Исследуемый вопрос проясняется 33 страница

Часто поэтому [душевный] склад узнаётся [при сопоставлении] с противоположным и часто по тому, с чем он имеет дело, например, когда очевидно, [в чём состоит] закалка, становится очевидным и то, в чём плохая закалка, и как по тому, что закаливает, [выясняется] она сама, так по ней – что закаливает, потому что если закалка – это крепость мышц, то отсутствие её – их вялость, а что закаливает, то делает мышцы крепкими.

Отсюда, как правило, следует, что если одно из двух [противоположных понятий склада] многозначно, то многозначно и другое, то есть если многозначно «правосудное», [или «правое»], то и «неправосудное», [или «неправое»].

II. По всей видимости, у «правосудности» и «неправосудности» много значений, но из – за их близости, что это соимённость, скрыто и не так заметно, как при далёких [значениях] (в последнем случае велико различие по внешнему виду), ясна, например, соимённость, когда называют «ключом», [«ключицей»], кость пониже шеи у животных и то, чем запирают двери.

Посмотрим теперь, в скольких значениях говорят: «Неправосудный» (αδικος). Итак, «неправосудным» считается тот, кто преступает закон (παρανομος), кто своекорыстен (πλεονεκτες) и несправедлив (ανισος), а отсюда ясно, что правосудный – это законопослушный (νομιμος) и справедливый (ισος). Стало быть, правосудие, [или право], – это законное и справедливое, а неправосудие, [или неправое], – это противозаконное и несправедливое. Коль скоро неправосудный своекорыстен, корысть его будет в благах вообще, но не во всех, а в тех, с которыми связана удача или неудача [в жизни] и которые, если взять их безотносительно, всегда являются благами, но применительно к тому или иному человеку не всегда. [Тем не менее] люди молят о таких благах и ищут их, [чего делать] не должно, но надо, с одной стороны, молить, чтобы блага безотносительные были бы [благами] и для них самих, а с другой – выбирать то, что для них блага.

Неправосудный не всегда избирает большее, но [иногда] и меньшее, если речь идёт о безусловном зле. А поскольку меньшее зло считается в известном смысле благом, своекорыстие же обращено на блага, то тем самым и здесь [неправосудного] надо считать своекорыстным. Он и несправедлив, ведь это [понятие] включает [присвоение «чужого» блага и отказ от «своего» зла] и [является, стало быть,] общим [понятием].

III. Коль скоро, как мы видели, преступающий законы неправосуден, а законопослушный правосуден (δικαιος), ясно, что всё законное в известном смысле правосудно. В самом деле, что определено законодательным [искусством], законно, а каждое из этих [определений] мы признаём правосудным, [то есть правом].

Законы говорят обо всём вместе, причём имеют в виду либо пользу всех, либо лучших, либо имеющих власть по добродетели или как – то ещё иначе, так что в одном из значений, [а именно в широком], мы называем правосудным то, что для взаимоотношений в государстве (πολιτικε κοινονια) создаёт и сохраняет счастье, и всё, что его составляет.

Закон, стало быть, предписывает как дела мужественного (например, не оставлять строя, не обращаться в бегство и не бросать оружия), так и благоразумного (например, не блудить, не насильничать), а также ровного (например, не бить и не бранить), соответственно и с другими добродетелями и пороками: В одном он наставляет, а другое воспрещает, причём если правильно составлен, то правильно, и хуже, если составлен небрежно.

Итак, правосудность сия есть полная добродетель, [взятая], однако, не безотносительно, но в отношении к другому [лицу]. Поэтому правосудность часто кажется величайшей из добродетелей, и ей дивятся больше, чем «свету вечерней и утренней звезды». И даже пословица говорит: «Всю добродетель в себе правосудность соединяет!».

И эта добродетель есть в первую очередь полная добродетель, так как обращение с нею – [это проявление] полной добродетели, а полнота здесь от того, что, обладая этой добродетелью, можно обращать её на другого, а не только на себя самого. А ведь многие способны обращать добродетель на свои собственные [дела], но на отношения с другим не способны. Потому – то метким слывёт изречение Бианта: «Мужчину чин покажет», ибо как начальник [он проявляет себя] в отношении к другому и во взаимоотношениях в государстве. На том же [основании] правосудность единственную из добродетелей почитают «чужим благом» затем, что она существует в отношении к другому.

Действительно, [правосудный] приносит пользу другому, будь то начальник или [один] из сограждан (κοσνονος).

Самый порочный человек, конечно, тот, чей порок обращается на него самого и близких, однако самый добродетельный не тот, чья добродетель обращается на него самого, а тот, чья – на другого, ибо это трудное дело. Потому данная правосудность не часть добродетели, а добродетель в целом, а противоположное не часть порочности, но порочность в целом. В чём же разница между добродетелью и данной правосудностью, ясно из сказанного выше, ибо, с одной стороны, они тождественны, а с другой – это разные понятия, а именно: Поскольку речь идёт об отношении к другому, постольку [перед нами] правосудность, а поскольку о соответствующем [душевном] складе, взятом безусловно, постольку о добродетели.

IV. Но мы всё – таки исследуем правосудность как часть добродетели, ибо есть и такая, как мы утверждаем. То же самое справедливо и для неправосудности как части [порочности]. Что такая существует, доказывает [следующее]: Тот, чьи действия соответствуют иным порокам, конечно, поступает неправосудно, однако он ни в чём не своекорыстен (скажем, бросив по трусости щит, или обругав по злобе, или не пособив по скупости деньгами).

Дата добавления: 2015-08-29