Парни перечить не стали, но сегодня требовали объяснений.
- Устал человек. И вообще, с тобой тесно, - усмехнулся Хэйдан, посмотрев на капитана и намекнув на его мускулатуру. Тот закатил глаза.
- А он случайно не из-за этого устал? – Лео скептически ухмыльнулся и тронул спящего Ромуальда за ворот пижамы, отодвинул его. Хэйдан вздрогнул: на месте, где шея переходила в плечо, красовался темно-бордовый след засоса.
Капитан тут же остановился, перестав одеваться.
- Что вы вчера делали в лесу? – серьезно спросил он.
- Эм… Мы… -Хэйдан приложил руку ко лбу и осторожно сел на свою кровать, чтобы не разбудить парня. – Мы…
- Целовались, - предположил Лео.
- Ну, да… - задумчиво протянул Хэйдан, так что все сразу вытаращили глаза, поняв, что они не только целовались.
- Грэхэм, в последний раз спрашиваю, что вы там делали? – мрачно переспросил Габриэль. Хэйдан решил не ругаться с ним из-за этого.
- Догадайся, - вздохнул он и посмотрел на блондина. Он даже внешне изменился, лицо стало… Он не мог объяснить, каким оно стало. Взрослее? Нет, не то чтобы уж очень… Но как-то красивее… Выражение не было по-детски забитым.
- Ты чего так пялишься на него? – фыркнул Лео. – Неужели тебе удалось уломать его сделать «это»?! – рыжий просто не верил.
- Я так понимаю, что удалось, - Габриэль тоже был в шоке.
- Вранье! – Арнольдо возмутился, услышав это, а вот Даррен не стал так быстро возражать.
- Кто бы мог подумать, что слизняк – такая дешевка, - хихикнул Лео, пощекотав голую пятку блондина, тот шевельнулся, но не проснулся.
- Ах ты… - Арнольдо хотел было врезать ему, но не успел, вся спальня в шоке уставилась на Хэйдана, который в ярости схватил друга за грудки и вздернул так, что Лео пришлось встать на цыпочки. Рыжий даже заикнулся от неожиданности, капитан молчал, дожидаясь объяснений.
- Никогда не смей так о нем говорить, - попросил Хэйдан, медленно сдуваясь и стараясь не злиться. Лео отошел от него и хотел было обидеться, но Габриэль усмехнулся.
- Как тебя проняло… Он прав, Райзен. Не надо так говорить, Бликери же у нас мистер Невинность. Был, по крайней мере.
- Прости, Лео, я не знаю, что со мной, - закатил глаза Хэйдан и закрыл лицо руками. Рыжий его толкнул в плечо.
- Забудь. Я же не знал, что вы, девочки, такие чувствительные… - он сделал вид «девочки». Хэйдан его пихнул тут же, рыжий засмеялся.
Инцидент был исчерпан, но Хэйдан понял: в какой-то миг вредина Ромуальд стал для него важнее всего, ради него он способен был накричать на друга и даже ударить его.
- И что вы теперь будете делать? Лизаться на каждом углу? Сюсюкать друг с другом, с ложечки кормить? – ехидно осведомился Лео, не показывая, что ему завидно.
- Ну, хочешь, я тебя с ложечки покормлю? – загоготал Габриэль, его тут же послали так далеко, что капитан заикнулся. А Хэйдан наклонился и шепнул блондину.
- Ты вставать собираешься?
Молчание его не устроило, он потряс Ромуальда за плечо.
- В задницу иди… - сонно отозвался парень, отмахнувшись, чуть не попав ладонью Хэйдану по лицу.
- Он раньше так не говорил, - сообщил Габриэль. «Растут дети, растут», - с умилением подумал и решил, что пора как-то тоже задуматься о будущем. Тем более, что вчера вечером его зазывала к себе в кабинет директриса.
Она спрашивала о том, чем он собирается заняться после интерната и нанесла такого бреда, что он был в шоке. Хотя, если задуматься, бредом это не было.
Мисс Бишоп просто спокойно объяснила ему, что очень редко обычные родители отдают своих детей учиться в Стрэтхоллан. Обычно туда попадают либо сироты из других интернатов, отличившиеся высокими оценками, либо осиротевшие аристократы, которых родственники не хотят держать у себя, как Хэйдан, например. Либо дети из небогатых семей, как Гарольд. Но бывает и так, что родители просто строгие, а в Стрэтхоллане ценят дисциплину и уровень образования, так что туда попадают такие, как Флориан, Габриэль, близнецы Фил и Дил и еще несколько парней.
Капитан «Ночей» не понимал, к чему директриса клонит. Она объяснила, что бывает и так, что старшеклассники не хотят возвращаться домой, к своим родителям или родственникам. Она замолчала, и Габриэль переспросил: «И что это значит?»
Мисс Бишоп очень спокойно сообщила, что в Стрэтхоллане давно уже существует традиция «освобождения» таких несчастных учеников от их собственных родственников. Габриэль в шоке выслушивал, что очень часто родители и родственники довольствуются простым письмом, таким, как письмо с фамилией одного из будущих выпускников. Она показала ему его, капитан просто в ужасе прочел про смерть на пароме.
- Понимаешь ли, Габриэль… Этим родителям или просто людям не нужна такая забота, как опека над совершеннолетними юношами. Они делают вид, что очень переживают, но в итоге просто сообщают всем, что случилась трагедия, а сами выбрасывают эти письма, не ищут тел, никаких доказательств. Им это выгодно, а парни будто исчезают. Они получают с помощью школы свои наследства, если им что-то принадлежит по закону, никто не может это оспорить, школа следит за всеми процессами. И тогда выпускники получают шанс начать новую, нормальную, жизнь без алчных родственников, жаждущих поживиться за их счет. А родственники не претендуют и не хотят судиться, когда узнают, что их подопечные все же живы, ведь это может обернуться для них очень неудачно.
Габриэль очнулся и согласился, что это разумно. Директриса медленно вытащила из стопки писем еще одно, парень увидел там имя своего отца. Мисс Бишоп заговорила раньше, чем он успел что-либо выпалить сгоряча.
- Я написала одиннадцать писем, столько же будет в этом году выпускников, не считая Ромуальда. И я хотела спросить тебя: ты после окончания Стрэтхоллана хочешь вернуться домой? Или ты хочешь начать другую жизнь?
- Но мой отец… Мои родители… Понимаете, они не сплавили меня сюда, прошу прощения за выражение. Они просто отправили меня учиться, - оправдывался парень. Директриса кивнула с легкой улыбкой и переспросила.
- Я все понимаю. Но я хочу узнать, чего хочешь ты. Ты хочешь вернуться? Или исчезнуть?
Парень даже не задумывался, родителей он любил, и уверен был, что его семья вполне нормальная. Так и было.
- Конечно, хочу вернуться.
Директриса молча порвала письмо и выкинула обрывки в камин, поднявшись.
- А остальные? – Габриэль просто не мог думать адекватно, говорил первое, что приходило в голову.
- Я спрошу у каждого выпускника, кроме тех, о ком знаю точно.
- О ком?.. – тихо, осипшим голосом переспросил парень.
- Хэйдан Грэхэм, к примеру. Если он вернется домой, его дядя сживет его со свету, я это точно знаю. Чарльз Грэхэм сам просил меня о том, чтобы Хэйдан вернулся домой в… Скажем так, не совсем нормальном состоянии.
- Он с ума сошел?! – Габриэль вцепился руками в подлокотники.
- Видимо, да. И хочет свести своего племянника. Но я не хочу, чтобы моим воспитанникам причиняли вред даже их родственники. Я очень надеюсь, что ты сможешь объяснить все происходящее Хэйдану.
- Почему я, а не вы?
- Потому что мне он не поверит. Подумает, что я маньячка, - директриса усмехнулась невесело. – Я просто хочу, чтобы ты рассказал ему обо всем. Но так, чтобы не знал никто другой. Младшие ученики должны думать, что все нормально, понимаешь?
- Конечно, - парень понял, что на него возлагают огромную ответственность. – Я поговорю с ним, обязательно.
- Вот и хорошо.
- А что с ним будет?
- Его просто увезут на пароме, как и остальных, правда, в совершенно другой город. Чарльз Грэхэм должен выплатить мне большую сумму, три четверти наследства Хэйдана.
- Так много?! – Габриэль опять примерз к креслу.
- Именно. Он просто верит, что я беру на себя ответственность за смерть его племянника или его сумасшествие. А это стоит дорого, сам понимаешь. Ему достанется лишь четверть наследства, но не нужно будет опекать Хэйдана дальше, помогать ему. А я обеспечу ему устройство на приличную работу, заключу договор с банком, из которого информация никуда не уйдет…
- Вы так много делаете… - протянул Габриэль. Он никогда не думал, что глупая грымза на такое способна. Она – настоящая мать для таких, как Хэйдан. – А Ромуальд?
- Ромуальд… С ним намного проще, - она вздохнула. – У него нет родителей, никому ничего не придется объяснять. Я сама считаю его своим сыном, я сделаю все, чтобы он был счастлив и ни в чем не нуждался. Но сам он этого не понимает. Догадываюсь даже, что он тоже считает меня маньячкой. Он видел эти письма, я уверена. Поэтому подозревает меня, понятно, в чем.
- Вот идиот, - фыркнул Габриэль.
- Не выражайся.
- Прошу прощения, мисс Бишоп.
- Я просто не хочу сейчас все ему объяснять. Он, как и Хэйдан, мне не поверит. Но если он поверит тебе, в чем я сильно сомневаюсь… - она извиняющимся взглядом посмотрела на Габриэля, намекая, что особой дружбы между ним и Ромуальдом нет. – Можешь объяснить и ему тоже.
- Как скажете, - кивнул парень. – Я могу идти?
- Да, конечно. Только учти: никто не должен этого знать, кроме тех, о ком я сказала, - в голосе директрисы прозвучал такой металл, что парень вздрогнул, выходя за дверь и кивая. Он стал сомневаться, что она не сможет его проконтролировать. Если она может врать, что убивает учеников, если может брать за лже-убийства деньги (перечисляя их на счет учеников, но это уже детали)… То вряд ли она не сможет сделать это на самом деле.
Парень решил, что лучше с ней не спорить, да и Хэйдан не настолько глуп, чтобы не поверить капитану.
А утром в воскресенье, глядя, как Хэйдан разлохматил пятерней волосы вредного слизняка, когда тот отпихнул его, он решил, что и Ромуальд не так туп и недостижим, как кажется.
Они оба должны понять, что все это делается только для их блага. Он же понял.
- Ну, ты встаешь или как?! – заорал Хэйдан, толкая Ромуальда, так что тот чуть не слетел с кровати.
- Тупица! – рявкнул блондин в ответ и встал. Вдруг странно охнул и немного согнулся, зашипел. Хэйдан побледнел и приобнял его.
- Козлина, - сообщил ему Ромуальд свое мнение. Хэйдан, как ни странно, не возразил и не огрызнулся.
Лео решил даже не думать о том, за что Грэхэм так извиняется и что же такое болит у слизняка, раз он ходит медленно, по струночке, а не бодро и гордо, как обычно.
«Но готов поспорить, они будут орать и биться в истерике, чтобы отправили их в один город», - вздохнул мысленно Габриэль.
Глава 4.
В конце апреля все было почти как раньше. Почти как два месяца назад, но что-то неуловимо изменилось.
За столом «Ночей» никто уже не ругался и не делился на «Нептунов» и «Марсов», Ромуальд перестал делать отмороженный вид, и часто можно было увидеть его смеющимся. Даже капитан не был в курсе, что его заместитель смеется так заразительно, да еще и по-дурацки – заикаясь. В спальню привезли заветные пять кроватей для мучающихся парней, так что все разлеглись отдельно. Правда, Ромуальд и Хэйдан все равно улеглись на соседние, не рискуя их сдвигать только потому, что не хотели попасться и получить от директрисы.
- Угу, а ты целый год думал, что она психопатка, - напомнил Габриэль как-то в коридоре.
Ромуальду было стыдно. Перед директрисой, которая знала о его глупых подозрениях и молчала. И перед парнями, что выставил себя таким идиотом. Но он фыркнул и развернулся, столкнулся нос к носу с Хэйданом, усмехнулся, попавшись в его объятия. Это было похоже даже на дружеские приколы, так что внимания учителей не привлекало. – Он тоже думал, что она маньячка, - шепнул он с видом, мол, я-то знаю, и согнулся, когда Хэйдан его пощекотал, не отпуская. – А, пусти!!! – блондин опять засмеялся, жмурясь и выворачиваясь.
- Господи, - Лео закатил глаза, глядя на это, покосился на надзирательниц. Им было все равно, все почему-то суетились и готовились, будто к празднику. Что-то проверяли, готовили… Как перед приездом Грэхэма, но он-то этого в прошлый раз не видел.
- Съешь его, пусть не ржет, - посоветовал Леонард, когда Хэйдан широко открыл рот и с рычанием сделал вид, что сейчас либо укусит Ромуальда за ухо, либо вообще откусит ему голову. Тот истерил, вырываясь, но очень неубедительно.
С волосами он все же придумал, что сделать, чтобы они не мешали. Теперь они были забраны в петлю, напоминающую недоделанный, не до конца выпущенныйхвост.
Ромуальду было удобно, удобнее и верховой ездой заниматься, и, вообще, не жарко, а Хэйдану нравилось потому, что намного удобнее было мимоходом чмокнуть парня в шею. Тот, правда, сразу начинал толкаться и шипеть, но не в этом суть.
- Не курил? – уточнил рыжий, ткнувшись носом ему в затылок, но блондин обернулся, все так же нагнувшись, и улыбнулся.
- Нет, конечно.
Габриэль промолчал, делая вид, что не видел, как слизняк сидел на подоконнике четвертого этажа и выгонял дым на улицу. Не его же дело, зачем будет сдавать? Ромуальд изменился за эти два месяца. Научился врать, вести себя взрослее. В чем-то они с Хэйданом и правда повзрослели.
Стали адекватнее оценивать свои возможности, не уменьшая их и не преувеличивая. Точно зная, что себе можно позволить, а на чем лучше остановиться. Это капитана устраивало полностью, ведь он отвечал за целых одиннадцать человек.
- Врет как дышит, - вздохнул Грэхэм и схватил его за руку, с родительским видом понюхал пальцы.
Ромуальд прищурился. Надо было сорвать две веточки и держать сигарету ими, а то руки провоняли табаком.
- Какая тебе разница? – фыркнул он, наконец вырвавшись. – Сам научил, и, главное, сам курит, а мне нельзя, - Ромуальд закатил глаза и убрал руки в карманы.
Мимо прошел Флориан и остановился возле них.
- Слышали уже? – улыбнулся он, хитренько щурясь.
Все «Ночи» сразу стали серьезными и спокойными, повернулись к нему медленно и взглянули с прохладцей.
Это выглядело точно так же, как раньше себя вели «Нептуны», только теперь – еще хуже. «Нептунов» было слишком мало, и на них никогда не нападало желание навалять кому-нибудь. У «Ночей» же темперамент бил отовсюду. Особенно от рыжих: Арнольдо, Лео и Хэйдана. Сдерживающим фактором был Гарольд, а главным провокатором – Ромуальд.
- О чем? – поднял брови капитан. Остальные молчали, не собираясь нарушать традицию и развеивать миф о собственной сплоченности.
- Новенький приезжает, - улыбнулся, наморщив нос, капитан Венеры. – Из интерната в Норфолке. Там, говорят, конкурс даже проводили на самого умного сиротку.
Ромуальд не дрогнул, только привалился к стене и сунул руки в карманы. Слова «Сиротка» и «Выродок» его почти не задевали, отдельное спасибо за это надо было сказать Хэйдану.
Габриэль терпеть не мог кривляния Флориана. Вот уж кто-кто, а он был избалованным родительским сынком и вел себя всегда соответственно. Слишком презрительный к сиротам, слишком ласковый к тем, кто лучше всех.
Перед Ромуальдом он, конечно, терялся, потому что тот сочетал в себе оба качества (или свойства).
А Лео всегда казалось, что с Флорианом что-то не так. Что он один из тех, кто… Из «этих».
Но когда сразу двое «этих» нарисовались у них в команде, в их спальне, периодически заигрывая друг с другом, Леонард понял: «эти» совсем не такие сладкие, как Флориан. Ромуальд не изменился, не стал нежнее – даже наоборот – иногда грубее и жестче. А Хэйдан – еще наглее и презрительнее к тем, кто не входил в их команду.
- Почему в Стрэтхоллан? – удивился Хэйдан, наконец, поняв, что никто на заявление Венерского капитана реагировать не собирается.
- Потому что здесь лучше всего воспитывают таких сироток, - пояснил Флориан, глядя на них на всех исподлобья, с неприятной улыбочкой. Хэйдан уже прекрасно понял за два месяца, почему парень стремился с ним сблизиться в первые дни и почему ему так повезло, что он этого не сделал. Флориан был главным сплетником в интернате и разносил все слухи, приукрасив их тонной подробностей лично от себя.
- Ты же уже знаешь, что за новенький? – подколол Лео – все усмехнулись, но парень не уловил издевки.
- Конечно, знаю. Нет, не по имени, но знаю, что ему всего пятнадцать, он самый-самый гениальный в этом их Норфолкском приюте, что воспитывался среди монашек… И что там не такой пансионат, как у нас. Там вообще учат кого попало, всяких отбросов общества, - сообщил парень неприязненным шепотом, покосившись на надзирательницу. – Так что, думаю, к вам его не отправят. Хотя, кто знает, если он сдаст тест на стипендию, может, и получит ее, будете терпеть еще одного сиротку.
Он понял, что ляпнул лишнего, когда Хэйдан помрачнел, выпрямившись, а Ромуальд стиснул зубы.
- Слушай, Фло, спасибо за информацию, но у нас секретное собрание, иди, а? – попросил Габриэль спокойно, но таким тоном, что капитан Венеры выгнул бровь. Понял, что его так вежливо отшили.
- Ладно. Ну, будем надеяться, он хотя бы симпатичный, - усмехнулся и, развернувшись, пошел по коридору дальше.
- Тебе-то с этого какая польза? – вдогонку хихикнул Лео.
- Эстетическая, - отбрил его парень и скрылся за поворотом.
- Чисто физическая, вот только харя у него больно страшная, - тихо прошипел Ромуальд, тоже глядя парню вслед исподлобья. Взгляд, вообще, стал тяжелее, чем был еще в феврале. Усмешки – и те выразительнее.
- А если бы не страшная была? – уточнил Лео, посмотрев на него уже без ехидства и без вражды. Привык к блондину, даже намного реже стал называть его слизняком, не собираясь ссориться с Хэйданом и ловить зуботычины от Ромуальда.
- А если бы была не страшная, новенький ему, может, и дал бы, - фыркнул блондин и достал из кармана зубочистку, сунул в рот, так что Хэйдан обломался с поцелуем, не рискуя наколоться на деревянную иглу.
Ромуальд просто отучался грызть ногти.
- Фу, - выразили свое мнение, переглянувшись, подошедшие близнецы.
- А чего «фу»? – улыбнулся блондин, рассматривая теперь уже Леонарда. – Флориан у нас только и мечтает о том, чтобы перепихнуться с каким-нибудь мальчиком. Только ему нравятся помладше, да посимпатичнее. А он им – нет, - пояснил он.
- Дважды «фу», - повторили Фил и Дил, засмеялись, посмотрев друг на друга. Они не понимали этого странного однополого увлечения, хоть родители и учили их уважать чужой выбор, не критиковать людей. Критика – удел обделенных и ущербных завистников. Настоящие аристократы «вежливо обсуждают и осуждают».
- Ладно, будем надеяться, нас и правда не заставят терпеть кого-то еще, - кивнул Ромуальд и сделал шаг к Хэйдану, тот подвинулся, и они пошли в сторону столовой, на ужин, вся команда потянулась следом.
- В спальне места не убудет, - зевнул Габриэль равнодушно.
- Двенадцать – число четное, несчастливое, - напомнил Ромуальд, и Хэйдан усмехнулся. Блондин умел выкрутиться и блеснуть знаниями в нужный момент.
* * *
Директриса вызвала капитана Сатурна к себе в кабинет уже после ужина, парень вошел и сразу перестал смотреть вперед: уставился себе под ноги. Не скромно, а просто потому что его раздражала эта баба.
- Добрый вечер, Даниэль, - улыбнулась мисс Бишоп дежурно.
- Здравствуйте, мисс Бишоп.
- Ты, наверно, уже знаешь, что завтра приезжает новый мальчик? В Норфолке есть сиротский приют, который получает от нас материальную поддержку, но там сейчас переполнение,так что лучших учеников по конкурсу распределили по другим интернатам.
Парень молчал. Вообще, у директрисы всегда создавалось впечатление, что Даниэль – тихушник тихушником, но рано или поздно может сорваться.
Оставалось надеяться, что не так, как Ромуальд, насчет того мисс Бишоп вообще уже сомневалась. Сомневалась, что взросление – это хорошо. Слишком уж своенравным стал Ромуальд после того, как узнал всю правду и перестал страдать паранойей.
Капитан Сатурна немного сутулился. Он был высоким, несмотря на то, что ему было всего шестнадцать. И даже в форме Стрэтхоллана умудрялся выглядеть мрачно. Темно-русые волосы, едва закрывающие уши, он заправлял за них, как и все ученики. Короткие стрижки любили немногие, да и немодно это было.
- Его зовут Викторио Ланд, - сообщила мисс Бишоп тихо, своим вкрадчивым и немного скрипучим голосом. – И я хочу, чтобы он попал именно в вашу команду.
- А как же тест? – Даниэль взглянул на нее, немного приподняв бровь. Ресницы у него были короткие и почти бесцветные, а глаза – темные, серо-зеленые, так что казалось – они выглядят жутко и неуместно на этом лице. Острые, пронизывающие взглядом, но какие-то диковатые.
Ромуальд и то смотрел спокойнее. Он был то ли старше и умнее, то ли доверчивее, то ли просто «приручен».
- Тест он и так прошел, я хотела отправить его к нашим «Ночам»… Но ты же сам знаешь, как эти мальчики относятся к новичкам. Да и я не хочу проблем с Норфолкским приютом, мне куда больше понравится, если ты возьмешь над этим мальчиком опеку. Вас всего девять, он будет десятым, ты согласен?
«Как будто вас сильно интересует мое мнение», - скептически подумал парень, чуть не закатил глаза и облизнулся машинально. Встал почти прямо, выпрямив плечи и взглянув на директрису усталым взглядом.
Усталым от ее болтовни.
- Как скажете, мисс Бишоп.
И не стал напоминать, что Сатурн отличается расхлябанностью дисциплины. Можно было сказать, что ученики Сатурна существуют независимо от всего интерната. Каждый делал, что хотел, просто ночуя в общей спальне, всем было плевать друг на друга и на капитана в частности.
Причем взаимно: Даниэлю было безумно лень руководить этим сумасшедшим домом, поэтому он жил так, будто был один. Совсем. Но в столовой и на физкультурных собраниях команда была, конечно, в идеальном виде, при параде и все такое. Маршировали перед пансионатом они тоже исправно, по расписанию.
Марш в выходные не проводился в связи с исчезновением Марса и Нептуна.
Мисс Бишоп рассматривала его, думая: не сделала ли она ошибку, решив отправить новенького в такую дезорганизованную команду?
Нет, не сделала. Новичок – сирота, а сироты не терпят жесткой дисциплины. С него хватит и простого переезда, да еще и нового окружения.
Даниэль на капитана похож не был, он был похож на «парня-которого-постоянно-наказывают». Так и было, эта мордашка с россыпью темных веснушек на носу часто красовалась на стуле в кабинете «наказания». За непослушание, за дерзость в разговоре с учителями, за невыполненное домашнее задание, за…
- Я могу идти? – уточнил он, опять облизнувшись. У него были узкие губы, и, кроме того, по размеру верхняя была такая же, как и нижняя.
- Да, конечно. Завтра в десять я жду тебя здесь, в кабинете. Ты же успеешь позавтракать?
- Конечно, - он кивнул.
Завтра была суббота, так что он предчувствовал: придется устраивать новичку дурацкую экскурсию. И ведь не отделаться под предлогом, мол, заданий много.
- Ты свободен.
- До свидания, мисс Бишоп. Спокойной вам ночи, - пожелал парень и вышел за дверь. Закатил глаза, что-то пробурчал, приподняв верхнюю губу, и пошел по коридору.
«Нет, совсем не то, что Ромуальд… Мой мальчик умеет держать все под контролем, он собраннее, спокойнее… Что будет в следующем году, когда он уйдет… Неизвестно. Ужас будет, у-жас», - подумала директриса, вздыхая и собирая разложенные по столу бумаги. Она не стала додумывать глупую мысль о том, что Ромуальд даже внешне куда привлекательнее капитана Сатурна. Эта мысль была вообще из левой гавани и к делу не относилась.
Нет, Даниэль не страшный…
Но на Ромуальда женщины были бы падки… И будут уже после выпускного. Дело только в том, что…
«Дело только в том, что между ним и этим Грэхэмом что-то есть. Если только у меня не мания», - задумалась женщина и встала из-за стола. «Глупый-глупый Ромео, как же можно было так меня ненавидеть… За что? Я ведь хочу тебе только добра. Я не запрещаю тебе делать то, что ты хочешь; главное – не нарушать общепринятых правил и законов. И совсем не обязательно назло мне делать всякие пакости. Хэйдан – хороший парень. И он практически сирота, рассказать кому-либо о ваших странных отношениях я не могу: никто не будет ругать его и пытаться образумить. А ты – сам себе закон, я больше не хочу мешать тебе жить. Уже достаточно помешала: пора бы понять, что играть на твоей сцене я больше не смогу. Остается только быть зрителем…» - она улыбнулась, мысленно обращаясь к воспитаннику. И вдруг усмехнулась, подумав, что не все потеряно: «Ну и… следить, чтобы ваши романтические забавы и увлечения не зашли слишком далеко, ведь вам всего семнадцать лет».
Откуда же ей было знать, что их забавы уже давно перешли из разряда «глупые увлечения» во вполне взрослые на их взгляд отношения. И зашли уже далеко, очень далеко.
* * *
- Чем завтра займемся? – уточнил вечно ищущий приключения на свою задницу Лео. Он сидел на своей кровати уже после отбоя и периодически проводил рукой над свечным огоньком, не обжигаясь.
- Тем же, чем и всегда? – оптимистично предложил Габриэль и сразу помрачнел. – Что за вопросы, а? Возьми и придумай, чем нам заняться.
Хэйдан усмехнулся, он лежал и щелкал семечки из свернутой в «стакан» газеты. Купили в городе, решив, что алкоголя с них после той ночи достаточно. Максимум – что-то легкое.
А вообще, Грэхэм не просто лежал: он лежал удобно и уютно, как в кресле. Ромуальд, чья кровать стояла по-прежнему у стены, сидел в самом углу, убрав подушку и широко раздвинув ноги. Хэйдан лежал между ними, сползая медленно, но верно. Его затылок и так уже упирался блондину в грудь.
- Ой, ты-то… - Лео поморщился с ухмылкой и кинул в рыжего подушку, Хэйдан рассыпал семечки, и Ромуальд вызверился.
- Эй! Поаккуратнее как-то можно, мне потом здесь спать!
- Вы посмотрите, какие мы нежные… Ты, Хэйдан, вообще не усмехайся. Тебе всегда весело, по-моему, вечно лыбишься. А мне скучно, меня достало тупое времяпровождение без развлечений. Вот чего ты опять лыбишься, а?! – он буркнул возмущенно. Габриэль закатил глаза. Понятно, у рыжего опять припадок активности на ночь глядя.
И капитан прекрасно понимал, почему последние два месяца Хэйдан только и делает, что лыбится, будто он всегда счастлив. Оно и понятно: как же быть несчастным, если тебе уделяют столько внимания?
Габриэль посмотрел на парней и уточнил как бы между прочим.
- Не боитесь, что кто-нибудь зайдет, увидит вас так? Что вы скажете? Что холодно стало, поближе сели?
- Уже заходила эта уродка с пучком, - пожал плечом Хэйдан и отодвинул от себя пустую коробку от последней посылки, куда кидал шелуху. Внимательно посмотрел на ногу справа от себя, закрытую пижамной штаниной. Потрогал коленку, так что нога дернулась от щекотки.
«Боится щекотки – значит, ревнивый», - вспомнил он то, что говорил Чарльз давным-давно.
Блондин сидел, обнимая его за шею, как плюшевого медведя, и привалившись к стене. Хэйдан взял его руки, убрал от себя и потянулся к тумбочке, которую они делили на двоих. Достал оттуда что-то, что сразу сжал в кулаке, и вернулся на место, улегшись поудобнее. Капитан смотрел на них лениво, будто ему и неинтересно вовсе. Зато Лео интереса не скрывал, мелкие спали, Даррен с Эдвином играли в карты, и им в принципе были неинтересны шуры-муры между «этими». Близнецы же стабильно делали серьезные «спящие» лица. Получалось неплохо, но Габриэль знал, что они подглядывают, прикрыв глаза. А Арнольдо в самом деле спал, что было ему же на пользу. Он ненавидел смотреть на эти почти семейные сцены. Он нормально относился к Хэйдану, но ненавидел себя за то, что упустил свой собственный шанс.
- Дай руку? – попросил или потребовал Хэйдан, подняв свою руку ладонью вверх. Ромуальд зевнул, не открывая рта, просто стиснув зубы, и все же дал ему руку, положив ладонью на ладонь. Он не мог рассмотреть, что там делал Хэйдан, из-за его рыжей башки, но Габриэль, прищурившись, понял, что это кольцо. Усмехнулся, приподнялся на локте, чтобы посмотреть на реакцию слизняка, когда тот увидит.
Хэйдан же посмотрел на широкое кольцо с какими-то выгравированными буквами, а потом на руку Ромуальда. Кольцо подошло бы только на большой палец. А что, модно.
- Что ты там делаешь? – фыркнул парень, почувствовав, как что-то холодное скользнуло ему по пальцу.
- Подарок, - сообщил Хэйдан, отдав его руку, но перед этим погладив кольцо на пальце Ромуальда.
Лео усмехнулся и отвернулся, опять трогая свечной огонек. Лицо у блондина было такое, что смотреть смешно. Хэйдана не устроила тишина в ответ, так что он выгнул шею, запрокинув голову и глядя на парня. Усмехнулся.
- Спасибо, - выдал Ромуальд наконец. – Откуда оно у тебя, вообще? – он уставился на Хэйдана.
- А это уже неважно, - ответил он. Зачем рассказывать, что это кольцо его гулящий и безродный папаша подарил его матери давным-давно. Она кольцо не носила, оно было слишком большим, так что соскальзывало с пальца. Даже с большого. Зато на кольце было что-то написано на латыни. Дядюшка сказал скептически, что там глупости про вечную любовь, но особой ценности серебряное колечко не представляет, так что Хэйдан может забрать его себе.
Теперь же захотелось подарить его Ромуальду. Хэйдан на это долго решался, гордость все никак не позволяла выглядеть дураком. Но потом ему стало все равно, что подумают парни. Главное – что скажет Ромуальд.
- Нравится? – уточнил он на всякий случай. Выглядел Грэхэм, как всегда, намного увереннее, чем чувствовал себя.
- Очень, - кивнул блондин честно. Ему вообще было стыдно. Почему-то не смущался он теперь почти никогда. Ни перед директрисой, ни перед парнями из команды, ни перед кем. А вот перед Хэйданом, с которым они уже трижды занимались «этим», смущался очень сильно.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |