Глава 1. ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ УЧЕНИЯ О КОНДИКЦИИ И
НЕОСНОВАТЕЛЬНОМ ОБОГАЩЕНИИ В РИМСКОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ
§ 1. Эволюция кондикции в римском праве
Зарождение кондикции в римском праве
Термин "condictio" происходит от слова "condicere", которое, как указывал Гай <1>, на древнем языке означает то же, что и denuntiare ("торжественно объявлять") <2>.
--------------------------------
<1> Gai. 4.17a. Здесь и далее Институции Гая цитируются по изданию: Гай. Институции / Пер. с лат. Ф. Дыдынского; под ред. В.А. Савельева, Л.Л. Кофанова. М.: Юристъ, 1997.
<2> См. также: Дыдынский Ф.М. Латинско-русский словарь к источникам римского права: По изданию 1896 г. М.: Спарк, 1998. С. 116. В русском издании "Энциклопедии римского права" Милана Бартошека слово "condicere" в соответствующем значении переведено как "сообщать, призывать" (см.: Бартошек М. Римское право (Понятия, термины, определения) / Пер. с чеш. М.: Юрид. лит., 1989. С. 82).
В республиканском Риме - во времена так называемого легисакционного процесса (per legis actiones) <1> - тип судебного иска, называемый legis actio per condictionem, по свидетельству Гая, заключался в том, что истец in iure <2> обращался к ответчику с торжественным объявлением, чтобы он через 30 дней снова явился к претору для выбора судьи <3>. Это торжественное объявление (по выражению В.М. Хвостова - "приглашение") и было той condictio, от которой данный иск получил свое название <4>.
--------------------------------
<1> См.: Новицкий И.Б. Основы римского гражданского права: Учебник для вузов. Лекции. М.: Зерцало, 2000. С. 34. Как указывает Чезаре Санфилиппо, процедура, осуществляемая per legis actiones, соответствует исторической эпохе квиритского права и обладает всеми наиболее яркими ее признаками. Прежде всего это торжественность: всякая тяжба должна подпадать под одну из всего только пяти заранее установленных схем lege agere ("вчинять иск по закону"). Эти схемы заключаются в символическом и зачастую усложненном обряде, образованном имеющими священный характер жестами и словами, которые должны со скрупулезной точностью исполняться и произноситься, поскольку при несоблюдении этого тяжба будет проиграна (см.: Санфилиппо Ч. Курс римского частного права: Учебник / Под ред. Д.В. Дождева. М.: БЕК, 2002. С. 96). В дальнейшем легисакционный процесс был вытеснен более гибким формулярным.
<2> Как известно, легисакционный, а затем формулярный процесс в Древнем Риме состоял из двух стадий, или фаз, судебного производства. На первой стадии (in iure) легисакционного процесса стороны являлись к судебному магистрату (претору) и там выполняли требуемые ритуалом обряды и произносили установленные фразы, в которых истец выражал свою претензию, а ответчик - свои возражения. Совокупность всех этих обрядов и фраз и носила название legis actio. После того, как действия перед магистратом были закончены и предстояло назначение им суда, стороны торжественно призывали свидетелей, чтобы ясно выразить перед ними свой спор при помощи формальных действий. Этот заключительный акт производства in iure назывался litis contestatio ("засвидетельствование спора") и знаменовал переход спора во вторую стадию. Litis contestatio отвергалась магистратом (denegatio actionis) в том случае, если из обстоятельств дела или из процессуальных соображений он заключал, что иск недостаточно обоснован или недостоин судебной защиты. На второй стадии (in iudicio, apud iudicem) назначенный магистратом по согласованию со сторонами присяжный судья (а по некоторым делам, например о наследстве, - судебная коллегия) проверял доказательства и произносил sententia - "суждение по делу" (см.: Зом Р. Институции. Учебник истории и системы римского гражданского права. (Система) / Пер. с нем. 13-го изд. Г.А. Барковского. СПб.: Изд. кн. магазина Н.К. Мартынова, 1910. Вып. 2. С. 76 - 81; Новицкий И.Б. Указ. соч. С. 33 - 36).
<3> Gai. 4.18. См. также: Дыдынский Ф.М. Указ. соч. С. 116.
<4> Хвостов В.М. История римского права: Пособие к лекциям. 6-е изд. М.: Изд. Высших женских юридических и историко-философских курсов в Москве, учрежд. В.А. Полторацкой, 1916. С. 148.
Из пяти имеющихся в древнем (предклассическом) римском праве legis actiones ("законных исков") <1> legis actio per condictionem появился позже всех. Современным испанским романистом Мануэлем Хесусом Гарсиа Гарридо высказано предположение, что легисакционный иск посредством condictio представляет собой форму, которая использовалась в древности для предъявления претензий враждебным народам <2>. Этот иск был введен в конце III в. до н.э. законом Силия (lex Silia) для истребования определенной денежной суммы (certa pecunia) и через некоторое время распространен законом Кальпурния (lex Calpurnia) на случаи истребования определенной вещи (certa res) или множества вещей <3>. Как указывал С.А. Муромцев, само отношение, по которому происходило такое требование, должно было состоять в обязательстве одной из сторон дать что-либо в собственность (dare); истец утверждал, что ответчик должен передать ему в собственность такую-то сумму денег или такое-то количество иных предметов <4>.
--------------------------------
<1> Gai. 4.12: Lege autem agebatur modis quinque: sacramento, per iudicispostulationem, per condictionem, per manus iniectionem, perpignoris capionem.
<2> Гарсиа Гарридо М.Х. Римское частное право: Казусы, иски, институции / Пер. с исп.; отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.: Статут, 2005. С. 171 (примеч. 41).
<3> Gai. 4.19. По Бартошеку, закон Силия о кондикции датируется последней четвертью III в. до н.э., но не позднее 204 г. до н.э. Закон Кальпурния, наоборот, относят ко времени после 204 г. до н.э. В учебнике М.Х. Гарсиа Гарридо закон Силия также отнесен к III в. до н.э., закон Кальпурния - к середине II в. до н.э. (см.: Бартошек М. Указ. соч. С. 184, 198; Гарсиа Гарридо М.Х. Указ. соч. С. 171). Среди российских дореволюционных романистов Ф.М. Дыдынский датировал закон Силия 269, а закон Кальпурния - 247 г. до н.э., С.А. Муромцев - соответственно 244 и 241 г. до н.э. (см.: Дыдынский Ф.М. Указ. соч. С. 76, 500; Муромцев С.А. Гражданское право Древнего Рима. М.: Статут, 2003 (серия "Классика российской цивилистики"). С. 217, 629).
<4> Муромцев С.А. Указ. соч. С. 217 - 218.
Основная и совершенно своеобразная особенность legis actio per condictionem - это абстрактная, независимая от causa (основания иска), формулировка претензии <1>. Рудольф Зом, характеризуя данный иск, писал, что legis actio per condictionem являлся абстрактным иском о долге, не допускающим в акте торжественного формулирования спора (litis contestatio) указаний на конкретное основание долга <2>. Другими словами, было достаточно, чтобы истец просто утверждал, что ответчик должен ему столько-то, не обозначая конкретно, в силу чего возник этот долг.
--------------------------------
<1> Гай (Gai. 4.17 - по тексту Египетских фрагментов) приводит следующий пример такой формулировки: AIO TE MIHI SESTERTIORVM X MILIA DARE OPORTERE: ID POSTVLO AIES AVT NEGES ("Я утверждаю, что ты должен дать мне десять тысяч сестерций: я требую, чтобы ты подтвердил или отверг это"). На отрицательный ответ следовал вызов: QVANDO TV NEGAS, IN DIEM TRICENSIMVM TIBI IVDICIS CAPIENDI CAVSA CONDICO ("Так как ты отрицаешь, то я уведомляю тебя (о встрече) на тридцатый день ради получения судьи"). См. также: Дождев Д.В. Римское частное право: Учебник для вузов / Под общ. ред. академика РАН, д-ра юрид. наук, проф. В.С. Нерсесянца. 2-е изд., изм. и доп. М.: Норма; Норма-Инфра-М, 2002. С. 196.
<2> Зом Р. Указ. соч. С. 84.
Некоторыми романистами высказана точка зрения, в соответствии с которой condictio легисакционного процесса - это санкционированный ("разрешенный") договор о третейском суде <1>. Такая позиция основывается, скорее всего, на одном из значений слова "condicere" (от которого произошел термин "condictio") - "сговариваться, договариваться" <2>. Однако, во-первых, как уже указывалось выше, источники римского права свидетельствуют о том, что condictio являлась односторонним заявлением истца <3>. Во-вторых, элемент третейского суда был присущ не только legis actio per condictionem, но и другим "законным искам". На это в свое время обращал внимание И.А. Покровский. Осознав необходимость запрещения самоуправства - явления для государства нежелательного, древнейшая римская государственная власть начинает вмешиваться в частные споры, прекращая физическую борьбу сторон и заставляя спорящих так или иначе прийти к соглашению о третейском суде, который должен разобрать спор по существу <4>. Роль же такого соглашения, санкционированного властью, выполнял торжественный акт формулирования спора - litis contestatio.
--------------------------------
<1> См., например: Зом Р. Указ. соч. С. 84; Салогубова Е.В. Римский гражданский процесс. М.: Городец-издат, 2002. 2-е изд. С. 50.
<2> См.: Бартошек М. Указ. соч. С. 82. К примеру, по Зому, " condictio дословно означает уговор, увещание" (см.: Зом Р. Указ. соч. С. 84). Р.С. Бевзенко, следуя такому переводу, делает своеобразный вывод, что этимология термина condictio указывает на применение кондикционного иска к договорным отношениям и что в собственном, узком смысле слова condictio - это чисто договорный иск, с чем сложно согласиться (см.: Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В.А. Белова. М.: Юрайт-Издат, 2007. С. 840).
<3> Gai. 4.17a.
<4> См.: Покровский И.А. История римского права / Вступ. статья, пер. с лат., научн. ред. и коммент. А.Д. Рудокваса. СПб.: Летний сад, 1998. С. 69 - 70.
Гай указывал, что все требования, защищенные через legis actio per condictionem, и прежде могли предъявляться в других формах законных исков - legis actio sacramento и legis actio per iudicis postulationem <1>. При этом он задавался вопросом: что же вызвало введение этого законного иска? Некоторые романисты, разделяя недоумение Гая, высказали мнение об избыточности этого нового процессуального средства <2>. Представляется, однако, что прав В.М. Хвостов, который отмечал: "...очевидно, что эта новая форма процесса введена была не для того, чтобы дать защиту новым притязаниям, а только для упрощения производства по обязательственным искам" <3>. Ранее об этом же писал Генрих Дернбург, указывая, что " condictiones были установлены для противодействия процессуальной волоките" <4>.
--------------------------------
<1> Gai. 4.20.
<2> См., например: Санфилиппо Ч. Указ. соч. С. 98.
<3> Хвостов В.М. История римского права: Пособие к лекциям. С. 148.
<4> Дернбург Т. Пандекты / Пер. под рук. и ред. П. Соколовского. М.: Тип. унив., Т. 1: Общая часть. 1906. С. 358.
К сходным выводам приходят и большинство современных исследователей римского права. По мнению Д.В. Дождева, "нововведение отражает специализацию процессуальных средств, отвечающую новому состоянию правового развития, достигнутому к середине II в. до н.э." <1>. С.В. Шаханина пишет, что введение legis actio per condictionem с процессуальных позиций облегчало удовлетворение абстрактных цивилистических притязаний, для которых можно было воспользоваться и legis actio sacramento <2>. В последнем случае необходим был предварительный визит к претору для соблюдения известных формальностей и внесения процессуального денежного залога (sacramentum) <3>, в то время как в случае legis actio per condictionem этого не требовалось <4>.
--------------------------------
<1> Дождев Д.В. Указ. соч. С. 196.
<2> Шаханина С.В. К исследованию понятия "кондикция" в римском частном праве // Древнее право (Ius antiquum). 2002. N 1 (9). С. 141.
<3> По словам Н.П. Боголепова, " legis actio sacramento in personam, употреблявшаяся раньше в обязательствах с определенным предметом, плохо приспособлялась к цене исков, так как сакраментальная сумма была только двух размеров; поэтому, например, при иске в 1000 ассов каждая сторона рисковала потерять только 50 ассов, т.е. 1/20 часть исковой суммы, а при иске в 1001 асс риск равнялся 500 ассам, т.е. половине всей суммы долга. Когда договоры стали заключаться чаще и на весьма разнообразные и большие суммы, этот недостаток должен был вызвать в обществе желание ввести такую форму, которая бы не страдала им" (см.: Боголепов Н.П. Учебник истории римского права / Под ред. и с пред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2004 (серия "Русское юридическое наследие"). С. 267).
<4> Как отмечал В.М. Хвостов, "...вызов к sacramentum при этой legis actio заменялся заключением sponsio et restipulatio tertiae partis: проигравшая сторона теряла не раз и навсегда определенную сумму в 50 или 500 ассов, как при legis actio sacramento, а третью часть исковой суммы, и притом теряла ее не в пользу казны, а в пользу противника. Быть может, эта legis actio представляла и еще какие-либо процессуальные выгоды" (см.: Хвостов В.М. История римского права: Пособие к лекциям. С. 148).
Кроме того, некоторыми романистами было высказано предположение, что при legis actio per condictionem само торжественное обращение истца к ответчику с приглашением явиться через 30 дней к претору для выбора судьи происходило без участия магистрата (extra ius) <1>. Таким образом, значение новой формы судопроизводства состояло в сокращении числа обязательных явок сторон к претору, что в условиях расширения территории римского государства было весьма немаловажным.
--------------------------------
<1> См.: Муромцев С.А. Указ. соч. С. 217.
Итак, кондикционный иск с самого момента своего зарождения выступил прогрессивным инструментом, позволившим сгладить неудобства, связанные с архаизмом древнего римского гражданского процесса, и упростить процедуру рассмотрения спора.
Общая характеристика кондикционного иска в
классическом и послеклассическом римском праве
В формулярном процессе (per formulas) <1> эпохи классического римского права condictio <2> - это абстрактный цивилистический иск in personam <3>, stricti iuris <4>, изначально направленный, как и legis actio per condictionem, на определенную денежную сумму (certa res), а позднее и на иного рода ценности (incertum).
--------------------------------
<1> Как уже указывалось выше, формулярный процесс в Древнем Риме, так же как и предшествующий ему легисакционный, состоял из двух стадий (in iure и apud iudicem). Однако здесь уже не было строгих предустановленных схем и обязательных торжественных обрядов. Доводы сторон, изложенные в свободной форме, конкретизировались магистратом в специальном письменном документе (formula), содержащем указания, даваемые магистратом судье для разрешения разногласия, и наделяющем судью, который как частное лицо не обладал судебной властью (iuris dictio), необходимыми правомочиями по данному делу. После составления формулы следовало litis contestatio и процесс переходил к судье, который, действуя на основании предписаний магистрата, проверял факты и произносил свое суждение по спору (sententia), сопровождаемое вынесением iudicatum - судебного решения, имеющего принудительную силу. Магистрат (praetor) в формулярном процессе более не является простым посредником в тяжбе сторон, но сотрудничает с ними и руководит процессом; он вмешивается в процесс, как в отношении сторон, так и судьи, прибегая к весу своего imperium (см.: Дождев Д.В. Указ. соч. С. 198; Санфилиппо Ч. Указ. соч. С. 100 - 103). Как отмечал Н.А. Полетаев, введение формулярного процесса отразилось и на кондикциях: понятие о них получило больший объем (см.: Полетаев Н. Иски из незаконного обогащения // Журнал гражданского и уголовного права. 1892. Кн. 3. С. 2).
<2> Как указывал Ф.М. Дыдынский, "после уничтожения законных исков выражение condicere стало обозначать предъявление иска о dare oportere, а condictio - сам этот иск" (см.: Дыдынский Ф.М. Указ. соч. С. 116).
<3> Как известно, по личности ответчика иски в римском праве делились на actiones in rem (вещные иски) и actiones in personam (личные иски). Эти виды исков соответствуют основным типам прав в материальном аспекте - абсолютным и относительным. В intentio (требовательная часть процессуальной формулы, в которой в форме условия приведено основание иска и его предмет) вещного иска обозначалось только имя истца, тогда как имя ответчика появлялось впервые в condemnatio (часть формулы, уполномочивающая судью присудить или освободить ответчика в зависимости от того, признает он интенцию верной или нет). При actio in personam в интенции обозначалось имя истца и ответчика (см.: Хвостов В.М. История римского права: Пособие к лекциям. С. 234).
<4> Другая классификация - деление исков на actiones stricti iuris (иски строгого права) и actiones bona fidei (иски по доброй совести) заключается в следующем: в первых наблюдается строгое соответствие между intentio и condemnatio ("Si paret... centum dari oportere, - centum condemnato" ("Если будет доказано, что должен сотню, - да будет приговорен к сотне")), между тем во вторых исках, в связи с особым характером предмета спора, могут быть приняты во внимание нравственные требования сторон в отношении друг друга (bona fides). Это значит, что при рассмотрении исков bona fidei судья может принимать во внимание злой умысел или насильственные действия, к которым прибегла одна из сторон, т.е. также и сторона истца, хотя бы в формулу иска и не была включена соответствующая exceptio (процессуальная оговорка, которой ответчик отрицает существование права истца вообще или по крайней мере свою обязанность исполнять в настоящее время) о наличии угрозы (exceptio metus) или злого умысла (exceptio doli) (см.: Новицкий И.Б. Указ. соч. С. 42; Санфилиппо Ч. Указ. соч. С. 108).
Абстрактный характер формулы кондикционного иска был доказан Юлиусом Бароном в его монографии "Die Condictionen", изданной в Берлине в 1881 г. <1>. Абстрактность кондикций в формулярном процессе выражалась в том, что в формуле такого иска не указывалось основание иска (causa agendi), т.е. те обстоятельства, в силу которых возникла обязанность ответчика что-либо дать или сделать для истца (dare oportere или dare facere oportere) <2>. Как писал В.М. Хвостов: "Получив такую формулу, судья должен был перебрать все отношения цивильного права, для защиты которых могли даваться кондикции, и освобождал ответчика лишь в том случае, если убеждался, что между ним и истцом не было отношения такого рода, которое устанавливало бы обязанность ответчика дать или сделать для истца то, что было обозначено в интенции иска" <3>.
--------------------------------
<1> Baron J. Die Condictionen. Berlin: Simion, 1881. Подробнее о дискуссии относительно абстрактности кондикции, развернувшейся в пандектной литературе конца XIX в., см.: Сабинин С.Е. О договоре займа по римскому праву: Историко-юридическое исследование. М.: Т-во скоропеч. А.А. Левенсон, 1905. С. 121 и далее.
<2> См.: Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. М.: Спарк, 1996. С. 75.
<3> Хвостов В.М. История римского права: Пособие к лекциям. С. 236.
Ю. Барон, по свидетельству С.Е. Сабинина, указывал на следующие основные моменты практического значения абстрактной формулы кондикции, которая:
(1) давала возможность сообщать защиту обязательствам, лишенным таковой;
(2) избавляла от необходимости теоретически разрабатывать вопрос о causa и точно обосновывать causa в каждом конкретном случае;
(3) позволяла обосновывать требование на нескольких causae последовательно;
(4) предоставляла средство выделить одну претензию из целого комплекса отношений, не подвергая эти последние процессуальной консумпции (т.е. утрате права на иск) <1>.
--------------------------------
<1> Приводится по: Сабинин С.Е. Указ. соч. С. 129.
С.Е. Сабинин считал более правильным предположение о том, что значение абстрактности формулы кондикции состояло в сообщении иску свойства быстрого и возможно простого процессуального средства <1>.
--------------------------------
<1> См.: Сабинин С.Е. Указ. соч. С. 129.
Первоначально этот иск давался только из строго определенных контрактов: стипуляций (stipulatio) <1>, займа (mutuum) и так называемого книжного долга (expensilatio). Однако, начиная приблизительно с последних веков республики (как указывал Г. Дернбург), римская юриспруденция стала пользоваться им и для востребования того, что было приобретено из чужого имущества "неправомерно и вне контракта" <2>.
--------------------------------
<1> Стипуляцией (stipulatio) в классическом римском праве назывался устный (вербальный) договор, заключаемый посредством вопроса будущего кредитора и совпадающего с этим вопросом ответа со стороны лица, соглашающегося быть должником по обязательству. Гай (Gai. 3.92) указывал: Verbis obligation fit ex interrogatione et responsione, uelut DARI SPONDES? SPONDEO, DABIS? DABO, PROMITTIS? PROMITTO, FIDERPROMITTIS? FIDERPROMITTO, FIDEIVBES? FIDEIVBEO, FACIES? FACIAM. ("Вербальное обязательство заключается посредством вопроса и ответа, например: "Обязуешься торжественно дать? Обязуюсь торжественно дать. Дам. Обещаешь? Обещаю. Даешь ли честное слово исполнить свое обещание? Даю честное слово. Ручаешься? Ручаюсь. Сделаешь? Сделаю".) Такого торжественного обмена вопросом и ответом было первоначально достаточно для того, чтобы возникло обязательство, которое имело односторонний и абстрактный характер. Лишь впоследствии была установлена ничтожность стипуляции, не подкрепленной согласием сторон (см.: Санфилиппо Ч. Указ. соч. С. 245.)
<2> См.: Дернбург Г. Пандекты / Пер. под рук. и ред. П. Соколовского. М.: Тип. унив., 1904. Т. 3: Обязательственное право. 2-е изд. С. 446.
М. Бартошеком справедливо отмечено, что наиболее важную роль condictio сыграла именно при решении споров о неосновательном обогащении <1>. Отправной точкой ее развития в этом направлении стали два иска о неисполнении обязательств из неформального договора займа (mutuum) <2>, а именно: condictio certaepecuniae (об истребовании определенной денежной суммы) и condictio certae rei (о возврате определенной вещи или определенного множества других заменяемых вещей, но не денег), получившая в Дигестах Юстиниана название condictio triticaria <3>.
--------------------------------
<1> Бартошек М. Указ. соч. С. 83.
<2> В соответствии с древним римским правом формальную силу приобретали только те договоры займа, которые заключались посредством стипуляции, а также nexum. Только они первоначально имели исковую силу. Однако с течением времени исковую силу приобрели все займы, которые возникают с передачей денег или заменимых вещей - так называемой валюты займа (см. там же, с. 83 (примеч. 1)).
<3> Такое название ("зерновая кондикция" - от triticum - "пшеница") эта кондикция получила в Византии, вероятно, вследствие значения обязательств, имеющих своим предметом пшеницу (см.: Monier R. Manuel elementaire de droit romain. Vol. 2. Paris: Domat-Monchrestien, 1947. P. 121; приводится по книге: Дигесты Юстиниана: Избранные фрагменты в переводе и с примечаниями И.С. Перетерского. С. 223 (примеч. 5)).
Предпосылкой для этих исков была, по указанию М. Бартошека, во-первых, передача квиритской собственности (datio), во-вторых, необоснованная задержка этой передачи. Вначале эта задержка сама по себе была достаточным основанием (особенно при продаже), однако затем стали считать, что ее causa (как основание для приобретения владения и собственности) стала дефектной или вообще отпала. Предметом кондикции являлась принятая имущественная ценность (certa pecunia, certa res) <1>. Если ответчик необоснованно продал вещь, иск направлен на ее цену (condictio pretii) <2>.
--------------------------------
<1> Как пишет В.А. Лапач, Ю. Барон, исследуя зависимость кондикционного иска от предмета истребования, доказывал, что в исках condictio certae pecuniae или condictio certae rei слову certum (т.е. "определенный") придается совершенно особое значение. Вопреки господствующему мнению о том, что предметом condictio certae rei могут быть лишь вещи, выраженному Ф.К. фон Савиньи (Savigny F.C. von. System des heutigen Romischen Rechts. 5 Bd. Berlin, 1841. S. 583), Ю. Барон понимал под требованием определенной вещи не указание на определенного раба, определенный земельный участок, определенное количество отборной африканской пшеницы, а только и исключительно определенную денежную сумму. Это мнение Ю. Барон основывал на той роли, какую некоторая сумма римских денег играла в процессе (Baron J. Die Condictionen. S. 88 - 89). Приводится по книге: Лапач В.А. Система объектов гражданских прав: Теория и судебная практика. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. С. 273.
<2> См.: Бартошек М. Указ. соч. С. 83 - 84.
Далее к кондикциям certae pecuniae и certae rei, объединяемым под общим названием condictiones certi, присоединились так называемые condictiones incerti <1>. В.М. Хвостов указывал, что condictio incerti, в отличие от condictio certae pecuniae и condictio certae rei, применялась лишь к случаям возврата неосновательного обогащения <2>. Condictiones incerti, как и некоторые condictiones certi, относились к так называемым actiones in factum <3>, понятие которых содержится в тит. V кн. 19 Дигест Юстиниана, в начале которого сказано: когда нет установленных и общеизвестных исков, подходящих к случаю, мы в целях удобства переходим к искам, которые называются in factum <4>.
--------------------------------
<1> Г. Дернбург указывал: "Слово "condictio certi" сначала было плеоназмом (речевым излишеством. - Прим. авт.). Только после того, как возникло condictio incerti, это сопоставление могло войти во всеобщее употребление" (см.: Дернбург Г. Пандекты. Т. 1: Общая часть. С. 358 (примеч. 7)).
<2> При этом ученый приводит мнение Р. Майра, что не только названия "condictio certi", "incerti" созданы компиляторами Дигест (что, по мнению В.М. Хвостова, весьма вероятно), но что condictio incerti и по существу была неизвестна классическому праву (см.: Хвостов В.М. История римского права: Пособие к лекциям. С. 237; Он же. Система римского права: Учебник. С. 76). Такого же мнения придерживался Карл фон Чиларж, который отмечал: "Лишь Юстинианово право знакомо также с condictio incerti " (см.: Чиларж К. Учебник институций римского права / Пер. под ред. проф. В.А. Юшкевича. 2-е изд. М.: Печатня А.И. Снегиревой, 1906. С. 227).
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 38 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |