплодотворить души этих германцев¹⁴².

§ 37. Жизнь и общественная деятельность Церкви в эпоху Меровингов

1. Евангелие подразумевает наличие определенных культурных, социальных и нравственных норм у тех, к кому оно обращено. В периоды упадка или гибели культуры, когда эти нормы отсутствуют, проповедь Слова Божия (насколько можно судить по результатам) становится менее плодотворной. Подготовить душу западных народов к принятию Евангелия было грандиозной задачей. Церкви удалось справиться с ней лишь очень постепенно, потерпев многие поражения и к тому же неполностью. Исследуя эти ранние века, мы постоянно должны иметь в виду необычайные трудности, препятствовав шие в то время истинной христианизации. Несмотря ни на что, в том числе и на предварительные контакты с Галло-Римской Церковью, политическая и социальная нестабильность переходного этапа делала эти трудности практически неизбежными при коллективных обращениях людей, столь сильно заинтересованных в утилитарных возможностях новой религии¹⁴³. От Бонифация (см. ниже) и из многих других источников мы знаем, что христианизация часто оставалась весьма поверхностной; это привело к тому, что веками сохранялось множество элементов язычества. Такова объективная констатация факта, которая для того далекого VI в. не содержит в себе того порицания, с каким мы относимся к подобным недостаткам спустя долгие века христианской жизни, оценивая их как упадок религии и нравственности (ср. Ренессанс).

2. Важные этапы развития: около 556 г. во Франкском королевстве был запрещен общественный языческий культ; был узаконен отдых в воскресные и праздничные дни. Теперь и у германцев тоже стал формироваться собственно церковный строй христианской жизни: повседневный распорядок, церковный календарь и обычаи. — Во внутрирелигиозной области была введена исповедь в начале поста и установлен обычай причащаться трижды или по крайней мере один раз в год. Но было распространено и воскресное причащение (под обоими видами; причащающемуся давали евхаристический Хлеб на правую руку). Очевидно, что участие верующих в богослужении, в частности воскресном, существенно зависело от различных обстоятельств — большего или меньшего рвения епископа и соответствующих законодательных предписаний. Поэтому констатацию «хорошего» участия в церковной жизни не следует смешивать с описанием религиозного энтузиазма различных слоев населения. Вообще можно с увереннос тью сказать: христианская вера установилась во Франкском королевстве — или восстановилась после периода плачевного упадка — пусть очень медленно и со множеством дохристианских пережитков (§ 38); но благочестие и нравственность еще оставляют желать лучшего.

3. Нравственности того времени придало определенное своеобразие чрезвычай но развившееся почитание святых в форме почитания реликвий. Почитание святых с детским эгоизмом использовалось с неограниченной (идаже доходящей до суеверия) верой в освящающую силу священных останков. Святой, чьи мощи покоились в церкви, был заступником общины, ее «покровителем». Апотому — и настоящим хозяином имущества прихода, о радостях и горестях которого он заботился. Вполне понятно, что часто люди не останавливались ни перед чем, даже перед похищением, чтобы получить в личную собственность такую эффективную помощь. В VII и VIII вв. это привело к ужасающему падению нравов. «В VIII веке кража реликвий стала обычной во всем христианском мире» (Schnьrer).

Но в почитании святых, как и в почитании реликвий играл чрезвычайную роль еще и страх; поэтому в раннем средневековье реликвии не разделяли на частицы: люди удовлетворялись прикосновением к могиле святого или реликварию. Почитание реликвий оставалось отличительным признаком для всего средневековья¹⁴⁴. Но в нем было слишком много внешнего, предметам как таковым приписывалось почти магическое значение. Это остается чрезвычайно важной проблемой христианской Церкви. Не выходит ли такая аккомодация за допустимые Евангелием рамки? Не содействовало ли это формированию той религии закона и морали, объективные недостатки которой привели к распаду религиозности в позднем средневековье?

С другой стороны, почитание реликвий устремляло веками вплоть до самой Реформации потоки истинной веры к великим святыням через всю Европу: в Рим, где покоится страж небесных врат св. Петр, в Конк к св. Fides (Вере) (которая прославилась только после того, как она попала туда, будучи похищена из Авранша), к св. Иакову Компостельскому в Кентербери и к «национальному» святому франков (чтимому уже со времен Хлодвига I) Мартину Турскому (316/17_397) и его плащу¹⁴⁵.

4. В области нравственности тогда обнаруживается больше темных сторон, чем светлых. Особенно заметен ее упадок в VII в. К началу VIII в. «над всем начатым (Церковью) нависла угроза исчезновения» (Hauck).

а) Зло зародилось в верхах общества. Многие члены королевского дома франков запятнали себя невероятной жестокостью и убийствами. Сообщения хрониста Григория Турского показывают всю ужасающую обыденность таких поступков для VII в.

Непосредственной причиной этой нечеловеческой жестокости франкских правителей и их жен являются «злосчастные германские представления», согласно которым королевство или его часть после смерти его владыки должно быть разделено поровну между всеми его сыновьями как частное наследство. Соперники с немыслимой откровенностью прибегали к самым коварным убийствам: из 89 членов Меровингской династии (начиная с сыновей Хлодвига) 21 умерли насильственной смертью.

Дата добавления: 2015-09-28