Итак, расплата будет иметь место, когда справедливое равенство установлено так, чтобы земледелец относился к башмачнику, как работа башмачника к работе земледельца.
Но этого в виде пропорции не следует представлять, когда обмен уже совершён (иначе оба преимущества будут находиться у одного из крайних [членов пропорции]), а лишь когда [стороны] обладают своим собственным. Тогда они равны и [могут] участвовать (κοινονοι) [в общей жизни], так как это приравнивание может осуществиться. [Пусть] земледелец – A, еда – Y, башмачник – B и его работа, приравненная [к Y], – S. Будь невозможной подобная расплата, не было бы и [общественных] взаимоотношений.
Что потребность связывает так, как будто существует известное единство, станет, должно быть, ясно, потому что если нет потребности друг в друге (у обеих ли сторон или у одной из двух в другой), то обмен и не происходит, например, когда у одного есть то, в чём другой, нуждаясь (скажем, в вине), позволяет [взамен] вывоз хлеба. А значит, это, [то есть хлеб и вино], должно быть приравнено.
И если сегодня нет ни в чём нужды, то монета служит нам как бы залогом возможности обмена в будущем, если возникнет нужда, ибо нужно, чтобы у того, кто приносит [деньги], была возможность приобрести [на них что – либо].
Но и монета претерпевает то же, [что и другие блага], ведь не всегда она имеет равную силу. И всё же монета более тяготеет к постоянству. Потому и нужно, чтобы всему была назначена цена, ибо в таком случае всегда будет возможен обмен, а если будет обмен, будут и [общественные] взаимоотношения.
Итак, монета, словно мера, делая вещи соизмеримыми, приравнивает, и как без обмена не было бы [общественных] взаимоотношений, так без приравнивания – обмена, а без соизмеримости – приравнивания.
Конечно, в действительности вещи столь различные не могут стать соизмеримы, но, если иметь в виду потребность, основания [для соизмерения] достаточны.
Итак, должна существовать какая – то единица [измерения], причём [основанная] на условленности, и потому она зовётся νομισμα, в самом деле, она делает всё соизмеримым, ибо всё измеряют монетами.
[Пусть] дом – A, десять мин – B, ложе – Y; A – это половина B, если дом стоит пять мин или равен пяти минам. Ложе Y есть десятая часть B; ясно тогда, сколько лож равно дому, а именно пять. Ясно также, что до монеты обмен происходил как раз таким образом, потому что безразлично, дать ли за дом пять лож или цену пяти лож.
IX. Итак, что есть неправосудие и что есть правосудие – сказано.
Коль скоро эти [понятия] определены, ясно, что правосудность в действии (δικαιοπραγια) означает середину между тем, чтобы поступать неправосудно (το αδικειν), и тем, чтобы терпеть неправосудие (το αδικειστηαι): В одном случае имеют больше [должного], в другом – меньше. А правосудность состоит в обладании некоей серединой, однако не в том же смысле, что прочие добродетели, но потому, что она принадлежит середине, а неправосудность – крайностям.
Правосудность, стало быть, есть то, в силу чего правосудный считается способным поступать правосудно по сознательному выбору и [способным] распределять [блага] между собою и другими, а также между другими [лицами] не так, чтобы больше от достойного избрания [досталось] ему самому, а меньше – ближнему (и наоборот – при [распределении] вредного), но [так, чтобы обе стороны получили] пропорционально равные доли; так же он поступает, [распределяя доли] между другими лицами.
Напротив, неправосудность предполагает неправосудное, [то есть неправое], а значит, в выгодном и вредном соответственно избыток и недостаток, которые нарушают пропорциональность. Вот почему неправосудность – это избыток и недостаток, ведь она [причина] избытка и недостатка, и притом для самого [неправосудного человека – причина] избытка в безусловно выгодном и недостатка во вредном, а для других в целом [всё] так же, только пропорциональность может нарушаться в любую сторону. Итак, неправосудное дело (το αδικεμα) [имеет две стороны]: [Иметь] «меньше» означает терпеть неправосудие, [иметь] «больше» – неправосудно поступать.
На этом сочтём завершённым разговор о правосудности и неправосудности, о том, какова их природа, а соответственно и об общих [понятиях] правосудного и неправосудного.
X. Поскольку можно, поступая неправосудно, не быть ещё неправосудным [человеком, спрашивается]: В каком неправосудном деле, поступая неправосудно, человек тем самым является неправосудным с точки зрения [той или иной] частной неправосудности, скажем является вором, или блудником, или разбойником? Или же так различие обнаружено не будет? Пусть даже человек сошёлся с [замужней] женщиной, зная, кто она, однако источник [поступка] – не сознательный выбор, а страсть. И вот, поступая неправосудно, [человек всё – таки] не является неправосудным [по устоям], например не вор, хотя украл, и не блудник, хотя блудил; соответственно и в других случаях.
Выше было сказано, как связаны расплата и право. Нужно между тем помнить, что исследуется вообще право и государственное право. Последнее имеет место для участвующих в общей жизни ради самодостаточного бытия [в государстве], причём для [граждан] свободнорождённых и равных пропорционально или арифметически. А посему, у кого этого нет, у тех нет друг по отношению к другу государственного правосудия, а есть лишь [внешне] схожая его разновидность. Правосудие существует для тех, у кого есть закон, относящийся к ним самим, а закон [нужен] для того, в чём [возможна] неправосудность, ибо «правда», [то есть приговор] (δικε), представляет собою суд над правым и неправым (δικαιου και αδικου).
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |