Колыбельную спой!
Чегооо..? – подавившись кислородом, приподнялась на локтях, сверля в темноте гневным взглядом зарвавшегося друга.
Тогооо, - передразнили разбушевавшуюся меня, силой заставляя вернуться в исходное положение, - ну, или стишок расскажи, всё же от твоей болтовни быстрей усну!
Мдя… Всё больше и больше убеждаюсь, что у некоторых индивидуумов голова идёт в комплекте с телом, как декоративное украшение, которым пользоваться совершенно не нужно. Убью, наглую скотину, и ни грамма потом сожалеть не буду!..
Пока я злобно пыхтела и разрабатывала план кровавой и жестокой мести одному отдельно взятому представителю расы парнокопытных, мою тушку сгребли в охапку. Дёрнувшись пару раз, поняла всю тщетность своих попыток, и, ощущая весь спектр эмоций, обуревавших кролика при виде удава, попыталась принять максимально удобную позу. Повернувшись лицом к Герману, немного поёрзала, устраиваясь с максимальным удобством, а потом так и вообще обнаглела, положив голову на плечо парня и приобнимая его за талию. Савельников, сообразив, что его выгонять за дверь никто не собирается, прижал растерявшуюся, и, по всей видимости, начинающую влюбляться в него дурочку к себе, ласково обнимая, обжигая даже сквозь одежду своей близостью, а потом подумал и ещё ногу на меня закинул, видимо, чтобы не сбежала.
Эту песню я совершенно случайно услышала в маршрутке, - не зря же говорят, что проще покориться обстоятельствам, нежели разбивать непутёвую голову об непреодолимые преграды. – В память врезались только первый куплет и часть припева… - голос был непривычно хриплым, но я быстро списала это на обуревавшую меня сонливость. - Если интересно, могу зацитировать.
Мне всё интересно, если это хоть как-то связано с тобой, - промурлыкал Савельников, щекой прислоняясь к моей растрёпанной макушке.
Почувствовав, как непривычно-сладко сжалось сердце, а по венам вместо крови словно пустили ток, поспешно затараторила, проглатывая окончания и сбиваясь с нужного ритма:
Всё, что было, я забуду,
Что могло быть – зачеркну.
Плакать больше я не буду,
Жизнь с нуля свою начну.
Не жалей меня, не надо,
Без тебя не пропаду.
Не жалей меня, не надо,
Без тебя я проживу.
Не жалей меня, не надо… (*исполнитель песни: Наргиза Джалилова)
Замолчав по причине полного незнания дальнейшего текста, чутко прислушалась к ровному дыханию Савельникова, уютно уткнувшегося носом в мои волосы. Плюнув на меры предосторожности, еле слышно позвала парня по имени, но не получив ответа, совсем осмелела. Высвободив из-под одеяла руку, осторожно провела ею по мягким волосам друга, словно прицениваясь к их шелковистости, далее настал черёд длинных и удивительно красивых ресниц. Очертив указательным пальцем дугу брови, с ужасом заметила, как Герман смешно наморщил нос, а его глаза начали открываться. Нервно вздрогнув, моментально уронила голову обратно на грудь юноши, и засопела с такой усердностью, что любого человека сие должно было бы как минимум удивить, но только не самоуверенного наследника компании «ДомСтрой».
Несильно тряхнув меня за плечо, Савельников ничего кроме ещё более усердного сопения не услышал, зато, судя по ощущениям, усмехнулся. Лёгкое поглаживание по спине стало чуть более напористым, отчего захотелось замурлыкать и потереться щекой об подбородок соблазнителя. Титаническим усилием воли заставив себя не обращать внимания на соблазнительные движения умелых рук, только и смогла, что лишь ближе придвинуться к Герману, давая ему больший простор для ласки.
Глупенькая, - прошептали мне в волосы, отчего по коже промаршировал табун необъезженных мурашек, - хочешь казаться независимой, а на самом деле спихиваешь свои косяки на других, ища опору и поддержку! - Прижав мою скованную незнакомыми чувствами тушку к себе, молодой человек провёл свободной рукой сначала по волосам, а затем по лицу, плавно опускаясь к шее, и выдал. – Огурцова, я ненавижу всем сердцем твои сумасшедшие и не поддающиеся разумному объяснению поступки, но моментально начинаю скучать, когда тебя нет рядом! - Почувствовав лёгкий, практически невесомый поцелуй в лоб, вообще прикинулась неодушевлённым предметом. – Мы знакомы всего неделю, а я бы тебя на жизнь у неба выменял, если бы это могло хоть что-то решить…
Проклиная собственную слабохарактерность, еле сдержалась, чтобы не выкинуть нечто эдакое, после чего будет нестерпимо стыдно, но нереально приятно. Вместо этого лишь сильнее зарылась лицом в футболку молодого человека, и постаралась натянуть одеяло чуть ли не по самые брови. Меланхолично прислушавшись к перестуку дождевых капель, которые отчётливо были слышны в наступившей тишине, попутно считала розовых слонов, ехидно улыбающихся и крутящих хоботами у висков.
«Наверное, стоит прекратить столь близкое общение с Германом,» - разумно предложила истерика, неистово пиная розовые сопли счастья. – «Но я ведь обещала быть всегда рядом с ним!» - нахмурилась ответственность и недвусмысленно погрозила кулаком зарождавшейся влюблённости. – «Да и, чего уж греха таить-то, мне с Савельниковым спокойно и хорошо…»
Так и не придя к согласию с самой собой, не заметила, как провалилась в тяжёлый, беспокойный сон.
Проснувшись из-за того, что тело буквально разваливалось на части, а некоторые члены я просто-напросто отлежала, отчего ощущался довольно сильный дискомфорт. Попробовав отодвинуться от парня (в конце концов, должна же я выспаться с удобством?), а ещё лучше поменять позу, потерпела полное фиаско: хоть друг и дрых без задних ног, но кольцо из рук не то, что не разжал, а даже не ослабил!
Герман! – пришлось прибегнуть к силовым методам и потрясти безвольное тело за плечо. – Ге-ерма-ан! - Реакции как не было, так и не наблюдалось, что, несомненно, искренне огорчало. - Герман, зайка моя, - приподнявшись на согнутой в локте руке, отбросила в сторону край одеяла и попыталась выползти из объятий Савельникова, - запомни раз и до склероза: больше я никогда в жизни с тобой в одной постели спать не буду! Это же надо, развалился словно король, а я, бедная и несчастная, страдай из-за подобного хамства и невнимательности.
Негромкое бухтение под нос придавало не только силы, но и желание поскорее выбраться из довольно приятного «плена», а настойчивое требование организма посетить дамскую комнату толкало в спину не хуже увесистого пинка. После пары минут интенсивного извивания телом в ритме змеиного танца, мне всё же удалось выбраться на волю, чему, несомненно, несказанно обрадовалась.
Стоя рядом с двуспальной кроватью, с умилением рассматривала спящего, а потому беззащитного Германа, который в данный момент казался настоящим невинным ангелочком. Потянувшись до хруста в костях, подтолкнула под бок парня одеяло и, стараясь громко не топать и не натыкаться в потёмках на мебель, вырулила в коридор, где и застыла в задумчивости. Я свою-то комнату нашла далеко не с первой попытки, а вот туалет, так необходимый сейчас, мне без чужой помощи явно не отыскать… Может, стоит вернуться обратно в спальню и растормошить хозяина особняка?
Приняв соломоново решение, круто развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы моментально попасть в пылкие объятия уже ставшей привычной головной боли. Острая, пронизывающая боль взорвалась в голове на тысячу мелких вредоносных осколков, и эхом разнеслась от висков до затылка, пытаясь вырваться наружу. В висках предательски застучало, посылая по нервным окончаниям неосознанный сигнал об опасности. Еще секунда промедления и…
ЧАСТЬ II. Принцип домино
Ответить «У меня всё хорошо!», не позволяет совесть.
Ответить «У меня всё плохо!», не позволяет гордость.
Поэтому приходится убедительно мямлить «Всё нормально!»
ГЛАВА 1. Спираль времени
С того дня, как меня шантажом вынудили остаться на ночь в доме четы Савельниковых, минуло чуть больше месяца. Грохнувшись в очередной раз во внеплановый обморок, пришла в себя уже в частной больнице: умничка Герман вызвал «Неотложку», и неудачливую официантку отволокли к вышколенным до безобразия врачам. Выкачав из моей и без того измученной тушки чуть ли не литр крови, накормив таблетками и выписав целую стопку рецептов, указаний и рекомендаций, больную Огурцову, подмахнувшую отказ от госпитализации, всё-таки выпустили на вольные хлеба, попросив наведываться в «гости» как только станет плохо.
Роман Константинович, добрейшей души человек и по совместительству мой лечащий врач, вытребовал клятвенное обещание, что ровно через неделю пациентка придёт на повторный осмотр, и лишь после этого отпустил домой. Приём у доктора я, естественно, пропустила, что очень разозлило Германа, особенно когда Фильман, отчаявшись дозвониться до меня, звякнул младшему Савельникову и в красках обрисовал сложившуюся ситуацию (читай: наябедничал).
Недолго думая, и наплевав как на свои, так и на чужие немаловажные дела, Герман рысью примчался ко мне домой. А занята я была чрезмерно: заливание настойкой пустырника «проказ», организованных «Казановами» (правда, парни не своими руками жар загребали, но от этого суть особо не меняется), работа в кафетерии, где меня уже порядком достали непонятные взгляды Натальи Игоревны плюс единогласное недовольство Игната Петровича, Маняши и Сергея, и вялая, а потому провальная попытка справиться собственными силами с приступами слабости и головокружения.
Так как на звонки не отвечаешь, зверски игнорируешь СМС’ки, а стоит только некоей официантке увидеть мою рожу за столиком в кафе, как она тут же меняет траекторию движения, то пришлось нагрянуть в гости без приглашения, - нагло просочился в прихожую парень. – Может, чаем угостишь… Я даже тортик привёз!
Переведя на русский язык всё выше сказанное, и сопоставив полученные данные с противным и упёртым характером Савельникова, могу смело заявить, предварительно поклянувшись на любой святыне, что друг отсюда не уйдёт, пока не выскажет своё веское и категоричное «фи» непутёвой мне. Поэтому напяливаем маску радужной хозяйки и потчуем «дорогих» гостей… Чтобы ему кусок бисквита в креме поперёк горла встал!
Какая неожиданность… - дежурно прокукарекала я, спешно прикидывая в уме насколько прилично выглядит папина растянутая футболка и спортивные шоры на тощей фигурке. – Проходи, чувствуй себя как дома!
Судя по вытянувшейся и офонаревшей мине гостя, парень был готов к трудному и кровопролитному бою, в конце коего он непременно бы доказал, как жизненно важно его непосредственное присутствие в данный момент времени в квартире номер сорок девять, расположенной в угловом доме на проспекте Чадских. А тут, зараза, такой облом: впустили в личные апартаменты и даже не пытаются вытурить вон пинками после наезда. Согласитесь, выглядит немного странно, если учитывать мой неустойчивый характер.
Развернувшись в сторону кухни, быстро преодолела несчастных полтора метра коридора и, стоило только попасть на пищеблок, вцепилась в электрический чайник, что утопающий в спасительный круг. Бегая по траектории «стол – кухонная плита – холодильник – шкафчики», буквально затылком ощущала пристальный взгляд наследника компании «ДомСтрой», поэтому нет ничего удивительного, что в какой-то момент моя нервная система не выдержала и дала слабину, что выражалось в разбитой кружке, разлетевшейся на десяток маленьких осколков.
Вот же… - вспомнив, что нахожусь не в гордом одиночестве, быстро проглотила непарламентские выражения, заменив их практически на литературный вариант, - косорукая блондинка!
Блин, Павла, ну, и как ты умудрилась грохнуть ни в чём неповинную посудину? – непонятно с какого перепугу взъерепенился Герман, вскакивая из-за стола и помогая собирать осколки. – Отойди, а то с твоим «счастьем» ещё и поранишься!
Послушно отступив к столу, устало прислонилась плечом к холодильнику, стоящему впритык с кухонной мебелью и, сама того не замечая, принялась исподтишка наблюдать за действиями нежданного гостя. Плавность и грациозность движений парня завораживали, невозмутимость всего процесса в целом вызывала улыбку, а прямая спина друга говорила о хорошей муштре со стороны родителей, начинающейся со слов: «Сядь прямо, а то горб вырастет!».
Где у тебя веник и совок находятся? – вывел из задумчивости недовольный голос.
В ванной, - пискнула, понимая, что веду себя как минимум неприлично, - сейчас принесу.
Не надо, сам справлюсь, - непонятно почему совсем окрысился друг.
Злобно пыхтя, парень протопал в ванную комнату, озаботился необходимым инвентарём и вернулся обратно на кухню. Сохраняя на лице недовольное выражение, в полной мере приправленное толикой злости и щепоткой альтруизма, Савельников смёл мелкие осколки и выкинул их в мусорное ведро. Затем веник и совок вернули на их законное место, а прифигевшую меня, предварительно усадив на стул, озадачили вопросом ножа.
З-зачем? – только и смогла, что задать сакраментальный вопрос.
Боюсь, что труп в середине ноября будет проблематично прятать, земля всё-таки уже промёрзла, а вот расчленёнку – милое дело по кустам заныкать! – доверительно сообщили мне, придвигаясь на пару шагов ближе. – Так, где, говоришь, тесак лежит?
Икнув от неожиданной формулировки ответа, только и смогла, что ткнуть пальцем в сторону широкой, ещё советских времён, мойки, на краю которой сиротливо притулися набор разнокалиберных ножей в специальной деревянной подставке. Довольно хмыкнув, наследник компании «ДомСтрой» деловито вытащил самый большой нож с широким лезвием и… реально направился ко мне!
Герман, что ты задумал? – отступать было некуда: сзади холодильник, справа стол, а слева стена… Обложили, гады!
Что-что, - невозмутимости данного товарища даже каменный сфинкс бы позавидовал, - тортик порезать хочу.
Еле сдержавшись, чтобы не зарычать и не наброситься с кулаками на неудавшегося клоуна, только и смогла, что расслабленно выдохнуть и устало опуститься обратно на стул. Головная боль, уже за последнее время ставшая практически родной, неожиданно отступила, словно само присутствие противного Савельникова служило для Павлы Огурцовой чем-то вроде панацеи.
Герман, ну, ты же не просто чайку пришёл попить, - рискнула-таки нарушить воцарившееся молчание, пака парень так и эдак крутил коробочку с бисквитом в креме, примеряясь к «мокрому» делу. – Чего надо-то?
Фу, как грубо, - поставили перед очевидным фактом, явно пытаясь тем самым смутить. – Да вот, - первый и самый большой кусок «Зимней Вишни» был с почестями возложен на тарелочку, придвинутую ко мне, - решил лично выяснить, что происходит.
Сделав моську наивной дурочки-блондинки, которая по недоразумению попала на лекцию по квантовой физике, и теперь честно пытается понять терминологию данного предмета, уставилась на Германа, ну, очень непонимающими глазами.
Никогда бы не подумала, что моё открытое невнимание к другу так его ранит! Ведь, насколько помню, Егор обоим запретил подходить друг другу на людях ближе, чем на триста метров, поэтому я активно и бегаю от Савельникова по всей Академии, боясь, как бы наше тесное общение негативным образом не сказалось на физическом состоянии молодого человека. Ну, а то, что официантка Огурцова и в кафе «Ириска» динамит юношу… Простите, любезнейший, но ежедневное появление в кафетерии одного из членов «Казанов» (заразы, они туда словно на работу ходят!) не особо располагает к милому и беззаботному общению.
И не надо смотреть на меня своими большими глазами, - мигом просёк ситуацию друг, направляясь к закипевшему чайнику. – Почему пропустила назначенный приём у доктора Фильмана?
Заготовленная оправдательная речь в секунду вылетела из головы, а изо рта помимо воли вырвалась:
Откуда знаешь?
Роман Константинович позвонил, и пожаловался на непослушную пациентку, которая, стоило ей только получить выписку из больницы, мигом скрылась в неизвестном направлении, и на телефонные звонки не отвечает. Итак, я жду веских, аргументированных и правдоподобных объяснений!
Герман, милый, ну, какая к чертям больница и велеречивые речи Романа Константиновича? Учёба, работа, постоянные нападки прихвостней «королевской» четвёрки, чу… - Чуть было не ляпнула «чувствую себя плохо практически постоянно, поэтому, придя домой, просто рушусь в форме звезды на родимую раскладушку и вырубаюсь праведным сном младенца, приняв убойную дозу обезболивающего и снотворного», но вовремя прикусила язык, а то с друга станется закутать мою тушку в смирительную рубашку и доставить на внеплановый приём к ябеде-доктору.
Ничего, - сведённые к переносице соболиные брови не сулили чего-либо хорошего, - думаю, сможешь выделить завтра часик-полтора для встречи со мной и доктором Фильманом!
Чего..? – аж привстала от нахлынувшего негодования.
Это было утвердительное предложение, - поставили перед печальным фактом, и невозмутимо отломили от бисквита кусочек. – Кушай, а то чай остынет.
Набычившись, отодвинула от себя тарелочку с недоеденным любимым лакомством, и показушно отвернулась к стене. Нет, мне, конечно, понравилось, что Савельников проявил себя как настоящий мужчина: никаких тебе вопросительно-просительных интонаций в голосе, зато утвердительно-повелительного наклонения, сколько влезет, вот только мальчик адресом-то не ошибся? Кто ему давал право мной командовать?..
Стоило мне только повернуться лицом к притихшему Герману, как пришлось с силой сжать челюсти, чтобы не сболтнуть лишнего, и потом сожалеть о содеянном ближайшие месяцы. А доброту, самобичевание и жалость настойчиво попросить заткнуться, ибо капитально мешают продуктивно думать.
Не смотри на меня так, – обозрев, наверное, в сотый раз умилительно-просительно-обиженную мордашку проказника Германа, всё-таки вымолвила, наконец, совладав с чувствами.
Как? – сложив бровки «домиком», на меня посмотрели по-детски невинными глазами, в которых читалась неприкрытая вера в лучшие качества собеседника.
Так, будто я тебя какое-то чудо обещала, а ты, такой маленький и доверчивый, его послушно ждёшь, стараясь даже не моргать, чтобы не пропустить ничего.
И не смотрю я на тебя так, - моментально открестился наследник строительной компании, - напридумывала невесть что! – И снова доверчивый взгляд бархатно-чёрных глаз, от которого по пальцам словно электрический разряд пробежал.
Понимая, что сейчас могу натворить глупостей, следовательно, нужно в срочном темпе просить нежданного гостя на выход, уже хотела предпринять первые шаги, ведущие к исполнению возложенной на себя миссии, как это соблазнительное чудо сам всё решило. Вот так всегда, кто-то накосячит, а я потом виноватой себя чувствую!
Ладно, мне уже пора, - поднявшись из-за стола, Савельников, обиженно надул губы, словно пятилетний ребёнок, который не получил вожделенную игрушку на Новый Год.
Пропустив парня вперёд, мысленно прокляла тот день и час, когда напросилась быть его другом, но решение уже было принято, а отступать от намеченной цели никогда не было моим главным приоритетом. Поэтому, навесив на лицо озорную улыбку, дождалась момента, когда Герман наклонится, чтобы надеть кожаные туфли, и, не задумываясь о последствиях, запрыгнула на спину прифигевшего от такого самопроизвола Савельникова. Стоит отдать должное молодому человеку: резко выпрямившись, он не постарался спихнуть «мартышку» на пол, но уверенно сцепил сзади руки в замок, тем самым поддерживая мою пятую точку и не давая мне съехать вниз. Обняв парня за плечи и прижавшись к его спине, с удовольствием вдохнула лёгкий аромат ненавязчивого парфюма, а в одурманенном мозгу проскочила мысль о пикантности сложившейся ситуации.
Ты что творишь, полоумная? – быстро вернул с небес на землю злой рык друга. – А если бы я носом линолеум пропахал, как бы тогда оправдывалась?
Хм, хороший, между прочим, вопрос, нужно будет как-нибудь на досуге озадачиться. Что-то мне подсказывает, что использование Савельникова в качестве пони в ближайшем будущем может войти в железную привычку!..
Приложила бы к ушибу лёд и всех делов-то, - отбрила, даже не думая о том, чтобы слезть со спины «лошадки». – На какое время назначена встреча с Романом Константиновичем?
Ну, я не знаю, это же нужно позвонить, записаться на приём, - начал набивать цену Савельников, повернув ко мне лицо вполоборота.
Не зли меня, а то заберу свои слова обратно, - пришлось пригрозить, чтобы ускорить процесс.
В три часа, - мигом выдал «органайзер». – Встретимся тогда на остановке «Визит», и я тебя отвезу.
Ладно, - нехотя согласившись, всё-таки слезла с «нагретого» места. – Тогда, до завтра.
До встречи, - попрощался со мной молодой человек, чмокнув при этом в щёку, чем вогнал сначала в ступор, а затем и в краску смущения. – Ты такая миленькая, когда…
Пошёл вон! – раненым слоном взревела я, жалея о том, что не имею в пределах досягаемости дробовика.
Захлопнув перед носом веселящегося Германа дверь, прислонилась спиной к створке в тщетной попытке успокоить разбушевавшееся сердце, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди. Щёки всё также предательски алели, зато руки стали просто ледяными…
«Пашка, ну, ты чего?» - Стопроцентно любой самоанализ начинается с подобной фразы. – «Чего как маленькая отреагировала на озорной и детский поцелуй-то? Помнится, бывали и более приятные моменты в жизни…» - аргументы здравого смысла быстро закончились, и им на смену пришло довольно-таки неожиданное чувство… влюблённости. – «Вот только ни от чьих прикосновений или поцелуев меня в дрожь не бросало!..»
Вздрогнув от осознания подложенной организмом и сердечной мышцей подлянки, устало вздохнула, но постаралась быстро взять себя в руки, мне ещё, как-никак, отчёт перед Васечкиным нести. Поэтому, отставить ненужные думы, и вперёд, на штурм шкафа!
Наконец-то, - недвусмысленно постучали по циферблату наручных часов. – Почему опаздываешь?
Прости, Егор. В жуткую пробку на Хотунке попала, - никогда не любила оправдываться, но в данной ситуации без этого никак. Знаком подозвав улыбчивого официанта восточной наружности, быстро сделала заказ и снова обратила всё внимание на нанимателя, плотоядно глазеющего на пиццу, стоящую в центре стола.
И, как продвигаются дела относительно шпионажа за «Казановами»? – Первый кусок перекочевал на тарелку журналиста, но это никоем образом не повлияло на деловой ход разговора.
Пока плохо, - кисло признала поражение, - парни словно чувствуют подвох, исходящий от меня, поэтому стараются держаться на безопасном расстоянии, мол, на неё ведро с водой совершенно случайно вылили, мы-то в это время на парах сидели. Не могу, как бесит!
Не ёрничай, - дождавшись пока халдей расставит вазончики, корзиночки, тарелочки и кружки, корреспондент решил выяснить всё более конкретно. – Герман так и продолжает вести съёмку?
Ага, - весело улыбнувшись, состроила «страшную» мину, - его уже в кружок кинематографа вне конкурса записали.
Молодец парень, - поддержал моё веселье начальник, - карьеру оператора делает! Что нового произошло за то время, пока меня не было в городе?
Помимо того, что сволочи, первокурсники, меня с лестницы спустили – ничего, - отрапортовала я, словно заядлый секретарь какого-нибудь профкома на собрании. – Мошкалёв гневно сверкает в сторону Огурцовой глазами, но пока к личному рукоприкладству не перешёл, чего и остальным членам «Казанов» не позволяет.
Плохо, - «осчастливил» Васечкин, вертя в руках миниатюрную чашечку из-под кофе. – Нужно как-то спровоцировать «молодцев» на более активные действия, - хитрый прищур карих глаз на оппонентку и такой невинный вопрос, что аж в срочном порядке захотелось сделать ноги. – Стойка с твоей фотографией уже сколько, тринадцать дней стоит перед главным корпусом?
Да, - прокрутив в голове всевозможные вариации того, чем может грозить необдуманное согласие, даже и предположить не могла, что некоторые хитрые личности подложат такую свинью несчастной и хрупкой девушке.
Вот и хорошо, вот и хорошо… - сахарно улыбаясь, сообщили мне, отламывая от крекера кусочек. – Ты чего не кушаешь?
Подавив в себе неуместный приступ паники, пристально всмотрелась в невинно-детское выражение лица, прочно поселившееся на фейсе Васечкина. Парень, сообразив, что его пытаются зрительно просканировать на предмет лжи, ещё активнее заработал челюстями, беззаботно смотря то на посетителей кафетерия, то на прохожих, неспешно фланирующих по набережной. Вроде и не произошло ничего из ряда вон выходящего, но вот только вопли копчика о том, что найдём мы на свою драгоценную попу ненужные приключения, никак не давали покоя.
Господи, как же иногда хочется, чтобы кто-нибудь сильный и решительный взял за плечи, поднял и… хорошенько тряхнул. Да так, чтобы мозги мигом вернулись из затянувшегося отпуска, и желательно единым скопом, а не по миниатюрным партиям!..
Неожиданная трель сотового телефона Егора, вырвала из состояния задумчивости. Вздрогнув, прислушалась к «конструктивному» и «содержательному» диалогу нанимателя:
Ага… Ясно… Нет, так дела не делаются!.. Договорились!
Запихнув коммуникатор в карман, Васечкин задумчиво пожевал губу, явно морально готовясь к гадости, направленной на разрушение моей нежной, детской психики. По всей видимости, сегодня совесть корреспондента была либо в спячке, либо пряталась от мороза, ибо я больше никак не могу прокомментировать то, что выдал этот сумасшедший.
Огурцова, неплохо бы было получить более полную информацию о Мошкалёве, Павлюченко, Гаршином и Цаплине.
Тебе разве не хватает уже имеющихся данных, что предоставлены в досье, собранном на «Казанов»? – удивлённо моргнув, попыталась взять ситуацию под контроль. – Или предпочитаешь знать ещё и цвет нижнего белья богатеньких «Буратино»?!
Не помешало бы, - оскалился оппонент, кидая на стол крупную купюру. – Савельников не зря попал в наш отряд «карателей», пусть отрабатывает!
Намекаешь на свободный доступ к кабинетам преподавателей? – недоверчиво вылупилась на хитрого проныру, всё ещё надеясь, что неправильно поняла «прозрачные» намёки Васечкина. – Это же противозаконно!
А мне по барабану, - честно оповестили мою деморализованную светоость, поднимаясь из-за стола и надевая драповое пальто. – Знаешь, Пашенька, такую поговорку: «Хочешь жить - умей вертеться»? – Дождавшись согласного кивка, молодой человек удвоил натиск… Хотя нет, вру, взял напрокат асфальтоукладчик и в моральном плане раздавил несчастную Огурцову. – Вот и у нас сложилась подобная ситуация: нужна зарплата за ноябрь - изволь предоставить «горячие» сведения об интересующих меня людях!
А если Герман ничего интересного не найдёт или личные дела «Казанов» будут упрятаны в сейф? – хоть и непрофессиональная, но всё же попытка отбрехаться от навязываемой роли взломщика.
Павла, ты верующая? – резко сменил тему наниматель.
Д-да…
Тогда начинай молиться, чтобы личные дела членов «королевской» четвёрки находились в свободном доступе и в них были описаны пикантные и малоизвестные, но жутко интересные детали, - поставили перед фактом, направляясь к выходу из забегаловки. – Даю вам сутки на всё про всё, не уложитесь… Мне будет очень интересно наблюдать за тем, что с тобой и с Савельниковым сделают последователи наших «королей» Академии.
«Забыв» попрощаться, Васечкин неспешно вышел на улицу и, обернувшись ко мне, весело помахал рукой через большое окно, состроив при этом умильную рожицу. Затем сел в машину и быстро исчез в неизвестном направлении, а я же так и продолжала изображать памятник самой себе.
Девушка, ещё что-нибудь заказывать будете? – нарисовался рядом со мной халдей, плотоядно косясь на купюру.
Нет, спасибо, - медленно поднявшись на ноги, и трясущимися руками вцепилась в курточку, сгоношенную из синтепона – настолько она была холодной и продуваемой всеми ветрами, - сдачу можете оставить себе в качестве чаевых.
На ходу заматывая вокруг шеи шарф, бедром толкнула дверь, чтобы уже через секунду влиться в поток топающих по тротуару пешеходов. Мысли, одна страшнее другой, роем вились в голове, а сердце сжималось в предвкушении чего-то нехорошего. Щёки и нос моментально замёрзли, стоило мне только выйти из тёплого помещения, ушки начало покалывать, поэтому я поспешно натянула на голову капюшон, а быстрый и размеренный шаг, наконец, помог разобраться и (удивительно!) найти такое редкое единогласие с собственным организмом.
До дрожи в коленях было страшно, стоило только представить всю «операцию», навязываемую Васечкиным. Но ещё страшнее становилось за Германа, который, зараза такая, меня одну точно не отпустит никуда, а непременно полезет помогать шариться по кабинетам, что чревато огромными неприятностями и в лучшем случае административной, а не уголовной ответственностью, как положено по закону.
Нет, можно, конечно, стыбзить по-тихому ключи у Савельникова, но на это уйдёт не один день, да и что-то подсказывает, что Егор «оповестил» не только несчастную меня относительно своего «грандиозного» плана. Можно, конечно, смалодушничать и броситься в ноги с повинной, ну, допустим, Аркадию, как самому адекватному из всей пресловутой «банды», но это означает, что придётся автоматически подвести под монастырь ещё и Германа, Машку и лапочку Аню, которая единственная из всей группы продолжает общаться с неудачницей Огурцовой, невзирая ни на что. С этим моя воинствующая и жаждущая справедливости натура явно смириться не сможет, значит, придётся идти на подсудное дело!..
Достав из кармана сотовый телефон, быстро нашла во входящих номер Савельникова и, цыкнув на разбушевавшуюся совесть и затрепетавшую радость от осознания того, что услышу голос парня, нажала на зелёную трубочку, активируя функцию вызова. Слушая монотонные гудки, никак не могла решить, стоит ли говорить другу о «предложении» козла Васечкина, или же просто свести разговор к теме дубликатов ключей от преподавательской.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |