Так вот, почему от него ей так воняет…
У Андерсена даже дыхание перехватило, глаза сверкнули.
Сэнди не стал смотреть, когда кто-то вышел из кабинки в самом углу, где под потолком красовались форточки. Он поправлял свою пышную, а совсем не приглаженную челку, смотрел себе в глаза в отражении, рассматривал себя красивого со всех сторон…Пока, наконец, не понял, кто вымыл руки с мылом, пытаясь избавиться от запаха табака, оставшегося на пальцах. Гаррет стоял рядом, тоже глядя в зеркало, но не на малявку, а на свое отражение, на темно-русые, немного отросшие волосы. Косой пробор, все, как обычно, только что-то не так, как-то он стал симпатичнее, привлекательнее. А может, показалось? Те же ржавые глаза, те же губы, то же лицо, вроде бы…
Сэнди на него все же покосился, решив, что все нормально. Будь этот Нептун на него обижен или зол, он бы его сейчас на клочки порвал, таким психом его считали первокурсники и все, вплоть до старших курсов. Но Гаррет его не трогал, он даже не смотрел на него, а значит, все было в порядке.
Сэнди подумал, что с Лайамом у этого парня ничего не получилось бы, все равно, не на что надеяться с такой внешностью, как у него. Просто Гаррет не выглядел девчонкой, у него была впечатляющая фигура, он был (объективно говоря) отлично сложен, ничего лишнего, но никаких недостатков, вроде излишней худобы. Всего в меру. В кулаках эта мера просматривалась даже чересчур… Третьекурсник увлекся, подняв руку к волосам и делая вид, что поправляет челку, а сам смотрел украдкой на Гаррета. Не на его отражение, чтобы не столкнуться взглядами, а именно на него. И он заметил, как на нем удачно сидит черная футболка с логотипом на всю грудь, потертые серые джинсы.
«Точно, вместе им не бывать, он же парень – хоть куда», - подумал Сэнди, остановив взгляд на уровне ширинки Гаррета. «У Трампера, может, вообще комплексы, когда он с ним», - додумал он в конце.
Гаррет боролся с невыносимым желанием разбить чье-то лицо о раковину, но он стоял, опустив голову, так что волосы завесили лицо, видны были только губы, уголки которых чуть приподнялись и растянулись. Руки нервно, до побеления пальцев сжимали край раковины. Гаррет раньше не любил драться, но он был очень агрессивен сам по себе, по характеру, стоило только довести до кондиции. Будь рядом Лайам, он бы и ему врезал со всей силы, свалил бы на кафельный пол и избил бы, даже если не вышел бы победителем. Хотя, кто знает, кто из них был сильнее.
- Тебя же Гаррет зовут, да? – Сэнди ухмыльнулся, решив, что раз на него не наезжают, то можно ласково постебаться. В конце концов, младшее поколение рулит.
- Ну, - коротко отозвался низкий голос, такой, что Сэнди пробрало до костей. А еще он подумал, что Лайаму вряд ли будет безумно весело с таким «болтуном», как этот парень. В конце концов, поговорить иногда тоже надо, а с его «красноречием» это будет сложно. С другой стороны, вряд ли будешь сильно общительным, если у тебя все руки в шрамах.
- Лайам с тобой в команде?
- Ну, - голос стал как-то нежнее, так что Блуверд удивился. А Гаррет просто улыбнулся одновременно с тем, как ответил. Он уже решил, что из туалета никто не выйдет. По крайней мере, двое из него точно не выйдут.
В данный момент он выбирал из двух зол меньшее – макнуть душечку-блондиночку башкой в унитаз и раза три нажать на слив или же вышвырнуть его в окно. Хотелось и того, и другого.
- Вы что, правда встречаетесь?
- Ну.
Сэнди ухмыльнулся еще наглее, повернулся боком, привалился к раковине и нахально взглянул на Нептуна.
- А ты не очень разговорчивый. Или я тебе просто не нравлюсь?
«Окно», - решил Гаррет.
В конце концов, оно было открыто. Такое шикарное, новое, пластиковое окно с узким подоконником. Помнится, когда окно было еще деревянным, с настоящими стеклами, Ромуальд не мог устроиться поудобнее на подоконнике именно из-за его ширины.
- Я вообще людей не люблю.
- Мизантроп?
- Скорее эгоист, - его трясло от злости, он закрыл глаза, благо, незаметно было из-за упавших на лицо волос. Сэнди заметил, как у него сжались кулаки, а на шее очень четко проступила артерия.
- А я вот альтруист. Это прикольно. Попробуй.
- Альтруист – это когда всем подряд? – ненавязчиво уточнил Гаррет.
- Ну, это лучше, чем одному самим с собой.
- Да что ты говоришь… - Нептун вскинул брови. – А как насчет садо-мазо? Это тогда что? Альтруизм или эгоизм?
- Не пробовал, не знаю, - честно признался Сэнди таким тоном, что ясно было – ему очень легко признаваться в чем-то, чего он не совершал. Таких людей мало. Но Гаррет был немного не в состоянии оценить его оригинальность.
«Сейчас попробуешь», - подумал он напоследок.
Ясмин доделал французский, вышел пообщаться с кошкой, Рассел пошел за ним, захватив сигареты, Грэг тоже решил прогуляться, покурить. Он, в отличие от остальных, не был одет так уж тепло, никаких олимпиек или курток, на нем была только футболка с оборванными рукавами, так что мышцы на плечах бугрились, будто были напряжены.
Лайам так и сидел, развалившись, возле фонтана, он уже сполз с его борта и пересел на скамейку. Поза была такая расслабленная и вальяжная, будто он обнимал кого-то за плечи, он даже закрыл глаза от удовольствия, думая о том, что совсем не обязательно «расставаться» с Гарретом. Ведь они, вроде как, встречаются, а этот сопляк просто нарывается на что-то «такое». Почему бы и не попробовать, а потом снова вернуться в «семейную постель»?
Он не успел додумать эту заманчивую мысль, как весь двор встрепенулся от высокого, почти женского визга. Из окна третьего этажа, как раз там, где, как показалось Лайаму, был туалет, показался недавний блондин. Точнее, показался он не просто так, он не выглянул, он перегнулся очень странно через подоконник и завизжал от ужаса. Вниз головой, правда, но это уже были детали.
У Лайама глаза полезли на лоб, Грэг выронил сигарету, а Рассел разумно ее затушил о стену интерната, убрал обратно в пачку и пошел смотреть, что случилось. Ясмин метнулся за ними, потому что кошка, испугавшись вопля, спрыгнула с его рук и убежала в только ей известном направлении.
Визг повторился, он перешел в жуткий вой, полный ужаса, неподдельного страха и паники, но боли в нем не было слышно ни на секунду. Этому бабскому, нежному визгу вторил сиплый, рычащий ор.
- С-с-сволочь!!! – Гаррет заорал, тряхнув мерзкую блондинку, он и без того перегнул малявку через подоконник, так что он впивался Сэнди в сильно выгнутую поясницу. Длинные ноги пока еще стояли на кафельном полу туалета, но то и дело норовили оторваться от него и начать размахивать в воздухе.
- Ты с ума сошел?! – Кермит, выскочивший на улицу, обалдел, увидев это, он едва не уронил свои очки. – Отпусти его!
Сэнди зашелся визгом, когда открыл, наконец, глаза и увидел все вверх ногами, увидел землю, промерзшую прошлогоднюю траву и только-только начавшую пробиваться новую, зеленую травку. Пышная челка вместе с белыми кудрями зависла в воздухе, глаза округлились. Если бы Гаррет физически мог заглянуть в эти глаза, он бы узнал, что они темно-серые, а не карие. Цвет мокрого асфальта, если уж совсем поэтично.
Но Андерсен был занят, одной рукой третьекурсник вцепился ему в руку, а второй – в волосы. Гаррет пожалел, что отрастил их, они так удобно свисали, а теперь на них сжался кулак, тянущий вниз.
Визг и ор продолжали разноситься по округе, пугая птиц, сидящих на деревьях. Испугались не только птицы, испугались еще и парни, что стояли во дворе, испугались учительницы, но дверь туалета была заперта изнутри. Пока Гаррет пытался поймать блондинку, он предусмотрительно дверь запер, а теперь стоял, согнувшись, над подоконником, сам наполовину высунувшись из него. Он двумя руками сжимал тонкую шею, покрытую веснушками, пытаясь придушить мерзкого сопляка. А тот не собирался уступать, он просто был в полуобморочном состоянии от ужаса, перевалившись через подоконник больше, чем наполовину.
- Пусти меня, козел!! – заверещал он, когда Гаррет сам чуть не вывалился и все же убрал одну руку, схватился ей за раму. Впрочем, второй руки, ее размер хватило, чтобы сжать шейку бедняги.
- Отпустить?.. – Гаррет усмехнулся, отодрал его руку от своих волос, перестав орать и наклонившись вперед. Ему наклоняться сильно не пришлось, потому что спасало от настоящего падения Сэнди только то, что он одной рукой держался за короткий рукав чужой футболки, а ноги широко раздвинул – бедра просто цеплялись за стены и не давали вывалиться. Гаррету жгло колени – ими он прижимался к батарее под подоконником, но жгло и еще кое-что.
Нет, последнее, о чем он думал – легкое возбуждение в такой ситуации.
Сэнди завизжал, пытаясь подняться, но это было невозможно, спина уже не разгибалась, а ноги не касались пола, мышцы бедер начало сводить.
- Мистер Андерсен!! – заорала на всю громкость легких женщина с большим задом, вышедшая важно во двор, она двигалась медленно, но уверенно. И мисс Бишоп, быстро узнавшая о происходящем, надеялась, что самой разнимать воспитанников ей не придется.
- Отпустить?! – заорал Гаррет с огромным сарказмом и сделал вид, что убирает руку от горла «мученика». «Мученик» сразу передумал, он умудрился отобрать свое запястье у Нептуна и вцепиться во второй рукав его футболки.
- Нет!! – Сэнди уже миллион раз пожалел о том, что вообще подошел к Лайаму. Гаррет не думал о Трампере совершенно.
- Ты с ума сошел?! – Лайам как раз закричал, пытаясь привлечь его внимание.
- Отвянь, а то уроню его! Хочешь? Хочешь, чтобы я его отпустил?! – Гаррет крикнул в ответ и нагнул мальчишку сильнее, так что тот зашелся визгом, зажмурился и зарыдал.
Самым ужасным было то, что уничтожило Сэнди напрочь, как только он это осознал – ему это все не нравилось, разумеется, но безусловно возбуждало. Это казалось извращением, но близость тела в НАСТОЛЬКО экстремальной ситуации заставляла обостренно чувствовать все – от прикосновения ладоней к плечу и шее до того, как Гаррет невольно (он и сам этого не хотел) вжимался между его ног как раз стратегическим районом своего тела.
- Я сейчас упаду!! – Сэнди не было так страшно никогда в жизни, даже тогда, когда его изнасиловали. Это было не столько страшно, сколько больно, а вот теперь Гаррет не делал ему ничего плохого, казалось бы… Он просто почти выкинул его из окна. А ведь сначала выглядел таким спокойным. Сейчас Блуверд отлично понял, что имели в виду старшекурсники, говоря, что он конченный придурок и безбашенный псих. Ему явно было совершенно плевать на то, что с ним сделает директриса и вообще учителя, он наслаждался моментом. Этому можно было позавидовать, этому позавидовала половина интерната, собравшаяся во дворе. Делать то, что взбредет в голову – не каждый на это решится.
- Не-е-ет!! Не отпускай! – Сэнди в него вцепился мертвой хваткой, а для надежности сдвинул ноги, коленями обхватил чужие бедра. Этого ему показалось недостаточно, он решил, что если выпадет, то утащит и мерзавца за собой, а потому сжал колени сильнее, прижав ноги к бокам Гаррета. Тому аж дышать стало сложно, так «страстно» и плотно к нему прижимались. Никогда раньше полной власти над человеком он не чувствовал. Ее невозможно почувствовать даже в сексе, а вот сейчас он ловил дикий кайф, наслаждаясь чужой беспомощностью. И ведь Сэнди его готов убить, а держится, как за последний шанс.
В принципе, он и есть его последний и единственный шанс не грохнуться с третьего этажа о бетонную площадку шириной в метр, что окружала интернат.
Лайам принял это на свой счет, получая удовольствие от чужой ревности, ему это казалось тем же, что любовь. Ревнует – значит, нуждается в нем. А если нуждается, значит, все супер.
Ясмин закрыл рот ладонью, округлил глаза и смотрел на этот концерт с ужасом, он дергался каждый раз, когда Гаррет «всерьез» пытался стряхнуть с себя перепуганного третьекурсника и делал такие вещи, что можно было поседеть лишь от вида перегнувшегося через подоконник тела.
- Интересно, а почему он сознание не теряет?.. – задумчиво протянул Кермит.
- Так он его не душит больше, - Рассел пожал плечами.
- Нет, от страха, я имею в виду. Я бы давно отключился.
- Ну, это я бы еще посмотрел. Я бы не стал отключаться, если бы висел в окне, - капитан Марсов фыркнул со здоровой дозой иронии в голосе.
- Ну я ему… - дама с большим задом увидела Магду, выбежавшую на крыльцо, и пошла с ней разбираться. По идее, дамочка должна была уговорить разбушевавшегося Нептуна уняться и расслабиться.
- Гаррет, поставь его на место! – тупо попробовала крикнуть Магда, парни во дворе загоготали.
- Положи, где было, не трогай бяку, - передразнил Рассел, Грэг прыснул, а Лайам усмехнулся.
- А я не думал, что он так взбесится.
- Мне интересно, что он с ТОБОЙ сделает, - ехидно заметил Кермит, хлопнув его по плечу ободряюще. – Если, конечно, он это из ревности.
- А из-за чего еще? – Трампер самодовольно распрямил плечи, глядя на этот веселый петтинг на подоконнике. В самом деле, выглядело так, будто они обжимались, не раздеваясь. Этакий тинейджерский секс, несерьезный, но приятный.
- Может, его просто разозлило, что ты с этим чучелом разговаривал? – предположил очкарик.
- Он ничего. Чего сразу чучело?
Кермит вздохнул, посмотрел на блондинку в окне и подумал, что в чем-то красавчик прав. Сэнди смотрелся даже так, он закатывался в рыданиях, вздрагивал, но не отпускал «гада паршивого» ни на секунду.
- Ну ладно, - Гаррет усмехнулся и втащил его обратно, рукой держась за подоконник. Парень на нем так и завис секунд на десять – обхватив ногами пояс, а руками теперь уже шею. Потом, правда, перепуганный насмерть мальчишка отпрыгнул и шарахнулся, вытирая рукой потеки слез на лице.
- Ах ты урод!!! – заорал он так, что слышно было во дворе. Звука пощечины никто не услышал, кроме Гаррета, которому она, собственно, и досталась. Он аж пошатнулся, щеку обожгло, появилось легкое подозрение, что на лице останется красный отпечаток ладони…
Пощечину никто не слышал, зато грохот сломавшейся двери кабинки все услышали прекрасно.
- Они еще и подраться решили… - задумчиво протянул Рассел, улыбаясь. – Горячий сопляк-то.
- Горячий Гаррет, - поправил его Кермит, увидев в окне выпрямившегося мазохиста. Тот навернул малявке по наглой роже с размаху, просто ладонью, но тонкого, как веточка вербы, Сэнди швырнуло на дверь кабинки.
Он рухнул вместе с ней, когда петли сорвались, а деревяшка, покрашенная в веселый красный цвет, упала в кабинку.
Патрик наконец высадил дверь туалета и успел буйного мазохиста (а мазохиста ли?..) схватить, оттащить в коридор, обхватывая за плечи в своей медвежьей манере. Гаррет согнулся, выгнулся, начал брыкаться, орать, выламываться, но помогало не очень. Патрик просто поднял его, прижимая очумелые ручки к телу, вдоль него, буквально по швам, чтобы не бузил, а Гаррет размахивал в воздухе ногами, пока его несли по лестнице вниз, в кабинет директрисы.
- Думаете, ему сильно влетит?.. – Эрику соседа по спальне было жалко, он к нему привык. И к его причудам веселого придурка тоже.
- Думаете, его не исключат? – Кермит фыркнул.
- Да ну, за драку? – Брэд сдвинул брови. Об исключении в Стрэтхоллане теперь не мечтал никто, интернат казался раем по сравнению с теми приютами, в которых они жили раньше.
- За покушение на жизнь, - уточнил Кермит теперь уже со вздохом. Он тоже не хотел, чтобы патлатого мазохиста поперли с позором.
- Да ну, думаешь, он бы его выкинул? Это же бред, просто попугал, - Лайам махнул рукой, закатил глаза.
- Это ты попробуй грымзе объяснить, - посоветовал капитан.
Они болтали между собой, среди команды, сидя уже в спальне и дожидаясь результата воспитательной беседы.
- Сам объяснит, он же не немой. Сейчас вон, как выступал. Очень живенько. А в баре его помните? Пальцами щелкнет – телки снимают трусы. А на гитаре он как жжет? А певец зашибительный? Да те бабы готовы были ему платить… - Лайам все это начал перечислять сначала для того, чтобы всех успокоить, уверить, что Гаррет сам справится со всеми своими проблемами, а потом подумал всерьез и понял – это правда. Все, что он перечислил, было просто второй сущностью мазохиста, которая без него никуда.
- Но выкинуть этого уродца из окна – как-то перебор… - протянул Эрик. – Хотя, я бы то же самое сделал.
- А чем он вам всем так не угодил? – Лайам до сих пор не понимал. – По-моему, прикольный пацан. Веселый, общительный, не тупой, симпатичный.
- …доступный… Нам этого не оценить, зато тебе – запросто, - Эрик не сдержался, усмехнулся мерзко, глянув на поголубевшего Трампера.
Тот промолчал, решив не вступать в дискуссию, раз уж это было правдой.
- Если его не исключат, он из тебя фарш сделает, - выдал вдруг Ясмин с серьезным выражением лица. – Надеюсь, что мисс Бишоп не станет так уж злиться из-за этого. Он же ничего такого ему не сделал. Она же должна понять, что он просто прикалывался.
- Очень серьезно прикалывался, - заметил Кермит. – Но мне без него будет скучно. Он такой…
Он не договорил, улыбнулся.
- Псих.
- Придурок.
- Шизик.
- Извращенец, - добавил Лайам с удовольствием.
* * *
- Ну, что будем делать? – мисс Бишоп вздохнула, поставила локти на стол, пальцы сплела и поставила на них подбородок. Она изучала злого Нептуна внимательно, пытаясь разобраться, всерьез он третьекурснику угрожал или в шутку. Казалось, в шутку, но выражение лица было серьезное, без шуток. Взгляд вообще заверял в том, что Гаррет хотел его вышвырнуть с третьего этажа по-настоящему.
- Чего молчишь? – женщина даже не вздохнула, она просто с искренним интересом подняла брови вопросительно. Гаррет сидел, прижимая к щеке холодный компресс, принесенный Магдой от медсестры.
- Все равно же вы решать будете, - он пожал плечами, плечи сразу загорелись, на них красовались алые царапины от ногтей, которых сначала Гаррет не видел и не чувствовал.
- Ну что мне с тобой делать… - она закатила глаза и принялась бессмысленно перебирать бумажки на столе. Парень посмотрел в окно, поморщился, перевернув компресс другой стороной, прикладывая его к горящей щеке. Он сполз по креслу, ожидая решения строгой грымзы, а она думала, что же ей делать. Это был третий раз, когда Гаррет сидел перед ней вот так, в чем-то провинившись, но первые два раза нельзя было причислить к нарушению правил. В первый раз это было его личное дело – что резать и как резать. Во второй раз Лайам признался в том, что это была его идея – сбежать и оторваться в клубе.
- Ладно. Я надеюсь, что этого больше не повторится, убедительно тебя прошу контролировать свои эмоции и стараться выражать свое отношение только взглядом.
- Как леди? – Гаррет ухмыльнулся, не удержавшись.
- Как воспитанник Стрэтхоллана, - холодно оборвала мисс Бишоп, и парень застыл, ему вдруг показалось, что в ее лице проступили чужие черты. Черты женщины со старых фотографий.
Она же хотела его уже отпустить, отправить куда подальше, чтобы не мешал думать, но увидела голую полоску кожи между ремнем джинсов и задравшейся футболкой. Он сполз по креслу, так что она задралась, и потому видны были косые мышцы, резинка боксеров с какой-то надписью, а прямо над резинкой справа – темное пятно родинки. Идеально круглой, просто след на коже. Глаза директрисы едва не полезли на лоб, но она свои эмоции, в отличие от Нептуна, контролировать умела, она лишь подняла бровь и посмотрела ему в глаза внимательно.
Гаррет проследил ее взгляд, посмотрел на себя, не понял, в чем дело, одернул футболку и почувствовал себя очень неудобно.
- Можно тебя попросить? – мисс Бишоп все же решилась.
- Да, конечно, - он пожал плечами, не ожидав от нее такой вежливости.
- Просьба странная, не подумай ничего лишнего.
- Да ладно, говорите, - ему уже даже стало интересно.
- Ты не мог бы повернуться спиной и снять… - она молча показала указательным пальцем снизу вверх, кивнула на футболку. Сначала Гаррет не поверил своим ушам, потом поднял брови и уточнил.
- Вы серьезно?
- Считай, что после этого я забуду о том, что ты сегодня отколол, - пообещала ему мисс Бишоп, глядя в окно, за которым уже темнело. Она надеялась, что не разочаруется, но если все совпадет, то ей станет страшно. Как же меняются со временем люди, какими они становятся другими. Или это и есть совершенно другой человек?
Гаррет встал, убрал компресс, повернулся спиной и поднял руки, завел их назад, зацепил край футболки и стащил. Директрисе показалось, что ему не по себе. Так оно и было, несчастному Нептуну это все казалось каким-то извращением.
Хотя, с его телом стыдиться было совершенно нечего. А мисс Бишоп и не хотела ничего «такого», она решилась и посмотрела повнимательнее на его спину. Вздох Гаррета заставил обернуться и уточнить.
- Так зачем это?
Она молча показала рукой вниз, он сел обратно в кресло, держа футболку в одной руке, а второй снова приложив компресс к щеке. Мисс Бишоп сидела, приложив ладонь к губам, глядя в стол.
- Не может быть, - шепотом сообщила она самой себе. Но ТАКИХ совпадений не бывает. Белые пятна – не обычные темные родинки, они не могут появляться сами по себе, они передаются буквально по наследству. У Гаррета белое пятно в форме наконечника стрелы было как раз под лопаткой.
У Ромуальда было точно такое же – всего на пару тонов светлее, чем все тело.
- Ты… - она хотела холодно сказать «свободен», но тут дверь распахнулась, сопровождая появление третьекурсника руганью надзирательницы.
- Не выгоняйте его! Пожалуйста, мисс Бишоп, он не хотел, - Сэнди подскочил к столу, так что женщина опешила, потеряв дар речи от неожиданности. Блондин продолжал активно упрашивать и жестикулировать одной рукой, потому что второй прижимал к щеке такой же, как у Гаррета, компресс.
- Правда, я его просто разозлил, я виноват, это была провокация, - он нервно хихикнул. Гаррет сидел под большим впечатлением.
- Эй, - он протянул ногу и ткнул кедом малявке под коленку. Сэнди обернулся к креслу и сделал страшные глаза. Гаррет думал, что успеет сказать что-нибудь уничижающее, но третьекурсник остался в шоке от вида голого торса, да еще и прибавил к этому всему директрису в самом, что называется, соку…
Тут вступила мисс Бишоп.
- Во-первых, кто дал вам право врываться в кабинет директора, мистер Блуверд?
- Извините, - пролепетал парень, отступив назад, к двери, нервно улыбнулся.
- Во-вторых, я не собиралась никого исключать или, тем более, «выгонять». Покиньте кабинет, пожалуйста, с вами я разговаривать не собиралась. Или вы хотите о чем-то сообщить? Может, пожаловаться? – она сказала это нарочно, зная, что прибежавший СПАСАТЬ обидчика парнишка вряд ли захочет жаловаться.
- Извините, - повторил он и вылетел в коридор, захлопнул за собой дверь. В коридоре раздался глумливый смех надзирательниц, мол, вот балда, говорили же, что нельзя входить.
- Ах, да, вспомнила, - продолжила мисс Бишоп так, будто ничего и не было. Гаррет натянул футболку обратно и взглянул на нее уже с искренним интересом.
- Что вы собираетесь делать с музыкой? Вам, я смотрю, идея понравилась.
Он осторожно кивнул, стараясь не показывать, как ему важны и дорога эта «идея».
- Как насчет создания коллектива… Или, как вы говорите, группы? Чтобы потом выступить среди частных приютов и лучших государственных? Не хочется?
- А почему вы только у меня спрашиваете?
- Тебе хочется? – с нажимом повторила она уже менее дружелюбно. Она злилась на себя, что так и не сказала Ромуальду, кем он ей приходился. Она злилась, что он умер, не узнав, что она была его матерью, она злилась, что теперь он сидел перед ней, и вот сейчас они точно были совершенно чужими друг другу. Он делал, что хотел, он был совершенно один, ему казалось, что его никто не любит, что он никому не нужен. Он ли это был? Можно ли считать совпавшие отметины на теле доказательством? Он ничего не знает, не помнит, не чувствует, это уже не он, это совершенно другой характер, другие ценности, другие принципы… Но темперамент тот же, просто теперь он не заперт в рамки.
- Хочется, - он кивнул. – Когда это будет?
- В мае. В конце мая, как раз перед летними каникулами.
- Вы думаете, мы там что-то сможем показать? – он недоверчиво на нее взглянул, прищурившись.
Прищур был незнакомый, вопрос – практически родной. Шарлотта подавила желание броситься к зеркалу и проверить – а не ржавый ли у нее цвет глаз, не русые ли волосы. Нет, она холодная, сероглазая брюнетка. А жаль.
- Сможете, - уверенно отозвалась она. – Готовьтесь лучше, мисс Батори будет с вами заниматься вокалом. Это у нее отлично получается, а вы не будете бездельничать, заниматься ерундой, - она намекала на сегодняшнюю выходку, Гаррету было все равно, мечты сбывались в режиме он-лайн, он только не понимал, почему она стала к нему так добра.
- А что там будет, вообще, на этом концерте?
- Коллективы от лучших интернатов. Максимум – три композиции. Думаю, вы так или иначе понравитесь публике больше, чем балалайки, баяны и бубны с хором.
Гаррет улыбнулся согласно, мисс Бишоп продолжила.
- И потом, там будет много девочек из смешанных интернатов… - протянула она и улыбнулась, подвигала бровями. – Вы все сможете. Я же знаю, что вы любите музыку. Ты, по крайней мере. И Лайам. И Рассел, насколько я помню, Грэг раньше играл где-то там, правда же?
- Наверное, - Гаррет пожал плечами, посмотрел в пол, думая о чем-то своем. Сейчас, когда на будущее появились четкие планы, когда не осталось места для отчаяния и тоски на тему «как я сам буду строить свою судьбу», пришли переживания на глупые темы, вроде сегодняшнего прикола. Он не хотел его выкинуть всерьез.
Но не хотел и получить от этого удовольствие. Он думал, что набросится на противную малявку из ревности, но ревности не было, сердце не болело, болела душа. Душа у Гаррета болела лишь тогда, когда задевали его внутреннее я, когда ущемляли его права или били по гордости. Сердце не откликнулось никак. Лайам его согрел, раскрепостил, но ведь и он взамен тоже многим с ним поделился. В конце концов, банальным теплом, близостью, общением, дружбой.
Это совсем не была любовь.
- Ну ладно, ты свободен. Теперь уже точно. Сейчас звонок будет на ужин, не опоздай, и своим тоже скажи про концерт, хорошо?
- Как скажете, - парень кивнул, встал и пошел на выход. Компресс он выкинул в урну возле двери, а потом закрыл ее за собой.
Надо с этим сопляком разобраться насчет припадка в кабинете мисс Бишоп. Он совсем тронулся? Может, Гаррет случайно передавил ему горло, наступило кислородное голодание мозга, винтик раскрутился, болтик выпал, и у парня вытек разум? Защищать шизика, который его почти выкинул в окно, а потом им же вышиб дверь? Гаррету даже не интересно было, как Патрик собирался ставить обе двери на место – из кабинки и входную.
Сэнди и сам не знал, что на него нашло. Если бы на него наехала вся команда Нептунов, он бы, разумеется, побежал просить у директрисы прощения вместо мазохиста, преклонялся бы и делал все, что угодно под страхом разборок с целой командой старшекурсников. Эрик и Брэд не в счет, троих ему и так хватило бы по самое не хочу. Но ведь никто на него не наезжал, он даже не видел Нептунов после «петтинга в окне».
Но в блондинистую голову пришла дьявольская мысль – если Гаррет привяжется с вопросом: «Какого хрена это было?» он просто может соврать, будто вся команда и правда на него наехала. А еще может попросить Гаррета не говорить им о том, что он сказал, иначе они ему точно наваляют. Идея была потрясающая, Сэнди собой был доволен, пока шел в столовую. Он шел не спеша, спокойно, пошатываясь расслабленно… И думал теперь уже о совершенно неприятных вещах, вроде того, что видел в кабинете. Что там эта старая карга просила его делать? Что за извращения? Она что, любит мальчиков помладше? Ну, не мальчиков… Юношей? Нет, Гаррет УЖЕ не юноша. Парней помоложе? Точно, именно так и надо было сказать. Вот извращенка, ужасно, просто кошмар, это хуже, чем старик-директор, который любит первокурсников. Что она его заставляла делать?! Может, она что-то потребовала взамен на оставление Гаррета в интернате? Типа: «Не сделаешь – выгоню»?
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 38 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |