Лихорадка под названием (СИ) 11 страница

Она, наверное, платная, - тихо протянула я, пытаясь понять в какую сторону клонит оппонент, но мысль постоянно ускользала, словно дразня хозяйку.

Если взять направление у терапевта, то эта процедура проводится бесплатно, - упёрся рогом мужчина. – Пашенька, это же твоё здоровье, его беречь надо!

Только я хотела возразить, мол, раз это моё здоровье, значит, что хочу, то с ним и ворочу, как дверь тихонько приоткрылась, и в образовавшуюся щёлочку просочился Егор, опасливо косясь по сторонам. Заметив нашу скульптурную композицию «Больной и скорбящий», корреспондент стал как вкопанный и лишь удивлённо-испуганно моргал, явно силясь вникнуть в случившееся.

Всё пучком, - смилостивилась я, наконец, над работодателем, - голова закружилась, вот и решила немного отдохнуть.

И ничего не в порядке, - моментально окрысился Игнат Петрович, - ты за день уже второй раз сознание теряешь, а что будет дальше?!

Так вот почему Савельников злой как чёрт, - осенило пронырливого журналиста, благодаря чему молодой человек смог-таки приблизиться к моему месту «стоянки», чтобы моментально перекреститься и выдать уже ставшую стандартной реакцию. – О, Господи!

Не дрейфь, все свои, - хихикнул повар, освобождая посадочное место и направляясь к плите, на которой замигала красная лампочка, давая понять, что в духовке уже исходит аппетитными ароматами мясная кулебяка. – Павла, мы ещё вернёмся к прерванному разговору!

Согласно кивнув, пристально уставилась на замявшегося Егора, сиротливо притулившегося на самом краешке стула. Ей-богу, намного проще жить, если не нарываться на скандалы: ни нервы, ни время не растрачиваются впустую. Всё равно в дальнейшем придумаю десять причин, почему не могу или не хочу идти на это треклятое МРТ.

Так о чём ты хотела поговорить? – каркнул журналист, косясь испуганными глазами в мою сторону.

О нашем договоре, - припечатала, удобно устраиваясь на немного жёстком диване. – За прошедшие сутки случилось сразу несколько вещей, а уж хороших или плохих, решай сам, - профессионально спихнула ответственность на нанимателя. – Мне удалось раздраконить Киру – девушку Мошкалёва, побывать дома у Аркадия и разозлить до нервных колик в желудке цвет «Нации».

К моему вящему удивлению, Васечкин сидел, словно пыльным мешком пристукнутый, и подавать признаки адекватной реакции в ближайшие полчаса не собирался точно. Поёрзав на мягких подушках, извернулась и таки несильно пнула копытом выпавшего в осадок корреспондента. Получив «оплеуху», молодой человек недоумённо моргнул, почесал затылок, активизируя мозговую деятельность, а потом взревел раненым слоном:

И ты мне об этом только сейчас сообщаешь?!

Согласитесь, положительный ответ на поставленный вопрос сам так и просится сорваться с уст, но я пока суицидальными наклонностями не страдаю, поэтому придётся выкручиваться. И, судя по налитым кровью глазам нанимателя, чем правдоподобней будет звучать ответ, тем дольше Павла Огурцова проживёт на этом свете, активно действуя некоторым личностям на нервы.

Егорушка, - тихим и каким-то не эмоциональным голосом проблеяла моя перепуганная светлость, - я вчера поздно освободилась, плохо себя чувствовала…

Это не оправдывает твоего поступка! – упёрся рогом в одну позицию журналист. – Я же тебе сразу сказал: если нароешь нечто интересное, звони в любое время суток.

Так ничего интригующего и захватывающего как раз и нет, - перешла к сути вопроса, пока нафиг не убили. - Кирочку зацепило внимание Кеши к простолюдинке Огурцовой, хотя оно объясняется очень просто: переел мальчик сладкого, вот теперь на кислое и потянуло. Экскурсия по хоромам семейства Мошкалёвых ограничилось санузлом, кухней и спальней Арка…

Не успела я закончить фразу, как со стороны входа на кухню послышался противный звук удара металлического предмета об пол, а затем то ли стон, то ли обвинение:

Так ты у него и в спальне вчера была?! – И без того выразительные глаза Савельникова стали ещё более «говорящими»… и страшными. – У вас там что, ролевая игра «натурщица и художник» протекала, раз ты вся в краске была перемазана?

«Вот же… болтун – находка для шпиона!» - вызверилось униженное достоинство. – «Ну, погоди, Герман, и на тебя найдётся управа, особенно, когда влюбишься!..»

Ну-ка, ну-ка, - аж привстал со стула Васечкин, - с этого места попрошу углубиться в детали!

Уставившись в потолок, как можно подробнее изложила нанимателю всё случившееся за последние сутки. На немой вопрос относительно шпионского фоторепортажа, который как раз входил в мои прямые обязанности, лишь загадочно пожала плечами, мол, и как ты себе это представляешь? Вот, подлетаю я наперевес с «мыльницей» к Мошкалёву, разодетому в фартук, и ору «Чиииз!»? Боюсь, живой бы я тогда из гостей не ушла.

Стоит отдать должное, слушатели попались культурные: не перебивали, никаких ехидных реплик не вставляли, а цивилизованно дождались пока у «языка» закончится словарный запас и лишь после этого, не сговариваясь, решили меня придушить. Я, значит, жизнью вчера рисковала, добывая нужную информацию и маяча перед богачами, а они… Эх, неблагодарные!

Ты… ты… ты… - никак не мог подобрать точное определение журналист, попеременно меняя цвет лица с благородного белого до ядерно-красного. – Огурцова, я тебя ненавижу!

Тоже мне, удивил… Может, стоит посоветовать корреспонденту вступить в клуб ненавистников Павлы Огурцовой? Думаю, Кирочка, как глава кружка, примет парня с распростёртыми объятиями!..

Не истери, - сказал, словно отрезал, Герман. – Может, фоток у нас и нет, но зато имеется в наличие запись угроз Натана и более чем странные претензии Аркадия.

Включай! – нашёл где-то в недрах сознания генеральские корни Егор. – Надеюсь, что этот разговор мне понравится больше, чем информация, выданная под расписку Огурцовой.

Вылупившись на противного Васечкина, искренне пыталась подавить в себе дикое желание броситься на грудь Игната Петровича и пожаловаться на плохих парней. А что, Герман активно провоцирует членов «Казанов» при помощи моей светлости, а Егор так и вообще, несчастную Павлу Огурцову готов собственноручно отправить хоть на гильотину, лишь бы нарыть компромат на всё ту же «группировку». Пусть их дядя Игнат накажет!

Пока я предавалась горьким и местами кровожадным думам, помещение заполнилось приятным голосом Павлюченко, льющимся из динамика смартфона. Стоило мне его только услышать, как неожиданно вспомнилось, что я ещё ой как молода, ни семьёй, ни детьми… Ладно, даже парнем не обременена, и не достигла заветной мечты, поэтому свою жизнь нужно беречь пуще зеницы ока!

…Ты в этом окончательно уверена? – прошипел Мошкалёв, и на несколько томительно долгих секунд воцарилась тишина, прерываемая каким-то шебуршанием и звуком отодвигаемых стульев.

Думаю, что ваше пребывание в стенах Академии «Нация» более не желательно, Павла, - напомнил голос Натана. - Поэтому предлагаю самостоятельно забрать документы до понедельника, иначе вам же будет хуже!

Что, и меня «травить» как дичь будете? – и кто меня за язык-то тогда дёрнул или бессмертной себя возомнила?!

Всё зависит только от вас, - не стал лукавить оппонент. – Что же, мне было приятно с вами познакомиться, Павла, - и отчётливые звуки удаляющихся шагов.

Ну, как? – светящийся довольством Савельников в ближайшие пять минут грозился непременно получить от меня сковородкой или скалкой по голове.

Замечательно! – не стал скрывать своих истинных эмоций ушлый наниматель. – Теперь главное успеть запечатлеть всё, что будет происходить с Павлой в университете, дома и на улице.

Ты тоже думаешь, что в понедельник студентку Огурцову ждёт фотография в полный рост, свечи и тощие букетики цветов, по две штучки гвоздик в каждом? – моментально сникла, понимая, что народная мудрость «С тонущей подводной лодки никуда не денешься» в данном случае полностью себя оправдывает.

Не боись, я же всегда буду с тобой рядом, – попытался подбодрить подругу Герман, но достиг прямо противоположного эффекта.

Нет, я не думаю, что Герман хлюпик, размазня, маменькин сынок и всё в том же духе, просто вид счастливой пары «Огурцова – Савельников» лишь ещё больше раззадорит самолюбие Мошкалёва, и тогда… Правильно, у Натана, Максима и Дениса будут развязаны руки, и все их поступки станут объясняться проще простого: хотим отомстить за поруганные чувства друга, а уж то, что Павлуша в деревянный ящик сыграла не наша вина – видать, девушка, больная была.

Нет, нет, - нервно подскочил Егор и принялся мерить шагами пространство рядом с диваном, - даже думать забудь про то, чтобы появляться рядом с Пашей на занятиях!

Почему? – хором с молодым человеком уточнили мы. Нет, я, конечно, не против такого поворота событий, просто интересна логика мышления корреспондента, и хотелось бы примерно знать, к какого рода неприятностям готовиться.

А кто с камерой работать будет? – вызверился папарацци. – Запоминай, Савельников, сидишь в кустах и щёлкаешь, а ещё лучше записываешь на видео всё, что происходит с нашей любимой официанткой. Понял?

Отлично, значит, в понедельник мне в институте лучше не появляться… Также как и во вторник, среду и так до получения дипломов ненавистных «Казанов». Может, и правда, стоит забрать документы или оформить академический отпуск, пока есть такая возможность?..

Огурцова, вынырни из нирваны, - несильно толкнул меня локтём пронырливый журналюга. – Сможешь продержаться до конечного момента: ну, там прыжка с крыши или иного способа сведения счётов с жизнью?

Д-да, наверное, - икнула, понимая, куда клонит Егор. – Ты хочешь узнать как они простолюдинку на «крючок» подцепят?

Угу, - не стал скрытничать Васечкин. Правильно, со мной нужно общаться как со священником, то есть говорить только правду и ничего кроме правды, причём желательно, чтобы истина была подкреплена как минимум договором или денежной валютой – тогда the truth будет намного искренней. – Понимаешь, в деле Никифорова что-то не срастается – не хватает какого-то звена, а Савельников, размазня, сам решил доставить приятное своим мучителям, даже не попытавшись сопротивляться.

Эй, попрошу не обобщать! – не согласился с высказанной позицией парень. – Думаю, что администрация Академии непременно бы заинтересовалась наличием на подвластной территории ещё одного трупа за такой короткий промежуток времени.

«В принципе он прав, но зачем меня-то в это впутывать?» - дурниной взвыл инстинкт самосохранения, но был быстро заткнут личной жабой Павлы Огурцовой.

Давайте оставим альпинизм в стороне, - насупившись, процедила я, всё ещё надеясь отговорить Васечкина от рискованной затеи. – Егор, помнится, изначально план по ликвидации «Казанов» состоял в том, чтобы внедриться к ним и, так сказать, изнутри выведать обстановку.

Он уже не актуален, - на секунду остановился рядом со мной оппонент, но потом снова принялся протаптывать траншею. - Пашка, посмотри, какая нам выпала возможность! Между прочим, это благословение свыше, значит, мы идём в правильном направлении и вершим великое дело!

Вот только почему-то все шишки достаются мне, - негромко буркнула себе под нос, старательно соображая, какие ещё доводы можно привести, лишь бы доказать противному корреспонденту, что он в корне не прав.

Не ворчи, словно древняя старуха, - подлил масла в огонь Савельников. – Потерпишь два, ну, от силы три дня, а потом БУМ, и наших молодчиков выпрут коленкой под зад из Академии! – Энтузиазм бил из молодого человека Ниагарским водопадом, вот только его взволнованная физиономия заставляла усомниться в реальности описанного итога нашей операции.

Да ты, Герман, смотрю, оптимист! – поддержал мою гипернаблюдательность Васечкин. – Не думаю, что с членами местной «группировки» получится так легко справиться, но тот факт, что процедура «травли» будет быстрой – несомненно обнадёживает.

Господи, они говорят так, как будто меня здесь вообще нет или роль «приманки» должна исполнять не Павла Огурцова, а Мата Хари со стажем! А никому не пришёл в голову такой вариант: подсадная утка до дрожи в коленях боится не только всех членов «Казанов», но и растечься кровавым пятном на асфальте, поэтому побежит, роняя тапки, к Павлюченко и «сольёт» ему всю операцию, чтобы обезопасить себя. Хотя нет, ребята, да и я, прекрасно знаем, что мне совесть не позволит так поступить, а не в меру развитое чувство справедливости не даст отклониться ни на миллиметр от выбранного пути.

Я так понимаю, что вы уже решили насущные вопросы, - к нашей развесёлой компании присоединился недовольный Сергей, - тогда попрошу Савельникова вернуться в обеденный зал, и обслужить четвёртый, одиннадцатый столики и лоджию, а тебя, Павла, мама… то есть, Наталья Игоревна отпустила домой.

Раздав целевые указания, управляющий цепкой рукой схватил Германа за шкирку и выволок из кухни «на буксире», оставив меня и Егора недоумённо хлопать ресницами. Домой возвращаться категорически не хотелось: сегодня же суббота, а, значит, мама дома, следовательно, вопросов на тему моего раннего завершения рабочего дня не оберёшься. И не факт, что незадачливой официантке удастся выскочить сухой из воды, а знать родителям об обмороках дочери не обязательно.

Приподнявшись на локтях, осторожно спустила ноги на пол и уже потянулась к сумочке, сиротливо валяющейся на полу, как была остановлена любопытством корреспондента:

Чего задумала?

Заметив краем глаза настороженный взгляд шеф-повара, как бы невзначай брошенный в мою сторону, с самым невозмутимым видом солгала:

Косметичку хочу взять, чтобы смыть при помощи молочка грим, - тонна недовольства и противно-приторный голосок, - ты разве против?

Нет, - растерянно последовало в ответ, и парень благоразумно сник, наблюдая за моими действиями.

Зарывшись в торбу чуть ли не по пояс, с горем пополам отрыла на самом дне сумки сотовый телефон. Зайдя в «Контакты», попыталась отыскать номер начальницы, чтобы слёзно вымолить у женщины ещё хотя бы пару часов трудовой деятельности, как получила затрещину от Игната Петровича, моментально раскусившего дурацкий план дуры официантки, и довольную ухмылку от противного Васечкина, мол, так тебе, дурынде, и надо.

За что? – теперь пришла моя очередь задавать глупые вопросы с дальнейшей перспективой быть отлупленной.

Дрянная девчонка, - раненым слоном взвыл престарелый мастер ножа и сковородки, - ты немедленно… Слышишь, немедленно отправляешься домой!

Но… - жалкая попытка восстановить справедливость и заработать себе на мороженое, увяла под злым взглядом карих глаз.

Никаких «но», - тявкнул Егор, почувствовав солидарность с местным деспотом, - я лично отвезу тебя до родной квартиры и прослежу, чтобы никуда не сбежала!

«Спелись, голубчики…» - уныло констатировал копчик, когда мне недвусмысленно передали сложенные вещи, мол, топай переодеваться.

Как показали последующие сорок с лишним минут, спорить с двумя дубами, имя которым «мужики», оказалось бесполезно. Услышав сотую угрозу «замотаю в скатерть и отнесу таким макаром к машине», поняла, что гад-журналист ведь так и поступит, поэтому понурив голову, сама дошла до предложенного транспорта. Усевшись на пассажирское место, пристегнулась ремнём безопасности, как того требовали правила дорожного движения, и, дождавшись когда мы тронемся, попросила притормозить у дешёвой аптеки.

Что, так сильно голова болит? – проявил сочувствие водитель, включая левый поворотник.

Ничего не ответив, неопределённо мотнула головой, чтобы сразу ойкнуть: перед глазами снова всё поплыло, а к горлу подступила тошнота. Закрыв глаза, откинулась на спинку мягкого кресла, и, прислушиваясь к ровном звуку двигателя, больше похожему на урчание огромного кота, постаралась унять противную, мелкую дрожь в ледяных пальцах.

Спустя несколько минут, когда моё состояние перестало напоминать ломку наркомана, Васечкин притормозил около тротуара и участливо уточнил, не желаю ли я, чтобы парень сам сбегал за обезболивающим. Благодарно улыбнувшись нежданному самаритянину, протянула нанимателю пятисотенную купюру, но того уже и след простыл… Видимо, посчитал оскорбительным брать деньги у девушки.

По прошествии энного количества времени, которое я провела с пользой – медитировала, с интересом следя за прохожими, дверца джипа открылась с мягким щелчком, и мне на колени шлёпнулся увесистый пакет с лекарствами. Засунув любопытный нос внутрь целлофана, моментально уронила челюсть: Егор понабрал самых дорогих, качественных и исключительно зарубежных медикаментов.

В-вычтешь из следующей зарплаты, - понимая, что имеющейся на данный момент налички не хватит даже за пару упаковок заплатить, только и смогла, что постараться прийти к компромиссу.

Иди в пень, - огрызнулся наниматель, сворачивая в мой дворик. - Огурцова, ты, давай, лечись… Понедельник – день тяжёлый, а для тебя так и особенно! – «подбодрил» молодой человек. – Если понадобится помощь, не стесняйся, звони.

Спасибо, - а что мне ещё оставалось? Не могла я сказать, мол, Васечкин, ты последний человек, к которому обращусь за помощью. – Тогда до понедельника, вечером расскажу как меня «приняли» в Академии.

Ага, пока, - на удивление быстро закруглил разговор оппонент, и, вместо того, чтобы выдать целый список указаний, помахал рукой в сторону подъезда, типа, иди отсюда.

Скрипнув зубами, продефилировала в сторону родного дома, и, уже поднявшись на свой этаж, рискнула выглянуть в окно. Васечкин посчитал свой долг перед человечеством выполненным, поэтому исчез из дворика, стоило только железной двери захлопнуться за моей спиной. Головная боль ещё раз напомнила о своём существовании неприятным покалыванием в висках, поэтому, испугавшись, что могу снова грохнуться в обморок перед дверью квартиры, нажала на звонок.

Один «блям-блям», второй, третий - ничего… Ура, мама с мелким ушла на рынок или к подруге в гости, значит, никто лишних вопросов задавать не будет, а своё вялое состояние и чрезмерную бледность объясню подхваченным гриппом!..

Влетев в квартиру, нашла в пакетике с лекарствами обезболивающее, и, выпив сразу две капсулы, рухнула на продавленный диван, стоящий в зале, предварительно спрятав «компромат» в шкаф под ворох одежды. Сил на то, чтобы переодеться в удобные домашние шорты и майку не было, да и препарат оказался со снотворным, потому что щекам стало нестерпимо жарко, а веки налились чугунной тяжестью. Закрыв глаза, подтянула колени к груди и, обхватив ноги руками, нет, не уснула… вырубилась.

ГЛАВА 8. Долг платежом красен

Пася, Пася, - сквозь тяжёлый сон пробилось недовольное пищание мелкого, - ну, пласнись!

Отстань, - стараясь не делать резких движений, перевернулась на другой бок, свято веря в то, что у Александра есть совесть и он внемлет дельному совету сестры.

Пася!!! – добавил децибел в голос брат. – Пласнися!!!

Саша, не мешай сестре, - строгий голос Надежды Анатольевны возымел нужное действие и от меня, наконец, отстали, давая возможность вернуться в столь вожделенные объятия Морфея.

Неожиданно на плечи опустился тёплый плед, а заботливые руки мамы подтолкнули края одеяла, не давая мне замёрзнуть. Благодарно что-то промычав, снова уснула.

Паша, просыпайся, - теперь пришла очередь папы пытать счастье на предмет побудки спящей дочери. – Уже утро…

Как утро?! – не ожидая ничего дурного, резко села на диване, чтобы моментально прищуриться из-за яркого солнечного света, бьющего в окно, и вытянуть затёкшую ногу. – Господи, это что же, я со вчерашнего дня дрыхну?

Надеюсь, хоть выспалась, - ласково улыбнулся Николай Владимирович, протягивая сотовый телефон. – Он у тебя скоро треснет, если ещё будет пиликать, - и отчалил в сторону кухни, откуда чувствовался манящий запах сырников.

Разблокировав сотовый, с ужасом наткнулась на сорок три пропущенных вызова от Германа, одиннадцать от Мани и семь от Егора, про гневно-истеричные SMS тактично умолчу. Самое ласковое из них, звучало примерно так: «Огурцова, твою в маковку, отзовись или я сам к тебе домой приеду!». Естественно, истерить соизволил Савельников, считавшийся моим другом без году неделя, остальные более пунктуальными и терпеливыми оказались.

Решив, что первому стоит всё же позвонить Герману, а то с него станется отчебучить что-нибудь в стиле Эдди Мёрффи, трясущейся от ужаса рукой нажала пару кнопочек, и услышала в динамике длинные гудки. Ждать пришлось недолго, примерно после третьего протяжного «тууу» в голове взорвался недовольный голос молодого человека:

Наконец-то, - резко захотелось нажать на «отбой», но тогда мне точно не жить. - Уехала вчера, ни с кем не попрощалась…

Так ты занят был, - ненавижу оправдываться, но с этим парнем почему-то по-другому не получается общаться. – Да и злить Серёжку не хотелось, а то ещё выгонит к чёртовой бабушке, что я тогда делать без работы буду?

Пахать исключительно на Васечкина, - хихикнул друг, но почти сразу же вспомнил, что он всё ещё злится на мою непутёвую светлость. – Огурцова, тебе что, было трудно ответить на телефонный звонок, или хотя бы SMS набить, если уж со мной так общаться не хочется?

Нет, что ты! – дежурно прокукарекала, копчиком чувствуя, что с такими темпами мы и до других прегрешений одной отдельно взятой официантки дойдём. – Просто мне вчера плохо было…

К врачу надо сходить, – менторски заявил оппонент, даже не дослушав очередное оправдание.

Поэтому я выпила таблетку обезболивающего, и моментально уснула, - зверски проигнорировав комментарий Савельникова, всё же закончила фразу. – Зачем ты меня вчера искал?

Хотел узнать как у тебя дела, а то уехала бледная, словно умертвие, - сделал «комплимент» друг, шумя фольгой.

Я всю жизнь цветом кожи на поганку смахиваю, - окрысилась непонятно почему. – Что ты там делаешь? – а вот теперь во мне взыграло любопытство, помноженное на раздражение.

Пытаюсь понять, каким образом у мамы получалась печёная картошка в «рукаве», - на удивление честно ответил парень, теперь гремя и столовыми приборами.

Ну, и как, процесс движется? – да чтобы Павла Огурцова упустила момент поехидничать? Не бывать такому! – Спроси у Ольги Викторовны, в чём секрет её кулинарного шедевра.

Не могу, - чуть не заплакал Савельников, - она с отцом на какую-то конференцию в Мадрид улетела, а я дома остался… один.

Не поняла, он что, от меня сейчас сочувствия ждёт?! Хи-хи, ну, что же, удачи ему в этом нелёгком и таком глупом стремлении!..

Ничего, уже большой мальчик, проживёшь один день без родительской опеки, - злорадно припечатала, а потом быстро добавила, пока не услышала парочку нецензурных фраз в свой адрес. – Извини, меня мама завтракать зовёт, давай поговорим позднее?

Вот так всегда, - испустил печальный вздох динамик сотового, - ладно, до вечера! – и в ухо полетели частые гудки.

Подумав пару секунд, всё-таки склонилась на сторону здравого смысла, который иезуитски нашёптывал, что если Павла Огурцова срочно понадобится, либо Егору, либо Марии, молодые люди соизволят позвонить, поэтому с кряхтением поднялась с дивана и отчалила в сторону кухни, откуда действительно послышалось моё имя. Мысль о том, что с Савельниковым мы сегодня не должны увидеться, крепко засела в мозгу, но вот последние слова: «…до вечера» - откровенно напрягают, заставляя ждать очередной подвох с той стороны, где его по определению быть не может! Заглянув на пищеблок, была приятно удивлена изобилием продуктов, выставленных на столе.

Откуда столько деликатесов? – схватив горячий сырник, вонзила в хрустящий бок зубы, проигнорировав лёгкий дискомфорт в желудке.

Паша, не кусочничай, - надулась мама, закрывая дверцу холодильника и ставя на плиту кастрюльку с молоком. – Это нас Наталья Игоревна угостила, сердечная женщина!

Подавившись сырником, моментально ставшим поперёк горла, стоило только до меня дойти, кто облагодетельствовал семью Огурцовых, принялась надсадно кашлять, знаками показывая, чтобы хоть кто-то сжалился, и постучал по спине. Получив от Надежды Анатольевны пару ощутимых ударов по горбу, кое-как выдавила:

В честь чего она так поступила?

Ну, как же, - всплеснул руками вошедший на кухню отец, - волнуется за здоровье сотрудников кафетерия, а ты вчера неважно себя чувствовала, вот Пилюк и припёрла пакет, доверху набитый молочными продуктами и фруктами. Сказала, что витамины и кальций, содержащийся в твороге, самое лучшее лекарство для захворавших.

«Господи, что происходит, раз все столь добры ко мне?» - затравленно мелькнула в подсознании мысль, но моментально улетучилась, стоило только маме достать из кухонного шкафчика баночку майского мёда – видимо, очередного подарка Натальи Игоревны.

Всем приятного аппетита! – провозгласил Николай Владимирович, усаживая мелкого за стол и пододвигая к нему тарелку с манкой.

Некультурно заставлять просить кого-то дважды, поэтому я была первая, кто с волчьим аппетитом накинулся на еду.

Позавтракав, быстро помыла посуду и, крикнув домашним, что пошла купаться, отчалила в ванную комнату. Включив водогрейку на полную мощность, кинула в набирающуюся ванную бомбошку с ароматной пеной, и с блаженством залезла в тёплую воду.

Тело моментально охватила приятная истома, нежную кожу начало покалывать, а всё внутри меня буквально пело от радости: наконец-то ничего не болит и никому в срочном порядке не требуется несчастная Пашенька, только-только отдавшаяся во власть метрового «джакузи» квартирного разлива. Растирая тело чуть шершавой мочалкой, мурлыкала очередной шлягер отечественного шоу-бизнеса: хоть особого смысла в песне и не было, зато мотивчик навязчиво-простой.

Купалась я долго… Точнее, как «купалась», так, только нежилась в горячей водичке, вяло елозя мочалкой по телу. Но всему приходит конец, вот и вода остыла, а ленивая истома, полностью захватившая организм, страстно шепнула, что пора бы перебазироваться на диван, поэтому пришлось вылазить и поспешно закутываться в халат, пока не простыла. Стоило только распахнуть дверь ванной комнаты, как я нос к носу столкнулась с мамой, которая подпирала противоположную стенку и недовольно хмурила брови.

Паша, - прошипела всегда спокойная Надежда Анатольевна, гневно сверкая карими очами, - либо выключай свой телефон, либо отвечай на звонки!

Да что опять не так? – растерянно протянула, понимая, что на мамулю обижаться не стоит: у всех людей когда-нибудь сдают нервы.

Посмотри на дисплей телефона, - посоветовали мне, вручив ранее названный объект, который снова отсвечивал десятком непринятых звонов и парочкой сообщений.

Проводив родительницу недоумённым взглядом, в очередной раз разблокировала сотовый и снова наткнулась на одиннадцать пропущенных вызовов от Савельникова. Издав утробный рык, хотела уже выключить телефон, но природное любопытство взяло своё.

Что на этот раз? – Я – сама любезность, а треугольные зубки в два ряда - эксклюзивное дополнение.

Паш, приезжай ко мне, пожалуйста, - проныл Савельников в трубку. – Я есть хочу!

Закажи пиццу, - от растерянности ляпнула первое, что пришло в голову.

Она не вкусная, - вёл свою партию Герман, - я домашней еды хочу!

А я тут каким боком? – устало оперевшись спиной на дверь ванной комнаты, решила стоять до победного конца.

Ну, ты же девушка, значит, должна уметь готовить, - да, логика у некоторых прямо-таки железная. – Да и в небогатой семье живёшь, а там дочери помогают матерям, значит…

Ближе к делу, - скрипнув зубами, командирским голосом перебила разглагольствования, а то так скоро и до конкретики дойдём.

Приготовь мне ужин! – даже не подумал обидеться оппонент. – Ну, пожалуйста!..

Герман, ты в своём уме? – нервно взъерошив мокрые волосы, попыталась призвать друга к порядку.

Я есть хочу, поэтому мозги не соображают, - разоткровенничался парень. – Если не хочешь мотаться туда-сюда через весь город, можешь приезжать с ночёвкой. Места в особняке полно, поэтому за сохранность девичьей чести, можешь не волноваться.

Да пошёл ты… - вспомнив, что нахожусь дома и родителям вряд ли понравиться знание о том, что их дочь в совершенстве владеет русским народным, быстро переформулировала окончание фразы. - В ресторан!

Паш, а ты ведь мне ещё желание должна, - вкрадчиво так напомнили мне, якобы совершенно случайно. – Ну, так как, приедешь?

Но… но…

Не мямли! – гавкнули с другого конца.

Ведь завтра понедельник, как я на пары попаду? – единственная отговорка, пришедшая на тот момент в голову.

Бери вещи и тетради, я тебя до Академии, так и быть, подброшу, всё равно в одну сторону, - весело хихикнул Савельников. – Приезжай!

Но… но… - блин, создаётся такое ощущение, будто меня «заклинило».

Отлично, через час за тобой заеду, - обрадовался этот паразит, поняв, что я сдалась.

Но что я скажу родителям? – отмерла-таки, придумав, наконец, очередную отговорку.

Это меня совершенно не колышет, - рявкнул взбешённый парень. – Собирайся! – и бросил трубку, даже не оставив права на реабилитацию.

Уставившись квадратными глазами на молчащий сотовый, мысленно прокручивала в голове самые кровожадные казни, о которых только слышала, где в роли смертника выступал никто иной, как Герман Савельников собственной персоной. Стоило только мысленно обмотать кованую цепь, явно ранее служившую на кораблях в виде «поводка» для якоря, вокруг ног приговорённого к смерти, и подвесить его над чаном с кипящим маслом, как мне на плечо опустилась отцовская рука, вырывая тем самым непутёвую дочь из кровожадных, но таких приятных мыслей.

Павла, если ты закончила водные процедуры, то пропусти родного отца в туалет, - хихикнул родитель.

Пап, а можно я сегодня у Машки переночую? – само собой вырвалось изо рта, прежде чем успела придумать более-менее адекватную причину столь длительного отсутствия меня дома.

Дата добавления: 2015-08-29