– В этот раз нам обещают какие-то грандиозные результаты. Эти уравнения уже почти решены, – добавил он.
– Так пусть их уже решат наконец. Сообщи мне о результатах.
А пока не мешало бы разобраться с этими мерзкими детьми. Они потерялись где-то в Италии, так что надо ехать туда. Ее мозг, кажется, сейчас взорвется от их выкрутасов, но хуже всего то, что Орден уже не справляется. Все время допускает какие-то ошибки. В XVI веке Гранд-Мастер Альбрехт фон Гогенцоллерн не стал бы с ними церемониться –быстро бы привел их в чувство.
Одна ошибка – и голова с плеч долой.
Но сейчас уже не те времена. Так что и действовать приходится соответственно. Деньги многое решают, а в ее руках практически неисчерпаемые ресурсы. Чего не хватает по-настоящему – так это времени. Песок в часах утекает безвозвратно.
Лишь один человек в мире обладал таким же талантом, как и она, только он мог помочь ей закончить все как можно скорее, но он, к сожалению, уже недосягаем. Эбнер тоже неплох, конечно, только приходится мириться с его мерзкой натурой.
Галина распахнула стеклянные двери и вышла на лестницу, спускающуюся к большой площади.Через час закат.
Над площадью Согласия возвышался Луксорский обелиск. На его месте когда-то работала гильотина из-под которой катились головы непокорных. Но теперь бесценный дар Египта задыхался в клубах выхлопных газов и мешал движению – автомобили и мотоциклы казались на его фоне детскими игрушками. Жаль, что гильотина больше не работает.
– Перед тем как мы пойдем на набережную, я прогуляюсь возле Лувра. Мне нужно подумать.
Эбнер шел позади нее и тоже почти спустился.
Но она остановилась и повернулась к нему:
– Одной.
Глава тридцать шестая [Картинка: i_046.png]
Золотистый «мазерати» рассекал зеленые холмы Италии, как острый нож переваренную брокколи.
Вейд не сводил взгляда с дороги. Сердце колотилось в груди так, словно вот-вот выскочит и застрянет где-нибудь в горле, где уж наверняка перестанет биться.
– Вейд, ты как? – спросила Лили.
– Ох…
Блондинка за рулем рассмеялась и кивнула в сторону заднего сиденья:
– Il cesto. Mangiare!
– Корзинка? – переспросила Бекка.
Даррел уже вытащил что-то из-под ног.
– Ого! Корзинка для пикника с едой! Хлеб, сыр, салями… даже кока-кола!
Покопавшись в корзинке, он передал ее друзьям, и впервые за несколько дней дети наконец-то наелись досыта. Несмотря на резкие повороты под визг тормозов и скорость более сотни миль в час, Вейду удалось с аппетитом умять бутерброд с пахучим сыром и салями, запивая клубничной газировкой.
– Вот теперь гораздо лучше, – сообщил он и повернулся к Бекке. Та увлеченно читала дневник, то и дело качая головой. – Что ты нашла?
– Пока ничего полезного, – ответила она, поправляя очки, которые надевала для чтения. – Слушайте. Вот что случилось до всей этой истории с Тевтонским Орденом.
Мы покидаем остров. Наш бесценный груз приторочен канатами к палубе судна. Николай передает мне клочок бумаги и просит добавить его в дневник.
«Что это?» – спрашиваю я.
«Человек, который нам встретился… объяснил вот этими цифрами, как наша машина сделала невозможное возможным. Что думаешь, Ганс?»
Рычаги и блоки в моем мозгу то ходят ходуном, то застопориваются, пока паруса несут нас на запад. И наконец я начинаю понимать истинный смысл этих цифр.
Дрожащими руками Бекка передала Вейду раскрытый дневник.
– Не знаю, кого они там встретили. Но ты что-нибудь понимаешь вот в этом?
Автомобиль как раз шел довольно спокойно, и Вейд, взглянув на пожелтевшую страницу, увидел следующее:
ds =—c22dt2 + dl2 + (k2 + l2) (d?2 + sin2qd?2)
– Алгебра? – И он завис над этой головоломкой из букв и цифр, удивляясь, неужели алгебраические символы уже существовали во времена Коперника. Жаль, что он так плохо знает историю математики.
А вот папа знал бы наверняка…
Не успел подумать об этом, как «рычаги и блоки» в его собственном мозгу, скованные страхом за отца и ужасом от того, что на такой скорости их может запросто размазать в лепешку, заскрипели, сдвинулись с места – и, провернувшись, застопорились.
Он достал отцовские конспекты.
– Для меня это слишком сложно. Сдается мне, это формула из пространственно-временной метрики. Кажется, папа учился на лекциях дяди Генри чему-то похожему…
Автомобиль плавно влился в поток многополосной трассы. За холмы справа начинало садиться солнце. Далеко впереди блестело Средиземное море.
Вейд листал страницы отцовских конспектов а в голову лезли мысли о том, что сейчас может твориться в Берлине. На глаза навернулись слезы.
Неужели папа в тюрьме? Или еще где похуже?
– Вейд? – тихонько позвала Бекка, наклонившись к нему.
– Да, сейчас.
Сосредоточившись, он просмотрел еще несколько страниц и, споткнувшись на очередной записи, остановился.
– Квантовая физика?! Но в шестнадцатом веке понятия не имели о квантовой физике!
– Ты хочешь сказать, что… – начал было Даррел.
Но Вейд знаком попросил помолчать. Перевернул еще страницу, сверился с Дневником, пожал плечами.
– Формула из Дневника – или очень на нее похожая – есть в отцовской тетрадке. Но как она могла попасть в Дневник – ума не приложу.
– Чего ты не понимаешь? Она же там записана, – сказала Лили.
– Коперник не мог рассуждать в таких выражениях. Эта формула – из современной физики.
– Но он же сказал, что кого-то встретил, – напомнил Даррел. – К тому же Коперник вообще был продвинутым. Совершил переворот в науке, разве нет? – заметил Даррел.
И тут Вейда вдруг озарила догадка, от которой его мозг буквально перекосило. Он пытался сформулировать ее словами, но никак не получалось.
– Просто… Я не понимаю, как Коперник мог сделать эту запись в 1514 году.
– Объясни хоть, что за уравнение? – попросила Лили. – Что оно значит? Что вы, математики, в нем видите?
– У папы законспектирована лекция дяди Генри обо всяких экзотических теориях, дырах во времени и так далее. И вот эта формула, – Вейд очень старался не походить интонацией на отца, – иллюстрирует поведение дыры во времени. Пространственно-временного тоннеля – причем проходимого.
– Проходимого? – уточнил Даррел.
– Именно. Через который можно путешествовать во времени. В этих конспектах написано, что автор формулы – Кип Торн. А папа знает его! И много о нем рассказывал. То есть вот это, – Вейд постучал указательным пальцем по Дневнику, – не Коперник. Это Кип Торн!
– Покажи-ка, – попросил Даррел. Вейд передал ему Дневник.
– Но у Ганса Новака написано, что формулу открыл Коперник! – сказала Бекка с неожиданной ревностью. – В результате странного «небесного путешествия». Откуда же он ее узнал, а, Вейд?
– Да-да, Вейд, объясни, – присоединилась Лили.
– Не знаю… Может, Дневник подделали в некоторых местах? Или он вообще… фальшивый?
– Фальшивый?! – вспыхнула Лили. – Да из-за этого Дневника…
– Знаю! – с досадой перебил Вейд. – Погибли люди. Убит дядя Генри…
– Погодите, – перебил Даррел. – Моя мама – для всех вас Сара – постоянно работает со всякими старыми книжками. Когда она вернется, ей будет достаточно взглянуть на бумагу, чернила и состояние Дневника, чтобы сказать, настоящий он – «аутентичный», как она говорит, – или нет.
– В общем, я не могу этого объяснить, – сказал Вейд, возвращая Бекке Дневник, – но если папа записал формулу на лекции дяди Генри, а дядю Генри убили из-за Дневникас этой формулой, значит, сам дядя Генри считал Дневник настоящим, так или нет?
– Он бы тоже назвал его «аутентичным», – задумчиво вставила Лили.
С трудом согласившись, Вейд кивнул:
– Может, и так…
Внезапно их машина вписалась в целую серию крутейших поворотов – и наконец, покинув шоссе, вылетела на одну из пригородных трасс.
– А куда мы едем? – поинтересовалась Лили. – Карло дал нам адрес, но я, кажется, не расслышала его голоса. Кто-нибудь запомнил?
– Виа Разаньоле, пять! – закричали на нее все хором.
– А, точно. – Лили пожала плечами. – Хорошая память не входит в мои достоинства. Слишком привыкла доверять чужой. Теперь, когда мой планшет забрали, придется учиться…
– Все когда-нибудь случается впервые, – подколола ее Бекка и легонько пихнула локтем в бок Лили, которая тут же пихнула Даррела. Все рассмеялись.
Но не успели все хоть немного расслабиться, как машина, взвизгнув тормозами, резко сбросила скорость. Дорога впереди была перекрыта. Ночную темноту расцвечивали красно-синие мигалки полицейских автомобилей.
– Дорожный пост! – прошептал Даррел. – Они заодно с Орденом! Так я и знал… Мы обречены.
– А даже если не заодно с Орденом, – добавила Бекка, – то уж наверняка ищут группу подростков, которые незаконно пересекли границу, предварительно украв оружие изаодно прихватив бесценную книгу шестнадцатого века. Нужно разворачиваться. Ну, то есть…
– Но-о, но-о! – почти прорычала блондинка за рулем.
Следуя указаниям полицейского в каске и защитной амуниции, она прижалась к обочине и остановилась у самого парапета.
Даррел не унимался:
– А что, если та полиция, что задержала отца, сообщила им про нас? – прошептал Даррел. – Мы же преступники в бегах! Или даже хуже…
– И что, по-твоему, хуже преступников в бегах? – хмыкнула Лили. – Изгои?
К первому полицейскому подошли еще трое, и все они с мрачным видом окружили машину. Прозвучала тирада на итальянском – с такой скоростью, что Вейд засомневался, поймет ли Бекка. Блондинка за рулем посмотрела на каждого из ребят и повернулась обратно к полиции:
– Si, va tutto bene.
Вейд посмотрел в окно. Они стояли метрах в трех от края дороги, огражденной забором. Невысоким, кстати. Если метнуться к забору, перелезть через него, перебежать через поле… Вдруг за ним река? А на реке – моторка, на которой они могут уплыть? Полиция потеряет их след и не учует их запаха… Не учует их запаха? Он уже начинает мыслить, как Даррел. Да с такими пушками и злобными мордами полиция переловит их всех за пару секунд!
Блондинка за рулем протянула руку и указала на бардачок перед его коленями:
– Aprire, per favore.
Вейд повернул элегантную серебристую защелку, и бардачок открылся. Внутри лежал толстый коричневый конверт, который Карло вручил блондинке в гараже.
Так я и знал! Взятка! Мы собираемся дать взятку полиции. Теперь нас посадят лет на сто за подкуп официальных лиц!
– Открой, si? – с улыбкой сказала блондинка.
Вейд повиновался. Денег в конверте не оказалось. Зато там лежали пять красных книжиц. Не успел он сообразить, что это, как полицейский с его стороны машины тут же их заграбастал. Посветил внутрь каждой фонариком, поводил лучом по лицам пассажиров.
– Паспорта? – поразилась Лили. – Для нас?! Но как…
Блондинка шикнула на нее.
Полицейский вернул документы. Вейд на автопилоте сунул их обратно в конверт, спрятал в бардачок и с громким щелчком захлопнул дверку. Последние две минуты он вообще не дышал. Полицейские отошли от их «мазерати», выкрикивая что-то своим товарищам на посту. Один из грузовиков отъехал, освободив полосу. С довольной улыбкой блондинка завела мотор и рванула в ночь.
– Как нам удалось проскочить? – спросила Лили.
Бекка перевела вопрос. Ответом был раскатистый смех.
– Documenti per il viaggio della scuola. Le fotographie sono dalle telecamera nei passaggi. Seemo a Roma, un’ora!
– Документы выданы школой. Что-то вроде паспортов для школьных экскурсий, – перевела Бекка. – Фотографии – с камер слежения в коридорах… Я так и знала, что нас снимают!
– А ее последние слова, Бекка?
– «Через час мы будем в Риме!»
Глава тридцать седьмая [Картинка: i_047.png]
Сомосьерра, Испания
12марта, 20:09
Диего Варгас, лысый и седой водитель шестидесяти восьми лет, вдавил педаль газа до упора. Старая тарантасина уже не слушалась его.
Эта груда железа едва переваливалась на холмистой дороге Сомосьерры. Диего однажды решил подсчитать, кто из них двоих старше. И подумать только, что получилось!
Тарантасина оказалась старше его на три – ТРИ! – года.
Но малолетним пассажирам было плевать на то, когда они наконец доедут. Они орали и кидались друг в друга бумажными бомбочками через головы уставших до чертиков учителей. Никто не ожидал, что поездка так затянется, ни учителя, ни сам Диего. Зато эти ужасные детки –los ninos ruidosos– были в восторге и отрывались по полной – впереди каникулы.
Диего тоже довольно ухмылялся – пока малолетние монстры скакали по всему Мадриду, он успел навестить семью сына. Такие они замечательные – все замечательные! Даже эти чудовища, которых он везет, они тоже замечательные – будущее Испании.
– Эй, заткнись! Отдай! Сам придурок! Ты мне ногу отдавил! Врешь-врешь!
И кто бы мог подумать, что детишечки к концу такого долгого дня не свалятся от усталости. Наоборот! Чем ближе к городу, тем больше они буянили – их энергия была неисчерпаема.
В отличие от Диего и его колымаги.
Наконец выехали на более-менее ровную часть дороги, и он, выжав сцепление и рыкнув мотором, поддал газу. Через пару минут показался тоннель.
На обочине сверкали проблесковые огни полицейской машины. Завидя автобус, оттуда вылез человек в форме. Он приветственно махнул Диего рукой, в которой была зажата рация. Алехо, старый знакомый. Утром они уже виделись.
Диего остановился.
– Что, и у тебя никак день не кончится? Проблемы какие-то?
Полицейский улыбнулся:
– Да не особо. В тоннеле нет электричества. Утром на той стороне был оползень. Завалы уже разобрали, но рабочие еще там, так что ты давай осторожней. – Он снова взмахнул рацией. – Я сообщу Начо, чтобы встретил тебя на выезде. Главное, езжай потише.
– Мой автобус только и умеет, что ездить потише, – засмеялся Диего.
Пока Алехо что-то обрывисто кричал в рацию, Диего завел измученный мотор и потащился к тоннелю.
Детки вопили, не прерываясь ни на минуту, но стоило автобусу въехать в темный тоннель – завопили еще громче. Фары, светившие в абсолютной тьме, привели их в полный восторг.
– Тише! Тише! – пытался унять детей Диего, но те, как всегда, его даже не слышали.
На другом конце тоннеля стремительно сгущалась тьма – обычное явление в горах Гуадаррамы. Скорее бы уже домой, да снять форму, – думал Начо, расхаживая туда-сюда возле выезда из тоннеля и наблюдая, как одни рабочие заканчивают убирать с дороги камни, а другие натягивают на склоны металлическую сетку, чтобы в следующий раз их сыпалось поменьше. Который час?
Ровно в семь ноль-ноль разворачиваюсь – и домой. Пусть только сменщик хоть на минуту опоздает!
Рабочие сложили лопаты в грузовик и взялись за метлы.
– Слушай, а где автобус? – крикнул Начо его напарник.
Начо пожал плечами. Алехо звонил двадцать минут назад.
– Сказал, выехал. Даже если он тащится как черепаха…
Да что тут тащиться! Тут и пешком за десять минут дойти можно – полмили всего.
Полицейский включил мощный фонарик.
– Сломался, может? Встал там внутри?
– Ага! Нападение оборотней…
– Или Призрака Наполеона, – пошутил тот в ответ. – Идем проверим.
– Но только потом я сразу домой. И мне плевать, придет мне кто-то на смену или нет…
Оба полицейских вошли в тоннель, освещая себе дорогу фонариками. Тоннель плавно поворачивал где-то на середине, поэтому другой его конец можно было видеть, лишь дойдя до этого поворота.
Но вот они уже почти там, а автобуса так и нет. Начо стало не по себе. Что там впереди?
Авария? Поломка? Отключились фары, и автобус врезался в стену? Но тогда водитель или пассажиры звали бы на помощь. Да они бы сразу услышали их голоса! И уж кто-то из учителей точно бы к ним вышел! И Алехо, случись это с автобусом сразу после въезда в тоннель, уже давно сообщил бы ему по рации!
Второй полицейский притормозил, и теперь они шли рядом.
Тишину тоннеля нарушали только звуки их шагов. На повороте Начо остановился, чтобы перевести дух и успокоиться. Остановился и полицейский. Они молча переглянулись. Снова двинулись вперед. Десять шагов до конца поворота. Пять. Два…
За поворотом посреди тоннеля стоял Алехо, пытаясь удержать фонарик в дрожащих руках. В глазах его стоял ужас.
– Это вы!
– Конечно, мы. Где автобус?
Алехо побледнел.
– Почему вы мне не сообщили, когда он выехал? Положено ведь!
Начо переглянулся со своим напарником и ответил:
– Потому что он не выехал! Он что, вернулся?
– Автобус въехал в тоннель. Я вам доложил. За рулем сидел старик Варгас. Он что, не выехал с вашей стороны?
– Нет, не выехал! – рявкнул полицейский. – А то что бы мы тут делали?
Начо попытался всех успокоить:
– Алехо, что ты такое говоришь?
Алехо медленно покачал головой:
– Школьный автобус въехал в тоннель. И если он не выехал, то…
– Что – то?
– А то! Он просто исчез!
Глава тридцать восьмая [Картинка: i_048.png]
Блондинка за рулем так резко ударила по тормозам, что Вейда бросило на приборную доску.
– Benvenuto! – резко вскричала она и обвела рукой панораму за окном. –Ci siamo a Roma!
Они остановились в сорока пяти метрах от Колизея. Древние каменные своды в четыре этажа возвышались над ними, улицы разбегались в разные стороны.
– И которая из них Виа Разаньоле? – спросила Бекка с заднего сиденья.
С неизменной улыбкой блондинка достала из кармашка пачку евро и сунула прямо под нос Даррелу.
– Da Carlo.
Потом протянула руку через Вейда, открыла дверцу и вытолкала его на улицу.
– Arrivederci!
– Эй!
И тут, впервые за триста километров пути, вспомнив весь запас слов, блондинка прокричала им по-английски:
– Все – вы – вон!
– Но вы не можете нас здесь бросить! – возмутилась Лили.
Вылезая с заднего сиденья, Даррел добавил:
– А как же Виа Разаньоле? Нам нужно по адресу Виа Рaзаньоле, пять.
– Non ho mai sentito parlare la Via Rasagnole.
– Как это вы никогда не слышали о такой улице? – в замешательстве спросила ее Бекка. – Виа Разаньоле! Вам же велели отвезти нас туда.
– Via Rasagnole! Via Rasagnole! – передразнила блондинка. –Ciao!
Брызнув из-под колес гравием, «мазерати» рванул с места и быстро скрылся за Колизеем, который, хоть и светился золотистой подсветкой, все равно напоминал Даррелу гигантский мертвый памятник.
– Что это было? – спросил Вейд.
– Нас просто выкинули, – проворчала Бекка.
– Зато у нас есть телефон Карло, – заметила Лили.
– Только на крайние случаи, – отрезал Даррел. – А как, кстати, его фамилия?
– Нуовенуто, – ответила Бекка. – Легко запомнить: по-английски значит «вновь прибывший».
– Давайте вначале подумаем, – сказал Вейд, забрасывая рюкзак на спину. – Не знаю, что там в голове у этой блондинки, но сейчас нам нужна карта, и желательно со старинными названиями.
– Да уж, без планшета, как без рук, – вздохнула Лили.
Даррел пересчитал деньги, которые ему сунула блондинка.
– Колизей же туристический объект, значит, тут где-то можно купить карту.
– Отлично! Пошли, – ответила Бекка.
Они влились в толпу туристов. Но Даррел выискивал не только карты. Казалось, он со всех сторон ждал появления Тевтонских рыцарей. Но никого даже отдаленно похожего на них не видел.Но они же именно этого и хотят – не выделяться в толпе.
Вдруг Лили толкнула его локтем в бок:
– Вот они!
Несколько парней и девушек сидели на невысоком заборе рядом с вывеской «Путеводители». Едва заметив туристов, те с радостными лицами кинулись к ним:
– Экскурсия по старому Риму для американских туристов! Колизей! Дикие звери! Гладиаторы! Пятнадцать долларов с каждого. Да?
– Простите, мы не… – начал было Даррел, но его перебили:
– Десять долларов каждый!
– Нет-нет, мы…
– Семь – и хватит! Ладно, пять! Лучшее предложение. Три?
Теперь Лили перебила их:
– Нет! Не надо! Нам нужна карта, чтобы найти улицу… Как ее там? Я забыла…
– Виа Разаньоле, пять долларов! – прокричали хором Бека, Даррел и Вейд.
Парни и девушки переглянулись. Один из них развернул карту города. И, перебивая друг друга, они застрекотали на каком-то странном языке, которого Даррел вообще не узнал, а Бека определила как «какое-то цыганское наречие».
«Круто! – подумал он. – Заблудились в Риме с бандой цыган! Или нет, не так. Мы знаем, где мы находимся, а по карте сейчас узнаем, куда идти. И вообще, «цыгане» это неправильно, неполиткорректно. Ну и ладно».
Через пару минут один из парней поднял голову.
– Берите! Бесплатно. Виа Разаньоле нет. Смотрите сами. Нет нигде!
Ребята взяли карту и, поблагодарив компанию, отошли в сторону, чтобы посмотреть ее еще раз.
– Они правы, – согласился Вейд, прочитав список улиц. – Виа Разаньоле в Риме нет.
– И что теперь? – не понял Даррел. – Зачем этот тип из фехтовальной…
– Карло! – вставила Лили.
– …школы отправил нас искать улицу, которой нет?
Вейд щелкнул пальцами.
– Погодите-ка! Сейчас уже поздно, и мне надо голову немного разгрузить, но я подумал, а вдруг этого адреса вообще не существует?
– Карло хотел, чтобы мы потерялись? – совсем сникла Лили. – Но зачем?
– Вовсе нет! Он заставил нас запомнить адрес. Помните, он даже проговорил его по буквам несколько раз? А все для того, чтобы мы запомнили буквы! Вспомните, он показал нам «пять» как римскую цифру пять – V. Мне кажется, это ключ к шифру. Именно то, что ты говорила про ключи, Бекка, которые ведут к другим ключам. И все, что мы сейчас получаем, – и есть те самые ключи. Ребусы, коды и все остальное. Нам надо только разгадать их.
– Вот оно снова, – проговорила Лили.
– Логично, – подтвердил Даррел. – Хранителям столько лет удавалось беречь секрет Коперника. На каждом новом уровне новый ключ. Главное – суметь найти его.
– Карло сказал, что они охраняли тайну веками. Поэтому Орден до сих пор не добрался до нее, – закончил мысль Вейд.
Бекка кивнула:
– Значит, Виа Разаньоле, V, – очередной шифр.
Позади них сиял огнями Колизей.
– А знаете, – вдруг проговорила Лили, – есть такие программы, которые разгадывают разные шифры и коды. На телефоне это не сделать – слишком долго. А вот на компьютере… Надо найти компьютер общего доступа, который нельзя выследить. Тогда мы разобрались бы, что на самом деле значит этот адрес.
– Лил, ты гений! – воскликнула Бекка. – Компьютер общего доступа нельзя отследить. Будем считать, что эти Тевтонские рыцари еще не приехали сюда. И не следят за нами из-за каждого угла. Пока – не следят.
Даррел посмотрел на часы. Уже почти восемь вечера. Денек выдался такой, что лично он был готов лечь на землю прямо здесь. Но Бекка права – им нельзя задерживаться наодном месте. Нужно все время быть начеку. Он нашел Колизей на карте.
– Мы вот тут. Давайте искать какую-нибудь библиотеку или интернет-кафе. Если они будут открыты – войдем. Ну или подождем, пока они откроются утром.
– Ой! – Лили схватила телефон. – Вибрирует! Кто-то звонит. Алло! Алло! – И протянула трубку Бекке. – Там по-итальянски…
– Pronto?
Все замерли, пока Бекка слушала.
– Si? Sul serio?
Со слезами на глазах она посмотрела на Вейда с Даррелом.
– Что? Что такое? – встревожился Вейд.
– Domani? Si! Si! Ciao!
Она не успела отключиться, но уже обняла обоих сразу.
– Немецкие власти освободили вашего отца. Завтра он будет здесь…
– Ура!
Вейд почти упал на Даррела, который сам еле держался на ногах. – Папа вернется к нам! Поверить не могу!
– Я знал, что он сбежит! Это ж папа! – воскликнул Даррел.
– Как он освободился? Кто звонил? – спросила Лили.
Бекка наконец отключилась.
– Помощница Карло. Карло знает адвоката, который знает другого адвоката, они составили документ об освобождении доктора Каплана – все просто. Еще она сказала, чтоОрден скоро догадается, где мы. Так что надо быть осторожней. Но это же классно! Завтра в полдень мы встречаемся с Роальдом возле замка Святого Ангела у реки.
Вейд старался дышать ровно.
– Супер! Да! Да! Круто!
Даррел потер глаза и снова уткнулся в карту.
– Теперь нам главное не угодить в лапы этих уродов. Замок Святого Ангела. Нет, я не могу это прочитать. Кто поведет? А то я…
– Давай я, – предложила Бекка и взяла карту. – Согласны?
– Согласны. Вперед! – отозвалась подруга.
– Да. Круто! – только и смог повторить Вейд.
Даррел шел последним. Завтра днем они встретятся с отцом! Карло вытащил его из тюрьмы. Хранители им помогают. Как будто мрак рассеялся. Не только над ним – над всеми! И все сияли.
Бекка провела пальцем по карте, показав маршрут. Если встать спиной к Колизею, будет видно какие-то другие древние развалины.
– Отсюда можно напрямик пройти через Римский форум к Тибру. Замок Святого Ангела на другой стороне моста.Seguire la guida!
Бекка направила руку подруги, чтобы та посветила телефоном на карту. Мощеная дорожка уводила их от площади, окружающей Колизей, на окраины, которые в карте-путеводителе именовались «прежним сердцем Римской Империи».
– Ключевое слово здесь «прежний», – заметил Даррел.
Они ступили под гигантскую арку и в тот же миг их окутала темнота. Казалось, даже воздух стал другим, и они оказались во тьме веков. По дорожкам среди развалин неспешно прогуливались туристы. Хорошо, что сумасшедший трафик остался далеко позади – Форум был закрыт для любого транспорта. Как Даррел и ожидал, Бекка начала экскурсию.
– Это Триумфальная арка Тита, – прочитала она. – В первом веке нашей эры ее построил Домициан в честь своего умершего брата Тита. Тогда у императоров это было в порядке вещей.
– Я тебе такую же построю, братишка, – с серьезной миной пообещал Вейд. – Если, конечно, переживу тебя.
– Ладно, не парься. Можешь просто отдать деньгами.
– А идем мы с вами по Виа Сакра, – добавила Лили, посветив телефоном на карту.
– По священной дороге, я понял! – обрадовался Даррел.
– По священной, да неосвещенной, – решил пошутить Вейд.
Но Даррел ответил ему на полном серьезе:
– А я люблю историю. Нет, правда. Особенно когда сам ее делаю. Так что – вперед!
«Форум бы только отреставрировать, – думал он, – чтоб туристам удобнее было, а то он выглядит, как груда битых камней, вместо храмов, которые строили специально, между прочим, для всяких их божеств».
Определенно, с этим местом нужно что-то делать.
Справа за спиной осталась Базилика Константина – как прочитала Бекка. Широкие черные арки напоминали пустые глазницы гигантского черепа.
– Что-то мне подсказывает, что и эту ночь мы проведем на кладбище, – заметил Даррел. – Это точно самая короткая дорога к замку Святого Ангела? Уверены?
Бекка кивнула.
– Да. И если бы нам не надо было ни от кого убегать, я бы здесь задержалась на пару дней.
– Ключевое слово – день. А ночью здесь полно призраков.
Древний мертвый город, наполненный каменными руинами, обломками колонн, разрушенными статуями и грунтовыми улочками, ведущими в никуда.
У Даррела волосы встали дыбом, когда они поравнялись с храмом Ромула[8].Его полукруглая каменная башня, увенчанная куполом, казалась темной и враждебной. Даже думать не хотелось, что раньше происходило за этими массивными бронзовым дверями. Забирали туда детей чужестранцев и… нет, лучше не думать.
– Даррел! – позвал его Вейд.
– Что?
– Смотри, вон там, наверху.
Даррел задрал голову. Темно-синий потолок в арке между мраморными колоннами, подобно небосводу, был усеян серебряными звездами.
– Коперник, да?
– Да. Он же был ученым, астрономом, как папа. И, предположим, догадывался о таких вещах, которыми занимается современная физика. Так вот.Чтоэто за вещи? Икакони связаны с его устройством и тем чертежом?
– Точно – чертеж. Очень клевый. Я тоже о нем подумал, – ответил Даррел.
Они пересекли заросшую травой площадку, в центре которой лежал плоский камень. Вот здесь-то, кажется, и приносили невинных детишек в жертву – опять представил Даррел. Мимо прошел полицейский, а они, кстати, до сих пор прячутся от полиции.
– Чем бы ни оказалась эта штуковина, но состоит она из двенадцати частей, – пробормотал Даррел.
Они уже поднимались на Капитолийский холм. Один из тех семи холмов, на которых строился Рим, – если верить на слово Бекке и Лили. Он больше напоминал невысокий курган, но Даррелу показался даже симпатичным.
Наконец-то они выбрались из этого мертвого города.
Бекка остановилась, чтобы получше рассмотреть карту, а Лили, сбросив рюкзак, рухнула без сил на землю.
– Все, я больше не могу! Эти ваши холмы – кажется, ерунда, и ходить-то негде. А мои ноги призывают меня отдохнуть. Минуты три. Пять – и хватит. Ладно, десять – лучшее предложение…
Даррел расхохотался и сел рядом.
– Все время спрашиваю себя, – проговорил Вейд, стоя рядом с Беккой, – что же может стать таким невероятно опасным в плохих руках? Какое-то оружие? Из-за чего одни люди убивают других уже пятьсот лет?
– О боже!.. – вдруг закричала Бекка, размахивая картой. – Зашибись!
Неожиданно из темноты вырос полицейский и посветил на них фонариком.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |