Но Рико не слушал. Посмотрев на меня разгневанным взглядом, он двинулся в сторону Рауля.
– Я не прощу тебе этого, Риккардо. Слышишь, не прощу! – заорала я во весь голос, поднимаясь на ноги и вытирая слезы руками, при этом и размазывая засохшую кровь по щекам.
Но брат не слушал.
– За то, что ты сделал с моей сестрой, тебя и убить мало, – прошипел он сквозь зубы.
Подойдя к Раулю, брат занес кулак для последнего удара, после которого парень окончательно упал на спину и больше не встал. Наступила тишина, и только изредка слышались всхлипы девушек, что были свидетелями этого ужаса.
Я стояла, до конца не веря в случившееся. Весь этот ужас момент за моментом проносился перед глазами. Мы не успели.
– Вызовите скорую быстрее! – заорал кто-то, и все начали метаться из стороны в стороны, что-то предпринимая.
И только когда Чики и София бросились к Раулю, меня прорвало. Бежать отсюда, нужно бежать. Я начала отступать, пятясь назад. Слезы застилали глаза, дыхание перехватывало, но я больше никогда не хотела быть свидетелем такого ужаса. Я никогда больше не хотела видеть Рауля, который принес в мою жизнь хаос и разруху. Развернувшись, не оглядываясь и не разбирая дороги, я бросилась бежать.
Глава 25.
Парень сидел, вальяжно развалившись в кресле, закинув ногу на ногу. Его высокомерный взгляд обвел всю комнату и остановился на окне. На улице стояла жара, и солнце светило ярко, слепя глаза. От напряжения капелька пота, собравшаяся на лбу, сорвалась и полетела вниз на идеально выглаженную светлую рубашку. Снова повернувшись, он уставился в одну точку. Он нервничал, крутя в руках свой мобильный телефон. Голова раскалывалась на части от происшествий последних недель. Ему все насточертело. Все считали его эгоистичной и высокомерной сволочью. Да он и не отрицал. Когда тебе все позволено и разрешено, грех не побаловать себя. Да и сейчас, вспоминая то, как он предал друга, понимал, что он повел себя как последний идиот. Рауль никогда не препятствовал его счастью с Анжелой. Наоборот. Он всегда был рядом. Помогал. Мирил их, когда после очередного загула Ангел собирала вещи и уходила.
Рауль. Его друг. Его брат. Его советчик. А он ревновал его к этой девчонке, которая просто делала Руло счастливым. А теперь… Переломанные ребра потихоньку заживают, а синяки на лице остались только кое-где. Это Рауль сказал отцу, единственному человеку, с которым общался последние две недели. Но сам факт того, что друга чуть не забили до смерти, заставлял чувствовать себя еще более виноватым. Скажи он всю правду, этого не было бы. Теперь Руло отгородился от всех. Не выходит из дома. Не отвечает на звонки. Он игнорирует всех. И когда это все закончится, никто не знает. Но он, Фабиан, может изменить все. Он может сделать так, чтоб все стало на свои места. Он должен рассказать малышке Клер все, как есть на самом деле.
– Фабиан. Эй, очнись. – Взволнованный голос Наче вывел его из ступора. Рука друга мелькала возле его глаз. – О чем задумался?
– Да все думаю, как там Рауль, – ответ был недалек от правды.
Наче почесал затылок, задумавшись, произнес:
– Ну как-как… Пьет, и все на этом. Ребята уже не знают, что делать. Даже Рико признал, что перегнул палку.
В этот же момент из кухни показалась Анжела. Точнее, сначала ее животик, а потом и сама она. Уже был пятый месяц, и свадьба на носу, но настроения не было никакого. Но при виде любимой лицо парня сразу же расплылось в довольной, нежной улыбке. Он любил ее. Обожал всем сердцем. И что бы не говорили, он всегда был верен ей, несмотря на все свои гулянки, пьянки и соблазны. Девушка прошла к креслу и, обняв его за шею, поцеловала в лоб.
– Я люблю тебя, – прошептала Анжела на ухо.
– Я тебя тоже. – Сказано в ответ с нежной улыбкой.
Девушка знала, как тяжело даются эти недели ее парню. Он изменился, несомненно. Он стал другим. Мария в это время металась из кухни в гостиную, ставя на стол чашки, ложки и тарелки. После чего помчалась за едой. Был обед. Наче расположился на стуле, придвинувшись к столу, когда прозвенел дверной звонок.
– О, это Лео, точно. Он должен был приехать. – Анжела, медленно передвигаясь, пошла к двери.
Через минуту как ветер в комнату влетел Леандро. Уже вполне отошедший после аварии, которая случилась с братом. Тот же продолжал лежать в больнице и клеить медсестричек. И это, надо сказать, у него выходило довольно-таки неплохо.
– Привет. Ну как вы тут? Новости есть? – Стандартные вопросы, которые всегда звучали из уст их друга вот уже пару недель.
Наче пожал плечами, отправляя в рот кусочек яблока.
– Как всегда. Все по-старому.
– А Рауль как? Диего переживает. – Нахмурился Лео.
– Все тихо, Леандро. А Ди пусть за себя попереживает, – хохотнула Мария, заходя в комнату, наконец, с последней тарелкой. – Идемте кушать.
Лео схватил стул, садясь рядом с Анжелой, которой Фабиан придвинул кресло.
Пара минут прошла в тишине. Все упорно жевали, отправляя в рот очередную порцию.
– Что будем делать-то с Раулем, а? Мы даже не знаем, что там да как, из-за чего это все, – промычал Лео с набитым ртом.
Анжела перевела настороженный взгляд на Фабиана и отложила вилку. Зная, что сейчас хлынет буря, если ее парень признается во всем. Все молчали, не зная, что сказать. И тогда он решился. На одном выдохе произнес:
– Я должен сказать вам кое-что, ребят. Я виноват. И Рамона. Я должен был признаться раньше.
– Твою мать, я так и знал, что ты виноват! Да ты сразу невзлюбил Клер, верно? – заорал сорвавшийся с места Наче. – Да я придушу тебя, друг хренов. – Фаби вскочил, и в это же время через весь стол полетел кулак прямо ему в нос. Парень взвыл, хватаясь за лицо. Кровь хлынула мгновенно. Откинув стул, Лео кинулся к Наче, хватая его в охапку. Мария тоже слетела с дивана, останавливаясь рядом с любимым. Анжела же спокойно встала, подходя к Фабиану, и всучила ему носовой платок.
– Так, тише-тише, Начито. Угомонись, – причитал Лео, удерживая друга, но не очень-то выходило.
Парень пытался вырваться и снова кинуться на друга с кулаками. Брыкаясь и толкаясь, Наче махал руками и ногами, да так, что неплохо врезал по уху и Лео.
– Да успокойся, мать твою, я сказал! – Раздосадованный Леандро что есть мочи швырнул Наче на диван.
Тот полетел, приземлившись на живот, чуть не ударившись головой о подлокотник. Сначала не понимая, что произошло, озирался по сторонам, а потом недовольно перевел взгляд на друга.
– И какого хрена ты это сделал? Да я б ему морду набил, – недовольно пробурчал он.
– Я в этом и не сомневался. Я б это сам сделал с удовольствием. – Лео зло посмотрел на Фабиана, который стоя вытирал кровь, льющуюся из носа. Такая вечно идеальная рубашка была безнадежно испачкана пятнами. – Но тебе не кажется, что сначала надо узнать, что здесь да как? Мы ж ни черта не знаем, а после – он твой целиком и полностью. – И зная, что друг больше не рыпнется, Лео пошел на свою место.
Мария уже уселась, наблюдая за ситуацией. Анжела последовала примеру подруги. Наче вскочил с дивана и вернулся за стол, вперив взгляд в тарелку.
– Поесть спокойно не дают, – промычал он.
– Да кто ж начал, – возмутилась Мария, двинув тому по руке.
– Да сам он виноват! – взвизгнув, крикнул тот. – Он это заслужил.
– Да, я виноват. И я согласен. Я заслужил, Наче. И не отрицаю этого сейчас, – прогундосил Фабиан, все еще затыкая нос платком.
– Закройте рот и ешьте спокойно, – предупредил Лео, смотря на Наче. – А ты сядь. – Он указал на кресло Фаби. – Не нервируй и приступай к рассказу.
Тот только согласно кивнул головой и начал излагать все, что знает. А знал он, к радости друзей, немало.
Дорогая машина неслась по трассе с огромной скоростью, не замечая ничего и обгоняя всех подряд. Не останавливаясь даже на светофоре. Мелкий дождь моросил, усложняя и без того затрудненное движение. Все сигналили им в след, но, кажется, ее владельцам было все равно. Парень за рулем и девушка рядом ругались, не выбирая выражений, крича и доходя до рукоприкладства.
– Заткнись, дура! И руки убери. Еще одна такая выходка – и я выкину тебя отсюда, идиотка! – Парень одновременно вел машину и пытался увернуться от ударов обезумевшей девушки.
Та истерично рыдала и орала что есть мочи.
– Ты мне всю жизнь испортил, сволочь! – ревела она, не в силах остановиться и хоть как-то прийти в себя. – Вся моя карьера, все к чертям. Ты последняя тварь! Зачем я только связалась с тобой, скажи мне, а!?
– Да успокойся ты! – Не владея собой, парень со всей силы ударил девушку по щеке. Та отшатнулась, замолкая. На лице сразу же расползлось красное пятно от удара. – Ты шлюха! Ты думала, я женюсь на тебе? Чьей только подстилкой ты не была! Да, мне с тобой хорошо, но что ты хочешь от меня? У меня, как ты, еще миллион будет.
Не в силах терпеть это все, девушка заткнула уши, истошно крича. Все лицо было в слезах. Размазанная тушь и ярко красная помада уродовали красивое светлое лицо. Волосы разметались во все стороны, торча и больше напоминая птичье гнездо. И без того короткая юбка задралась, оголяя красивые стройные ноги. Майка с глубоким декольте съехала набок, практически не скрывая грудь. Туфли на высоких каблуках валялись где-то под сиденьем.
– Я ненавижу тебя! Как же я ненавижу тебя! – собрав все оставшиеся силы, девушка кинулась на парня, молотя его по всему, что попадется. Удерживать ее становилось все сложнее.
– Угомонись, твою мать, или мы сейчас перевернемся! Дома поговорим, – орал парень, пытаясь удержать руль.
Она абсолютно не владела собой. И переубеждать ее было слишком поздно.
– Тормози. А-а-а! – полный ужаса крик наполнил салон.
Машину стало заносить. Парень пытался удержать автомобиль, но на мокром асфальте это было сделать почти невозможно. На очередном повороте ее развернуло так, что она вылетела на встречную полосу. Машина, ехавшая по этой полосе, не успела даже попытаться затормозить, врезалась в них. Удар был слишком сильным. И пришёлся на ту сторону, где сидела девушка. Ужасный шум и скрежет. Шансов не было никаких. В миг автомобиль превратился в груду искореженного металла. Проезжавшие мимо останавливались и, выбегая, пытались помочь. Вызвали скорую. Парня кое-как вытащили первым. Девушка была зажата со всех сторон. И ничего уже нельзя было сделать. Для нее все было кончено. Ее лицо было залито кровью. Она умерла, как и ребенок внутри нее.
Глава 26.
Рауль.
Звонок в дверь раздался как раз в тот момент, когда я выбирался из постели. В комнате было темно. Я потер руками виски. Голова была как чугунная и раскалывалась на части. Да еще и это пиликание. Я скривился. Это действовало на нервы.
– Да иду я, иду! – заорал я еще не совсем проспавшимся после вчерашней пьянки голосом.
Переломанные ребра нещадно болели, хотя и проходили потихоньку. Тогда, две недели назад, я очнулся только в скорой помощи. Все было как в тумане. В больнице констатировали ушибы, ссадины, сотрясение мозга и, помимо синяков на лице, еще парочку переломанных ребер. Наложили гипс и сдавили так, что поначалу даже было тяжело дышать. Хотели оставить в больнице на пару дней, но я отказался. Толку-то от этого не было б никакого. Полежать я и дома могу. Тогда Наче отвез меня домой. Больше я их никого не видел. Кое-как натянув на себя штаны, я поднялся, и, еле передвигая ногами, направился к входной двери, чтоб снова выпроводить очередного нежеланного гостя. Как и всех, кто приходил за эти две недели. Да и на звонки я отвечал только, когда звонил отец. Зализывать свои раны я предпочитал в одиночестве. Каждый раз напиваясь, я мечтал забыться, но это мало помогало. Даже когда Рико решил начистить мне морду, я мало сопротивлялся, надеясь с помощью боли заглушить то, что творилось на сердце. Не помогло. Осознание того, что Клер больше нет в моей жизни, приводило в отчаяние. И как бы я не старался, это не отпускало меня, продолжая держать как будто в тисках. Я понимал: бездействием здесь не поможешь. Пару раз я даже хотел поговорить с ней, попытаться объяснить. Приезжал к ее дому, но что-то останавливало меня, и сейчас я продолжал сидеть, запершись в квартире один на один с собой.
– Твою ж мать! – ругнулся я, отпинывая в сторону пустую бутылку из-под виски, об которую споткнулся.
А звонок все продолжал трезвонить. Подойдя, я заглянул в глазок. Наче. А по-другому и быть не может. Только сейчас, глядя на него, я понимал, как скучал по ним. По их идиотским шуткам, по их улыбающимся рожам. По всем им. Даже по Фабиану. По идее, которого должен ненавидеть. Но ничего подобного не было. По Анжеле, которая уже была похожа на колобка. Как же больно. Я зажмурил глаза, пытаясь хоть как-то держать себя в руках. Какая же я тряпка. Я трус.
– Чего тебе надо, Наче? – спросил я через дверь, продолжая смотреть в глазок.
Друг заметно оживился, услышав мой голос.
– Нам поговорить надо, Рауль. Я же знаю, что ты сейчас пялишься в глазок, держась за дверную ручку.
Я опустил глаза. Он был прав. Моя правая рука была именно там.
– Я не хочу разговаривать, Наче. Ты зря теряешь время, – как можно равнодушнее отозвался я. А у самого сердце в груди перевернулась раз десять.
– Не пытайся обмануть меня, друг. Я знаю тебя как свои пять пальцев. Открывай. У меня есть, что тебе рассказать, – ответил мне Наче, продолжая топтаться около двери.
– Мне не интересно то, что ты скажешь. Проваливай, Начито. И оставьте же вы меня все в покое!
Но друг не унимался. Зная его характер, можно не сомневаться, он просто так не успокоится.
– Я ж и дверь выломать могу, ты же знаешь. Ну да ладно. Если тебе не интересно то, что Фаби согласен рассказать Клер о том, что знает, то как хочешь. – И парень развернулся, собираясь уйти.
Что-то щелкнуло во мне. Я знал, что Фабиан виноват в пари. Но вот фотографии… Руки затряслись. В голове еще сильнее загудело. Фабиан. Он все знал с самого начала. И молчал. Но сейчас. Вот он шанс. Все может измениться. Клер. Я резко дернул дверь, открывая ее. Наче остановился и заулыбался во все тридцать два зуба.
– Я знал, что ты умный мальчик, Рауль. А теперь пошли в квартиру, и я все тебе расскажу. – И, отодвигая меня, парень прошел в комнату.
Я с силой захлопнул дверь, проходя следом. Парень с неприятной сморщенной миной разглядывал квартиру.
– Да ты всю квартиру загадил, друг. – Наче прошел к окну и раздвинул шторы.
Яркий свет сразу же ударил в глаза. Я зажмурился.
– Ты пришел, чтоб читать мне нотации, а? Если да, то дверь вон там, – сказал я, кое-как разлепляя глаза и указывая куда-то в сторону.
– Мало того что ты ее загадил, ты ее еще и провонял, – как будто не слыша меня, продолжил он, наморщив нос и настежь открывая все окна в квартире. – Надо бы навести здесь порядок. Думаю, вызывать твою домработницу нужно.
Легкий ветерок проник в комнату, обдувая лицо. Как же хорошо. Давненько комнату никто не проветривал. И сейчас глоток свежего воздуха показался мне самым желанным из всего существующего на свете. Но я продолжал выпендриваться и стоить недовольную рожу, как только Наче снова повернулся ко мне.
– Ты еще и командовать вздумал, – пробурчал я, но к окну все же подошел, вдыхая полной грудью свежий, дувший с моря воздух. – Как там Диего?.
Первый раз за все время моей изоляции я мог узнать, как себя чувствует наш друг.
– О, с ним все хорошо. Уже медсестру какую-то подцепил. – Друг едва заметно усмехнулся
– Ну и хорошо. – Вздохнул я с облегчением.
Так мы и простояли в тишине еще пару минут, пока полный горечи голос Наче не заставил меня повернуться.
– Эх, Рауль. Во что ты превратился? Твою мать, я не думал, что ты такой слабак и трус.
И он был прав. Я ничего не смел ему возразить, во все глаза смотря на него. Весь кислород одним махом вылетел из легких, как будто дали кулаком в живот. Как же, черт возьми, больно. Я хватал ртом воздух, не зная, что сделать,что сказать. И не мог найти подходящих слов, только махнул головой.
– Ты должен был бороться за нее, а ты. Что сделал ты? Ты сбежал. Закрылся ото всех,бросил все на самотек. Хотя все можно было решить еще раньше. Она же любит тебя! – прорычал друг.
Таким я его еще не видел. Бледный. В ярости. В бешенстве.
– Я виноват, Наче, я знаю это, – констатировал я, еле ворочая языком. – Да, я трус. Но, чёрт возьми, тебе бы и не знать, как мне тяжело сейчас.
Друг только покачал головой.
– Я знаю, Руло, как тяжело. И я был в подобной ситуации, но я хоть постарался вернуть Марию тогда. Она ушла от меня по доброй воле, Рауль. А тут…
Отвернувшись от окна, я прошел и сел в ближайшее кресло. Под руку попалась очередная пустая бутылка, и я со всей силы зашвырнул ее на кухню. Раздался громкий звук разбившегося стекла. Наче же продолжал стоять около окна, сложив руки на груди, и взирать на меня задумчивым взглядом.
– Я никогда еще не видел тебя таким жалким, Руло. Даже когда погибла Беа, ты держался. Ты позволил себе сломаться сейчас, хотя всегда был сильнейшим из нас. Ты всегда добивался своей цели. Ты был примером для нас. А теперь что. Ты слюнтяй. Боишься девчонки.
– Я боюсь, что она снова пошлет меня ко всем чертям,– не выдержал я, слетая с кресла и начиная орать во все горло. Сломанные ребра сразу же дали о себе знать. И я рухнул на колени от пронзившей меня боли. Наче кинулся ко мне, но я остановил его, подняв руку и давая понять, что со мной все нормально.
– Я справлюсь, – пропыхтел я, кое-как садясь на свою пятую точку прямо на полу и прикрывая глаза. – Сейчас все пройдет.
Боль потихоньку начинала отступать, оставляя после себя неприятное чувство какого-то бессилия.
– Прости меня, друг. Я не хотел доводить тебя, – обеспокоенно сказал Наче, все же присаживаясь на корточки около меня.
– Ты же знаешь, что прав. Не надо извиняться. Я только сейчас начинаю осознавать, какую глупость сотворил, не попытавшись вернуть ее. Что же делать теперь? Я потерян, Наче. Она бы все равно не поверила бы ни единому моему слову. Клер не приняла бы меня.
Друг расплылся в довольной улыбке.
– Мы всегда с тобой, Рауль, ты знаешь это. И мы всегда готовы помочь тебе. И какой бы сволочью не был Фабиан, он переживает больше всех от того, что предал друга. Ты дорог ему, Рауль, и только сейчас до этого высокомерного идиота это стало доходить. Он хочет, чтоб ты был счастлив. Он готов на все ради того, чтоб вернуть тебе Клер. И она примет тебя после этого, будь уверен.
Я только покачал головой, кое-как вставая на коленки и перебираясь на софу. Уже ничего не болело, но неприятное чувство осталось. Сел. Наче стоял рядом.
– Что он знает? Скажи мне? – задал я вопрос, больше всего интересовавший меня сейчас.
Наче недолго думая присел рядом. Его лицо исказила гримаса самых разнообразных чувств. Гнев, ярость, а может, и капелька боли. Не мне одному, однако, было хреново все это время.
– Он все знал. Все это время, что ты мучился и мы за одно, он знал, что в истории с фотографиями виновата Рамона, и, поверь мне, я был так зол,что чуть не придушил его сам, когда Фабиан рассказывал все это. Но Лео остановил. Он видел, когда были сделаны эти фото.
– И когда они были сделаны? – вообще ничего не понимая, спросил я.
Наче провел рукой по волосам, пытаясь подобрать слова.
– Помнишь, ты ездил за кольцом перед днем рождения Клер и, выходя из ювелирного, встретил Рамону? Она повисла на тебе, а ты, скорее всего, был в таком шоке, что и не сообразил сначала, что происходит. И вот это все видел Фабиан. И он готов рассказать Клер об этом.
Все клеточки пазла начали складываться в одно целое. А я думал, что ж она, шлюха, полезла ко мне тогда целоваться. Я шумно выдохнул, начиная понимать, что действительно возможно не все еще потеряно. Но Наче как-то виновато глянул на меня, будто заранее просил прощение. И было за что. Следующая его реплика практически разрушила все мои мечтания, приведя меня в шок.
– Я, кстати, насчет Рамоны еще сказать хотел. – Парень непроизвольно потер руки так, будто от холода. – Вчера авария была. Рейн перевернулся. Занесло на мокрой трассе. Вылетели на встречку. Рамона была с ним. Она погибла. Он в больнице в тяжелом состоянии. И я пробил по своим каналам. Рауль, она была беременна. Четыре месяца.
Я резко повернулся, во все глаза пялясь на друга. Это же не может быть. Мозги заработали с ускорением. Нет. Точно не может быть.
– Как так, Наче? – прохрипел я. Голос не слушался. – Я не мог. Это не мой ребенок.
Друг только подливал масла в огонь, продолжая развивать тему.
– Руло, четыре месяца назад ты был с ней, и, несмотря на то, что она шлюха каких поискать, Рамона была с тобой. Я ни в чем не уверен, друг, может оказаться, что это твой ребенок.
– Тогда почему она не пришла раньше? Ты же знал, какая она. Она сука, которой нужны деньги, почему она не сказала мне и не потребовала ничего?! – уже вопил я, срываясь со своего места и начиная ходить по комнате, несмотря на боль в ребрах.
– Я не знаю, Рауль. – Только пожал плечами Наче. – Я больше не знаю ничего. И все время после расставания Рамона была с Рейном, нужно у него спросить. Я займусь этим. Рафаэль поможет.
Сжав кулаки со всей силы, чтоб не разнести весь дом, я крепко зажмурился и остановился.
– Уже все равно, Наче. Она мертва.. – я резко замолчал.
Как будто читая мои мысли, друг продолжил:
– Но ты бы все равно хотел бы знать, твой это был ребенок или нет.
Я покачал головой, пустым взглядом уставившись в окно, к которому подошел минутой ранее. Чтоб там не случилось, чёрт возьми, я должен был знать, имел ли я отношение к этому малышу или нет.
А Наче продолжил тихо говорить:
– Рауль, к вечеру я все узнаю. Но сейчас меня волнует совсем другое. – Хмуро глянув на меня, парень встал, обводя руками квартиру. – Давай прекращай это. И будем, в конце концов, взрослыми людьми и начнем действовать.
Я передернул плечами, вообще потеряв суть разговора, продолжая смотреть в окно.
– Ты о чем, Наче?
Парень закатил глаза к потолку.
– Господи, Рауль, кончай тупить. Надо думать, как Клер вернуть. Фабиан все расскажет, а потом, друг, ты сам уже как-нибудь, – ответил мне Наче, вставая.
Я только покачал головой, все так же стоя у окна и сложив руки на груди. Все мысли пришли в полный кавардак, и я тяжело вздохнул, набирая побольше воздуха.
– Дай мне время, Наче. И я попробую все изменить. Я должен кое-что сделать сейчас. – В голове созрела совершенно бредовая идея, но по другому никак. – Как буду готов, я скажу.
Наче застегнул на ходу куртку, идя к двери.
– У тебя полно времени, но, помни, может быть слишком поздно. И еще, не отворачивайся от нас и прекращай пить.
Я только усмехнулся.
– Я обещаю больше не пить, доволен?
Впервые за весь разговор Наче искренне засмеялся, подлетая ко мне и сгребая в объятия. От неожиданности весь воздух из легких вылетел.
– Я скучал по тебе, брат. – Улыбаясь, тряс меня друг.
А я лишь тупо улыбался, стараясь не заорать от боли в груди.
– Я тоже скучал по вам. По всем вам. И по Ангелу больше всего.
Наче отстранился, уже серьезно смотря на меня.
– Мы все переживаем за тебя и Клер. Так что можешь рассчитывать на нас. А теперь думай, Руло, и решай, как поступить дальше. А я оставлю тебя одного. – Друг похлопал меня по плечу, и через секунду за ним захлопнулась входная дверь.
Первым делом, что я сделал после ухода Наче, это позвонил своей домработнице. Она обещала приехать через час, так что времени привезти себя в порядок у меня было уйма. Хламу в доме было столько, что только сейчас, протрезвев, я понял, какой ужас творится тут. Пустые бутылки из-под виски, коньяка и пива валялись повсюду, начиная от входной двери и заканчивая кухней. Я прошлепал босыми ногами в спальню, чуть не наступив на разбитые стекла.
– Вот блин, – ругнулся я, когда острый осколок все-таки впился в ступню.
Вытащив кусочек, я прошел к зеркалу. Боже мой. Хуже я ещё никогда не выглядел. Грязный, в мятой провонявшей одежде. С темными кругами под глазами и двухнедельной бородой. Мамочка родная. Я скинул с себя одежду и с полчаса стоял под горячими, обжигающими струями воды, смывая с себя грязь прошедших недель и трясь мочалкой, пока кожа не начала гореть. Приведя себя в порядок, пошел искать одежду. Достал черные джинсы и черную футболку. Даже трусы с носками чистые нашел. Оделся. Взял большую сумку и поскидывал с полки вещи, не задумываясь о том, взял ли все или что-то забыл. Закинул сумку на плечо, пошел к выходу. Я все-таки решил довести свою идею до конца. Я должен сделать это. Доказать себе и остальным, что я на что-то способен. Взял ключи от машины и квартиры, вышел, захлопнув дверь, и поспешил вниз.
Зайдя в особняк, почувствовал, как здесь холодно и неуютно. Стены тут же стали сужаться, как бы сдавливая всего тебя, и это несмотря на размер комнаты. Сразу же захотелось сбежать отсюда, но я должен был сделать то, что планировал. Со стороны кухни послышались шаги, и счастливый голос женщины разнесся по гостиной:
– Рауль, мой мальчик, это ты? – Сара неслась ко мне на всех парах.
– Ну как видишь я. – После этих слов оказался в крепких объятиях. – Привет.
И я тут же прижался к Саре, находя такое долгожданное успокоение. И мне сразу стало стыдно. Как я мог? Эта женщина практически заменила мне мать, а я. Я просто забывал о ней, хотя она единственная, кто всегда поддерживал меня. " Все изменится, Сара. Я обещаю"– прошептал я, чтоб только она не услышала меня.
Женщина отошла, пристально и недовольно как-то смотря, проговорила:
– Что с тобой, Рауль? Как ты себя чувствуешь?
Я только отмахнулся.
– Все хорошо. – Я еще раз прижал женщину к себе. – Папа дома?
– Да, в кабинете. Как я поняла, ты ненадолго.
Поцеловав Сару в морщинистую щеку, я кинулся к лестнице и, перепрыгивая через две ступеньки, поднимался наверх.
– Я на минутку только, но обещаю еще заехать на неделе. – И повернул в коридор, ведущий к кабинет.
Я открыл дверь, проходя внутрь. Отец стоял около окна, смотря на улицу.
– Привет, пап, – поздоровался я.
Он обернулся. Мимолетная улыбка коснулась его губ и сразу же исчезла, превращая лицо снова в маску безразличия.
– Привет, Рауль. Что-то случилось?
Я отрицательно покачал головой. Отец сел в кресло, приглашая меня присоединиться. Пришлось отказаться.
– Я ненадолго, пап. Я хотел вернуть тебе это. – Ключи от квартиры и машины полетели на стол, а отец удивленно уставился на меня, откинувшись в кресле.
– Что это?
– Это моё прошлое, пап. – И, не говоря больше ни слова, я развернулся и покинул кабинет, чуть ли не бегом вылетая на улицу.
Все мосты были сожжены. Я хватал ртом воздух, как будто не мог надышаться. Все нужно начинать с начала, и первый шаг был сделан. Подошел к машине и, достав сумку, медленным шагом пошел к остановке. Автобус подошел практически сразу, и я залез в него, пытаясь найти в кармане хоть какую-то мелочь, что сгреб со шкафа в квартире. Я ехал и глядел по сторонам, пытаясь не проехать нужное мне место. Все было позади, и я был рад этому, а удивленный отец был лучшей наградой. Сейчас оставалось надеяться, что меня не попрут оттуда, куда я направлялся, ведь это единственное место, где мне хотелось находиться на данный момент. Добравшись до нужного дома, я позвонил, ожидая, кто же откроет дверь. Она отворилась буквально через минуту. Удивлению открывшего не было предела. Я же, усмехнувшись, облокотился о стену, показывая на сумку за плечом.
– Мне некуда больше идти, – сказал я.
Махнув рукой, и как-то обреченно, что ли, мне была широко открыта дверь, пропускающая в дом.
Глава 27.
Клер.
Месяц спустя.
– Эй, ты слышишь меня? – Подушка полетела прямо мне в голову, а я, не понимая, что происходит, ошарашенно пялилась на подругу.
– Что ты творишь? – Пробурчала я, почесывая ушибленное ухо, а потом беря подушку и кидая обратно.
Чики поймала ее налету, возвращая под голову и снова откидываясь на спину, уткнувшись глазами в потолок пустым взглядом, пытаясь там что-то разглядеть. Мы сидели в моей комнате. Я листала какой-то журнал, вообще не обращая внимания, о чем он. Просто разноцветные картинки мелькали перед глазами. Чики лежала на кровати, монотонно рассказывая что-то, и я понятия не имела, о чем шла речь. Обрывки рассказа впечатывались в мозг. Хотя там и без этого была полная каша. Давид, Адриана, институт. Кто-то куда-то едет. На этом все.
– А чего ты не слушаешь меня совсем? – обиженно сказала она, поворачиваясь набок и пристально вглядываясь в мои глаза. – Что, опять Рауль в мозг засел? Клер, уже больше месяца прошло.
Я с раздражением захлопнула журнал, отбрасывая его в сторону. Самая больная тема. Что же опять об этом напоминать-то? Я сильно зажмурилась, чтоб слезы не полились снова. Я давно не плакала, но, черт возьми, последние несколько дней на меня как будто снова накатила хандра. Плачу и плачу по поводу и без. Вот и слезинка катится из глаз. Со мной такого не было давно. Да и вообще было ли когда-нибудь. Сейчас уже, как и сказала Чики, прошло больше месяца, как я последний раз видела Рауля.
Мы закончили школу. Да, это был определённо один из самых счастливых дней для нас, но я была не рада, я была подавлена как никогда на тот момент. Диплом с отличием. Для меня не составляло особого труда поступить туда, куда я хотела, но в последний момент я изменила решение, решив поступать на учителя. И поступила же. Теперь, отучившись, буду преподавать искусство детям в школе. Сначала все были немного в шоке, но оспаривать моего решения никто не стал. Это моя жизнь, мое будущее. А я была довольна своим выбором. Хоть что-то меня радовало.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |