- Да достали! – зашипел он, стиснув зубы, сверкнув глазами, схватив упавшую на колени бумажку, развернулся и швырнул наугад, в направлении тощего и скользкого. Он тихо засмеялся, но потом понял, что парень сидит, развернувшись, и смотрит на него. Кидал не он, но все равно стало немного стремно, Эйприл посмотрел на того, что обладал внешностью какого-то отрицательного персонажа из кино. Тот вообще смотрел в окно, но смотрел так заинтересованно, что верилось с трудом. Кле себе мысленно уже поставил диагноз, но отвести свой взгляд от фаната пирсинга не смог бы и строительным краном, потому что все равно на него уставился. Ходячий металлолом тоже смотрел в окно, он сидел рядом с брюнетом, неизбежно сползая по сидению из-за сонной расплавленности всего тела. Эйприл просто не заметил, что уголок его рта был чуть приподнят, как если бы крашеный блондин улыбался. Крашен он был качественно, так что не было того оттенка маргарина, волосы и правда напоминали стерильный бинт своим цветом и легкостью.
- Я тащусь, как смешно, - Эйприл вздохнул, закатывая глаза, отворачиваясь в очередной раз. Он подумал, что если кинут снова, он точно пойдет жаловаться женщине на переднем сидении.
Сзади послышался какой-то шорох, и комок не успел долететь до цели, как Кле уже предусмотрительно и неожиданно обернулся. Челюсть его чуть не отвисла, бумажка ударилась в спинку сидения, а взгляд зафиксировал то, чего просто быть не могло. Рука металлолома упала за его правое бедро, на сиденье, будто мертвая. Эйприл не считал себя сильно умным, но способен был понять, что просто так руки не падают, она была поднята. А если она была поднята, значит, кидал он. Если, конечно, он не поднимал ее, чтобы поправить волосы, покрутить жуткую длинную штангу из хирургической стали у себя в щеке, не делал что-то еще. Он напоминал симпатичного альбиноса из-за бледной кожи, белесых волос и, кажется, темных глаз.
И именно к нему Эйприл решил привязаться, раз уж нашел повод.
- Эй, ты… - шепотом позвал он, даже не стараясь убрать свою челку с правого глаза. Так ему больше шло, он же знал.
- Досадно… - протянул пойманный с поличным блондин, а брюнет ухмыльнулся. Они вообще не были знакомы, да и не собирались знакомиться, но почему-то у таких парней, как заметил Фрэнсис, все шло куда проще и быстрее, чем у других.
- Тебя как на вокзале рамка-то пропустила? Не запищала?
Тощий засмеялся громче, правая рука металлолома поднялась, и бумажку словил уже он, Эйприл уловил, что его перестали замечать, внимание этих двоих на заднем сидении переключилось на них самих. Он снова отвернулся, услышал шепот. Они о чем-то начали болтать. А ведь они даже не были знакомы…
Фрэнсис уныло подумал, что вокруг очень красиво, когда вылез из автобуса. Он по жизни был довольно скромным, тихим. Он не учился так уж хорошо, как ожидали от ботаника, но почти ни с кем не общался, постоянно сидел дома, в школе, когда мать была жива, сидел в одиночестве. И в школьных автобусах его тоже все толкали, вынуждая пропускать вперед.
В автобусе, приехавшем в Дримсвуд, его никто ни разу не толкнул, но он сам не лез вперед, пропуская толпу, высоких парней, которые были старше почти на целый год.
- Ты чего стоишь? – уточнил у него Эйприл, подняв брови, он уже тоже встал и не мог понять, почему любитель поплакать застрял.
Лукас тоже застрял, услышав этот вопрос, он схватился за спинку сиденья справа от него, в его спину врезался Диего – брюнет с таким мерзопакостным лицом.
- Проходи, - металлолом кивнул Фрэнсису на выход. Тот сначала завис, удивившись, потом посмотрел на него, опустил быстро взгляд и все же вылез со своего места. Долговязый Тео решил пошутить, пихнул в спину Диего, тот налетел снова на Лукаса, и выползающий за Фрэнсисом Эйприл чуть не упал. Он даже побагровел от обиды и стыда, что именно его пихнули, но задрал нос очень гордо, отвернулся и пошел за плаксой Фицбергером. Сзади слышались смешки, но никто ничего не говорил, Лукас не стал возмущаться, что его вынудили налететь на этого манерного придурка.
Последние четыре месяца Лукас жил на заброшенном заводе с подружкой, с двумя приятелями и беременной девушкой одного из приятелей. По утрам парни ползали по помойкам, в основном околачиваясь возле ресторанов, которые выбрасывали пришедший в негодность хлеб, возле секонд-хендов, возле тому подобной ерунды. Девчонки, не считая беременной Лиззи, целый день валялись на пледе в парке, продавая разложенные вещи. Люди просто поражали подростков – они покупали то, что другие выбрасывали, но Лукаса и его компанию это уже не интересовало, их все устраивало. Правда устраивало до того момента, как полиция их не просто разогнала, как раньше, а просто поймала и потребовала документы. Узнав, что половина компании еще не достигла даже совершеннолетия, копы вообще взбесились и собирались отправить их по интернатам. Лукасу откровенно повезло оказаться в этот момент в этом автобусе.
Магда поражалась тому, что видела. Трое старших парней с заднего ряда не только сами вытащили все сумки, помогая водителю, но и помогли Фрэнсису, которого еще немного трясло, найти его оранжевый, громадный чемодан. Причем, сделали они все это молча, вообще не разговаривая, даже почти не глядя друг на друга.
Дотащить чемодан до крыльца Фицбергер сам тоже не смог, колес на чемодане не было, а взвалить его на себя семнадцатилетнему парню было сложно, он тащил его волоком, пока не остановился, не пнул подлый саквояж и не приготовился опять себя жалеть.
- Бери за вторую ручку, - Диего не выдержал, поправил на плече свою спортивную сумку, левой рукой взял оранжевую ручку и подождал, пока шокированный Фрэнсис отреагирует. Отреагировал не он, а Лукас.
- Да ладно, я помогу. Не плачь только, - он не удержался, Диего тоже усмехнулся чуть заметно, вдвоем, да еще старшим парням дотащить чемодан до крыльца было намного проще и быстрее. Фрэнсис шел за ними, чувствуя себя неудачником.
- Спасибо, - выдавил он неуверенно, потому что не знал, принято ли вообще благодарить в интернатах. А вдруг его посчитают за последнего слабака и плаксу? Поздно, его уже приняли.
Эйприл его возненавидел тихой ненавистью, пока пер свое зеленое нечто в одиночку, самостоятельно. От колесиков там было одно название, жесткую сухую тропинку они не воспринимали, и пришлось развернуться вперед спиной, наклониться назад и тащить чемодан таким жутким образом. Но это были еще не все разочарования, потому что у крыльца, затащив на ступеньки оранжевую сумку Фрэнсиса, старшеклассники ему наконец представились. Он просто снова сказал «спасибо», а Раппард не удержался.
- Не за что. Обращайся, если что. Я – Диего, - он протянул парню ладонь, Фицбергер ее неуверенно тронул, так что рукопожатие для него оказалось очень крепким, чуть руку не оторвали.
- Фрэнсис.
- И ко мне тоже, не стесняйся, - голос у белобрысого металлолома оказался настолько чарующим, что даже подобравшийся поближе Эйприл вздрогнул. Да что там Эйприл, Магда удивилась. Он был таким нежным, мужским, но не грубым, затягивающим, что хотелось попросить сказать еще что-нибудь. Посчитать до десяти, например. Лучше до ста.
- Хорошо… - Фрэнсис на него посмотрел, пожимая руку, вопросительно, ожидая имени.
- Лукас, - интонация и даже каждый звук имени, произнесенного его же голосом, морально ласкали.
Магда начала плавиться от удовольствия. Пусть эти новички и не знакомились со стихийной скоростью, они это делали.
- Кто еще хочет записаться в свиту нашего сентиментального… Как тебя там по фамилии-то? – Кле выгнул бровь, обращаясь к Фрэнсису. Он не хотел с ним ругаться, но так получилось.
- Фрэнсис Фицбергер, - с достоинством процедил вдруг плакса, с вызовом глянул на Эйприла.
- Эйприл Кле, - парень хмыкнул легкомысленно, отпустил ручки своей сумки и протянул ему узкую ладонь. – В грузчики не нанимаюсь, но другом быть могу, - он усмехнулся, Фрэнсис невольно улыбнулся, Лукас с Диего переглянулись автоматически, уставились на борзую пиявку и зашли в интернат.
- Кле… - передразнил Тео, догнав их. Раппард тоже не выдержал.
- Кто просил лезть, вообще.
Лукас шел молча, он еще не знал, что ему делать. В последние месяцы жизни он чувствовал оглушительную свободу. На него не смотрели люди, они не видели в нем человека и личность, они проходили мимо, как будто его не существовало. Предполагается, что такой образ жизни человек должен угнетать, но ему это нравилось. Не нужно было строить из себя кого-то другого, не надо было притворяться и ставить себя в обществе. Сейчас он тоже не знал, как себя ставить. И он, как Нэнэ, был неофобом, просто боялся всяких перемен, ненавидел строить все заново. И ему не улыбалось налаживать дружбу сразу, с порога, поэтому отношения Фон Фарте и Раппарда начались отдельно, отстраненно от него, Лукас просто прибавил скорости и пошел за проскользнувшей мимо него Магдой.
- Проходите, вот сюда, да. Здесь у нас спальни, занимайте любые, за ужином все расскажут и объяснят, - она улыбалась, причем довольно искренне.
За Лукасом в длинную спальню с двухъярусными кроватями, как в Стрэтхоллане, ввалилась и вся автобусная компания, сколоченная во время перекидывания бумажками. Фрэнсиса благосклонно пустили к стене, позволили приземлиться на нижнюю полку, Диего оставил сумку рядом, но сам решил залезть потом наверх. Следующую кровать, нижнюю ее полку занял шустрый Кле, упав и раскинув руки прежде, чем Лукас успел отреагировать. Он и не стал ругаться, зашвырнул сумку наверх. Тео досталось соседство с каким-то новичком, которого в автобусе они не видели. Должно быть, он сидел где-то недалеко от водителя и Магды. И сейчас он молчал, сев на кровать и вытащив расческу, раздирая и без того ухоженные, гладкие волосы длиной всего до плеч, как у Лукаса. Только у Лукаса была челка, лезущая ему в глаза, а этот парень мог красоваться открытым овальным лицом, большими глазами и бледными, под цвет лица губами. Магда подумала, увидев его в коридоре, что он очень привлекателен, точно имел бы популярность в Стрэтхоллане. Но они в Дримсвуде, и здесь еще неизвестно, как к нему будут относиться. Она понятия не имела, что он – наследник не совсем адекватного мужчины, закончившего свою феерическую жизнь за решеткой за убийство его не совсем адекватной жены, мачехи парня. Он по интернатам мотался последний год и попал в Дримсвуд только по счастливой случайности, ведь ему еще не исполнилось восемнадцать. Все, кто был на грани этого счастливого события, получили такую возможность, дальше как-то не везло.
- Эй, - Тео первым залез наверх, потому что до ужина, как он успел узнать у Магды, оставалось еще полчаса. Но он не удержался, свесился со своей полки, тронул парня с расческой за плечо. – Ты еще что за чудик?
- Я не чудик, - парень отреагировал так серьезно, посмотрев на него, что Диего выгнул бровь, а Лукас усмехнулся. Эйприл не решился смеяться, ему было не по себе в одной комнате со старшеклассниками, он еще не знал, что их запихнут в один класс. – В смысле, меня зовут Глен, - парень наконец представился.
- Понятно, - Тео шепнул. Почему-то все они говорили шепотом, не рискуя не то что орать, а даже голос повысить. – Пацаны. Это – Глен, - многозначительно, но с иронией сообщил он.
- А это что у вас за азиат? – вырвалось у Глена в отместку, он уставился на Лукаса, но тот стоял спиной, не заметил. Раппард подавился жвачкой. Он тоже сначала метался между альбиносом и азиатом, когда решал, кто же Лукас такой, но потом решил не думать об этом вообще.
- Это – Лукас, - по секрету, жутким шепотом засмеялся Тео. – Он не азиат. И не крашеный. Правда?
Лукас обернулся.
- Правда, - он вздохнул. Стоило присмотреться, и становилось понятно, что глаза у него пусть и раскосые, но не темные на самом деле, а просто непонятного серо-сине-зеленого цвета. Да и волосы оказались такими сами по себе, брови тоже, но их не было видно из-за челки.
- Как вы думаете, директорша вообще психованная будет?.. Эта мелкая, как ее… Магда. Вроде ничего такая, нормальная, - продолжал Тео общение, пытаясь хоть как-то народ развести на разговор.
- Узнаем, - Диего пожал плечами, устроившись на своей верхней полке. Он свесился, посмотрел на Фрэнсиса, тот удивленно ответил на этот взгляд. - Не плачешь?
- Нет.
- Просто проверял, - Раппард ухмыльнулся, утянулся обратно.
- Вы что теперь, будете каждую минуту спрашивать у него, не плачет ли он? Ну грустно человеку было, что вы напоминаете? – Эйприл делал вид, что беспокоился за Фрэнсиса, на самом же деле ему просто завидно было, что ему отдают все внимание такие парни. Многие из воспитанников нового интерната были приятными на вид, но Диего был одним из самых симпатичных. И даже он то ли просто издевался над Фицбергером, то ли всерьез не хотел, чтобы он плакал.
- Да ничего, все равно еще долго будут напоминать, - Фрэнсис ответил Эйприлу, и тот окончательно сдулся, понял, что он пролетел абсолютно мимо всех. Глен заметил его разочарование, но промолчал, просто отвернулся и принялся рассматривать красивые, тяжелые занавески на окнах, цветы на широких подоконниках.
* * *
Так, как волновался Нэнэ, не волновалась, наверное, ни одна девственница четырнадцатого века перед первой брачной ночью. У него участился пульс, сердце колотилось, как сумасшедшее, а Гаррет с Одри пытались его успокоить.
- Расслабься. Столько симпатичных парней, все младше тебя на десять лет, успокойся. Ты опытный, взрослый, тебе уже не семнадцать, не восемнадцать, даже не девятнадцать. Ты же директор, успокойся. Посмотри на себя, ты потрясающе выглядишь, все будет зашибись, - пообещал Гаррет, хотя раньше никогда не замечал за собой способностей психолога. Просто со временем они с Одри поняли – им некого больше любить, только если Нэнэ или друг друга, никуда друг от друга не деться. В принципе, можно куда-то к сказочному «свету в конце туннеля», но им было страшно, ведь никто не знал, что будет за этим светом. Может, ничего? Им было прекрасно и рядом с Нэнэ.
- Так, все, пошел, - решился директор Дримсвуда, поправил черный фрак старинного покроя, открыл дверь своего кабинета и пошел к столовой, оборудованной совершенно иначе, чем была устроена столовая в Стрэтхоллане.
Если Шарлотта предпочитала разделять воспитанников не только по командам, но и по разным, отдельно стоящим столам, то Нэнэ выбрал столовой обеденный зал особняка в той части, что была больше. Спальни, душевые, все это было расположено в главном здании. И в столовой все столы оказались сдвинуты, образуя длинный стол. Предполагалось, что в его главе, в противоположном конце от арки, сидел бы он сам и весь преподавательский состав, но сейчас главный стул пустовал, ученики не шумели, они тихо сидели вдоль столов, глядя в тарелки с абсолютно идентичным содержимым. Нэнэ решил их не баловать для начала, не вынуждать поварих готовить на целую ораву кучу разных вкусностей, за что ему были благодарны сами дамы.
Зал затих совершенно, перестали беседовать учителя, услышав стук каблуков по коридору.
Диего застыл, почувствовав волну холода, прокатившуюся по телу, он случайно бросил взгляд на Фрэнсиса, тот уныло ковырялся вилкой в тарелке, глаза по-прежнему были чуть покрасневшими. Лукас посмотрел на арку, даже боясь предположить, что за грымза появится в столовой через пару секунд. Шаги были звучные, но не тяжелые, за ними послышались шажки Магды, которая собралась бывшему воспитаннику помочь.
Эйприл думал про секс, периодически закрывая глаза и отключаясь от реальности, так что сидевший напротив него Глен вопросительно выгнул бровь, но молчал.
Как раз на мысли о вздохах и стонах появилась «директриса». Тео уронил челюсть, потому что смотрел вниз, на ее ноги. И взгляд его поднимался от остроносых казаков по ужасно длинным ногам, обтянутым полосатыми брюками. Черно-белые вертикальные полоски делали конечности еще длиннее, и когда взгляды учеников, сидевших ближе к выходу, дошли до пояса… Белая рубашка была слишком длинной, так что не позволяла видеть зону ниже пояса, черный фрак, как у профессионального пианиста, подчеркивал плечи.
«Вот это зомби-баба», - подумал Тео.
«Вот это ноги», - подумал Лукас.
«Вот это да-а-а…» - подумал Диего, остановив взгляд на относительно безупречном лице.
- Добрый вечер, - протянул неожиданно низкий голос, губы двигались минимально, так что парни засомневались, та ли «дама» это говорила. – Меня зовут Нэнси Сомори, я приветствую вас в Дримсвуде и с этого дня буду вашим директором. Я думаю, вы знаете, что Дримсвуд – вторая школа-интернат для мальчиков, открытая Шарлоттой Бишоп, директрисой Стрэтхоллана. Многие из вас участвовали в конкурсах, где Стрэтхоллан побеждал, многие приезжали туда на выходные в это лето. Дримсвуд будет для вас домом не хуже, чем Стрэтхоллан, но правила здесь немного другие. Все знают, что в Стрэтхоллане была традиция «Планетария», но здесь все будет иначе. С завтрашнего дня вы поселитесь в спальнях ваших команд, названных в честь драгоценных камней. Думаю, вам лестно будет думать, что вы не марсиане, не лунатики, а, к примеру, бриллианты.
- Да уж, - не смог не согласиться Эйприл тихим шепотом.
Гаррет выгнул бровь.
- Кого-то это мне напоминает, - он встал прямо за спиной Кле, но тот не заметил, конечно. Нэнэ старался туда не смотреть, хотя Одри тоже рассматривал учеников и искал себе фаворита.
- Смотри, какой…Ы-ы-ы… - он засмеялся, обращаясь к Гаррету.
Ильза, все же ставшая учительницей музыки, вытаращила глаза и помотала головой, чтобы отогнать галлюцинации. Ей на пару секунд снова привиделись двое парней немного старше, чем сидевшие за столами старшеклассники.
- Интересно, ему не тяжело это все носить? – Андерсен наклонился между Диего и Лукасом, повернулся ко второму и рассмотрел шип, торчавший из-под скулы. – Класс. Правда поцарапаться можно.
- Хотелось бы уточнить, что распределение по командам тоже, в отличие от традиционного Стрэтхолланского, никак не будет зависеть от ваших успехов в учебе. Никаких тестов проводить ваши будущие преподаватели не станут. Все зависит от того, куда захотите записаться вы сами, какое название вам понравится больше, - «зомби-баба» развела руками, на запястьях которых качнулись браслеты, красовались тяжелые мужские часы, но Эйприла, как и Тео, снова смутила ухоженность рук, относительно длинные ногти, покрытые убийственно черным лаком. Нэнэ руки снова свел вместе, у него всегда была повышенная жестикуляция, он сцепил пальцы в замок, выразительно двинул бровями, посмотрел в сторону и как-то расслабился, разговаривая уже проще, менее напряженно и натянуто.
- Ты забыл про капитанов, - напомнил Одри, воздев палец к потолку, строя из себя умника.
- И насчет капитанов я тоже хотел бы уточнить, потому что многих, я думаю, интересует, каким образом без тестов появятся капитаны команд… Капитанов в командах не будет. В пределах команды ссор быть не должно, это – единственное правило. И, как мне кажется, вы не будете устраивать сцен с представителями других команд, потому что иначе будет очень неприятно и вам, и мне.
- Можно спросить? – Диего поднял руку, рискнув вмешаться.
- Конечно, - Нэнэ поджал губы, будто размазывал помаду по ним, уставился на Раппарда. Тому стало немного неудобно, но он вдруг осознал, что беседует не с женщиной, далеко не с женщиной.
- А что будет за ссоры, к примеру?
Нэнэ завис, непонимающе на него глядя, потом поднял взгляд на Гаррета, тот пожал плечами.
Магда шепнула ему, подняв голову, практически задрав ее, чтобы не говорить слишком громко.
- Он имеет в виду наказание.
- Ты хочешь узнать, как я буду наказывать за нарушения правил? – уточнил Нэнэ у Диего. Голос его звучал так иронично, что многие за длинным столом улыбнулись.
- Ну, я думаю, не только меня волнует, что будет за нарушение, - Раппард пожал плечами.
- А правил нет, - директор неожиданно для всех ухмыльнулся. – Все зависит только от вашего воспитания. Ближайшие две недели я не стану устанавливать жесткий список правил, потому что хочу понять, с кем имею дело. Я впервые нахожусь в роли директора такого большого интерната и не хочу наделать ошибок, вы же меня понимаете? Две недели вы можете делать все, что вам позволит ваша же собственная совесть. Это не значит, конечно, что за ссоры, скандалы, драки, прочие вещи вам ничего не будет, - Нэнэ пальцем правой руки загибал пальцы на левой, считая возможные нарушения. – Я не стану никого исключать, но наказания придумаю обязательно. И я очень удивлюсь, если за две недели ко мне в кабинет не попадет никто. Потом будут правила, пока я просто хочу узнать, на кого мне обратить внимание в первую очередь.
- Команды, - напомнил Гаррет.
- И, да, совсем забыл. Вы все разделитесь на команды, как я уже говорил, но если в команде, в которую вы захотите попасть, не останется мест, ничего не поделать, придется пойти в другую. Принципиальной разницы между командами нет, по уму и способностям они не разделены, в каждой команде по шесть-семь, максимум – по восемь человек. Команды вы будете выбирать, наверное, по названиям, так что я скажу их сразу. Это будут: Агат, Алмаз, Аквамарин, Аметист, Гематит, Гранат, Жемчуг, Индиголит, Нефрит, Оливин, Оникс, Топаз, Турмалин, Циркон и Янтарь. Если кто заметил, на дверях спален названия команд написаны цветом этих камней, - Нэнэ улыбнулся, решив, что все сказал. – У меня все, остальное вам расскажет мисс Мэдли, - он кивнул Магде, улыбнулся и прошел мимо длинного ряда столов к основному, самому дальнему, сел в центре, поставил локти на край этого стола и уставился на бывшую надзирательницу.
Ильза исподтишка смотрела на самого директора, на его безупречный нос, на идеальные брови, чувственные губы. Все же, она уточнила у Магды, какого пола был директор. Магда долго смеялась после того, как ответила, но отвечала она с серьезным лицом, что директор совершенно точно представляет сильный пол. Ильза была в корне не согласна, испытывала жуткое неудобство рядом с этим человеком, хоть и сидела по правую его руку за учительским столом. Младшие воспитанники сидели рядом с учителями по причине особой активности, старшие оказались возле арки, Нэнэ все продумал.
Ильзе в голову пришла зверская мысль, да еще и не одна. Сначала она подумала, что между директором и его помощницей что-то есть, потому что Нэнэ с такой нежностью на Магду смотрел, что флюиды зашкаливали, заставляли волноваться пожилых и относительно молодых учительниц, сидевших за столом. Невозможно оставаться равнодушной рядом с мужчиной, который одаривает кого-то таким взглядом, полным то ли любви, то ли просто нежности. Захлестывает зависть пополам с отвращением.
Потом Ильза решила, что он не может иметь ничего общего с «ней» даже не из-за возраста, ведь ей за сорок, а ему еще нет тридцати. Но мысль пришла совсем другая – если он так выглядит, значит, ему нравятся мужчины? И ОН стал директором мужского интерната? Парни в опасности! Но нет, он же женственен, значит, не станет ни к кому лезть, все в порядке. Что же тогда происходит? Он молод, он привлекателен, он ДО УЖАСА привлекателен, не смотря на заметные изменения внешности, почему же он здесь, на краю цивилизации, в интернате, где нет мужчин, одни лишь женщины и юноши?
Ильза не понимала ровным счетом ничего, через пятнадцать минут Магда закончила рассказывать о форме, о занятиях, о двух библиотеках и компьютерах с выходом в интернет, не считая порно-сайтов, конечно. Некоторые парни нервно хихикали при словах о порно-сайтах, но Магда игнорировала. Многие бесились из-за формы, но узнали, что носить ее придется лишь на занятиях, и расслабились.
Магда прошла тем же путем, что и Нэнэ, села слева от него, улыбнулась бывшему воспитаннику и вздохнула.
- Даже воздуха не хватает.
- Это уже позади, - шепнул он ей, наклонившись, прямо на ухо, не замечая, что приблизился слишком сильно. Для него это было так же нормально, как если бы он был ее мужем. – Я не совсем ужасен был, Магда?
- Нет, что ты. Все прекрасно, замечательно. Не думаю, что они и правда начнут тут драться, скандалить.
- Думаешь, до них дошло, что перед ними немного не… Ну, не мисс Бишоп? – он усмехнулся.
- Видно сразу, хоть как ты шифруйся, - честно, по-матерински отрезала Магда, взяв вилку. – Так что будь уверен, они у тебя по струнке ходить станут.
Нэнэ заметил, что учительница музыки на него смотрит искоса, только когда сам принялся за ужин.
У нее загорелись уши, она отвела взгляд, но рядом сидели только женщины, за ними были мальчишки лет двенадцати-тринадцати… До старшеклассников взгляд просто не дотягивался, они были слишком уж далеко. Кто виноват, черт возьми, что мужчины так аппетитно умеют есть?! Почему на них так приятно смотреть, почему женщины так не умеют, почему на женщин смотреть не так интересно?
Нэнэ стало совсем не по себе. Когда он жил с матерью, на него никто не смотрел с таким жутким интересом. Когда он учился в Стрэтхоллане, на него смотрели одноклассники, да и то не с интересом, а с подколом, и он огрызался чисто автоматически, по привычке. Когда он жил с Дитером, тот смотрел на него сначала с нежностью, а потом просто перестал смотреть. Это просто была не любовь, а удобство, потому и закончилось так быстро. Так почему же, черт возьми, на него так уставилась половина стола.
- Магда… - он шепнул, наклоняясь снова к ней, и даже она на секунду забыла про то, кто перед ней. Просто стоило скосить глаза, и рядом оказывалась гладко выбритая челюсть, намазанная тоном и бесцветной пудрой, возле уха слышалось дыхание. Не говоря уже о том, что говорил в это ухо мужской голос. – Со мной что-то вообще не так?
- Все так, почему ты спрашиваешь? – она удивилась, пытаясь опять стать воспитательницей.
К сожалению, ничего не получалось.
- Вот знаешь… - Гаррет удивленно на них на всех смотрел, но он, в отличие от того же Одри, понимал Нэнэ. – Когда я устроился к нам учителем физкультуры, они все так же на меня пялились. И я до сих пор не понимаю, почему они это делали. С тобой все в порядке, я тебя уверяю.
- Странно… - Одри тоже пожал плечами, Нэнэ еще о чем-то с Магдой пошептался. У него была чисто мужская манера сказать, а потом чуть отстраниться и смотреть, быстро переводя взгляд с глаз на губы, изучать лицо собеседницы. С мужчинами он так не делал, сам не зная, почему. И улыбался искренне, смеялся тоже.
Ильзу начало клинить, у нее по-настоящему задергался глаз, она закрыла половину лица волосами, распустив их, так что чуткое обоняние Нэнэ уловило запах шампуня.
- Она что, нарочно это делает? – Одри выгнул бровь. Он с женщинами не был так уж близко знаком.
- Нет, у нее тупо глаз дергается, - засмеялся Гаррет издевательски. – Видимо, нервы совсем не в порядке.
Нэнэ не удержался, перестал с Магдой разговаривать, тоже присмотрелся к учительнице музыки, улыбнулся и наклонил голову, чтобы волосы завесили его лицо, скрыли улыбку. Ее дергающийся глаз просто безумно смешил, выглядел мило и забавно.
- У вас все в порядке? – бархатистый голос уточнил слева, Ильза уронила вилку.
- Да, разумеется, мистер… Эм… Мистер Сомори.
- Хорошо… - протянул он, продолжая смотреть. Он смотрел из принципа, чтобы она тоже чувствовала себя неудобно под чужим пристальным взглядом, но Ильзу и так уже задергало.
- Как ты думаешь, если ты еще чуть-чуть посмотришь, у нее начнется болезнь Паркинсона? – засмеялся Боргес, они с Гарретом заржали хором, а Нэнэ жалел, что нельзя поговорить с ними сейчас, при всех, нельзя сказать, что раньше ему не было так интересно с женщинами. Он вообще редко оказывался в женских компаниях и не видел странной реакции, вроде этой.
За столами старших парней творилось что-то менее интересное, но более напряженное. Они молчали, изредка разговаривали, но болтали только Диего, Тео и совсем уж редко – Лукас. Фрэнсис притих и совсем ссутулился, чуть снова не зашмыгал носом, понимая, что это все – его реальность на ближайшие несколько лет. Матери больше нет, ничего больше нет, пусть раньше у него и не было друзей, теперь все стало иначе, так непривычно. Эйприл не вынимал из правого уха наушник, постоянно слушая музыку. Глена тянуло протянуть к нему руку, взять второй наушник, вытащить из-под одежды и прислушаться самому, узнать, что же за песня там крутится на повторе. Лучше бы ему и не знать, потому что Кле слушал томные песенки, которые пели парни не старше двадцати лет, шепча в микрофон так, что создавалось ощущение шепота прямо в уши. Но ни у одного из этих певцов голос не был похож на самый красивый, который Эйприл слышал в своей жизни. Голос Лукаса казался ему просто потрясающим, пусть даже у Диего и Тео голоса были не хуже, они не были высокими и противными.
Он даже не шептал, просто еле заметно шевелил губами, повторяя слова песни, дожидаясь звонка с ужина, на отбой. Еще было время, конечно, но он не собирался идти ни в библиотеку, ни даже смотреть телевизор, он хотел в душ, а потом разобрать вещи и спать. В конце концов, почему бы не остаться в той спальне, где он приземлился? Ведь директор сказал уже, что разницы никакой.
- Эй. Ты спишь уже? – уточнил Глен, наклонив голову и пытаясь заглянуть ему в глаза.
- Отстань, - парень отмахнулся, забыв даже о том, что ему семнадцать, а вот Глену уже в следующем месяце должно было исполниться восемнадцать.
- Я и не пристаю, - обиделся Сезанн.
- Ну, и как вам директор?.. – вздохнул Тео.
- Я сначала подумал, что это «она», - признался Раппард.
- И поэтому начал про наказания? Он выдумает что-нибудь изощренное.
- Мы ничего не будем делать, зачем нам что-то делать? – Диего пожал плечами. – Заняться мне нечем, что ли, скандалить тут с кем-то.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |