Исследуемый вопрос проясняется 42 страница

Далее, в той мере, в какой поступающий неправосудно лишь неправосуден и не дурен в целом, ему невозможно поступать неправосудно с самим собой (это иной довод по сравнению с предыдущим; действительно, неправосудный в каком – то определённом отношении подл в таком же частном смысле, как, скажем, трус, а не как обладатель [всей] подлости целиком, а значит, и поступает неправосудно он не в меру такой [подлости]). В самом деле, иначе одного и того же [человека – самого себя] – можно было бы одновременно и обделить и наделить одним и тем же, а это невозможно, напротив, правосудие и неправосудие необходимо существуют между [двумя или] несколькими [лицами].

Кроме того, [неправосудный поступок] предполагает произвольность, сознательный выбор и первый шаг, так как не считается, что неправосудно поступают, делая в ответ то же самое, из – за чего пострадали, между тем как тот, кто [поступает неправосудно] с самим собой, одновременно [одно и то же] испытывает и делает.

Кроме того, [наконец], получится, что, [поступая с собой неправосудно, человек] терпит неправосудие по своей воле.

И в конце концов, никто не поступает неправосудно без того, чтобы совершить частное неправосудное дело, но никто не может блудить со своей [женой], вломиться в собственный дом, украсть своё [имущество].

В целом [вопрос о] неправосудном поступке по отношению к самому себе разрешается благодаря определению, [которое мы дали понятию:] «По своей воле терпеть неправосудие».

Очевидно, что и то и другое дурно – и терпеть неправосудие, и поступать неправосудно, ведь одно означает иметь меньше, а другое – [иметь] больше середины, она же подобна здоровью во врачебном [искусстве], закалке – в гимнастическом.

Поступать неправосудно, однако, хуже, ибо если такие поступки достойны осуждения и причастны порочности, причём либо полной и безусловной порочности, либо близкой к тому (ведь не всё, что произвольно [и неправосудно], сопряжено с неправосудностью [как складом]), то «терпеть неправосудие» не причастно к порочности и неправосудности.

Итак, само по себе терпеть неправосудие менее дурно, но при [известном] стечении обстоятельств ничто не мешает этому быть большим злом. Впрочем, искусству [или науке] до этого нет дела. Так, воспаление лёгких [врачевание] называет болезнью более [опасной], чем ушиб, и всё – таки при стечении обстоятельств последний может оказаться иной раз [опаснее], если случится так, что [человек], упавший от удара и получивший ушиб, захвачен врагами или погиб.

В переносном смысле, или пользуясь сравнением, [можно сказать], что право может существовать не в отношении к самому себе, но в отношениях частей [души], причём не всякое право, а «господское» и «семейное». Ведь в этих рассуждениях было проведено различие между частью души, наделённой суждением и лишённой суждения; имея в виду [обе] эти части, и думают, что существует неправосудность в отношении к себе самому, ибо между этими частями может быть [так, что] они испытывают нечто вопреки собственным стремлениям (ορεχεις), и потому у этих [частей души] своего рода право в отношениях друг к другу подобно [правовым отношениям] начальника и подчинённого.

Итак, будем считать, что правосудность и другие [нравственные добродетели] мы таким образом разобрали.

Книга шестая (Ζ).

I. Поскольку ранее мы сказали, что следует избирать середину, а не избыток и недостаток, а середина такова, как определяет верное суждение, то давайте в этом разберёмся.

Итак, для всех вышеупомянутых складов [души], как и для прочего, существует определённая «цель», с оглядкой на которую обладающий суждением натягивает и ослабляет [струны], и для обладания серединой в чём бы то ни было существует известная граница (ηορος), которая, как мы утверждаем, помещается между избытком и недостатком, будучи согласована с верным суждением.

Такое высказывание истинно, но отнюдь не прозрачно, ибо и для других занятий, для которых существует наука, истинно высказывание, что утруждаться и прохлаждаться нужно не слишком много и не слишком мало, а [соблюдая] середину, то есть так, как [велит] верное суждение, но, обладая только этим [знанием], человек не знал бы ничего больше, например [он не знал бы], какие [лекарства] нужны для тела, если бы сказал: «Те, которые предписывает врачебное искусство, и тот, кто им обладает». Вот почему нужно, чтобы применительно к складам души тоже не только было высказано нечто истинное, но и было бы точно определено: Что есть верное суждение и какова [определяющая] его граница.

II. Разделив добродетели души, мы утверждали, что одни относятся к нраву, а другие к мысли. Мы уже разобрали нравственные добродетели, об остальных будем говорить – прежде сказав о душе – следующим способом. Ранее уже было сказано, что существуют две части души: Наделённая суждением и лишённая его, теперь нужно таким же образом предпринять разделение в той, что обладает суждением. Предположим, что частей, наделённых суждением, тоже две: Одна – та, с помощью которой мы созерцаем такие сущности, чьи начала не могут быть инакими, [то есть меняться], другая – та, с помощью которой [понимаем] те, [чьи начала] могут [быть и такими, и инакими]. Дело в том, что для вещей разного рода существуют разного рода части души, предназначенные для каждой отдельной вещи по самой своей природе, коль скоро познание возможно здесь в соответствии с каким – то подобием и сродством [этих частей души и предметов познания]. Пусть тогда одна часть называется научной, а другая рассчитывающей (το λογιστικον), ибо принимать решения (βουλευεστηαι) и рассчитывать (λογιδζεστηαι) – это одно и то же, причём никто не принимает решений о том, что не может быть иначе. Следовательно, рассчитывающая часть – это [только] какая – то одна часть [части], наделённой суждением.

Дата добавления: 2015-08-29