Отворачиваюсь к окну.
За окном знаменитая улица. По вечерам здесь столько девушек, что ее название давно стало нарицательным.
-Притормози, Стас, - слышу будто со стороны и не узнаю свой голос. Кажется, говорю не я. Темная курточка, длинный светлый хвостик, огромные очки в пол-лица. Неужели вы думаете, что я не узнаю Лену Севальцеву, которую я учила с пятого класса, лишь потому, что на ней эти уродливые очки?
Начинаю задыхаться. Стас внимательно смотрит на меня. По каким-то неизвестным мне причинам он проезжает еще порядочное расстояние, и только после этого останавливается. Поворачивается ко мне.
- Что такое? - спокойно и тихо спрашивает он.
- Там, среди проституток, девочка моя, десятиклассница. Стас, мне нужно с ней поговорить, понимаешь? Что она там делает?
- А как же успешная женщина? - голос Стаса тихий и ровный.
-Успешная - никак, - огрызаюсь я, - а у неудачницы хлопот полон рот. Стас, открой...- я дергаю ручку двери джипа. Бесполезно, закрыта.
Как я подойду к Лене, о чем буду говорить - это сейчас не важно. Лишь бы выйти из машины и выяснить, что Лена там делает. Их трое, и стоят они все вместе. Может, увидела подружку и остановилась поболтать? Там лучше не стоять, там подъезжают машины, которые увозят ночных бабочек черт знает куда. Неужели у Лены такие знакомые? Она девочка из очень обеспеченной семьи...
Стас не торопится разблокировать двери.
-Ваши действия, Вероника, - ровно говорит он, - оцените обстановку и докладывайте.
- Стас, там ребенок... - начинаю я, но тому мои переживания, кажется, безразличны.
- Она уже не ребенок, допустим. Подозреваю, что вы более ребенок, чем она, товарищ учительница. Вероника, ты мне объясни популярно, что сейчас собираешься делать. И я, возможно, дверь разблокирую.
- Я подойду к ней и заберу ее...
- Забрать ты можешь исключительно своего ребенка из сада или школы. Не здесь. Здесь рядышком где-то сутенер, пасет девчонок. В лучшем случае тебя вежливо попросят убраться, в худшем - не хочется говорить. Не вижу пока адекватных действий. Так дела не делают, Вероника.
- Стас, пусти меня, - на глаза наворачиваются слезы, я безрезультатно дергаю ручку двери машины. Поворачиваюсь к Стасу, чувствуя, как слезы текут по лицу. Макияж успешной женщины, скорее всего, испорчен, но мне плевать.
- Стас, я учу эту девочку с пятого класса. Знаю лично родителей. Мы каждый год праздновали с классом ее День рождения. Я водила весь класс, и ее тоже, в походы, мы ездили на экскурсии. Я видела, как она росла. Это почти мой ребенок, я не могу понять, что она там стоит, и не хочу думать о... - Мои мысли сбиваются в кучу. Я столько хочу сказать сейчас, столько было. - Она мне открытку сердечком в пятом классе подарила, сама сделала. В восьмом она влюбилась, и подходила ко мне после уроков, разговаривала...
Наверное, мои глаза совсем сумасшедшие, потому что Стас резко обрывает меня.
- Твою мать. Рот закрой. Сиди смирно. И ремень пристегни. Твою мать...
Он разворачивает машину, и через несколько минут мы останавливаемся на противоположной стороне от девушек. Они так и стоят все втроем. Все трое курят.
- Которая из них?
- Светленькая, с хвостиком. Вон та, в очках. Стас, пусти меня...
- Сиди и не рыпайся, - эти слова были произнесены так сурово, что я примерзла к спинке кресла джипа.
- Я сейчас выйду, - по-деловому продолжает Стас, - и приведу ее. Попробуешь чем-то помочь мне - все будет испорчено. Усекла?
- Усекла, - шепчу я, - никуда не выйду.
- Умница. Жаль, что дура. И я, дурак, тебе помогаю, - с этими словами Стас разблокировал двери и вышел из машины.
Я смотрю на него через окно. Вот он подошел к стайке девушек. Говорит. Вот вскидывает голову и смеется, и девушки смеются вместе с ним. Вот Лена поворачивается вокруг себя и распахивает курточку. После этого Стас незаметно оборачивается к джипу. Я все вижу, Стас. Я все вижу...
А потом моя ученица, десятиклассница Леночка Севальцева, цокая высокими каблучками модных сапог, покорно идет к машине рядом со Стасом...
хомячок 19.06.2014 17:46 ' Глава 9. часть 3.
Судорожно размышляю, о чем же буду говорить с Леной. ' Не может быть, не может', - повторяю про себя, но прекрасно понимаю, на что это все похоже.
Я бы поняла и объяснила, если бы девочка была из неблагополучной семьи. Но ее семья более чем благополучная: постоянно наблюдала на ней загар то из Турции, то из Египта и прочих курортов. И семья полная, и живут дружно, насколько мне известно. В чем же дело?
Стас галантно открывает заднюю дверь, девочка запрыгивает на сиденье. Я вспоминаю, что ей всего лишь шестнадцать, и от этой мысли становится дурно. Сжимаюсь на переднем сиденье, но Лену, даже если она и заметила мое присутствие, оно почему-то мало волнует.
Стас садится в машину. Двери блокируются. Поехали.
- К тебе? - осведомляется Лена. Мои призрачные надежды рушатся полностью.
- Ага, - Стас набирает скорость, и скоро улица остается позади. Моя девочка спокойненько сидит на заднем сиденье, а я, как могу, отворачиваю лицо.
- Клевая у тебя тачка, - говорит Лена, и Стас молча кивает.
Скоро мы останавливаемся в каком-то тупичке, с одной стороны - гаражи, с другой глядят на машину окна пятиэтажки. Лена вертится на заднем сиденье.
- Че, здесь, что ли? - деловито осведомляется она, разглядывая через окошко окрестности. - Ну если действительно хочешь, чтобы смотрели...
Я поспешно вытираю глаза, вытаскиваю из сумочки зеркальце и смотрюсь в него. Сейчас понимаю, что нужно подправить макияж, потому что такой зареванной разговаривать с детьми - последнее дело. Стас изображает, что потерял что-то в бардачке.
- А она правда глядеть будет? - спрашивает Лена. - Слушай, доплатишь за гляделки? Я бесплатно так не работаю, если че...
- Она поговорит с тобой будет, дура, - Стас, увидев, что я закончила разглядывать себя в зеркало, перестает изображать из себя великого искателя сокровищ и закрывает бардачок. Уже пора говорить мне. Только вот что сказать, не знаю до сих пор. Ни в одной книжке по педагогике я не читала о ситуации, что же делать, когда встречаешь проститутку, а она оказывается твоей ученицей. Понимаю прекрасно: все, что сейчас скажу, будет воспринято в штыки. Но я не могу равнодушно пройти мимо.
Отстегиваю ремень и оборачиваюсь.
-Лена, здравствуй, - говорю спокойно и сдержанно. Лицо Лены объято ужасом. Еще бы... Встретить не просто учителя, а классного руководителя. И за таким делом.
- В-вероника Васильевна, - выдыхает девочка и бледнеет. Она давно сняла свои очки в пол-лица - скорее всего, было неудобно смотреть, куда же ее везут - и я хорошо вижу ее глаза. Но первые секунды шока скоро проходят, и в глазах появляются злость застигнутого за нехорошим делом и непримиримость. Лена не рада мне. Я вовсе не избавляю ее от чего-либо. И слов благодарности за 'спасение с улицы' не дождаться. Если у меня раньше были какие-то сомнения, то сейчас они отпали полностью. Невероятно. А ведь она только вчера была на моем уроке. Конечно, ни о каких ответах и работе на нем речи не шло, но девочка присутствовала на уроке, аккуратно записывала правило в тетрадочку, делала вместе с классом упражнения... И принесла мне деньги за спектакль 'Вий', на который мы идем на следующей неделе, и молча протянула денежку, пока я записывала ее фамилию в свою тетрадку для денежного и прочего учета. Неужели это моя Лена сейчас сидит передо мной и смотрит как на самого ненавистного врага?
А может, лучше было бы проехать мимо, думаю отстраненно. И не вмешиваться. Потихонечку отозвать Лену на переменке, поговорить по душам? Но как бы я ей все это преподнесла, интересно? 'Лена, я видела тебя на такой-то улице, что ты там делала?' Нет, уж пусть так будет.
Делаю выдох и чувствую, будто лечу с высоченного моста.
- Лена, я понимаю, что у тебя были какие-то причины для того, чтобы заниматься...этим. Ответь мне, пожалуйста. Зачем тебе это нужно?
Лена молчит и опускает глаза; я продолжаю чувствовать ее враждебность.
- Тьфу, бабы, - плюет в сердцах Стас, - пойду подышу свежим воздухом. Сейчас от ваших выяснений отношений голова разболится.
Стас с силой захлопывает за собой дверь, девочка вздрагивает, как дикий зверек, но продолжает молчать. Ведь и сказать-то нечего в свое оправдание: воистину, получается, я поймала ее за руку.
- Я увидела тебя рядом с девочками и попросила своего знакомого привести тебя сюда, чтобы поговорить, - сразу расставляю все акценты, и лицо Лены мрачнеет еще больше. Ее обманули, обманом же привели в машину. Плюс, скорее всего, она начинает осознавать, чем грозит ей встреча со мной в такой ситуации, и решает, как ей поступить. Хорошо, поможем.
- Леночка, - начинаю я задушевно, - ты уже в десятом классе и считаешься взрослой. - Ни черта не считаешься, но я не могу сейчас заявить об этом. Лена чуть приободряется, и я понимаю, кажется, откуда дует ветер.
- Я взрослая, и отвечаю сама за себя, - заносчиво говорит Лена, - и вы не имеете права мне что-то говорить...
-А разве я что-нибудь сказала, Лен? - мягко спрашиваю, не ведясь на заносчивый тон, - Я ведь ни в чем тебя обвинять не собираюсь. В любом случае, твоя жизнь - это твое дело, и я не собираюсь в нее лезть и тем более что-то говорить... Давно ты начала этим заниматься?
Лена немного оттаивает. Ей не нужно будет терпеть упреки и нравоучения, и я немного располагаю ее к диалогу.
-Это - мое дело.
- Хорошо, - пожимаю плечами, демонстрируя безразличие ко всему, что говорит Лена, а также к тому, чем она занимается. - Я тоже сказала, что это - твое дело.
Специально молчу, всем своим видом показывая, что ситуация, в которой мы оказались, очень даже нормальная, и стараюсь смотреть на Лену почти равнодушно.
- Вероника Васильевна, вы маме с папой не скажете? - приглушенно говорит Лена.
- Они не в курсе? - спрашиваю я. Конечно, не в курсе, это всем понятно. Но мне стоит потянуть время. Может, Лена и разговорится.
- Нет, - ожидаемый ответ. - Не говорите, пожалуйста!
- Ну ладно, только... мне бы хотелось узнать, зачем ты решила...вот так...заработать?
- Я с лета начала, - отвечает Лена уже несколько увереннее, - чтобы были деньги. Чтобы не зависеть от родителей, понимаете?
С лета. Если с этого лета - а так оно, скорее всего, и есть - то Лена работает так уже месяца четыре.
- И всегда здесь? Лена! Тебя уже видели, наверное...
- Нет, - мотает длинным светлым хвостом, - Я только в салоне работала. По знакомству. Там только хорошая публика, - словно по бумажке читает, - а здесь я второй раз. С девчонками...
- А ты не боишься, что попадется какой-нибудь маньяк? Ладно, сегодня я своего знакомого попросила, чтобы он тебя привел, а если бы я тебя не узнала?
- Это ваш парень? Серьезный типчик, - мне ножиком по сердцу такая характеристика, данная моей ученицей Стасу. - Вероника Васильевна, я разбираюсь. А если что, девчонки подскажут...
Все, финиш. Ну о чем мне здесь говорить с Леной, о чем? Становится очень горько.
- Лена, а если какой-нибудь ненормальный? - Лена пожимает плечами. Бесполезно. Ее затянуло. Я вижу, как в глаза девочки возвращается по капле молодецкая лихость. Все ей еще в новинку, все интересно. Как же так? Неужели мимо прошли все произведения школьной программы о чести и любви? Да, именно. Прошли. И помахали на прощанье ручкой. Такое бывает.
- Да ладно, Вероника Васильевна, не будет такого, их видно. Вы же не скажите никому? Не говорите. Я все равно не сознаюсь. - Да, ты не сознаешься. Ты все будешь отрицать, и мои обвинения будут лишь сотрясанием воздуха, не более. Не пойман - не вор. И я могу пойти куда угодно, в детскую комнату милиции даже, но твои родители, если узнают, ни за что не поверят. Слишком хорошо я их знаю. Да и сама бы я не поверила, не приведи тебя Стас в свою машину...
- Я никому не скажу, Лена, при одном условии. Ты перестаешь так подрабатывать. Я понимаю, хочется не зависеть от родителей, но... тебе нужно учиться. Сама знаешь зачем. Мы сто раз говорили в школе, избавь меня от этого еще и здесь, - Лена кивает. Я всему десятому классу уже плешь, наверное, проела этой учебой. - Кроме того, эта подработка не очень хорошая, я бы даже сказала больше. Это опасное занятие. Заболевания, передаваемые...
- Да знаю я, - перебивает меня Лена.
- И уж молчу о том, что эта работа...просто безнравственная, Лен. Не буду распространяться, взрослая девочка, все сама понимаешь, - Лена опять кивает. Слово 'взрослая' на нее влияет волшебным образом. Представляю себе, как попала в этот бизнес Леночка Севальцева. Мне еще обиднее. Ну как можно быть такой инфантильной?
- Мы с тобой договорились. Ты бросаешь все это, а я никому не говорю... - Ненадолго. А там придумаю что-нибудь.
И веду тонкую линию шантажа:
- Просто если мама с папой узнают...не от меня, а вот тоже так разглядят. Или знакомый тебя увидит. Представляешь, каково будет? А одноклассники? Они же не подозревают ни о чем, верно?
Страх на лице девочки говорит сам за себя. Значит, не все еще потеряно, если можно напомнить про общественное мнение. Лена хочет быть хорошей и в глазах родителей, и в глазах одноклассников. Попозже у меня будет время разобраться в ситуации, спросить совета у психолога, посоветоваться с Розой Андреевной, наконец. И посмотреть это все дело на предмет наркотиков, и обратиться к инспектору по делам несовершеннолетних. А пока мне нужно просто убрать ее с улицы и из салона хотя бы на ближайшие дни. Да хотя бы на сегодня!
-Сейчас отвезем тебя домой, - заявляю безапелляционно и жестко, пытаясь копировать Стаса, - и все забудем. И я, и ты. Но теперь без салонов. Договорились?
-Да, - глухо звучит голос Лены. Она прячет глаза.
Понятно. Ни черта не договорились.
А по большому счету, это ведь уголовное дело, ведь Лена - несовершеннолетняя...
- Больше не буду...не буду этим заниматься. Только не говорите маме, Вероника Васильевна!
Я, не отвечая, открываю дверь машины и вылезаю. Стас стоит недалеко, руки в карманах куртки.
- Все, пообщались?
- Отвези мою девочку домой. Пожалуйста, - умоляюще смотрю на Стаса. Он идет к машине; лицо совсем бесстрастно. Молча садится. Молча заводит мотор.
-Куда? - только и спрашивает Стас.
Называю улицу и номер дома. Я знаю, где живет Лена, несколько раз была у них дома. Ее мама мне когда-то очень помогала в разных школьных делах.
- Это недалеко от школы, - поясняю Стасу.
- Понял уже, - он вновь немногословен, и всю дорогу не произносит ни слова.
Молчит и Лена, лишь тихонько всхлипывает. Что это с ней? Неужели стало себя жалко?
Машина Стаса остановилась недалеко от дома Лены, и девочка не скрывает, что хочет побыстрее со мной распрощаться. Мельком взглядывает на Стаса, подольше - на меня.
-До свидания, - бросает на бегу. Я смотрю, как она заходит в свой подъезд. Уже темно, и довольно поздно. Как же она объясняет свои отлучки родителям?
- Подождем немного? - говорю Стасу. Тот не произносит ни слова в ответ.
Минут пять я напряженно гляжу на освещенную одинокой лампочкой подъездную дверь десятиэтажки. Мне все кажется, что Лена лишь зашла в подъезд, и через некоторое время вновь выпорхнет, словно бабочка, оттуда, чтобы вновь отправиться на свое прежнее место. А потом прихожу в себя. Мое нахождение здесь, увы, ничего не изменит, даже если она и вновь выйдет. Только задерживаю Стаса...
- Извини, Стас, пожалуйста, - говорю удрученно. Ему-то какая радость со мной ездить, а тем более решать мои проблемы? Ах, да! Мы же еще в ресторан собирались. Собирались - хорошее слово, очень здесь уместно. Обстановку передает - лучше не надо. Чувствую себя ужасно, будто каменной плитой придавило все мои устремления и светлые начинания. Сейчас приду и разревусь. Дома. Искренне надеюсь, что попрощаюсь со Стасом без слез.
А он даже лицо скривил. Ага, не получилось? Не все коту масленица.
- Иначе никак. Думаешь, я могу проехать мимо ребенка только потому, что у меня сегодня типа 'свидание'? Это в каких таких частях учат, что своих нужно оставлять в беде и равнодушно проезжать мимо? Поехали...по домам. Кажется, свидания по поводу успешности - это не мое.
Стас пристально смотрит на меня, потом шумно вздыхает и поднимает лицо к небу. Готовится завыть от моего примерного поведения? Все-таки справляется со своими внутренними терзаниями и изрекает:
- Ты, Вероничка, совсем безнадежна. Поехали.
Боже мой, что творится! Я рыдаю, уткнувшись в плечо Стаса, так громко и некрасиво, что мне бы обязательно стало стыдно за себя, реши я рефлексировать. И вовсе не собиралась я так реветь. Много чего другого делать собиралась. Прямо вечер сборов каких-то.
'Пойдем, бесперспективная, я тебе хоть коньячка налью. Тяпнешь и успокоишься. Мне на твое бледное лицо смотреть противно. Пойдем или потащу, выбирай', - таким образом я оказалась дома у Стаса.
Коньяк оказал на меня совершенно непредвиденное действие. Конечно, столько лет спиртного в рот не брать. Я вдруг почувствовала себя глубоко несчастной. Потому что ребенок, которого я учила добру, продемонстрировал мне обратное. Потому что свидания не вышло, да и вообще это неправильное свидание. Потому что мормон с Божьей помощью пережил свою боль, а я не смогла. Потому что...да много ли надо 'потому что', чтобы пожалеть себя?
- Стас, когда ведешь класс, ты начинаешь считать детей почти своими, особенно если знаешь их с пятого класса, когда столько вместе пройдено. Сколько душевных сил, сколько труда вложено. А уж сколько классных часов с воспитательными целями, - немного прихожу себя и справляюсь с голосом, он теперь звучит почти не сбиваясь на всхлипы. Чувствую, как напрягаются мышцы Стаса: он не доверяет моему спокойному тону, ожидая истерику.
В этой комнате я никогда не была раньше. Точнее, меня сюда не приглашали. Комната очень светлая: обои, потолок белого цвета, и здесь ничего нет, кроме светлого шкафа, двух прикроватных тумбочек и огромной кровати, застеленной белым покрывалом, на которой сейчас сидим мы со Стасом. Сидим совсем близко, мое лицо находится почти на груди Стаса, и одной рукой он крепко обнимает меня. Так, что я ощущаю твердые литые мышцы под рубашкой и тепло его большого тела. В другой бы раз у меня захватило дух. Но что поделаешь? В настоящее время Стас обнимает меня лишь чтобы успокоить. Исключительно ради этого.
- Сколько всего было, - продолжаю я более уверенно, пытаясь уже отодвинуться от Стаса, хотя сидеть, прижавшись к нему, так приятно. Не тут-то было. Мышцы руки Стаса напрягаются, и я не могу отодвинуться ни на миллиметр. - Музеи, театры. Разговоры на уроках. Не пустые разговоры, Стас. Воспитание примером. В школе не было для Лены такого примера...
- В школе - не было, - голос Стаса сух и четок, - но жизнь не заканчивается школой, Вероника Васильевна, как бы вам этого не хотелось. Есть еще семья, подруги. Да много всего...
- Мама с папой у Лены заняты. Работают, - быстро отвечаю я почти заученную фразу. Сколько раз я ее говорила? Сотни, тысячи?
С губ Стаса срывается смешок.
- Ну и что ты хочешь? Родителям не до нее, а что ты можешь сделать? Чтобы девочка увидела тебя несколько раз в неделю и усвоила все нормы поведения? И обрела еще тонкую душу до кучи...
- Да все понимаю, Стас, не дурочка! - поднимаю залитое слезами лицо и встречаюсь взглядом с холодными серыми глазами, в которых жалость, кажется, уже граничит с презрением. Отстраняюсь уже более успешно: Стас перестает меня удерживать. Он, видно, решил, что я уже не представляю угрозы. А с кухни зачем увел в эту комнату? Побоялся, что там что-нибудь разобью? Я же просто закрыла лицо руками и заплакала...
Не нужно мне ни презрения, ни жалости. Пошел он...
- Извини, что так получилось, - резко встаю, отталкивая его руку, намереваясь как можно быстрее уйти. Но тут лапища Стаса хватает мою руку, Один рывок, и я по инерции падаю на эту большую кровать. Она мягко пружинит, а еще через секунду Стас нависает надо мной, прижимая руками мои плечи к матрасу. Дыхание перехватывает сразу же, я не могу отвести взгляд от лица Стаса. И впервые с начала нашего с ним общения мне становится страшно. Но мертвую хватку я ощущала лишь несколько секунд, не более, а смотрела в ледяные глаза ее меньше. Стас вдруг как опомнился, чуть ослабил силу. Конечно, ты ж не на рукопашке своей, и не на войне.
- Дыши давай. Успокоилась? Так. А теперь без резких слов и движений. Встала и нормально пошла домой. Еще мне тут хлопанья дверьми не хватало. Не устраивал его еще никто и не устроит.
-Х-хорошо...- выдыхаю я. Стас убирает руки, и я медленно сажусь. Стас отходит на шаг от кровати: лицо хмурое, руки скрещены на груди, а рубашка чуть расстегнута. Что за дурацкая привычка...
- Теперь меня послушай. Я тебе что-нибудь сделал плохое сегодня? Нет. Катал час тебя и твою девчонку. Слова не сказал, - голос Стаса тих и очень четок, но лучше бы кричал, ей-богу. Знаю я таких тихих, в жизни не свяжусь, - а ты здесь дверьми собралась хлопать, да? Можешь мне здесь свой характер не показывать. И плакать брось. Ты ничем ей не поможешь своими истериками. И себе не поможешь.
Стас прав, я согласна с ним целиком и полностью. Только характер дурацкий, никуда его не денешь. Всхлипываю, и Стас недовольно морщится, цокает языком. Делаю несколько вздохов и произношу как можно спокойнее:
- Извини, Стас. Мне очень неудобно, что так все получилось. Извини, пожалуйста.
Стас кивает, ничего мне не отвечая. Я на тряских коленках осторожно поднимаюсь и иду в коридор, одеваю туфли, и Стас подает мне плащ.
- Забыли, - не то спрашивает, не то утверждает он, - больше в успешную женщину не играем. Но на шахматы я тебя жду? Все в силе?
- Да. Созвонимся, - если честно, видеть Стаса после всего случившегося мне особо не хочется, но и расстаться с ним навсегда тоже нет сил. Через недельку поиграем, когда в себя приду. А пока лучше не встречаться...
- Точно пришла в себя? Может, проводить? - Стас вглядывается в мое лицо. С чего бы такая заботливость?
- Нет, все нормально, - силюсь улыбнуться и выхожу за дверь. Спокойно иду до лестницы, чтобы потом как можно быстрее спуститься вниз и бегом бежать домой, где ждет меня верный и голодный пес.
хомячок 20.06.2014 00:28 ' Глава 9. часть 4
Никогда не бросай своих. Никогда. Это закон. Ты меня понял, Стасон?
Командир смотрел выцветшими голубыми глазами на молоденького Стаса. Это было будто вчера. Теперь этих глаз уже нет на земле, и нет Командира. Чертовы джигиты добрались до него. Пуля оборвала жизнь человека, которого боготворил Стас.
Стаса тогда рядом не было. Он уже батрачил на свой бизнес, периодически созваниваясь с Командиром. Звал к себе домой, в новую квартирку. А тот отшучивался и все тянул с приездом.
Командир так и не понял Стаса, не поспешил приехать. И не простил, наверное. Он навсегда остался в Чечне, на необъявленной войне, не желая ничего менять в своей жизни. И дразнил своего бойца, которого одарил когда-то прозвищем 'Счастливчик' за невероятную везучесть, что без него точно погибнет.
' Счастливчик, уезжаешь от нас? Немножко удачи оставь, с собой не забирай все, а то нам будет здесь невесело'.
Вот и погиб.
Стас после его смерти пил по-страшному. Оклемался, впрочем, тоже благодаря Командиру: тот не выносил пьяных вдрызг на дух, да и сам пил редко, и никогда не пьянел. И прицел у него не дрожал даже у пьяного...
Стас уже начал было забывать. Нет, не забывать - забивать другими воспоминаниями память о Кавказе. Всяческие дела затянули, это неудивительно. И вдруг в голубых глазах Вероники он как наяву увидел прищур Командира, а в голосе услышал те жесткие нотки, которые заворожили когда-то юного Стаса и навсегда определили его судьбу: задержаться в армии дольше, чем хотел он сам и его родители. И сжалось сердце так, что Стас чуть лицо не скривил от боли. 'Чертова душа, а, Стас?' - память услужливо предоставила одну из любимых фразочек Командира. 'Ага, Санчо'. С этими словами Стас обычно устраивал поудобнее свой автомат и старался ни о чем не думать. Но Командир был хитрым. 'Она и должна у тебя быть, Счастливчик. Слышь, на счастье долго не протянешь. Выключай ее, когда надо, но и включить-то не забудь...'
Вероника, смешная в своей бесполезной помощи этой мелкой девахе. А та уже хорошо прожженная, видно сразу. И как в школе никто не узнал? Или у них у всех розовые очечки на глазах?
И Стас вдруг понял, что Вероника точно бы понравилась Командиру. Было в ней что-то похожее. Хотя, может, все показалось?
Тогда, много назад, он и не подозревал, что останется на Кавказе. Родители чуть свой небольшой бизнес не продали, лишь бы отмазать сыночка. Но Стас был гордым, поехал туда, куда послали, без всяких отговорок, лишь со стиснутыми зубами - от страха и упрямства. И еще желания что-то доказать себе. Но когда впервые Стас увидел невысокую коренастенькую фигурку Командира, услышал его голос с хрипотцой и посмотрел в насмешливый прищур светлых-светлых глаз, он почувствовал что-то невыразимое. Будто понял что-то для себя. Будто сразу повзрослел на десяток лет...
Стас сидел на кухне, за небольшим столом, где они обычно с Вероникой играли в шахматы, и пил горькую. Не сильно. Так, помянуть Командира.
Жалко, что не оставил Веронику у себя, предложив комнату для гостей. А надо было бы. Сейчас Стас остро, как никогда, ощущал свое одиночество. Пусть еще порыдает сколько угодно, или рассказывает о чем-то, или просто молчит - только чтобы была здесь. И Стас бы не сказал ей ничего из того, что он говорил обычно, просто бы сидел и смотрел на нее, и слушал звук ее голоса.
Все, хорош. Стас убрал водку подальше, в один из резных шкафчиков, на которые заглядывается Вероника. Опять она. Будто въелась в эту кухню. И Стас поспешил убраться в свою комнату, растянуться на узкой жесткой постели и перестать думать. Водка немного расслабила его, но мозги продолжали соображать четко, будто он и не пил.
Вероника. Даже поход в ресторан умудрилась испортить. Другая бы мимо проехала и бровью не повела. Но только не учительница Вероника Васильевна. И убивалась из-за девочки так, будто ее дочка. Стас бы в жизни не стал: встречал таких шалав. И ведь не за кусок хлеба пошла на дорогу. Интересно, видно, было. Потом втянулась, может, понравилось. А может, на наркоту подсадили. И всяческие просветительские идеи Веронички о добром и вечном в этом случае разрушились полностью. Понятно, что обидно. Мадам-то душу вкладывала в уроки, а ей в эту самую душу, получается, плюнули. Ничего, бывает. И Стасу, и Командиру много раз плевали. Жизнь вообще такая, и давно пора бы Веронике розовые очки снять.
Стас с нее снял бы не только очки. В те несколько секунд, когда он интуитивно понял, что Вероника сейчас психанет и уйдет, его будто выключило из реальности. И очнулся только, увидев полные страха глаза лежащей на кровати Вероники. Что бы он сделал, если бы не пришел в себя, Стас уже понял. Коньяк ударил в голову плюс злость на Веронику и весь дурацкий вечер дали бы адскую смесь из секса и насилия. Но обошлось.
'Самый умный, да, Стас? Ну вперед, беги к этим джигитам без башки...' Санчо сохранял спокойствие даже в таких ситуациях, где Стас бы уже пошел драться. Может быть, это его выучка. Но и не только это. Обидь Стас Веронику хоть как-то - она больше не придет ни-ког-да. И даже не посмотрит в его сторону при встрече, и пес ее не посмотрит. Стас понял уже. Мы же из бедных, но гордых.
Бегать ему завтра с дикой головной болью, если он вообще встанет.
Встанет.
Стас перевел будильник на час вперед. Этого хватит, чтобы компенсировать ночные бдения. И скоро водка подействовала в полную силу: Стас, не отягощенный ни сновидениями, ни воспоминаниями, ни сожалениями о прошлом, крепко заснул.
хомячок 21.06.2014 15:37 ' Глава 10. часть 1
Я стою около доски, зажав в пальцах кусочек мела. Маленькие трогательные пятиклашки почти готовы слушать. Дожидаюсь, пока Олег повернется от Максима, а Айнур перестанет тыкать ручкой соседку по парте. В полной тишине эти двое вдруг осознают, что они делают что-то неуместное и поднимают глаза на меня. Строго смотрю на них.
- Сядь ровно, - командным голосом говорю я, и Олег выпрямляется. Несколько человек автоматически тоже выпрямляются вместе с ним. И только тогда я окидываю глазами весь класс и начинаю говорить.
-На прошлом уроке мы с вами писали диктант с грамматическим заданием. Вы уже все посмотрели свои оценки, которые получили за него. Подвигаем свои тетрадочки для контрольных работ поближе, пропускаем две строчки и пишем, - поворачиваюсь к доске и пишу наверху синим мелом. Обычно пишут белым, но я люблю разноцветные: внимание малышей привлекают яркие мелки, - пишем 'Работа над ошибками'.
Слышу позади себя шуршание, шелест открываемых тетрадок, щелчки ручек. Оборачиваюсь и проверяю, все ли открыли тетрадки. Все. Отлично.
- Сегодня мы очень подробно остановимся на этом. Скажите, пожалуйста, как я отмечаю ошибки на полях?
-Черточкой! - раздается нестройный хор голосов.
-А запятые и точки я отмечаю...
-Галочкой!
- Мы пока берем только черточки. Саша, ты слышишь? Только черточки. Вы написали слова 'Работа над ошибками'. Давайте приведем пример. Из диктанта возьмем слово...
-Весна! - выкрикивает Айнур. Это, конечно, простая уже ошибка для пятого класса, но на ней хорошо иллюстрировать сам прием работы над ошибками.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |